Бедняга и так на грани срыва, ещё и это!
- Не буду, - легко согласилась Мария.
Я ощутила, как обмякло под моей рукой её тело. Девочка снова ушла в забвение.
- Похоже, ей нужна помощь врача-паранормала, - сказала биомать. - У меня таких нет, сама понимаешь, почему. Но кое-какие наработки у моих докторов имеются; помощь будет оказана.
- С чего бы вдруг? - недоверчиво спросила я.
- Я очень хочу с тобой поговорить, - ответила она серьёзно. - Давно хочу, возможности не было придти к тебе раньше. И в обмен на то, что ты хотя бы меня выслушаешь, я готова сохранять жизнь тем, кто тебе дорог. Как просто, не правда ли?
- Я тебе не верю…
- Не верь.
- Не доверяю!
- Доверие не требуется. Вам всем предоставят место для отдыха, еду и всю необходимую медицинскую помощь. А потом я буду говорить, а ты будешь слушать, Намрелав. Мне это важно, тебе - важно тоже, поверь.
- Я никогда не…
- Вот сейчас замолчи, - она понизила голос, отчего приказ хлестнул будто электричеством по оголённым нервам. - Ни слова больше! Здесь не время и не место для серьёзного разговора.
Я стиснула зубы. Разговора в летящей машине действительно никакого не получится, тут биомать права.
Но я не желала её слушать!
Совсем.
Я полагала, нас засунут куда-нибудь в подвал, в безликие серые тюремные помещения, да ещё и разлучат, исключительно по злобе.
Ничего подобного!
Дед рассказывал мне, как живёт мой народ. Город-лес, зелёная листва от горизонта до горизонта, гигантские, сияющие в ночи, цветы - в период свадеб. И самая высокая крона - у Старшей Ветви, у тех, кто возглавляет Семейное Древо по праву рождения и по праву совершённых деяний.
Мы оказались как раз на такой вершине, нам отвели просторные апартаменты в самом верхнем ярусе. Умно, ничего не скажешь. Внизу - пропасть, можешь прыгнуть - не то, что костей не соберёшь, а и вообще превратишься в размазанный гравитацией блин.
И лес… от горизонта до горизонта, но ни разу не зелёный… Красноватый, с синеватыми подпалинами, многие вершины стоят оголёнными - с них давным-давно опала любая листва. И уж какие там цветы… Ни одного бутона.
Этот Лес - болен, с содроганием поняла я. Он умирает. Отравлен или подвергся атаке с воздуха, возможно, - горел. Но он умирает, и через пару лет умрёт навсегда. Стволы и ветви высохнут совсем, и ветер повалит их.
Каково жить здесь, зная, что ничего не можешь сделать?
Я смотрела на страшную панораму и не могла отвести взгляда. Было мне страшно, больно, жутко, и я не знала, как собрать все свои чувства в один сундук и там запереть их, чтобы не смущали они больше мой разум. Как будто всю боль Планеты собрали в цистерну и пролили её над обречённым Лесом. Тоска, пепел, агония умирающего.
И что-то ещё. Нечто неопределимое, но несущее в себе некую надежду, а вот какую - я не могла воспринять, хоть и старалась.
Сверху начал падать, медленно кружась, сиренево-серый лист. Не больше ладони, с зазубренными краями, с сухими пятнами вдоль жилок. Слабый ветерок потянул его в сторону. Я смотрела, не в силах оторвать от него взгляда.
Почему моя биомать не убила нас всех? Я не понимала её совсем. Когда-то она искалечила меня, намеренно, полностью отдавая отчёт своим действиям. Теперь вдруг вспомнила о том, что у неё есть дочь. Почему? Зачем? Чтобы что?
- Ты из Старшей Ветви, Намрелав, - сказал Пеклов, вставая со мною рядом.
- Как это поможет нам выжить? - сухо спросила я. - Я - беспамятная, если ты не забыл!
- И всё же у тебя очень высокий статус. Ты здесь вторая, после своей матери.
- Не понимаю, - решительно сказала я. - Каринав именно за этим же и выбросила меня вон из своей жизни, чтобы я не мешала ей властвовать. С чего она вдруг решила меня вернуть сейчас? Ведь само моё существование для неё угроза!
- А она думает, что сможет тебя контролировать, - заявил Пеклов. - Очевидно же.
