А если нет, то объяснять ничего не нужно. Судьба наша станет понятна безо всяких слов.
На нашем уровне вдруг появились воины в броне. Они приволокли Татьяну и её старшего сына, парализованных с головы до ног. Младший Степан бежал следом сам, по его щекам алели пятна. Я испугалась, что били, но нет, подобные изменения в цвете лица бывает у людей от сильных эмоций. От злости, например, как сейчас. И ярости.
Степан попытался было пнуть одного из бойцов, но от него отмахнулись, даже не оглядываясь. Мальчишка упал, тут же вскочил, сжимая кулачки.
Он не кричал и не ругался, но будь в его глазах встроенный лазерный резак, оба врага рухнули бы на месте. Они ушли, не сказав нам ни слова. Мы не стоили их внимания. Но, скорее всего, просто не было приказа с нами разговаривать.
Я перехватила парнишку, пока он не наделал совсем уж непоправимых глупостей. Будут его терпеть ради меня дальше или же нет, проверять не хотелось.
- Ненавижу! - выдохнул он, прижимаясь ко мне на мгновение.
Сухие рыдания сотрясли его худенькое тельце от макушки до пяток. Неудачный побег никому из беглецов не принёс радости.
Пеклов уже нагнулся к телам Татьяны и её старшего сына, пытаясь оценить их состояние.
- Безнадёжно, - сказал он, перехватив мой взгляд. - Часа через четыре начнут шевелиться, но на ноги поднимутся ещё через час.
- Я их не брошу, - сразу сказала я.
- А вот они бы тебя бросили, Намрелав, - усмехнулся Пеклов. - Легко. Как бросили, к примеру, Марию.
- Она всё ещё в капсуле, - яростно вытирая со щёк слёзы выпалил Степан. - И я им говорил, что надо дождаться и забрать её с собой, а они!
Я промолчала. Пеклов и сам видел, что нас ждёт, вздумай мы сейчас удариться в побег. Вот это самое. Парализатор.
Поймают, обездвижат. И поведут к тёмным озёрам, как жертвенных животных на заклание, - на верёвке! Хуже, чем на верёвке - на платформы погрузят и повезут, потому что мы не сможем идти сами.
С севера медленно поднимались тяжёлые тучи. Они разбухали стремительно, буквально на глазах поедая пылающее закатным огнём небо. Там проснулись вулканы, оттуда, с северо-востока, подошла лава к Городу Первых, и застыла, пойманная магнитными полями паранормального Барьера, укрывшего столицу человеческой части Планеты.
Олегопетровск отсюда невозможно было разглядеть, но я знала, что он находится к югу и западу от Леса. Просто знала. Не спрашивайте, откуда. Как компас знает, где север, так и я с закрытыми глазами определяла, где находится город, способный стать новой надеждой для всех нас.
Там мои приёмные родители, моя семья. Там те из людей и те из моего народа, кто способен жить вместе без давящего груза взаимной ненависти. Оттуда начнётся возрождение цивилизации. Каринав и её последователи-уязвлённые в конечном счёте сгинут без следа.
Невозможно строить будущее на костях. Оно непременно рассыплется. Кровь - не лучший цемент для прочного мира, а нам как никогда нужен сейчас именно мир, чтобы Разум не исчез с Планеты раз и навсегда.
Я смотрела на закат, обхватив себя за плечи, и понимала, что пути назад нет. Детство закончилось. Возможно, вместе с ним заканчивается и жизнь. Я не только у края платформы стою, над умирающим Лесом, который то ли будет спасён, то ли нет. Я встала на край бездны, и спасительного моста под ногами нет. Да что там моста! Канатной верёвки и той нет.
Пеклов не смог позволить мне умереть. Я не смогу отступить.
- Красиво, - тихо сказала Мария, вставая рядом со мной.
Медицинская капсула, где она лежала, закончила лечебный цикл и раскрылась. Девочка выбралась наружу, и первой, к кому она подошла, оказалась я.
Я вздохнула, приобняла её за плечи. Мария на миг прижалась ко мне, затем отстранилась. Я отпустила её.
- Ты про закат? - спросила я. - Или про тучи?
