- Во-первых, так вы наглядно увидите, как много в ней на самом деле хорошего. Пусть даже это будут незначительные мелочи или вещи, к которым вы настолько привыкли, что не замечаете. Например, хорошее зрение. Знаете, как много на свете тех, кто лишён его полностью? А, во-вторых, вы помните, что созданы по образу и подобию Божьему? Имеется в виду не физическое строение, а способность творить свою жизнь и окружающую реальность самостоятельно. Нам даны для этого все необходимые инструменты. Прежде всего, это наши мысли и эмоции. Мы получаем то, чего боимся, то, чего не хотим, потому что постоянно думаем об этом. Где мысль - там и энергия созидания. Начните излучать вместо страха и неуверенности благодарность и сами увидите, как постепенно начнёт меняться ваш мир.
- Здравствуйте, возьмите, пожалуйста, - высокий темноволосый парень-волонтёр протягивал Громову голубой ежедневник с изображением белоснежного парусника, рассекающего прозрачные морские волны. В правом углу золотыми буквами было вытеснено «Дневник благодарности».
- Спасибо. Не нужно, - невежливо отмахнулся Громов. Он предпочитал, чтобы благодарили его. Материально.
Устав слушать очковтирательные, по его мнению, сказки для наивняка, следователь нетерпеливо направился к сцене, и когда Ромельский обратил на него всё ещё исполненный благодати взгляд, сделал недвусмысленный жест, показывая, что им нужно немедленно переговорить.
К чести Ромельского надо заметить, что выражение его лица не стало менее одухотворённым, а улыбка продолжала излучать свет любви к ближнему, только уголок рта странно дёрнулся. Писатель кивнул Громову, выражая согласие, но тут наступившую тишину снова нарушил зычный бас мужчины из второго ряда:
- И что, кому-то это всё реально помогло?
- Конечно, - терпеливо пустился в объяснения Ромельский. - Центр функционирует уже семь лет, за это время билет в новую жизнь получили более пятисот человек. Один из них сейчас выступит перед вами и расскажет свою историю. Встречайте, Ник Беркутов!
Толпа одобрительно загудела и радостно зааплодировала. На сцену поднялся высокий, коренастый, широкоплечий качок в костюме байкера с огромными, покрытыми наколками бицепсами и с гитарой наперевес. Громов его узнал - видел пару раз по телевизору - популярный исполнитель шансона собственной персоной. Надо же, он - воспитанник Ромельского?! Действительно, впечатляющий пример.
А Даниил, казалось, забыл обо всём, он смотрел на огромного детину с чистейшим восторгом создателя, сотворившего новый мир. И Денис, наконец, нашёл ответ на заданный ранее вопрос «зачем писателю Центр и благотворительность»? Дело не в искуплении грехов и не в поддержании положительного имиджа, всё гораздо проще: кое-кто заигрался в Бога. Наверное, чувствует себя высшим существом, которому дано лепить из отбросов общества новых звёзд эстрады и зажигать свет из горстки пепла. В таком случае он вполне мог решиться и на обратный эксперимент: попробовать лично этот свет погасить.
- Здесь всё ещё бардак после вашего обыска, - с лёгким укором произнёс писатель, пропуская следователя в свой кабинет.
- Ждёте извинений? - Денис с неудовольствием осмотрелся по сторонам. Да, погром ещё тот. До второго этажа добрались уже поздно ночью, вот ребята и не церемонились особо - торопились домой.
- Нет. Не верю неискренним словам. Вы даже не сожалеете о случившемся.
Ромельский с невесёлой усмешкой огляделся, аккуратно переложил сваленные на стол книги обратно в шкаф и сел в своё кресло. Громов примостился на краешек стула и холодно ответил:
- У вас своя работа, у меня - своя. Вы - подозреваемый, о чём тут сожалеть?
- Но ведь обыск ничего не дал, - возразил мужчина. Он всё ещё пребывал в прекрасном расположении духа, и Денису не терпелось это исправить.
