Перехватившая его взгляд девчонка хихикнула и отвернулась, старательно делая вид, что любуется слепящим солнцем. Правда, два оттопыренных за спиной пальца показать ему не позабыла. Ни это пугало, ни второй парень – еще более уродливый – не давали себе труда, хотя бы делать вид, что прислушиваются к его мнению. Не говоря уже о том, чтобы выполнять приказы. Прав отец, основы управления следовало бы как следует изучить. И командный голос выработать. Жаль, что он не умеет, как канцлер, ставить зарвавшихся беев на место.
- Убирайся! – разозлившись, прошипел Эрих, невольно копируя отцовский тон. – Нам лишний рот не нужен, - парень сообразил, что лично ему ни водой, ни провизией делиться все равно не придется, это личное дело беев, и привел последний, самый убойный аргумент. – И вообще, у него волосы грязные!
Рыжий виновато засопел, запихивая поглубже выбившиеся из-под шемаха волосы.
- Так это, - поэтично изрек он, - мыльный день того, на той неделе был. А следующего еще два месяца ждать.
- Чего? – рассмеялся Эрих. – А чаще ты мыться не пробовал? Говорят, помогает.
- Так это, - не понял шутки бей, - в мыльню только раз в два месяца пускают.
Эрих недоуменно приподнял бровь. Просматривая статистику и отчеты бургомистров (когда Рольфу удавалось выловить парня и усадить его за учебу), Эрих наблюдал совсем иную картину. Воды должно было хватать на куда более частое использование. Или бургомистры попросту воруют водяные субсидии, разрушая репутацию канцлера?
- Поясни, - велел он.
- Так это… - великим оратором рыжий определенно не был и, кроме своей излюбленной фразочки, произнести ничего не смог, малодушно спрятавшись Мирджане за спину.
Обычно сын канцлера не удостаивал беев такого внимания, но это имя почему-то запомнилось и, будучи излишне ярким и эффектным, совершенно не соответствовало своей невзрачной хозяйке. Пугало, оно пугало и есть. Хотя говорящее пугало это уже нечто.
Девица, таки не поняв, чему он улыбается, нахмурила густые выцветшие брови, хмыкнула и соизволила пояснить, не отказав себе в язвительности:
- Раз в два месяца – это бесплатно. А за деньги хоть каждую неделю мойся, если ты такой грязный!
Эрих рассмеялся – уж в чем в чем, а в нечистоплотности его еще никто не обвинял. Интересно, эти беи вообще представляют, что мыться следует каждый день? Судя по их виду, нет.
- И Маркус, между прочим, хорошо следит за своей косой, - вмешалась в разговор вторая бейя. – Я ему раз в три дня помогаю голову мыть. Ой, - девица сообразила, что ляпнула глупость, и спешно прикусила длинный язычок.
Но кривой парень уже услышал, что хотел, и весьма этим событием заинтересовался:
- Так вон оно что! – ухмыльнулся он, сверкнув хитрым зеленым глазом. – Я-то думал, он в дом к бургомистру по другой надобности таскается. Да еще так часто, будто на работу. Завидовал даже – мне-то девки на шею не вешаются. А он, оказывается, там просто моется!
- И никуда я ему не вешалась! – обиделась рыжая.
- Ну не ты, так Агнесс. По мне, так без разницы кому прису…
Договорить Маркус ему не позволил – сжал кулаки и так грозно двинулся вперед, что кривоглазый насмешник благоразумно заткнулся и в свою очередь спрятался за спину болтливому пугалу.
- Маркус, успокойся! – примирительно подняла руки она. – А ты, Дирк, думай, что говоришь!
Развернувшись, девица попыталась отвесить дружку оплеуху, но тот ловко удрал и сейчас стоял почти вровень с Эрихом, показывая Мирджане язык и воняя на всю пустыню.
- Они там действительно моются! А Агнесс думает, что Маркус к ней на свиданки бегает, - расхохоталась девчонка, показав крепкие, давно не чищеные зубки. – Это я сама придумала.
- Что придумала? – послушно спросил Дирк, теща самолюбие вредного пугала.
