— Мы друзья, — неуверенно ответил мальчик.
— Я хочу дружить с тобой всегда… Есть один ритуал, он позволит мне остаться в его теле...
Калеб боялся услышать следующее словно, но оно все же прозвучало.
— ... навсегда...
6
Калеб был прав, со свидетелями ей никто не даст поговорить. В записях изредка проскальзывала информация о том, что иногда родители отмечали изменения в поведение детей, на этом все, но это лишь свидетельства в пользу версии об изгнании. Строить беспочвенных теорий она не хотела, предположить, на какую тварь охотился Барри — все равно, что ткнуть пальцем в небо. Похитителей тел был целый список и целые классификации от обычных паразитов до призраков и невероятно разумных тварей.
А еще она постоянно отвлекалась…
Ночь выдалась бессонная, Нейрис почти не сомкнула глаз. Вначале она просто лежала на кровати, боясь пошевелиться, словно Стоун через стену мог услышать, что её дыхание до сих пор не сделалось ровным или что сердце стучит в груди как сумасшедшее. Около двух часов ночи она резко села в кровати по-турецки, а затем попыталась сделать то, что давно уже не делала — начертить знак.
Время для неё тогда замерло, пространство перестало существовать, но неудача — вернула в суровую реальность. Магия ей по-прежнему недоступна, даже если и руны повредились каким-то неведомым образом, то лишь на самую малую долю, которая, в сущности, ничего и не меняет.
Обескураженная и обеспокоенная своими выводами, она хотела выпить воды — для такого случая на ночь ставился стакан на тумбочку, чтобы не было нужны ходить до кухни, с туалетом все было сложнее…
Нейрис разозлись. Она опустила босые ноги на холодный пол и взяла стакан, зажав его между пальцев, сделала глоток и отставила на место, а затем поднялась и вышла в коридор. Ей захотелось посмотреть на того, кто крепко спит в своей постели, кого не заботит, если ночью нужно её разбудить, потому что приспичило, и того, кто не знает об искре…
Затея не казалась ей глупой, легонько толкнув дверь, она бесшумно скользнула во мрак комнаты.
Он спал без одеяла на боку, одна нога согнута вторая — вытянута, рука — вместо подушки. Первая мысль Нейрис была не о том, что он, красив, она думала о его беззащитности. Это не давало покоя, она легко могла бы взять подушку, которая лежала в стороне, положить ему на лицо и придавить, усесться сверху и держать, пока он не перестанет сопротивляться. В первые дни пребывания здесь в её голове вертелось множество подобных мыслей, но она не давала им хода.
В тишине ночи было слышно все: звуки дома, как бьётся её сердце и как стучит его.
Калеб нахмурился. Она испугалась, что он проснется, но он лишь перевернулся на другой бок и Нейрис увидела, что его лоб покрыт испариной, а веки беспокойно подрагивают. Ему снился сон, возможно, не самый приятный, но что-то ей подсказывало, что таких снов много в его жизни.
Магичка осторожно присела на край кровати и дотронулась до лба кардинала — горячий. Калеб открыл глаза, он не сразу понял, что это она… Для начала ему пришлось проморгаться.
Нейрис убрала руку и неловко улыбнулась:
— Я бы могла задушить тебя, — сказала она шепотом.
— Не могла бы, — ответил Кальд.
— Почему?
— Иди спать.
— А если мне не спиться?
— Посчитай овец.
— Я устала, я хочу домой.
— А где твой дом?
— У меня его нет, — она пожала плечами. — Я удрала из дома в восемнадцать, чтобы родителей не обвинили в укрывательстве беглого мага.
— Скучаешь?
— Очень, — Нейрис задрожала. Она сама не ожидала этого от себя, но по щекам хлынули горячие слезы. — Он обещал, что все будет совсем не так… В его мечтах мы были бесстрашными героями, которые боролись за справедливость и правду. Он говорил, что мы избавимся от кардиналов и вернем права магам, но сижу здесь, привязанная к тебе.
Магичка сжала задрожавшие губы и уткнулась Калебу в плечо.