- Я бы так не сказал, - сухо заметил капитан. Он достал из папки старую, обнаруженную вчера тетрадь с бабочкой и положил на стол перед писателем. - Это ведь ваше? Могу отправить графологам на экспертизу, чтобы сравнили образцы почерка.
На этот раз Даниил Ромельский отреагировал гораздо спокойнее и почти не изменился в лице. Он осторожно, даже с некоторым трепетом открыл тетрадь, пролистал её, вглядываясь в расплывающиеся пятна чернил, закрыл и отодвинул в сторону с горькой усмешкой.
- Не надо экспертизу. Это мои записи.
- Почему вчера не признались?
- Эффект неожиданности, знаете ли, - писатель нервно побарабанил пальцами по столу. - Я был уверен, что этой тетради не существует. Надя уверяла, что уничтожила её.
- Надя - это ваша сестра, над которой вы издевались и подробно записывали все злодеяния, чтобы не забыть? - мрачно уточнил Громов.
Он не так представлял себе эту беседу. Слишком просто благотворитель признал авторство. Плохой знак.
Ромельский кивнул с видом раскаявшегося мученика. Он, похоже, продолжал играть на публику.
- Я был глупым, ревнивым подростком и очень завидовал сестре. Её все любили. Она была этаким вечным солнышком, а я - мрачным нелюдимым нытиком, раздражающим всех бесконечными жалобами и придирками. Вот и наделал глупостей сдуру. Но это было больше двадцати лет назад! При чём тут…
- Она утонула? - резко перебил Громов. - Не в том ли бассейне, возле которого вы должны были встретиться?
- Да, - писатель заметно помрачнел, посмотрел на свои руки, скользнул взглядом по тетради и уставился куда-то в окно. - Только не в тот день, а через неделю. Она сказала, что нашла тетрадь, сожгла и никому ничего не скажет, просто просила прекратить её мучить. Спрашивала, почему я это делаю… После той нашей встречи тетради в тайнике не оказалось, вот я и поверил. А через неделю она утонула. Её нашли в бассейне… в одежде.
- В одежде? - удивлённо переспросил Громов. - Хотите сказать, это было самоубийство? Вы всё же её довели?
- Нет! - взгляд Ромельского стал затравленным и каким-то больным. Он, наконец, сбросил маску и теперь напоминал не пародию на Создателя, а падшего ангела, низвергнутого с небес. - Никто не знает, что именно с ней случилось! Я двадцать лет задаюсь вопросом - есть ли в её смерти моя вина? Всё бы отдал, чтобы это узнать! А вы… зачем вы всё разбередили?!
- Затем, что кто-то похищает девочек и доводит их до самоубийства, используя ваш метод, - холодно отчеканил Громов. - И, кстати, перед похищением присылает им мёртвых голубых бабочек, таких же, как эта! - он обвиняюще ткнул пальцем в наклейку на обложке.
Ромельский постарался взять себя в руки и даже выдавил презрительную усмешку со словами:
- Вот это точно не моё. Посмотрите внимательнее: тетрадь очень старая, а бабочка новая, её приклеили недавно. Возможно, вы правы - преступник бывает в центре, и даже зачем-то прилепил к чёртовой тетради чёртову бабочку! Что ж, ищите. Чем смогу помогу, но не пытайтесь обвинить меня в чужих преступлениях. Ничего не выйдет!
- Это мы ещё посмотрим, - упрямо подумал Денис и озвучил давно мелькавшую на периферии сознания мысль. - У вас есть последние фотографии сестры? Можно взглянуть?
- Зачем? - удивился писатель, смерил капитана недовольным взглядом и, не дождавшись ответа, достал из верхнего ящика стола большую фотографию в толстой ореховой рамке.
На ней была изображена обычная и, на первый взгляд, счастливая семья: улыбающиеся родители, сын и дочь. Денис долго вглядывался в черты лица девочки-подростка, пытаясь отыскать хоть малейшее сходство с Ульяной и Ниной. Тщетно: невысокая, кудрявая брюнетка Надя Ромельская была их полной противоположностью.