- Что система подачи воды в доме бургомистра очень плохая, - заявила Мирджана. - Ломается все время, да и трубы частенько лопаются, окатывая несчастного мастера с ног до головы. А дура Агнесс, если и догадывается о чем-то, уверена, что Маркус ради ее прекрасной туши туда таскается. Ему только и надо, что полчасика ее болтовню послушать, - на этих словах рыжего так перекосило, что Эриху стало его почти жалко, - зато потом и ванная в его распоряжении, и… мыло, - под многозначительное фырканье кривоглазого закончила она.
Канцлерский сынок болезненно кривился, и Мир вполне резонно полагала, что вовсе не ноющие зубы тому виной. Этот надутый гусь болезненно ненавидел всех беев. Правда, на Лайсу поглядывал уж очень заинтересованно. Странно, что Маркус этого еще не заметил, он бы на ранги не посмотрел – и затянуло бы их шанс на учебу и жизнь в столице в бескрайние зыбучие пески. Вряд ли бы канцлер обрадовался, если бы Маркус его драгоценного сынка отлупил. И тогда вернулись бы они в Верден, словно побитые собаки. Если вообще вернулись бы.
Роковой красоткой Мирджана себя не считала, но ради друзей и академии готова была рискнуть собой. Широко улыбнувшись Эриху, девушка старательно – как учила Лайса – похлопала ресницами, заработала испуганный взгляд парня и на всякий случай попытки обольщения прекратила. До более удобного случая и парочки дополнительных уроков.
Райн Тиссен трусливо попятился и все же нашел в себе силы непреклонно повторить:
- Он с нами не едет!
- Но ему здесь не выжить! – всхлипнула Лайса.
- И обратно уже не дойти, - поддержал ее Дирк, - ночь время пылевиков.
В этом он был прав – мародеры вылезали из своих нор в самом центре пустыни по ночам, устраивали набеги, грабили караваны и исчезали с первыми лучами первого солнца. И горный охотник знал это лучше всех – дорога в горы, на самых вершинах которых еще сохранились снега, а на склонах водилась разная живность, пролегала через владения пылевиков. И если кто-то и мог пешком добраться в Верден, то это Дирк. А Маркус почти не покидал город, предпочитая общаться с железками.
- Так какие проблемы? - решила за всех Мирджана. – Маркус один не дойдет, значит, возьмем его с собой.
Оказалось, что проблемы таки были – черноглазые и раздувшиеся от непомерного самомнения.
- Мы не можем этого сделать, - мнения Эриха никто не спрашивал, но он не преминул его высказать. Можно подумать, Маркус ему помешает, если посидит тихонько в углу телеги. Или этот павлин сам желает к ним в телегу пересесть? – Правила запрещают! От каждого города допускаются только три победителя.
- Кем допускаются? – Мир вновь затрепетала ресницами, надеясь, что эта попытка увенчается успехом. – И куда?
- Правилами, - повторил замороченный канцлерский сынок, - в академию.
- Что, прямо так и написано? А исключения?
- Нет там никаких исключений! – парень не поленился сходить к карете и, вернувшись с толстой черной папкой, выудил оттуда гладкий лист бумаги, заполненный мелким убористым текстом. - Сама читай.
Мир и большие-то буквы в стареньком потрепанном букваре едва складывала, но признаваться в этом не собиралась – а ну как попрут из академии? – потому старательно всмотрелась в мелкие строчки и небрежно вернула бумагу хозяину.
- Вон там внизу сноска, - припомнила заумное слово девушка.
- Где? – не понял Эрих, пробежал глазами текст и расхохотался. – Вообще-то там написано: «Раэльская типография, 40 экземпляров». Двадцать для Арланса, двадцать для городов-участников.
- Прости, не разобрала, - беспечно отмахнулась Мир. – Песок в глаз попал. Но должны же быть какие-то исключения… - начала она, но тут же спохватилась. – Ах да, помню-помню, исключений нет. Но может ваша канцлерская рож… светлость захочет взять с собой нового слугу?
- В академию слуги не допускаются.
