-А сколько тебе лет? И кто ты на самом деле? – вдруг вырвалось у меня.
Лицо Матео и его взгляд были непроницаемы. При моем вопросе вся мягкость ушла из его черт. Мне показалось, что я смотрю на лицо каменного идола, высеченного из куска горной породы. Это было страшно и вместе с тем так манило меня. Я обеими руками дотронулась до его лица, легко погладила пальцами его лоб, щёки, дотронулась до губ.
-Кто ты, Матео? – прошептала я.
-Не надо… на спрашивай меня об этом… пока… - тихо ответил он.
-Хорошо, - согласилась я. – Тогда другой вопрос…
Матео насторожился, а я продолжила говорить.
-Зачем тебе нужно выступать на стороне Франческо? Я ведь верно поняла, ты отстаиваешь его интересы?
Он рассмеялся, а потом быстро ответил:
-Ну, это очень просто. У Альфонсо всё равно не будет детей, так какая разница на ком ему жениться? Девица постарше прекрасно подойдет ему. Франческо нужна молодая и здоровая жена, которая даст ему потомство. Альфонсо же будет достаточно доброй жены, которая знает, чего хочет.
-Но откуда ты знаешь про Альфонсо? – я не могла сдержать своего изумления. – Как ты можешь знать, что у него не будет детей?
Моему удивлению не было предела, но Матео спокойно ответил.
-Не забывай о том, кто я. Такая простая вещь, как возможность иметь потомство, передо мной как на ладони.
-И ты сказал об этом ему?
-Нет. Людям не стоит знать про такие вещи. Он надеется на лучшее и пусть надеется.
-А какая она эта Барбара? Кто она? И кто такая Лукреция?
-Лукреция младшая сестра герцога Франческо Медичи. Она была женой Альфонсо и оставила его вдовцом.
-Альфонсо намекал, что его винят в ее кончине… - осторожно спросила я.
-Да, такие слухи ходили. Но Лукреция была больна чахоткой. Бедняжка была влюблена в Альфонсо, он же так и не смог забыть Марию.
-Кто такая эта Мария?
-Мария – старшая сестра Франческо и Лукреции. Она была обещана Альфонсо. Но… Дочерям из рода Медичи не очень-то везёт. Она умерла перед самой свадьбой. Старый Козимо обожал свою старшую дочь и очень страдал после ее смерти. Ходили всякие слухи – род Медичи всегда окружают слухи и притом самые мрачные – но им нельзя верить. Козимо слишком любил Марию. Любил ее и Альфонсо. А Лукреция была лишь заменой в политических построениях двух домов. Ей хотелось быть Альфонсо настоящей женой. Они обвенчались через несколько месяцев после смерти Марии и ей было только тринадцать лет.
-Почти как мне, - пробормотала я.
-Но она ещё около двух лет прожила в родительском доме, мечтая о том, как станет герцогиней и полноправной хозяйкой в собственном доме.
-И что же случилось дальше?
-Через полтора года Альфоонсо забрал ее сюда, в Феррару. Но она вскоре подхватила где-то гнилую лихорадку – случай не редкий в наших краях – и быстро умерла. Ей едва исполнилось шестнадцать.
-Бедная Лукреция... Бедный Альфонсо…
-Оливи, милая, - Матео нежно поцеловал меня. – Поверь, я желаю Альфонсо только добра. Он взрослый мужчина, в сердце которого всё ещё не зажила рана после потери Марии. Хотя он этого не признаёт. Барбара для него лучше, чем Джованна.
-А Барбара и Джованна, они?…
-Я всё забываю, что ты не знаешь ничего про них… Тут речь идёт о родстве с Габсбургами. Обе принцессы – дочери и сестры императора. Медичи хитры и сумеют поладить с австрийцами и испанцами. Альфонсо иного нрава. Он тоже хочет этого союза, но…
-Но?
-Не по его нраву этот союз. Он хочет усидеть на двух стульях. Одной рукой он поддерживает мать-кальвинистку, герцогиню Рене, а другой хочет дружить с католиками-Габсбургами. В таком положении очень сложно удержать равновесие. Тем более, что нынешний император – старший брат принцесс – сам сочувствует протестантам.
-Но ведь тогда ему должен нравиться именно Альфонсо! – воскликнула я.