Громов всё-таки взял у писателя образец почерка и отвёз вместе с тетрадью на графологическую экспертизу. Пусть будет официальное подтверждение его авторства.
Ромельский не возражал, лишь напомнил, что попытки повесить на него похищения девочек мгновенно разобьются о железные доводы его адвоката - одного из лучших в Москве.
Перебрав возможные варианты развития событий, Денис вынужден был признать его правоту. Да, основания подозревать писателя имелись, но реальных доказательств его вины не было. При желании их можно, конечно, организовать, только это вряд ли поможет найти Нину.
Попытка убедить начальство приставить к Ромельскому слежку завершилась неудачей. ФАС, которого уже трясло от количества громких имён в этом деле, напомнил о безрезультатном обыске и потребовал предъявить более весомые доводы, чем грехи юности и совпадение по марке автомобиля.
Беглый просмотр видео с Ниной Файль оптимизма не добавил: стало ясно - долго девочка не продержится.
Ближе к вечеру резко похолодало. Начался дождь. Пока ставил машину в гараж и добирался до дома, Громов промок, что окончательно испортило и без того нерадужное настроение. Чертыхаясь, заскочил в подъезд, почти бегом поднялся на свой этаж (лифт был занят) и столкнулся с вездесущей рыжей соседкой. Она спускалась по лестнице, а увидев капитана, расплылась в привычной, набившей оскомину улыбке и жизнерадостно поздоровалась:
- Добрый вечер!
- Чего в нём доброго? - проворчал взвинченный следователь, нашаривая ключ в кармане промокшего форменного пиджака. И вдруг звонко чихнул.
- Вы промокли и простудились, - мгновенно сделала вывод «Зажигалка». - Давайте, я приготовлю имбирный чай. Он поможет не разболеться. Маме всегда помогает. И малиновое варенье тоже полезно. Могу принести.
Почему-то именно варенье стало последней каплей.
- Это не простуда, а аллергия на тебя! Ты меня преследуешь, да?! Постоянно под дверью околачиваешься! - сердито рявкнул Громов. Навязчивость он расценивал, как вторжение в личное пространство. - Прекрати, слышишь?! Отстань от меня со своими кошками, пирожками, чаями и прочей хренью! Ты всё поняла? - зло припечатал следователь, смерив её фирменным ледяным взглядом.
Алика обиженно насупилась и погрустнела, но вместо ожидаемого страха, в голубых глазах отразилось лишь удивление.
- Да, - кивнула она и тихо добавила: - не переживайте, я скоро уеду. Целый месяц меня не увидите.
- Жду не дождусь! - процедил Денис сквозь зубы и скрылся в квартире, громко хлопнув дверью.
Он едва успел переодеться в сухое и поужинать, когда раздался характерный рингтон, установленный на входящие звонки начальства. Желание босса пообщаться с подчинённым в столь поздний час ничего хорошего не сулило. Так и вышло, ФАС был краток, но грозен.
- Включи телевизор, центральный канал! Сейчас же! - свирепо рыкнул он и бросил трубку.
Громов чертыхнулся и щёлкнул пультом. А когда увидел картинку употребил сразу несколько гораздо более крепких и менее цензурных слов.
- С вами программа «Подноготная», - уверенно вещал с экрана идеально причёсанный и загримированный Аркадий Файль. - Сегодня мы обсуждаем главную новость дня: в Москве орудует маньяк, похищающий девочек-подростков. Ульяна Громова уже мертва, сейчас у него моя дочь. А в следственном отделении только разводят руками и тщательно скрывают информацию от населения.
Вы выдели фоторобот преступника? Вы слышали о новом маньяке? Нет. Правильно. Они же не могут признаться, что не справляются. Предпочитают молчать, подвергая опасности его потенциальных жертв! Я расскажу вам правду прямо сейчас…
Утро выдалось ужасным. Громову пришлось буквально отбиваться от оккупировавших РОВД журналистов, а потом выслушивать шквал упрёков и угроз от ФАСа. Фёдору Алексеевичу здорово досталось от вышестоящего начальства и на традиционной оперативке он, в свою очередь, счёл своим долгом «вынести мозг» всем подчинённым. Особенно Громову.
