НАТА ЧЕРНЫШЕВА
РАДУАРСКИЙ АЛЬЯНС
Волей случая одну планету разделили между собой колонисты разных рас. С момента первого контакта прошло двадцать лет, напряжённость нарастает, тень тотальной войны на истребление встаёт над миром в полный рост.
Что в таких условиях может сделать всего лишь один человек? Всё. Либо ничего, если ошибётся…
У Лады Флаконниковой, генномодифицированного врача-паранормала, права на ошибку нет. Нет такого права и у начальника службы безопасности чужих, Умвераля Аланоша. Но сумеют ли эти двое понять хотя бы друг друга? Не говоря уже о том, чтобы спасти оба народа от взаимного уничтожения…
Небо за куполом пылает миллионами звёзд. Их так много, что для черноты не остаётся места. Навигацию ведут фееричным полотнищам туманностей…
Когда-то, в детстве, небо поражало своей величественностью. Но космос закрылся для экипажа и пассажиров последнего «Ковчега» навсегда. Нет ресурса на орбитальные станции и дальние исследования! Так называемый «натуральный век», период технологического регресса, неизбежный для любой удалённой колонии.
Лада проходила всё это ещё в школе. Запомнила потому, что мечте отправиться покорять просторы Вселенной основательно подрезали крылья не мудрые взрослые, а безжалостные факты. Конкретно: сухая цифирь демографической статистики. Который уже год подряд смертность превышала рождаемость, и разрыв лишь увеличивался.
Не самый лучший мир вытянули люди в лотерее судьбы. Жаркий, пустынный, с очень скудной биосферой, практически без открытых источников воды. Какой ещё космос, какие орбитальные станции и исследования пространства за пределами местной планетарной локали! Неплохо бы для начала просто выжить.
Лада шла по присыпанной цветным гравием дорожке, думая о том, как здорово будет скинуть с ног обувь, босиком прошлёпать по тёплому полу к своей комнате, упасть на постель и провалиться в сон. Спать хотелось до невозможности, и литры кофе со стимулятором не помогали. Тяжёлая выдалась неделя, взрыв сгущенной воды на Третьем внешнем кольце. Много жертв, много работы. Если не провести паранормальную коррекцию в первые сутки после травмы, время будет упущено и вытянуть пациента из ямы будет уже очень сложно, чтобы не сказать невозможно. Но, в общем, Лада знала, куда шла, когда выбирала профессию.
Светя другим сгораю сам.
Девиз факультета паранормальной медицины.
Какой же этот парк длинный! Особенно ночью, под призрачным звёздным светом. Естественного спутника у планеты нет, искусственный – межзвёздный транспортник, на котором люди прибыли сюда, – давным-давно сведён с орбиты. Его использовали для нужд растущей колонии, собственно, все корабли проекта «Галактический ковчег» изначально собирались именно с тем, чтобы облегчить начальный, самый сложный, этап адаптации к жизни в новом мире. По сути, это был полёт в один конец, и в экспедицию уходили семьями, не оставляя на материнской планете ни единой зацепки, способной послужить якорем для ностальгической тоски.
Скорей бы домой… согреться чашечкой свежезаваренного кофе… и нырнуть в постель, под тёплый плед…
Лада, занятая собственными мыслями, не замечала, что за нею с некоторого времени идут. Несколько парней с пивными банками в руках. Они не особенно скрывались, гогоча и отпуская в адрес одинокой молодой женщины непристойные шуточки. Пиво давно уже растворило в себе их мозги, если у них ещё были мозги, конечно же.
Должно быть, работяги с Четвёртого Кольца. Жизнь там сурова, работа не заканчивается, редкие поездки в центр срывают крышечку: хочется расслабиться, оттянуться, спустить пар. И заодно показать зажравшемуся городу благодаря кому он вообще существует в природе.
Лада поначалу даже не поняла, что происходит, когда её сильно толкнули в плечо.
– Симпатичная девчуля хочет познакомиться, – гоготнул один.
Остальные поддержали его радостными криками.
