-Мне это будет даже приятно, - ответила я.
Я составила чашки на большой деревянный поднос и пошла следом за Аурелией.
Мы вышли на террасу, которой я не заметила вечером. Здесь был и стол, на который я поставила поднос, и стулья. А кроме того, на террасе стояли ящики со всевозможной зеленью и цветами, к которым я тут же с восторгом направилась. Тут росли мята и шалфей, тимьян и душистая лаванда, листья майорана переплетались с кустиками голубики, промеж них стояли странные кусты с крупными красными ягодами, названия которым я не знала и которые Аурелия назвала золотыми яблоками, цвели и благоухали душица, ромашка, зверобой и тысячелистник, пижма, эстрагон, розмарин и полынь, а кроме того здесь росла луговая манжетка, колдовская трава от тысячи недугов, в листьях которой сейчас замерли капельки росы. Вокруг были посажены кусты шиповника, барбариса, смородины, цвели пышные алые розы, поднимаясь в человеческий рост и обвивая плетями дом и саму террасу. Мне даже не нужно было наклоняться, чтобы чувствовать их аромат.
-Как здесь хорошо, - заворожённо прошептала я. – Какой чудный сад…
-Монахи здесь любят такие сады, - сказала Аурелия. – А я научилась делать такие у жрецов своего народа… Если б здешние монахи только знали, от кого переняли такой обычай, - она рассмеялась с чуть заметной хрипотцой. – Вот бы они удивились!
-У каких жрецов? – поинтересовалась я, уж больно зацепило меня это слово.
-О-о… - протянула она. – Это долгая история, - Аурелия лукаво прищурилась. – Рассказать?
-Да, мне бы очень хотелось послушать!
-Ну, что же… Пожалуй, я расскажу тебе, - ответила она.
-Ты наверняка задавалась вопросом сколько лет Матео? – начала Аурелия с вопроса.
-Да, мне это интересно. Но я не решалась спросить у него, - ответила я.
-Закономерно. Иные вопросы требуют молчания, - улыбнулась она. – Но я тебе отвечу. Он молод, ему всего-то полторы тысячи лет. Я говорю примерно, ибо в те давние времена мы не считали дни и даже не всегда считали годы. К чему? Его юность пришлась на времена римских императоров. Не теперешних, а тех, которые покланялись ещё Юпитеру и крепкой рукой держали пространства от Островов до южных морей. Это сейчас на Островах правит королева Елизавета, а в жилах ее жителей смешалась кровь норманнов, викингов, англов, саксов… А тогда там жил мой народ, владевший сильной магией, куда там римским жрецам! Тогда и я жила на островах. И никто иной, как я, сделала Матео тем, чем он стал теперь! И звали его тогда… но это теперь не имеет значения, как его звали тогда. Нас всех тогда звали иначе. И народ наш сумел дать отпор римлянам. Матео был славным воином… - Аурелия задумчиво посмотрела вдаль. – Грехом было бы уложить такого в землю, а потому я подарила ему вторую жизнь. Что же до меня, то я помню ещё и те времена, когда мой народ жил в этих землях. Вот уж воистину седая древность… - она рассмеялась. – Потому я и обосновалась тут. Я всегда возвращаюсь сюда, в эту священную рощу. Это теперь тут город, и дворец, и император, который думает, что, весь мир крутится вокруг Габсбургов. Нет, мир был до Габсбургов и будет после них, тут он заблуждается… Ты слышала вчера про врагов Матео… Они все в один голос говорят: почему вампир обладает силами ведьмака? Откуда у него волшебство? – при этих словах Аурелия склонилась ко мне и понизила голос. – Хочешь знать, почему так?
-Быть может, мне не стоит этого знать, - ответила я. – Вдруг это навредит Матео? Это ведь тайна, а я могу не сохранить её…
Аурелия рассмеялась:
-О, поверь мне, я знаю, что делаю. И я знаю, что могу тебе именно сейчас рассказать об этом. Грядут испытания, но ты не предашь его. И ты сама это знаешь…
-Я постараюсь, - сказала я.