- Откуда у Файля видео с Ульяной Ремезовой? Откуда, я тебя спрашиваю?! - орал он на следователя, чуть ли не брызгая слюной.
Капитан, привыкший к подобным выбросам адреналина, наблюдал за шефом с почти философским спокойствием. После передачи у него было время всё обдумать и подготовиться к утренней истерике.
- Он говорил, что нашёл отца Ульяны. Наверное, у него взял.
- Что с Ниной? Сегодня запись была? Жива?
- Была. Файль на почту скинул, сам не появлялся. Жива.
ФАС облегчённо выдохнул. Он очень боялся, что вчерашняя «исповедь» телеведущего спровоцирует похитителя на крайние меры.
- Значит так, я сейчас делаю официальное заявление для прессы. А ты, землю рой, но найди девчонку и этого урода! - рявкнул ФАС напоследок. - Понял?
- Понял, - мрачно кивнул Денис и настойчиво повторил вчерашнюю просьбу: - Приставьте «наружку» к Ромельскому! Дело пойдёт быстрее.
- Ты обалдел?! Это тебе не грузчик и не водила какой-нибудь, а известный человек, мать его! Хочешь, чтобы мы снова на всю страну прогремели? Доказательства мне предоставь!
- Откуда они возьмутся, если за ним даже следить нельзя, - огрызнулся Денис.
- Я уже пошёл тебе навстречу с обыском. Убедил прокурора и что? Где результаты?
- Обыск нужно было делать на его личной жилплощади, а не в Центре, где каждый день толпа людей ошивается!
- Я сказал - нет! - грубо отрезал ФАС. - Выкручивайся, как знаешь, но чтоб результат был! Глухарь здесь не прокатит. Второго «охотника на блондинок» я тебе не спущу!
Больше всего на свете Громов не любил терять контроль над ситуацией, а сейчас происходило именно это. Чёрт бы побрал Файля с его дрянной передачкой!
Олег Крюков продолжал тщетно биться над электронным адресом отправителя - слишком защищённый почтовый сервер попался.
В отделе уголовного розыска тоже ничего обнадёживающего не сказали. Всех владельцев коричневых BMW отработали. Половина машин отсеялись по внешним признакам - были старыми или полностью несправными, у владельцев остальных имелось алиби.
В общем, всё по-прежнему указывало на Ромельского, а начальство перекрыло к нему доступ. Во всяком случае, официальный.
Хорошо хоть за полтора года плодотворной работы участковым у Громова появились кое-какие полезные наработки и знакомства.
Через сорок минут следователь сидел в довольно тесном, просто обставленном кабинете. Напротив за рабочим столом расположился невысокий худой мужчина средних лет в очках и потёртом джинсовом костюме. На капитана он смотрел угрюмо и обречённо.
- Значит, детективное агентство «Всевидящее око»? - насмешливо прокомментировал Денис, прочитав надпись на визитке. - А чего так пафосно, Коля? Да ещё с твоей-то близорукостью? Помнится, раньше было просто «Око».
- Зачем ты пришёл, Громов? - нервно спросил мужчина. - У меня теперь есть лицензия, всё по закону. Вот, смотри.
Он пошарил в ящике стола и пододвинул следователю документ. Громов мельком взглянул на него и, перегнувшись через стол, быстро взял лежащую возле детектива красную папку. Тот попытался её перехватить, не успел и устало развёл руками, признавая поражение.
- Так, а тут у нас что? Ого, клубничка! Фотки неверных жён и мужей в момент страсти? А ты в курсе, что сие - статья 137 уголовного кодекса - нарушение неприкосновенности частной жизни. На это твоя лицензия не распространяется. Да и кабинетик у тебя какой-то квёлый. Не по правилам оборудован. Как тебе только разрешение дали? Пожнадзор его точно видел?
