Поначалу Гошик бесился. Пытался сорваться в незапланированные гастролями поездки... А потом смирился. Тем более что обиженная Марлеша тоже перестала звонить и напоминать Гошику о своем существовании…
Никогда еще кофр с реквизитом не казался ему таким тяжелым…
Анна, взглянув в глаза мужу, сразу поняла, что в его жизни случилась катастрофа.
За ужином они едва перекинулись парой слов. Анна знала - лучше Гошика в таком состоянии не трогать – будет истерика.
Утром Анна встала раньше мужа, а вернувшись в спальню, застала такую картину. Гошик в полном гриме, любимых клоунских ботинках и трениках сидел на полу, широко раскинув ноги и сложив руки корабликом. И словно китайский болванчик кланялся, ударяясь каждый раз лбом в пол с глухим стуком. И пока его бедная голова совершала движение сверху вниз, Гошик повторял одну и ту же фразу: «Что же мне теперь делать… Что же мне теперь делать…»
И тогда Анна сказала:
- Позвони Спиридонычу.
Василий Спиридонович был другом семьи, учителем и ангелом-хранителем одновременно. Сам происходил из старинной цирковой династии фокусников. Теперь, отработав в манеже свои полвека, Спиридоныч почивал на лаврах собственной славы.
Внешне этот большой и шумный мужчина напоминал старого циркового льва – был сед, лохмат и обладал громким хриплым басом. Соседи одинокого Спиридоныча не любили и даже побаивались. И пришлось бы его общительной натуре совсем худо, если бы не было у Спиридоныча подружки. Полина Ивановна проживала в том же доме этажом выше. Женщиной она была не стандартной, как внешне, так и по складу ума. Потому и сошлись они, хотя никак не могли решиться на старости лет объединить свои судьбы окончательно.
На беду Гошика Спиридоныч откликнулся в тот же день. Пришел в гости вечером, и не один, а с подругой. Полина Ивановна, дама пышнотелая и такая же мохнатая прической, видимо была введена в курс дела и помалкивала за наскоро накрытым столом. Хотя обычно ее высокий бархатистый голосок не смолкал, наполняя пространство прибаутками и радуя окружающих всякими необычными историями.
Спиридоныч еще с порога было прорычал: «Ну, что там у тебя, выкладывай…» Но, увидав черные круги под глазами Гошика, осекся, и молча протолкался в гостиную следом за Полиной Ивановной.
Семейный совет, а именно на семейный совет и было похоже это застолье, начался с продолжительного сопения Гошика, который долго силился, но почему-то никак не мог начать говорить. То ли не знал что, то ли все еще не мог понять и осознать масштабов постигшей его катастрофы.
Наконец, Спиридоныч не выдержал и громогласно произнес:
- Кто-нибудь в состоянии объяснить, что случилось?!
Анна разгладила скатерть перед собой, вздохнула и сказала:
- Расстались они, Спиридоныч. С Лешей. Насовсем.
Спиридоныч шумно выдохнул и спросил:
- Это как?
И тут Гошика прорвало:
- Как-как? Вот так! Подал заявление и уехал!
- Куда?
- Не знаю куда. Не сказал.
- Дааааа… Делаааа…, - протянул Спиридоныч, почесывая пятерней свою мохнатую седую гриву.
И добавил:
- Нууу…. Ты уж сразу так не паникуй…
В ответ ему Гошик снова заорал истошно и пронзительно:
- Как это не паникуй?! Как это не паникуй?! А как же контракт? Мы ж собирались ехать в Китай! Вон Анютка и вещи собирать начала!
- Нууу… в Китай, значит, вы не едете.
- И что?! Что дальше?! Что я буду делать дальше?! И что будет делать дальше этот идиот без меня?! Он что, картошку копать собирается в своем селе?! Нам по сорок, Спиридоныч! Мы ничего, кроме как смешить людей на манеже, делать не умеем.
Спиридоныч почесал отсутствующую бороду на большом круглом подбородке, и задумчиво произнес.
- Дааа...
