Алекс обмолвился, что его отец расширяет сеть автосервисов, которая распространится и на областной центр, и скоро, может, в мае или июне, Алекс переедет туда, чтобы управлять филиалом.
А я немного рассказала о своей работе. Так, будто завод, на котором работаю, действительно принадлежит мне. Странное было чувство... Врать не нравилось, но говорить о собственном заводе было приятно.
Нам было так хорошо стоять, обнявшись, и разговаривать, что мы едва не пропустили время окончания сеанса ароматерапии.
На обеде мы с Алексом почти не разговаривали, потому что не могли вставить ни слова в рассказы детей о школе. Из них мы поняли, что оценок санаторским не ставят, и домашних заданий не задают, а в школу они хотят только затем, чтобы не разучиться читать, считать и писать, то есть не забыть то, что они уже знают.
– Здорово, вот бы всегда так! – радовалась Юлька.
– В плове слишком много лаврового листа, – заметил Алекс, когда и Илья, и Юля не стали его есть, а только поморщились, выковыряли кусочки мяса и отодвинули тарелки. – А вот барбариса не хватает.
Барбарис? Это приправа? А я думала, леденцовая карамель. Никогда не задумывалась над тем, что входит в состав приправы для плова, которую я покупала в магазине. Дискутировать на эту тему я не стала, только понимающе кивнула. Алекс, наверное, часто обедает в ресторанах, потому и знает, а я там последний раз была лет пять назад. Но пусть не думает, что владелица завода не может себе позволить обедать в ресторане. Да и не владелица тоже. Я в ресторанах не бываю не потому, что не могу себе позволить, а потому что идти мне туда не с кем.
Потом мы разошлись по комнатам на тихий час. Юля принялась звонить маме, папе, сестре и подругам, делясь впечатлениями. А я просто сидела и ждала, когда после тихого часа и полдника Юля с Ильей уйдут на лечебную физкультуру, и мы снова сможем побыть вдвоем с Алексом.
Так прошло несколько дней. Мы с Алексом урывали каждую свободную минутку, когда Юли с Ильей не было рядом, чтобы побыть вдвоем. Просто посидеть или постоять рядом где-нибудь в укромном месте, обнявшись, поболтать, или поцеловаться, если никто не видит. Конечно, нам было безразлично, если бы нас кто-нибудь увидел из чужих людей. Мы не хотели, чтобы нас видели Илья и Юля, или чтобы кто-нибудь им об этом рассказал.
Даже не знаю, что меня так тянуло к Алексу. Я не чувствовала подобного с тех самых пор, как впервые влюбилась. Это было в десятом классе, первого сентября. Пришла в школу и увидела Сергея, своего одноклассника. Я знала его давно, с первого класса, а в тот день словно увидела впервые. Удивлялась, как раньше не замечала Сережку, ведь он такой красивый! Я пялилась на него весь день, просто не могла отвести глаз, меня тянуло к нему словно он – магнит, а я железная болванка. Он заметил, подошел ко мне после уроков, мы начали встречаться. И я с каждым днем влюблялась в него всё больше. Мы дружили до окончания школы. После выпускного бала Сергей стал моим первым мужчиной.
А потом он хладнокровно меня бросил.
Может, после этой первой любви, закончившейся так плачевно, у меня и не ладилось с мужчинами? Я им просто не доверяла. Даже когда мне казалось, что полностью доверяла. Они, наверное, это чувствовали, и бросали меня прежде, чем я брошу их.
Однажды, мы с Юлей, как обычно, после обеда отдыхали в своей комнате. Юля лежала на своей кровати, играя в какую-то игру на телефоне, а я сидела на своей, мечтая о том, что скоро дети пойдут на лечебную физкультуру, и мы с Алексом сможем снова погулять вдвоем. Вдруг Юля села, отложила телефон, и спросила:
– Мам, а тебе брат Ильи нравится, да?
Вопрос звучал скорее как утверждение.
– Кто тебе сказал? – удивилась я.
– Да никто. Сама догадалась, давно уже. В первый день вы так долго танцевали на Рождественском балу. А потом еще в нашем холле. Вы друг на друга смотрите, когда мы в столовой. И я два дня назад вас видела за медкорпусом. Вы обнимались. А потом пошли и за руки держались, – ответила Юля.