- Чего ты хочешь? - кисло спросил прижатый к стене Николай, и Громов довольно улыбнулся:
- Другой разговор. За человечком одним незаметно покататься нужно. Начинай прямо сейчас.
Аркадий Файль проглотил очередную таблетку от мигрени и перемотал видеозапись назад. Он не хотел слышать этого снова и в тоже время чувствовал необъяснимую потребность увидеть всё ещё раз.
- Здравствуйте, возьмите, пожалуйста, - высокий темноволосый парень-волонтёр протягивал Громову голубой ежедневник с изображением белоснежного парусника, рассекающего прозрачные морские волны. В правом углу золотыми буквами было вытеснено «Дневник благодарности».
- Спасибо. Не нужно, - невежливо отмахнулся Громов. Он предпочитал, чтобы благодарили его. Материально.
Устав слушать очковтирательные, по его мнению, сказки для наивняка, следователь нетерпеливо направился к сцене, и когда Ромельский обратил на него всё ещё исполненный благодати взгляд, сделал недвусмысленный жест, показывая, что им нужно немедленно переговорить.
К чести Ромельского надо заметить, что выражение его лица не стало менее одухотворённым, а улыбка продолжала излучать свет любви к ближнему, только уголок рта странно дёрнулся. Писатель кивнул Громову, выражая согласие, но тут наступившую тишину снова нарушил зычный бас мужчины из второго ряда:
- И что, кому-то это всё реально помогло?
- Конечно, - терпеливо пустился в объяснения Ромельский. - Центр функционирует уже семь лет, за это время билет в новую жизнь получили более пятисот человек. Один из них сейчас выступит перед вами и расскажет свою историю. Встречайте, Ник Беркутов!
Толпа одобрительно загудела и радостно зааплодировала. На сцену поднялся высокий, коренастый, широкоплечий качок в костюме байкера с огромными, покрытыми наколками бицепсами и с гитарой наперевес. Громов его узнал - видел пару раз по телевизору - популярный исполнитель шансона собственной персоной. Надо же, он - воспитанник Ромельского?! Действительно, впечатляющий пример.
А Даниил, казалось, забыл обо всём, он смотрел на огромного детину с чистейшим восторгом создателя, сотворившего новый мир. И Денис, наконец, нашёл ответ на заданный ранее вопрос «зачем писателю Центр и благотворительность»? Дело не в искуплении грехов и не в поддержании положительного имиджа, всё гораздо проще: кое-кто заигрался в Бога. Наверное, чувствует себя высшим существом, которому дано лепить из отбросов общества новых звёзд эстрады и зажигать свет из горстки пепла. В таком случае он вполне мог решиться и на обратный эксперимент: попробовать лично этот свет погасить.
- Здесь всё ещё бардак после вашего обыска, - с лёгким укором произнёс писатель, пропуская следователя в свой кабинет.
- Ждёте извинений? - Денис с неудовольствием осмотрелся по сторонам. Да, погром ещё тот. До второго этажа добрались уже поздно ночью, вот ребята и не церемонились особо - торопились домой.
- Нет. Не верю неискренним словам. Вы даже не сожалеете о случившемся.
Ромельский с невесёлой усмешкой огляделся, аккуратно переложил сваленные на стол книги обратно в шкаф и сел в своё кресло. Громов примостился на краешек стула и холодно ответил:
- У вас своя работа, у меня - своя. Вы - подозреваемый, о чём тут сожалеть?
- Но ведь обыск ничего не дал, - возразил мужчина. Он всё ещё пребывал в прекрасном расположении духа, и Денису не терпелось это исправить.
- Я бы так не сказал, - сухо заметил капитан. Он достал из папки старую, обнаруженную вчера тетрадь с бабочкой и положил на стол перед писателем. - Это ведь ваше? Могу отправить графологам на экспертизу, чтобы сравнили образцы почерка.
На этот раз Даниил Ромельский отреагировал гораздо спокойнее и почти не изменился в лице. Он осторожно, даже с некоторым трепетом открыл тетрадь, пролистал её, вглядываясь в расплывающиеся пятна чернил, закрыл и отодвинул в сторону с горькой усмешкой.