Только тишина, нарушаемая ее сдавленными всхлипами и его плечо. Теперь она была беззащитной.
— И где твой мечтатель сейчас?
— Предал меня… Они все предали меня, нарушили свои обещания…
— И что они тебе обещали?
— Не умирать.
Она почувствовала, как теплые губы коснулись ее виска.
Калеб Стоун пытался ее утешить, она была готова смеяться сквозь слезы, но он обнял ее.
— Если хочешь — можешь не стесняться и плакать во весь голос, я никому не скажу.
Утром она не могла смотреть на него, специально избегала взгляда, а он не пытался заговорить или выяснить в порядке ли Нейрис. Лучше бы они переспали — для взрослых мужчины и женщины, живущих в одном доме уже на протяжении месяца ничего постыдно в этом бы не было. Простая физиология. А вот обнажать свои потаенные чувства перед врагом — та еще дурость.
Калеб знал, что ему не взыграть бой за Рейджа. Нечто решило забрать его тело себе окончательно, решило притворяться им всю оставшуюся жизнь. Он пытался просить и умолять, даже хотел идти к наставнику, но Нечто остановило его, напомнило, что уже на протяжении двух лет Калеб Стоун скрывает правду и когда она вскроется никто и не станет слушать, что он пытался рассказать об этом раньше… Все знают, что они друзья.
А однажды, когда Рейдж был собой, он попросил помочь ему.
— Пожалуйста, — сказал он, возможно, впервые за всю свою жизнь. — Помоги мне, Калеб, пожалуйста.
В двенадцать лет трудно понять, что делать с таким, поэтому он решил бежать…
Он бы сбежал, он все подготовил для этого, нашел коморку, куда спрятал вещи, натаскал еды с обедов, чтобы хватило на первое время и даже раздобыл немного денег, в обмен на помощь в учебе сокурсникам.
Он бы сбежал. Если бы это была не весна, и высокая стройная женщина с кучей амулетов на тонкой шее не выдернула бы его на окраине территории, огородив их каким-то странным заклинанием.
— Помоги мне, — сказала она. — Приведи сюда завтра ночью моего сына, а я помогу тебе.
— И чем вы мне поможете?
— Мальчик, твой друг, я освобожу его и тебя, — она улыбнулась. Так тепло и ласково, словно знала его всю жизнь. — Не бойся, я смогу изгнать это из него. Только приведи моего сына, его зовут Билли Финн, он младше тебя года на три. Такой рыжый, с веснушками…
Нейрис пыталась сосредоточиться, но не могла. Мысли все время кружили вокруг вчерашнего происшествия, про себя она называла это просто — катастрофа! Конечно, если начать копаться в себе, анализировать, то можно дойти до того, что сорваться во всей этой истории немудрено. Она пережила многое за последние два месяца: все началось с бесконечных погонь, а закончилось её поимкой и проклятой цепью. История Барри — выбила её из колеи, а не оправдавшаяся надежда — добила окончательно. Только вот почему-то плакаться она пришла к Калебу Стоуну. Вернее, она даже не собиралась, но все случилось как случилось…
Магичка бросила быстрый взгляд на кардинала, он сидел, уткнувшись в монитор компьютера, и что-то изучал с серьезным видом. Хорошо, что она не расплакалась, как маленькая девочка. Парочка нечаянно пролитых слез — это одно, хорошо, что все закончилось тем, что после его слов она просто ушла к себе. Не к чему ей это показное благородство словно из паршивого любовного романа. Нейрис тряхнула головой.
— Все это впустую, — сказала она, захлопнув очередную папку. — Мне нужно поговорить с Барри.
— И что тебе это даст?
— Возможно, он мне расскажет, что произошло там… почему столько детей… И тогда ты сможешь подать свой отчет и все это, наконец-то, закончится.
— Он не с кем не разговаривает, просто молчит — одна из причин, почему дело до сих пор висит, — Калеб даже не смотрел на неё, а когда повернулся, то ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Все же ей до сих пор стыдно за собственную слабость.
