– Светлые Лебеди, – выдохнула она, – что же теперь будет с островом?
– Никто не знает, – пожал плечами Морган. – Но мы надеемся на лучшее. Что просто однажды все встанет на свои места, и будет как раньше. И больше не останется избранных, которые смогут использовать нечаянный дар для собственных амбиций.
– Этим даром, если мне память не изменяет, вполне успешно пользуются все, кому нужна помощь!
Кати отстраненно удивилась сама себе, сколь рьяно кинулась защищать магов. Но, несмотря на личную неприязнь к крачкам, происходящее со Сферой Пламени казалось ей в корне неправильным, и от одной только мысли об уходящей магии тисками сжимало сердце и сбивалось дыхание.
– Хорошо же они тебе голову задурили, – фыркнул Морган. – Впрочем, споры могут и подождать. Главное для нас сейчас – грамотно воплотить в жизнь план спасения твоего брата.
Кати тряхнула головой, прогоняя горькие мысли, и вопросительно уставилась на Моргана.
– Значит, так. – Он скрестил руки на груди и задумчиво уставился в камин:
– Есть у нас один человечек, который имеет доступ в казематы. Нет, вывести он Бенедикта оттуда, естественно, не сможет: слишком много охраны, да и статус у нашего заключенного – будь здоров. Убийца архагета. Предполагаемый, конечно, расследование все еще ведется. Но из-за последних событий, сдается мне, Ордену Пламени будет куда проще совершить быстрое возмездие, нежели тянуть с расследованием в поисках истины. Дабы не усугублять и без того тяжелую ситуацию и не распалять недовольных горожан.
– То есть, – Кати сглотнула, – Бена могут сделать просто козлом отпущения?
– Вполне себе вариант, – кивнул Морган. – Так вот, как я уже говорил, вытащить пленника наш человек оттуда не в состоянии. Зато вполне может что-нибудь ему передать. Например, яд, выпив который, Бенедикт будет нуждаться в особом уходе. И тогда логично, что пленника из казематов переведут в лазарет. А вот из лазарета умыкнуть его куда как проще, если хорошо организовать дело.
– Яд? – Кати дернулась, вцепившись пальцами в подлокотники. – Вы что, с ума сошли? А если ему не станут оказывать помощь?
– Станут, – ухмыльнулся Морган. – Бенедикт нужен Ордену для показательной казни. Если, конечно, дознаватели не подсуетятся с настоящим убийцей. Но, судя по тому, что до сих пор ничего не решилось, они зашли в тупик.
– А почему бы тебе самому не пойти и не сдаться Ордену? – вскинула подбородок Кати. – Ну, раз уж ты так радеешь за правое дело, а, Морган? Расскажешь, до какой степени ненавидишь магов, что поднял руку на последнего из Светлых Лебедей?
– Мы не убивали архагета, – Морган с кривой ухмылкой покачал головой. – Наследникам был дан приказ только устроить беспорядок и спасти детей.
– Убивая не архагета, так его приближенных?
– Нет. Мы собирались науськать на процессию нескольких собак. Замаскировать под волков, а Янтарь, как вожак стаи, первым подал бы пример, вцепившись в лодыжку чьей-нибудь лошади. Учитывая, какие слухи о нас ходят по Хоррхолу, паника была бы обеспечена. Прихожане – так точно бы решили, что на них напали оборотни. Но паника началась и без нашего участия.
Кати промолчала. Точно наяву перед ней снова пронеслась картина, как алеет щекой кренящийся с лошади Воин Пламени, а из глаза его, дрожа оперением, торчит стрела. Она исподлобья посмотрела на Моргана – верить ли? Светлые Лебеди, да вообще остался хоть кто-нибудь на этом острове, кроме Бенедикта, кому можно было безоговорочно доверять?! Мысли снова вернулись к брату, и Кати поежилась:
– И все равно, я считаю, что заставлять принимать Бена яд слишком опасно. А если вы не рассчитаете нужную дозу, и он просто погибнет?
– Кати, – Морган придвинулся ближе и взял ее руки в свои. – У нас есть отличный алхимик, и он точно все сделает правильно. Вернее, уже делает. Завтра днем средство будет здесь. К тому же, учти, что организм оборотня намного выносливее человеческого, так что Бен рискует минимально.
