Беру в руки бутылку – якобы изучить марку и состав; словно я могу на глаз-на нюх определить, не подсыпаны ли туда яд или снотворное! Рассеянно поддразниваю:
- А что, в вашем досье на старшую дочь семьи Мейли, не указаны ее любимые напитки и блюда? Большой, просто катастрофически огромный просчет!
- Эбигейл.
Поднимаю глаза. Маркус Чэн смотрит на меня напряженно и сосредоточенно: как студент на сложную задачу, попавшуюся в экзаменационном тесте. Произносит тоже очень серьезно:
- В моем досье только то, что говорят окружающие или СМИ. Я совершенно не знаю вас настоящую. Но очень хотел бы узнать.
- Вы сейчас про мои любимые напитки? – интересуюсь легкомысленно, пытаясь снизить тревожный градус совершенно не нужной искренности. – А какие предпочитаете сами?
И Чэн отступает. Уверена, лишь на время!
- Мои вкусы ну очень просты! Нам, «земляным пельменям», ближе всего байзцю и желтое вино.
- Зато легко запомнить.
Кидаю взгляд на заголосивший мобильник и невольно ежусь: а вот и мой строгий надзиратель! Бдит.
Фу и Ши - жанры поэзии.
Гуй – злой дух.
Байзцю – китайская водка.
Подпускаю в голосе приветливости:
- Добрый вечер, Захария! – Развожу руками, безмолвно извиняясь перед Чэном, и отхожу к балкону.
- Здравствуйте, миз Эбигейл. Вы не заняты?
- Не настолько, чтобы не поболтать с тобой! – жизнерадостно отзываюсь я, и голос Лэя становится настороженным.
- Вы выпили? Вы сейчас дома? У вас гости?
Машинально озираюсь: уж не установил ли мамин секретарь в моей квартире камеры – для пущей сохранности ее хозяйки?
- Да. Три раза да.
Пауза.
- Это Маркус Чэн?
- Угадал! – радуюсь я. – Ты не пробовал играть в лотерею, Захария? Уверена, обязательно возьмешь главный приз!
- Я же предупреждал вас… - Слышно, как секретарь вздыхает – дабы успокоиться, не наговорить дочери своей нанимательницы лишнего: похоже, по уровню умственных способностей я в его глазах сейчас упала на уровень опекаемой им матушки. – Пожалуйста, выпроводите его как можно скорее! Под любым предлогом!
Поворачиваюсь лицом к опасному субъекту: рука Чэна с палочками парит над столом птицей, выбирая, что бы еще положить в тарелку. А ухо, без сомнения, нацелено в мою сторону. И этот бдит!
- Хорошо, Захария. Не волнуйся. – Кажется, Лэй собирается продолжить свой инструктаж по технике безопасности, но я уже отключаюсь и, мило улыбаясь, возвращаюсь к столу. – Извините, звонил мамин секретарь, нужно было ответить.
- Похоже, у вас вполне дружеские отношения, - вскользь замечает гость.
Киваю и вновь заполняю свою тарелку. Чего бы (теоретически) не подсыпал Чэн в свое вино, оно пробуждает зверский аппетит. Обычно я ем «как птичка», сетует родительница. Ну, разве что исключая обеды матушки Гу.
- Захария работает у нас в доме уже лет десять. Так что…
- Он молод?
- Ненамного меня постарше.
- Странно, что должность секретаря супруги господина Мейли доверили такому молодому человеку!
Пожимаю плечами.
- Не я же его выбирала! А теперь мы всей семьей ежедневно молимся, чтобы Лэй не ушел на какое-нибудь более престижное место! Отец, кстати, ему уже предлагал должность в компании, не понимаю, почему Захария не согласился.
И чуть ли не впервые задумываюсь: и правда, почему? Быть личным секретарем женщины, пусть даже очень богатой, – явно не предел мечтаний для такого талантливого и энергичного молодого человека. Не поверю, чтобы у Захарии не было никаких карьерных амбиций. Конечно, нас этот расклад вполне устраивает, но какова настоящая причина, что Лэй до сих пор с нами? Привычка?
Задать ему вопрос в лоб? А вдруг он решит, что им недовольны, что хотят от него избавиться? Нет-нет-нет! Лучше обойдемся без уточнений.