Через месяц Гошика вызвали в Москву в главк на комиссию. Строгие начальники долго спорили, потом решили дать ему шанс, и послали на репетиционный период в Нижегородский цирк. Не успел Гошик обосноваться в гостинице, как грянул новый сюрприз. Было около полуночи, когда в дверь уверенно и очень настойчиво постучали.
На пороге стоял очень худой, длинный и смутно знакомый парень.
- Привет, - протянул он низким гнусавым голосом. - Я твой новый партнер.
Партнера звали тоже Гошей. И это обстоятельство как-то сразу их настроило на конкуренцию между собой. Потому что одинаково называться было не прилично. И кому-то надо было искать другое цирковое прозвище, или как официально это называлось — псевдоним.
Гошик решил сразу не ссориться и предложил подумать обоим над этой внезапно возникшей проблемой некоторое время.
А через три месяца в квартире Спиридоныча раздался ночной телефонный звонок. Было два часа, а в это время мог звонить только один человек — Гошик. Голос в телефонной трубке был глухим и почти неузнаваемым.
- Привет, Спиридоныч.
- Гошик, это ты?! Ну как у тебя дела?
- А никак, Спиридоныч. Никак и не о чем...
Еще через три месяца в Нижний приехала комиссия из главка принимать работу артистов. После выступления начальство долго спорило, а потом вынесло свой вердикт: программу не принимать, артистов сократить...
Узнав об этом, Спиридоныч решил взять инициативу в свои руки, и засобирался в Нижний, где у него оставались кой-какие связи.
Гошик тем временем собирал вещи. Пора было ехать домой. Учиться копать картошку.
Накануне отъезда в дверь постучали. На пороге стоял Спиридоныч с зонтом-тростью в руках. Из-за его массивной фигуры выглядывала тощая невзрачная девица с огромными пустыми глазами.
- Привет, крестник! - бодро воскликнул Спиридоныч, протискиваясь в дверной проем, и волоча за собой девицу.
- Привет, - вяло поздоровался Гошик, нехотя пропуская старинного друга в номер.
- Ну-ка, познакомься, во-первых. Это Света. Дочка моих старинных друзей.
- Очень приятно, - пробормотал под нос Гошик, окидывая комнату взглядом в поисках готового к упаковке в багаж чайника.
Чайник нашелся возле раскрытого кофра, из которого выглядывал засунутый наспех клетчатый пиджак.
- Чайку! - воскликнул Спиридоныч, потирая руки. - Вот это правильно. - И добавил: - Собираешься?
- Ага. Билеты на завтра на шесть утра.
Спиридоныч попыхтел, пристраивая свою массивную фигуру на старое потертое кресло возле заваленного вещами стола, и сказал:
- А я вот партнершу тебе новую нашел.
Гошик удивленно посмотрел на Спиридоныча, будто впервые видел, и переспросил:
- Кого, Спиридоныч?
- Партнершу. Светой зовут.
«Света с того света», - мрачно пошутил про себя Гошик, окидывая тощую девицу более внимательным взглядом, продолжая машинально закидывать попадающиеся на пути вещи в кофр.
- Да ты вещи-то назад распаковывай! Я ж серьезно! Договорился с директором. Будешь дикарем репетировать. А потом комиссии работу покажешь. И тебя восстановят.
Гошик растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь осмыслить услышанное только что из уст опытного и глубокоуважаемого им артиста и друга. Первая мысль была такой: «Все, у старика крыша поехала...»
Но Спиридоныч вытаскивал чашки из бокового кармана кофра, и взгляд его при этом никакого безумия не выражал.
- Ты, Спиридоныч, шутишь или прикидываешься? - спросил растерянно Гошик, присаживаясь на край стула, рядом с другим, на котором обосновалась тощая девица, перевив странным образом ноги, два раза — вокруг коленки и вокруг голени...
- Нет, Гош, не шучу. Девочка неплохая гимнастка. Хочет в цирк. А тебе как раз партнер нужен. А я обо всем договорился. Ну что тебе стоит попробовать? Все равно уже. Если поедешь домой, еще неизвестно что будешь делать дальше.