- Ты считаешь иначе, - кивнула я. - Почему?
- Если ты не справишься, ты погибнешь, - тихо сказал Пеклов.
- Как будто тебя пугает смерть… Ты же военный! Ты убивал, тебя самого убивали. Пытались во всяком случае. А тут вдруг смерть тебя почему-то пугает. Смешно. Не верю.
- На самом деле пугает, Намрелав. Смерть пугает всегда, и если кто-то не боится её, то ему в армии и на войне делать нечего.
- Поверить не могу, - медленно сказала я, не отводя взгляда. - Ты, и вдруг ведёшь речи труса!
Пеклов скрипнул зубами, и я ощутила злое удовлетворение: проняло его! Я не могла простить ему, как он выбил клинок из моей руки.
- А ты считаешь, что умереть героем - это храбрость, - спокойно сказал Пеклов, никак не показывая, что его задели мои слова. - Убить себя - просто! Проще не бывает. Ткнул ножом в горло или в брюхо, дальше оно само, и не спасут. Лежишь себе в отменно дохлом виде - красота, ничего больше не заботит, даже то, каким собакам скормят твой труп. Но ты попробуй выжить! Выжить и обезвредить осиное гнездо. Ну, или, по крайней мере, прихватить с собой хотя бы половину ядовитых тварей. Всё другим будет меньше с ними заботы!
Я не могла согласиться с ним, во всяком случае, сразу. Но сказанное отрезвило меня. И вправду, умереть мы всегда успеем, незачем торопить.
- Но ты ведь можешь, да? - тихо спросила я. - Спалить всё это к такой-то матери. Можешь?
- Могу. Сухостоя вокруг много, а паранормальный огонь не так-то просто погасить. Он сильнее обычной плазмы в несколько раз…
- Тогда почему?! Почему не сделаешь? Пусть закончится всё раз и навсегда! Осиное гнездо, говоришь? Так вот оно, ты в самом центре его - жги!
- Толку, когда все осы разлетелись, - хмыкнул Пеклов. - Намрелав, твой разум в смущении. Тебе необходимо успокоиться. И выслушать, что скажет Каринав.
- Как мило, - ядовито выговорила Татьяна, и мы обернулись к ней оба. - Вы тут сговариваетесь, как бы вам сподручнее всё вокруг спалить. А меня вы спрашивали, хочу ли я заживо гореть в огне?
- А ты не хочешь, надо же, - ответила я ей с не меньшим ядом.
Прощать её сыну попытку убийства Марии я не собиралась.
- Я, - сказала Татьяна, - надеюсь отсюда выбраться. Так что сжигайте себя, меня - не надо, и моих детей тоже!
- Надеешься договориться, - фыркнула я. - А ты её видела? Она безумна. Сошла с ума много лет назад. Всерьёз на что-то надеешься, собираясь договариваться с сумасшедшей? Дура, если так.
- Ты мне там вроде смертельную битву обещала? - оскалилась Татьяна. - Не передумала ещё? А то давай я разберусь с тобой прямо сейчас. Руки, знаешь ли, чешутся! Глядишь, и гореть заживо вместе со всем этим буреломом не придётся!
А я поняла вдруг, что ножа у меня нет. Выронила тогда ещё, на дворе, перед визитом незваных гостей. Его подобрали, но мне не вернули. И у меня теперь ничего нет. Вообще ничего, даже отвёртки.
Голыми же руками я немного сделаю. Особенно, если у Татьяны припасён какой-то сюрприз. А он припасён, возможно, даже не один, иначе она бы так не наглела.
- А ну, заткнулись обе, - рявкнул Пеклов. - Сейчас же!
- Не то что? - не смолчала Татьяна.
А я… Я заткнулась. Потому что увидела: за нами наблюдают. Возможно, уже очень давно.
Татьяна обернулась и тоже увидела.
Моя биомать, Каринав, чтоб её, стояла, сложив руки на груди и внимательно нас разглядывала с безумной улыбкой на губах.
- Я помешала? - осведомилась она ласково. - Мне уйти?