– Но все же рискует.
– В любом случае, у нас нет другого выхода.
Кати тяжело вздохнула. Судя по всему, Морган прав. А еще пришла мысль о том, что она ни разу в жизни не видела брата больным. Даже когда они всем семейством сопливились во время традиционных осенних простуд, Бенедикт всегда оставался бодрым и здоровым. Это воспоминание придало Катрине решимости, и она кивнула:
– Хорошо. Но, Морган, я тоже буду участвовать. Хочу исправить свою ошибку и хоть какую-то малость сделать для Бена.
– Понимаю, – мятежник неожиданно тепло улыбнулся. – Думаю, ты вполне пригодишься. Завтра вечером отправимся вместе в Верхний город. В сквер. Будем изображать гуляющую влюбленную парочку. Туда же подойдет и наш человек, забрать флакон. Твоя главная задача – излучать счастье и глупо улыбаться. Ты когда-нибудь целовалась, кстати? Не забоишься?
И Морган весело подмигнул.
– Нужно будет – и лягушку поцелую, – отрезала Кати. Помимо воли вспомнились нежные губы Марка, и она болезненно поморщилась. Наверное, что-то промелькнуло у нее в глазах, потому что с Моргана тотчас слетела вся веселость.
– Знаешь, – сказал он задумчиво, – а ведь ты выросла. И недели не прошло с нашей последней встречи, а у меня ощущение, что теперь я разговариваю с другим человеком. Куда делась та порывистая забавная девчушка?
– Подросла, – Кати убрала руки из теплых ладоней Моргана и поднялась из кресла, – ты верно догадался. Я смогу где-нибудь переждать до утра? Если, конечно, у тебя на меня нет еще каких-то планов.
– Конечно.
Мятежник тоже встал и сделал приглашающий жест к двери:
– Пойдем, провожу в гостевую комнату. Пока не вытащим Бена, поживешь там, а дальше – видно будет.
Катрина коротко улыбнулась Ирене и, благодарно ей кивнув, вышла в темный холл. Морган появился следом, неся в руках свечу в плошке:
– Сюда, – указал он на лестницу и первым пошел вверх по ступеням.
Остаток ночи Кати провела в тревоге – бродила из угла в угол по большой и мрачной комнате, заставленной старинной темной мебелью. Выглядывала в окно, стараясь в свете редких фонарей разглядеть незнакомый квартал. Смотрелась в высокое, в пол, зеркало с мутным потрескавшимся стеклом, и тоже не сразу узнавала в отражении себя-прежнюю. Белеющая в полутьме нижняя рубашка придавала сходство с призраком, а осунувшееся лицо и тени под лихорадочно горящими глазами пугали.
Несколько раз Кати пыталась прилечь, но сон пришел только спустя несколько часов. И проснулась, когда первые косые солнечные лучи пробились сквозь витраж узких окон. Упали разноцветными пятнами на одеяло, и Катрина еще какое-то время лениво и равнодушно разглядывала их рисунок. Снов она не помнила. Да, полно, разве могли что-то вообще значить все ее сны? Хотя... Марк казался таким взволнованным прошлым утром.
Она выпростала руку из-под одеяла и задумчиво потерла лоб. А потом тряхнула растрепанными со сна волосами. Значит, Марк просто ошибся. И, не найдя ничего про ее видения, лишний раз убедился, что прогадал с выбором ученицы.
– Так, хватит! – Катрина почувствовала, что снова впадает в уныние и рассерженно стукнула кулаком по одеялу. – Не время предаваться страданиям, ты нужна Бенедикту.
Она спустила ноги с постели. Босиком прошлепала к стоявшим в углу на скамеечке тазу и кувшину с водой. Наскоро плеснула себе в лицо и заозиралась в поисках полотенца.
В это время дверь скрипнула. Кати смущенно прижала руки к распущенной на груди шнуровке, готовясь увидеть Моргана, однако, в образовавшуюся щель протиснулась светленькая девичья головка. Катрина удивленно заморгала: на пороге появилась широко улыбающаяся Юльке.
– Ты?! Откуда?
Юльке в ответ только радостно взвизгнула и бросилась обниматься.