— Я не одна из вас.
Он приложил указательный палец к губам.
— Опасно говорить такое в этих стенах.
— Я хочу попробовать, пожалуйста, достань мне разрешение.
— Приодеться опять просить Ирэн, — сожаления в голосе заметно не было.
— Ничего страшного, сходишь с ней на свидание, чмокнешь пару раз, если попросит, — Нейрис пожала плечами. По сути, ей было плевать, пусть даже затащит ее в постель, её дело — помочь Барри. Только помощь ли это?
Поначалу она была уверена, что докажет его невиновность, что не мог человек, которого она знала совершить такое, но теперь уверенность таяла. Нейрис нужны были причины и ответы, она хотела сама посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что же произошло и правдивы ли все её домыслы.
Уже к обеду Калеб договорился с Ирэн, ей пришлось присутствовать при этом, но все закончилось быстро и практически безболезненно, та только осведомилась будет ли «эта» где-то поблизости, восьмой кардинал ответил нечто уклончивое и размытое, но зато уже после обеда к себе их вызвал начальник Ирэн для разговора о встрече с подозреваемым.
Преступив порог кабинета на восемнадцатом этаже, Нейрис сразу же бросился в глаза огромный черный стол, с блестящей поверхностью, на котором не было ни единой бумажки. Владелец стола восседал в наверняка удобном кожаном кресле, вид которого, так и кричал о статусе четвертого кардинала.
— Здравствуйте, — первой молчание нарушила Нейрис.
Мужчине было явно за сорок, но выглядел он весьма неплохо: темно-коричневые волосы нетронутые первой сединой, уверенный взгляд шоколадных глаз и дружелюбная улыбка на губах.
— Добрый день, восьмой кардинал Стоун и подопечная Нейрис Мейвор. Присаживайтесь.
Он указал на два стула, довольно скромных по сравнению с креслом самого кардинала, которые они тут же заняли, как две послушные собачонки.
— Вы попросили о встрече с подозреваемым.
Магичка кивнула.
— Считаете, что он станет разговаривать с вами? Он отказался говорить с моими людьми, и даже… — мужчина сделал неопределенный жест рукой в попытке подобрать нужное слово, — несмотря на наши доводы, все равно отказался давать показания. Так почему ты считаешь, подопечная, что у тебя получится?
Что это были за доводы Нейрс уточнять не хотелось, она и так все прекрасно поняла.
— Мы знакомы, — честно ответила она, встретившись с настороженным взглядом мужчины. — Он был моим учителем… в прошлой жизни.
— Вот как? — он удивленно вскинул брови, а затем отпрянул назад, облокотившись о спинку кресла. — Восьмой кардинал не упоминал об этом в отчете.
— Эта информация обнаружилась после.
Стоун сидел с идеально ровной спиной, страха от него не чувствовалось, скорее некая осторожность, которая сквозила в его словах и манере держать себя.
— Чудесно, — четвертый кардинал улыбнулся. — Это ведь правда чудесно, возможно, он действительно заговорит с тобой. Я дам тебе разрешение, но с одним условием.
— Каким? — спросила Нейрис.
— Ты пойдешь туда непросто как его бывшая ученица, а как наша представительница. Мы запишем все его показания, а затем ты заставишь его подписать их.
Магичка опустила взгляд в пол, словно он мог дать ей ответы на все вопросы. Ответов он не дал, да, впрочем, она и так сама все знала. Коллегия хочет как можно скорее покончить с этим делом и четвертый только что увидел в ней отличную возможность. Теперь идея просить о встрече показалась неудачной, что если он только навредит ему своим приходом? Что если он невиновен, а она все испортит?
— Для вас это хорошая возможность доказать свою преданность. Если все удастся, я лично посодействую вам.
Ей хотелось спросить «и каким же образом?», но Нейрис вовремя прикусила язык.
— Ваш ответ, Нейрис Мейвор?
Калеб едва заметно кивнул, и она кивнула в ответ…
— Вот и договорились. Сегодня вечером вас доставят к заключенному, а пока возвращайтесь на рабочее место.
