-Ах ты, гад! – зашипела Элен.
Она ногой ударила его по щиколотке и вывернулась из захвата.
-Ловко! – зашипел Кайрон, ощерившись в ухмылке. – А чего ты, собственно, так отбиваешься, а, Ромола? У нас с тобой все было и было прекрасно, так что не так?
-Ты перестал меня интересовать!
-Неблагодарная… А ты меня не перестала, и потому…
Внезапно распахнувшаяся дверь прервала Кайрона.
— Ромола, — на пороге стоял герцог Донато. – Хорошо, что ты здесь.
Элен присела в реверансе, еле сдерживая бьющие наружу эмоции.
-Отец…
-Ты останешься во дворце, - припечатал герцог. – Ты нужна мне, - голос его был сух и безапелляционен.
— Нет. Мне нужно вернуться в Академию! – в отчаянии произнесла она.
— Это не просьба, — Донато сделал шаг вперед, и Элен невольно отступила. Его глаза, холодные, как сталь, не оставляли места для возражений. — Твои покои готовы.
— Я не ребенок, чтобы…
— Ты — моя дочь, и должна исполнять свой долг, — он резко махнул рукой, и в комнату вошел слуга в ливрее императорского дома. — Проводи леди Ромолу в ее покои.
Элен замерла, глядя на отца. Кайрон, поправляя манжеты, ухмыльнулся и прошептал одними губами:
— Послушная девочка. Как мило.
Элен чуть не уничтожила его взглядом.
-Цени, у тебя покои в императорском дворце, - сказал между тем герцог. – Не каждый удостаивается такой чести.
Элен только и оставалось, что присесть в реверансе. Слуга поклонился ей и жестом предложил последовать за ним. Элен пошла вперед, а потом обернулась. ГерцогДонато и Кайрон стояли рядом, их силуэты сливались в единую тень под сводами дворца. Отец смотрел на нее без эмоций, Кайрон — с торжествующей усмешкой.
Покои, предназначенные для Ромолы Трей герцогини Донато были роскошны: гобелены с соколиной охотой, массивная кровать под балдахином. Элен ненавидела балдахины, под ними невозможно было дышать, они будто бы давили! Она подошла к шкафу, наугад открыла одну створку. Шкаф был забит одеждой: роскошные наряды, тонкое белье… У двери стояла служанка. У нее был острый спокойный взгляд, одета она была в цвета дома Донато.
— Герцог приказал обеспечить все ваши нужды, ваша светлость, - сказала девушка.
Голос у нее был мелодичный, спокойный, манера себя держать – уверенная.
— Как мило, — Элен фальшиво улыбнулась, разглядывая девушку.
«Слишком спокойна. Слишком… наблюдательна», - подумала она. – Как тебя зовут?
-Иза, ваша светлость.
Элен еще раз осмотрелась и сказала:
-Мне пока ничего не нужно. Иди.
Когда служанка с поклоном вышла, Элен рванула к столу, схватила пергамент и чернила, написала несколько слов, сложила бумагу в свиток, заклинание… Ничего!
— Блокировка, — прошептала она, сжимая кулаки. — Проклятый дворец.
За дверью послышались шаги, шум оружия. Элен замерла.
«Черт, а ведь здесь нельзя пользоваться магией!» - запоздало вспомнила она.
-Немедленно откройте! – услышала она.
Элен распахнула дверь и узрела четырех стражников в черных.
-Именем императора, вы нарушили правило применения магии во дворце и будете арестованы, - сказал один из них.
— Леди Ромола, вы нарушаете правила, ай-яй-яй, - Кайрон материализовался за спинами стражи.
Двое стражников тут же обернулись и ощетинились мечами.
-Ну-ну, господа. Дочь герцога Донато просто забыла, что магию во дворце применять нельзя. Верно? – Кайрон посмотрел на Эле.
-Да, - ответила та.
Старший из стражников кивнул, пристально посмотрел на Элен и сказал:
-Я приму это объяснение. Но второе нарушение повлечет за собой арест.
-Второго не будет, - сказала Элен.
Стражники ушли, поклонившись, а Кайрон вошел в комнату.
-Я не звала тебя! – сказала Элен.
— Ты выглядишь восхитительно в гневе, — Кайрон приблизился к ней, Элен попятилась. — Представляю, как ты хороша в отчаянии.
— Отойди, — зашипела Элен.