- Ну, не знаю. Телохранителя?.. Чистильщика ботинок?..
Маркус, готовый ради Лайсы не то что ботинки, нужники чистить, согласно кивнул, зато Дирк обиделся вместо него. К счастью, острый локоток Мир не позволил ему открыть рот и все испортить. Эрих же ловко воспользовался возникшей заминкой и зачитал по памяти очередную ерунду из очередной важной бумажки:
- В академии все равны. Слуги и охрана не допускаются. Студенты обеспечиваются всем необходимым.
- Так-таки всем? – восхитился отдышавшийся Дирк. – А ежели мне, к примеру, баба понадобится?
- Студенты обеспечиваются всем необходимым. В том числе достойной учебой, после которой наличие или отсутствие баб… то есть, женщины отходит на второй план, - широко ухмыльнулся Эрих, показав белые ровные зубы.
- Не, меня никакой учебой не проймешь. По крайней мере, так, чтобы я от бабы под боком отказался. А кстати, может, мы Маркуса обратно в студенты переведем, а ты не с телохранителем приедешь, а с белобрысой любовницей?
- Чего? – вызверился на него Маркус.
- Да не бесись ты, - бывший охотник, а ныне бравый студент успокаивающе приобнял друга за плечи. – Твоя ж Лайса рыжая, а не белобрысая.
- И вовсе я не рыжая, - капризно надула губки девушка, - а золотистая.
- Ну ладно, золотистая, так золотистая, - примирительно сказал Дирк и закинул руку теперь уже на плечо обалдевшего от такой наглости Эриха. – Как тебе идея с любовницей?
Сын канцлера небрежно сбросил его руку и, окинув Мир насмешливым взглядом, процедил:
- Идея с любовницей мне очень даже нравится. Только где ж мы найдем подходящую кандидатуру?
Мирджана, успевшая сжать кулак и прикинуть, какая часть Диркова тела с ним еще не знакома, резко развернулась, и Эрих совсем не по благородному отпрыгнул Маркусу за спину.
- Ну, вот, - обрадовался Дирк. – А вы спрашивали, какие в академии опасности! Без телохранителя там никак не обойтись!
Про академские опасности охотника никто не спрашивал, но и против необходимости телохранителя возражать тоже не стали.
Осмелевший Эрих выбрался из-за широкой спины Маркуса и, решив, что парень действительно может ему пригодиться - учебники тяжелые таскать или еще для чего - согласно кивнул, обещав подумать. Исключений в правилах лотереи и условиях поступления не было. И Эрих, не желавший расставаться с комфортом, давно нашел в них лазейку. Тратить ее на этих плебеев не хотелось, но так вместо одного слуги он получал четырех. Так почему бы старому кузнецу Дитриху, много лет обитавшему при академии, не пригласить к себе в гости другого внучка. А что рыжий? Так в бабкину родню пошел. Глядишь, и сработаются. А согласно старинного уложения, давно позабытого, но никем не отмененного, внучка можно и на учебу пристроить.
- Смотрите! – испуганный крик рыженькой моментально отвлек мужчин от животрепещущего вопроса наличия (а скорее, отсутствия) любовниц и телохранителей в академии.
Повернув голову, Эрих растерянно замер, в ужасе распахнув глаза. Закрутившись у самого горизонта, к ним стремительно приближался огромный смерч, с жутким свистом затягивающий все новые и новые порции песка. Беи торопливо заматывали лица платками, а красноглазый умудрялся еще и по сторонам осматриваться. Рыженькая, с тревогой взглянув на Эриха, запрыгнула в телегу и чем-то там зашуршала. Ее бугай-дружок полез следом. И только старый облезлый верблюд, безразлично глянув на всю эту суету, обреченно закрыл глаза и, сложив длинные ноги, улегся прямо на песок.
Оставаться здесь было глупо, и Эрих, собрав все свое мужество, бросился к карете, но был отброшен назад на удивление сильным ударом черноволосой.
- Куда? – прошипела сквозь платок девчонка, прижав Эриха к борту телеги. – Там опасно!
- Точно! – кивнул красноглазый. – Аккурат между нами пройдет. Закапываемся, ребята.