- Это он заезжал в университет, когда мы с вами разминулись?
Бинго! Чэн тоже может успешно играть в лотерею! Хотя его, похоже, волнует не моя безопасность, а совершенно другое: например, нет ли у него неучтенных соперников.
- Он самый.
- Красивый парень.
- О да, этого у него не отнимешь!
Пауза.
- Помолвлен? Женат?
Скрывая улыбку, качаю головой.
- Насколько мне известно, нет. Но Захария у нас человек замкнутый. Я даже о семье его мало что знаю: вроде бы потерял родителей в раннем детстве, воспитывался дальним родственником. Но, судя по тому, что он прошел проверку нашей службы безопасности, Лэй вполне благонадежен, так что не волнуйтесь.
- Да я и не… - бурчит Чэн. - Это же ваше внутреннее, семейное дело!
Только из вежливости не озвучиваю свою мысль: «вот именно!». Разливаю остатки вина, поднимаю бокал.
- Итак, снова искренне благодарю вас, господ… то есть Маркус! Совершенно не представляю, чем бы все закончилось той ночью, не приди вы на помощь.
- Хорошо, что я вообще услышал ваш звонок, обычно ведь меня до утра и пушкой не разбудишь!
Смеюсь:
- Тогда мне повезло вдвойне!
- От полиции больше никаких новостей?
Качаю головой.
- Пока нет.
- Может, мне снова?..
- …но думаю, ни вам, ни мне нет смысла вмешиваться – наш корпоративный юридический отдел все держит под контролем и наверняка уже всю плешь проел полицейскому начальству!
- Да, всё время забываю, что за вас есть кому заступиться.
Вот только почему-то когда мне понадобилась помощь, никого из «заступников» не оказалось рядом… Мысленно одергиваю себя: раз уж выбрала самостоятельную жизнь, теперь не жалуйся! Впрочем, и вполне послушных наследников тоже, бывает, похищают.
Вечер продолжается.
Не без усилий пытаемся найти темы беседы, точки соприкосновения, так сказать. Хотя, конечно, эта задача актуальна прежде всего для самого Чэна, но и я все-таки сегодня хозяйка дома. Задаю вежливые вопросы об его бизнесе, но совершенно не собираюсь вникать в тонкости переработки продуктов и сложности получения всех необходимых регистраций, контролей и разрешений. Так же как и он не стремится понять разницу в литературе разных эпох – уверена, что книг и тем более стихов наш бизнесмен не читает. Ну разве что какие-нибудь специализированные справочники и своды законов – чтобы знать, как их безопасно нарушать…
Хм. Похоже, я готова приписать «жениху» все мыслимые преступления и проступки! Предубеждена и очень подозрительна. А вдруг я ошибаюсь, и Маркус Чэн – честнейший человек, ни разу в жизни не уклонявшийся от налогов и не дававший взятки никакому должностному лицу? К тому же еще и нежнейший отец и заботливый любящий муж. Последнее вообще можно проверить на собственном опыте…
Скрывая неуместную улыбку, делаю крохотный глоток и перехватываю взгляд Чэна: гость смотрит на мой рот так сосредоточенно, словно он глухой, читающий по губам. Или мужчина, воображающий, как их сейчас целует…
Ох! А вот это мысленное восклицание относится не к моему возмущению или смущению. А к тому, что я тоже это вдруг представляю и очень хорошо. Настолько хорошо, что даже собираюсь укрыться на кухне – чтобы спрятать внезапно загоревшееся лицо.
Хорошо, Чэн ставит недопитый бокал и поднимается.
- Пожалуй, я уже пойду. А то… так и тянет нарушить обещание!
Провожая гостя до двери, укоризненно качаю головой.
- Ай-ай! Так у вас в планах все-таки было намечено ограбление моей квартиры?!
Задумчиво кивает и так же серьезно отвечает:
- Кое-что, планировал, да. Благодарю за приглашение и ужин, Эбигейл. До встречи.
- Благополучно вам добраться до дома.