-Да, ты постараешься… - Аурелия задумалась, но потом тряхнула головой и продолжила. - Ты же знаешь, что вампиром можно стать только одним способом… Обмен кровью. Вампир пьёт кровь человека и отдаёт ему свою. Так делали древние киммерийцы, которые и принесли эту болезнь в большой мир. Древние вампиры были подлинной нежитью. Мёртвые тела, обуреваемые жаждой крови. Они или убивали, или, если жертва оставалась в живых, заражали её гибельной жаждой. Те вампиры не знали ни единого человеческого чувства и правило ими неутолимое желание. Но великие маги моего народа знали, как обратить зло себе на пользу. Как сделать из нежити существо подлинно бессмертное, сохраняющее человеческие мысли и чувства и к тому же владеющее магией. Они уничтожили киммерийскую болезнь и на свет появилась новая раса существ. Их мало, и они способны сотворить себе подобных. Они живут по сию пору каждый в силу своих умений и желаний. Кто-то долгие века успешно служит людским властителям, кто-то живёт сам по себе, кто-то погиб, был уничтожен. И лишь единицы, в кого маги моего народа вложили силу, хранят её по сей день. Матео – из таких.
Аурелия замолчала, а я… Я сложила два и два в своей голове и спросила:
-А ты? Ты, как и Матео, умеешь колдовать? Ведь ты говорила о древних магах своего народа! Неужели они одарили Матео, а тебя забыли?
-А ты умеешь слушать, - прищурилась Аурелия. – Я была одной из первых, кто обрел и бессмертие, и волшебство. Это было вынужденное обретение. Мой отец был жрецом, магом… Мы жили здесь, подле священной рощи, - она уставилась вдаль невидящим взором. – Я должна была наследовать отцу, ведь у меня тоже была сила. Но больше во мне было глупости, ибо я хотела не волшебства и не власти, а мужа. Да-да, - Аурелия рассмеялась и посмотрела на меня. – Я хотела мужа. Но все молодые мужчины в нашем роду боялись меня. И тогда я вспомнила то, чему учил меня отец, и обратилась к силам, которые, как я надеялась, мне помогут. Туата де Дананн – вот как их звали. На Островах до сих пор верят в них, а когда-то они ходили между людей и жили вот тут, на этих самых землях. Отсюда они и отправились на Острова, да… А за ними последовали и мы… Но это было много позже. Так вот, у одного из таких, из туата де Дананн, я попросила себе мужа.
Фианна лежала на стоге сена, широко раскинув руки. Луна светит ярко, так, что всё вокруг видать. Ночью куда как сподручнее, чем днём.
-Ну? – услышала она. – Чего просишь? Я слышал твой зов!
Фианна живо скатилась вниз и уставилась на странного зверя: морда круглая, глаза большие, усы, уши торчком, шкура в полоску.
-Ты кто такой?
-Я кто? Сама молила Дану ответить тебе! Вот, она меня послала. Говори, чего хочешь!
-Ух ты… - Фианна не удержалась и упала опять прямо на сено. – А зовут тебя как?
-Это зачем же тебе моё имя, дочь жреца? – зверь зашипел и оскалился. – Не о том спрашиваешь! Говори желание!
-Мужа хочу! – выпалила Фианна.
Зверь расфыркался, будто расхохотался.
-Вот дура-девка!
Он уселся перед Фианной и уставился на неё.
-Мужа? Ничего лучше не удумала?
-А что такого-то?
-Да ничего… А неужто среди своих парней не нашла такого, чтобы взять?
-Не идут, боятся, - хмуро ответила девушка.
-А я? Я тебе не сгожусь? – при этих словах зверь ударился о землю и стал белоснежным.
Он подошёл к Фианне и пушистым хвостом погладил её по лицу.
-Ну как? Хорош я?
-Хорош, - рассмеялась Фианна. – Очень хорош! Но мне человека надо! А то какая у нас с тобой будет жизнь?
-Я тоже на тебе жениться не хочу, - заявил зверь, обидевшись. - Волос у тебя больно чёрный! Хотя ты и красивая, но глаз у тебя недобрый. Да и будущее, - примолвил зверь. –Ох, какое же у тебя будущее…
-Ишь ты! Глаз! Нормальный у меня глаз! – раздраженно бросила Фианна. - Так ты дашь мне мужа?
-Дам. А ты мне что дашь? – спросил зверь.
-А что ты хочешь?
-Желание. Уговор?
-Уговор! – не раздумывая, бросила Фианна. – Только ты мне дай красивого! Чтобы краше его на свете не было!