— До свидания.
Они покинули кабинет, правда, Калебу пришлось немного задержаться, чтобы поболтать с Ирэн, которая мило хихикала почти над каждым словом кардинала, а когда он, наконец, соизволил выйти в коридор, где ждала его Нейрис, то неожиданно похлопал её по плечу.
— Это правильно решение, — пояснил он. — Ты ведь хочешь знать правду.
Она хотела… Или не хотела… Смотря в чем состоит эта правда, в этом вопросе от большинства людей Нейрис Мейвор не отличалась.
— Что если он..?
— Преступление должно быть наказано, — отрезал восьмой кардинал и зашагал вперед по коридору, его шаги эхом разнеслись на милю вперед.
Калеб нашел Билли Финна не сразу, но, когда увидел щуплого мальчику с веснушками по всему лицу и пронзительно-голубыми глазами почему-то понял, что это он. На скуле свежий кровоподтек, а на коленках заживающие синяки, он шел по коридору с наставником, и тот держал его пальцами за шею, подталкивая вперед. У наставника и без того тонкие губы стали еще тоньше, только что скрипа зубов не было слышно.
— Еще раз, Финн, брякнешь подобную ересь, и я…
— И что вы? — спросил он с вызовом, а потом ойкнул, потому что чужие пальцы, как когти хищной птицы, впились в кожу, но уже секунду спустя, хватанув ртом воздух, продолжил. — Вернете меня маме?!
Билли Финн был другой, не такой как сам Калеб, он понял это сразу же. В нем было столько смелости и злости, она святилась в его голубых глазах ярким пламенем — этого мальчишку им не сломить. Стоун на секунду почувствовал себя жалким, стараясь не провожать его взглядом, он боялся, что кто-либо заметит его интерес.
Он, как всегда, боялся…
Это уже будучи взрослым, когда он покинет Дом Ванрайта, он оставит свой страх здесь, в этих стенах, которых ныне уже не существует, но, а тогда он боялся… Особенно, что Нечто узнает.
Рейдж лежал в лазарете, раз в день Калеб приходил его проведывать. Он ведь ему даже не нравился особо, терпеть не мог заносчивость и всезнайство, которое просыпалось каждый раз, когда тот становился собой, но по-другому не мог, совесть мучала. Ничего, скоро он ему поможет, нужно только привезти Билли к его матери. Он закусил нижнюю губу, если бы только его мать оказалась достаточно смелой, чтобы поступить так же. Или его отец… Если бы он сказал им раньше, что он маг, и что он скрывается за маской обычного менеджера в крупной фирме, то все случившееся дальше не стало бы столь сильным ударом. Последнее что сказал Эрик Стоун: «сын, ты должен понять, и береги маму». Он чувствовал себя преданным, но не собирался из-за этого лишать Билли и Рейджа шанса на спасение.
Да, Калеб Стоун простился в стенах дома Ванрайта быстрее всего с детством…
Нейрис шагала следом за кардиналом, она понимала, что в его словах про преступление и наказание есть правда. Только быть игрушкой, послушной марионеткой, ей не хотелось. Возмутиться по этому поводу она тоже не могла, четвертый был прав насчет того, что это её шанс доказать свою верность. Немного свободы в обмен на старого друга, что может быть сложнее?
Конечно, если Барри все же невиновен, или он будет стоять на том, что не убивал, то даже кардиналы ничего не смогут поделать с этим. А если признается? Она мотнула головой. Стоит лучше подумать над тем, какие вопросы задавать.
Нейрис замедлила шаг, Стоун уже был у лифта. Он нажал на кнопку и дверь открылась, он стоял обернувшись, и смотрел на неё, ожидая когда же она поторопиться.
Магичка замерла.
Она кое-что упустила из виду, она забыла то, о чем не следовало забывать. Нейрис сделала несколько шагов назад, продолжая смотреть на Калеба. И еще пару, и еще и так о тех пор пока не почувствовала натяжение в запястье, а затем пошла вперед также нарочито медленно.