-Нравиться – да… Но условие, при котором Максимилиан сможет удержать трон – полный отказ от личных симпатий и строгое следование католицизму. Иначе… Иначе у Максимилиана ещё есть братья… А посему союз с Медичи ему важнее, чем союз с Альфонсо.
-Вот, значит, как… - прошептала я.
-Барбара старшая сестра Джованны, - продолжил, между тем, Матео. - Ей 26 лет, и она весьма разумная особа. Джованна же слишком молода. Я уверен, что Барбара поладит с мужем. Что же касается Джованны…. То от нее требуется подарить мужу детей. Она с этим справится.
-Это просто ужасно звучит… - поёжилась я.
-Я знаю, тебе неприятно это слышать. Но такова наша жизнь.
-Стало быть, и меня жалеть нечего, - горько прибавила я.
-Полно, Оливи. Не думай об этом.
-Как я могу? – я поднялась и отошла к окну.
-Ты обиделась на меня? – спокойно спросил Матео.
-Нет, не на тебя. На… на всё! Всё так несправедливо!
Матео рассмеялся:
-Только не вздумай искать справедливость на земле! Поверь, здесь её нет! Я знаю, о чём говорю, - в его голосе прозвучало горечи не меньше, чем в моём. – Пусть тебя утешит вот что… Альфонсо пока этого не понимает… Но лад в семье дороже расчётов и даже дороже возможного потомства. Так что я хочу для своего племянничка счастья.
-И ты уверен, что Барбара полюбит его, а он – её? Как ты можешь быть в этом так убеждён?
Матео поднялся, подошел ко мне и обнял меня за плечи:
-Я просто это знаю.
-Ты провидишь будущее?
Он неопределенно пожал плечами.
-Поверь, так и будет… Ну, довольно. Я позову Сирину. Тебе надо переодеться. И выкинь из головы все сомнения. Что бы ни было раньше и что бы ни происходило с другими – я тебя люблю. Твоя жизнь теперь иная, помни об этом.
С этими словами он вышел, а я… Терзаемая сомнениями, я дождалась Сирины, переоделась с ее помощью и вечером отправилась на ужин с Альфонсо.
Я никогда не пировала в герцогских домах. Что уж говорить о том, как меня поразили роскошь и великолепие стола, изобилие кушаний, музыка и веселье, царившие здесь. Я с удивлением увидела, что Виттория сидит по правую руку от Альфонсо, а другие дамы, коих было тут в избытке, с завистью смотрят на неё. Сам же Альфонсо время от времени бросал взгляды на Матео, видимо, ожидая его недовольства. Но Матео и виду не подавал, что ему что-то не нравится. В конце концов, Альфонсо это надоело, надоела ему и Виттория. Он довольно небрежно велел ей спеть для него, и она охотно выполнила его приказ. И, надо признать, пела она преотлично. Гораздо лучше, чем на постоялом дворе. Так, что даже Альфонсо вновь заинтересовался ею. Но ненадолго. В поле его зрения попадала то одна дама, то другая – он никого не обошёл своим вниманием. И на лице Виттории явственно читалась досада. Мне же было всё равно. Альфонсо казался мне неприятным человеком, и я изо всех сил жалела его будущую жену.
Как видно, мысли мои были столь мучительны, что в какой-то момент Матео склонился к моему уху и сказал:
-Не стоит так сожалеть о судьбе будущей герцогини. Тем более, что ты, во-первых, совершенно её не знаешь. Быть может, они стоят друг друга? А, во-вторых, дай судьбе сделать своё дело. Они вполне могут быть счастливы друг с другом, поверь мне, наконец.
Но вот ужин окончился, и мы разошлись. Матео оставил меня, поручив Амато быть рядом. Я попросила Амато прогуляться со мной по саду и тот охотно согласился. Мы медленно и молча бродили по его дорожкам, наслаждаясь ночными ароматами.
-С тобой приятно бродить молча, - пробормотала я, когда мы уже с четверть часа ходили туда-сюда.
-Я не очень разговорчив, сиятельная, - ответил мне Амато.
-Слова порой призваны скрывать пустоту, - сказала я.
Амато тихо рассмеялся, а я вдруг услышала голоса.
-Виттория? – пробормотала я и обернулась к Амато.
Тот загадочно усмехнулся и приложил палец к губам:
-Думаю, нам надо бы послушать что там творится.