- Не надо экспертизу. Это мои записи.
- Почему вчера не признались?
- Эффект неожиданности, знаете ли, - писатель нервно побарабанил пальцами по столу. - Я был уверен, что этой тетради не существует. Надя уверяла, что уничтожила её.
- Надя - это ваша сестра, над которой вы издевались и подробно записывали все злодеяния, чтобы не забыть? - мрачно уточнил Громов.
Он не так представлял себе эту беседу. Слишком просто благотворитель признал авторство. Плохой знак.
Ромельский кивнул с видом раскаявшегося мученика. Он, похоже, продолжал играть на публику.
- Я был глупым, ревнивым подростком и очень завидовал сестре. Её все любили. Она была этаким вечным солнышком, а я - мрачным нелюдимым нытиком, раздражающим всех бесконечными жалобами и придирками. Вот и наделал глупостей сдуру. Но это было больше двадцати лет назад! При чём тут…
- Она утонула? - резко перебил Громов. - Не в том ли бассейне, возле которого вы должны были встретиться?
- Да, - писатель заметно помрачнел, посмотрел на свои руки, скользнул взглядом по тетради и уставился куда-то в окно. - Только не в тот день, а через неделю. Она сказала, что нашла тетрадь, сожгла и никому ничего не скажет, просто просила прекратить её мучить. Спрашивала, почему я это делаю… После той нашей встречи тетради в тайнике не оказалось, вот я и поверил. А через неделю она утонула. Её нашли в бассейне… в одежде.
- В одежде? - удивлённо переспросил Громов. - Хотите сказать, это было самоубийство? Вы всё же её довели?
- Нет! - взгляд Ромельского стал затравленным и каким-то больным. Он, наконец, сбросил маску и теперь напоминал не пародию на Создателя, а падшего ангела, низвергнутого с небес. - Никто не знает, что именно с ней случилось! Я двадцать лет задаюсь вопросом - есть ли в её смерти моя вина? Всё бы отдал, чтобы это узнать! А вы… зачем вы всё разбередили?!
- Затем, что кто-то похищает девочек и доводит их до самоубийства, используя ваш метод, - холодно отчеканил Громов. - И, кстати, перед похищением присылает им мёртвых голубых бабочек, таких же, как эта! - он обвиняюще ткнул пальцем в наклейку на обложке.
Ромельский постарался взять себя в руки и даже выдавил презрительную усмешку со словами:
- Вот это точно не моё. Посмотрите внимательнее: тетрадь очень старая, а бабочка новая, её приклеили недавно. Возможно, вы правы - преступник бывает в центре, и даже зачем-то прилепил к чёртовой тетради чёртову бабочку! Что ж, ищите. Чем смогу помогу, но не пытайтесь обвинить меня в чужих преступлениях. Ничего не выйдет!
- Это мы ещё посмотрим, - упрямо подумал Денис и озвучил давно мелькавшую на периферии сознания мысль. - У вас есть последние фотографии сестры? Можно взглянуть?
- Зачем? - удивился писатель, смерил капитана недовольным взглядом и, не дождавшись ответа, достал из верхнего ящика стола большую фотографию в толстой ореховой рамке.
На ней была изображена обычная и, на первый взгляд, счастливая семья: улыбающиеся родители, сын и дочь. Денис долго вглядывался в черты лица девочки-подростка, пытаясь отыскать хоть малейшее сходство с Ульяной и Ниной. Тщетно: невысокая, кудрявая брюнетка Надя Ромельская была их полной противоположностью.
Глава 12
Громов всё-таки взял у писателя образец почерка и отвёз вместе с тетрадью на графологическую экспертизу. Пусть будет официальное подтверждение его авторства.
Ромельский не возражал, лишь напомнил, что попытки повесить на него похищения девочек мгновенно разобьются о железные доводы его адвоката - одного из лучших в Москве.