Вот как на такое реагировать? Наорала бы, обозвала, - я бы поняла, что делать дальше. А здесь…
Хватило ума не предлагать ей уйти, хотя она и спрашивала разрешения. А Татьяне не хватило духу продолжать ссору. Она бочком-бочком перебралась нам с Пекловым за спину. Мерзкая тварька, я ей припомню! Вспышка злости расстроила меня. Всё, что касалось Татьяны, вызывало раздражение и желание убивать. Отстраниться от низких эмоций не получалось, хоть плачь.
- Ты вроде как собирался жечь мой Лес, - тем же обманчиво-мягким голосом выговорила Каринав, обращаясь к Пеклову, но глядя куда-то поверх него, рост ей позволял так смотреть. - Не советую. Попытаться, конечно, можешь, но я тебя предупредила. Не обижайся потом, когда что-то пойдёт у тебя не так. Намрелав, - кивнула она мне, - пойдём со мной.
Она не стала ждать, не стала оглядываться, чтобы посмотреть, иду я следом или же осталась на месте.
- Удачи, - тихонько пожелал мне Пеклов.
И я поняла, что пойти следом за своей биоматерью мне всё же придётся.
Мы поднялись выше, на округлую площадку, без ограждения. Ограждений в принципе не было нигде, но здесь, с захватывающей дух высоты, площадка казалась маленькой. Если ветер усилится, то нас снесёт, и падать придётся долго.
Каринав всё-таки обернулась.
- Это ещё что такое? - спросила она сердито.
Я обернулась тоже. Пеклов шёл следом за нами. Меня окатило волной благодарности и признательности. Не бросил меня!
О Марии можно было не беспокоиться, она спала в медицинской капсуле. Так же, как и маленький Степан. Врачи оказали всю необходимую им помощь. Держались холодновато-отстранённо, возможно, брезговали в глубине души, но на вопросы отвечали спокойно. Теперь оба, Мария и Степан, будут спать не меньше суток. Капсулы лечат во время сна.
Ну, а до судьбы Татьяны и её старшего мне не было дела! Как и Пеклову. Они натворили достаточно, чтобы не принимать их в расчёт. Хотя убить их я, пожалуй, не дам. Нечего потому что!
Пеклов скрестил на груди руки, никак не отвечая на слова Каринав. Смотрел угрюмо, была бы его воля - убил бы. О, как я его понимала!
- Верю, - вдруг сказала Каринав, усмехаясь. - Верю, что убил бы, если бы мог. Ключевое слово «мог», не так ли? Не можешь. Отойди в сторону и не мешай. Не к тебе разговор!
- Алекс… - начала было я.
- Ноги выдерну, если вдруг что, - хмуро пообещал он. - Ты меня знаешь, Каринав.
- Вы знакомы? - изумилась я.
- Было дело, - усмехнулась биомать. - Напомнить, кто кому выдернул ноги тогда?
Пеклов пожал плечами и не ответил. От него буквально несло угрозой, как дорогим парфюмом. А у Каринав - никого рядом, и даже брони нет, но зато самоуверенности с головой. Тоже сюрпризы, как у Татьяны?
Так-то - да, она у себя дома. Лес, каким бы больным он ни был, всё ещё сохранял мощь и размах. Он будет защищать свою старшую всему, доступными ему, способами, и что-то мне не очень хотелось вызывать эту защиту на себя, и, тем более, на Пеклова.
Пирокинез - не абсолютное оружие, а мы - в плену. И живы только потому, что так решила моя биомать. Передумает, и всё закончится быстрее вздоха.
Глупо вышло. Надо было не слушать Пеклова, а сразу настоять на том, чтобы вместе уехать в Олегопетровск. Там нас никто не достал бы никогда.
Да, но тогда мы не спасли бы Марию…
Но мы её и так не спасли! Без меня её судьба будет печальной. Её, и маленького Степана.
Голос Пеклова эхом отдался в памяти: « Умереть легко, а ты попробуй выжить». Я даже оглянулась на него, подумала, будто вслух сказал. Но он молчал.
Каринав отошла к краю площадки, встала к нам спиной. Несколько длинных прядей выбилось из строгой причёски, они свернулись колечками и ветер нещадно трепал их.
Когда-то и у неё в волосах были белые нити, больше, чем у меня. Но тёмная зеркальная седина забрала их. Цвет сохранился разве что на кончиках.
- Я жалею, - заговорила она вдруг. - Я была молода и глупа. Мне приказали, я подчинилась. А теперь жалею.