— Я хочу дружить с тобой всегда… Есть один ритуал, он позволит мне остаться в его теле...
Калеб боялся услышать следующее словно, но оно все же прозвучало.
— ... навсегда...
6
Калеб был прав, со свидетелями ей никто не даст поговорить. В записях изредка проскальзывала информация о том, что иногда родители отмечали изменения в поведение детей, на этом все, но это лишь свидетельства в пользу версии об изгнании. Строить беспочвенных теорий она не хотела, предположить, на какую тварь охотился Барри — все равно, что ткнуть пальцем в небо. Похитителей тел был целый список и целые классификации от обычных паразитов до призраков и невероятно разумных тварей.
А еще она постоянно отвлекалась…
Ночь выдалась бессонная, Нейрис почти не сомкнула глаз. Вначале она просто лежала на кровати, боясь пошевелиться, словно Стоун через стену мог услышать, что её дыхание до сих пор не сделалось ровным или что сердце стучит в груди как сумасшедшее. Около двух часов ночи она резко села в кровати по-турецки, а затем попыталась сделать то, что давно уже не делала — начертить знак.
Время для неё тогда замерло, пространство перестало существовать, но неудача — вернула в суровую реальность. Магия ей по-прежнему недоступна, даже если и руны повредились каким-то неведомым образом, то лишь на самую малую долю, которая, в сущности, ничего и не меняет.
Обескураженная и обеспокоенная своими выводами, она хотела выпить воды — для такого случая на ночь ставился стакан на тумбочку, чтобы не было нужны ходить до кухни, с туалетом все было сложнее…
Нейрис разозлись. Она опустила босые ноги на холодный пол и взяла стакан, зажав его между пальцев, сделала глоток и отставила на место, а затем поднялась и вышла в коридор. Ей захотелось посмотреть на того, кто крепко спит в своей постели, кого не заботит, если ночью нужно её разбудить, потому что приспичило, и того, кто не знает об искре…
Затея не казалась ей глупой, легонько толкнув дверь, она бесшумно скользнула во мрак комнаты.
Он спал без одеяла на боку, одна нога согнута вторая — вытянута, рука — вместо подушки. Первая мысль Нейрис была не о том, что он, красив, она думала о его беззащитности. Это не давало покоя, она легко могла бы взять подушку, которая лежала в стороне, положить ему на лицо и придавить, усесться сверху и держать, пока он не перестанет сопротивляться. В первые дни пребывания здесь в её голове вертелось множество подобных мыслей, но она не давала им хода.
В тишине ночи было слышно все: звуки дома, как бьётся её сердце и как стучит его.
Калеб нахмурился. Она испугалась, что он проснется, но он лишь перевернулся на другой бок и Нейрис увидела, что его лоб покрыт испариной, а веки беспокойно подрагивают. Ему снился сон, возможно, не самый приятный, но что-то ей подсказывало, что таких снов много в его жизни.
Магичка осторожно присела на край кровати и дотронулась до лба кардинала — горячий. Калеб открыл глаза, он не сразу понял, что это она… Для начала ему пришлось проморгаться.
Нейрис убрала руку и неловко улыбнулась:
— Я бы могла задушить тебя, — сказала она шепотом.
— Не могла бы, — ответил Кальд.
— Почему?
— Иди спать.
— А если мне не спиться?
— Посчитай овец.
— Я устала, я хочу домой.
— А где твой дом?
— У меня его нет, — она пожала плечами. — Я удрала из дома в восемнадцать, чтобы родителей не обвинили в укрывательстве беглого мага.
— Скучаешь?
— Очень, — Нейрис задрожала. Она сама не ожидала этого от себя, но по щекам хлынули горячие слезы. — Он обещал, что все будет совсем не так… В его мечтах мы были бесстрашными героями, которые боролись за справедливость и правду. Он говорил, что мы избавимся от кардиналов и вернем права магам, но сижу здесь, привязанная к тебе.
Магичка сжала задрожавшие губы и уткнулась Калебу в плечо.
Только тишина, нарушаемая ее сдавленными всхлипами и его плечо. Теперь она была беззащитной.