– Простите, но я не хочу с вами знакомиться, – холодно сказала Лада, чем вызвала новый приступ глумливого смеха.
– А кто тебя спрашивает, цыпочка? – дохнули ей в лицо пивными ароматами.
И кто-то сильно толкнул в спину, так, что Лада не удержала равновесие. Её поймали за локти, – крепко, не вырваться, а стоявший вперед рванул ворот, хватая оголившуюся грудь.
Сквозь тело словно прошёл ток высокого напряжения: паранормальное зрение превратило мир в плоскость, линии жизней негодяев двигались по ней чёткими пунктирными тенями, и ничего не стоило сжать, свернуть их в точку, выдернуть в небытие.
…Действием или бездействием не наносить вреда человеку… клянусь!
Если ты – паранормал-психокинетик и тебе дано слишком многое, то вместе с огромной мощью получаешь и немаленькие ограничения. Ты не можешь убить, пусть даже ради спасения собственной жизни. У натуральнорождённых больше прав, чем у генномодифицированных, так было всегда. Просто потому, что они – слабее…
Так бы Лада и пропала ни за что ни про что. Но мерзкие лапы разжались, раздался удивлённый вскрик. И девушка увидела, как тает, распадаясь на бесформенные обрывки, жизнь нападавшего, а потом и второго.
В операционной случается всякое, а врачи не боги. Даже генномодифицированные. Даже паранормалы. Смерть всегда хлещет по обострённому восприятию раскалённым кнутом, и уметь вовремя выйти на безопасный режим – вопрос выживания. Не успеешь, затянет вместе с умирающим на ту сторону, прецеденты бывали. Паранормальный срыв, стремительное старение, фотография с чёрной лентой в холле родной клиники и скорбные лица коллег. А потом рутина пойдёт отматывать безжалостное время: девять дней, сорок дней, годовщина… на третий год уже вспомнят между делом. Да, была такая у нас когда-то. Да, не справилась. Учись, интерн, на чужих ошибках, чтобы потом не совершать своих…
Когда Лада сумела раскрыть глаза, более-менее взяв себя в руки, она увидела четыре трупа и спасителя, хладнокровно вытирающего здоровенный нож об одежду одного из убитых. Звёздный свет стекал по стальному лезвию как призрачная кровь.
– Вы убили их! – поражённо вскрикнула девушка вместо «спасибо».
Паранормальное восприятие отстранённо фиксировало эхо затухающих жизней, кто понимает, тому известно, какая это мука, видеть, но не иметь никакой возможности помочь… На такой стадии распада помощь невозможна. Никакая. Ни стандартная, ни паранормальная.
– А что, надо было в зад их расцеловать? – желчно осведомился мужчина, вгоняя нож в ножны у пояса. – Всех четверых?
Он снял с себя куртку, оставшись в кипенно-белой, словно подсвеченной изнутри, рубашке, вышитой по вороту сложным геометрическим рисунком, алой, словно кровь, нитью. Вышивка при каждом движении посылала острые лучики бликов, как голограмма знака качества. Лада попыталась было отказаться, её не стали слушать. В куртке она мгновенно утонула, ей сразу стало тепло, уютно, и с адской силой потянуло в сон. Напряжённый рабочий день, пережитый ужас, внезапный защитник, и всё – организм почувствовал себя в безопасности и расслабился.
– Надо сообщить в полицию, – Лада взялась за свой терминал. – И в «скорую»… Вы вообще понимаете, что сделали?! Нельзя было просто накостылять по шее? Обязательно нужно было убить?
– Мразь, неспособная удержать свои штаны застёгнутыми, не достойна жизни, – отрезал странный избавитель.
Лада всмотрелась в его профиль, и новый страх пронизал её: спаситель оказался Чужим. Про них в последнее время много говорили. Что пора, мол, забыть старое, и жить в мире. И как-то они на улицах стали попадаться, и вообще. В травму, правда, никого ещё не привозили, иначе Лада запомнила бы. Но вот и объяснение тому, почему четверо пьяных подонков попрощались с жизнью: человек просто набил бы им морды, если бы смог. А Чужой убил. Легко.