По комнате, заглушая запахи еды, плывет аромат свежих пионов, смешанный со стойким ароматом уже практически бессмертной лилии-однодневки. Споласкиваю посуду и невольно улыбаюсь, вспоминая досадливую реакцию гостя на по-студенчески живучий цветок и якобы небрежный вопрос: женат-помолвлен ли мамин секретарь. Впрочем, Чэн и должен быть настороже – а то мало ли по какой причине его номинальная невеста отказывается замуж выходить; вдруг у нее тайный возлюбленный в анамнезе?
Пусть я неохотно согласилась на благодарственный ужин у меня в доме, вечер неожиданно прошел неплохо: мы ели-пили, разговаривали – уж и не припомнить, на какие темы. Неловкость и напряжение появились только, когда Чэн вдруг заявил, что хочет узнать меня. Настоящую. Кто ж ему это позволит? Не собираюсь я откровенничать с малознакомым человеком, ни с того ни с сего наметившимся ко мне в мужья. Да и вообще каждый из нас знает самого себя только до какого-то предела, до первой непривычной ситуации, что вызовет чувства, мысли и силы, о существовании которых ты даже не подозреваешь. Еще и разрушит в собственных глазах светлый образ, который ты и твое окружение взращивали и пестовали с рождения…
Но все же вечер получился неожиданно приятным.
Наверное, алкоголь тому причиной, но, на удивление, засыпаю я сегодня, едва лишь коснувшись головой подушки.
Хоть и тут же жалею, но выбраться из трясины сновидения уже никак: я всё куда-то бегу, колочу в запертые двери и окна, пробираюсь через пустоши, полные затягивающей грязи, бреду по колено в потоках мутной воды… А параллельно снам в окна моей спальни бьется ураганный ветер, скрипит и настойчиво стучит сухими черными ветками голое мертвое дерево, пронзительно кричат в ночи совы, предсказывая чью-то близкую смерть, и все вместе - воем, стуком, криками-уханьем - глумятся надо мной, угрожая и смеясь: «Опять вздумала на что-то надеяться, о чем-то загадывать, ждать от будущего хорошего?! Ну что ж, только попробуй, глупая ты девка, и увидишь!»
А я всё иду, всё бегу, пытаясь кого-то отыскать, или выбраться, наконец, из этих недобрых мест, из нескончаемого тягостного сновидения…
Пока не просыпаюсь от собственного стона-вскрика. Сажусь резко на кровати с колотящимся сердцем и мокрым то ли от пота, то ли от слез лицом.
За окном предрассветно серо. Тихо.
Никакого ветра.
И дерево под моими окнами никогда не росло.
И уж тем более нет никаких летающих стаями сов.
Это был просто сон во сне.
Или честное предостережение. Не планируй. Не мечтай.
Даже не думай.
А иначе…
Иначе кто-то вновь умрет.
Ведь я коллекционер не только сорвавшихся свадеб, но и мертвых женихов.
Ну кто бы сомневался: вечером на ступенях университета меня поджидает Лэй! Между прочим, секретарь уже второй раз не предупреждает о своем грядущем высоком визите. Просто вопиющее нарушение этикета!
Медленно спускаюсь к нему, ловя на себе любопытные взгляды притормаживающих и оборачивающихся знакомых студентов и преподавателей. Ох, придется-таки давать отчет своей бдительной кафедре на тему: «А что это за интересные молодые люди то и дело встречают учительницу Мейли после работы?» Похоже, тему бесед моим коллегам я обеспечила на месяц вперед: сначала Маркус Чэн, теперь вот… Лэй.
Я осторожно улыбаюсь. Приветствует меня мамин секретарь традиционно почтительно, но тут же без обиняков спрашивает:
- Вы в порядке, миз Мейли?
Разведя руки в стороны, кручусь разок вокруг своей оси. Отвечаю легкомысленно:
- Как видишь, все мои конечности до сих пор при мне!
Лэй не улыбается в ответ, смотрит пристально и очень серьезно. Я вздыхаю.
- Успокойся, Захария, с моей головы даже волосок не упал! Необязательно же случается что-то страшное, если мужчина и женщина ужинают в домашней обстановке.
- И все-таки вы были очень неосторожны, я ведь вас предупреждал…
- Да, и я очень благодарна тебе за заботу. Иногда кажется, что в моем родном доме только ты обо мне и беспокоишься!