- Картошку буду копать, - мрачно пошутил Гошик.
- Тааак... Значит ты заканчивал училище и набирался опыта на арене столько лет только для того, чтобы копать картошку?! – Спиридоныч насупился, хлопнул большими красными руками по коленкам и стал похож на закопченный, повидавший много чего бронепоезд.
- Да не тебе мне Спиридоныч объяснять, как в цирке с такими неудачниками, как я, поступают. Вона как! В шею гонят! И все! А ты мне какую-то девчонку в партнерши! Смеешься что ли? Я с Лосевым на репетиционном полгода просидел. И ничего не вышло. А ты хочешь, чтобы я взялся делать программу с неопытной девицей?! Которая и цирка-то не нюхала!
Девица сидела потупив взор и губы ее подозрительно подрагивали.
- Ты, вот что, Гош. Ты не спеши. Подумай. Тебе все равно терять нечего. А девочка хочет в цирк, хочет работать. Дай ей шанс. Глядишь, и сам выкарабкаешься. Она молодая, сильная, неплохая акробатка. Ну-ка, Свет, сделай арабеск!
- Я не могу, - тихо под нос проговорила девица, жестом показывая на обтягивающие бедра узенькие джинсы.
Гошик опешил:
- Спиридоныч, она ж еще и говорить не умеет… Ты что, совсем уже забыл, что такое клоунада?! Не ты ли меня сам учил когда-то!? Не ты ли мне говорил, что клоуном может стать только человек с особым мировоззрением!?
- Ну, во-первых, это не я говорил, а Леонид Енгибаров. И потом, ты же не знаешь, какое у нее мировоззрение. Ты б не кричал на девочку, Гош. А поговорил бы с ней, пообщался...
Гошик понял, что от Спиридоныча ему не отделаться. Пообещал ему подумать до утра, про себя твердо решив билета не сдавать и поутру ехать домой.
Ближе к утру позвонил Спиридоныч:
- Гош! С репертуаром тоже порядок! Я тут нашел старые видеозаписи с выступлениями твоих родителей! Завтра... нет, сегодня в десять мы к тебе придем. Жди!
И после этого звонка Гошик уже не смог заснуть. В голове крутилась одна совершенно безумная мысль: «А что если...» А потом он встал, вызвал такси и поехал на вокзал... сдавать билет.
А ровно в десять явилась снова эта странная парочка — огромный мохнатый старик и тощая девица Света. В руках у Светланы оказался небольшой портфель с ноутбуком. Она деловито распаковала его, и они втроем принялись смотреть видеозаписи выступлений Гошиных родителей.
А ближе к концу просмотра Спиридоныч вышел в коридор и набрал номер Гошиной квартиры в Казани. Анна внимательно выслушала его, обозвала старым сводней и дала отбой. Спиридоныч покряхтел и пошел прощаться. Гошику он объявил:
- У Светланы есть свободная комната. Селись там. А я в Казань, за Анной...
Первая репетиция прошла... никак.
Переодетая в гимнастическое трико Светлана девушкой оказалась крепкой, и вовсе не худой, как поначалу показалось Гошику, а скорее изящной. Наоборот, там, где должны были быть мускулы, мускулы присутствовали в достатке. И фигурка у девушки была что надо. Светлана легко делала арабески, крутила колесо, делала арабский переворот вперед и назад, стояла в мостике. И Гошик даже подивился прессу девушки, когда решил на пробу сделать стойку в положении мостик на ее выгнутом вверх животе. Света выстояла и даже не шелохнулась.
Больше смущал Гошика потупленный взор, пустые глаза и отсутствие улыбки на лице.
И как можно сделать клоунессу из девочки, которая не умеет даже улыбаться?
И он, вместо того, чтобы продолжить репетицию, спросил:
- Свет, а зачем тебе цирк? И почему именно клоунада? Можно же подготовить отличный акробатический номер. С твоими-то данными!
Ответа он не дождался...
Весь вечер Гошик ругал себя вслух за самонадеянность. И еще за то, что доверился старому чудаку Спиридонычу.