-Но я бы не хотела… - начала было я, однако Амато подхватил меня под руку и повлёк вперёд, сделав рукой замысловатое движение.
-Чтобы нас не почувствовали, - пояснил он.
Виттория стаяла рядом с Матео и держала его за руку. Тот, кажется, внимательно смотрел на нее и не менее внимательно слушал.
-О, синьор мой, - говорила Виттория. – Благодаря вашей доброте я была спасена. Этот прекрасный наряд и этот чудесный дворец – ничего бы не было, ежели бы вы не были ко мне столь добры!
-За тебя просила моя жена, - пожал плечами Матео.
-Господин Матео, - голос Виттории неуловимо поменялся, стал мягче и вкрадчивее. – Ваша жена была добра ко мне. Но если б не вы – она бы ничего не смогла сделать. Стало быть, я во всём обязана вам.
-И что из того?
-Я хочу отплатить вам.
-Вот как? – голос Матео прозвучал заинтересованно и я невольно посмотрела на его лицо.
Оно было необыкновенно мягким и глаза светились каким-то ласковым светом. Я никогда не видела его таким! На меня он смотрел совсем иначе. Рядом хмыкнул Амато:
-Мягко стелет ведьма, - шепнул он.
-И как же ты желаешь отплатить мне, Виттория? – продолжал Матео.
-Как вы пожелаете, мой господин.
-Но разве ты не беспокоилась за свою честь и не плакала, прося защитить её?
-Да, если она должна была стать добычей мужлана и деревенщины! Но с вами мне не о чем беспокоиться, я чувствую это.
-Мужлан скорее женится на тебе, чем я.
-Ох… Было бы желание… - мурлыкнула Виттория.
-Зачем же ты весь вечер раздавала авансы Альфонсо?
-Чтобы вызвать вашу ревность, мой господин!
-Не слишком ли ты высокого мнения о себе, малышка? – рассмеялся Матео. – Ревновать тебя?
-Разве вы упрекали бы меня сейчас в этом, если бы не ревновали? – с затаённым торжеством произнесла Виттория.
-Ты хитра, - протянул Матео. – Но не умна, - он взял ее за подбородок, приподнял ее лицо и всмотрелся в ее глаза. – И ничто не позволяет надеяться, что ты поумнеешь… А жаль…
-Я стану такой, как вам будет угодно, - говорила между тем девушка.
Платье соблазнительно сползало с её плеч, грудь почти совсем обнажилась. Как она проделала это?
-Мне угодно, чтобы ты была служанкой моей жены, - ответил между тем ей Матео, с усмешкой глядя на выставленные ею прелести.
-Только не это! – воскликнула она, вырываясь. – Я никогда не поверю, что вы выкупили меня у Тартальи просто из милосердия! Мужчины ничего не делают прост так! Вы пожелали меня! Так возьмите же!
-Я устал тебя слушать, - ответил ей Матео, и я увидела, как опять переменились его черты.
Лицо сделалось холодным и жёстким, он отстранился от Виттории.
-Запомни раз и навсегда: ты не нужна мне.
-Но, господин…
-Не перебивай! Я даю тебе только один шанс, другого не будет. Теперь ступай вон и не появляйся.
После этих слов Матео отвернулся и ушел. Виттория же в отчаянии вскрикнула и упала на скамью, около которой стояла.
Мы с Амато тихо ушли прочь. Он молча проводил меня до наших с Матео покоев и ушёл, сказав на прощание:
-Будьте с ней осторожны.
Я осталась одна.
То, что Матео желанен, и желанен для многих – это я поняла уже давно. Но меня неприятно задел поступок Виттории. Вчера в таверне она показалась мне такой юной и беззащитной. И как она молилась во время казни, как трепетала. Что это было? Неужто ловкая игра? Допустим, я могла этого не понять, но как этого не понял Матео? Или он это понял и… И что тогда? Зачем он выкупил Витторию у ее собратьев? Ему её просто жаль, как он и говорил?
Между тем стукнула дверь и руки Матео обняли меня.
-Вот как? Ты ещё не спишь? – спросил он, целуя меня.
-Мы гуляли с Амато по саду.
-Хорош ли сад?
-Да, хорош. Но я кое-что там видела, - сказала я.
-Что же?
-Витторию и тебя. Она так пылко уговаривала тебя обратить на себя своё внимание, - в моём голосе против воли прозвучала обида.
Матео рассмеялся.