Перебрав возможные варианты развития событий, Денис вынужден был признать его правоту. Да, основания подозревать писателя имелись, но реальных доказательств его вины не было. При желании их можно, конечно, организовать, только это вряд ли поможет найти Нину.
Попытка убедить начальство приставить к Ромельскому слежку завершилась неудачей. ФАС, которого уже трясло от количества громких имён в этом деле, напомнил о безрезультатном обыске и потребовал предъявить более весомые доводы, чем грехи юности и совпадение по марке автомобиля.
Беглый просмотр видео с Ниной Файль оптимизма не добавил: стало ясно - долго девочка не продержится.
Ближе к вечеру резко похолодало. Начался дождь. Пока ставил машину в гараж и добирался до дома, Громов промок, что окончательно испортило и без того нерадужное настроение. Чертыхаясь, заскочил в подъезд, почти бегом поднялся на свой этаж (лифт был занят) и столкнулся с вездесущей рыжей соседкой. Она спускалась по лестнице, а увидев капитана, расплылась в привычной, набившей оскомину улыбке и жизнерадостно поздоровалась:
- Добрый вечер!
- Чего в нём доброго? - проворчал взвинченный следователь, нашаривая ключ в кармане промокшего форменного пиджака. И вдруг звонко чихнул.
- Вы промокли и простудились, - мгновенно сделала вывод «Зажигалка». - Давайте, я приготовлю имбирный чай. Он поможет не разболеться. Маме всегда помогает. И малиновое варенье тоже полезно. Могу принести.
Почему-то именно варенье стало последней каплей.
- Это не простуда, а аллергия на тебя! Ты меня преследуешь, да?! Постоянно под дверью околачиваешься! - сердито рявкнул Громов. Навязчивость он расценивал, как вторжение в личное пространство. - Прекрати, слышишь?! Отстань от меня со своими кошками, пирожками, чаями и прочей хренью! Ты всё поняла? - зло припечатал следователь, смерив её фирменным ледяным взглядом.
Алика обиженно насупилась и погрустнела, но вместо ожидаемого страха, в голубых глазах отразилось лишь удивление.
- Да, - кивнула она и тихо добавила: - не переживайте, я скоро уеду. Целый месяц меня не увидите.
- Жду не дождусь! - процедил Денис сквозь зубы и скрылся в квартире, громко хлопнув дверью.
Он едва успел переодеться в сухое и поужинать, когда раздался характерный рингтон, установленный на входящие звонки начальства. Желание босса пообщаться с подчинённым в столь поздний час ничего хорошего не сулило. Так и вышло, ФАС был краток, но грозен.
- Включи телевизор, центральный канал! Сейчас же! - свирепо рыкнул он и бросил трубку.
Громов чертыхнулся и щёлкнул пультом. А когда увидел картинку употребил сразу несколько гораздо более крепких и менее цензурных слов.
- С вами программа «Подноготная», - уверенно вещал с экрана идеально причёсанный и загримированный Аркадий Файль. - Сегодня мы обсуждаем главную новость дня: в Москве орудует маньяк, похищающий девочек-подростков. Ульяна Громова уже мертва, сейчас у него моя дочь. А в следственном отделении только разводят руками и тщательно скрывают информацию от населения.
Вы выдели фоторобот преступника? Вы слышали о новом маньяке? Нет. Правильно. Они же не могут признаться, что не справляются. Предпочитают молчать, подвергая опасности его потенциальных жертв! Я расскажу вам правду прямо сейчас…
Утро выдалось ужасным. Громову пришлось буквально отбиваться от оккупировавших РОВД журналистов, а потом выслушивать шквал упрёков и угроз от ФАСа. Фёдору Алексеевичу здорово досталось от вышестоящего начальства и на традиционной оперативке он, в свою очередь, счёл своим долгом «вынести мозг» всем подчинённым. Особенно Громову.
- Откуда у Файля видео с Ульяной Ремезовой? Откуда, я тебя спрашиваю?! - орал он на следователя, чуть ли не брызгая слюной.