А когда лег спать, как-то успокоился и в голове его остался лишь один назойливый вопрос - что же все-таки подвигло девочку Свету на такую безрассудную авантюру…
И представилось тут ему, что вот выходит он на манеж… А в первом ряду сидит она, Света.. и смотрит на Гошика... влюбленными глазами…
«Чушь какая», - сказал он сам себе и провалился в беспокойный сон до утра.
Утром Гошику легче не стало. И он, мучаясь подозрениями о каком-то чудовищном подвохе со стороны девочки Светы, отправился на репетицию, прихватив с собой диски из своей большой коллекцией видеозаписей по клоунаде. Гошик решил так: «Надо ей объяснить, что такое клоунада. И если она поймет и не откажется.. Тогда у нее, возможно, появится интерес. И, возможно... кураж...
Кураж. То, что так бережно стережет каждый цирковой артист. Без куража на манеж лучше не выходить. Особенно, если ты клоун. Зритель сразу чувствует, есть у артиста кураж или он просто хочет заработать денег. У такого артиста успеха не будет никогда.
Будет ли у его партнерши когда-нибудь кураж? Способна ли она вообще поймать это состояние? Или ему придется самому пахать, прикрывая ее непрофессионализм и неопытность... Эта мысль ему казалась мучительной и стыдной. Стыдной, потому что это все означало, что он в сорок лет оказался не в состоянии работать с полноценным профессиональным партнером. И поэтому вынужден тащить на себе какую-то девочку... И то, что Света не стала говорить ему правды про истинные причины своего необычного желания... Что это было? Излишняя скромность? Или может быть нежелание о чем-то говорить, вспоминать? Все это очень тревожило Гошика.
На следующий день развели первую репризу. И Гошик порадовался тому, как Светлана быстро схватывает и выполняет все, что он ей говорит. Без капризов.
После репетиции в гримерке, где они переодевались, Гошик невольно остановил взгляд на длинных стройных ногах девушки, и в голове у него возникла крамольная мысль: «А что если это судьба? Может быть и вправду получится... Не только дуэт, но и полноценная семья...»
В цирке редко бывает так, чтобы партнеры в номере не были супругами. Даже если между ними нет никаких романтических чувств. Обстоятельства кочевой цирковой жизни – постоянные переезды, экономия на гостиничных и бытовых расходах – все подталкивает партнеров создать в конечном итоге семейную пару. Гошик не раз размышлял на эту тему. И только большая любовь Гошика к Анне, и ее покладистость поддерживали так долго этот редко встречающийся в цирковой среде союз. Но… Не было бы у них таких длительных расставаний, не искал бы Гошик приключений на стороне.
Через несколько дней вернулся Спиридоныч вместе с Анной. Анна критически посмотрела на Светлану и... отвернулась.
На квартиру к Светлане Анна переезжать категорически отказалась. Пока Гошик репетировал, она что-то шила, помогала готовить новые костюмы и реквизит.
А потом им понадобился звукорежиссер, и Анна предложила свои услуги. Она мало что понимала в компьютере. А немногословная Светлана не спешила ей что-то объяснять. И поначалу со звуком выходили постоянные накладки. Гошик злился на жену, а она молча по вечерам сидела у светящегося экрана, словно средневековая колдунья, и изучала премудрости программы, позволяющей резать музыкальные ролики. Сходство с колдуньей придавали отросшие косматые волосы и выпученные от постоянного бдения у монитора глаза.
Через месяц дело сдвинулось с места. Конечно, Гошик понимал, что из Светланы сделать клоунессу за столь короткий срок не удастся ни за что. Там, где нужно было проявить талант актера, невооруженным глазом можно было заметить, что девочка не профессионалка, работает на уровне хорошей самодеятельности. Хотя в техническом отношении номера уже выглядели сложными, хорошо подготовленными. Но у Гошика возникла симпатия к этой упорной большеглазой девчонке. Анна все чаще замечала повышенный интерес мужа к девочке, молча ревновала его к ней, но все больше понимала, что ничего тут уже поделать нельзя. Гошик, как творческая артистическая натура, периодически влюблялся. Он просто не мог не влюбляться. И вот влюбился в очередной раз, в Светлану.