Я почувствовала, как щеки начинают гореть. Стыдно-то как! Если даже двенадцатилетняя девчонка догадалась, значит, знают уже все. Хотя до всех остальных мне нет дела, пусть думают, что угодно. Но Юлька с Ильей...
– Илья тоже догадался? – спросила я.
– Конечно, – кивнула Юля. – Мы с ним вместе вас видели.
– Как же вы могли нас видеть за медкорпусом? Кабинет ароматерапии с другой стороны, – сказала я.
– А мы сбежали, когда медсестра задремала, чтобы посмотреть, что находится в кабинете напротив. Там написано «Кабинет релаксации». Мы хотели узнать, что это. А там ничего интересного, пусто, только какие-то коврики на полу. И вдруг в щелку между шторами за окном увидели тебя и Алекса. И вы обнимались!
– Мы вовсе не обнимались, – попыталась оправдаться я. – То есть мы обнялись, но только потому, что было холодно.
– Ты что, стесняешься? – удивилась Юлька. – Вообще-то вы с Алексом очень красивая пара. Ты ему тоже нравишься. Это Алекс Илье сказал. А Илья сказал мне.
Я скептически усмехнулась.
– Ну, а что? – глаза у Юли загорелись. – Ты не замужем, у Алекса тоже нет жены, вы же можете пожениться! Это было бы так здорово! И мы с Ильей смогли бы...
– Юлечка, – прервала я её восторги. – Не можем мы с Алексом пожениться!
– Почему? – в голосе Юли прозвучала нотка разочарования.
– Девочка моя, ты забыла, что ты мне не дочка, а только племянница, и что у нас с тобой нет собственного завода! Как думаешь, что Илья и Алекс о нас подумают, если мы сейчас им скажем, что мы не те, за кого себя выдаем? Юлька, мы заигрались.
– Ой, и правда... – растерянно проговорила Юля. – Теть Ира, извини... зря я придумала эту игру.
– Уже не мама, а тетя Ира? – удивилась я.
– Наверное, ты на меня очень злишься, да? – спросила Юля, едва не заплакав. – И больше не захочешь, чтобы я называла тебя мамой...
– Нет, я не злюсь, милая, – успокоила я племянницу. – Мне очень приятно, когда ты называешь меня мамой.
Юлька бросилась ко мне и обняла:
– Мамочка, прости, я же не знала, что вы с Алексом влюбитесь друг в друга...
Боже, неужели я на самом деле влюбилась?
– Нет-нет, Юленька, я не влюблена в Алекса, – сказала я как можно убедительнее, хотя убеждала в этом скорее себя, чем её. – Просто мне интересно с ним общаться. Да мне просто больше не с кем! Ты же знаешь, у здешних мам и бабушек разговоры только о том, когда, как долго и тяжело болели их дети, или они сами. Только с Алексом я могу поговорить о чем-нибудь другом, поэтому мне с ним и интересно.
– Так же интересно, как мне с Ильей? – уточнила Юля.
– Да, – кивнула я. – Я надеюсь, ты-то не влюбилась в этого мальчика?
– Ну... наверное, нет, – неуверенно проговорила девочка. – Но он мне очень нравится... Мам Ира, что нам теперь делать?
– Продолжать играть владельцев заводов, дворцов, пароходов, – ответила я оптимистично. – Пока не превратимся из принцесс обратно в Золушек. Осталась всего одна неделя. Потом напишешь смс своему Илюхе, расскажешь, что это была просто игра. Если ты нравишься ему так же сильно, как он тебе, то он тебя простит.
– Ага! – просияла Юлька. – А ты напишешь Алексу, да?
– Да, конечно, – ответила я, чтобы успокоить Юлю, а сама подумала: «А вот это вряд ли. Это для Юли просто игра. Илья, скорее всего, посмеется и, может даже восхитится Юлькиной находчивостью. А меня за эту ложь Алекс не простит никогда. Что ж, буду наслаждаться маскарадом, пока могу».
Утром мы встретились с Ильей и Алексом по дороге в столовую. Я только взглянула на Алекса, и сразу поняла: точно, влюбилась. Все симптомы налицо. И сердце забилось быстрее, и ноги стали ватными. Странно, почему вчера я этого не чувствовала? Потому что не думала о том, что влюблена, а думала, что просто развлекаюсь?
Наверное.