-Ну смотри! Сама просила!
Зверь с фырканьем просился на стог сена и пропал в нём. Слышно было только его фырканье, а потом из-за стога вышел парень. Красивый, стройный, высокий. Глаза синие-синие, а кудри золотые. Фианна аж замерла от восторга.
-Вот тебе жених! – зверь высунул морду из стога. – Смотри, от сырости береги! А то прорастёт! – расфыркался он, будто рассмеялся.
А парень подошёл к Фианне, обнял её и рассмеялся.
-Тебя как звать? – спросил он.
-Фианна. А тебя?
-Варден. Зови меня Варденом.
Фианна прильнула к нему:
-Желанный мой…
Лунный свет залил их, поляну, стог сена.
Фианна привела Вардена в дом и стала его женой. Вот счастье! Фианна и раньше не выходила в селение, а теперь и того меньше стала там появляться. Ее поддразнивали: что, мол, прячешь? А она только смеялась в ответ. Мужа же не показывала. С ним она свершила обряд единения и этого было довольно.
Но вот закончилось лето, началась осень. Стало сыро, холодно, задули ветры. Варден, который летом трудился за твоих, смеялся и любил её, стал жаловаться:
-Темно, холодно…
Ночью он во сне кашлял, стонал. Глаза его будто выцвели, а кудри потемнели и в зеленцу пошли. Фианна к нему с любовью приступает, а он отвернётся, лежит.
-Оставь меня.
Раз утром, когда совсем холодно стало, лёг снег и уж сама Фианна выходила на двор, только надев на себя овчину, Варден сказал:
-Ухожу я. Искать тепла.
-А я как? – ахнула Фианна.
-А ты жди меня. Я весной вернусь.
С тем и ушёл. Фианна пометалась-пометалась, а потом за ним бросилась. Следом. Бежит по полю и вдруг видит – сугроб. Кинулась, будто сердце зашлось, разрыла руками, а там – Варден, муж любимый. Лицо белое – измёрз совсем. Легла она рядом с ним, обняла его обеими руками, а снег сверху падает. И вот чувствует Фианна, как холод совсем её сковал. Неф согреть ей Вардена!
-Любимый мой, - шепчет. – Вернись!
И кажется ей, что стало тепло, и небо заголубело, и солнце раскалилось. И так хорошо ей сделалось, что словами не передать…
Очнулась Фианна. Лежит в доме, над ней отец стоит. В очаге огонь пылает, а она ничего не чувствует: ни жара, ни холода.
-Стоило мне тебя оставлять, Фианна, - говорит он. – Стоило, чтоб ты глупость совершила и умерла. Нашла кого просить! У сидха! Не по чину тебе! Мне – жрецу – и то непросто. А кто ты такая? Девчонка!
-Я умерла? – бормочет Фианна. – Но как? Я же живая… А Варден! Где мой Варден? – она аж подскочила.
-Варден? – смеётся отец. – Этот морок, который на тебя сидх наслал? Он как к тебе являлся?
-Как зверь чудной, - бормочет Фианна. – Но мой Варден…
-Не было никакого Вардена! Пучок соломы! Оттого он и в поле ушёл. Лёг там под снег. К весне прорастёт рожью твой Варден. А ты б сгнила рядом с ним, если б я не почуял неладного.
Заплакала Фианна.
-Лучше б ты меня там оставил! Я бы с ним умерла!
-А ты и умерла, - холодно ответил жрец. – Если б была не моей дочерью – непременно бы умерла. Но ты умереть не можешь. Было мне видение о твоей судьбе. Знал я, что глупость свершишь. И решил оберечь. Теперь тебе умереть сложновато будет.
-Почему? – Фианна уставила на отца заплаканные глаза.
-Киммерийская болезнь, я наслал её на тебя.
-Что? – вскрикнула, вскочив, Фианна. – Я не хочу! Нежитью! Лучше убей меня! Сожги в огне!
Жрец крепкой рукой ударил дочь по лицу. Та тут же рыдать перестала.
-Вспомни, что ты должна была желание! Ну-ка! – отец склонился к дочери и блеснул глазами. – Ты будешь жить столетия. И будешь сильной волшебницей. Если захочешь. И тебе стоит захотеть, дочь! Или вечность тебе сидеть в пещере в священной роще. Но смерти тебе теперь не видать. Выбирай!