– Ой, как хорошо, что ты нашла-ась! – причитала девочка, прижимаясь к Катрине, – А мы так испугались, когда о тебе снова дознаватели спрашивали. Думали, и тебя поймали потом. А сегодня я узнала, что и Джон тоже нашелся, ну и рванула – сначала к нему, потом сюда.
– Погоди, – Кати осторожно отстранила от себя служаночку, – откуда узнала? Почему сюда?
– Птичка на хвосте принесла, – радостно подмигнула Юльке, – я ж говорила, что много чего знаю.
– И Моргана знаешь?
– Ага! – она снова разулыбалась. – Он нашим хорошо приплачивает, чтобы слухи всякие собирать. Только, чур, я тебе ничего не говорила.
– Вашим?
– Ребятам, беспризорникам. Ну, как я была, до того, как к вам на службу поступила.
– Интересно, а тебе он тоже платил? – прищурилась Кати, – чтобы ты о нас с Беном докладывала?
Юльке вздохнула и отошла к окну. Повозила пальцем по витражу. Кивнула:
– Обещал платить, как узнал, что я к вам на работу нанялась. Но я сказала только про то, что мистера Харта арестовали, и про дознавателей, честно.
Кати вздохнула. Горько было в очередной раз понимать, что и этот человек, которому Кати доверяла, оказался с ней неискренним. Впрочем, а чего она хотела от беспризорницы? К тому же, наверное, даже хорошо, что Морган, благодаря Юльке, быстро узнал о пропаже Бена и получил больше времени на организацию его спасения.
– А дознаватели чего хотели? – мрачно бросила она в спину девочке.
Та резко повернулась, и, увидев ее расстроенное лицо, Кати немного смягчилась.
– Спрашивали, куда ты делась. Когда мы с Жени видели тебя в последний раз, да куда ты пошла.
– Сказала?
– Не. – Юльке усердно затрясла головой. – Только про то, что ты вечером поздно ушла. А Жени тем более знать про то не знала.
– Тем лучше… а когда в последний раз дознаватели у нас… у вас дома были?
– Так, наутро после того, как ты из Храма не вернулась. Коротышка сам явился. А потом уже нас никто и не трогал.
– Обыска не устраивали?
– Не-а. Они ж накануне переворошили все.
– А что теперь с нашими вещами? – Кати призадумалась.
– Прибрались мы, там ведь после первого-то раза бардак какой остался. А так – лежат себе тихонечко, Жени строго-настрого приказала ничего не трогать. Дескать, вот вернутся мистер и мисс Харт, как спросят потом с нас, так полжизни не расплатишься.
– Хорошо, – Кати кивнула и, забрав со стула платье Ирены, пошла за ширму, одеваться. Юльке тем временем, очевидно, вспомнив про свои обязанности, бросилась заправлять постель.
– А красиво тут, – щебетала она между делом, – богато и добротно. Я б на твоем месте здесь жить осталась.
– Кто ж меня пустит?
– А чего такого? – удивилась Юльке. – Ты ж красивая. А Морган – один. Выйдешь за него замуж, и все.
Катрина тихо фыркнула и, разгладив руками юбку, вышла из-за ширмы:
– Тоже мне, жених нашелся. Нет уж, я лучше как-нибудь с Бенедиктом вместе устроюсь. Кстати. О нем я и хотела поговорить. Вполне возможно, что он скоро объявится. Вот и думаю, сходить, что ли, за вещами его? Ну и деньги бы, конечно, не помешали. Если ты говоришь, что у Жени тихо пока.
– А, пошли! – с готовностью отозвалась девочка. – Давай, как до улицы нашей доберемся, я там вперед почапаю и разведаю? И, если все спокойно, за тобой вернусь. И еще мальчишку одного нашего попрошу покараулить, пока мы вещи собирать станем. Он в том районе вечно толшится. Рискнем?
– Давай. Только, полагаю, Морган будет против всяческих рисков, – Кати усмехнулась и, развязав кошелек, сгребла в кармашек платья остаток монет.
– Ай, его дома нет, – безмятежно махнула рукой Юльке. – Я, как пришла, видела, что он куда-то намылился.
– Значит, рискнем. – Кати решительно кивнула и девушки, переглянувшись, выскользнули на площадку.