— И где твой мечтатель сейчас?
— Предал меня… Они все предали меня, нарушили свои обещания…
— И что они тебе обещали?
— Не умирать.
Она почувствовала, как теплые губы коснулись ее виска.
Калеб Стоун пытался ее утешить, она была готова смеяться сквозь слезы, но он обнял ее.
— Если хочешь — можешь не стесняться и плакать во весь голос, я никому не скажу.
Утром она не могла смотреть на него, специально избегала взгляда, а он не пытался заговорить или выяснить в порядке ли Нейрис. Лучше бы они переспали — для взрослых мужчины и женщины, живущих в одном доме уже на протяжении месяца ничего постыдно в этом бы не было. Простая физиология. А вот обнажать свои потаенные чувства перед врагом — та еще дурость.
***
Калеб знал, что ему не взыграть бой за Рейджа. Нечто решило забрать его тело себе окончательно, решило притворяться им всю оставшуюся жизнь. Он пытался просить и умолять, даже хотел идти к наставнику, но Нечто остановило его, напомнило, что уже на протяжении двух лет Калеб Стоун скрывает правду и когда она вскроется никто и не станет слушать, что он пытался рассказать об этом раньше… Все знают, что они друзья.
А однажды, когда Рейдж был собой, он попросил помочь ему.
— Пожалуйста, — сказал он, возможно, впервые за всю свою жизнь. — Помоги мне, Калеб, пожалуйста.
В двенадцать лет трудно понять, что делать с таким, поэтому он решил бежать…
Он бы сбежал, он все подготовил для этого, нашел коморку, куда спрятал вещи, натаскал еды с обедов, чтобы хватило на первое время и даже раздобыл немного денег, в обмен на помощь в учебе сокурсникам.
Он бы сбежал. Если бы это была не весна, и высокая стройная женщина с кучей амулетов на тонкой шее не выдернула бы его на окраине территории, огородив их каким-то странным заклинанием.
— Помоги мне, — сказала она. — Приведи сюда завтра ночью моего сына, а я помогу тебе.
— И чем вы мне поможете?
— Мальчик, твой друг, я освобожу его и тебя, — она улыбнулась. Так тепло и ласково, словно знала его всю жизнь. — Не бойся, я смогу изгнать это из него. Только приведи моего сына, его зовут Билли Финн, он младше тебя года на три. Такой рыжый, с веснушками…
***
Нейрис пыталась сосредоточиться, но не могла. Мысли все время кружили вокруг вчерашнего происшествия, про себя она называла это просто — катастрофа! Конечно, если начать копаться в себе, анализировать, то можно дойти до того, что сорваться во всей этой истории немудрено. Она пережила многое за последние два месяца: все началось с бесконечных погонь, а закончилось её поимкой и проклятой цепью. История Барри — выбила её из колеи, а не оправдавшаяся надежда — добила окончательно. Только вот почему-то плакаться она пришла к Калебу Стоуну. Вернее, она даже не собиралась, но все случилось как случилось…
Магичка бросила быстрый взгляд на кардинала, он сидел, уткнувшись в монитор компьютера, и что-то изучал с серьезным видом. Хорошо, что она не расплакалась, как маленькая девочка. Парочка нечаянно пролитых слез — это одно, хорошо, что все закончилось тем, что после его слов она просто ушла к себе. Не к чему ей это показное благородство словно из паршивого любовного романа. Нейрис тряхнула головой.
— Все это впустую, — сказала она, захлопнув очередную папку. — Мне нужно поговорить с Барри.
— И что тебе это даст?
— Возможно, он мне расскажет, что произошло там… почему столько детей… И тогда ты сможешь подать свой отчет и все это, наконец-то, закончится.
— Он не с кем не разговаривает, просто молчит — одна из причин, почему дело до сих пор висит, — Калеб даже не смотрел на неё, а когда повернулся, то ей пришлось сделать над собой усилие, чтобы не отвести взгляд. Все же ей до сих пор стыдно за собственную слабость.
— Я не одна из вас.
