Далеко, у горизонта, на самом пределе зрения, сияло охряное, в золотых бликах, море…
На заштатный подпольный космодром всё это великолепие походило мало. Зина не рассуждала, понимая, что стоит только начать рассуждать и думать, как всё покатится к чёрту. Она сошла с трапа – в тапочках, да, – и тут же угодила в адский сухой жар, заполненный резкими металлическими запахами. Радиус службы климат-контроля корабля Инны Валерьевны оказался очень мал…
Силы воли хватило шагов на десять, не больше. Очнулась в небольшой комнате, в капсуле, сразу дёрнулась, испытав резкий ужас – Инна Валерьевна засунула в трюмный бокс, как и обещала! Но нет, больше всего комната походила на больничную палату, а рядом обнаружился лимоноголовый Мавео…
Злые слёзы выползли на щёки.
Не удалось сбежать.
– Может, навигатор из тебя когда-нибудь действительно получится отличный, – сказал Мавео. – А вот беглец – никакой. Головой бы немного подумать – но зачем. В тапочках, без портативного всепогодника – в самое пекло. Умница. Лежи. Лежи, сказал! Или крышку закрыть?
Зина увидела крышку, она стояла вертикально справа, толстая, полупрозрачная, с каким-то датчиками или лечебными приборами внутри. Девушка очень живо представила себе, как лежит в этом медицинском гробу безо всякой возможности – даже без тени такой возможности! – выбраться, покрылась мурашками от ужаса и не стала с Мавео спорить.
Но когда он ушёл, она всё-таки вылезла. С трудом, голова кружилась, руки-ноги были тряпочными. Сползла тихонько вниз, постояла, держась за бортик капсулы. Подумала, что обратно уже не влезет при всём желании. Всё-таки высоковато здесь было, не под человеческий рост.
Длинная сорочка с широкими рукавами не могла сойти за нормальную одежду, но спасибо, что не голышом проклятый лимоноголовый оставил.
А дверь открылась. Зря, подумала Зина. Вышла в коридор и побрела вдоль стеночки. Всё равно куда. Всё равно зачем. Лишь бы идти и не останавливаться. Она понимала, что в голове у неё не все дома сейчас. Но почему-то испытывала полнейшей безразличие. Даже страха не было.
Коридор привёл в круглую комнату-для-гостей с панорамным окном-экраном. На экране жил своей жизнью большой город – дома-пирамиды, стекло-бетон-зелень, потоки транспорта, красочный закат. Судя по янтарной полосе через всё небо – город был местным.
В одном из кресел сидел – тип! Высокий мужчина в белом, сиреневые кудри и такие же глаза, очень красивый, но без капли сладкого – мужественное, благородное лицо Защитника Родины, не меньше. Но взгляд – мутный какой-то, тяжёлый, не добрый. Зина в испуге метнулась назад, но дверь за нею уже захлопнулась, и открываться не пожелала.
– Что стоишь? – лениво спросили у неё. – Иди сюда.
Зина упёрлась лопатками в то место, где была дверь. Дверь исчезла так качественно, что, не зная, ни за что не поверишь в её наличие.
– Что-то Инав совсем хватку потеряла, – качая головой, произнёс мужчина. – Тушки у неё совсем некачественные пошли, самому, видно, придётся всё делать.
Он встал, и неумолимо, страшно пошёл к Зине, и она сразу поняла, где уже видела такой масленый взгляд: да у Сашули же! История повторялась, только ножа под рукой не было, не было, не было… И никто не спасёт, как тогда. Но тогда рука схватила нож, а сейчас пальцы загребали лишь воздух, и нечем было дышать.
– Стоять!
Резкий окрик заставил страшного обернуться, и Зина мгновенно метнулась в сторону. Далеко не убежать, она понимала это, но хотя бы отодвинуться!
Инна Валерьевна подошла ближе. Откуда взялась! Наверное, был здесь и другой выход.
– Семенешем, – нелюбезно сказала Инна Валерьевна, – совсем мозги в штаны спустил?
– Инав, – с ядовитой ненавистью сказал Семенешем, – ты забываешься!