Перегнувшись через борт, он выудил из телеги длинные полые трубки с каким-то странным раструбом на конце. Вручив одну Эриху и выхватив у рыжего небольшую лопатку, показал всем пример скорости и идиотизма.
- Не поможет, - покачал головой Эрих.
- Это если на пути не поможет, - пояснила рыженькая, заматывая голову Эриха одним из этих жутких клетчатых платков, - а если в стороне пройдет, то какая-никакая, а защита.
- А телега?
- Полетать захотелось? – хмыкнул красноглазый, вырывший уже довольно приличную ямину и под углом воткнувший туда трубку. – Лезь, - велел рыженькой и быстро-быстро закидал ее ноги песком, голову пока оставив на поверхности.
Маркус и пугало от него не отставали, старательно вгрызаясь в песок. Эрих сделал пару взмахов лопатой и вновь усомнился:
- А дышать чем?
- Трубка тебе на что? – фыркнул красноглазый, снимая с верблюда упряжь и накидывая на его голову старое одеяло.
- Ее же засыплет!
- Под правильным углом развернешь, не засыплет.
- А если…
- Судьба, значит, у тебя такая, - хихикнула Мирджана, - раньше других с Руэн встретиться.
Эрих, обидевшись, излишне резко дернул лопатой – отброшенный в сторону песок порывом ветра швырнуло парню в лицо, а края и так невеликой ямы полностью засыпало. Красноглазый демон вздохнул и взялся за Эрихову яму с другого конца. Пугало и рыжий работу уже закончили, улеглись в свежевырытые могилы и занялись собственным погребением. Засмотревшись на них и на раздувающийся в размерах смерч, Эрих не углядел другой опасности. Клуртов демон закончил рытье и одним ловким движением сбросил сына канцлера в ямину, присыпав сверху песочком.
- А может, стоило просто отъехать? – робко спросил Эрих.
- А может, стоило немного подумать? – фыркнул красноглазый, запихивая парню в рот один конец грязной трубки. – Куда мы здесь отъедем? Пустыня кругом. А если клуртов пыляк свернет?
- Дирк, смотри! – очарованно крикнула черноволосая.
То ли так совпало, то ли красноглазый мог, подобно пустынным демонам, управлять смерчами, но тот послушно сместился в сторону, оставив играющихся в песочек беев по левую руку. Необходимости в убежищах больше не было – Дирк за свою яму даже не взялся, задумчиво покачивая лопату на ладони. А Маркус и Мир, подобно восставшим из могил мертвецам, вскочили на ноги и, оставляя позади песочный шлейф, уставились вслед удирающей от пыляка карете.
Шансов у нее не было, и сын канцлера, ругая себя за малодушие, тихо радовался, что так вовремя решил преподать беям урок хороших манер. Иначе сидел бы сейчас в карете, обмирая от ужаса и молясь всем богам сразу. Причем, безуспешно – смерч в считанные мгновения достиг беглецов, играючи поднял массивную карету, закружив ее вместе тучами песка и прочим, подобранным в пустыне хламом.
- Их еще может где-нибудь выкинуть, - Мирджана сочувственно положила руку Эриху на плечо. – Мы можем поехать следом и поискать.
- Но уже утром, - перебил ее Дирк. – А сейчас туда.
Он указал направление, но Эрих так и не понял его выбора – вокруг по-прежнему расстилалась сплошная пустыня, стремительно погружающаяся во тьму. Второе солнце уже зашло, и только ответственный Леммос еще вполглаза присматривал за своими детьми, беспокоясь, как бы они не натворили глупостей. Но бестолковые дети именно глупости творить и собирались. Усевшись в телегу (и впихнув туда Эриха), они двинулись непонятно куда, старательно подхлестывая недовольного такой спешкой верблюда. Края шатра беи подняли, и разгулявшийся на славу ветер бросал в лицо горсти мелкого колючего песка.
- Зачем? – возмутился парень, указав глазами на привязанный на самой верхушке полог.
- Ночь – время пылевиков, - пояснила сердобольная Лайса. – Нужно смотреть в оба.