***
Никогда еще кофр с реквизитом не казался ему таким тяжелым…
Анна, взглянув в глаза мужу, сразу поняла, что в его жизни случилась катастрофа.
За ужином они едва перекинулись парой слов. Анна знала - лучше Гошика в таком состоянии не трогать – будет истерика.
Утром Анна встала раньше мужа, а вернувшись в спальню, застала такую картину. Гошик в полном гриме, любимых клоунских ботинках и трениках сидел на полу, широко раскинув ноги и сложив руки корабликом. И словно китайский болванчик кланялся, ударяясь каждый раз лбом в пол с глухим стуком. И пока его бедная голова совершала движение сверху вниз, Гошик повторял одну и ту же фразу: «Что же мне теперь делать… Что же мне теперь делать…»
И тогда Анна сказала:
- Позвони Спиридонычу.
Василий Спиридонович был другом семьи, учителем и ангелом-хранителем одновременно. Сам происходил из старинной цирковой династии фокусников. Теперь, отработав в манеже свои полвека, Спиридоныч почивал на лаврах собственной славы.
Внешне этот большой и шумный мужчина напоминал старого циркового льва – был сед, лохмат и обладал громким хриплым басом. Соседи одинокого Спиридоныча не любили и даже побаивались. И пришлось бы его общительной натуре совсем худо, если бы не было у Спиридоныча подружки. Полина Ивановна проживала в том же доме этажом выше. Женщиной она была не стандартной, как внешне, так и по складу ума. Потому и сошлись они, хотя никак не могли решиться на старости лет объединить свои судьбы окончательно.
На беду Гошика Спиридоныч откликнулся в тот же день. Пришел в гости вечером, и не один, а с подругой. Полина Ивановна, дама пышнотелая и такая же мохнатая прической, видимо была введена в курс дела и помалкивала за наскоро накрытым столом. Хотя обычно ее высокий бархатистый голосок не смолкал, наполняя пространство прибаутками и радуя окружающих всякими необычными историями.
Спиридоныч еще с порога было прорычал: «Ну, что там у тебя, выкладывай…» Но, увидав черные круги под глазами Гошика, осекся, и молча протолкался в гостиную следом за Полиной Ивановной.
Семейный совет, а именно на семейный совет и было похоже это застолье, начался с продолжительного сопения Гошика, который долго силился, но почему-то никак не мог начать говорить. То ли не знал что, то ли все еще не мог понять и осознать масштабов постигшей его катастрофы.
Наконец, Спиридоныч не выдержал и громогласно произнес:
- Кто-нибудь в состоянии объяснить, что случилось?!
Анна разгладила скатерть перед собой, вздохнула и сказала:
- Расстались они, Спиридоныч. С Лешей. Насовсем.
Спиридоныч шумно выдохнул и спросил:
- Это как?
И тут Гошика прорвало:
- Как-как? Вот так! Подал заявление и уехал!
- Куда?
- Не знаю куда. Не сказал.
- Дааааа… Делаааа…, - протянул Спиридоныч, почесывая пятерней свою мохнатую седую гриву.
И добавил:
- Нууу…. Ты уж сразу так не паникуй…
В ответ ему Гошик снова заорал истошно и пронзительно:
- Как это не паникуй?! Как это не паникуй?! А как же контракт? Мы ж собирались ехать в Китай! Вон Анютка и вещи собирать начала!
- Нууу… в Китай, значит, вы не едете.
- И что?! Что дальше?! Что я буду делать дальше?! И что будет делать дальше этот идиот без меня?! Он что, картошку копать собирается в своем селе?! Нам по сорок, Спиридоныч! Мы ничего, кроме как смешить людей на манеже, делать не умеем.
Спиридоныч почесал отсутствующую бороду на большом круглом подбородке, и задумчиво произнес.
- Дааа...
***
Через месяц Гошика вызвали в Москву в главк на комиссию. Строгие начальники долго спорили, потом решили дать ему шанс, и послали на репетиционный период в Нижегородский цирк. Не успел Гошик обосноваться в гостинице, как грянул новый сюрприз. Было около полуночи, когда в дверь уверенно и очень настойчиво постучали.