Он приложил указательный палец к губам.
— Опасно говорить такое в этих стенах.
— Я хочу попробовать, пожалуйста, достань мне разрешение.
— Приодеться опять просить Ирэн, — сожаления в голосе заметно не было.
— Ничего страшного, сходишь с ней на свидание, чмокнешь пару раз, если попросит, — Нейрис пожала плечами. По сути, ей было плевать, пусть даже затащит ее в постель, её дело — помочь Барри. Только помощь ли это?
Поначалу она была уверена, что докажет его невиновность, что не мог человек, которого она знала совершить такое, но теперь уверенность таяла. Нейрис нужны были причины и ответы, она хотела сама посмотреть ему в глаза, чтобы понять, что же произошло и правдивы ли все её домыслы.
Уже к обеду Калеб договорился с Ирэн, ей пришлось присутствовать при этом, но все закончилось быстро и практически безболезненно, та только осведомилась будет ли «эта» где-то поблизости, восьмой кардинал ответил нечто уклончивое и размытое, но зато уже после обеда к себе их вызвал начальник Ирэн для разговора о встрече с подозреваемым.
Преступив порог кабинета на восемнадцатом этаже, Нейрис сразу же бросился в глаза огромный черный стол, с блестящей поверхностью, на котором не было ни единой бумажки. Владелец стола восседал в наверняка удобном кожаном кресле, вид которого, так и кричал о статусе четвертого кардинала.
— Здравствуйте, — первой молчание нарушила Нейрис.
Мужчине было явно за сорок, но выглядел он весьма неплохо: темно-коричневые волосы нетронутые первой сединой, уверенный взгляд шоколадных глаз и дружелюбная улыбка на губах.
— Добрый день, восьмой кардинал Стоун и подопечная Нейрис Мейвор. Присаживайтесь.
Он указал на два стула, довольно скромных по сравнению с креслом самого кардинала, которые они тут же заняли, как две послушные собачонки.
— Вы попросили о встрече с подозреваемым.
Магичка кивнула.
— Считаете, что он станет разговаривать с вами? Он отказался говорить с моими людьми, и даже… — мужчина сделал неопределенный жест рукой в попытке подобрать нужное слово, — несмотря на наши доводы, все равно отказался давать показания. Так почему ты считаешь, подопечная, что у тебя получится?
Что это были за доводы Нейрс уточнять не хотелось, она и так все прекрасно поняла.
— Мы знакомы, — честно ответила она, встретившись с настороженным взглядом мужчины. — Он был моим учителем… в прошлой жизни.
— Вот как? — он удивленно вскинул брови, а затем отпрянул назад, облокотившись о спинку кресла. — Восьмой кардинал не упоминал об этом в отчете.
— Эта информация обнаружилась после.
Стоун сидел с идеально ровной спиной, страха от него не чувствовалось, скорее некая осторожность, которая сквозила в его словах и манере держать себя.
— Чудесно, — четвертый кардинал улыбнулся. — Это ведь правда чудесно, возможно, он действительно заговорит с тобой. Я дам тебе разрешение, но с одним условием.
— Каким? — спросила Нейрис.
— Ты пойдешь туда непросто как его бывшая ученица, а как наша представительница. Мы запишем все его показания, а затем ты заставишь его подписать их.
Магичка опустила взгляд в пол, словно он мог дать ей ответы на все вопросы. Ответов он не дал, да, впрочем, она и так сама все знала. Коллегия хочет как можно скорее покончить с этим делом и четвертый только что увидел в ней отличную возможность. Теперь идея просить о встрече показалась неудачной, что если он только навредит ему своим приходом? Что если он невиновен, а она все испортит?
— Для вас это хорошая возможность доказать свою преданность. Если все удастся, я лично посодействую вам.
Ей хотелось спросить «и каким же образом?», но Нейрис вовремя прикусила язык.
— Ваш ответ, Нейрис Мейвор?
Калеб едва заметно кивнул, и она кивнула в ответ…
— Вот и договорились. Сегодня вечером вас доставят к заключенному, а пока возвращайтесь на рабочее место.