После завтрака дети уехали в школу, а мы с Алексом отправились в наш ледяной дворец. Мы не были там четыре дня, потому что в четверг и пятницу был сильный снегопад и метель, а потом в субботу и воскресенье мы не могли туда сходить, потому что дети всё время были с нами. Мы уже не думали о том, чтобы показать ледяной замок Илье и Юле. Они вряд ли удержатся от того, чтобы не показать его другим детям. А нам не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об этом уединенном месте. А тем более, застал нас с Алексом там.
Тропинку замело почти полностью, мы едва не заблудились, пока вышли на поляну. Замок стоял, только был полузаметен снегом. Мы расчистили замок и вошли внутрь. Чтобы было теплее сидеть, я захватила из комнаты покрывало, и постелила его на скамью. Мы сели, обнялись, и принялись целоваться.
Мне показалось, Алекс сегодня обнимает меня крепче, чем раньше.
Когда мы оторвались друг от друга, Алекс сказал восхищенно:
– Вау... ты сегодня такая страстная...
– Ты тоже, – ответила я. – Что-то изменилось?
– Конечно, – кивнул он, и прошептал едва слышно: – Я понял, что... люблю тебя.
– И я люблю тебя, – ответила я раньше, чем сообразила, что говорить этого не стоило. Но сразу решила, что раз у нашей любви есть всего неделя, надо взять от неё как можно больше.
И мы снова начали целоваться с еще большей страстью, чем прежде. И возвращались в санаторий по узкой тропинке, идя рядом, тесно прижавшись друг к другу. Я чувствовала себя такой счастливой, как никогда раньше. Мне просто было хорошо здесь и сейчас с любимым человеком.
– Я думал, никогда больше не смогу влюбиться, – признался Алекс, когда мы шли в санаторий.
– Ты до сих пор любил свою бывшую жену? – удивилась я.
– Нет... просто встречаясь с очередной девушкой, я всегда подозревал, что она со мной только ради денег.
– Почему? Ты же не урод какой-нибудь, чтобы встречаться с тобой из корыстных побуждений.
– Да, но стоило только девушке узнать, что я сын владельца автосервисов, она становилась в два раза нежнее и прилипчивее, тут же норовила затащить в постель, а то и сразу под венец. Не знаю, может, у кого-то из этих девушек и были ко мне искренние чувства, но я всё равно подозревал, ничего не мог с собой поделать. И это убивало все чувства. Но ты – совсем другое дело. Я уверен, что ты со мной не из-за денег.
И я уверена, что он со мной не потому, что я «успешная бизнес-леди».
А я с ним уж точно не из-за денег. Пусть на самом деле у меня нет собственного завода, но деньги Алекса мне не нужны, я зарабатываю достаточно. Мне нужно, только чтобы он был рядом со мной всегда.
Что в принципе невозможно.
О том, что будет с нашими отношениями, когда мы разъедемся по домам, мы не говорили. Я даже старалась об этом не думать.
Но вечерами, когда наш корпус и весь санаторий погружались в тишину, я долго не могла уснуть, и думала только о том, что буду делать, когда смена подойдет к концу. Как буду жить дальше без Алекса? Каждый вечер, перед тем, как заснуть, я принимала решение завтра всё рассказать ему. И потом пусть он сам решает, продолжать со мной знакомство, или нет. И засыпала, успокоенная. Но утром, едва увидев Алекса, увидев, как он радостно улыбается, шагая мне навстречу, понимала, что не смогу признаться, что я не та, за кого себя выдаю. Не смогу и всё. Потому что он сразу подумает, что я с ним все-таки из-за денег.
Юля, видя, что я становлюсь всё мрачнее, хотя я старалась скрывать своё настроение, предложила:
– А давай, когда мы уедем домой, ты напишешь Алексу, что твой завод разорился, и тебе пришлось его продать? И врать больше не придется.
– Юль, а давай я сама решу, что ему написать, – ответила я.
– Ну, как хочешь, – обиженно сказала девочка. – Я просто хотела тебе помочь.
– Спасибо, моя дорогая, я подумаю, – ответила я.
Дни пролетали стремительнее, чем мне хотелось бы. В предпоследний день нашей смены дети в последний раз уехали в школу, а мы с Алексом поспешили в свой замок. Еще вечером я решила, что сегодня всё расскажу Алексу, когда мы будем в замке. Соберу всю свою волю в кулак, и расскажу. А потом пусть сам решает, зачем я призналась ему в любви. Потому что хочу поиметь с него денег, или потому что на самом деле полюбила.