И понесётся сейчас дерьмо по всем новостным каналам: инопланетный нелюдь лишил жизни невинных мальчиков. Лада аж зубами заскрипела, представив себе всю эту, пахнущую канализацией, информационную бучу. И по Ладе тоже пройдутся, можете быть уверены. Жертва виновата всегда, особенно если она – ГМО. В информ смело можно не заглядывать ближайшие три недели с гарантией. Если бы не обязательный контроль над личкой, Лада не входила бы в сеть вовсе, а так придётся поневоле цепляться вниманием за кричащие заголовки. И фильтры не спасут!
Приехал патруль вместе с анатомичкой и «скорой». Констатировали смерть, забрали трупы. Капитан-телепат кривился, словно под дулом пистолета съел ведро лимонов: а ну-ка, четыре трупа на его участке в его дежурство, причём трупы не местные, а из внешнего кольца. И убийца – Чужой. Весёленькое дельце, ничего не скажешь.
– Прошу пройти ментальный скан. Процедура при такого рода делах стандартная.
Опыт ментального сканирования у Лады накопился изрядный. Упустишь кого-нибудь в операционной, обязательно потом разбираются, всё ли ты сделала, что могла, или пора тебя пинком под зад из больницы гнать по причине профессиональной несостоятельности.
– Пожалуйста, – сказала она, хотя вспоминать недавние события очень не хотелось.
Телепатам лучше помогать, чем сопротивляться. Они всё равно вытащат из твоей черепушки всё, так или иначе. Весь вопрос в последствиях: сутки головной боли, относительно терпимой, или неделя полноценной мигрени, с возможным заездом в реанимацию.
Чужой от скана ожидаемо отказался. Он носил защиту, приборчик, генерирующий ответную ментальную волну при попытке проникновения в сознание извне. Чертовски опасная штука, по слухам. Опять же, к ним в больницу пациенты с выжженным мозгом ещё не поступали, но прецеденты уже были, разборы на планёрке подобных случаев тоже.
– Значит, отказываетесь? – спрашивал полицейский. – Зря.
– Может, выключить ему эту дрянь? – подсунулся молодой стажёр, сжимая кулак, над которым тут же заплясало рыжее пламя пирокинеза. – Он ведь один…
Чужой демонстративно положил ладонь на рукоять ножа и нехорошо улыбнулся:
– Попробуй.
– Что, распаковать пятые носилки? – внезапно вступился за Чужого санитар анатомички.
Лада немного знала санитара: дядя Саша, пожилой, но крепкий, добродушный человек, помнивший ещё синее небо Старой Земли. Пересекались по работе иногда.
Перспектива пятых носилок никому не понравилась. Так что на свет мигом появился протокол, Лада внимательно, по привычке, ознакомилась с содержанием и оставила свой визит. Голова после экспресс-скана нещадно трещала.
Дядя Саша вынес из машины одноразовую термокружку с кофе и предложил Ладе, с сочувствием наблюдая, как она пьёт, обжигаясь, горячий напиток:
– Поехали с нами. Отоспишься в релакс-комнате, никто не помешает.
Хирург-паранормал способен спать где угодно и когда угодно. Навык вырабатывается ещё на практике от медицинского колледжа, после получения первой, студенческой, лицензии на врачебную деятельность. Релакс-комната при морге – отличное место: тепло, темно и мухи, то есть, внезапные вызовы, не кусают. Но возвращаться обратно очень уж не хотелось.
– У меня два дня по графику свободны, дядь Саш. Я домой, здесь уже недалеко.
– Проводишь? – спросил санитар у Чужого.
Тот кивнул, совсем по-человечески. «Мы во многом похожи, – думала Лада. – Внешний вид, жесты, продолжительность жизни… Вот только на уровне культурного кода различия уже несопоставимы. Он взял вот так и убил четверых, и не считает себя виноватым…» Она уже забыла, что с нею хотели сделать те четверо. В конце концов, их уже погрузили в холодильник, спокойных и тихих. А живой убийца стоял рядом. Лада не выдерживала, косилась всё время на его нож.