И Фианна выбрала…
-Вот так, - закончила свой рассказ Аурелия. – И было это так давно, что теперь даже мне сложно вспомнить, как и когда это было. Всё будто покрылось туманом.
-А Матео? – спросила я.
-Матео… Это было много позже! Мой народ перекочевал с насиженных мест на острова, а заняло это не одно столетие. Потом мы услышали про Рим, а потом Рим пришёл к нам. Легионеры думали, что им легко будет удержать наш народ, но им пришлось выстроить крепкую стену и строго охранять её. Это произошло как раз после того, как Дуфф Ансгар Бранн сжёг Лондиниум. Сравнял его с землёй! Он мстил за смерть жены, своей Меви! А я была там с ним. Я всю мою волшбу кинула на помощь ему! Но римляне хитры… Его взяли в плен и страшно мучили! И подвергли ужасной казни… Я выкрала его, призвав все свои силы. Жизнь искрой ещё теплилась в нём… Моих сил хватило обратить его в существо. И не только обратить, но и наделить его долей своей силы. Я думала, он станет одним из многих, но боги судили иначе. Они благословили его небывалым могуществом! Почему? Я не знаю… Но теперь он, пожалуй, единственный, кто способен противостоять всем и защитить нас – все тени этого мира – от гибели…
-Матео… - прошептала я. – Ты о нём…
-Да, о нём, девочка. Теперь ты знаешь всё, - Аурелия опустила голову.
Всё? Нет, это была только часть правды. Всё мне узнать ещё только предстояло…
Полые холмы
Вечером мужчины не вернулись. Матео прислал записку, в которой сообщил, что они вынуждены задержаться в Хофбурге и сколько это продлится – он не может сказать. Он писал, что с императором прибыл его сын Рудольф – наследник. И император просит уделить ему время, ибо тот, несмотря на свой юный возраст, рьяно интересуется алхимией, магией и другими науками. И Матео вынужден удовлетворить просьбу императора. Кроме того, при дворе теперь Альфонсо и было бы желательно именно теперь уладить его отношение к браку с Барбарой. Что же касается самой Барбары, то она весьма расположена к Альфонсо, Иоганна же проводит своё время в церкви – молится об удачном браке с герцогом Франческо.
Аурелия, прочитав письмо вслух, рассмеялась и прокомментировала каждую в нём фразу. Она сказала, что император не преминул воспользоваться тем, что ему не принадлежит, и Матео, уж коль он взялся услужить Медичи, теперь придётся заниматься с Рудольфом и, быть может, кое-что пожертвовать из своих тайных знаний для этого ребёнка. А Барбара, уж наверное, подпала под его чары и теперь ей никуда не деться от Альфонсо, а Альфонсо – от неё. Коли Матео взялся их свести, то так тому и быть. Что же касается Иоганны, то младшая из сестер императора почему-то совсем не нравилась Аурелии и та предрекала ей мрачное будущее.
Впрочем, Аурелия совсем не была болтлива. Она подолгу затворялась в собственном кабинете и что-то делала там. Из деревни приходила женщина по имени Ханна, чтобы приготовить нам еду и убраться. Однако, уборка легко давалась и самой Аурелии. Ей достаточно было произнести несколько слов, и посуда мыла себя сама, а мокрая тряпка весело летала по полу. Это она показывала только мне, дабы не пугать Ханну. Но я уверена, что Ханна бы вовсе не испугалась. Уж больно хитро она время от времени поглядывала на хозяйку. Сирина помогала Ханне, и они подолгу болтали о чём-то своём. Я только сейчас осознала, что Сирина прекрасно понимает здешних жителей. Я не знала местного языка и со всеми и всегда говорила на родном мне италийском наречии, которое тут знали многие. Сирина же говорила на местном наречии, как на своём родном. И это наводило меня на мысли о том, что Сирина совсем не простая девушка и многое повидала на своём веку.
Оставшись одна, я бродила по саду и выполняла нехитрые просьбы Аурелии. Собирала из душистых трав букеты и вешала их сушиться в ее лаборатории (так Аурелия сама назвала одно из помещений в своём доме), обирала ягоды с кустов, толкла в ступке то, что велела Аурелия, мелко нарезала траву и слушала её колкие замечания относительно собственной моей неловкости.