На пороге стоял очень худой, длинный и смутно знакомый парень.
- Привет, - протянул он низким гнусавым голосом. - Я твой новый партнер.
Партнера звали тоже Гошей. И это обстоятельство как-то сразу их настроило на конкуренцию между собой. Потому что одинаково называться было не прилично. И кому-то надо было искать другое цирковое прозвище, или как официально это называлось — псевдоним.
Гошик решил сразу не ссориться и предложил подумать обоим над этой внезапно возникшей проблемой некоторое время.
А через три месяца в квартире Спиридоныча раздался ночной телефонный звонок. Было два часа, а в это время мог звонить только один человек — Гошик. Голос в телефонной трубке был глухим и почти неузнаваемым.
- Привет, Спиридоныч.
- Гошик, это ты?! Ну как у тебя дела?
- А никак, Спиридоныч. Никак и не о чем...
Еще через три месяца в Нижний приехала комиссия из главка принимать работу артистов. После выступления начальство долго спорило, а потом вынесло свой вердикт: программу не принимать, артистов сократить...
Узнав об этом, Спиридоныч решил взять инициативу в свои руки, и засобирался в Нижний, где у него оставались кой-какие связи.
Гошик тем временем собирал вещи. Пора было ехать домой. Учиться копать картошку.
Накануне отъезда в дверь постучали. На пороге стоял Спиридоныч с зонтом-тростью в руках. Из-за его массивной фигуры выглядывала тощая невзрачная девица с огромными пустыми глазами.
- Привет, крестник! - бодро воскликнул Спиридоныч, протискиваясь в дверной проем, и волоча за собой девицу.
- Привет, - вяло поздоровался Гошик, нехотя пропуская старинного друга в номер.
- Ну-ка, познакомься, во-первых. Это Света. Дочка моих старинных друзей.
- Очень приятно, - пробормотал под нос Гошик, окидывая комнату взглядом в поисках готового к упаковке в багаж чайника.
Чайник нашелся возле раскрытого кофра, из которого выглядывал засунутый наспех клетчатый пиджак.
- Чайку! - воскликнул Спиридоныч, потирая руки. - Вот это правильно. - И добавил: - Собираешься?
- Ага. Билеты на завтра на шесть утра.
Спиридоныч попыхтел, пристраивая свою массивную фигуру на старое потертое кресло возле заваленного вещами стола, и сказал:
- А я вот партнершу тебе новую нашел.
Гошик удивленно посмотрел на Спиридоныча, будто впервые видел, и переспросил:
- Кого, Спиридоныч?
- Партнершу. Светой зовут.
«Света с того света», - мрачно пошутил про себя Гошик, окидывая тощую девицу более внимательным взглядом, продолжая машинально закидывать попадающиеся на пути вещи в кофр.
- Да ты вещи-то назад распаковывай! Я ж серьезно! Договорился с директором. Будешь дикарем репетировать. А потом комиссии работу покажешь. И тебя восстановят.
Гошик растерянно посмотрел по сторонам, пытаясь осмыслить услышанное только что из уст опытного и глубокоуважаемого им артиста и друга. Первая мысль была такой: «Все, у старика крыша поехала...»
Но Спиридоныч вытаскивал чашки из бокового кармана кофра, и взгляд его при этом никакого безумия не выражал.
- Ты, Спиридоныч, шутишь или прикидываешься? - спросил растерянно Гошик, присаживаясь на край стула, рядом с другим, на котором обосновалась тощая девица, перевив странным образом ноги, два раза — вокруг коленки и вокруг голени...
- Нет, Гош, не шучу. Девочка неплохая гимнастка. Хочет в цирк. А тебе как раз партнер нужен. А я обо всем договорился. Ну что тебе стоит попробовать? Все равно уже. Если поедешь домой, еще неизвестно что будешь делать дальше.
- Картошку буду копать, - мрачно пошутил Гошик.