Тяжёлая витая рукоять, с алым рисунком, повторяющим тот, что вился по вороту рубашки.
– Я сама, – сказала Лада, когда анатомическая уехала, и они остались в ночном парке одни.
Полицейский патруль отбыл раньше.
Идти действительно было недалеко, но каждый шаг превратился в пытку. Болела голова после ментального скана, тело пронизывала мелкая дрожь: адреналин уходил, оставляя разбитость, слабость и стойкое, до отвращения, желание уснуть прямо сейчас.
За парком начинались строгие тихие улочки Академгородка. Здесь жили врачи, интерны, студенты. За двадцать лет тоненькие когда-то саженцы разрослись, и городок превратился в чудесное место. Те, кто ещё не забыл Старую Землю, часто вздыхали и говорили: почти как дома… если не смотреть на небо.
Сквозь кроны земных деревьев смотрели на человеческий город чужие звёзды.
Лада занимала угловую квартиру в коттедже на восемь хозяев. Дворик и вход в него у каждой квартиры был отдельный, открывался по ключу. И надо было сказать несколько слов благодарности, может быть, пригласить на чашечку кофе – из вежливости. Но в глазах внезапно потемнело и ноги подкосились.
Последнее, что девушка запомнила, это как её бережно несут куда-то на руках…
Лада не сразу поняла, где находится, когда пришла в себя. Долго лежала с плотно сомкнутыми веками, прислушивалась к ощущениям. Паранормальному зрению не помеха любые преграды; Лада хорошо чувствовала общий фон – она находилась в своей собственной квартире. Цветы за окном и в комнате, соседский кот под крыльцом, болезненный укол смерти – котяра сожрал мышь. Грызуны как-то завелись сами собой ещё на корабле, и истребить их не удалось ни в полёте, ни в первые годы обустройства колонии. Где продовольствие, там и они. Пришлось поддерживать на должном уровне популяцию кошек-мышеловов…
Планета встретила первопроходцев неласково. Каменистая пустыня, доминирующая форма жизни – кристаллическая. Органику она не ест, но давит массой, бьёт током, травит химией. Мир за пределами защитных куполов самого города и его сателлитов, кольцами выстроенных вокруг центра, чужд, враждебен, опасен и не прощает даже малейшей слабости.
И вот уже третий десяток лет здесь жили люди и Чужие, удивляясь тому, что до сих пор ещё не умерли. Впрочем, говорить о какой-то надежде для переселенцев можно будет только тогда, когда оба общества перешагнут столетний порог выживаемости со стабильным превышением рождаемости над смертностью. Про Чужих Лада ничего не знала, а на статистику Города без слёз было не взглянуть. Такими темпами люди и до столетнего рубежа не дотянут. Будет обидно.
Квартира Лады представляла собой две комнаты, гостиную и кухонный блок с небольшой, примыкающей к нему, террасой. На кухне кто-то был, паранормальное зрение определяло его как мобильную чёрную дыру в броне из шипованных колючек. Лада перепугалась, но вовремя сообразила, кто это мог бы быть, и поймала прыгнувший на язык вопль ужаса в самый последний момент.
Села. Спустила ноги с постели. Ступни тут же попали в любимые пушистые тапочки. Расчесаться не удастся, путь в санузел лежит мимо кухонного блока, а в привидение превращаться ни один паранормал не умеет. Телепат, правда, может отвести глаза… вот только с этой хвалёной защитой ничего не получится.
Чёрная дыра причиняла боль на расстоянии. Лада выдохнула, усилием воли отключая опцию паранормальной диагностики всего, что шевелится. Это упражнение на самоконтроль почему-то давалось ей тяжелее прочих из списка.
Обычный мир ворвался в сознание запахами кофе, звуком отключившегося чайника, шорохами и скрипом чужого присутствия. Лада пригладила волосы пятернёй, сняла уличную одежду – лежала под одеялом прямо в ней – переоделась в огромный домашний халат.