-Ну, коли ты всё видела, то знаешь, чем всё закончилось.
-Да, знаю. Но я не могу понять: неужто ты вчера не распознал ее намерений?
Матео задумался.
-Это странно, но в своём вчерашнем страхе она была искренна, - ответил он.
-Так почему же она столь странно ведёт себя теперь?
-Она подстраивается под быстро меняющиеся обстоятельства. Только и всего. Уверен, скоро она найдет новый объект для своих желаний. Не думай больше об этом, - попросил Матео. – Дай срок только добраться до ближайшего ковена, и мы избавимся от неё. Пусть ведьмы учат её и отвечают за неё.
-Пусть! – пылко согласилась я, прижимаясь к Матео. – И поскорее бы!
Он тихо рассмеялся, осыпая моё лицо поцелуями.
-Скорее бы разделаться со всеми этими делами, - шепнул он. – И вернуться домой… домой…
Инсбрук
На другой день рано утром дверь наших покоев сотрясалась от ударов. Это был Эрнандо, который еле сдерживал гнев.
-Он уехал! Уехал ещё ночью! – кричал он, едва Матео впустил его.
-Альфонсо?
-Да! Негодяй!
-Тише, тише…
Матео положил руку на плечо юному кардиналу.
-Не стоит так шуметь. Нам надо подумать, как поскорее выбраться отсюда. Я не удивлюсь, если герцог дал распоряжение нас задержать.
-Да как бы он посмел! – вспыхнул Эрнандо.
-Он у себя дома, - пожал плечами Матео.
-Но против тебя, Матео… - в голосе кардинала читалось искреннее удивление.
Матео хмыкнул:
-В любви и на войне все средства хороши.
Он обернулся ко мне:
-Как скоро ты будешь готова ехать?
-Дай мне полчаса, - сказала я.
Матео кивнул, быстро оделся, и они с Эрнандо покинули комнату. Я же, едва они скрылись, вскочила и кинулась к своей одежде. Сирина застала меня уже застала меня уже полуодетой.
-Госпожа! - кинулась она ко мне.
-Скорее, скорее, – торопила я её.
К тому моменту, как Матео вернулся, я была полностью готова. Он бросил Сирине какой-то сверток.
-Возьми, здесь хлеб и сыр вам в дорогу.
Сирина ловко поймала сверток.
-А теперь тихо, мы должны пройти незамеченными.
Матео провел рукой над моей головой, а потом над головой Сирины и сказал:
-Вот так. Но лучше будет не шуметь.
Он ещё раз посмотрел на меня и прижался губами к моим губам в долгом поцелуе.
- Contra exteriores actus, - шепнул он. – Ничего не бойся…
Мы вышли вслед за Матео. В коридорах нам встречались и слуги, и охрана, и придворные, но на нас на удивление никто не обращал внимания. Сирина принимала это как должное, я же никак не могла прийти в себя от изумления. Мне всё не верилось, что такое возможно!
Амато и Эрнандо уже ждали нас, держа в поводу коней. Рядом с ними стояла испуганная Виттория. Мы сели верхом и тронулись в путь. Нам предстояло преодолеть большое расстояние.
-Мы перегоним их и прибудем в Инсбрук раньше, - сказал Матео перед тем, как мы отправились в путь.
-Почему в Инсбрук? Мы же едем в Вену, ко двору! – спросил Эрнандо.
-Невесты в Инсбруке, - бросил Матео.
-И они ничего не сообщили нам? Как такое возможно? – Амато довольно холодно выразил своё удивление.
Матео пожал плечами:
-На месте узнаем причину таких перемен.
Дальнейший наш путь занял несколько дней. Отдыхали мы, избегая городов и селений. К концу пути, когда позади остались горные перевалы, холод и изнурительные переходы, мы с Сириной чувствовали себя окончательно измотанными. Виттория держалась много бодрее. Но это и не удивительно: ей, видно, приходилось немало странствовать в своей жизни.
-Хофбург! – воскликнул наш кардинал, когда мы въехали в Инсбрук и перед нами открылся вид на дворец императоров.
Величественное здание, выстроенное вполне в итальянском вкусе, возвышалось на фоне гор и заснеженных вершин, оттенявших голубизну неба.
-Как красиво! – воскликнула Виттория. – Здесь живет император?
-Император и вся его семья, - ответил девушке Эрнандо. – Но они живут тут не постоянно.