- Я про мост, - серьёзно ответила она. - Его нет, но он есть. Мост Шредингёра, знаешь? Квантовая суперпозиция.
Опять этот сонный голос! Я встряхнула её за плечи. Да что за проклятье, никак паранорма у неё в себя не придёт! Если все пирокинетики и все целители проходят в детстве через такую беду, то неудивительно, что их так мало от общей численности Человечества! Выживают не все потому что.
Как люди вообще сумели додуматься до подобного?! Доверить жизнь ребёнка тонкой грани между могуществом и безумием!
- А они не думали, - раздался у меня за спиной голос биоматери. - Думать - это вообще не про людей.
Я сразу задвинула Марию себе за спину. Наверное, забылась и задала вопрос вслух, а тут Каринав явилась. Подошла бесшумно, я не слышала шагов!
- Не бойся, не сожру я твою девчонку, - насмешливо сказала она. - Я же дала тебе слово, забыла?
Каринав снова была в броне. Кажется, она даже спала в броне. Привыкла не доверять никому, а на привычку наложилось безумие, вот и результат. Печать сумасш
- Я здесь потому, что мне доложили о досадном случае попытки к бегству, - продолжила биомать. - Пришла проверить, всё ли в порядке с беглецами. С ними обошлись не слишком-то вежливо, а я бы не хотела, чтобы они умерли раньше времени.
«Вот ты и проболталась!» - мрачно подумала я, но вслух сказала совсем другое:
- Благодарю за заботу. Но не стоило беспокойства.
- Стоило. Я ведь хотела тебя ещё раз увидеть перед обрядом, девочка моя. Ты очень похожа на меня, знаешь ли.
Нет. Я ни капли на тебя не похожа, даже внешне. Какие-то общие черты, разумеется, есть, поскольку мы из одного народа и близки биологически. Но я не похожа и становиться похожей не собираюсь ни капельки. А ты хочешь меня использовать и убить, но почему-то пытаешься спрятать свои намерения за милой улыбкой. Почему? Совесть ест? Но совесть - это к Человечеству, у моего народа почти всегда на первый план выходят практичность и долг.
- Я рада, что нашла тебя, Намрелав. Теперь, вместе, мы сможем добиться многого! - она сжала кулак, придавая веса своим словам. - Мой Лес оживёт, в нашем клане появятся дети. У нас появится будущее, дочь!
Отсвет безумия проступил на её лице ещё сильнее. Я боялась её. Не только потому, что она в броне, а я нет, у неё реальный боевой опыт, а у меня нет, за неё - Лес, опасный даже в таком своём состоянии, а за меня он сейчас не впишется никогда. Сумасшествие всегда вызывает испуг.
Никогда не знаешь, что выкинет безумец в следующее мгновение. Сейчас он воркует с тобой, а через минуту с рассеянной улыбочкой режет глотку. Продолжая уверять, что поступает так исключительно из любви к тебе.
- Жаль, что ты смотришь на меня как на злейшего врага, - продолжала Каринав. - Надеюсь, мы сможем узнать друг друга получше… подружиться…
Мария, умница, убежала, пока на неё не обращали внимания. А теперь она возвращалась - вместе с Пекловым. Оба они посчитали, что мне нужна защита…
В воздухе запахло бедой.
Способности к эмоциональной интуиции у моего народа ослаблены, но я с детства росла у людей и среди людей. Человеческие дети учатся у старших через слепое подражание, а наши - подмечая мелочи и делая выводы. Результат, впрочем, одинаков.
Там, где человек скажет «я чувствую», любой из нас ответит «я знаю».
Кто бы ещё научил реагировать вовремя и правильно…
- А вот и защитничек объявился, - с недоброй усмешкой выговорила Каринав. - Не сказала бы, что одобряю твой выбор, дочь.
- Я не нуждаюсь в твоём одобрении! - холодно ответила я.
- Но считаться со мной тебе всё же придётся, - заявила биомать, и по лицу её прошла судорога злости. - Я здесь Старшая! Я решаю!
От неё вдруг полыхнуло яростью и злобой. Я отступила на шаг, не зная, что мне делать со вспышкой безумия. Как быстро биомать забыла свои же собственные обещания! Вот она, цена её уверениям, что спутникам моим не угрожает ничто. Половинка дохлой песчаной мухи! А то и вовсе треть.