РАДУАРСКИЙ АЛЬЯНС
АННОТАЦИЯ
Волей случая одну планету разделили между собой колонисты разных рас. С момента первого контакта прошло двадцать лет, напряжённость нарастает, тень тотальной войны на истребление встаёт над миром в полный рост.
Что в таких условиях может сделать всего лишь один человек? Всё. Либо ничего, если ошибётся…
У Лады Флаконниковой, генномодифицированного врача-паранормала, права на ошибку нет. Нет такого права и у начальника службы безопасности чужих, Умвераля Аланоша. Но сумеют ли эти двое понять хотя бы друг друга? Не говоря уже о том, чтобы спасти оба народа от взаимного уничтожения…
ГЛАВА 1
Небо за куполом пылает миллионами звёзд. Их так много, что для черноты не остаётся места. Навигацию ведут фееричным полотнищам туманностей…
Когда-то, в детстве, небо поражало своей величественностью. Но космос закрылся для экипажа и пассажиров последнего «Ковчега» навсегда. Нет ресурса на орбитальные станции и дальние исследования! Так называемый «натуральный век», период технологического регресса, неизбежный для любой удалённой колонии.
Лада проходила всё это ещё в школе. Запомнила потому, что мечте отправиться покорять просторы Вселенной основательно подрезали крылья не мудрые взрослые, а безжалостные факты. Конкретно: сухая цифирь демографической статистики. Который уже год подряд смертность превышала рождаемость, и разрыв лишь увеличивался.
Не самый лучший мир вытянули люди в лотерее судьбы. Жаркий, пустынный, с очень скудной биосферой, практически без открытых источников воды. Какой ещё космос, какие орбитальные станции и исследования пространства за пределами местной планетарной локали! Неплохо бы для начала просто выжить.
Лада шла по присыпанной цветным гравием дорожке, думая о том, как здорово будет скинуть с ног обувь, босиком прошлёпать по тёплому полу к своей комнате, упасть на постель и провалиться в сон. Спать хотелось до невозможности, и литры кофе со стимулятором не помогали. Тяжёлая выдалась неделя, взрыв сгущенной воды на Третьем внешнем кольце. Много жертв, много работы. Если не провести паранормальную коррекцию в первые сутки после травмы, время будет упущено и вытянуть пациента из ямы будет уже очень сложно, чтобы не сказать невозможно. Но, в общем, Лада знала, куда шла, когда выбирала профессию.
Светя другим сгораю сам.
Девиз факультета паранормальной медицины.
Какой же этот парк длинный! Особенно ночью, под призрачным звёздным светом. Естественного спутника у планеты нет, искусственный – межзвёздный транспортник, на котором люди прибыли сюда, – давным-давно сведён с орбиты. Его использовали для нужд растущей колонии, собственно, все корабли проекта «Галактический ковчег» изначально собирались именно с тем, чтобы облегчить начальный, самый сложный, этап адаптации к жизни в новом мире. По сути, это был полёт в один конец, и в экспедицию уходили семьями, не оставляя на материнской планете ни единой зацепки, способной послужить якорем для ностальгической тоски.
Скорей бы домой… согреться чашечкой свежезаваренного кофе… и нырнуть в постель, под тёплый плед…
Лада, занятая собственными мыслями, не замечала, что за нею с некоторого времени идут. Несколько парней с пивными банками в руках. Они не особенно скрывались, гогоча и отпуская в адрес одинокой молодой женщины непристойные шуточки. Пиво давно уже растворило в себе их мозги, если у них ещё были мозги, конечно же.
Должно быть, работяги с Четвёртого Кольца. Жизнь там сурова, работа не заканчивается, редкие поездки в центр срывают крышечку: хочется расслабиться, оттянуться, спустить пар. И заодно показать зажравшемуся городу благодаря кому он вообще существует в природе.
Лада поначалу даже не поняла, что происходит, когда её сильно толкнули в плечо.
– Симпатичная девчуля хочет познакомиться, – гоготнул один.
Остальные поддержали его радостными криками.