Я молчала. Кто тебе приказывал-то… Точно не мой дед. Он бы не стал мне врать. Он бы тоже тогда сказал, что пожалел об однажды принятом решении, а он говорил о другом.
О том, что дочь его - позор семьи, и ничего больше.
- Если бы я не сглупила, если бы я понимала, что делаю… Мы были бы сейчас вместе, мать и дочь.
Что из меня выросло бы при твоём воспитании, хмуро думала я. Жгли бы сейчас поселения людей вместе, не так ли? Ведь пробуждение наследственной памяти в становлении личности ещё не самое главное, хотя и самое опасное. Многое зависит от родителей, от учителей, от общих ценностей семьи. Есть те, кто с уважением воспринимает всё живое, даже кристаллическую жизнь Планеты, но есть и другие.
Непримиримые.
Уязвлённые.
Адепты уничтожения всего, что им хочется уничтожить. Почему-то они уверены: стоит убить или сжечь ненавистное, и сразу же станет легче и веселее жить. Не станет, но им не объяснить.
Им всегда будет кто-нибудь мешать. Не Человечество, так живые камни, не камни, так свои же, переставшие быть своими по какому-нибудь поводу.
- Но я рада, что тебя встретила, - продолжала Каринав. - Ты могла быть сотню раз мертва, и я в ходе поисков боялась наткнуться на твой труп, но нет, ты - жива и ты - сейчас со мной, дочь. Почему ты молчишь? Ты не рада нашей встрече?
Сожжённый Рассвет. Разорённое Вязниково. Удобрения…
- Нисколько, - сказала я. - Не надо было тебе искать меня.
Я никогда раньше не общалась с безумцами. Я слышала, что с ними нельзя спорить, особенно, когда не можешь себя от них защитить. Но я не хотела врать. А ещё мне казалось, будто ложь моя биомать почувствует.
Не телепатически, ведь она, как весь мой Народ, не владела телепатией. Паранормы - это разработка исключительно Человечества. Но уж отличить правду от вранья может каждый, если даст себе хоть немного труда выслушать собеседника и услышать не то, что хочет услышать, а именно то, о чём говорят.
- Надо было, - отрезала Каринав. - Надо было найти тебя раньше! Но ты жила среди людей…
Ага. В защищённом городе Олегопетровске. Добыть меня оттуда попросту не получилось бы. Да и сейчас биоматери повезло.
Но я никак не могла понять, что она от меня хочет. Здесь, на вершине кроны, откуда открывался обзор на умирающий Лес, где дул бесконечный холодный ветер, была на редкость неуютно и пусто, что там говорить, страшно.
Наверное, именно так биомать и жила до сих пор. С пустотой в душе и ветром в голове. Страшно, если вдуматься.
- Что, тебя пугает то, что видишь? - верно расценила она моё молчание. - Но мой Лес ещё можно спасти.
- Как? - поневоле вырвалось у меня.
Как можно спасти то, что уже на две трети лишилось листвы, и не меньше, чем на треть высохло? Голые ветви, царапавшие севшие на них низкие облачка, ничего, кроме содрогания и жалости не вызывали.
Каринав обернулась. Клонящееся к горизонту солнце подсветило её со спины, и на миг мне показалось, будто она горит в белом безжалостном огне, горит, и никак не может выгореть уже дотла, рассыпаться пеплом, исчезнуть из мира навсегда. В тот же миг солнечный свет перекрыли тучи, сияние погасло, но в глазах будто остался отсвет.
Сейчас, на близком расстоянии, Каринав производила впечатление сумасшедшей ещё сильнее. Может быть, ей действительно приказали отдать меня людям и искалечить мою наследственную память полной её отменой. Но - исключительно в её фантазиях. Она будто жила в тёмной комнате, сдвинутой с места, и иногда выглядывала из неё в реальность, обвиняя во всех своих бедах Человечество, конечно же.
- Чтобы спасти Лес, нужно спуститься к его корням, - сказала Каринав. - Окунуться в Озеро Памяти и дать ему силу. Взамен ты обретёшь утраченное наследие, к тебе вернётся память предков в полной мере. И вместе мы восстановим попранное величие нашего семейного Древа!
Она сжала кулак, словно хотела придать больше веса своим словам. Пеклов пошевелился за моей спиной, но ничего не сказал.