Инна Валерьевна подняла ладонь:
– Забываешься – ты, – спокойно сказала она. –
– С чего бы вдруг? – презрительно фыркнул он.
– С того, что ты на моём корабле, Сем.
Они говорили на языке маресао, Зина с удивлением поняла, что воспринимает их речь. Не так легко, как родной русский, конечно. Но всё же.
– Инав, ты же не думаешь…
Забавно у него переменилось лицо. Только что вёл себя как царь джунглей, а сейчас морда вытянулась, и глаза на лоб полезли. «Согласна», – мрачно подумала Зина, – «Инна Валерьевна – страшная».
– Ты с ума сошла? Из-за какой-то там тушки…
– Эта какая-то там тушка – мой навигатор, – резко заявила Инна Валерьевна, держа обе руки у пояса. – Не переживай… отпущу живым. Только, сам понимаешь, не здесь.
Семенешем прошёл к креслу, увалился в него, вытянул длинные ноги. Его по-прежнему ломало страхом, но теперь он взял себя в руки.
– Сама понимаешь, – в тон ей сказал Семенешем, – даром тебе это не пройдёт, Инав.
– Понимаю, – кивнула Инна Валерьевна и с наслаждением добавила: – Плевать!
Ещё пару секунд они мерились взглядами, затем Семенешем не выдержал, первым отвёл глаза. И тогда Инна Валерьевна дёрнула Зину за руку:
– Пойдём.
В коридоре Зина позволила себе перевести дух. Пережитый ужас вылился в дрожь, пробравшую всё тело. Шутка ли, босиком и в одной рубашке, да ещё после того, как… после того, как… Даже мысленно девушка не могла проговорить то, жертвой чего сейчас едва не пала.
– У нас проблемы, – сообщила Инна Валерьевна. – Семенешем будет мстить… А зона влияния у него достаточно велика. Вот не знаю, почему я не отдала тебя ему на потеху, – она остановилась и посмотрела на Зину. – Может, всё-таки вернуться и разрулить? Пока не поздно. А?
Зина шагнула назад, чувствуя, как качается под ногами пол. Что? Она о чём?!
– Живи, – тяжело сказала Инна Валерьевна своей пленнице. – Только пора уже и к делу тебя приучать. Надоело одной разрываться! Пошли.
Зина сразу поняла, что привели её в самый центр корабля – пункт управления. Или как назвать правильно? Рубка? Капитанский мостик? Было здесь четыре ложемента, и слепые белые стены той правильной матовости, какая бывает лишь у отключенных экранов.
– Ложись, – велела Инна Валерьевна, слегка подталкивая девушку к одному из ложементов. – Режим наблюдения. Зинаида Азарова, навигатор-стажёр.
Зина послушно улеглась, вытянула руки, положила их на подлокотники. И страх не отпускал, и вместе с тем проснулось любопытство. Настоящий космический корабль! Настоящее управление, пусть – со стороны, в качестве наблюдателя, но космос же! Насколько Зина поняла, Инна Валерьевна собралась рвать когти с планеты, увозя с собой ценного заложника, этого Семенешема, чтоб его разорвало на тряпочки.
Силовое поле, уже знакомое по коридорному сидению вместе с лимоноголовым Мавео, мягко навалилось сверху. Оно не мешало движениям, при желании можно было бы встать, но Зине вставать не захотелось. Команды Инны Валерьевны раздавались словно издалека, из соседней комнаты:
– Система – старт. Слияние…
Цветная круговерть в глазах. Закрутила, задёрнула голову, потом отпустила, рассыпалась, как конфетти. И нахлынуло.
Зина чувствовала себя, лежащую в ложементе. И чувствовала себя же, стоящую на горячем защитном покрытии лётного поля на Северном космодроме планеты Миренем. Холодноватыми щупальцами вползло знание: планетарная локаль в общей системе координат обитаемой Галактики, нулевая точка отсчёта – локальное пространство Солнца, Старая Терра. Положение планеты в эклиптике местной звезды, название звезды – Сиурива, код в системе транспортной GV-сети – длинный ряд символов и букв, ничего не сказавший девственно чистому насчёт местных реалий сознанию.