- Не клевещите на вашу матушку.
- О, да. Наша мама вне сравнения! Иногда даже хочется, чтобы она поменьше над нами кудахтала…
- Вы сами не понимаете, о чем говорите! – говорит Захария неожиданно резко. - Хотел бы я, чтобы обо мне вообще было кому беспокоиться!
- О. - Я непроизвольно касаюсь его плеча. – Совсем забыла о твоих родителях… Извини, Захария.
- Ничего страшного, миз Эбигейл, - отвечает он своим прежним ровным голосом. - Может, прогуляемся по центральной набережной? Госпожа Мейли сказала, сегодня я ей больше не понадоблюсь.
- Да, с удовольствием, давно там не была. - Уже садясь в его машину, говорю: - Конечно, я была очень бестактна, Захария, еще раз прошу у тебя прощения, просто, чем дальше тем больше, я забываю, что ты не член нашей семьи!
Лэй медлит, прежде чем закрыть дверцу.
- Я тоже иногда об этом забываю…
Мы бредем вдоль реки. Хорошо, что сейчас середина недели; можно неторопливо прогуливаться, а не протискиваться, как в выходные между высыпавших на набережную целыми семьями и компаниями людей. Можно, опершись о перила, без помех и спешки любоваться распускающимися на реке цветными букетами фонтанов и прогулочными теплоходами, украшенными сияющими гирляндами.
Мы даже делаем пару кругов на «Глазе Сейко», названному так в подражание знаменитому лондонскому «Глазу». Правда, в отличие от британского, наше колесо обозрения стоит не на берегу, а прямо на мосту. Под нами – разноцветное от фонарей и подсветок длинное полотно реки, вокруг – светящийся город, местами врезающийся в самое небо. Каждый раз удивляюсь, до чего же Сейко огромный. Посматриваю на своего спутника: Захария разглядывает здания и улицы так сосредоточенно, словно прокладывает в уме неведомые маршруты. Он иногда похож на моего… м-м-м… актуального жениха - тот, кажется, вообще не умеет расслабляться. Или Чэн потому такой напряженный, что боится допустить какую-нибудь серьезную ошибку и навсегда потерять возможность породниться с семьей Мейли?
…Вот и кто здесь из нас не умеет расслабляться? С чего вдруг я сейчас вспомнила о Чэне? Хотя, конечно, и он сам постоянно заботится о том, чтобы я о нем не забывала.
И я внезапно решаюсь: в конце концов, надо же кому-то об этом рассказать!
- Захария, а ты веришь в мое проклятье?
- Во что? – вежливо переспрашивает секретарь.
- Вот только не надо делать вид, будто не в курсе слухов, что я проклята, и что это самое проклятье убивает моих женихов. Меня, случайно, еще не начали называть… ну, если не Черной вдовой, так Черной невестой?
- Ах, вы об этом! - обыденно комментирует секретарь. - Нет, я не верю, что над вами висит свадебное проклятье. И да – в проклятия я верю.
Поскольку я хлопаю глазами, не в силах расшифровать такое противоречивое заявление, поясняет в свою очередь:
- Моя мать носила фамилию Ву.
Опять не поняла!
- Иероглиф в данном случае переводится как «шаман». И профессия – тоже.
Впервые на моей памяти Захария говорит о своей семье, о родителях, а я не нахожу ничего лучшего, как воскликнуть от удивления:
- Вот это да!
- Раз родился и рос в семье предсказателей, поневоле много чего насмотришься, узнаешь, во многое поверишь… Поэтому я уверен, что наведенные проклятья действительно существуют. Как и те, что приходят в час рождения из прошлой жизни – за прошлые личные или семейные грехи.
- Захария, а ты сам?..
Секретарь слегка улыбается.
- Я не занимаюсь магическими практиками вроде насылания проклятий или порчи.
- Я бы точно не удержалась – с таким-то наследством хоть разок, но попробовала! Правда, выбрала что-нибудь побезобиднее, - бормочу я.
- Семейный дар мне практически не передался.
– Но тогда… тогда ты не можешь утверждать наверняка, что никакого проклятья на мне нет?
Захария пожимает плечами.
- Думаю, это лишь стечение обстоятельств, над которым вы не властны.