- Не буду, - легко согласилась Мария.
Я ощутила, как обмякло под моей рукой её тело. Девочка снова ушла в забвение.
- Похоже, ей нужна помощь врача-паранормала, - сказала биомать. - У меня таких нет, сама понимаешь, почему. Но кое-какие наработки у моих докторов имеются; помощь будет оказана.
- С чего бы вдруг? - недоверчиво спросила я.
- Я очень хочу с тобой поговорить, - ответила она серьёзно. - Давно хочу, возможности не было придти к тебе раньше. И в обмен на то, что ты хотя бы меня выслушаешь, я готова сохранять жизнь тем, кто тебе дорог. Как просто, не правда ли?
- Я тебе не верю…
- Не верь.
- Не доверяю!
- Доверие не требуется. Вам всем предоставят место для отдыха, еду и всю необходимую медицинскую помощь. А потом я буду говорить, а ты будешь слушать, Намрелав. Мне это важно, тебе - важно тоже, поверь.
- Я никогда не…
- Вот сейчас замолчи, - она понизила голос, отчего приказ хлестнул будто электричеством по оголённым нервам. - Ни слова больше! Здесь не время и не место для серьёзного разговора.
Я стиснула зубы. Разговора в летящей машине действительно никакого не получится, тут биомать права.
Но я не желала её слушать!
Совсем.
***
Я полагала, нас засунут куда-нибудь в подвал, в безликие серые тюремные помещения, да ещё и разлучат, исключительно по злобе.
Ничего подобного!
Дед рассказывал мне, как живёт мой народ. Город-лес, зелёная листва от горизонта до горизонта, гигантские, сияющие в ночи, цветы - в период свадеб. И самая высокая крона - у Старшей Ветви, у тех, кто возглавляет Семейное Древо по праву рождения и по праву совершённых деяний.
Мы оказались как раз на такой вершине, нам отвели просторные апартаменты в самом верхнем ярусе. Умно, ничего не скажешь. Внизу - пропасть, можешь прыгнуть - не то, что костей не соберёшь, а и вообще превратишься в размазанный гравитацией блин.
И лес… от горизонта до горизонта, но ни разу не зелёный… Красноватый, с синеватыми подпалинами, многие вершины стоят оголёнными - с них давным-давно опала любая листва. И уж какие там цветы… Ни одного бутона.
Этот Лес - болен, с содроганием поняла я. Он умирает. Отравлен или подвергся атаке с воздуха, возможно, - горел. Но он умирает, и через пару лет умрёт навсегда. Стволы и ветви высохнут совсем, и ветер повалит их.
Каково жить здесь, зная, что ничего не можешь сделать?
Я смотрела на страшную панораму и не могла отвести взгляда. Было мне страшно, больно, жутко, и я не знала, как собрать все свои чувства в один сундук и там запереть их, чтобы не смущали они больше мой разум. Как будто всю боль Планеты собрали в цистерну и пролили её над обречённым Лесом. Тоска, пепел, агония умирающего.
И что-то ещё. Нечто неопределимое, но несущее в себе некую надежду, а вот какую - я не могла воспринять, хоть и старалась.
Сверху начал падать, медленно кружась, сиренево-серый лист. Не больше ладони, с зазубренными краями, с сухими пятнами вдоль жилок. Слабый ветерок потянул его в сторону. Я смотрела, не в силах оторвать от него взгляда.
Почему моя биомать не убила нас всех? Я не понимала её совсем. Когда-то она искалечила меня, намеренно, полностью отдавая отчёт своим действиям. Теперь вдруг вспомнила о том, что у неё есть дочь. Почему? Зачем? Чтобы что?
- Ты из Старшей Ветви, Намрелав, - сказал Пеклов, вставая со мною рядом.
- Как это поможет нам выжить? - сухо спросила я. - Я - беспамятная, если ты не забыл!
- И всё же у тебя очень высокий статус. Ты здесь вторая, после своей матери.
- Не понимаю, - решительно сказала я. - Каринав именно за этим же и выбросила меня вон из своей жизни, чтобы я не мешала ей властвовать. С чего она вдруг решила меня вернуть сейчас? Ведь само моё существование для неё угроза!
- А она думает, что сможет тебя контролировать, - заявил Пеклов. - Очевидно же.