- Скорее, слушать, - поправил ее красноглазый, проверяя укрепленный на поясе нож. – Звуки по пустыне далеко разносятся. Прекращал бы ты уже ерзать, твоя канцлерская светлость. Весь зад протрешь, и пылевиков накличешь.
- Убирайся! – разозлившись, прошипел Эрих, невольно копируя отцовский тон. – Нам лишний рот не нужен, - парень сообразил, что лично ему ни водой, ни провизией делиться все равно не придется, это личное дело беев, и привел последний, самый убойный аргумент. – И вообще, у него волосы грязные!
Рыжий виновато засопел, запихивая поглубже выбившиеся из-под шемаха волосы.
- Так это, - поэтично изрек он, - мыльный день того, на той неделе был. А следующего еще два месяца ждать.
- Чего? – рассмеялся Эрих. – А чаще ты мыться не пробовал? Говорят, помогает.
- Так это, - не понял шутки бей, - в мыльню только раз в два месяца пускают.
Эрих недоуменно приподнял бровь. Просматривая статистику и отчеты бургомистров (когда Рольфу удавалось выловить парня и усадить его за учебу), Эрих наблюдал совсем иную картину. Воды должно было хватать на куда более частое использование. Или бургомистры попросту воруют водяные субсидии, разрушая репутацию канцлера?
- Поясни, - велел он.
- Так это… - великим оратором рыжий определенно не был и, кроме своей излюбленной фразочки, произнести ничего не смог, малодушно спрятавшись Мирджане за спину.
Обычно сын канцлера не удостаивал беев такого внимания, но это имя почему-то запомнилось и, будучи излишне ярким и эффектным, совершенно не соответствовало своей невзрачной хозяйке. Пугало, оно пугало и есть. Хотя говорящее пугало это уже нечто.
Девица, таки не поняв, чему он улыбается, нахмурила густые выцветшие брови, хмыкнула и соизволила пояснить, не отказав себе в язвительности:
- Раз в два месяца – это бесплатно. А за деньги хоть каждую неделю мойся, если ты такой грязный!
Эрих рассмеялся – уж в чем в чем, а в нечистоплотности его еще никто не обвинял. Интересно, эти беи вообще представляют, что мыться следует каждый день? Судя по их виду, нет.
- И Маркус, между прочим, хорошо следит за своей косой, - вмешалась в разговор вторая бейя. – Я ему раз в три дня помогаю голову мыть. Ой, - девица сообразила, что ляпнула глупость, и спешно прикусила длинный язычок.
Но кривой парень уже услышал, что хотел, и весьма этим событием заинтересовался:
- Так вон оно что! – ухмыльнулся он, сверкнув хитрым зеленым глазом. – Я-то думал, он в дом к бургомистру по другой надобности таскается. Да еще так часто, будто на работу. Завидовал даже – мне-то девки на шею не вешаются. А он, оказывается, там просто моется!
- И никуда я ему не вешалась! – обиделась рыжая.
- Ну не ты, так Агнесс. По мне, так без разницы кому прису…
Договорить Маркус ему не позволил – сжал кулаки и так грозно двинулся вперед, что кривоглазый насмешник благоразумно заткнулся и в свою очередь спрятался за спину болтливому пугалу.
- Маркус, успокойся! – примирительно подняла руки она. – А ты, Дирк, думай, что говоришь!
Развернувшись, девица попыталась отвесить дружку оплеуху, но тот ловко удрал и сейчас стоял почти вровень с Эрихом, показывая Мирджане язык и воняя на всю пустыню.
- Они там действительно моются! А Агнесс думает, что Маркус к ней на свиданки бегает, - расхохоталась девчонка, показав крепкие, давно не чищеные зубки. – Это я сама придумала.
- Что придумала? – послушно спросил Дирк, теща самолюбие вредного пугала.