— Ты забыла, что здесь я — у себя дома, а ты только гостья? — он протянул к ней руку, схватил ее за запястье, рванул к себе, но удар коленом в пах заставил его охнуть и согнуться. Элен вырвалась, схватила вазу с тумбы и разбила ее о его голову. Кайрон рухнул на колени, кровь стекала по виску, но сознания он не потерял.
— Сука! — прошипел он, но Элен уже держала осколок у его горла.
— Еще слово — и тебя найдут тебя с перерезанным горлом, — ее голос дрожал от ярости. – Ведь тебе тоже нельзя применять магию, правильно я поняла?
Кайрон медленно поднял руки, криво ухмыляясь сквозь боль:
— Очаровательно. Но ты все равно проиграешь.
-Мы еще посмотрим, кто проиграет! Вон пошёл!
Кайрон поднялся на ноги, попятился к двери.
-Проиграешь… - покачал он головой, улыбаясь и вытирая кровь со щеки. – И пожалеешь… обо всём… - прибавил он.
-Уходи!
Дверь за Кайроном захлопнула, Элен отбросила осколок на пол, ринулась к двери и тут опять услышала, что в дверь стучат.
— Пришел за вторым раундом? — крикнула Элен, схватив стул.
Дверь распахнулась. В проеме стоял Мэтью.
— Элен…
Стул грохнулся на пол. Она вцепилась в него, как утопающая, прижав лицо к его груди.
— Ты… как? Как ты тут оказался? – зашептала она, затаскивая его в комнату.
— Я чувствовал, что ты в беде!
— Кайрон… служанка… за мной следят! Они наверняка тебя увидели! Как ты проник сюда???
— Зеркала, — Мэтью отстранился, проводя рукой по ее щеке, его пальцы дрожали. — Я проник через зеркала. А сейчас мы уходим.
— Как? — Элен указала на окно. — Решетки, стража на каждом углу…
— Через зеркала же, разве ты меня не услышала? — он достал из кармана маленькое зеркальце в черной оправе. — Порталы здесь блокируют, но старые пути… Они забыли о них. Старая добрая древняя магия, - усмехнулся Мэтью. – И никто не поймет, что мы с тобой использовали магию во дворце.
Мэтью подошел к большому зеркало, поднял маленькое зеркальце и поверхность большого зеркала затуманилась, его поверхность заколебалась.
-Ничего себе! – восхищенно сказала Элен. – Вот это да! Я про это никогда не слышала.
-Про это почти все забыли, - улыбнулся он. – Древние артефакты — это не шутки.
В дверь застучали – громко, требовательно.
-Госпожа, это Иза! Откройте, госпожа!
-Чёртова служанка! – пробормотала Элен. – Не мешай мне отдыхать! – крикнула она.
За дверью затихли.
-Кажется, ушла, - шепнула Элен.
Мэтью схватил её руку:
— Держись. Не отпускай.
Шаг вперед — и холодное стекло обняло их, как вода. Элен зажмурилась, чувствуя, как реальность рвется на части.
Они вывалились в темноту подземного хода, пахнущего сыростью и серой. Мэтью зажег огонёк.
-Знаешь, Мэтью, я больше всего хочу сбежать и из дворца, и из столицы, и вообще! – говорила Элен. – Но правильно ли это будет?
Она остановилась. Мэтью тоже остановился, обернулся к ней. Они посмотрели друг на друга, а потом он сказал:
— Твой отец и Кайрон… Они хотят власти. И готовы достигнуть желаемого любой ценой.
-Что ты знаешь?
-Императрица при смерти… — начал он.
-И что?
-А знаешь, в чем причина ее состояния?
-В чем?
Мэтью посмотрел на Элен.
-Ее готовят, как сосуд.
-То есть? – она замерла.
-Ее тело должно стать сосудом для другой души, Элен.
-Что? – Элен в ужасе посмотрела на Мэтью. – Но… но как? Зачем? То есть, как Ромола… для меня? – прибавила она с замиранием. – Императрица???
-Да.
-Но… для кого?
-А ты не догадываешься?
-Нет… нет… Если у тебя не было выхода, - забормотала Элен, - и ты спасал меня… хотя это далось нелегко и тебе… и мне… то тут… целенаправленно… А император? Как он может? – воскликнула она.
-Императору все равно, династический брак… какая ему разница кто рядом с ним? – ответил Мэтью. – Сама подумай.