Наклон оси… эксцентрисетитет… пилотажные тактики старта – стандарт (рекомендовано) – три варианта, стандарт-расширенный – один вариант, индивидуальный вариант – семь.
Потоком пошёл обмен с диспетчерской нейросетью… вот бы знать ещё, как подать сигнал в полицию! И хлёсткая плеть ментальной пощёчины от Инны Валерьевны – даже не думай!
Хотя в режиме наблюдателя на ответную коммуникацию с системами корабля надеяться нечего.
Запрос на старт – разрешение.
Продувка двигателей… Зина, затаив дыхание, ждала сакраментальной фразы «ключ на старт» – и почуяла усмешку Инны Валерьевны, озлилась, но… но… но…
Старт!
Корабль мягко всплыл над космодромом, медленно увалились вниз тарелки и шары, стоящие на лётном поле, и мир вокруг начал поворачиваться, уходя вниз, вниз, всё быстрее и быстрее. Ясное золотое небо сменилось чернотой околопланетарной орбиты, и по правую руку осталось янтарное кольцо – и снова влилась в сознание порция информации: кольцо было искусственным, оно состояло из множества станций разного размера и формы, как гражданского, так и военного назначения…
А впереди зияли Врата малой пересадочной станции. Они выводили корабли за пределы планетарной системы, к большой пересадочной, а уже оттуда можно было либо воспользоваться уже существующим гейтом, ведущим к другой такой же дальней пересадочной станции, семнадцать названий на выбор, либо уходить в самостоятельный прыжок, если у корабля имелся свой собственный GV-привод.
На корабле Инны Валерьевны он был.
Космос поражал воображение. Почти как в фильмах… в тех же «Звёздных войнах»… когда показывали, как герои отбивались от врагов… вот только чувства расширились, вбирая данные корабля. Не объяснить словами! Но Зина словно летела быстрой птицей над бурными волнами, только вместо волн были гравитационные потокои, создаваемые планетой, станциями, звездой, другими кораблями. И это было чудовищно, страшно, великолепно, прекрасно. И хотелось, чтобы не заканчивалось уже никогда!
Два корабля сверху-слева. Чем-то они не понравились… может, тем, что траектория их сближения однозначно приводила к космическому ДТП? А ведь в вакууме посерьёзнее будет, чем в Ленобласти на междугородней трассе…
Ответной волной пришла благодарность от Инны Валерьевны. Зина не видела её, но чувствовала рядом, как будто та стояла за правым плечом.
От догоняющих потянуло смертью: они атаковали! Как именно и чем – Зина не поняла, но рефлекторно вскинула к глазам руку: детское желание защититься от несущейся в лицо смерти, не спастись, так хотя бы не увидеть. Но её рука оказалась щитом корабля! Какой-то разновидностью силового поля… Ракеты взорвались на безопасном расстоянии, не причинив вреда.
Дальше всё понеслось галопом и вскачь. И снова знания всплывали в мозгу с заметным отставанием: коум в зоне малой пересадочной станции запрещён, но когда Инну Валерьевну пугали запреты? Корабль выписал мёртвую петлю не только в пространстве, но и во времени – два, потом четыре, потом семнадцать лет назад, два, семнадцать, четыре – обратно, один из преследователей отстал, потерявшись во времени. Второй проявил упорство, и в начале следующей петли – три, семь, девять, семь, девять, три – получил конверт с ракетами. Конверт – это штук семнадцать, под разным углом, с разделяющимися боеголовками, под прикрытием импульса электромагнитной пушки. Чтоб Зина понимала это всё! За неё думала нейросеть корабля, более того, она объясняла стажёру происходящее.
Учёба, так сказать, в полевых условиях. С комментариями.
Искину без разницы, на что выделять дополнительную мощность: на бездействие системы или вкладывание ума в глупую голову нового члена экипажа. Пространственный бой, конечно, требовал ресурса, но, похоже, полностью задействовать все резервы корабля он не мог.
Корабль ввинтился в горловину врат малой пересадочной, но пошёл не к периферии планетарной системы. Гиперполе врат корабль использовал для подпитки своего собственного генератора, и опять же, большой вопрос, что это – допустимое использование мощностей пересадочной или нарушение, за которое положено пожизненно отбирать права на вождение летающей космической техники… Куда Инна Валерьевна нацелила корабль – Зина не поняла, слияние с кораблём по команде Инны Валерьевны прекратилось.