Я составила чашки на большой деревянный поднос и пошла следом за Аурелией.
Мы вышли на террасу, которой я не заметила вечером. Здесь был и стол, на который я поставила поднос, и стулья. А кроме того, на террасе стояли ящики со всевозможной зеленью и цветами, к которым я тут же с восторгом направилась. Тут росли мята и шалфей, тимьян и душистая лаванда, листья майорана переплетались с кустиками голубики, промеж них стояли странные кусты с крупными красными ягодами, названия которым я не знала и которые Аурелия назвала золотыми яблоками, цвели и благоухали душица, ромашка, зверобой и тысячелистник, пижма, эстрагон, розмарин и полынь, а кроме того здесь росла луговая манжетка, колдовская трава от тысячи недугов, в листьях которой сейчас замерли капельки росы. Вокруг были посажены кусты шиповника, барбариса, смородины, цвели пышные алые розы, поднимаясь в человеческий рост и обвивая плетями дом и саму террасу. Мне даже не нужно было наклоняться, чтобы чувствовать их аромат.
-Как здесь хорошо, - заворожённо прошептала я. – Какой чудный сад…
-Монахи здесь любят такие сады, - сказала Аурелия. – А я научилась делать такие у жрецов своего народа… Если б здешние монахи только знали, от кого переняли такой обычай, - она рассмеялась с чуть заметной хрипотцой. – Вот бы они удивились!
-У каких жрецов? – поинтересовалась я, уж больно зацепило меня это слово.
-О-о… - протянула она. – Это долгая история, - Аурелия лукаво прищурилась. – Рассказать?
-Да, мне бы очень хотелось послушать!
-Ну, что же… Пожалуй, я расскажу тебе, - ответила она.
-Ты наверняка задавалась вопросом сколько лет Матео? – начала Аурелия с вопроса.
-Да, мне это интересно. Но я не решалась спросить у него, - ответила я.
-Закономерно. Иные вопросы требуют молчания, - улыбнулась она. – Но я тебе отвечу. Он молод, ему всего-то полторы тысячи лет. Я говорю примерно, ибо в те давние времена мы не считали дни и даже не всегда считали годы. К чему? Его юность пришлась на времена римских императоров. Не теперешних, а тех, которые покланялись ещё Юпитеру и крепкой рукой держали пространства от Островов до южных морей. Это сейчас на Островах правит королева Елизавета, а в жилах ее жителей смешалась кровь норманнов, викингов, англов, саксов… А тогда там жил мой народ, владевший сильной магией, куда там римским жрецам! Тогда и я жила на островах. И никто иной, как я, сделала Матео тем, чем он стал теперь! И звали его тогда… но это теперь не имеет значения, как его звали тогда. Нас всех тогда звали иначе. И народ наш сумел дать отпор римлянам. Матео был славным воином… - Аурелия задумчиво посмотрела вдаль. – Грехом было бы уложить такого в землю, а потому я подарила ему вторую жизнь. Что же до меня, то я помню ещё и те времена, когда мой народ жил в этих землях. Вот уж воистину седая древность… - она рассмеялась. – Потому я и обосновалась тут. Я всегда возвращаюсь сюда, в эту священную рощу. Это теперь тут город, и дворец, и император, который думает, что, весь мир крутится вокруг Габсбургов. Нет, мир был до Габсбургов и будет после них, тут он заблуждается… Ты слышала вчера про врагов Матео… Они все в один голос говорят: почему вампир обладает силами ведьмака? Откуда у него волшебство? – при этих словах Аурелия склонилась ко мне и понизила голос. – Хочешь знать, почему так?
-Быть может, мне не стоит этого знать, - ответила я. – Вдруг это навредит Матео? Это ведь тайна, а я могу не сохранить её…
Аурелия рассмеялась:
-О, поверь мне, я знаю, что делаю. И я знаю, что могу тебе именно сейчас рассказать об этом. Грядут испытания, но ты не предашь его. И ты сама это знаешь…
-Я постараюсь, - сказала я.