-Но для кого? – повторила она.
-Императору все равно, - повторил он. – А герцогу Донато, который рвется к власти, не все равно.
-Герцогу Донато?
-Да. И, к слову, император не знает всего плана герцога Донато и его приближенных.
-И в чем же план герцога? – спросила Элен.
-План твоего отца – Мэтью сардонически усмехнулся, - прост. Императрица сейчас беременна и максимально уязвима. Она в ужасе, боится за себя, а пуще того – за ребенка. И вот она заболевает. Теперь ей можно манипулировать, как угодно. Причина ее болезни не поддается определению. Ее никто не знает. Почему?
-Некромантия?
-Да. Темные искусства. Некроманты знают, как вылечить смертельный недуг, но также знают, как разбалансировать, ослабить организм так, чтобы он оказался на грани, но не умирал. Такое состояние человека удобнее всего для манипуляций с душой.
-Но откуда ты знаешь о том, что происходит во дворце? – спросила Элен.
-Я не чужой для заговорщиков человек, - пожав плечами, ответил Мэтью.
-Мэтью…
-Говорю, как есть. Мне не стоит появляться по дворце явно, но… если что, у меня есть причина быть там и найдутся защитники.
-А Кайрон? – хмуро спросила Элен.
-Вот с ним лучше не пересекаться.
-Так в чем же план?...
-Тело императрицы становится сосудом для души дочери герцога Донато, - ответил Мэтью.
-Ты шутишь…
Элен отступила на шаг, внимательно всмотрелась в глаза Мэтью. Тот оставался серьёзен.
-Ты не шутишь…
-Не шучу.
-Но… зачем???
-Донато сам бы вселился, с удовольствием, но она – женщина, а император защищен от подобных манипуляций. Ромола честолюбива и послушна, а главное, она подготовлена к этому с младенчества. Герцог давно вынашивал планы захвата власти. Загадочные татуировки, помнишь про них? Это оно. Ромолу готовили на всякий случай. Вдруг пригодится? Императору предложат тайны древней некромантии под витом ритуала обмена силой. Его отцу – покойному императору Альдарику – тоже делали подобное предложение, но у того хватило ума отказаться. А наш дорогой император Адальберт согласился, решил рискнуть. Ему пообещали силу Первого некроманта, и он поверил. Но никто не собирается выполнять обещания. Императора убьют, а власть захватит Донато, как регент будущего ребенка императора. Регентский совет император пообещал утвердить не сегодня – завтра. На всякий случай, конечно, ведь умирать он не собирается. Просто когда императрица беременеет сразу утверждают регентский совет, такова традиция. И фигура Донато в этих документах будет, хотя император считает, что это чистая формальность. Но он ошибается.
-Но это же… это же… ужас какой-то! Феноменальная интрига! – сказала Элен.
-Не все разделяют такое твоё мнение. Насчет ужаса. Но интрига – да, длинная, старая и тщательно продуманная.
-Но тогда… тогда я должна вернуться во дворец! Просто обязана.
-Зачем это?
-Чтобы помешать им и спасти императрицу!
-Ты хочешь ее спасти? – спросил Мэтью. – А зачем?
-Затем, что она ничего плохого мне не сделала. Затем, что это безнравственно – так поступать. И затем, что я… - тут голос Элен зазвучал глухо, – все-таки чувствую вину перед Ромолой и хоть так ее заглажу. Нельзя так… с людьми…
Мэтью положил руки ей на плечи, обнял Элен.
-Дорогой ты мой воин, - шепнул он. – Свирепый, ужасный, гроза мятежников…
-Перестань, - Элен повела плечами, нахмурилась, пытаясь скинуть его руки.
-Какая же ты… нежная… - он склонился и нежно поцеловал Элен в губы. – Вот за это я тебя и люблю… Что ты – такая. Не дуйся, солнышко.
-Я не солнышко, - фыркнула Элен.
-Кому как, - тихо рассмеялся он.
-Ты одобряешь мое решение? – спросила она.
-Абсолютно, - Мэтью был серьезен.
–Но не слишком ли нас с тобой мало для такого дела, как спасение императрицы?
Вот тут Мэтью улыбнулся:
-Нам есть, кому помочь. Руфус Торн, знакомо тебе такое имя?