И сразу исчез бесконечный космос. Ушли лёгкость и мощь. Отяжелело тело, труднее стало дышать. Зина долго не хотела открывать глаза. Знала, что увидит – крохотную комнатку с погасшими экранами.
– Полёты, – сказала Инна Валерьевна, когда Зина всё-таки разлепила веки, – это навсегда.
Она стояла рядом с ложементом девушки, собранная и внимательная, как обычно. Как будто не она только что увела корабль от врагов, пожелавших его уничтожить.
– Летать я люблю, – пояснила Инна Валерьевна в ответ на Зинин взгляд. – Очень люблю. А ты молодец, первой заметила угрозу, выставила защиту. Очень неплохо для новичка с девственным мозгом.
Защиту? Зина вспомнила: острое желание заслониться рукой от летящей в глаза смерти, и реакция корабля – до мельчайших тонкостей. Включился щит!
И только теперь прокололо иглой внезапного испуга.
– В-вы… вы же сказали, что режим наблюдения…
– Вторая часть марлезонского балета, – усмехнулась Инна Валерьевна. – Пока учишься, ты никогда не будешь знать, есть у тебя контроль над системами корабля или же его нет.
Чёрт! Могла бы послать сигнал бедствия! Чтобы полиция, чтобы службы спасения, чтобы…
– Про полицию даже не думай, – ответила на её мысли Инна Валерьевна. – Внешнюю связь я тебе разрешу ещё о-очень не скоро. Сейчас пойдёшь обратно к себе, поешь, поспишь. Потом подключим на твой терминал обучалку. Начнёшь с азов, и для начала разберём сегодняшнее приключение. Тебе понравится.
Зина поняла, что угодила в яму. В самую настоящую, волчью. Когда сидишь на дне, смотришь на звёзды сквозь голые ветви осеннего леса, и понимаешь со всей отчётливостью полной безысходности: никто не спасёт. А самой вылезти – не вариант вообще.
Потому что хотелось, до дрожи в пальцах хотелось – ещё раз! Ещё хотя бы раз лечь в ложемент и ощутить вокруг себя бескрайнее звёздное море…
Семенешема Инна Валерьевна отпустила после седьмого прыжка. Дала ему спасательный бот и язвительно пожелала счастливого пути. Мол, тут, до цивилизованной жизни, рядом, парсеков двадцать, не пропадёшь.
– Ты издеваешься, Инав, – сказал он злобно. – Это же сектор Коронет! Твоя цивилизованная жизнь на орбиту только-только выползла!
– Сем, – усмехнулась Инна Валерьевна, – ты пришёл ко мне за привычной данью и ты её получил. Потом тебе захотелось большего, и ты получил! У меня не было настроения бодаться за потерю права прохода через локаль Сиурива. Но потом у тебя встало на моего навигатора. Это, Сем, уже чересчур, не находишь?
– Да ты её – видела! – возмутился Семенешем. – В чём явилась. Что я мог ещё подумать?
А Зина рядом стояла. Сиреневокудрого она всё равно боялась, пальцы подрагивали. Но белый костюм с воротником под самое горло придавал уверенности. Сем – не тронет. Сейчас. Потому что он пленник и потому ещё, что его сейчас здесь не будет.
– А по её реакции догадаться не мог, что перед тобой вовсе не весёлая подруга? – язвительно спросила Инна Валерьевна. – Ну и потом. Твои крики всю дорогу, попытка натравить на меня у пересадочной своих гавриков, порча имущества. И вообще, в последнее время у тебя глаза стали больше желудка. Если на твоё место придёт кто-нибудь поскромнее, я не обижусь, поверь
– Твою мать! – выругался Семенешем. – Довези хотя бы до пересадочной станции.
– Сейчас. Уже. Лети к братьям нашим меньшим по разуму, давай. Поработаешь у них пришельцем. То-то местные уфологи обрадуются!