- А что, в вашем досье на старшую дочь семьи Мейли, не указаны ее любимые напитки и блюда? Большой, просто катастрофически огромный просчет!
- Эбигейл.
Поднимаю глаза. Маркус Чэн смотрит на меня напряженно и сосредоточенно: как студент на сложную задачу, попавшуюся в экзаменационном тесте. Произносит тоже очень серьезно:
- В моем досье только то, что говорят окружающие или СМИ. Я совершенно не знаю вас настоящую. Но очень хотел бы узнать.
- Вы сейчас про мои любимые напитки? – интересуюсь легкомысленно, пытаясь снизить тревожный градус совершенно не нужной искренности. – А какие предпочитаете сами?
И Чэн отступает. Уверена, лишь на время!
- Мои вкусы ну очень просты! Нам, «земляным пельменям», ближе всего байзцю и желтое вино.
- Зато легко запомнить.
Кидаю взгляд на заголосивший мобильник и невольно ежусь: а вот и мой строгий надзиратель! Бдит.
Фу и Ши - жанры поэзии.
Гуй – злой дух.
Байзцю – китайская водка.
Прода от 24.09.2023, 18:51
Подпускаю в голосе приветливости:
- Добрый вечер, Захария! – Развожу руками, безмолвно извиняясь перед Чэном, и отхожу к балкону.
- Здравствуйте, миз Эбигейл. Вы не заняты?
- Не настолько, чтобы не поболтать с тобой! – жизнерадостно отзываюсь я, и голос Лэя становится настороженным.
- Вы выпили? Вы сейчас дома? У вас гости?
Машинально озираюсь: уж не установил ли мамин секретарь в моей квартире камеры – для пущей сохранности ее хозяйки?
- Да. Три раза да.
Пауза.
- Это Маркус Чэн?
- Угадал! – радуюсь я. – Ты не пробовал играть в лотерею, Захария? Уверена, обязательно возьмешь главный приз!
- Я же предупреждал вас… - Слышно, как секретарь вздыхает – дабы успокоиться, не наговорить дочери своей нанимательницы лишнего: похоже, по уровню умственных способностей я в его глазах сейчас упала на уровень опекаемой им матушки. – Пожалуйста, выпроводите его как можно скорее! Под любым предлогом!
Поворачиваюсь лицом к опасному субъекту: рука Чэна с палочками парит над столом птицей, выбирая, что бы еще положить в тарелку. А ухо, без сомнения, нацелено в мою сторону. И этот бдит!
- Хорошо, Захария. Не волнуйся. – Кажется, Лэй собирается продолжить свой инструктаж по технике безопасности, но я уже отключаюсь и, мило улыбаясь, возвращаюсь к столу. – Извините, звонил мамин секретарь, нужно было ответить.
- Похоже, у вас вполне дружеские отношения, - вскользь замечает гость.
Киваю и вновь заполняю свою тарелку. Чего бы (теоретически) не подсыпал Чэн в свое вино, оно пробуждает зверский аппетит. Обычно я ем «как птичка», сетует родительница. Ну, разве что исключая обеды матушки Гу.
- Захария работает у нас в доме уже лет десять. Так что…
- Он молод?
- Ненамного меня постарше.
- Странно, что должность секретаря супруги господина Мейли доверили такому молодому человеку!
Пожимаю плечами.
- Не я же его выбирала! А теперь мы всей семьей ежедневно молимся, чтобы Лэй не ушел на какое-нибудь более престижное место! Отец, кстати, ему уже предлагал должность в компании, не понимаю, почему Захария не согласился.
И чуть ли не впервые задумываюсь: и правда, почему? Быть личным секретарем женщины, пусть даже очень богатой, – явно не предел мечтаний для такого талантливого и энергичного молодого человека. Не поверю, чтобы у Захарии не было никаких карьерных амбиций. Конечно, нас этот расклад вполне устраивает, но какова настоящая причина, что Лэй до сих пор с нами? Привычка?
Задать ему вопрос в лоб? А вдруг он решит, что им недовольны, что хотят от него избавиться? Нет-нет-нет! Лучше обойдемся без уточнений.
- Это он заезжал в университет, когда мы с вами разминулись?