Утренний Хоррхол дышал прохладой. Высокие стены домов еще отбрасывали длинные тени, и Кати подумала, что в такую рань пробираться по городу вполне безопасно. Потому, видимо, и сглупила, когда Юльке на выбор предложила два пути до дому: длинный, через порт, и короткий – через Верхний город. Кто ж знал, что второй путь будет лежать как раз мимо высокой лестницы, ведущей к Храму.
– Погоди, – Кати поймала девочку за плечо, стоило им свернуть за угол. – А обойти нельзя?
Она настороженно покосилась на кроны вековых дубов, видных даже с места, где они с Юльке сейчас оказались.
– А чего? – не поняла девочка, – тут до ратуши далеко, дознавателей нет.
– Мне… – Кати покачала головой, – нельзя у Храма показываться.
– А чего так? – Юльке округлила глаза.
– Нельзя, и все.
Кати упрямо дернула головой и, скрестив руки на груди, отправилась обратно, в проулок:
– Пошли через порт.
– Да, ладно, не надо через порт. – Юльке поспешила следом. – Мы ж больше половины пути прошли уже! Вот тут, через соседнюю улицу, тоже пройти можно. Только там собака злая, в доме одном, по дороге; как пить дать, разорется.
– Лучше уж собака, чем крачки, – прошипела Кати, готовая сейчас голыми руками сражаться даже с дюжиной псов. Вид Храма снова подстегнул ненужные воспоминания и родил в ней приступ крайнего раздражения.
– Ого, – отозвалась Юльке, – сдается мне, ты теперь насовсем с Наследниками?
Кати порывисто развернулась и уставилась в голубые глаза служаночки:
– Я. Теперь. Сама по себе, ясно? И никто мне не указ!
– Да, ладно, ты чего, – испуганно пролепетала Юльке, втянув голову в плечи:
– Сама, так сама.
И, сосредоточенно запыхтев, припустила вперед по улочке.
Немного попетляв между заборами и рассердив далеко не одну сторожевую собаку, они, в конце концов, выбежали на небольшую площадь с фонтанчиком посередине. Прелестные мраморные скамеечки обрамляли ее по кругу, а в каменных вазонах пышно цвели какие-то цветы – разглядеть их Кати просто не успела. Потому что у фонтана стояли несколько магов, одетых в повседневные белые симары, и о чем-то тихо переговаривались. Кати застыла, как вкопанная, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
Марк стоял к ней в профиль и что-то с жаром втолковывал недовольно смотрящему на него коротышке. Слов Катрина не слышала – их перебивало журчание фонтана – но отчего-то, словно все еще находясь в единении, сразу же почувствовала настроение наставника. Досада, беспокойство, злость и тоска. И ни единого проблеска той теплоты, которая раньше скрывалась за любым из его чувств. Она хотела незаметно уйти обратно, но время будто застыло, а ноги отказались повиноваться. Легкий аромат цветов вдруг показался ей резким и душным. Юльке недоуменно дергала Кати за рукав, что-то шептала, а та просто стояла безвольной куклой и никак не могла отвести глаз от лица Марка.
Словно почувствовав, наставник нахмурился. Дернул головой и медленно обернулся. Глаза его встретились со взглядом Кати, в них плеснуло удивлением, и Марк пораженно вскинул брови. Поспешно шагнул в ее сторону.
И тут Катрина, наконец, отмерла. Порывисто развернулась и, что есть сил, бросилась назад в проулок.
Бежать.
Бояться.
Дышать.
Кажется, Марк прокричал ее имя…
Очнулась она на незнакомой улице. Уже одна – Юльке то ли отстала, то ли просто не захотела ввязываться в неприятности, а, может, ее вообще остановили крачки. Тяжело ловя ртом воздух, Кати прислонилась спиной к прохладной и шершавой стене ближайшего дома, закрыла глаза и напряженно прислушалась. Вокруг стояла сонная тишина, только неизвестное насекомое басовито прожужжало мимо уха, летя по своим делам.
Немного отдышавшись и успокоившись, Кати осмотрелась. Напротив нее высилась каменная стена обычного дома горожанина среднего достатка, каких было полно в городе.