– Простите, но я не хочу с вами знакомиться, – холодно сказала Лада, чем вызвала новый приступ глумливого смеха.
– А кто тебя спрашивает, цыпочка? – дохнули ей в лицо пивными ароматами.
И кто-то сильно толкнул в спину, так, что Лада не удержала равновесие. Её поймали за локти, – крепко, не вырваться, а стоявший вперед рванул ворот, хватая оголившуюся грудь.
Сквозь тело словно прошёл ток высокого напряжения: паранормальное зрение превратило мир в плоскость, линии жизней негодяев двигались по ней чёткими пунктирными тенями, и ничего не стоило сжать, свернуть их в точку, выдернуть в небытие.
…Действием или бездействием не наносить вреда человеку… клянусь!
Если ты – паранормал-психокинетик и тебе дано слишком многое, то вместе с огромной мощью получаешь и немаленькие ограничения. Ты не можешь убить, пусть даже ради спасения собственной жизни. У натуральнорождённых больше прав, чем у генномодифицированных, так было всегда. Просто потому, что они – слабее…
Так бы Лада и пропала ни за что ни про что. Но мерзкие лапы разжались, раздался удивлённый вскрик. И девушка увидела, как тает, распадаясь на бесформенные обрывки, жизнь нападавшего, а потом и второго.
В операционной случается всякое, а врачи не боги. Даже генномодифицированные. Даже паранормалы. Смерть всегда хлещет по обострённому восприятию раскалённым кнутом, и уметь вовремя выйти на безопасный режим – вопрос выживания. Не успеешь, затянет вместе с умирающим на ту сторону, прецеденты бывали. Паранормальный срыв, стремительное старение, фотография с чёрной лентой в холле родной клиники и скорбные лица коллег. А потом рутина пойдёт отматывать безжалостное время: девять дней, сорок дней, годовщина… на третий год уже вспомнят между делом. Да, была такая у нас когда-то. Да, не справилась. Учись, интерн, на чужих ошибках, чтобы потом не совершать своих…
Когда Лада сумела раскрыть глаза, более-менее взяв себя в руки, она увидела четыре трупа и спасителя, хладнокровно вытирающего здоровенный нож об одежду одного из убитых. Звёздный свет стекал по стальному лезвию как призрачная кровь.
– Вы убили их! – поражённо вскрикнула девушка вместо «спасибо».
Паранормальное восприятие отстранённо фиксировало эхо затухающих жизней, кто понимает, тому известно, какая это мука, видеть, но не иметь никакой возможности помочь… На такой стадии распада помощь невозможна. Никакая. Ни стандартная, ни паранормальная.
– А что, надо было в зад их расцеловать? – желчно осведомился мужчина, вгоняя нож в ножны у пояса. – Всех четверых?
Он снял с себя куртку, оставшись в кипенно-белой, словно подсвеченной изнутри, рубашке, вышитой по вороту сложным геометрическим рисунком, алой, словно кровь, нитью. Вышивка при каждом движении посылала острые лучики бликов, как голограмма знака качества. Лада попыталась было отказаться, её не стали слушать. В куртке она мгновенно утонула, ей сразу стало тепло, уютно, и с адской силой потянуло в сон. Напряжённый рабочий день, пережитый ужас, внезапный защитник, и всё – организм почувствовал себя в безопасности и расслабился.
– Надо сообщить в полицию, – Лада взялась за свой терминал. – И в «скорую»… Вы вообще понимаете, что сделали?! Нельзя было просто накостылять по шее? Обязательно нужно было убить?
– Мразь, неспособная удержать свои штаны застёгнутыми, не достойна жизни, – отрезал странный избавитель.
Лада всмотрелась в его профиль, и новый страх пронизал её: спаситель оказался Чужим. Про них в последнее время много говорили. Что пора, мол, забыть старое, и жить в мире. И как-то они на улицах стали попадаться, и вообще. В травму, правда, никого ещё не привозили, иначе Лада запомнила бы. Но вот и объяснение тому, почему четверо пьяных подонков попрощались с жизнью: человек просто набил бы им морды, если бы смог. А Чужой убил. Легко.