– Ты пожалеешь, Инав, – с холодным бешенством пообещал Семенешем.
На заштатный подпольный космодром всё это великолепие походило мало. Зина не рассуждала, понимая, что стоит только начать рассуждать и думать, как всё покатится к чёрту. Она сошла с трапа – в тапочках, да, – и тут же угодила в адский сухой жар, заполненный резкими металлическими запахами. Радиус службы климат-контроля корабля Инны Валерьевны оказался очень мал…
Силы воли хватило шагов на десять, не больше. Очнулась в небольшой комнате, в капсуле, сразу дёрнулась, испытав резкий ужас – Инна Валерьевна засунула в трюмный бокс, как и обещала! Но нет, больше всего комната походила на больничную палату, а рядом обнаружился лимоноголовый Мавео…
Злые слёзы выползли на щёки.
Не удалось сбежать.
– Может, навигатор из тебя когда-нибудь действительно получится отличный, – сказал Мавео. – А вот беглец – никакой. Головой бы немного подумать – но зачем. В тапочках, без портативного всепогодника – в самое пекло. Умница. Лежи. Лежи, сказал! Или крышку закрыть?
Зина увидела крышку, она стояла вертикально справа, толстая, полупрозрачная, с каким-то датчиками или лечебными приборами внутри. Девушка очень живо представила себе, как лежит в этом медицинском гробу безо всякой возможности – даже без тени такой возможности! – выбраться, покрылась мурашками от ужаса и не стала с Мавео спорить.
Но когда он ушёл, она всё-таки вылезла. С трудом, голова кружилась, руки-ноги были тряпочными. Сползла тихонько вниз, постояла, держась за бортик капсулы. Подумала, что обратно уже не влезет при всём желании. Всё-таки высоковато здесь было, не под человеческий рост.
Длинная сорочка с широкими рукавами не могла сойти за нормальную одежду, но спасибо, что не голышом проклятый лимоноголовый оставил.
А дверь открылась. Зря, подумала Зина. Вышла в коридор и побрела вдоль стеночки. Всё равно куда. Всё равно зачем. Лишь бы идти и не останавливаться. Она понимала, что в голове у неё не все дома сейчас. Но почему-то испытывала полнейшей безразличие. Даже страха не было.
Коридор привёл в круглую комнату-для-гостей с панорамным окном-экраном. На экране жил своей жизнью большой город – дома-пирамиды, стекло-бетон-зелень, потоки транспорта, красочный закат. Судя по янтарной полосе через всё небо – город был местным.
В одном из кресел сидел – тип! Высокий мужчина в белом, сиреневые кудри и такие же глаза, очень красивый, но без капли сладкого – мужественное, благородное лицо Защитника Родины, не меньше. Но взгляд – мутный какой-то, тяжёлый, не добрый. Зина в испуге метнулась назад, но дверь за нею уже захлопнулась, и открываться не пожелала.
– Что стоишь? – лениво спросили у неё. – Иди сюда.
Зина упёрлась лопатками в то место, где была дверь. Дверь исчезла так качественно, что, не зная, ни за что не поверишь в её наличие.
– Что-то Инав совсем хватку потеряла, – качая головой, произнёс мужчина. – Тушки у неё совсем некачественные пошли, самому, видно, придётся всё делать.
Он встал, и неумолимо, страшно пошёл к Зине, и она сразу поняла, где уже видела такой масленый взгляд: да у Сашули же! История повторялась, только ножа под рукой не было, не было, не было… И никто не спасёт, как тогда. Но тогда рука схватила нож, а сейчас пальцы загребали лишь воздух, и нечем было дышать.
– Стоять!
Резкий окрик заставил страшного обернуться, и Зина мгновенно метнулась в сторону. Далеко не убежать, она понимала это, но хотя бы отодвинуться!
Инна Валерьевна подошла ближе. Откуда взялась! Наверное, был здесь и другой выход.
– Семенешем, – нелюбезно сказала Инна Валерьевна, – совсем мозги в штаны спустил?
– Инав, – с ядовитой ненавистью сказал Семенешем, – ты забываешься!
Инна Валерьевна подняла ладонь:
– Забываешься – ты, – спокойно сказала она. –
– С чего бы вдруг? – презрительно фыркнул он.