– Никто не знает, – пожал плечами Морган. – Но мы надеемся на лучшее. Что просто однажды все встанет на свои места, и будет как раньше. И больше не останется избранных, которые смогут использовать нечаянный дар для собственных амбиций.
– Этим даром, если мне память не изменяет, вполне успешно пользуются все, кому нужна помощь!
Кати отстраненно удивилась сама себе, сколь рьяно кинулась защищать магов. Но, несмотря на личную неприязнь к крачкам, происходящее со Сферой Пламени казалось ей в корне неправильным, и от одной только мысли об уходящей магии тисками сжимало сердце и сбивалось дыхание.
– Хорошо же они тебе голову задурили, – фыркнул Морган. – Впрочем, споры могут и подождать. Главное для нас сейчас – грамотно воплотить в жизнь план спасения твоего брата.
Кати тряхнула головой, прогоняя горькие мысли, и вопросительно уставилась на Моргана.
– Значит, так. – Он скрестил руки на груди и задумчиво уставился в камин:
– Есть у нас один человечек, который имеет доступ в казематы. Нет, вывести он Бенедикта оттуда, естественно, не сможет: слишком много охраны, да и статус у нашего заключенного – будь здоров. Убийца архагета. Предполагаемый, конечно, расследование все еще ведется. Но из-за последних событий, сдается мне, Ордену Пламени будет куда проще совершить быстрое возмездие, нежели тянуть с расследованием в поисках истины. Дабы не усугублять и без того тяжелую ситуацию и не распалять недовольных горожан.
– То есть, – Кати сглотнула, – Бена могут сделать просто козлом отпущения?
– Вполне себе вариант, – кивнул Морган. – Так вот, как я уже говорил, вытащить пленника наш человек оттуда не в состоянии. Зато вполне может что-нибудь ему передать. Например, яд, выпив который, Бенедикт будет нуждаться в особом уходе. И тогда логично, что пленника из казематов переведут в лазарет. А вот из лазарета умыкнуть его куда как проще, если хорошо организовать дело.
– Яд? – Кати дернулась, вцепившись пальцами в подлокотники. – Вы что, с ума сошли? А если ему не станут оказывать помощь?
– Станут, – ухмыльнулся Морган. – Бенедикт нужен Ордену для показательной казни. Если, конечно, дознаватели не подсуетятся с настоящим убийцей. Но, судя по тому, что до сих пор ничего не решилось, они зашли в тупик.
– А почему бы тебе самому не пойти и не сдаться Ордену? – вскинула подбородок Кати. – Ну, раз уж ты так радеешь за правое дело, а, Морган? Расскажешь, до какой степени ненавидишь магов, что поднял руку на последнего из Светлых Лебедей?
– Мы не убивали архагета, – Морган с кривой ухмылкой покачал головой. – Наследникам был дан приказ только устроить беспорядок и спасти детей.
– Убивая не архагета, так его приближенных?
– Нет. Мы собирались науськать на процессию нескольких собак. Замаскировать под волков, а Янтарь, как вожак стаи, первым подал бы пример, вцепившись в лодыжку чьей-нибудь лошади. Учитывая, какие слухи о нас ходят по Хоррхолу, паника была бы обеспечена. Прихожане – так точно бы решили, что на них напали оборотни. Но паника началась и без нашего участия.
Кати промолчала. Точно наяву перед ней снова пронеслась картина, как алеет щекой кренящийся с лошади Воин Пламени, а из глаза его, дрожа оперением, торчит стрела. Она исподлобья посмотрела на Моргана – верить ли? Светлые Лебеди, да вообще остался хоть кто-нибудь на этом острове, кроме Бенедикта, кому можно было безоговорочно доверять?! Мысли снова вернулись к брату, и Кати поежилась:
– И все равно, я считаю, что заставлять принимать Бена яд слишком опасно. А если вы не рассчитаете нужную дозу, и он просто погибнет?
– Кати, – Морган придвинулся ближе и взял ее руки в свои. – У нас есть отличный алхимик, и он точно все сделает правильно. Вернее, уже делает. Завтра днем средство будет здесь. К тому же, учти, что организм оборотня намного выносливее человеческого, так что Бен рискует минимально.
– Но все же рискует.