И понесётся сейчас дерьмо по всем новостным каналам: инопланетный нелюдь лишил жизни невинных мальчиков. Лада аж зубами заскрипела, представив себе всю эту, пахнущую канализацией, информационную бучу. И по Ладе тоже пройдутся, можете быть уверены. Жертва виновата всегда, особенно если она – ГМО. В информ смело можно не заглядывать ближайшие три недели с гарантией. Если бы не обязательный контроль над личкой, Лада не входила бы в сеть вовсе, а так придётся поневоле цепляться вниманием за кричащие заголовки. И фильтры не спасут!
Приехал патруль вместе с анатомичкой и «скорой». Констатировали смерть, забрали трупы. Капитан-телепат кривился, словно под дулом пистолета съел ведро лимонов: а ну-ка, четыре трупа на его участке в его дежурство, причём трупы не местные, а из внешнего кольца. И убийца – Чужой. Весёленькое дельце, ничего не скажешь.
– Прошу пройти ментальный скан. Процедура при такого рода делах стандартная.
Опыт ментального сканирования у Лады накопился изрядный. Упустишь кого-нибудь в операционной, обязательно потом разбираются, всё ли ты сделала, что могла, или пора тебя пинком под зад из больницы гнать по причине профессиональной несостоятельности.
– Пожалуйста, – сказала она, хотя вспоминать недавние события очень не хотелось.
Телепатам лучше помогать, чем сопротивляться. Они всё равно вытащат из твоей черепушки всё, так или иначе. Весь вопрос в последствиях: сутки головной боли, относительно терпимой, или неделя полноценной мигрени, с возможным заездом в реанимацию.
Чужой от скана ожидаемо отказался. Он носил защиту, приборчик, генерирующий ответную ментальную волну при попытке проникновения в сознание извне. Чертовски опасная штука, по слухам. Опять же, к ним в больницу пациенты с выжженным мозгом ещё не поступали, но прецеденты уже были, разборы на планёрке подобных случаев тоже.
– Значит, отказываетесь? – спрашивал полицейский. – Зря.
– Может, выключить ему эту дрянь? – подсунулся молодой стажёр, сжимая кулак, над которым тут же заплясало рыжее пламя пирокинеза. – Он ведь один…
Чужой демонстративно положил ладонь на рукоять ножа и нехорошо улыбнулся:
– Попробуй.
– Что, распаковать пятые носилки? – внезапно вступился за Чужого санитар анатомички.
Лада немного знала санитара: дядя Саша, пожилой, но крепкий, добродушный человек, помнивший ещё синее небо Старой Земли. Пересекались по работе иногда.
Перспектива пятых носилок никому не понравилась. Так что на свет мигом появился протокол, Лада внимательно, по привычке, ознакомилась с содержанием и оставила свой визит. Голова после экспресс-скана нещадно трещала.
Дядя Саша вынес из машины одноразовую термокружку с кофе и предложил Ладе, с сочувствием наблюдая, как она пьёт, обжигаясь, горячий напиток:
– Поехали с нами. Отоспишься в релакс-комнате, никто не помешает.
Хирург-паранормал способен спать где угодно и когда угодно. Навык вырабатывается ещё на практике от медицинского колледжа, после получения первой, студенческой, лицензии на врачебную деятельность. Релакс-комната при морге – отличное место: тепло, темно и мухи, то есть, внезапные вызовы, не кусают. Но возвращаться обратно очень уж не хотелось.
– У меня два дня по графику свободны, дядь Саш. Я домой, здесь уже недалеко.
– Проводишь? – спросил санитар у Чужого.
Тот кивнул, совсем по-человечески. «Мы во многом похожи, – думала Лада. – Внешний вид, жесты, продолжительность жизни… Вот только на уровне культурного кода различия уже несопоставимы. Он взял вот так и убил четверых, и не считает себя виноватым…» Она уже забыла, что с нею хотели сделать те четверо. В конце концов, их уже погрузили в холодильник, спокойных и тихих. А живой убийца стоял рядом. Лада не выдерживала, косилась всё время на его нож.