- Намрелав, не разговаривай с нею, - быстро сказал Пеклов, вставая рядом со мной.
- Приказываешь моей дочери, человек? - ласково спросила Каринав. - Зря.
Она опустила руку, и в пальцах её с треском раздвинулся в обе стороны шест из керамирила. Страшное оружие в руках того, кто им владеет. Моя биомать - владела.
Пеклов задвинул меня себе за спину, точно так же, как я недавно поступила с Марией. Какое-то время враги шли друг вокруг друга, биомать крутила шест, Пеклов особо не шевелился. Первой не выдержала Каринав.
- Как тебе излучение, заглушающее твой огонь? - с усмешкой спросила она. - Неприятно, правда? Что ты можешь без своей паранормы? Полный ноль, не так ли?
Пеклов не ответил ей. Да я бы тоже ни слова не сказала! Тут бы уследить, откуда и как ударит. Я стиснула пальцы. Замысел биоматери раскрылся передо мной во всей красе: измотать, а в идеале - искалечить, чтобы мой Алекс совершенно точно утонул в чёрных озерах. С перебитой рукой плыть сложно, со сломанной шеей - невозможно. Но Каринав скажет, что никого не убивала, всего лишь решила проучить. А что травмы - драться надо лучше, только и всего. Шея сломана? Так ведь не умер же.
Татьяна и её сын - лежат парализованные до сих пор, придут в себя не скоро. После парализатора возможны остаточные судороги, они проявляются в течение нескольких суток. Степана не посчитали достойным внимания - всего лишь ребёнок. Мария… за неё можно взяться и немного погодя. Главное - нейтрализовать самого опасного: бывшего военного, пирокинетика Пеклова!
Какая же тварь. И я - её дочь. О, если бы мы могли выбирать в момент зачатия, у кого нам появляться на свет! От Каринав я бы точно бежала, как выражаются люди, роняя обувь, причём на сверхсветовой скорости.
Я вдруг почувствовала, что сама близка к безумию. Может быть, не к такому, как у биоматери, но всё же. Мы с нею одного корня, что если и мне передалась та же проблема?
Острый страх пополз по спине липким холодом. Я не хочу, как она!
Пеклов и Каринав двигались так быстро, что невозможно было за ними уследить, движения размазывались, как на экране шпионской развлекалки. Каким-то образом шест перешёл в руки Пеклова, и тогда биомать выхватила ещё один.
Они же лёгкие и мало места занимают, можно до семи-восьми штук с собой таскать! И я вдруг поняла, что в этот раз Пеклов не успеет. Торец шеста пошёл ему в голову.
Я толкнула Пеклова, закрыла собой, и ещё успела вскинуть руки в простом блоке. По рукам мне и попало, со свистом. Вот, значит, каково это, когда действуешь, не рассуждая! По-человечески. Как человек. Пеклов бы сделал для меня то же самое, уверена!
Но какая же боль! Кажется, мне оторвало обе руки сразу.
- Намрелав! - крикнули одновременно и моя биомать и мой мужчина.
Биомать успела первой.
- Что же ты творишь, глупая! Убить же могла!
От её прикосновений мне стало чисто физически плохо, до отвращения и позывов к рвоте. Я отчаянно рвалась из её рук:
- Отпусти! Сейчас же!
Она не притворялась, она по-настоящему испугалась за меня. Как у неё уживались в голове две разнонаправленные реальности: ненависть и любовь? Сумасшедшая!
- Оставь меня! - крикнула я. - Уйди! Не прикасайся ко мне! Уходи! Не хочу тебя видеть!
Мне наконец-то удалось освободиться, и я упала бы непременно, если бы Пеклов не подхватил меня.
Руки оказались на месте. Обе. Даже ни одна не сломана вроде как. Пальцы, во всяком случае, шевелились. Боль снизилась до терпимого предела. Синяки будут, наверняка.
- Человеческое воспитание, - с отвращением выразилась Каринав. - Я вызову врача!