- Тааак... Значит ты заканчивал училище и набирался опыта на арене столько лет только для того, чтобы копать картошку?! – Спиридоныч насупился, хлопнул большими красными руками по коленкам и стал похож на закопченный, повидавший много чего бронепоезд.
- Да не тебе мне Спиридоныч объяснять, как в цирке с такими неудачниками, как я, поступают. Вона как! В шею гонят! И все! А ты мне какую-то девчонку в партнерши! Смеешься что ли? Я с Лосевым на репетиционном полгода просидел. И ничего не вышло. А ты хочешь, чтобы я взялся делать программу с неопытной девицей?! Которая и цирка-то не нюхала!
Девица сидела потупив взор и губы ее подозрительно подрагивали.
- Ты, вот что, Гош. Ты не спеши. Подумай. Тебе все равно терять нечего. А девочка хочет в цирк, хочет работать. Дай ей шанс. Глядишь, и сам выкарабкаешься. Она молодая, сильная, неплохая акробатка. Ну-ка, Свет, сделай арабеск!
- Я не могу, - тихо под нос проговорила девица, жестом показывая на обтягивающие бедра узенькие джинсы.
Гошик опешил:
- Спиридоныч, она ж еще и говорить не умеет… Ты что, совсем уже забыл, что такое клоунада?! Не ты ли меня сам учил когда-то!? Не ты ли мне говорил, что клоуном может стать только человек с особым мировоззрением!?
- Ну, во-первых, это не я говорил, а Леонид Енгибаров. И потом, ты же не знаешь, какое у нее мировоззрение. Ты б не кричал на девочку, Гош. А поговорил бы с ней, пообщался...
Гошик понял, что от Спиридоныча ему не отделаться. Пообещал ему подумать до утра, про себя твердо решив билета не сдавать и поутру ехать домой.
Ближе к утру позвонил Спиридоныч:
- Гош! С репертуаром тоже порядок! Я тут нашел старые видеозаписи с выступлениями твоих родителей! Завтра... нет, сегодня в десять мы к тебе придем. Жди!
И после этого звонка Гошик уже не смог заснуть. В голове крутилась одна совершенно безумная мысль: «А что если...» А потом он встал, вызвал такси и поехал на вокзал... сдавать билет.
А ровно в десять явилась снова эта странная парочка — огромный мохнатый старик и тощая девица Света. В руках у Светланы оказался небольшой портфель с ноутбуком. Она деловито распаковала его, и они втроем принялись смотреть видеозаписи выступлений Гошиных родителей.
А ближе к концу просмотра Спиридоныч вышел в коридор и набрал номер Гошиной квартиры в Казани. Анна внимательно выслушала его, обозвала старым сводней и дала отбой. Спиридоныч покряхтел и пошел прощаться. Гошику он объявил:
- У Светланы есть свободная комната. Селись там. А я в Казань, за Анной...
***
Первая репетиция прошла... никак.
Переодетая в гимнастическое трико Светлана девушкой оказалась крепкой, и вовсе не худой, как поначалу показалось Гошику, а скорее изящной. Наоборот, там, где должны были быть мускулы, мускулы присутствовали в достатке. И фигурка у девушки была что надо. Светлана легко делала арабески, крутила колесо, делала арабский переворот вперед и назад, стояла в мостике. И Гошик даже подивился прессу девушки, когда решил на пробу сделать стойку в положении мостик на ее выгнутом вверх животе. Света выстояла и даже не шелохнулась.
Больше смущал Гошика потупленный взор, пустые глаза и отсутствие улыбки на лице.
И как можно сделать клоунессу из девочки, которая не умеет даже улыбаться?
И он, вместо того, чтобы продолжить репетицию, спросил:
- Свет, а зачем тебе цирк? И почему именно клоунада? Можно же подготовить отличный акробатический номер. С твоими-то данными!
Ответа он не дождался...
Весь вечер Гошик ругал себя вслух за самонадеянность. И еще за то, что доверился старому чудаку Спиридонычу.