- Ты считаешь иначе, - кивнула я. - Почему?
- Если ты не справишься, ты погибнешь, - тихо сказал Пеклов.
- Как будто тебя пугает смерть… Ты же военный! Ты убивал, тебя самого убивали. Пытались во всяком случае. А тут вдруг смерть тебя почему-то пугает. Смешно. Не верю.
- На самом деле пугает, Намрелав. Смерть пугает всегда, и если кто-то не боится её, то ему в армии и на войне делать нечего.
- Поверить не могу, - медленно сказала я, не отводя взгляда. - Ты, и вдруг ведёшь речи труса!
Пеклов скрипнул зубами, и я ощутила злое удовлетворение: проняло его! Я не могла простить ему, как он выбил клинок из моей руки.
- А ты считаешь, что умереть героем - это храбрость, - спокойно сказал Пеклов, никак не показывая, что его задели мои слова. - Убить себя - просто! Проще не бывает. Ткнул ножом в горло или в брюхо, дальше оно само, и не спасут. Лежишь себе в отменно дохлом виде - красота, ничего больше не заботит, даже то, каким собакам скормят твой труп. Но ты попробуй выжить! Выжить и обезвредить осиное гнездо. Ну, или, по крайней мере, прихватить с собой хотя бы половину ядовитых тварей. Всё другим будет меньше с ними заботы!
Я не могла согласиться с ним, во всяком случае, сразу. Но сказанное отрезвило меня. И вправду, умереть мы всегда успеем, незачем торопить.
- Но ты ведь можешь, да? - тихо спросила я. - Спалить всё это к такой-то матери. Можешь?
- Могу. Сухостоя вокруг много, а паранормальный огонь не так-то просто погасить. Он сильнее обычной плазмы в несколько раз…
- Тогда почему?! Почему не сделаешь? Пусть закончится всё раз и навсегда! Осиное гнездо, говоришь? Так вот оно, ты в самом центре его - жги!
- Толку, когда все осы разлетелись, - хмыкнул Пеклов. - Намрелав, твой разум в смущении. Тебе необходимо успокоиться. И выслушать, что скажет Каринав.
- Как мило, - ядовито выговорила Татьяна, и мы обернулись к ней оба. - Вы тут сговариваетесь, как бы вам сподручнее всё вокруг спалить. А меня вы спрашивали, хочу ли я заживо гореть в огне?
- А ты не хочешь, надо же, - ответила я ей с не меньшим ядом.
Прощать её сыну попытку убийства Марии я не собиралась.
- Я, - сказала Татьяна, - надеюсь отсюда выбраться. Так что сжигайте себя, меня - не надо, и моих детей тоже!
- Надеешься договориться, - фыркнула я. - А ты её видела? Она безумна. Сошла с ума много лет назад. Всерьёз на что-то надеешься, собираясь договариваться с сумасшедшей? Дура, если так.
- Ты мне там вроде смертельную битву обещала? - оскалилась Татьяна. - Не передумала ещё? А то давай я разберусь с тобой прямо сейчас. Руки, знаешь ли, чешутся! Глядишь, и гореть заживо вместе со всем этим буреломом не придётся!
А я поняла вдруг, что ножа у меня нет. Выронила тогда ещё, на дворе, перед визитом незваных гостей. Его подобрали, но мне не вернули. И у меня теперь ничего нет. Вообще ничего, даже отвёртки.
Голыми же руками я немного сделаю. Особенно, если у Татьяны припасён какой-то сюрприз. А он припасён, возможно, даже не один, иначе она бы так не наглела.
- А ну, заткнулись обе, - рявкнул Пеклов. - Сейчас же!
- Не то что? - не смолчала Татьяна.
А я… Я заткнулась. Потому что увидела: за нами наблюдают. Возможно, уже очень давно.
Татьяна обернулась и тоже увидела.
Моя биомать, Каринав, чтоб её, стояла, сложив руки на груди и внимательно нас разглядывала с безумной улыбкой на губах.
- Я помешала? - осведомилась она ласково. - Мне уйти?