Врач появился скоро, но биомать не уходила до тех пор, пока её не заверили, что всё в порядке. Её назойливая забота угнетала больше всего тем, что шла от всей её обезумевшей души. Каринав сама верила в то, что переживает за меня искренне, без двойного дна.
Я вздохнула спокойно, когда она наконец-то ушла.
- Намрелав, - сказал Пеклов, страдая, - зачем?!
- Она хотела тебя искалечить, - объяснила я.
Боль ушла. Регенерирующие капсулы на предплечьях работали хорошо. К утру мне станет значительно легче. Первичный отёк, во всяком случае, спадёт.
- Я бы справился!
- Нет, - ответила я. - Ты не видел того, что заметила я со стороны. Она намеренно и хладнокровно хотела перебить тебе хребет. Чтобы ты на ноги больше не поднялся.
Пеклов сжал кулак. Слабое пламя показалось на нём, и тут же погасло. Изолирующее поле продолжало действовать.
Знание всплыло в сознании само. Поле наводил Лес. Каждый листик, каждая, ещё живая, веточка подчинялись воле моей биоматери и поддерживали поле, гасящее паранорму. Это сокращало жизненные ресурсы деревьев, но они не имели свободного волеизъявления и пойти против приказа не могли. Разумными их не назовёшь, однако.
Плохи у нас дела.
Пеклов полагал, что всегда сможет поджечь хотя бы сухостой, и, пока пожар будут гасить, мы бы сбежали. Но этот путь ушёл в несбыточные мечты.
Другой дороги, кроме как через чёрные озёра у корней проклятого Леса, у нас не осталось.
Как бы ни хотелось бежать прочь из этого ужасного места прямо сейчас, мы не могли при всём желании. Татьяна и её старший сын всё ещё не пришли в себя. Степан уснул, прижавшись к боку матери. И Мария тоже ушла в сон…
Пока все не очнутся, ни о каком побеге не может быть речи. Мы с Пекловым обняли друг друга и так сидели, не находя ни слов ни чувств. Нам обоим казалось, что всё пропало, за нами придут утром, и всё. Жизнь наша закончится, как зимний короткий день.
Обидно.
Но усталость брала своё, дремать начали и мы тоже.
- Надо выспаться, Намрелав, - сказал Пеклов. - В таком состоянии мы ничего не сможем сделать. Не сможем драться!
- Не проспать бы, - озабоченно выговорила я.
- Я проснусь через четыре часа… Я умею контролировать сон. Отдохнём, а там видно будет. Может быть, что-нибудь умное на свежую голову придёт.
Я поверила Пеклову. Он умеет, он - военный, его учили. И мне очень не хотелось прислушиваться к ручейку нездорового скепсиса, точившего мой разум откуда-то из глубины души.
Лес - живой. Что ему стоит… какие-нибудь фитонциды… какой-нибудь цветок… да, за очень короткое время, взять и вырастить цветок с одуряющим ароматом!
У предположения была повелительная ясность точного знания.
Но как бы я ни старалась держать глаза открытыми, усталость и боль взяли своё.
Сон одолел меня.
А проснулась я глубокой ночью. Резко, рывком, глаза раскрылись сами. Никакой путаницы в сознании и памяти: я чётко помнила, что с нами произошло и почему. Руки болели.
Медицинских капсул на предплечьях больше не было. Они отработали лечебный цикл и раскрылись сами. На каждой горел зловещий багровый огонёк, знак полного разряда. Я сложила их вместе и сдвинула в сторону.
Оценила масштаб катастрофы - синяки вышли что надо. Боль не вызывала желания бросаться на стены и грызть их зубами, но она всё же была.
Неприятно.
Пеклов спал. Сложно понять, прошли оговорённые им четыре часа или же нет, но мне показалось, что ещё не прошли. Люди вообще спят дольше, чем мы…
Чудовищный выплеск паранормальной мощи сегодня днём, тяжёлый бой вечером. И шестом по нему попало изрядно. Он молчал и не жаловался, осмотреть себя не дал, огрызнулся. Но если он пропустил хотя бы один удар, то и у него где-то под одеждой наливался точно такой же синяк. А то и не один. Сложно было следить за дракой, слишком уж быстро двигались бойцы. Я заметила не всё.