– С того, что ты на моём корабле, Сем.
Они говорили на языке маресао, Зина с удивлением поняла, что воспринимает их речь. Не так легко, как родной русский, конечно. Но всё же.
– Инав, ты же не думаешь…
Забавно у него переменилось лицо. Только что вёл себя как царь джунглей, а сейчас морда вытянулась, и глаза на лоб полезли. «Согласна», – мрачно подумала Зина, – «Инна Валерьевна – страшная».
– Ты с ума сошла? Из-за какой-то там тушки…
– Эта какая-то там тушка – мой навигатор, – резко заявила Инна Валерьевна, держа обе руки у пояса. – Не переживай… отпущу живым. Только, сам понимаешь, не здесь.
Семенешем прошёл к креслу, увалился в него, вытянул длинные ноги. Его по-прежнему ломало страхом, но теперь он взял себя в руки.
– Сама понимаешь, – в тон ей сказал Семенешем, – даром тебе это не пройдёт, Инав.
– Понимаю, – кивнула Инна Валерьевна и с наслаждением добавила: – Плевать!
Ещё пару секунд они мерились взглядами, затем Семенешем не выдержал, первым отвёл глаза. И тогда Инна Валерьевна дёрнула Зину за руку:
– Пойдём.
В коридоре Зина позволила себе перевести дух. Пережитый ужас вылился в дрожь, пробравшую всё тело. Шутка ли, босиком и в одной рубашке, да ещё после того, как… после того, как… Даже мысленно девушка не могла проговорить то, жертвой чего сейчас едва не пала.
– У нас проблемы, – сообщила Инна Валерьевна. – Семенешем будет мстить… А зона влияния у него достаточно велика. Вот не знаю, почему я не отдала тебя ему на потеху, – она остановилась и посмотрела на Зину. – Может, всё-таки вернуться и разрулить? Пока не поздно. А?
Зина шагнула назад, чувствуя, как качается под ногами пол. Что? Она о чём?!
– Живи, – тяжело сказала Инна Валерьевна своей пленнице. – Только пора уже и к делу тебя приучать. Надоело одной разрываться! Пошли.
Зина сразу поняла, что привели её в самый центр корабля – пункт управления. Или как назвать правильно? Рубка? Капитанский мостик? Было здесь четыре ложемента, и слепые белые стены той правильной матовости, какая бывает лишь у отключенных экранов.
– Ложись, – велела Инна Валерьевна, слегка подталкивая девушку к одному из ложементов. – Режим наблюдения. Зинаида Азарова, навигатор-стажёр.
Зина послушно улеглась, вытянула руки, положила их на подлокотники. И страх не отпускал, и вместе с тем проснулось любопытство. Настоящий космический корабль! Настоящее управление, пусть – со стороны, в качестве наблюдателя, но космос же! Насколько Зина поняла, Инна Валерьевна собралась рвать когти с планеты, увозя с собой ценного заложника, этого Семенешема, чтоб его разорвало на тряпочки.
Силовое поле, уже знакомое по коридорному сидению вместе с лимоноголовым Мавео, мягко навалилось сверху. Оно не мешало движениям, при желании можно было бы встать, но Зине вставать не захотелось. Команды Инны Валерьевны раздавались словно издалека, из соседней комнаты:
– Система – старт. Слияние…
Цветная круговерть в глазах. Закрутила, задёрнула голову, потом отпустила, рассыпалась, как конфетти. И нахлынуло.
Зина чувствовала себя, лежащую в ложементе. И чувствовала себя же, стоящую на горячем защитном покрытии лётного поля на Северном космодроме планеты Миренем. Холодноватыми щупальцами вползло знание: планетарная локаль в общей системе координат обитаемой Галактики, нулевая точка отсчёта – локальное пространство Солнца, Старая Терра. Положение планеты в эклиптике местной звезды, название звезды – Сиурива, код в системе транспортной GV-сети – длинный ряд символов и букв, ничего не сказавший девственно чистому насчёт местных реалий сознанию.