Лицо Матео и его взгляд были непроницаемы. При моем вопросе вся мягкость ушла из его черт. Мне показалось, что я смотрю на лицо каменного идола, высеченного из куска горной породы. Это было страшно и вместе с тем так манило меня. Я обеими руками дотронулась до его лица, легко погладила пальцами его лоб, щёки, дотронулась до губ.
-Кто ты, Матео? – прошептала я.
-Не надо… на спрашивай меня об этом… пока… - тихо ответил он.
-Хорошо, - согласилась я. – Тогда другой вопрос…
Матео насторожился, а я продолжила говорить.
-Зачем тебе нужно выступать на стороне Франческо? Я ведь верно поняла, ты отстаиваешь его интересы?
Он рассмеялся, а потом быстро ответил:
-Ну, это очень просто. У Альфонсо всё равно не будет детей, так какая разница на ком ему жениться? Девица постарше прекрасно подойдет ему. Франческо нужна молодая и здоровая жена, которая даст ему потомство. Альфонсо же будет достаточно доброй жены, которая знает, чего хочет.
-Но откуда ты знаешь про Альфонсо? – я не могла сдержать своего изумления. – Как ты можешь знать, что у него не будет детей?
Моему удивлению не было предела, но Матео спокойно ответил.
-Не забывай о том, кто я. Такая простая вещь, как возможность иметь потомство, передо мной как на ладони.
-И ты сказал об этом ему?
-Нет. Людям не стоит знать про такие вещи. Он надеется на лучшее и пусть надеется.
-А какая она эта Барбара? Кто она? И кто такая Лукреция?
-Лукреция младшая сестра герцога Франческо Медичи. Она была женой Альфонсо и оставила его вдовцом.
-Альфонсо намекал, что его винят в ее кончине… - осторожно спросила я.
-Да, такие слухи ходили. Но Лукреция была больна чахоткой. Бедняжка была влюблена в Альфонсо, он же так и не смог забыть Марию.
-Кто такая эта Мария?
-Мария – старшая сестра Франческо и Лукреции. Она была обещана Альфонсо. Но… Дочерям из рода Медичи не очень-то везёт. Она умерла перед самой свадьбой. Старый Козимо обожал свою старшую дочь и очень страдал после ее смерти. Ходили всякие слухи – род Медичи всегда окружают слухи и притом самые мрачные – но им нельзя верить. Козимо слишком любил Марию. Любил ее и Альфонсо. А Лукреция была лишь заменой в политических построениях двух домов. Ей хотелось быть Альфонсо настоящей женой. Они обвенчались через несколько месяцев после смерти Марии и ей было только тринадцать лет.
-Почти как мне, - пробормотала я.
-Но она ещё около двух лет прожила в родительском доме, мечтая о том, как станет герцогиней и полноправной хозяйкой в собственном доме.
-И что же случилось дальше?
-Через полтора года Альфоонсо забрал ее сюда, в Феррару. Но она вскоре подхватила где-то гнилую лихорадку – случай не редкий в наших краях – и быстро умерла. Ей едва исполнилось шестнадцать.
-Бедная Лукреция... Бедный Альфонсо…
-Оливи, милая, - Матео нежно поцеловал меня. – Поверь, я желаю Альфонсо только добра. Он взрослый мужчина, в сердце которого всё ещё не зажила рана после потери Марии. Хотя он этого не признаёт. Барбара для него лучше, чем Джованна.
-А Барбара и Джованна, они?…
-Я всё забываю, что ты не знаешь ничего про них… Тут речь идёт о родстве с Габсбургами. Обе принцессы – дочери и сестры императора. Медичи хитры и сумеют поладить с австрийцами и испанцами. Альфонсо иного нрава. Он тоже хочет этого союза, но…
-Но?
-Не по его нраву этот союз. Он хочет усидеть на двух стульях. Одной рукой он поддерживает мать-кальвинистку, герцогиню Рене, а другой хочет дружить с католиками-Габсбургами. В таком положении очень сложно удержать равновесие. Тем более, что нынешний император – старший брат принцесс – сам сочувствует протестантам.
-Но ведь тогда ему должен нравиться именно Альфонсо! – воскликнула я.