Покои Элен, которые она неожиданно обрела во дворце, были залиты холодным светом утреннего солнца, пробивавшегося сквозь решетчатые окна. Шелковые обои с золотыми виньетками, хрустальные вазы, зеркала в позолоченных рамах — вся эта роскошь давила неимоверно. Элен, которая вернулась во дворец на рассвете, шагала от камина к окну и обратно, будто пытаясь найти выход.
«Надо было вернуться, надо… А куда деваться?» - думала она, не решаясь говорить вслух. Ведь тут у стен наверняка есть уши. «Ловушка… Как же так! Как же мы умудрились в нее попасть? Ну ладно, я… Но Мэтью!...»
Элен остановилась и уставилась в окно.
А если… а если он знал? Ну, или не знал, а подозревал? Может же такое быть? Может! Нет!
Элен потрясла головой и фыркнула.
Ну уж вот это – нет. Если сейчас начать подозревать Мэтью, то… То как жить дальше?
«Не подозревать», - шепнул внутренний голос. – «Почему сразу подозревать? Ну, воспользовался он моментом… Да! И сам подстроил ловушку и смерть Ромолы…» - хмыкнул внутренний голос.
Элен топнула ногой.
Сейчас бы назад в Академию… На урок прорицания… Как там ребята, интересно?
Мысли Элен прервал стук в дверь.
Прежде чем Элен ответила, вошла Иза — на лице все та же бесстрастная маска, ледяной поклон. Иза разверзла уста и сказала:
— Ваша светлость, герцог Донато просит вас навестить императрицу.
— Зачем? — Элен не повернулась, глядя в окно на внутренний двор, где стража маршировала строем.
— Его светлость настаивает. Ее величеству стало хуже. Она… нуждается во внимании близких людей. — Иза говорила размеренно, явно произнося заученный текст. — Вам следует причесать ей волосы, подержать ее за руку. Это успокоит ее.
Элен резко обернулась:
— А если я откажусь? Ведь я вовсе не близкий императрице человек. Она меня и не знает совсем.
Иза опустила глаза, но в уголках губ дрогнула тень улыбки:
— Герцог будет очень огорчен, если вы откажетесь. Очень. Он так и просил передать, предвидя ваш возможный отказ. И вам не следует беспокоиться о том, что вы формально не близкий ей человек. Вам необходим контакт.
Элен прищурилась:
— Хорошо. Идем.
Иза поклонилась и Элен прошла мимо нее в коридор. Они двинулись к покоям Ее Величества. Элен шла впереди, Иза шествовала сзади.
«Как конвой», - мелькнуло у Элен в голове.
-Скажи-ка, Иза, - вдруг спросила Элен, слегка повернув голову. – Давно ты служишь моему отцу?
-Три года, ваша светлость, - чуть помедлив, ответила служанка.
-Тебе нравится служба?
-Да, ваша светлость.
-Тебе повезло, - усмехнулась Элен.
Вот опять анфилада, покои императрицы, хмурая стража, озабоченные фрейлины. Элен увидела, что несколько фрейлин явно испуганы, а парочка даже находится в панике. Дело, видно, было совсем плохо. Старшая дама, сжав губы, ответила на поклон Элен и впустила ее в спальню.
Императрица Сесилия лежала, утопая в подушках, ее бледное лицо было почти незаметно на фоне белых наволочек. Элен показалось, что с прошлого раза бедняга еще больше исхудала.
— Дорогая Ромола… — голос императрицы, еле слышный, слабый заставил Элен замереть.
Сесилия протянула руку, пальцы которой напоминали тонкие сухие веточки. Элен осторожно взяла ее ладонь, боясь сломать. «Как птичьи лапки», — подумала она, и в горле застрял ком.
Она совсем не знала императрицу, и уж вовсе не была ни ее подругой, ни ее почитательницей. Но Сесилия была молодой женщиной, красивой, не злой, к тому же еще и беременной. И ее было жаль.
— Ваше величество, вам нужно беречь силы, — сказала Элен, склонившись к императрице.
— Силы… — императрица слабо улыбнулась. — Ты добрая. Вся семья Донато… всегда была опорой трона, — она вдруг замолчала, внезапно задохнувшись. — Жаль… что мы не встретились раньше, - продолжила она, сделав несколько вздохов. - Мне… мне так не хватает подруги, - совсем тихо прибавила она, посмотрев Элен в глаза.
Элен увидела, что в глубине ее взгляда мелькнули слезы.