Как только мы свернули с тропы здоровья на нашу тайную тропинку, сразу поняли, что по ней кто-то прошел, кроме нас. На тропе были видны следы от лыж, а рядом – следы от лыжных палок.
Выйдя на поляну, мы увидели полуразрушенный замок. Я едва не расплакалась, глядя на валяющиеся на снегу башенки и осколки ледяных окон.
– Хочешь, мы его восстановим? – предложил Алекс.
– Нет, зачем? – ответила я. – Всё равно сломают... Да и не успеем, завтра уже уезжать... Хорошо, что детям не показали... Юлька расстроилась бы. Пойдем отсюда.
Мы медленно пошли по тропинке обратно. Разрушенный замок был для меня, как знак. Знак, что наши отношения с Алексом так же недолговечны, как этот ледяной дворец.
И такие же хрупкие, как лёд. Потому что нельзя строить отношения на лжи.
Необходимость признаваться Алексу в чем-либо отпала. Мы просто расстанемся.
Мы вернулись в корпус расстроенные, и молча разошлись по комнатам. Как будто мы уже далеко друг от друга. Да, в общем, так и есть. Так жаль, что наше общение не зашло дальше поцелуев... Но в детском санатории более интимные отношения нам обоим казались неуместными. Мы об этом не говорили, понимая друг друга без слов. Алекс не предлагал, а я не намекала. Может быть, он рассчитывал на продолжение после? Конечно, иначе, зачем бы ему признаваться мне в любви? Моя надежда на продолжение знакомства затеплилась вновь. И угасла, едва я вспомнила, что между нами стена из моей лжи.
Пока Юля была в школе, я вытащила из-под кровати чемоданы, сняла с вешалок в шкафу всю одежду и разложила по чемоданам, оставив только самое необходимое на сегодняшний день и завтрашнее утро. После ужина запланирован прощальный вечер. А после завтрака все начнут разъезжаться. Лёшка обещал приехать за нами завтра часов в десять. А Алекс еще вчера сказал, что они с Ильей уедут сразу после завтрака – его машина всю смену стояла на санаторской стоянке, мы даже как-то сидели в ней, когда на улице было слишком холодно, и пару раз Алекс возил нас в город по магазинам.
День выдался суматошный, несмотря на то, что никаких лечебных процедур на сегодня назначено не было. Дети должны были только пройти медосмотр. Я сводила Юлю к врачу сразу, как только она приехала из школы, и мы вернулись к себе.
Женщины и дети бегали по комнатам, переписывали друг у друга адреса и номера телефонов. Я особо ни с кем не сдружилась, но со многими отношения установились приятельские, поэтому ко мне тоже забегали соседки, и я обменивалась с ними адресами и телефонами. Юлька с подружками менялись заколками, колечками и ленточками на память, писали пожелания в девичьих дневниках.
Илья и Алекс к нам в комнату не заходили. Да они вообще никогда не заходили, исключая тот единственный раз, когда Алекс после маскарада принес спящую Юльку. Мы к ним тоже не ходили, чтобы не давать лишнего повода для сплетен. Поэтому встретились только за обедом и за ужином.
Мы старались вести себя, как обычно, но я чувствовала, что между мной и Алексом возникло какое-то напряжение. Которое мы оба пытались скрыть за преувеличенно веселыми разговорами.
Дети подготовили к вечеру музыкально-танцевальную программу. Юля с Ильей тоже участвовали. Мы с Алексом в зрительном зале сидели рядом, но не разговаривали.
А я немного рассказала о своей работе. Так, будто завод, на котором работаю, действительно принадлежит мне. Странное было чувство... Врать не нравилось, но говорить о собственном заводе было приятно.
Нам было так хорошо стоять, обнявшись, и разговаривать, что мы едва не пропустили время окончания сеанса ароматерапии.
На обеде мы с Алексом почти не разговаривали, потому что не могли вставить ни слова в рассказы детей о школе. Из них мы поняли, что оценок санаторским не ставят, и домашних заданий не задают, а в школу они хотят только затем, чтобы не разучиться читать, считать и писать, то есть не забыть то, что они уже знают.
– Здорово, вот бы всегда так! – радовалась Юлька.
– В плове слишком много лаврового листа, – заметил Алекс, когда и Илья, и Юля не стали его есть, а только поморщились, выковыряли кусочки мяса и отодвинули тарелки. – А вот барбариса не хватает.