На нашем уровне вдруг появились воины в броне. Они приволокли Татьяну и её старшего сына, парализованных с головы до ног. Младший Степан бежал следом сам, по его щекам алели пятна. Я испугалась, что били, но нет, подобные изменения в цвете лица бывает у людей от сильных эмоций. От злости, например, как сейчас. И ярости.
Степан попытался было пнуть одного из бойцов, но от него отмахнулись, даже не оглядываясь. Мальчишка упал, тут же вскочил, сжимая кулачки.
Он не кричал и не ругался, но будь в его глазах встроенный лазерный резак, оба врага рухнули бы на месте. Они ушли, не сказав нам ни слова. Мы не стоили их внимания. Но, скорее всего, просто не было приказа с нами разговаривать.
Я перехватила парнишку, пока он не наделал совсем уж непоправимых глупостей. Будут его терпеть ради меня дальше или же нет, проверять не хотелось.
- Ненавижу! - выдохнул он, прижимаясь ко мне на мгновение.
Сухие рыдания сотрясли его худенькое тельце от макушки до пяток. Неудачный побег никому из беглецов не принёс радости.
Пеклов уже нагнулся к телам Татьяны и её старшего сына, пытаясь оценить их состояние.
- Безнадёжно, - сказал он, перехватив мой взгляд. - Часа через четыре начнут шевелиться, но на ноги поднимутся ещё через час.
- Я их не брошу, - сразу сказала я.
- А вот они бы тебя бросили, Намрелав, - усмехнулся Пеклов. - Легко. Как бросили, к примеру, Марию.
- Она всё ещё в капсуле, - яростно вытирая со щёк слёзы выпалил Степан. - И я им говорил, что надо дождаться и забрать её с собой, а они!
Я промолчала. Пеклов и сам видел, что нас ждёт, вздумай мы сейчас удариться в побег. Вот это самое. Парализатор.
Поймают, обездвижат. И поведут к тёмным озёрам, как жертвенных животных на заклание, - на верёвке! Хуже, чем на верёвке - на платформы погрузят и повезут, потому что мы не сможем идти сами.
Прода от 20.05.2025, 21:57
***
С севера медленно поднимались тяжёлые тучи. Они разбухали стремительно, буквально на глазах поедая пылающее закатным огнём небо. Там проснулись вулканы, оттуда, с северо-востока, подошла лава к Городу Первых, и застыла, пойманная магнитными полями паранормального Барьера, укрывшего столицу человеческой части Планеты.
Олегопетровск отсюда невозможно было разглядеть, но я знала, что он находится к югу и западу от Леса. Просто знала. Не спрашивайте, откуда. Как компас знает, где север, так и я с закрытыми глазами определяла, где находится город, способный стать новой надеждой для всех нас.
Там мои приёмные родители, моя семья. Там те из людей и те из моего народа, кто способен жить вместе без давящего груза взаимной ненависти. Оттуда начнётся возрождение цивилизации. Каринав и её последователи-уязвлённые в конечном счёте сгинут без следа.
Невозможно строить будущее на костях. Оно непременно рассыплется. Кровь - не лучший цемент для прочного мира, а нам как никогда нужен сейчас именно мир, чтобы Разум не исчез с Планеты раз и навсегда.
Я смотрела на закат, обхватив себя за плечи, и понимала, что пути назад нет. Детство закончилось. Возможно, вместе с ним заканчивается и жизнь. Я не только у края платформы стою, над умирающим Лесом, который то ли будет спасён, то ли нет. Я встала на край бездны, и спасительного моста под ногами нет. Да что там моста! Канатной верёвки и той нет.
Пеклов не смог позволить мне умереть. Я не смогу отступить.
- Красиво, - тихо сказала Мария, вставая рядом со мной.
Медицинская капсула, где она лежала, закончила лечебный цикл и раскрылась. Девочка выбралась наружу, и первой, к кому она подошла, оказалась я.
Я вздохнула, приобняла её за плечи. Мария на миг прижалась ко мне, затем отстранилась. Я отпустила её.
- Ты про закат? - спросила я. - Или про тучи?
- Я про мост, - серьёзно ответила она. - Его нет, но он есть. Мост Шредингёра, знаешь? Квантовая суперпозиция.