-Нравиться – да… Но условие, при котором Максимилиан сможет удержать трон – полный отказ от личных симпатий и строгое следование католицизму. Иначе… Иначе у Максимилиана ещё есть братья… А посему союз с Медичи ему важнее, чем союз с Альфонсо.
-Вот, значит, как… - прошептала я.
-Барбара старшая сестра Джованны, - продолжил, между тем, Матео. - Ей 26 лет, и она весьма разумная особа. Джованна же слишком молода. Я уверен, что Барбара поладит с мужем. Что же касается Джованны…. То от нее требуется подарить мужу детей. Она с этим справится.
-Это просто ужасно звучит… - поёжилась я.
-Я знаю, тебе неприятно это слышать. Но такова наша жизнь.
-Стало быть, и меня жалеть нечего, - горько прибавила я.
-Полно, Оливи. Не думай об этом.
-Как я могу? – я поднялась и отошла к окну.
-Ты обиделась на меня? – спокойно спросил Матео.
-Нет, не на тебя. На… на всё! Всё так несправедливо!
Матео рассмеялся:
-Только не вздумай искать справедливость на земле! Поверь, здесь её нет! Я знаю, о чём говорю, - в его голосе прозвучало горечи не меньше, чем в моём. – Пусть тебя утешит вот что… Альфонсо пока этого не понимает… Но лад в семье дороже расчётов и даже дороже возможного потомства. Так что я хочу для своего племянничка счастья.
-И ты уверен, что Барбара полюбит его, а он – её? Как ты можешь быть в этом так убеждён?
Матео поднялся, подошел ко мне и обнял меня за плечи:
-Я просто это знаю.
-Ты провидишь будущее?
Он неопределенно пожал плечами.
-Поверь, так и будет… Ну, довольно. Я позову Сирину. Тебе надо переодеться. И выкинь из головы все сомнения. Что бы ни было раньше и что бы ни происходило с другими – я тебя люблю. Твоя жизнь теперь иная, помни об этом.
С этими словами он вышел, а я… Терзаемая сомнениями, я дождалась Сирины, переоделась с ее помощью и вечером отправилась на ужин с Альфонсо.
Я никогда не пировала в герцогских домах. Что уж говорить о том, как меня поразили роскошь и великолепие стола, изобилие кушаний, музыка и веселье, царившие здесь. Я с удивлением увидела, что Виттория сидит по правую руку от Альфонсо, а другие дамы, коих было тут в избытке, с завистью смотрят на неё. Сам же Альфонсо время от времени бросал взгляды на Матео, видимо, ожидая его недовольства. Но Матео и виду не подавал, что ему что-то не нравится. В конце концов, Альфонсо это надоело, надоела ему и Виттория. Он довольно небрежно велел ей спеть для него, и она охотно выполнила его приказ. И, надо признать, пела она преотлично. Гораздо лучше, чем на постоялом дворе. Так, что даже Альфонсо вновь заинтересовался ею. Но ненадолго. В поле его зрения попадала то одна дама, то другая – он никого не обошёл своим вниманием. И на лице Виттории явственно читалась досада. Мне же было всё равно. Альфонсо казался мне неприятным человеком, и я изо всех сил жалела его будущую жену.
Как видно, мысли мои были столь мучительны, что в какой-то момент Матео склонился к моему уху и сказал:
-Не стоит так сожалеть о судьбе будущей герцогини. Тем более, что ты, во-первых, совершенно её не знаешь. Быть может, они стоят друг друга? А, во-вторых, дай судьбе сделать своё дело. Они вполне могут быть счастливы друг с другом, поверь мне, наконец.
Но вот ужин окончился, и мы разошлись. Матео оставил меня, поручив Амато быть рядом. Я попросила Амато прогуляться со мной по саду и тот охотно согласился. Мы медленно и молча бродили по его дорожкам, наслаждаясь ночными ароматами.
-С тобой приятно бродить молча, - пробормотала я, когда мы уже с четверть часа ходили туда-сюда.
-Я не очень разговорчив, сиятельная, - ответил мне Амато.
-Слова порой призваны скрывать пустоту, - сказала я.
Амато тихо рассмеялся, а я вдруг услышала голоса.
-Виттория? – пробормотала я и обернулась к Амато.
Тот загадочно усмехнулся и приложил палец к губам:
-Думаю, нам надо бы послушать что там творится.
-Но я бы не хотела… - начала было я, однако Амато подхватил меня под руку и повлёк вперёд, сделав рукой замысловатое движение.