— До свидания.
Они покинули кабинет, правда, Калебу пришлось немного задержаться, чтобы поболтать с Ирэн, которая мило хихикала почти над каждым словом кардинала, а когда он, наконец, соизволил выйти в коридор, где ждала его Нейрис, то неожиданно похлопал её по плечу.
— Это правильно решение, — пояснил он. — Ты ведь хочешь знать правду.
Она хотела… Или не хотела… Смотря в чем состоит эта правда, в этом вопросе от большинства людей Нейрис Мейвор не отличалась.
— Что если он..?
— Преступление должно быть наказано, — отрезал восьмой кардинал и зашагал вперед по коридору, его шаги эхом разнеслись на милю вперед.
***
Калеб нашел Билли Финна не сразу, но, когда увидел щуплого мальчику с веснушками по всему лицу и пронзительно-голубыми глазами почему-то понял, что это он. На скуле свежий кровоподтек, а на коленках заживающие синяки, он шел по коридору с наставником, и тот держал его пальцами за шею, подталкивая вперед. У наставника и без того тонкие губы стали еще тоньше, только что скрипа зубов не было слышно.
— Еще раз, Финн, брякнешь подобную ересь, и я…
— И что вы? — спросил он с вызовом, а потом ойкнул, потому что чужие пальцы, как когти хищной птицы, впились в кожу, но уже секунду спустя, хватанув ртом воздух, продолжил. — Вернете меня маме?!
Билли Финн был другой, не такой как сам Калеб, он понял это сразу же. В нем было столько смелости и злости, она святилась в его голубых глазах ярким пламенем — этого мальчишку им не сломить. Стоун на секунду почувствовал себя жалким, стараясь не провожать его взглядом, он боялся, что кто-либо заметит его интерес.
Он, как всегда, боялся…
Это уже будучи взрослым, когда он покинет Дом Ванрайта, он оставит свой страх здесь, в этих стенах, которых ныне уже не существует, но, а тогда он боялся… Особенно, что Нечто узнает.
Рейдж лежал в лазарете, раз в день Калеб приходил его проведывать. Он ведь ему даже не нравился особо, терпеть не мог заносчивость и всезнайство, которое просыпалось каждый раз, когда тот становился собой, но по-другому не мог, совесть мучала. Ничего, скоро он ему поможет, нужно только привезти Билли к его матери. Он закусил нижнюю губу, если бы только его мать оказалась достаточно смелой, чтобы поступить так же. Или его отец… Если бы он сказал им раньше, что он маг, и что он скрывается за маской обычного менеджера в крупной фирме, то все случившееся дальше не стало бы столь сильным ударом. Последнее что сказал Эрик Стоун: «сын, ты должен понять, и береги маму». Он чувствовал себя преданным, но не собирался из-за этого лишать Билли и Рейджа шанса на спасение.
Да, Калеб Стоун простился в стенах дома Ванрайта быстрее всего с детством…
***
Нейрис шагала следом за кардиналом, она понимала, что в его словах про преступление и наказание есть правда. Только быть игрушкой, послушной марионеткой, ей не хотелось. Возмутиться по этому поводу она тоже не могла, четвертый был прав насчет того, что это её шанс доказать свою верность. Немного свободы в обмен на старого друга, что может быть сложнее?
Конечно, если Барри все же невиновен, или он будет стоять на том, что не убивал, то даже кардиналы ничего не смогут поделать с этим. А если признается? Она мотнула головой. Стоит лучше подумать над тем, какие вопросы задавать.
Нейрис замедлила шаг, Стоун уже был у лифта. Он нажал на кнопку и дверь открылась, он стоял обернувшись, и смотрел на неё, ожидая когда же она поторопиться.
Магичка замерла.
Она кое-что упустила из виду, она забыла то, о чем не следовало забывать. Нейрис сделала несколько шагов назад, продолжая смотреть на Калеба. И еще пару, и еще и так о тех пор пока не почувствовала натяжение в запястье, а затем пошла вперед также нарочито медленно.