Опять этот сонный голос! Я встряхнула её за плечи. Да что за проклятье, никак паранорма у неё в себя не придёт! Если все пирокинетики и все целители проходят в детстве через такую беду, то неудивительно, что их так мало от общей численности Человечества! Выживают не все потому что.
Как люди вообще сумели додуматься до подобного?! Доверить жизнь ребёнка тонкой грани между могуществом и безумием!
- А они не думали, - раздался у меня за спиной голос биоматери. - Думать - это вообще не про людей.
Я сразу задвинула Марию себе за спину. Наверное, забылась и задала вопрос вслух, а тут Каринав явилась. Подошла бесшумно, я не слышала шагов!
- Не бойся, не сожру я твою девчонку, - насмешливо сказала она. - Я же дала тебе слово, забыла?
Каринав снова была в броне. Кажется, она даже спала в броне. Привыкла не доверять никому, а на привычку наложилось безумие, вот и результат. Печать сумасш
- Я здесь потому, что мне доложили о досадном случае попытки к бегству, - продолжила биомать. - Пришла проверить, всё ли в порядке с беглецами. С ними обошлись не слишком-то вежливо, а я бы не хотела, чтобы они умерли раньше времени.
«Вот ты и проболталась!» - мрачно подумала я, но вслух сказала совсем другое:
- Благодарю за заботу. Но не стоило беспокойства.
- Стоило. Я ведь хотела тебя ещё раз увидеть перед обрядом, девочка моя. Ты очень похожа на меня, знаешь ли.
Нет. Я ни капли на тебя не похожа, даже внешне. Какие-то общие черты, разумеется, есть, поскольку мы из одного народа и близки биологически. Но я не похожа и становиться похожей не собираюсь ни капельки. А ты хочешь меня использовать и убить, но почему-то пытаешься спрятать свои намерения за милой улыбкой. Почему? Совесть ест? Но совесть - это к Человечеству, у моего народа почти всегда на первый план выходят практичность и долг.
- Я рада, что нашла тебя, Намрелав. Теперь, вместе, мы сможем добиться многого! - она сжала кулак, придавая веса своим словам. - Мой Лес оживёт, в нашем клане появятся дети. У нас появится будущее, дочь!
Отсвет безумия проступил на её лице ещё сильнее. Я боялась её. Не только потому, что она в броне, а я нет, у неё реальный боевой опыт, а у меня нет, за неё - Лес, опасный даже в таком своём состоянии, а за меня он сейчас не впишется никогда. Сумасшествие всегда вызывает испуг.
Никогда не знаешь, что выкинет безумец в следующее мгновение. Сейчас он воркует с тобой, а через минуту с рассеянной улыбочкой режет глотку. Продолжая уверять, что поступает так исключительно из любви к тебе.
- Жаль, что ты смотришь на меня как на злейшего врага, - продолжала Каринав. - Надеюсь, мы сможем узнать друг друга получше… подружиться…
Мария, умница, убежала, пока на неё не обращали внимания. А теперь она возвращалась - вместе с Пекловым. Оба они посчитали, что мне нужна защита…
В воздухе запахло бедой.
Способности к эмоциональной интуиции у моего народа ослаблены, но я с детства росла у людей и среди людей. Человеческие дети учатся у старших через слепое подражание, а наши - подмечая мелочи и делая выводы. Результат, впрочем, одинаков.
Там, где человек скажет «я чувствую», любой из нас ответит «я знаю».
Кто бы ещё научил реагировать вовремя и правильно…
- А вот и защитничек объявился, - с недоброй усмешкой выговорила Каринав. - Не сказала бы, что одобряю твой выбор, дочь.
- Я не нуждаюсь в твоём одобрении! - холодно ответила я.
- Но считаться со мной тебе всё же придётся, - заявила биомать, и по лицу её прошла судорога злости. - Я здесь Старшая! Я решаю!
От неё вдруг полыхнуло яростью и злобой. Я отступила на шаг, не зная, что мне делать со вспышкой безумия. Как быстро биомать забыла свои же собственные обещания! Вот она, цена её уверениям, что спутникам моим не угрожает ничто. Половинка дохлой песчаной мухи! А то и вовсе треть.