Она ногой ударила его по щиколотке и вывернулась из захвата.
-Ловко! – зашипел Кайрон, ощерившись в ухмылке. – А чего ты, собственно, так отбиваешься, а, Ромола? У нас с тобой все было и было прекрасно, так что не так?
-Ты перестал меня интересовать!
-Неблагодарная… А ты меня не перестала, и потому…
Внезапно распахнувшаяся дверь прервала Кайрона.
— Ромола, — на пороге стоял герцог Донато. – Хорошо, что ты здесь.
Элен присела в реверансе, еле сдерживая бьющие наружу эмоции.
-Отец…
-Ты останешься во дворце, - припечатал герцог. – Ты нужна мне, - голос его был сух и безапелляционен.
— Нет. Мне нужно вернуться в Академию! – в отчаянии произнесла она.
— Это не просьба, — Донато сделал шаг вперед, и Элен невольно отступила. Его глаза, холодные, как сталь, не оставляли места для возражений. — Твои покои готовы.
— Я не ребенок, чтобы…
— Ты — моя дочь, и должна исполнять свой долг, — он резко махнул рукой, и в комнату вошел слуга в ливрее императорского дома. — Проводи леди Ромолу в ее покои.
Элен замерла, глядя на отца. Кайрон, поправляя манжеты, ухмыльнулся и прошептал одними губами:
— Послушная девочка. Как мило.
Элен чуть не уничтожила его взглядом.
-Цени, у тебя покои в императорском дворце, - сказал между тем герцог. – Не каждый удостаивается такой чести.
Элен только и оставалось, что присесть в реверансе. Слуга поклонился ей и жестом предложил последовать за ним. Элен пошла вперед, а потом обернулась. ГерцогДонато и Кайрон стояли рядом, их силуэты сливались в единую тень под сводами дворца. Отец смотрел на нее без эмоций, Кайрон — с торжествующей усмешкой.
Покои, предназначенные для Ромолы Трей герцогини Донато были роскошны: гобелены с соколиной охотой, массивная кровать под балдахином. Элен ненавидела балдахины, под ними невозможно было дышать, они будто бы давили! Она подошла к шкафу, наугад открыла одну створку. Шкаф был забит одеждой: роскошные наряды, тонкое белье… У двери стояла служанка. У нее был острый спокойный взгляд, одета она была в цвета дома Донато.
— Герцог приказал обеспечить все ваши нужды, ваша светлость, - сказала девушка.
Голос у нее был мелодичный, спокойный, манера себя держать – уверенная.
— Как мило, — Элен фальшиво улыбнулась, разглядывая девушку.
«Слишком спокойна. Слишком… наблюдательна», - подумала она. – Как тебя зовут?
-Иза, ваша светлость.
Элен еще раз осмотрелась и сказала:
-Мне пока ничего не нужно. Иди.
Когда служанка с поклоном вышла, Элен рванула к столу, схватила пергамент и чернила, написала несколько слов, сложила бумагу в свиток, заклинание… Ничего!
— Блокировка, — прошептала она, сжимая кулаки. — Проклятый дворец.
За дверью послышались шаги, шум оружия. Элен замерла.
«Черт, а ведь здесь нельзя пользоваться магией!» - запоздало вспомнила она.
-Немедленно откройте! – услышала она.
Элен распахнула дверь и узрела четырех стражников в черных.
-Именем императора, вы нарушили правило применения магии во дворце и будете арестованы, - сказал один из них.
— Леди Ромола, вы нарушаете правила, ай-яй-яй, - Кайрон материализовался за спинами стражи.
Двое стражников тут же обернулись и ощетинились мечами.
-Ну-ну, господа. Дочь герцога Донато просто забыла, что магию во дворце применять нельзя. Верно? – Кайрон посмотрел на Эле.
-Да, - ответила та.
Старший из стражников кивнул, пристально посмотрел на Элен и сказал:
-Я приму это объяснение. Но второе нарушение повлечет за собой арест.
-Второго не будет, - сказала Элен.
Стражники ушли, поклонившись, а Кайрон вошел в комнату.
-Я не звала тебя! – сказала Элен.
— Ты выглядишь восхитительно в гневе, — Кайрон приблизился к ней, Элен попятилась. — Представляю, как ты хороша в отчаянии.
— Отойди, — зашипела Элен.