– В любом случае, у нас нет другого выхода.
Кати тяжело вздохнула. Судя по всему, Морган прав. А еще пришла мысль о том, что она ни разу в жизни не видела брата больным. Даже когда они всем семейством сопливились во время традиционных осенних простуд, Бенедикт всегда оставался бодрым и здоровым. Это воспоминание придало Катрине решимости, и она кивнула:
– Хорошо. Но, Морган, я тоже буду участвовать. Хочу исправить свою ошибку и хоть какую-то малость сделать для Бена.
– Понимаю, – мятежник неожиданно тепло улыбнулся. – Думаю, ты вполне пригодишься. Завтра вечером отправимся вместе в Верхний город. В сквер. Будем изображать гуляющую влюбленную парочку. Туда же подойдет и наш человек, забрать флакон. Твоя главная задача – излучать счастье и глупо улыбаться. Ты когда-нибудь целовалась, кстати? Не забоишься?
И Морган весело подмигнул.
– Нужно будет – и лягушку поцелую, – отрезала Кати. Помимо воли вспомнились нежные губы Марка, и она болезненно поморщилась. Наверное, что-то промелькнуло у нее в глазах, потому что с Моргана тотчас слетела вся веселость.
– Знаешь, – сказал он задумчиво, – а ведь ты выросла. И недели не прошло с нашей последней встречи, а у меня ощущение, что теперь я разговариваю с другим человеком. Куда делась та порывистая забавная девчушка?
– Подросла, – Кати убрала руки из теплых ладоней Моргана и поднялась из кресла, – ты верно догадался. Я смогу где-нибудь переждать до утра? Если, конечно, у тебя на меня нет еще каких-то планов.
– Конечно.
Мятежник тоже встал и сделал приглашающий жест к двери:
– Пойдем, провожу в гостевую комнату. Пока не вытащим Бена, поживешь там, а дальше – видно будет.
Катрина коротко улыбнулась Ирене и, благодарно ей кивнув, вышла в темный холл. Морган появился следом, неся в руках свечу в плошке:
– Сюда, – указал он на лестницу и первым пошел вверх по ступеням.
Прода от 11.05.2021, 07:35
Остаток ночи Кати провела в тревоге – бродила из угла в угол по большой и мрачной комнате, заставленной старинной темной мебелью. Выглядывала в окно, стараясь в свете редких фонарей разглядеть незнакомый квартал. Смотрелась в высокое, в пол, зеркало с мутным потрескавшимся стеклом, и тоже не сразу узнавала в отражении себя-прежнюю. Белеющая в полутьме нижняя рубашка придавала сходство с призраком, а осунувшееся лицо и тени под лихорадочно горящими глазами пугали.
Несколько раз Кати пыталась прилечь, но сон пришел только спустя несколько часов. И проснулась, когда первые косые солнечные лучи пробились сквозь витраж узких окон. Упали разноцветными пятнами на одеяло, и Катрина еще какое-то время лениво и равнодушно разглядывала их рисунок. Снов она не помнила. Да, полно, разве могли что-то вообще значить все ее сны? Хотя... Марк казался таким взволнованным прошлым утром.
Она выпростала руку из-под одеяла и задумчиво потерла лоб. А потом тряхнула растрепанными со сна волосами. Значит, Марк просто ошибся. И, не найдя ничего про ее видения, лишний раз убедился, что прогадал с выбором ученицы.
– Так, хватит! – Катрина почувствовала, что снова впадает в уныние и рассерженно стукнула кулаком по одеялу. – Не время предаваться страданиям, ты нужна Бенедикту.
Она спустила ноги с постели. Босиком прошлепала к стоявшим в углу на скамеечке тазу и кувшину с водой. Наскоро плеснула себе в лицо и заозиралась в поисках полотенца.
В это время дверь скрипнула. Кати смущенно прижала руки к распущенной на груди шнуровке, готовясь увидеть Моргана, однако, в образовавшуюся щель протиснулась светленькая девичья головка. Катрина удивленно заморгала: на пороге появилась широко улыбающаяся Юльке.
– Ты?! Откуда?
Юльке в ответ только радостно взвизгнула и бросилась обниматься.