-Да, ты постараешься… - Аурелия задумалась, но потом тряхнула головой и продолжила. - Ты же знаешь, что вампиром можно стать только одним способом… Обмен кровью. Вампир пьёт кровь человека и отдаёт ему свою. Так делали древние киммерийцы, которые и принесли эту болезнь в большой мир. Древние вампиры были подлинной нежитью. Мёртвые тела, обуреваемые жаждой крови. Они или убивали, или, если жертва оставалась в живых, заражали её гибельной жаждой. Те вампиры не знали ни единого человеческого чувства и правило ими неутолимое желание. Но великие маги моего народа знали, как обратить зло себе на пользу. Как сделать из нежити существо подлинно бессмертное, сохраняющее человеческие мысли и чувства и к тому же владеющее магией. Они уничтожили киммерийскую болезнь и на свет появилась новая раса существ. Их мало, и они способны сотворить себе подобных. Они живут по сию пору каждый в силу своих умений и желаний. Кто-то долгие века успешно служит людским властителям, кто-то живёт сам по себе, кто-то погиб, был уничтожен. И лишь единицы, в кого маги моего народа вложили силу, хранят её по сей день. Матео – из таких.
Аурелия замолчала, а я… Я сложила два и два в своей голове и спросила:
-А ты? Ты, как и Матео, умеешь колдовать? Ведь ты говорила о древних магах своего народа! Неужели они одарили Матео, а тебя забыли?
-А ты умеешь слушать, - прищурилась Аурелия. – Я была одной из первых, кто обрел и бессмертие, и волшебство. Это было вынужденное обретение. Мой отец был жрецом, магом… Мы жили здесь, подле священной рощи, - она уставилась вдаль невидящим взором. – Я должна была наследовать отцу, ведь у меня тоже была сила. Но больше во мне было глупости, ибо я хотела не волшебства и не власти, а мужа. Да-да, - Аурелия рассмеялась и посмотрела на меня. – Я хотела мужа. Но все молодые мужчины в нашем роду боялись меня. И тогда я вспомнила то, чему учил меня отец, и обратилась к силам, которые, как я надеялась, мне помогут. Туата де Дананн – вот как их звали. На Островах до сих пор верят в них, а когда-то они ходили между людей и жили вот тут, на этих самых землях. Отсюда они и отправились на Острова, да… А за ними последовали и мы… Но это было много позже. Так вот, у одного из таких, из туата де Дананн, я попросила себе мужа.
***
Фианна лежала на стоге сена, широко раскинув руки. Луна светит ярко, так, что всё вокруг видать. Ночью куда как сподручнее, чем днём.
-Ну? – услышала она. – Чего просишь? Я слышал твой зов!
Фианна живо скатилась вниз и уставилась на странного зверя: морда круглая, глаза большие, усы, уши торчком, шкура в полоску.
-Ты кто такой?
-Я кто? Сама молила Дану ответить тебе! Вот, она меня послала. Говори, чего хочешь!
-Ух ты… - Фианна не удержалась и упала опять прямо на сено. – А зовут тебя как?
-Это зачем же тебе моё имя, дочь жреца? – зверь зашипел и оскалился. – Не о том спрашиваешь! Говори желание!
-Мужа хочу! – выпалила Фианна.
Зверь расфыркался, будто расхохотался.
-Вот дура-девка!
Он уселся перед Фианной и уставился на неё.
-Мужа? Ничего лучше не удумала?
-А что такого-то?
-Да ничего… А неужто среди своих парней не нашла такого, чтобы взять?
-Не идут, боятся, - хмуро ответила девушка.
-А я? Я тебе не сгожусь? – при этих словах зверь ударился о землю и стал белоснежным.
Он подошёл к Фианне и пушистым хвостом погладил её по лицу.
-Ну как? Хорош я?
-Хорош, - рассмеялась Фианна. – Очень хорош! Но мне человека надо! А то какая у нас с тобой будет жизнь?
-Я тоже на тебе жениться не хочу, - заявил зверь, обидевшись. - Волос у тебя больно чёрный! Хотя ты и красивая, но глаз у тебя недобрый. Да и будущее, - примолвил зверь. –Ох, какое же у тебя будущее…
-Ишь ты! Глаз! Нормальный у меня глаз! – раздраженно бросила Фианна. - Так ты дашь мне мужа?
-Дам. А ты мне что дашь? – спросил зверь.
-А что ты хочешь?
-Желание. Уговор?
-Уговор! – не раздумывая, бросила Фианна. – Только ты мне дай красивого! Чтобы краше его на свете не было!