— Ты забыла, что здесь я — у себя дома, а ты только гостья? — он протянул к ней руку, схватил ее за запястье, рванул к себе, но удар коленом в пах заставил его охнуть и согнуться. Элен вырвалась, схватила вазу с тумбы и разбила ее о его голову. Кайрон рухнул на колени, кровь стекала по виску, но сознания он не потерял.
— Сука! — прошипел он, но Элен уже держала осколок у его горла.
— Еще слово — и тебя найдут тебя с перерезанным горлом, — ее голос дрожал от ярости. – Ведь тебе тоже нельзя применять магию, правильно я поняла?
Кайрон медленно поднял руки, криво ухмыляясь сквозь боль:
— Очаровательно. Но ты все равно проиграешь.
-Мы еще посмотрим, кто проиграет! Вон пошёл!
Кайрон поднялся на ноги, попятился к двери.
-Проиграешь… - покачал он головой, улыбаясь и вытирая кровь со щеки. – И пожалеешь… обо всём… - прибавил он.
-Уходи!
Дверь за Кайроном захлопнула, Элен отбросила осколок на пол, ринулась к двери и тут опять услышала, что в дверь стучат.
— Пришел за вторым раундом? — крикнула Элен, схватив стул.
Дверь распахнулась. В проеме стоял Мэтью.
— Элен…
Стул грохнулся на пол. Она вцепилась в него, как утопающая, прижав лицо к его груди.
— Ты… как? Как ты тут оказался? – зашептала она, затаскивая его в комнату.
— Я чувствовал, что ты в беде!
— Кайрон… служанка… за мной следят! Они наверняка тебя увидели! Как ты проник сюда???
— Зеркала, — Мэтью отстранился, проводя рукой по ее щеке, его пальцы дрожали. — Я проник через зеркала. А сейчас мы уходим.
— Как? — Элен указала на окно. — Решетки, стража на каждом углу…
— Через зеркала же, разве ты меня не услышала? — он достал из кармана маленькое зеркальце в черной оправе. — Порталы здесь блокируют, но старые пути… Они забыли о них. Старая добрая древняя магия, - усмехнулся Мэтью. – И никто не поймет, что мы с тобой использовали магию во дворце.
Мэтью подошел к большому зеркало, поднял маленькое зеркальце и поверхность большого зеркала затуманилась, его поверхность заколебалась.
-Ничего себе! – восхищенно сказала Элен. – Вот это да! Я про это никогда не слышала.
-Про это почти все забыли, - улыбнулся он. – Древние артефакты — это не шутки.
В дверь застучали – громко, требовательно.
-Госпожа, это Иза! Откройте, госпожа!
-Чёртова служанка! – пробормотала Элен. – Не мешай мне отдыхать! – крикнула она.
За дверью затихли.
-Кажется, ушла, - шепнула Элен.
Мэтью схватил её руку:
— Держись. Не отпускай.
Шаг вперед — и холодное стекло обняло их, как вода. Элен зажмурилась, чувствуя, как реальность рвется на части.
Они вывалились в темноту подземного хода, пахнущего сыростью и серой. Мэтью зажег огонёк.
-Знаешь, Мэтью, я больше всего хочу сбежать и из дворца, и из столицы, и вообще! – говорила Элен. – Но правильно ли это будет?
Она остановилась. Мэтью тоже остановился, обернулся к ней. Они посмотрели друг на друга, а потом он сказал:
— Твой отец и Кайрон… Они хотят власти. И готовы достигнуть желаемого любой ценой.
-Что ты знаешь?
-Императрица при смерти… — начал он.
-И что?
-А знаешь, в чем причина ее состояния?
-В чем?
Мэтью посмотрел на Элен.
-Ее готовят, как сосуд.
-То есть? – она замерла.
-Ее тело должно стать сосудом для другой души, Элен.
-Что? – Элен в ужасе посмотрела на Мэтью. – Но… но как? Зачем? То есть, как Ромола… для меня? – прибавила она с замиранием. – Императрица???
-Да.
-Но… для кого?
-А ты не догадываешься?
-Нет… нет… Если у тебя не было выхода, - забормотала Элен, - и ты спасал меня… хотя это далось нелегко и тебе… и мне… то тут… целенаправленно… А император? Как он может? – воскликнула она.
-Императору все равно, династический брак… какая ему разница кто рядом с ним? – ответил Мэтью. – Сама подумай.