- Намрелав, не разговаривай с нею, - быстро сказал Пеклов, вставая рядом со мной.
- Приказываешь моей дочери, человек? - ласково спросила Каринав. - Зря.
Она опустила руку, и в пальцах её с треском раздвинулся в обе стороны шест из керамирила. Страшное оружие в руках того, кто им владеет. Моя биомать - владела.
Пеклов задвинул меня себе за спину, точно так же, как я недавно поступила с Марией. Какое-то время враги шли друг вокруг друга, биомать крутила шест, Пеклов особо не шевелился. Первой не выдержала Каринав.
- Как тебе излучение, заглушающее твой огонь? - с усмешкой спросила она. - Неприятно, правда? Что ты можешь без своей паранормы? Полный ноль, не так ли?
Пеклов не ответил ей. Да я бы тоже ни слова не сказала! Тут бы уследить, откуда и как ударит. Я стиснула пальцы. Замысел биоматери раскрылся передо мной во всей красе: измотать, а в идеале - искалечить, чтобы мой Алекс совершенно точно утонул в чёрных озерах. С перебитой рукой плыть сложно, со сломанной шеей - невозможно. Но Каринав скажет, что никого не убивала, всего лишь решила проучить. А что травмы - драться надо лучше, только и всего. Шея сломана? Так ведь не умер же.
Татьяна и её сын - лежат парализованные до сих пор, придут в себя не скоро. После парализатора возможны остаточные судороги, они проявляются в течение нескольких суток. Степана не посчитали достойным внимания - всего лишь ребёнок. Мария… за неё можно взяться и немного погодя. Главное - нейтрализовать самого опасного: бывшего военного, пирокинетика Пеклова!
Какая же тварь. И я - её дочь. О, если бы мы могли выбирать в момент зачатия, у кого нам появляться на свет! От Каринав я бы точно бежала, как выражаются люди, роняя обувь, причём на сверхсветовой скорости.
Я вдруг почувствовала, что сама близка к безумию. Может быть, не к такому, как у биоматери, но всё же. Мы с нею одного корня, что если и мне передалась та же проблема?
Острый страх пополз по спине липким холодом. Я не хочу, как она!
Пеклов и Каринав двигались так быстро, что невозможно было за ними уследить, движения размазывались, как на экране шпионской развлекалки. Каким-то образом шест перешёл в руки Пеклова, и тогда биомать выхватила ещё один.
Они же лёгкие и мало места занимают, можно до семи-восьми штук с собой таскать! И я вдруг поняла, что в этот раз Пеклов не успеет. Торец шеста пошёл ему в голову.
Я толкнула Пеклова, закрыла собой, и ещё успела вскинуть руки в простом блоке. По рукам мне и попало, со свистом. Вот, значит, каково это, когда действуешь, не рассуждая! По-человечески. Как человек. Пеклов бы сделал для меня то же самое, уверена!
Но какая же боль! Кажется, мне оторвало обе руки сразу.
- Намрелав! - крикнули одновременно и моя биомать и мой мужчина.
Биомать успела первой.
- Что же ты творишь, глупая! Убить же могла!
От её прикосновений мне стало чисто физически плохо, до отвращения и позывов к рвоте. Я отчаянно рвалась из её рук:
- Отпусти! Сейчас же!
Она не притворялась, она по-настоящему испугалась за меня. Как у неё уживались в голове две разнонаправленные реальности: ненависть и любовь? Сумасшедшая!
- Оставь меня! - крикнула я. - Уйди! Не прикасайся ко мне! Уходи! Не хочу тебя видеть!
Мне наконец-то удалось освободиться, и я упала бы непременно, если бы Пеклов не подхватил меня.
Руки оказались на месте. Обе. Даже ни одна не сломана вроде как. Пальцы, во всяком случае, шевелились. Боль снизилась до терпимого предела. Синяки будут, наверняка.
- Человеческое воспитание, - с отвращением выразилась Каринав. - Я вызову врача!
Врач появился скоро, но биомать не уходила до тех пор, пока её не заверили, что всё в порядке. Её назойливая забота угнетала больше всего тем, что шла от всей её обезумевшей души. Каринав сама верила в то, что переживает за меня искренне, без двойного дна.