- Что система подачи воды в доме бургомистра очень плохая, - заявила Мирджана. - Ломается все время, да и трубы частенько лопаются, окатывая несчастного мастера с ног до головы. А дура Агнесс, если и догадывается о чем-то, уверена, что Маркус ради ее прекрасной туши туда таскается. Ему только и надо, что полчасика ее болтовню послушать, - на этих словах рыжего так перекосило, что Эриху стало его почти жалко, - зато потом и ванная в его распоряжении, и… мыло, - под многозначительное фырканье кривоглазого закончила она.
Канцлерский сынок болезненно кривился, и Мир вполне резонно полагала, что вовсе не ноющие зубы тому виной. Этот надутый гусь болезненно ненавидел всех беев. Правда, на Лайсу поглядывал уж очень заинтересованно. Странно, что Маркус этого еще не заметил, он бы на ранги не посмотрел – и затянуло бы их шанс на учебу и жизнь в столице в бескрайние зыбучие пески. Вряд ли бы канцлер обрадовался, если бы Маркус его драгоценного сынка отлупил. И тогда вернулись бы они в Верден, словно побитые собаки. Если вообще вернулись бы.
Роковой красоткой Мирджана себя не считала, но ради друзей и академии готова была рискнуть собой. Широко улыбнувшись Эриху, девушка старательно – как учила Лайса – похлопала ресницами, заработала испуганный взгляд парня и на всякий случай попытки обольщения прекратила. До более удобного случая и парочки дополнительных уроков.
Райн Тиссен трусливо попятился и все же нашел в себе силы непреклонно повторить:
- Он с нами не едет!
- Но ему здесь не выжить! – всхлипнула Лайса.
- И обратно уже не дойти, - поддержал ее Дирк, - ночь время пылевиков.
В этом он был прав – мародеры вылезали из своих нор в самом центре пустыни по ночам, устраивали набеги, грабили караваны и исчезали с первыми лучами первого солнца. И горный охотник знал это лучше всех – дорога в горы, на самых вершинах которых еще сохранились снега, а на склонах водилась разная живность, пролегала через владения пылевиков. И если кто-то и мог пешком добраться в Верден, то это Дирк. А Маркус почти не покидал город, предпочитая общаться с железками.
- Так какие проблемы? - решила за всех Мирджана. – Маркус один не дойдет, значит, возьмем его с собой.
Оказалось, что проблемы таки были – черноглазые и раздувшиеся от непомерного самомнения.
- Мы не можем этого сделать, - мнения Эриха никто не спрашивал, но он не преминул его высказать. Можно подумать, Маркус ему помешает, если посидит тихонько в углу телеги. Или этот павлин сам желает к ним в телегу пересесть? – Правила запрещают! От каждого города допускаются только три победителя.
- Кем допускаются? – Мир вновь затрепетала ресницами, надеясь, что эта попытка увенчается успехом. – И куда?
- Правилами, - повторил замороченный канцлерский сынок, - в академию.
- Что, прямо так и написано? А исключения?
- Нет там никаких исключений! – парень не поленился сходить к карете и, вернувшись с толстой черной папкой, выудил оттуда гладкий лист бумаги, заполненный мелким убористым текстом. - Сама читай.
Мир и большие-то буквы в стареньком потрепанном букваре едва складывала, но признаваться в этом не собиралась – а ну как попрут из академии? – потому старательно всмотрелась в мелкие строчки и небрежно вернула бумагу хозяину.
- Вон там внизу сноска, - припомнила заумное слово девушка.
- Где? – не понял Эрих, пробежал глазами текст и расхохотался. – Вообще-то там написано: «Раэльская типография, 40 экземпляров». Двадцать для Арланса, двадцать для городов-участников.
- Прости, не разобрала, - беспечно отмахнулась Мир. – Песок в глаз попал. Но должны же быть какие-то исключения… - начала она, но тут же спохватилась. – Ах да, помню-помню, исключений нет. Но может ваша канцлерская рож… светлость захочет взять с собой нового слугу?
- В академию слуги не допускаются.
- Ну, не знаю. Телохранителя?.. Чистильщика ботинок?..
Маркус, готовый ради Лайсы не то что ботинки, нужники чистить, согласно кивнул, зато Дирк обиделся вместо него. К счастью, острый локоток Мир не позволил ему открыть рот и все испортить. Эрих же ловко воспользовался возникшей заминкой и зачитал по памяти очередную ерунду из очередной важной бумажки:
- В академии все равны. Слуги и охрана не допускаются. Студенты обеспечиваются всем необходимым.