-Чтобы нас не почувствовали, - пояснил он.
Виттория стаяла рядом с Матео и держала его за руку. Тот, кажется, внимательно смотрел на нее и не менее внимательно слушал.
-О, синьор мой, - говорила Виттория. – Благодаря вашей доброте я была спасена. Этот прекрасный наряд и этот чудесный дворец – ничего бы не было, ежели бы вы не были ко мне столь добры!
-За тебя просила моя жена, - пожал плечами Матео.
-Господин Матео, - голос Виттории неуловимо поменялся, стал мягче и вкрадчивее. – Ваша жена была добра ко мне. Но если б не вы – она бы ничего не смогла сделать. Стало быть, я во всём обязана вам.
-И что из того?
-Я хочу отплатить вам.
-Вот как? – голос Матео прозвучал заинтересованно и я невольно посмотрела на его лицо.
Оно было необыкновенно мягким и глаза светились каким-то ласковым светом. Я никогда не видела его таким! На меня он смотрел совсем иначе. Рядом хмыкнул Амато:
-Мягко стелет ведьма, - шепнул он.
-И как же ты желаешь отплатить мне, Виттория? – продолжал Матео.
-Как вы пожелаете, мой господин.
-Но разве ты не беспокоилась за свою честь и не плакала, прося защитить её?
-Да, если она должна была стать добычей мужлана и деревенщины! Но с вами мне не о чем беспокоиться, я чувствую это.
-Мужлан скорее женится на тебе, чем я.
-Ох… Было бы желание… - мурлыкнула Виттория.
-Зачем же ты весь вечер раздавала авансы Альфонсо?
-Чтобы вызвать вашу ревность, мой господин!
-Не слишком ли ты высокого мнения о себе, малышка? – рассмеялся Матео. – Ревновать тебя?
-Разве вы упрекали бы меня сейчас в этом, если бы не ревновали? – с затаённым торжеством произнесла Виттория.
-Ты хитра, - протянул Матео. – Но не умна, - он взял ее за подбородок, приподнял ее лицо и всмотрелся в ее глаза. – И ничто не позволяет надеяться, что ты поумнеешь… А жаль…
-Я стану такой, как вам будет угодно, - говорила между тем девушка.
Платье соблазнительно сползало с её плеч, грудь почти совсем обнажилась. Как она проделала это?
-Мне угодно, чтобы ты была служанкой моей жены, - ответил между тем ей Матео, с усмешкой глядя на выставленные ею прелести.
-Только не это! – воскликнула она, вырываясь. – Я никогда не поверю, что вы выкупили меня у Тартальи просто из милосердия! Мужчины ничего не делают прост так! Вы пожелали меня! Так возьмите же!
-Я устал тебя слушать, - ответил ей Матео, и я увидела, как опять переменились его черты.
Лицо сделалось холодным и жёстким, он отстранился от Виттории.
-Запомни раз и навсегда: ты не нужна мне.
-Но, господин…
-Не перебивай! Я даю тебе только один шанс, другого не будет. Теперь ступай вон и не появляйся.
После этих слов Матео отвернулся и ушел. Виттория же в отчаянии вскрикнула и упала на скамью, около которой стояла.
Мы с Амато тихо ушли прочь. Он молча проводил меня до наших с Матео покоев и ушёл, сказав на прощание:
-Будьте с ней осторожны.
Я осталась одна.
То, что Матео желанен, и желанен для многих – это я поняла уже давно. Но меня неприятно задел поступок Виттории. Вчера в таверне она показалась мне такой юной и беззащитной. И как она молилась во время казни, как трепетала. Что это было? Неужто ловкая игра? Допустим, я могла этого не понять, но как этого не понял Матео? Или он это понял и… И что тогда? Зачем он выкупил Витторию у ее собратьев? Ему её просто жаль, как он и говорил?
Между тем стукнула дверь и руки Матео обняли меня.
-Вот как? Ты ещё не спишь? – спросил он, целуя меня.
-Мы гуляли с Амато по саду.
-Хорош ли сад?
-Да, хорош. Но я кое-что там видела, - сказала я.
-Что же?
-Витторию и тебя. Она так пылко уговаривала тебя обратить на себя своё внимание, - в моём голосе против воли прозвучала обида.
Матео рассмеялся.
-Ну, коли ты всё видела, то знаешь, чем всё закончилось.