Вот как на такое реагировать? Наорала бы, обозвала, - я бы поняла, что делать дальше. А здесь…
Хватило ума не предлагать ей уйти, хотя она и спрашивала разрешения. А Татьяне не хватило духу продолжать ссору. Она бочком-бочком перебралась нам с Пекловым за спину. Мерзкая тварька, я ей припомню! Вспышка злости расстроила меня. Всё, что касалось Татьяны, вызывало раздражение и желание убивать. Отстраниться от низких эмоций не получалось, хоть плачь.
- Ты вроде как собирался жечь мой Лес, - тем же обманчиво-мягким голосом выговорила Каринав, обращаясь к Пеклову, но глядя куда-то поверх него, рост ей позволял так смотреть. - Не советую. Попытаться, конечно, можешь, но я тебя предупредила. Не обижайся потом, когда что-то пойдёт у тебя не так. Намрелав, - кивнула она мне, - пойдём со мной.
Она не стала ждать, не стала оглядываться, чтобы посмотреть, иду я следом или же осталась на месте.
- Удачи, - тихонько пожелал мне Пеклов.
И я поняла, что пойти следом за своей биоматерью мне всё же придётся.
ГЛАВА 6
Мы поднялись выше, на округлую площадку, без ограждения. Ограждений в принципе не было нигде, но здесь, с захватывающей дух высоты, площадка казалась маленькой. Если ветер усилится, то нас снесёт, и падать придётся долго.
Каринав всё-таки обернулась.
- Это ещё что такое? - спросила она сердито.
Я обернулась тоже. Пеклов шёл следом за нами. Меня окатило волной благодарности и признательности. Не бросил меня!
О Марии можно было не беспокоиться, она спала в медицинской капсуле. Так же, как и маленький Степан. Врачи оказали всю необходимую им помощь. Держались холодновато-отстранённо, возможно, брезговали в глубине души, но на вопросы отвечали спокойно. Теперь оба, Мария и Степан, будут спать не меньше суток. Капсулы лечат во время сна.
Ну, а до судьбы Татьяны и её старшего мне не было дела! Как и Пеклову. Они натворили достаточно, чтобы не принимать их в расчёт. Хотя убить их я, пожалуй, не дам. Нечего потому что!
Пеклов скрестил на груди руки, никак не отвечая на слова Каринав. Смотрел угрюмо, была бы его воля - убил бы. О, как я его понимала!
- Верю, - вдруг сказала Каринав, усмехаясь. - Верю, что убил бы, если бы мог. Ключевое слово «мог», не так ли? Не можешь. Отойди в сторону и не мешай. Не к тебе разговор!
- Алекс… - начала было я.
- Ноги выдерну, если вдруг что, - хмуро пообещал он. - Ты меня знаешь, Каринав.
- Вы знакомы? - изумилась я.
- Было дело, - усмехнулась биомать. - Напомнить, кто кому выдернул ноги тогда?
Пеклов пожал плечами и не ответил. От него буквально несло угрозой, как дорогим парфюмом. А у Каринав - никого рядом, и даже брони нет, но зато самоуверенности с головой. Тоже сюрпризы, как у Татьяны?
Так-то - да, она у себя дома. Лес, каким бы больным он ни был, всё ещё сохранял мощь и размах. Он будет защищать свою старшую всему, доступными ему, способами, и что-то мне не очень хотелось вызывать эту защиту на себя, и, тем более, на Пеклова.
Пирокинез - не абсолютное оружие, а мы - в плену. И живы только потому, что так решила моя биомать. Передумает, и всё закончится быстрее вздоха.
Глупо вышло. Надо было не слушать Пеклова, а сразу настоять на том, чтобы вместе уехать в Олегопетровск. Там нас никто не достал бы никогда.
Да, но тогда мы не спасли бы Марию…
Но мы её и так не спасли! Без меня её судьба будет печальной. Её, и маленького Степана.
Голос Пеклова эхом отдался в памяти: « Умереть легко, а ты попробуй выжить». Я даже оглянулась на него, подумала, будто вслух сказал. Но он молчал.
Каринав отошла к краю площадки, встала к нам спиной. Несколько длинных прядей выбилось из строгой причёски, они свернулись колечками и ветер нещадно трепал их.
Когда-то и у неё в волосах были белые нити, больше, чем у меня. Но тёмная зеркальная седина забрала их. Цвет сохранился разве что на кончиках.
- Я жалею, - заговорила она вдруг. - Я была молода и глупа. Мне приказали, я подчинилась. А теперь жалею.