-Ну смотри! Сама просила!
Зверь с фырканьем просился на стог сена и пропал в нём. Слышно было только его фырканье, а потом из-за стога вышел парень. Красивый, стройный, высокий. Глаза синие-синие, а кудри золотые. Фианна аж замерла от восторга.
-Вот тебе жених! – зверь высунул морду из стога. – Смотри, от сырости береги! А то прорастёт! – расфыркался он, будто рассмеялся.
А парень подошёл к Фианне, обнял её и рассмеялся.
-Тебя как звать? – спросил он.
-Фианна. А тебя?
-Варден. Зови меня Варденом.
Фианна прильнула к нему:
-Желанный мой…
Лунный свет залил их, поляну, стог сена.
Фианна привела Вардена в дом и стала его женой. Вот счастье! Фианна и раньше не выходила в селение, а теперь и того меньше стала там появляться. Ее поддразнивали: что, мол, прячешь? А она только смеялась в ответ. Мужа же не показывала. С ним она свершила обряд единения и этого было довольно.
Но вот закончилось лето, началась осень. Стало сыро, холодно, задули ветры. Варден, который летом трудился за твоих, смеялся и любил её, стал жаловаться:
-Темно, холодно…
Ночью он во сне кашлял, стонал. Глаза его будто выцвели, а кудри потемнели и в зеленцу пошли. Фианна к нему с любовью приступает, а он отвернётся, лежит.
-Оставь меня.
Раз утром, когда совсем холодно стало, лёг снег и уж сама Фианна выходила на двор, только надев на себя овчину, Варден сказал:
-Ухожу я. Искать тепла.
-А я как? – ахнула Фианна.
-А ты жди меня. Я весной вернусь.
С тем и ушёл. Фианна пометалась-пометалась, а потом за ним бросилась. Следом. Бежит по полю и вдруг видит – сугроб. Кинулась, будто сердце зашлось, разрыла руками, а там – Варден, муж любимый. Лицо белое – измёрз совсем. Легла она рядом с ним, обняла его обеими руками, а снег сверху падает. И вот чувствует Фианна, как холод совсем её сковал. Неф согреть ей Вардена!
-Любимый мой, - шепчет. – Вернись!
И кажется ей, что стало тепло, и небо заголубело, и солнце раскалилось. И так хорошо ей сделалось, что словами не передать…
Очнулась Фианна. Лежит в доме, над ней отец стоит. В очаге огонь пылает, а она ничего не чувствует: ни жара, ни холода.
-Стоило мне тебя оставлять, Фианна, - говорит он. – Стоило, чтоб ты глупость совершила и умерла. Нашла кого просить! У сидха! Не по чину тебе! Мне – жрецу – и то непросто. А кто ты такая? Девчонка!
-Я умерла? – бормочет Фианна. – Но как? Я же живая… А Варден! Где мой Варден? – она аж подскочила.
-Варден? – смеётся отец. – Этот морок, который на тебя сидх наслал? Он как к тебе являлся?
-Как зверь чудной, - бормочет Фианна. – Но мой Варден…
-Не было никакого Вардена! Пучок соломы! Оттого он и в поле ушёл. Лёг там под снег. К весне прорастёт рожью твой Варден. А ты б сгнила рядом с ним, если б я не почуял неладного.
Заплакала Фианна.
-Лучше б ты меня там оставил! Я бы с ним умерла!
-А ты и умерла, - холодно ответил жрец. – Если б была не моей дочерью – непременно бы умерла. Но ты умереть не можешь. Было мне видение о твоей судьбе. Знал я, что глупость свершишь. И решил оберечь. Теперь тебе умереть сложновато будет.
-Почему? – Фианна уставила на отца заплаканные глаза.
-Киммерийская болезнь, я наслал её на тебя.
-Что? – вскрикнула, вскочив, Фианна. – Я не хочу! Нежитью! Лучше убей меня! Сожги в огне!
Жрец крепкой рукой ударил дочь по лицу. Та тут же рыдать перестала.
-Вспомни, что ты должна была желание! Ну-ка! – отец склонился к дочери и блеснул глазами. – Ты будешь жить столетия. И будешь сильной волшебницей. Если захочешь. И тебе стоит захотеть, дочь! Или вечность тебе сидеть в пещере в священной роще. Но смерти тебе теперь не видать. Выбирай!