Я вздохнула спокойно, когда она наконец-то ушла.
- Намрелав, - сказал Пеклов, страдая, - зачем?!
- Она хотела тебя искалечить, - объяснила я.
Боль ушла. Регенерирующие капсулы на предплечьях работали хорошо. К утру мне станет значительно легче. Первичный отёк, во всяком случае, спадёт.
- Я бы справился!
- Нет, - ответила я. - Ты не видел того, что заметила я со стороны. Она намеренно и хладнокровно хотела перебить тебе хребет. Чтобы ты на ноги больше не поднялся.
Пеклов сжал кулак. Слабое пламя показалось на нём, и тут же погасло. Изолирующее поле продолжало действовать.
Знание всплыло в сознании само. Поле наводил Лес. Каждый листик, каждая, ещё живая, веточка подчинялись воле моей биоматери и поддерживали поле, гасящее паранорму. Это сокращало жизненные ресурсы деревьев, но они не имели свободного волеизъявления и пойти против приказа не могли. Разумными их не назовёшь, однако.
Плохи у нас дела.
Пеклов полагал, что всегда сможет поджечь хотя бы сухостой, и, пока пожар будут гасить, мы бы сбежали. Но этот путь ушёл в несбыточные мечты.
Другой дороги, кроме как через чёрные озёра у корней проклятого Леса, у нас не осталось.
Прода от 21.05.2025, 22:33
ГЛАВА 7
Как бы ни хотелось бежать прочь из этого ужасного места прямо сейчас, мы не могли при всём желании. Татьяна и её старший сын всё ещё не пришли в себя. Степан уснул, прижавшись к боку матери. И Мария тоже ушла в сон…
Пока все не очнутся, ни о каком побеге не может быть речи. Мы с Пекловым обняли друг друга и так сидели, не находя ни слов ни чувств. Нам обоим казалось, что всё пропало, за нами придут утром, и всё. Жизнь наша закончится, как зимний короткий день.
Обидно.
Но усталость брала своё, дремать начали и мы тоже.
- Надо выспаться, Намрелав, - сказал Пеклов. - В таком состоянии мы ничего не сможем сделать. Не сможем драться!
- Не проспать бы, - озабоченно выговорила я.
- Я проснусь через четыре часа… Я умею контролировать сон. Отдохнём, а там видно будет. Может быть, что-нибудь умное на свежую голову придёт.
Я поверила Пеклову. Он умеет, он - военный, его учили. И мне очень не хотелось прислушиваться к ручейку нездорового скепсиса, точившего мой разум откуда-то из глубины души.
Лес - живой. Что ему стоит… какие-нибудь фитонциды… какой-нибудь цветок… да, за очень короткое время, взять и вырастить цветок с одуряющим ароматом!
У предположения была повелительная ясность точного знания.
Но как бы я ни старалась держать глаза открытыми, усталость и боль взяли своё.
Сон одолел меня.
***
А проснулась я глубокой ночью. Резко, рывком, глаза раскрылись сами. Никакой путаницы в сознании и памяти: я чётко помнила, что с нами произошло и почему. Руки болели.
Медицинских капсул на предплечьях больше не было. Они отработали лечебный цикл и раскрылись сами. На каждой горел зловещий багровый огонёк, знак полного разряда. Я сложила их вместе и сдвинула в сторону.
Оценила масштаб катастрофы - синяки вышли что надо. Боль не вызывала желания бросаться на стены и грызть их зубами, но она всё же была.
Неприятно.
Пеклов спал. Сложно понять, прошли оговорённые им четыре часа или же нет, но мне показалось, что ещё не прошли. Люди вообще спят дольше, чем мы…
Чудовищный выплеск паранормальной мощи сегодня днём, тяжёлый бой вечером. И шестом по нему попало изрядно. Он молчал и не жаловался, осмотреть себя не дал, огрызнулся. Но если он пропустил хотя бы один удар, то и у него где-то под одеждой наливался точно такой же синяк. А то и не один. Сложно было следить за дракой, слишком уж быстро двигались бойцы. Я заметила не всё.