Капитан, привыкший к подобным выбросам адреналина, наблюдал за шефом с почти философским спокойствием. После передачи у него было время всё обдумать и подготовиться к утренней истерике.
- Он говорил, что нашёл отца Ульяны. Наверное, у него взял.
- Что с Ниной? Сегодня запись была? Жива?
- Была. Файль на почту скинул, сам не появлялся. Жива.
ФАС облегчённо выдохнул. Он очень боялся, что вчерашняя «исповедь» телеведущего спровоцирует похитителя на крайние меры.
- Значит так, я сейчас делаю официальное заявление для прессы. А ты, землю рой, но найди девчонку и этого урода! - рявкнул ФАС напоследок. - Понял?
- Понял, - мрачно кивнул Денис и настойчиво повторил вчерашнюю просьбу: - Приставьте «наружку» к Ромельскому! Дело пойдёт быстрее.
- Ты обалдел?! Это тебе не грузчик и не водила какой-нибудь, а известный человек, мать его! Хочешь, чтобы мы снова на всю страну прогремели? Доказательства мне предоставь!
- Откуда они возьмутся, если за ним даже следить нельзя, - огрызнулся Денис.
- Я уже пошёл тебе навстречу с обыском. Убедил прокурора и что? Где результаты?
- Обыск нужно было делать на его личной жилплощади, а не в Центре, где каждый день толпа людей ошивается!
- Я сказал - нет! - грубо отрезал ФАС. - Выкручивайся, как знаешь, но чтоб результат был! Глухарь здесь не прокатит. Второго «охотника на блондинок» я тебе не спущу!
Больше всего на свете Громов не любил терять контроль над ситуацией, а сейчас происходило именно это. Чёрт бы побрал Файля с его дрянной передачкой!
Олег Крюков продолжал тщетно биться над электронным адресом отправителя - слишком защищённый почтовый сервер попался.
В отделе уголовного розыска тоже ничего обнадёживающего не сказали. Всех владельцев коричневых BMW отработали. Половина машин отсеялись по внешним признакам - были старыми или полностью несправными, у владельцев остальных имелось алиби.
В общем, всё по-прежнему указывало на Ромельского, а начальство перекрыло к нему доступ. Во всяком случае, официальный.
Хорошо хоть за полтора года плодотворной работы участковым у Громова появились кое-какие полезные наработки и знакомства.
Через сорок минут следователь сидел в довольно тесном, просто обставленном кабинете. Напротив за рабочим столом расположился невысокий худой мужчина средних лет в очках и потёртом джинсовом костюме. На капитана он смотрел угрюмо и обречённо.
- Значит, детективное агентство «Всевидящее око»? - насмешливо прокомментировал Денис, прочитав надпись на визитке. - А чего так пафосно, Коля? Да ещё с твоей-то близорукостью? Помнится, раньше было просто «Око».
- Зачем ты пришёл, Громов? - нервно спросил мужчина. - У меня теперь есть лицензия, всё по закону. Вот, смотри.
Он пошарил в ящике стола и пододвинул следователю документ. Громов мельком взглянул на него и, перегнувшись через стол, быстро взял лежащую возле детектива красную папку. Тот попытался её перехватить, не успел и устало развёл руками, признавая поражение.
- Так, а тут у нас что? Ого, клубничка! Фотки неверных жён и мужей в момент страсти? А ты в курсе, что сие - статья 137 уголовного кодекса - нарушение неприкосновенности частной жизни. На это твоя лицензия не распространяется. Да и кабинетик у тебя какой-то квёлый. Не по правилам оборудован. Как тебе только разрешение дали? Пожнадзор его точно видел?
- Чего ты хочешь? - кисло спросил прижатый к стене Николай, и Громов довольно улыбнулся:
- Другой разговор. За человечком одним незаметно покататься нужно. Начинай прямо сейчас.
Аркадий Файль проглотил очередную таблетку от мигрени и перемотал видеозапись назад. Он не хотел слышать этого снова и в тоже время чувствовал необъяснимую потребность увидеть всё ещё раз.