И Фианна выбрала…
***
-Вот так, - закончила свой рассказ Аурелия. – И было это так давно, что теперь даже мне сложно вспомнить, как и когда это было. Всё будто покрылось туманом.
-А Матео? – спросила я.
-Матео… Это было много позже! Мой народ перекочевал с насиженных мест на острова, а заняло это не одно столетие. Потом мы услышали про Рим, а потом Рим пришёл к нам. Легионеры думали, что им легко будет удержать наш народ, но им пришлось выстроить крепкую стену и строго охранять её. Это произошло как раз после того, как Дуфф Ансгар Бранн сжёг Лондиниум. Сравнял его с землёй! Он мстил за смерть жены, своей Меви! А я была там с ним. Я всю мою волшбу кинула на помощь ему! Но римляне хитры… Его взяли в плен и страшно мучили! И подвергли ужасной казни… Я выкрала его, призвав все свои силы. Жизнь искрой ещё теплилась в нём… Моих сил хватило обратить его в существо. И не только обратить, но и наделить его долей своей силы. Я думала, он станет одним из многих, но боги судили иначе. Они благословили его небывалым могуществом! Почему? Я не знаю… Но теперь он, пожалуй, единственный, кто способен противостоять всем и защитить нас – все тени этого мира – от гибели…
-Матео… - прошептала я. – Ты о нём…
-Да, о нём, девочка. Теперь ты знаешь всё, - Аурелия опустила голову.
Всё? Нет, это была только часть правды. Всё мне узнать ещё только предстояло…
Глава 11
Полые холмы
Вечером мужчины не вернулись. Матео прислал записку, в которой сообщил, что они вынуждены задержаться в Хофбурге и сколько это продлится – он не может сказать. Он писал, что с императором прибыл его сын Рудольф – наследник. И император просит уделить ему время, ибо тот, несмотря на свой юный возраст, рьяно интересуется алхимией, магией и другими науками. И Матео вынужден удовлетворить просьбу императора. Кроме того, при дворе теперь Альфонсо и было бы желательно именно теперь уладить его отношение к браку с Барбарой. Что же касается самой Барбары, то она весьма расположена к Альфонсо, Иоганна же проводит своё время в церкви – молится об удачном браке с герцогом Франческо.
Аурелия, прочитав письмо вслух, рассмеялась и прокомментировала каждую в нём фразу. Она сказала, что император не преминул воспользоваться тем, что ему не принадлежит, и Матео, уж коль он взялся услужить Медичи, теперь придётся заниматься с Рудольфом и, быть может, кое-что пожертвовать из своих тайных знаний для этого ребёнка. А Барбара, уж наверное, подпала под его чары и теперь ей никуда не деться от Альфонсо, а Альфонсо – от неё. Коли Матео взялся их свести, то так тому и быть. Что же касается Иоганны, то младшая из сестер императора почему-то совсем не нравилась Аурелии и та предрекала ей мрачное будущее.
Впрочем, Аурелия совсем не была болтлива. Она подолгу затворялась в собственном кабинете и что-то делала там. Из деревни приходила женщина по имени Ханна, чтобы приготовить нам еду и убраться. Однако, уборка легко давалась и самой Аурелии. Ей достаточно было произнести несколько слов, и посуда мыла себя сама, а мокрая тряпка весело летала по полу. Это она показывала только мне, дабы не пугать Ханну. Но я уверена, что Ханна бы вовсе не испугалась. Уж больно хитро она время от времени поглядывала на хозяйку. Сирина помогала Ханне, и они подолгу болтали о чём-то своём. Я только сейчас осознала, что Сирина прекрасно понимает здешних жителей. Я не знала местного языка и со всеми и всегда говорила на родном мне италийском наречии, которое тут знали многие. Сирина же говорила на местном наречии, как на своём родном. И это наводило меня на мысли о том, что Сирина совсем не простая девушка и многое повидала на своём веку.
Оставшись одна, я бродила по саду и выполняла нехитрые просьбы Аурелии. Собирала из душистых трав букеты и вешала их сушиться в ее лаборатории (так Аурелия сама назвала одно из помещений в своём доме), обирала ягоды с кустов, толкла в ступке то, что велела Аурелия, мелко нарезала траву и слушала её колкие замечания относительно собственной моей неловкости.