– Ой, как хорошо, что ты нашла-ась! – причитала девочка, прижимаясь к Катрине, – А мы так испугались, когда о тебе снова дознаватели спрашивали. Думали, и тебя поймали потом. А сегодня я узнала, что и Джон тоже нашелся, ну и рванула – сначала к нему, потом сюда.
– Погоди, – Кати осторожно отстранила от себя служаночку, – откуда узнала? Почему сюда?
– Птичка на хвосте принесла, – радостно подмигнула Юльке, – я ж говорила, что много чего знаю.
– И Моргана знаешь?
– Ага! – она снова разулыбалась. – Он нашим хорошо приплачивает, чтобы слухи всякие собирать. Только, чур, я тебе ничего не говорила.
– Вашим?
– Ребятам, беспризорникам. Ну, как я была, до того, как к вам на службу поступила.
– Интересно, а тебе он тоже платил? – прищурилась Кати, – чтобы ты о нас с Беном докладывала?
Юльке вздохнула и отошла к окну. Повозила пальцем по витражу. Кивнула:
– Обещал платить, как узнал, что я к вам на работу нанялась. Но я сказала только про то, что мистера Харта арестовали, и про дознавателей, честно.
Кати вздохнула. Горько было в очередной раз понимать, что и этот человек, которому Кати доверяла, оказался с ней неискренним. Впрочем, а чего она хотела от беспризорницы? К тому же, наверное, даже хорошо, что Морган, благодаря Юльке, быстро узнал о пропаже Бена и получил больше времени на организацию его спасения.
– А дознаватели чего хотели? – мрачно бросила она в спину девочке.
Та резко повернулась, и, увидев ее расстроенное лицо, Кати немного смягчилась.
– Спрашивали, куда ты делась. Когда мы с Жени видели тебя в последний раз, да куда ты пошла.
– Сказала?
– Не. – Юльке усердно затрясла головой. – Только про то, что ты вечером поздно ушла. А Жени тем более знать про то не знала.
– Тем лучше… а когда в последний раз дознаватели у нас… у вас дома были?
– Так, наутро после того, как ты из Храма не вернулась. Коротышка сам явился. А потом уже нас никто и не трогал.
– Обыска не устраивали?
– Не-а. Они ж накануне переворошили все.
– А что теперь с нашими вещами? – Кати призадумалась.
– Прибрались мы, там ведь после первого-то раза бардак какой остался. А так – лежат себе тихонечко, Жени строго-настрого приказала ничего не трогать. Дескать, вот вернутся мистер и мисс Харт, как спросят потом с нас, так полжизни не расплатишься.
– Хорошо, – Кати кивнула и, забрав со стула платье Ирены, пошла за ширму, одеваться. Юльке тем временем, очевидно, вспомнив про свои обязанности, бросилась заправлять постель.
– А красиво тут, – щебетала она между делом, – богато и добротно. Я б на твоем месте здесь жить осталась.
– Кто ж меня пустит?
– А чего такого? – удивилась Юльке. – Ты ж красивая. А Морган – один. Выйдешь за него замуж, и все.
Катрина тихо фыркнула и, разгладив руками юбку, вышла из-за ширмы:
– Тоже мне, жених нашелся. Нет уж, я лучше как-нибудь с Бенедиктом вместе устроюсь. Кстати. О нем я и хотела поговорить. Вполне возможно, что он скоро объявится. Вот и думаю, сходить, что ли, за вещами его? Ну и деньги бы, конечно, не помешали. Если ты говоришь, что у Жени тихо пока.
– А, пошли! – с готовностью отозвалась девочка. – Давай, как до улицы нашей доберемся, я там вперед почапаю и разведаю? И, если все спокойно, за тобой вернусь. И еще мальчишку одного нашего попрошу покараулить, пока мы вещи собирать станем. Он в том районе вечно толшится. Рискнем?
– Давай. Только, полагаю, Морган будет против всяческих рисков, – Кати усмехнулась и, развязав кошелек, сгребла в кармашек платья остаток монет.
– Ай, его дома нет, – безмятежно махнула рукой Юльке. – Я, как пришла, видела, что он куда-то намылился.
– Значит, рискнем. – Кати решительно кивнула и девушки, переглянувшись, выскользнули на площадку.