-Но для кого? – повторила она.
-Императору все равно, - повторил он. – А герцогу Донато, который рвется к власти, не все равно.
-Герцогу Донато?
-Да. И, к слову, император не знает всего плана герцога Донато и его приближенных.
-И в чем же план герцога? – спросила Элен.
-План твоего отца – Мэтью сардонически усмехнулся, - прост. Императрица сейчас беременна и максимально уязвима. Она в ужасе, боится за себя, а пуще того – за ребенка. И вот она заболевает. Теперь ей можно манипулировать, как угодно. Причина ее болезни не поддается определению. Ее никто не знает. Почему?
-Некромантия?
-Да. Темные искусства. Некроманты знают, как вылечить смертельный недуг, но также знают, как разбалансировать, ослабить организм так, чтобы он оказался на грани, но не умирал. Такое состояние человека удобнее всего для манипуляций с душой.
-Но откуда ты знаешь о том, что происходит во дворце? – спросила Элен.
-Я не чужой для заговорщиков человек, - пожав плечами, ответил Мэтью.
-Мэтью…
-Говорю, как есть. Мне не стоит появляться по дворце явно, но… если что, у меня есть причина быть там и найдутся защитники.
-А Кайрон? – хмуро спросила Элен.
-Вот с ним лучше не пересекаться.
-Так в чем же план?...
-Тело императрицы становится сосудом для души дочери герцога Донато, - ответил Мэтью.
-Ты шутишь…
Элен отступила на шаг, внимательно всмотрелась в глаза Мэтью. Тот оставался серьёзен.
-Ты не шутишь…
-Не шучу.
-Но… зачем???
-Донато сам бы вселился, с удовольствием, но она – женщина, а император защищен от подобных манипуляций. Ромола честолюбива и послушна, а главное, она подготовлена к этому с младенчества. Герцог давно вынашивал планы захвата власти. Загадочные татуировки, помнишь про них? Это оно. Ромолу готовили на всякий случай. Вдруг пригодится? Императору предложат тайны древней некромантии под витом ритуала обмена силой. Его отцу – покойному императору Альдарику – тоже делали подобное предложение, но у того хватило ума отказаться. А наш дорогой император Адальберт согласился, решил рискнуть. Ему пообещали силу Первого некроманта, и он поверил. Но никто не собирается выполнять обещания. Императора убьют, а власть захватит Донато, как регент будущего ребенка императора. Регентский совет император пообещал утвердить не сегодня – завтра. На всякий случай, конечно, ведь умирать он не собирается. Просто когда императрица беременеет сразу утверждают регентский совет, такова традиция. И фигура Донато в этих документах будет, хотя император считает, что это чистая формальность. Но он ошибается.
-Но это же… это же… ужас какой-то! Феноменальная интрига! – сказала Элен.
-Не все разделяют такое твоё мнение. Насчет ужаса. Но интрига – да, длинная, старая и тщательно продуманная.
-Но тогда… тогда я должна вернуться во дворец! Просто обязана.
-Зачем это?
-Чтобы помешать им и спасти императрицу!
-Ты хочешь ее спасти? – спросил Мэтью. – А зачем?
-Затем, что она ничего плохого мне не сделала. Затем, что это безнравственно – так поступать. И затем, что я… - тут голос Элен зазвучал глухо, – все-таки чувствую вину перед Ромолой и хоть так ее заглажу. Нельзя так… с людьми…
Мэтью положил руки ей на плечи, обнял Элен.
-Дорогой ты мой воин, - шепнул он. – Свирепый, ужасный, гроза мятежников…
-Перестань, - Элен повела плечами, нахмурилась, пытаясь скинуть его руки.
-Какая же ты… нежная… - он склонился и нежно поцеловал Элен в губы. – Вот за это я тебя и люблю… Что ты – такая. Не дуйся, солнышко.
-Я не солнышко, - фыркнула Элен.
-Кому как, - тихо рассмеялся он.
-Ты одобряешь мое решение? – спросила она.
-Абсолютно, - Мэтью был серьезен.
–Но не слишком ли нас с тобой мало для такого дела, как спасение императрицы?
Вот тут Мэтью улыбнулся:
-Нам есть, кому помочь. Руфус Торн, знакомо тебе такое имя?