Барбарис? Это приправа? А я думала, леденцовая карамель. Никогда не задумывалась над тем, что входит в состав приправы для плова, которую я покупала в магазине. Дискутировать на эту тему я не стала, только понимающе кивнула. Алекс, наверное, часто обедает в ресторанах, потому и знает, а я там последний раз была лет пять назад. Но пусть не думает, что владелица завода не может себе позволить обедать в ресторане. Да и не владелица тоже. Я в ресторанах не бываю не потому, что не могу себе позволить, а потому что идти мне туда не с кем.
Потом мы разошлись по комнатам на тихий час. Юля принялась звонить маме, папе, сестре и подругам, делясь впечатлениями. А я просто сидела и ждала, когда после тихого часа и полдника Юля с Ильей уйдут на лечебную физкультуру, и мы снова сможем побыть вдвоем с Алексом.
Так прошло несколько дней. Мы с Алексом урывали каждую свободную минутку, когда Юли с Ильей не было рядом, чтобы побыть вдвоем. Просто посидеть или постоять рядом где-нибудь в укромном месте, обнявшись, поболтать, или поцеловаться, если никто не видит. Конечно, нам было безразлично, если бы нас кто-нибудь увидел из чужих людей. Мы не хотели, чтобы нас видели Илья и Юля, или чтобы кто-нибудь им об этом рассказал.
Даже не знаю, что меня так тянуло к Алексу. Я не чувствовала подобного с тех самых пор, как впервые влюбилась. Это было в десятом классе, первого сентября. Пришла в школу и увидела Сергея, своего одноклассника. Я знала его давно, с первого класса, а в тот день словно увидела впервые. Удивлялась, как раньше не замечала Сережку, ведь он такой красивый! Я пялилась на него весь день, просто не могла отвести глаз, меня тянуло к нему словно он – магнит, а я железная болванка. Он заметил, подошел ко мне после уроков, мы начали встречаться. И я с каждым днем влюблялась в него всё больше. Мы дружили до окончания школы. После выпускного бала Сергей стал моим первым мужчиной.
А потом он хладнокровно меня бросил.
Может, после этой первой любви, закончившейся так плачевно, у меня и не ладилось с мужчинами? Я им просто не доверяла. Даже когда мне казалось, что полностью доверяла. Они, наверное, это чувствовали, и бросали меня прежде, чем я брошу их.
Однажды, мы с Юлей, как обычно, после обеда отдыхали в своей комнате. Юля лежала на своей кровати, играя в какую-то игру на телефоне, а я сидела на своей, мечтая о том, что скоро дети пойдут на лечебную физкультуру, и мы с Алексом сможем снова погулять вдвоем. Вдруг Юля села, отложила телефон, и спросила:
– Мам, а тебе брат Ильи нравится, да?
Вопрос звучал скорее как утверждение.
– Кто тебе сказал? – удивилась я.
– Да никто. Сама догадалась, давно уже. В первый день вы так долго танцевали на Рождественском балу. А потом еще в нашем холле. Вы друг на друга смотрите, когда мы в столовой. И я два дня назад вас видела за медкорпусом. Вы обнимались. А потом пошли и за руки держались, – ответила Юля.
Я почувствовала, как щеки начинают гореть. Стыдно-то как! Если даже двенадцатилетняя девчонка догадалась, значит, знают уже все. Хотя до всех остальных мне нет дела, пусть думают, что угодно. Но Юлька с Ильей...
– Илья тоже догадался? – спросила я.
– Конечно, – кивнула Юля. – Мы с ним вместе вас видели.
– Как же вы могли нас видеть за медкорпусом? Кабинет ароматерапии с другой стороны, – сказала я.
– А мы сбежали, когда медсестра задремала, чтобы посмотреть, что находится в кабинете напротив. Там написано «Кабинет релаксации». Мы хотели узнать, что это. А там ничего интересного, пусто, только какие-то коврики на полу. И вдруг в щелку между шторами за окном увидели тебя и Алекса. И вы обнимались!
– Мы вовсе не обнимались, – попыталась оправдаться я. – То есть мы обнялись, но только потому, что было холодно.
– Ты что, стесняешься? – удивилась Юлька. – Вообще-то вы с Алексом очень красивая пара. Ты ему тоже нравишься. Это Алекс Илье сказал. А Илья сказал мне.
Я скептически усмехнулась.