Утренний Хоррхол дышал прохладой. Высокие стены домов еще отбрасывали длинные тени, и Кати подумала, что в такую рань пробираться по городу вполне безопасно. Потому, видимо, и сглупила, когда Юльке на выбор предложила два пути до дому: длинный, через порт, и короткий – через Верхний город. Кто ж знал, что второй путь будет лежать как раз мимо высокой лестницы, ведущей к Храму.
– Погоди, – Кати поймала девочку за плечо, стоило им свернуть за угол. – А обойти нельзя?
Она настороженно покосилась на кроны вековых дубов, видных даже с места, где они с Юльке сейчас оказались.
– А чего? – не поняла девочка, – тут до ратуши далеко, дознавателей нет.
– Мне… – Кати покачала головой, – нельзя у Храма показываться.
– А чего так? – Юльке округлила глаза.
– Нельзя, и все.
Кати упрямо дернула головой и, скрестив руки на груди, отправилась обратно, в проулок:
– Пошли через порт.
– Да, ладно, не надо через порт. – Юльке поспешила следом. – Мы ж больше половины пути прошли уже! Вот тут, через соседнюю улицу, тоже пройти можно. Только там собака злая, в доме одном, по дороге; как пить дать, разорется.
– Лучше уж собака, чем крачки, – прошипела Кати, готовая сейчас голыми руками сражаться даже с дюжиной псов. Вид Храма снова подстегнул ненужные воспоминания и родил в ней приступ крайнего раздражения.
– Ого, – отозвалась Юльке, – сдается мне, ты теперь насовсем с Наследниками?
Кати порывисто развернулась и уставилась в голубые глаза служаночки:
– Я. Теперь. Сама по себе, ясно? И никто мне не указ!
– Да, ладно, ты чего, – испуганно пролепетала Юльке, втянув голову в плечи:
– Сама, так сама.
И, сосредоточенно запыхтев, припустила вперед по улочке.
Немного попетляв между заборами и рассердив далеко не одну сторожевую собаку, они, в конце концов, выбежали на небольшую площадь с фонтанчиком посередине. Прелестные мраморные скамеечки обрамляли ее по кругу, а в каменных вазонах пышно цвели какие-то цветы – разглядеть их Кати просто не успела. Потому что у фонтана стояли несколько магов, одетых в повседневные белые симары, и о чем-то тихо переговаривались. Кати застыла, как вкопанная, тяжело дыша и хватая ртом воздух.
Марк стоял к ней в профиль и что-то с жаром втолковывал недовольно смотрящему на него коротышке. Слов Катрина не слышала – их перебивало журчание фонтана – но отчего-то, словно все еще находясь в единении, сразу же почувствовала настроение наставника. Досада, беспокойство, злость и тоска. И ни единого проблеска той теплоты, которая раньше скрывалась за любым из его чувств. Она хотела незаметно уйти обратно, но время будто застыло, а ноги отказались повиноваться. Легкий аромат цветов вдруг показался ей резким и душным. Юльке недоуменно дергала Кати за рукав, что-то шептала, а та просто стояла безвольной куклой и никак не могла отвести глаз от лица Марка.
Словно почувствовав, наставник нахмурился. Дернул головой и медленно обернулся. Глаза его встретились со взглядом Кати, в них плеснуло удивлением, и Марк пораженно вскинул брови. Поспешно шагнул в ее сторону.
И тут Катрина, наконец, отмерла. Порывисто развернулась и, что есть сил, бросилась назад в проулок.
Бежать.
Бояться.
Дышать.
Кажется, Марк прокричал ее имя…
Очнулась она на незнакомой улице. Уже одна – Юльке то ли отстала, то ли просто не захотела ввязываться в неприятности, а, может, ее вообще остановили крачки. Тяжело ловя ртом воздух, Кати прислонилась спиной к прохладной и шершавой стене ближайшего дома, закрыла глаза и напряженно прислушалась. Вокруг стояла сонная тишина, только неизвестное насекомое басовито прожужжало мимо уха, летя по своим делам.
Немного отдышавшись и успокоившись, Кати осмотрелась. Напротив нее высилась каменная стена обычного дома горожанина среднего достатка, каких было полно в городе.