Тяжёлая витая рукоять, с алым рисунком, повторяющим тот, что вился по вороту рубашки.
– Я сама, – сказала Лада, когда анатомическая уехала, и они остались в ночном парке одни.
Полицейский патруль отбыл раньше.
Идти действительно было недалеко, но каждый шаг превратился в пытку. Болела голова после ментального скана, тело пронизывала мелкая дрожь: адреналин уходил, оставляя разбитость, слабость и стойкое, до отвращения, желание уснуть прямо сейчас.
За парком начинались строгие тихие улочки Академгородка. Здесь жили врачи, интерны, студенты. За двадцать лет тоненькие когда-то саженцы разрослись, и городок превратился в чудесное место. Те, кто ещё не забыл Старую Землю, часто вздыхали и говорили: почти как дома… если не смотреть на небо.
Сквозь кроны земных деревьев смотрели на человеческий город чужие звёзды.
Лада занимала угловую квартиру в коттедже на восемь хозяев. Дворик и вход в него у каждой квартиры был отдельный, открывался по ключу. И надо было сказать несколько слов благодарности, может быть, пригласить на чашечку кофе – из вежливости. Но в глазах внезапно потемнело и ноги подкосились.
Последнее, что девушка запомнила, это как её бережно несут куда-то на руках…
***
Лада не сразу поняла, где находится, когда пришла в себя. Долго лежала с плотно сомкнутыми веками, прислушивалась к ощущениям. Паранормальному зрению не помеха любые преграды; Лада хорошо чувствовала общий фон – она находилась в своей собственной квартире. Цветы за окном и в комнате, соседский кот под крыльцом, болезненный укол смерти – котяра сожрал мышь. Грызуны как-то завелись сами собой ещё на корабле, и истребить их не удалось ни в полёте, ни в первые годы обустройства колонии. Где продовольствие, там и они. Пришлось поддерживать на должном уровне популяцию кошек-мышеловов…
Планета встретила первопроходцев неласково. Каменистая пустыня, доминирующая форма жизни – кристаллическая. Органику она не ест, но давит массой, бьёт током, травит химией. Мир за пределами защитных куполов самого города и его сателлитов, кольцами выстроенных вокруг центра, чужд, враждебен, опасен и не прощает даже малейшей слабости.
И вот уже третий десяток лет здесь жили люди и Чужие, удивляясь тому, что до сих пор ещё не умерли. Впрочем, говорить о какой-то надежде для переселенцев можно будет только тогда, когда оба общества перешагнут столетний порог выживаемости со стабильным превышением рождаемости над смертностью. Про Чужих Лада ничего не знала, а на статистику Города без слёз было не взглянуть. Такими темпами люди и до столетнего рубежа не дотянут. Будет обидно.
Квартира Лады представляла собой две комнаты, гостиную и кухонный блок с небольшой, примыкающей к нему, террасой. На кухне кто-то был, паранормальное зрение определяло его как мобильную чёрную дыру в броне из шипованных колючек. Лада перепугалась, но вовремя сообразила, кто это мог бы быть, и поймала прыгнувший на язык вопль ужаса в самый последний момент.
Села. Спустила ноги с постели. Ступни тут же попали в любимые пушистые тапочки. Расчесаться не удастся, путь в санузел лежит мимо кухонного блока, а в привидение превращаться ни один паранормал не умеет. Телепат, правда, может отвести глаза… вот только с этой хвалёной защитой ничего не получится.
Чёрная дыра причиняла боль на расстоянии. Лада выдохнула, усилием воли отключая опцию паранормальной диагностики всего, что шевелится. Это упражнение на самоконтроль почему-то давалось ей тяжелее прочих из списка.
Обычный мир ворвался в сознание запахами кофе, звуком отключившегося чайника, шорохами и скрипом чужого присутствия. Лада пригладила волосы пятернёй, сняла уличную одежду – лежала под одеялом прямо в ней – переоделась в огромный домашний халат.