- Так-таки всем? – восхитился отдышавшийся Дирк. – А ежели мне, к примеру, баба понадобится?
- Студенты обеспечиваются всем необходимым. В том числе достойной учебой, после которой наличие или отсутствие баб… то есть, женщины отходит на второй план, - широко ухмыльнулся Эрих, показав белые ровные зубы.
- Не, меня никакой учебой не проймешь. По крайней мере, так, чтобы я от бабы под боком отказался. А кстати, может, мы Маркуса обратно в студенты переведем, а ты не с телохранителем приедешь, а с белобрысой любовницей?
- Чего? – вызверился на него Маркус.
- Да не бесись ты, - бывший охотник, а ныне бравый студент успокаивающе приобнял друга за плечи. – Твоя ж Лайса рыжая, а не белобрысая.
- И вовсе я не рыжая, - капризно надула губки девушка, - а золотистая.
- Ну ладно, золотистая, так золотистая, - примирительно сказал Дирк и закинул руку теперь уже на плечо обалдевшего от такой наглости Эриха. – Как тебе идея с любовницей?
Сын канцлера небрежно сбросил его руку и, окинув Мир насмешливым взглядом, процедил:
- Идея с любовницей мне очень даже нравится. Только где ж мы найдем подходящую кандидатуру?
Мирджана, успевшая сжать кулак и прикинуть, какая часть Диркова тела с ним еще не знакома, резко развернулась, и Эрих совсем не по благородному отпрыгнул Маркусу за спину.
- Ну, вот, - обрадовался Дирк. – А вы спрашивали, какие в академии опасности! Без телохранителя там никак не обойтись!
Про академские опасности охотника никто не спрашивал, но и против необходимости телохранителя возражать тоже не стали.
Осмелевший Эрих выбрался из-за широкой спины Маркуса и, решив, что парень действительно может ему пригодиться - учебники тяжелые таскать или еще для чего - согласно кивнул, обещав подумать. Исключений в правилах лотереи и условиях поступления не было. И Эрих, не желавший расставаться с комфортом, давно нашел в них лазейку. Тратить ее на этих плебеев не хотелось, но так вместо одного слуги он получал четырех. Так почему бы старому кузнецу Дитриху, много лет обитавшему при академии, не пригласить к себе в гости другого внучка. А что рыжий? Так в бабкину родню пошел. Глядишь, и сработаются. А согласно старинного уложения, давно позабытого, но никем не отмененного, внучка можно и на учебу пристроить.
- Смотрите! – испуганный крик рыженькой моментально отвлек мужчин от животрепещущего вопроса наличия (а скорее, отсутствия) любовниц и телохранителей в академии.
Повернув голову, Эрих растерянно замер, в ужасе распахнув глаза. Закрутившись у самого горизонта, к ним стремительно приближался огромный смерч, с жутким свистом затягивающий все новые и новые порции песка. Беи торопливо заматывали лица платками, а красноглазый умудрялся еще и по сторонам осматриваться. Рыженькая, с тревогой взглянув на Эриха, запрыгнула в телегу и чем-то там зашуршала. Ее бугай-дружок полез следом. И только старый облезлый верблюд, безразлично глянув на всю эту суету, обреченно закрыл глаза и, сложив длинные ноги, улегся прямо на песок.
Оставаться здесь было глупо, и Эрих, собрав все свое мужество, бросился к карете, но был отброшен назад на удивление сильным ударом черноволосой.
- Куда? – прошипела сквозь платок девчонка, прижав Эриха к борту телеги. – Там опасно!
- Точно! – кивнул красноглазый. – Аккурат между нами пройдет. Закапываемся, ребята.
Перегнувшись через борт, он выудил из телеги длинные полые трубки с каким-то странным раструбом на конце. Вручив одну Эриху и выхватив у рыжего небольшую лопатку, показал всем пример скорости и идиотизма.
- Не поможет, - покачал головой Эрих.