Наклон оси… эксцентрисетитет… пилотажные тактики старта – стандарт (рекомендовано) – три варианта, стандарт-расширенный – один вариант, индивидуальный вариант – семь.
Потоком пошёл обмен с диспетчерской нейросетью… вот бы знать ещё, как подать сигнал в полицию! И хлёсткая плеть ментальной пощёчины от Инны Валерьевны – даже не думай!
Хотя в режиме наблюдателя на ответную коммуникацию с системами корабля надеяться нечего.
Запрос на старт – разрешение.
Продувка двигателей… Зина, затаив дыхание, ждала сакраментальной фразы «ключ на старт» – и почуяла усмешку Инны Валерьевны, озлилась, но… но… но…
Старт!
Корабль мягко всплыл над космодромом, медленно увалились вниз тарелки и шары, стоящие на лётном поле, и мир вокруг начал поворачиваться, уходя вниз, вниз, всё быстрее и быстрее. Ясное золотое небо сменилось чернотой околопланетарной орбиты, и по правую руку осталось янтарное кольцо – и снова влилась в сознание порция информации: кольцо было искусственным, оно состояло из множества станций разного размера и формы, как гражданского, так и военного назначения…
А впереди зияли Врата малой пересадочной станции. Они выводили корабли за пределы планетарной системы, к большой пересадочной, а уже оттуда можно было либо воспользоваться уже существующим гейтом, ведущим к другой такой же дальней пересадочной станции, семнадцать названий на выбор, либо уходить в самостоятельный прыжок, если у корабля имелся свой собственный GV-привод.
На корабле Инны Валерьевны он был.
Космос поражал воображение. Почти как в фильмах… в тех же «Звёздных войнах»… когда показывали, как герои отбивались от врагов… вот только чувства расширились, вбирая данные корабля. Не объяснить словами! Но Зина словно летела быстрой птицей над бурными волнами, только вместо волн были гравитационные потокои, создаваемые планетой, станциями, звездой, другими кораблями. И это было чудовищно, страшно, великолепно, прекрасно. И хотелось, чтобы не заканчивалось уже никогда!
Два корабля сверху-слева. Чем-то они не понравились… может, тем, что траектория их сближения однозначно приводила к космическому ДТП? А ведь в вакууме посерьёзнее будет, чем в Ленобласти на междугородней трассе…
Ответной волной пришла благодарность от Инны Валерьевны. Зина не видела её, но чувствовала рядом, как будто та стояла за правым плечом.
От догоняющих потянуло смертью: они атаковали! Как именно и чем – Зина не поняла, но рефлекторно вскинула к глазам руку: детское желание защититься от несущейся в лицо смерти, не спастись, так хотя бы не увидеть. Но её рука оказалась щитом корабля! Какой-то разновидностью силового поля… Ракеты взорвались на безопасном расстоянии, не причинив вреда.
Дальше всё понеслось галопом и вскачь. И снова знания всплывали в мозгу с заметным отставанием: коум в зоне малой пересадочной станции запрещён, но когда Инну Валерьевну пугали запреты? Корабль выписал мёртвую петлю не только в пространстве, но и во времени – два, потом четыре, потом семнадцать лет назад, два, семнадцать, четыре – обратно, один из преследователей отстал, потерявшись во времени. Второй проявил упорство, и в начале следующей петли – три, семь, девять, семь, девять, три – получил конверт с ракетами. Конверт – это штук семнадцать, под разным углом, с разделяющимися боеголовками, под прикрытием импульса электромагнитной пушки. Чтоб Зина понимала это всё! За неё думала нейросеть корабля, более того, она объясняла стажёру происходящее.
Учёба, так сказать, в полевых условиях. С комментариями.
Искину без разницы, на что выделять дополнительную мощность: на бездействие системы или вкладывание ума в глупую голову нового члена экипажа. Пространственный бой, конечно, требовал ресурса, но, похоже, полностью задействовать все резервы корабля он не мог.
Корабль ввинтился в горловину врат малой пересадочной, но пошёл не к периферии планетарной системы. Гиперполе врат корабль использовал для подпитки своего собственного генератора, и опять же, большой вопрос, что это – допустимое использование мощностей пересадочной или нарушение, за которое положено пожизненно отбирать права на вождение летающей космической техники… Куда Инна Валерьевна нацелила корабль – Зина не поняла, слияние с кораблём по команде Инны Валерьевны прекратилось.