Бинго! Чэн тоже может успешно играть в лотерею! Хотя его, похоже, волнует не моя безопасность, а совершенно другое: например, нет ли у него неучтенных соперников.
- Он самый.
- Красивый парень.
- О да, этого у него не отнимешь!
Пауза.
- Помолвлен? Женат?
Скрывая улыбку, качаю головой.
- Насколько мне известно, нет. Но Захария у нас человек замкнутый. Я даже о семье его мало что знаю: вроде бы потерял родителей в раннем детстве, воспитывался дальним родственником. Но, судя по тому, что он прошел проверку нашей службы безопасности, Лэй вполне благонадежен, так что не волнуйтесь.
- Да я и не… - бурчит Чэн. - Это же ваше внутреннее, семейное дело!
Только из вежливости не озвучиваю свою мысль: «вот именно!». Разливаю остатки вина, поднимаю бокал.
- Итак, снова искренне благодарю вас, господ… то есть Маркус! Совершенно не представляю, чем бы все закончилось той ночью, не приди вы на помощь.
- Хорошо, что я вообще услышал ваш звонок, обычно ведь меня до утра и пушкой не разбудишь!
Смеюсь:
- Тогда мне повезло вдвойне!
- От полиции больше никаких новостей?
Качаю головой.
- Пока нет.
- Может, мне снова?..
- …но думаю, ни вам, ни мне нет смысла вмешиваться – наш корпоративный юридический отдел все держит под контролем и наверняка уже всю плешь проел полицейскому начальству!
- Да, всё время забываю, что за вас есть кому заступиться.
Вот только почему-то когда мне понадобилась помощь, никого из «заступников» не оказалось рядом… Мысленно одергиваю себя: раз уж выбрала самостоятельную жизнь, теперь не жалуйся! Впрочем, и вполне послушных наследников тоже, бывает, похищают.
Вечер продолжается.
Прода от 08.10.2023, 18:51
Не без усилий пытаемся найти темы беседы, точки соприкосновения, так сказать. Хотя, конечно, эта задача актуальна прежде всего для самого Чэна, но и я все-таки сегодня хозяйка дома. Задаю вежливые вопросы об его бизнесе, но совершенно не собираюсь вникать в тонкости переработки продуктов и сложности получения всех необходимых регистраций, контролей и разрешений. Так же как и он не стремится понять разницу в литературе разных эпох – уверена, что книг и тем более стихов наш бизнесмен не читает. Ну разве что какие-нибудь специализированные справочники и своды законов – чтобы знать, как их безопасно нарушать…
Хм. Похоже, я готова приписать «жениху» все мыслимые преступления и проступки! Предубеждена и очень подозрительна. А вдруг я ошибаюсь, и Маркус Чэн – честнейший человек, ни разу в жизни не уклонявшийся от налогов и не дававший взятки никакому должностному лицу? К тому же еще и нежнейший отец и заботливый любящий муж. Последнее вообще можно проверить на собственном опыте…
Скрывая неуместную улыбку, делаю крохотный глоток и перехватываю взгляд Чэна: гость смотрит на мой рот так сосредоточенно, словно он глухой, читающий по губам. Или мужчина, воображающий, как их сейчас целует…
Ох! А вот это мысленное восклицание относится не к моему возмущению или смущению. А к тому, что я тоже это вдруг представляю и очень хорошо. Настолько хорошо, что даже собираюсь укрыться на кухне – чтобы спрятать внезапно загоревшееся лицо.
Хорошо, Чэн ставит недопитый бокал и поднимается.
- Пожалуй, я уже пойду. А то… так и тянет нарушить обещание!
Провожая гостя до двери, укоризненно качаю головой.
- Ай-ай! Так у вас в планах все-таки было намечено ограбление моей квартиры?!
Задумчиво кивает и так же серьезно отвечает:
- Кое-что, планировал, да. Благодарю за приглашение и ужин, Эбигейл. До встречи.
- Благополучно вам добраться до дома.