- Это если на пути не поможет, - пояснила рыженькая, заматывая голову Эриха одним из этих жутких клетчатых платков, - а если в стороне пройдет, то какая-никакая, а защита.
- А телега?
- Полетать захотелось? – хмыкнул красноглазый, вырывший уже довольно приличную ямину и под углом воткнувший туда трубку. – Лезь, - велел рыженькой и быстро-быстро закидал ее ноги песком, голову пока оставив на поверхности.
Маркус и пугало от него не отставали, старательно вгрызаясь в песок. Эрих сделал пару взмахов лопатой и вновь усомнился:
- А дышать чем?
- Трубка тебе на что? – фыркнул красноглазый, снимая с верблюда упряжь и накидывая на его голову старое одеяло.
- Ее же засыплет!
- Под правильным углом развернешь, не засыплет.
- А если…
- Судьба, значит, у тебя такая, - хихикнула Мирджана, - раньше других с Руэн встретиться.
Эрих, обидевшись, излишне резко дернул лопатой – отброшенный в сторону песок порывом ветра швырнуло парню в лицо, а края и так невеликой ямы полностью засыпало. Красноглазый демон вздохнул и взялся за Эрихову яму с другого конца. Пугало и рыжий работу уже закончили, улеглись в свежевырытые могилы и занялись собственным погребением. Засмотревшись на них и на раздувающийся в размерах смерч, Эрих не углядел другой опасности. Клуртов демон закончил рытье и одним ловким движением сбросил сына канцлера в ямину, присыпав сверху песочком.
- А может, стоило просто отъехать? – робко спросил Эрих.
- А может, стоило немного подумать? – фыркнул красноглазый, запихивая парню в рот один конец грязной трубки. – Куда мы здесь отъедем? Пустыня кругом. А если клуртов пыляк свернет?
- Дирк, смотри! – очарованно крикнула черноволосая.
То ли так совпало, то ли красноглазый мог, подобно пустынным демонам, управлять смерчами, но тот послушно сместился в сторону, оставив играющихся в песочек беев по левую руку. Необходимости в убежищах больше не было – Дирк за свою яму даже не взялся, задумчиво покачивая лопату на ладони. А Маркус и Мир, подобно восставшим из могил мертвецам, вскочили на ноги и, оставляя позади песочный шлейф, уставились вслед удирающей от пыляка карете.
Шансов у нее не было, и сын канцлера, ругая себя за малодушие, тихо радовался, что так вовремя решил преподать беям урок хороших манер. Иначе сидел бы сейчас в карете, обмирая от ужаса и молясь всем богам сразу. Причем, безуспешно – смерч в считанные мгновения достиг беглецов, играючи поднял массивную карету, закружив ее вместе тучами песка и прочим, подобранным в пустыне хламом.
- Их еще может где-нибудь выкинуть, - Мирджана сочувственно положила руку Эриху на плечо. – Мы можем поехать следом и поискать.
- Но уже утром, - перебил ее Дирк. – А сейчас туда.
Он указал направление, но Эрих так и не понял его выбора – вокруг по-прежнему расстилалась сплошная пустыня, стремительно погружающаяся во тьму. Второе солнце уже зашло, и только ответственный Леммос еще вполглаза присматривал за своими детьми, беспокоясь, как бы они не натворили глупостей. Но бестолковые дети именно глупости творить и собирались. Усевшись в телегу (и впихнув туда Эриха), они двинулись непонятно куда, старательно подхлестывая недовольного такой спешкой верблюда. Края шатра беи подняли, и разгулявшийся на славу ветер бросал в лицо горсти мелкого колючего песка.
- Зачем? – возмутился парень, указав глазами на привязанный на самой верхушке полог.
- Ночь – время пылевиков, - пояснила сердобольная Лайса. – Нужно смотреть в оба.
- Скорее, слушать, - поправил ее красноглазый, проверяя укрепленный на поясе нож. – Звуки по пустыне далеко разносятся. Прекращал бы ты уже ерзать, твоя канцлерская светлость. Весь зад протрешь, и пылевиков накличешь.