Я молчала. Кто тебе приказывал-то… Точно не мой дед. Он бы не стал мне врать. Он бы тоже тогда сказал, что пожалел об однажды принятом решении, а он говорил о другом.
О том, что дочь его - позор семьи, и ничего больше.
- Если бы я не сглупила, если бы я понимала, что делаю… Мы были бы сейчас вместе, мать и дочь.
Что из меня выросло бы при твоём воспитании, хмуро думала я. Жгли бы сейчас поселения людей вместе, не так ли? Ведь пробуждение наследственной памяти в становлении личности ещё не самое главное, хотя и самое опасное. Многое зависит от родителей, от учителей, от общих ценностей семьи. Есть те, кто с уважением воспринимает всё живое, даже кристаллическую жизнь Планеты, но есть и другие.
Непримиримые.
Уязвлённые.
Адепты уничтожения всего, что им хочется уничтожить. Почему-то они уверены: стоит убить или сжечь ненавистное, и сразу же станет легче и веселее жить. Не станет, но им не объяснить.
Им всегда будет кто-нибудь мешать. Не Человечество, так живые камни, не камни, так свои же, переставшие быть своими по какому-нибудь поводу.
- Но я рада, что тебя встретила, - продолжала Каринав. - Ты могла быть сотню раз мертва, и я в ходе поисков боялась наткнуться на твой труп, но нет, ты - жива и ты - сейчас со мной, дочь. Почему ты молчишь? Ты не рада нашей встрече?
Сожжённый Рассвет. Разорённое Вязниково. Удобрения…
- Нисколько, - сказала я. - Не надо было тебе искать меня.
Я никогда раньше не общалась с безумцами. Я слышала, что с ними нельзя спорить, особенно, когда не можешь себя от них защитить. Но я не хотела врать. А ещё мне казалось, будто ложь моя биомать почувствует.
Не телепатически, ведь она, как весь мой Народ, не владела телепатией. Паранормы - это разработка исключительно Человечества. Но уж отличить правду от вранья может каждый, если даст себе хоть немного труда выслушать собеседника и услышать не то, что хочет услышать, а именно то, о чём говорят.
- Надо было, - отрезала Каринав. - Надо было найти тебя раньше! Но ты жила среди людей…
Ага. В защищённом городе Олегопетровске. Добыть меня оттуда попросту не получилось бы. Да и сейчас биоматери повезло.
Но я никак не могла понять, что она от меня хочет. Здесь, на вершине кроны, откуда открывался обзор на умирающий Лес, где дул бесконечный холодный ветер, была на редкость неуютно и пусто, что там говорить, страшно.
Наверное, именно так биомать и жила до сих пор. С пустотой в душе и ветром в голове. Страшно, если вдуматься.
- Что, тебя пугает то, что видишь? - верно расценила она моё молчание. - Но мой Лес ещё можно спасти.
- Как? - поневоле вырвалось у меня.
Как можно спасти то, что уже на две трети лишилось листвы, и не меньше, чем на треть высохло? Голые ветви, царапавшие севшие на них низкие облачка, ничего, кроме содрогания и жалости не вызывали.
Каринав обернулась. Клонящееся к горизонту солнце подсветило её со спины, и на миг мне показалось, будто она горит в белом безжалостном огне, горит, и никак не может выгореть уже дотла, рассыпаться пеплом, исчезнуть из мира навсегда. В тот же миг солнечный свет перекрыли тучи, сияние погасло, но в глазах будто остался отсвет.
Сейчас, на близком расстоянии, Каринав производила впечатление сумасшедшей ещё сильнее. Может быть, ей действительно приказали отдать меня людям и искалечить мою наследственную память полной её отменой. Но - исключительно в её фантазиях. Она будто жила в тёмной комнате, сдвинутой с места, и иногда выглядывала из неё в реальность, обвиняя во всех своих бедах Человечество, конечно же.
- Чтобы спасти Лес, нужно спуститься к его корням, - сказала Каринав. - Окунуться в Озеро Памяти и дать ему силу. Взамен ты обретёшь утраченное наследие, к тебе вернётся память предков в полной мере. И вместе мы восстановим попранное величие нашего семейного Древа!
Она сжала кулак, словно хотела придать больше веса своим словам. Пеклов пошевелился за моей спиной, но ничего не сказал.