Глава 14
Покои Элен, которые она неожиданно обрела во дворце, были залиты холодным светом утреннего солнца, пробивавшегося сквозь решетчатые окна. Шелковые обои с золотыми виньетками, хрустальные вазы, зеркала в позолоченных рамах — вся эта роскошь давила неимоверно. Элен, которая вернулась во дворец на рассвете, шагала от камина к окну и обратно, будто пытаясь найти выход.
«Надо было вернуться, надо… А куда деваться?» - думала она, не решаясь говорить вслух. Ведь тут у стен наверняка есть уши. «Ловушка… Как же так! Как же мы умудрились в нее попасть? Ну ладно, я… Но Мэтью!...»
Элен остановилась и уставилась в окно.
А если… а если он знал? Ну, или не знал, а подозревал? Может же такое быть? Может! Нет!
Элен потрясла головой и фыркнула.
Ну уж вот это – нет. Если сейчас начать подозревать Мэтью, то… То как жить дальше?
«Не подозревать», - шепнул внутренний голос. – «Почему сразу подозревать? Ну, воспользовался он моментом… Да! И сам подстроил ловушку и смерть Ромолы…» - хмыкнул внутренний голос.
Элен топнула ногой.
Сейчас бы назад в Академию… На урок прорицания… Как там ребята, интересно?
Мысли Элен прервал стук в дверь.
Прежде чем Элен ответила, вошла Иза — на лице все та же бесстрастная маска, ледяной поклон. Иза разверзла уста и сказала:
— Ваша светлость, герцог Донато просит вас навестить императрицу.
— Зачем? — Элен не повернулась, глядя в окно на внутренний двор, где стража маршировала строем.
— Его светлость настаивает. Ее величеству стало хуже. Она… нуждается во внимании близких людей. — Иза говорила размеренно, явно произнося заученный текст. — Вам следует причесать ей волосы, подержать ее за руку. Это успокоит ее.
Элен резко обернулась:
— А если я откажусь? Ведь я вовсе не близкий императрице человек. Она меня и не знает совсем.
Иза опустила глаза, но в уголках губ дрогнула тень улыбки:
— Герцог будет очень огорчен, если вы откажетесь. Очень. Он так и просил передать, предвидя ваш возможный отказ. И вам не следует беспокоиться о том, что вы формально не близкий ей человек. Вам необходим контакт.
Элен прищурилась:
— Хорошо. Идем.
Иза поклонилась и Элен прошла мимо нее в коридор. Они двинулись к покоям Ее Величества. Элен шла впереди, Иза шествовала сзади.
«Как конвой», - мелькнуло у Элен в голове.
-Скажи-ка, Иза, - вдруг спросила Элен, слегка повернув голову. – Давно ты служишь моему отцу?
-Три года, ваша светлость, - чуть помедлив, ответила служанка.
-Тебе нравится служба?
-Да, ваша светлость.
-Тебе повезло, - усмехнулась Элен.
Вот опять анфилада, покои императрицы, хмурая стража, озабоченные фрейлины. Элен увидела, что несколько фрейлин явно испуганы, а парочка даже находится в панике. Дело, видно, было совсем плохо. Старшая дама, сжав губы, ответила на поклон Элен и впустила ее в спальню.
Императрица Сесилия лежала, утопая в подушках, ее бледное лицо было почти незаметно на фоне белых наволочек. Элен показалось, что с прошлого раза бедняга еще больше исхудала.
— Дорогая Ромола… — голос императрицы, еле слышный, слабый заставил Элен замереть.
Сесилия протянула руку, пальцы которой напоминали тонкие сухие веточки. Элен осторожно взяла ее ладонь, боясь сломать. «Как птичьи лапки», — подумала она, и в горле застрял ком.
Она совсем не знала императрицу, и уж вовсе не была ни ее подругой, ни ее почитательницей. Но Сесилия была молодой женщиной, красивой, не злой, к тому же еще и беременной. И ее было жаль.
— Ваше величество, вам нужно беречь силы, — сказала Элен, склонившись к императрице.
— Силы… — императрица слабо улыбнулась. — Ты добрая. Вся семья Донато… всегда была опорой трона, — она вдруг замолчала, внезапно задохнувшись. — Жаль… что мы не встретились раньше, - продолжила она, сделав несколько вздохов. - Мне… мне так не хватает подруги, - совсем тихо прибавила она, посмотрев Элен в глаза.
Элен увидела, что в глубине ее взгляда мелькнули слезы.