И сразу исчез бесконечный космос. Ушли лёгкость и мощь. Отяжелело тело, труднее стало дышать. Зина долго не хотела открывать глаза. Знала, что увидит – крохотную комнатку с погасшими экранами.
– Полёты, – сказала Инна Валерьевна, когда Зина всё-таки разлепила веки, – это навсегда.
Она стояла рядом с ложементом девушки, собранная и внимательная, как обычно. Как будто не она только что увела корабль от врагов, пожелавших его уничтожить.
– Летать я люблю, – пояснила Инна Валерьевна в ответ на Зинин взгляд. – Очень люблю. А ты молодец, первой заметила угрозу, выставила защиту. Очень неплохо для новичка с девственным мозгом.
Защиту? Зина вспомнила: острое желание заслониться рукой от летящей в глаза смерти, и реакция корабля – до мельчайших тонкостей. Включился щит!
И только теперь прокололо иглой внезапного испуга.
– В-вы… вы же сказали, что режим наблюдения…
– Вторая часть марлезонского балета, – усмехнулась Инна Валерьевна. – Пока учишься, ты никогда не будешь знать, есть у тебя контроль над системами корабля или же его нет.
Чёрт! Могла бы послать сигнал бедствия! Чтобы полиция, чтобы службы спасения, чтобы…
– Про полицию даже не думай, – ответила на её мысли Инна Валерьевна. – Внешнюю связь я тебе разрешу ещё о-очень не скоро. Сейчас пойдёшь обратно к себе, поешь, поспишь. Потом подключим на твой терминал обучалку. Начнёшь с азов, и для начала разберём сегодняшнее приключение. Тебе понравится.
Зина поняла, что угодила в яму. В самую настоящую, волчью. Когда сидишь на дне, смотришь на звёзды сквозь голые ветви осеннего леса, и понимаешь со всей отчётливостью полной безысходности: никто не спасёт. А самой вылезти – не вариант вообще.
Потому что хотелось, до дрожи в пальцах хотелось – ещё раз! Ещё хотя бы раз лечь в ложемент и ощутить вокруг себя бескрайнее звёздное море…
Семенешема Инна Валерьевна отпустила после седьмого прыжка. Дала ему спасательный бот и язвительно пожелала счастливого пути. Мол, тут, до цивилизованной жизни, рядом, парсеков двадцать, не пропадёшь.
– Ты издеваешься, Инав, – сказал он злобно. – Это же сектор Коронет! Твоя цивилизованная жизнь на орбиту только-только выползла!
– Сем, – усмехнулась Инна Валерьевна, – ты пришёл ко мне за привычной данью и ты её получил. Потом тебе захотелось большего, и ты получил! У меня не было настроения бодаться за потерю права прохода через локаль Сиурива. Но потом у тебя встало на моего навигатора. Это, Сем, уже чересчур, не находишь?
– Да ты её – видела! – возмутился Семенешем. – В чём явилась. Что я мог ещё подумать?
А Зина рядом стояла. Сиреневокудрого она всё равно боялась, пальцы подрагивали. Но белый костюм с воротником под самое горло придавал уверенности. Сем – не тронет. Сейчас. Потому что он пленник и потому ещё, что его сейчас здесь не будет.
– А по её реакции догадаться не мог, что перед тобой вовсе не весёлая подруга? – язвительно спросила Инна Валерьевна. – Ну и потом. Твои крики всю дорогу, попытка натравить на меня у пересадочной своих гавриков, порча имущества. И вообще, в последнее время у тебя глаза стали больше желудка. Если на твоё место придёт кто-нибудь поскромнее, я не обижусь, поверь
– Твою мать! – выругался Семенешем. – Довези хотя бы до пересадочной станции.
– Сейчас. Уже. Лети к братьям нашим меньшим по разуму, давай. Поработаешь у них пришельцем. То-то местные уфологи обрадуются!
– Ты пожалеешь, Инав, – с холодным бешенством пообещал Семенешем.