-Да, знаю. Но я не могу понять: неужто ты вчера не распознал ее намерений?
Матео задумался.
-Это странно, но в своём вчерашнем страхе она была искренна, - ответил он.
-Так почему же она столь странно ведёт себя теперь?
-Она подстраивается под быстро меняющиеся обстоятельства. Только и всего. Уверен, скоро она найдет новый объект для своих желаний. Не думай больше об этом, - попросил Матео. – Дай срок только добраться до ближайшего ковена, и мы избавимся от неё. Пусть ведьмы учат её и отвечают за неё.
-Пусть! – пылко согласилась я, прижимаясь к Матео. – И поскорее бы!
Он тихо рассмеялся, осыпая моё лицо поцелуями.
-Скорее бы разделаться со всеми этими делами, - шепнул он. – И вернуться домой… домой…
Глава 9
Инсбрук
На другой день рано утром дверь наших покоев сотрясалась от ударов. Это был Эрнандо, который еле сдерживал гнев.
-Он уехал! Уехал ещё ночью! – кричал он, едва Матео впустил его.
-Альфонсо?
-Да! Негодяй!
-Тише, тише…
Матео положил руку на плечо юному кардиналу.
-Не стоит так шуметь. Нам надо подумать, как поскорее выбраться отсюда. Я не удивлюсь, если герцог дал распоряжение нас задержать.
-Да как бы он посмел! – вспыхнул Эрнандо.
-Он у себя дома, - пожал плечами Матео.
-Но против тебя, Матео… - в голосе кардинала читалось искреннее удивление.
Матео хмыкнул:
-В любви и на войне все средства хороши.
Он обернулся ко мне:
-Как скоро ты будешь готова ехать?
-Дай мне полчаса, - сказала я.
Матео кивнул, быстро оделся, и они с Эрнандо покинули комнату. Я же, едва они скрылись, вскочила и кинулась к своей одежде. Сирина застала меня уже застала меня уже полуодетой.
-Госпожа! - кинулась она ко мне.
-Скорее, скорее, – торопила я её.
К тому моменту, как Матео вернулся, я была полностью готова. Он бросил Сирине какой-то сверток.
-Возьми, здесь хлеб и сыр вам в дорогу.
Сирина ловко поймала сверток.
-А теперь тихо, мы должны пройти незамеченными.
Матео провел рукой над моей головой, а потом над головой Сирины и сказал:
-Вот так. Но лучше будет не шуметь.
Он ещё раз посмотрел на меня и прижался губами к моим губам в долгом поцелуе.
- Contra exteriores actus, - шепнул он. – Ничего не бойся…
Мы вышли вслед за Матео. В коридорах нам встречались и слуги, и охрана, и придворные, но на нас на удивление никто не обращал внимания. Сирина принимала это как должное, я же никак не могла прийти в себя от изумления. Мне всё не верилось, что такое возможно!
Амато и Эрнандо уже ждали нас, держа в поводу коней. Рядом с ними стояла испуганная Виттория. Мы сели верхом и тронулись в путь. Нам предстояло преодолеть большое расстояние.
-Мы перегоним их и прибудем в Инсбрук раньше, - сказал Матео перед тем, как мы отправились в путь.
-Почему в Инсбрук? Мы же едем в Вену, ко двору! – спросил Эрнандо.
-Невесты в Инсбруке, - бросил Матео.
-И они ничего не сообщили нам? Как такое возможно? – Амато довольно холодно выразил своё удивление.
Матео пожал плечами:
-На месте узнаем причину таких перемен.
Дальнейший наш путь занял несколько дней. Отдыхали мы, избегая городов и селений. К концу пути, когда позади остались горные перевалы, холод и изнурительные переходы, мы с Сириной чувствовали себя окончательно измотанными. Виттория держалась много бодрее. Но это и не удивительно: ей, видно, приходилось немало странствовать в своей жизни.
-Хофбург! – воскликнул наш кардинал, когда мы въехали в Инсбрук и перед нами открылся вид на дворец императоров.
Величественное здание, выстроенное вполне в итальянском вкусе, возвышалось на фоне гор и заснеженных вершин, оттенявших голубизну неба.
-Как красиво! – воскликнула Виттория. – Здесь живет император?
-Император и вся его семья, - ответил девушке Эрнандо. – Но они живут тут не постоянно.