По комнате, заглушая запахи еды, плывет аромат свежих пионов, смешанный со стойким ароматом уже практически бессмертной лилии-однодневки. Споласкиваю посуду и невольно улыбаюсь, вспоминая досадливую реакцию гостя на по-студенчески живучий цветок и якобы небрежный вопрос: женат-помолвлен ли мамин секретарь. Впрочем, Чэн и должен быть настороже – а то мало ли по какой причине его номинальная невеста отказывается замуж выходить; вдруг у нее тайный возлюбленный в анамнезе?
Пусть я неохотно согласилась на благодарственный ужин у меня в доме, вечер неожиданно прошел неплохо: мы ели-пили, разговаривали – уж и не припомнить, на какие темы. Неловкость и напряжение появились только, когда Чэн вдруг заявил, что хочет узнать меня. Настоящую. Кто ж ему это позволит? Не собираюсь я откровенничать с малознакомым человеком, ни с того ни с сего наметившимся ко мне в мужья. Да и вообще каждый из нас знает самого себя только до какого-то предела, до первой непривычной ситуации, что вызовет чувства, мысли и силы, о существовании которых ты даже не подозреваешь. Еще и разрушит в собственных глазах светлый образ, который ты и твое окружение взращивали и пестовали с рождения…
Но все же вечер получился неожиданно приятным.
Наверное, алкоголь тому причиной, но, на удивление, засыпаю я сегодня, едва лишь коснувшись головой подушки.
Хоть и тут же жалею, но выбраться из трясины сновидения уже никак: я всё куда-то бегу, колочу в запертые двери и окна, пробираюсь через пустоши, полные затягивающей грязи, бреду по колено в потоках мутной воды… А параллельно снам в окна моей спальни бьется ураганный ветер, скрипит и настойчиво стучит сухими черными ветками голое мертвое дерево, пронзительно кричат в ночи совы, предсказывая чью-то близкую смерть, и все вместе - воем, стуком, криками-уханьем - глумятся надо мной, угрожая и смеясь: «Опять вздумала на что-то надеяться, о чем-то загадывать, ждать от будущего хорошего?! Ну что ж, только попробуй, глупая ты девка, и увидишь!»
А я всё иду, всё бегу, пытаясь кого-то отыскать, или выбраться, наконец, из этих недобрых мест, из нескончаемого тягостного сновидения…
Пока не просыпаюсь от собственного стона-вскрика. Сажусь резко на кровати с колотящимся сердцем и мокрым то ли от пота, то ли от слез лицом.
За окном предрассветно серо. Тихо.
Никакого ветра.
И дерево под моими окнами никогда не росло.
И уж тем более нет никаких летающих стаями сов.
Это был просто сон во сне.
Или честное предостережение. Не планируй. Не мечтай.
Даже не думай.
А иначе…
Иначе кто-то вновь умрет.
Ведь я коллекционер не только сорвавшихся свадеб, но и мертвых женихов.
Прода от 15.10.2023, 18:57
Ну кто бы сомневался: вечером на ступенях университета меня поджидает Лэй! Между прочим, секретарь уже второй раз не предупреждает о своем грядущем высоком визите. Просто вопиющее нарушение этикета!
Медленно спускаюсь к нему, ловя на себе любопытные взгляды притормаживающих и оборачивающихся знакомых студентов и преподавателей. Ох, придется-таки давать отчет своей бдительной кафедре на тему: «А что это за интересные молодые люди то и дело встречают учительницу Мейли после работы?» Похоже, тему бесед моим коллегам я обеспечила на месяц вперед: сначала Маркус Чэн, теперь вот… Лэй.
Я осторожно улыбаюсь. Приветствует меня мамин секретарь традиционно почтительно, но тут же без обиняков спрашивает:
- Вы в порядке, миз Мейли?
Разведя руки в стороны, кручусь разок вокруг своей оси. Отвечаю легкомысленно:
- Как видишь, все мои конечности до сих пор при мне!
Лэй не улыбается в ответ, смотрит пристально и очень серьезно. Я вздыхаю.
- Успокойся, Захария, с моей головы даже волосок не упал! Необязательно же случается что-то страшное, если мужчина и женщина ужинают в домашней обстановке.
- И все-таки вы были очень неосторожны, я ведь вас предупреждал…
- Да, и я очень благодарна тебе за заботу. Иногда кажется, что в моем родном доме только ты обо мне и беспокоишься!
- Не клевещите на вашу матушку.