А когда лег спать, как-то успокоился и в голове его остался лишь один назойливый вопрос - что же все-таки подвигло девочку Свету на такую безрассудную авантюру…
И представилось тут ему, что вот выходит он на манеж… А в первом ряду сидит она, Света.. и смотрит на Гошика... влюбленными глазами…
«Чушь какая», - сказал он сам себе и провалился в беспокойный сон до утра.
Утром Гошику легче не стало. И он, мучаясь подозрениями о каком-то чудовищном подвохе со стороны девочки Светы, отправился на репетицию, прихватив с собой диски из своей большой коллекцией видеозаписей по клоунаде. Гошик решил так: «Надо ей объяснить, что такое клоунада. И если она поймет и не откажется.. Тогда у нее, возможно, появится интерес. И, возможно... кураж...
Кураж. То, что так бережно стережет каждый цирковой артист. Без куража на манеж лучше не выходить. Особенно, если ты клоун. Зритель сразу чувствует, есть у артиста кураж или он просто хочет заработать денег. У такого артиста успеха не будет никогда.
Будет ли у его партнерши когда-нибудь кураж? Способна ли она вообще поймать это состояние? Или ему придется самому пахать, прикрывая ее непрофессионализм и неопытность... Эта мысль ему казалась мучительной и стыдной. Стыдной, потому что это все означало, что он в сорок лет оказался не в состоянии работать с полноценным профессиональным партнером. И поэтому вынужден тащить на себе какую-то девочку... И то, что Света не стала говорить ему правды про истинные причины своего необычного желания... Что это было? Излишняя скромность? Или может быть нежелание о чем-то говорить, вспоминать? Все это очень тревожило Гошика.
На следующий день развели первую репризу. И Гошик порадовался тому, как Светлана быстро схватывает и выполняет все, что он ей говорит. Без капризов.
После репетиции в гримерке, где они переодевались, Гошик невольно остановил взгляд на длинных стройных ногах девушки, и в голове у него возникла крамольная мысль: «А что если это судьба? Может быть и вправду получится... Не только дуэт, но и полноценная семья...»
В цирке редко бывает так, чтобы партнеры в номере не были супругами. Даже если между ними нет никаких романтических чувств. Обстоятельства кочевой цирковой жизни – постоянные переезды, экономия на гостиничных и бытовых расходах – все подталкивает партнеров создать в конечном итоге семейную пару. Гошик не раз размышлял на эту тему. И только большая любовь Гошика к Анне, и ее покладистость поддерживали так долго этот редко встречающийся в цирковой среде союз. Но… Не было бы у них таких длительных расставаний, не искал бы Гошик приключений на стороне.
***
Через несколько дней вернулся Спиридоныч вместе с Анной. Анна критически посмотрела на Светлану и... отвернулась.
На квартиру к Светлане Анна переезжать категорически отказалась. Пока Гошик репетировал, она что-то шила, помогала готовить новые костюмы и реквизит.
А потом им понадобился звукорежиссер, и Анна предложила свои услуги. Она мало что понимала в компьютере. А немногословная Светлана не спешила ей что-то объяснять. И поначалу со звуком выходили постоянные накладки. Гошик злился на жену, а она молча по вечерам сидела у светящегося экрана, словно средневековая колдунья, и изучала премудрости программы, позволяющей резать музыкальные ролики. Сходство с колдуньей придавали отросшие косматые волосы и выпученные от постоянного бдения у монитора глаза.
Через месяц дело сдвинулось с места. Конечно, Гошик понимал, что из Светланы сделать клоунессу за столь короткий срок не удастся ни за что. Там, где нужно было проявить талант актера, невооруженным глазом можно было заметить, что девочка не профессионалка, работает на уровне хорошей самодеятельности. Хотя в техническом отношении номера уже выглядели сложными, хорошо подготовленными. Но у Гошика возникла симпатия к этой упорной большеглазой девчонке. Анна все чаще замечала повышенный интерес мужа к девочке, молча ревновала его к ней, но все больше понимала, что ничего тут уже поделать нельзя. Гошик, как творческая артистическая натура, периодически влюблялся. Он просто не мог не влюбляться. И вот влюбился в очередной раз, в Светлану.