- О, да. Наша мама вне сравнения! Иногда даже хочется, чтобы она поменьше над нами кудахтала…
- Вы сами не понимаете, о чем говорите! – говорит Захария неожиданно резко. - Хотел бы я, чтобы обо мне вообще было кому беспокоиться!
- О. - Я непроизвольно касаюсь его плеча. – Совсем забыла о твоих родителях… Извини, Захария.
- Ничего страшного, миз Эбигейл, - отвечает он своим прежним ровным голосом. - Может, прогуляемся по центральной набережной? Госпожа Мейли сказала, сегодня я ей больше не понадоблюсь.
- Да, с удовольствием, давно там не была. - Уже садясь в его машину, говорю: - Конечно, я была очень бестактна, Захария, еще раз прошу у тебя прощения, просто, чем дальше тем больше, я забываю, что ты не член нашей семьи!
Лэй медлит, прежде чем закрыть дверцу.
- Я тоже иногда об этом забываю…
Мы бредем вдоль реки. Хорошо, что сейчас середина недели; можно неторопливо прогуливаться, а не протискиваться, как в выходные между высыпавших на набережную целыми семьями и компаниями людей. Можно, опершись о перила, без помех и спешки любоваться распускающимися на реке цветными букетами фонтанов и прогулочными теплоходами, украшенными сияющими гирляндами.
Мы даже делаем пару кругов на «Глазе Сейко», названному так в подражание знаменитому лондонскому «Глазу». Правда, в отличие от британского, наше колесо обозрения стоит не на берегу, а прямо на мосту. Под нами – разноцветное от фонарей и подсветок длинное полотно реки, вокруг – светящийся город, местами врезающийся в самое небо. Каждый раз удивляюсь, до чего же Сейко огромный. Посматриваю на своего спутника: Захария разглядывает здания и улицы так сосредоточенно, словно прокладывает в уме неведомые маршруты. Он иногда похож на моего… м-м-м… актуального жениха - тот, кажется, вообще не умеет расслабляться. Или Чэн потому такой напряженный, что боится допустить какую-нибудь серьезную ошибку и навсегда потерять возможность породниться с семьей Мейли?
…Вот и кто здесь из нас не умеет расслабляться? С чего вдруг я сейчас вспомнила о Чэне? Хотя, конечно, и он сам постоянно заботится о том, чтобы я о нем не забывала.
И я внезапно решаюсь: в конце концов, надо же кому-то об этом рассказать!
- Захария, а ты веришь в мое проклятье?
- Во что? – вежливо переспрашивает секретарь.
- Вот только не надо делать вид, будто не в курсе слухов, что я проклята, и что это самое проклятье убивает моих женихов. Меня, случайно, еще не начали называть… ну, если не Черной вдовой, так Черной невестой?
- Ах, вы об этом! - обыденно комментирует секретарь. - Нет, я не верю, что над вами висит свадебное проклятье. И да – в проклятия я верю.
Поскольку я хлопаю глазами, не в силах расшифровать такое противоречивое заявление, поясняет в свою очередь:
- Моя мать носила фамилию Ву.
Опять не поняла!
- Иероглиф в данном случае переводится как «шаман». И профессия – тоже.
Прода от 29.10.2023, 18:49
Впервые на моей памяти Захария говорит о своей семье, о родителях, а я не нахожу ничего лучшего, как воскликнуть от удивления:
- Вот это да!
- Раз родился и рос в семье предсказателей, поневоле много чего насмотришься, узнаешь, во многое поверишь… Поэтому я уверен, что наведенные проклятья действительно существуют. Как и те, что приходят в час рождения из прошлой жизни – за прошлые личные или семейные грехи.
- Захария, а ты сам?..
Секретарь слегка улыбается.
- Я не занимаюсь магическими практиками вроде насылания проклятий или порчи.
- Я бы точно не удержалась – с таким-то наследством хоть разок, но попробовала! Правда, выбрала что-нибудь побезобиднее, - бормочу я.
- Семейный дар мне практически не передался.
– Но тогда… тогда ты не можешь утверждать наверняка, что никакого проклятья на мне нет?
Захария пожимает плечами.
- Думаю, это лишь стечение обстоятельств, над которым вы не властны.