– Ну, а что? – глаза у Юли загорелись. – Ты не замужем, у Алекса тоже нет жены, вы же можете пожениться! Это было бы так здорово! И мы с Ильей смогли бы...
– Юлечка, – прервала я её восторги. – Не можем мы с Алексом пожениться!
– Почему? – в голосе Юли прозвучала нотка разочарования.
– Девочка моя, ты забыла, что ты мне не дочка, а только племянница, и что у нас с тобой нет собственного завода! Как думаешь, что Илья и Алекс о нас подумают, если мы сейчас им скажем, что мы не те, за кого себя выдаем? Юлька, мы заигрались.
– Ой, и правда... – растерянно проговорила Юля. – Теть Ира, извини... зря я придумала эту игру.
– Уже не мама, а тетя Ира? – удивилась я.
– Наверное, ты на меня очень злишься, да? – спросила Юля, едва не заплакав. – И больше не захочешь, чтобы я называла тебя мамой...
– Нет, я не злюсь, милая, – успокоила я племянницу. – Мне очень приятно, когда ты называешь меня мамой.
Юлька бросилась ко мне и обняла:
– Мамочка, прости, я же не знала, что вы с Алексом влюбитесь друг в друга...
Боже, неужели я на самом деле влюбилась?
– Нет-нет, Юленька, я не влюблена в Алекса, – сказала я как можно убедительнее, хотя убеждала в этом скорее себя, чем её. – Просто мне интересно с ним общаться. Да мне просто больше не с кем! Ты же знаешь, у здешних мам и бабушек разговоры только о том, когда, как долго и тяжело болели их дети, или они сами. Только с Алексом я могу поговорить о чем-нибудь другом, поэтому мне с ним и интересно.
– Так же интересно, как мне с Ильей? – уточнила Юля.
– Да, – кивнула я. – Я надеюсь, ты-то не влюбилась в этого мальчика?
– Ну... наверное, нет, – неуверенно проговорила девочка. – Но он мне очень нравится... Мам Ира, что нам теперь делать?
– Продолжать играть владельцев заводов, дворцов, пароходов, – ответила я оптимистично. – Пока не превратимся из принцесс обратно в Золушек. Осталась всего одна неделя. Потом напишешь смс своему Илюхе, расскажешь, что это была просто игра. Если ты нравишься ему так же сильно, как он тебе, то он тебя простит.
– Ага! – просияла Юлька. – А ты напишешь Алексу, да?
– Да, конечно, – ответила я, чтобы успокоить Юлю, а сама подумала: «А вот это вряд ли. Это для Юли просто игра. Илья, скорее всего, посмеется и, может даже восхитится Юлькиной находчивостью. А меня за эту ложь Алекс не простит никогда. Что ж, буду наслаждаться маскарадом, пока могу».
ГЛАВА 6
Утром мы встретились с Ильей и Алексом по дороге в столовую. Я только взглянула на Алекса, и сразу поняла: точно, влюбилась. Все симптомы налицо. И сердце забилось быстрее, и ноги стали ватными. Странно, почему вчера я этого не чувствовала? Потому что не думала о том, что влюблена, а думала, что просто развлекаюсь?
Наверное.
После завтрака дети уехали в школу, а мы с Алексом отправились в наш ледяной дворец. Мы не были там четыре дня, потому что в четверг и пятницу был сильный снегопад и метель, а потом в субботу и воскресенье мы не могли туда сходить, потому что дети всё время были с нами. Мы уже не думали о том, чтобы показать ледяной замок Илье и Юле. Они вряд ли удержатся от того, чтобы не показать его другим детям. А нам не хотелось, чтобы кто-нибудь знал об этом уединенном месте. А тем более, застал нас с Алексом там.
Тропинку замело почти полностью, мы едва не заблудились, пока вышли на поляну. Замок стоял, только был полузаметен снегом. Мы расчистили замок и вошли внутрь. Чтобы было теплее сидеть, я захватила из комнаты покрывало, и постелила его на скамью. Мы сели, обнялись, и принялись целоваться.
Мне показалось, Алекс сегодня обнимает меня крепче, чем раньше.
Когда мы оторвались друг от друга, Алекс сказал восхищенно:
– Вау... ты сегодня такая страстная...
– Ты тоже, – ответила я. – Что-то изменилось?
– Конечно, – кивнул он, и прошептал едва слышно: – Я понял, что... люблю тебя.
– И я люблю тебя, – ответила я раньше, чем сообразила, что говорить этого не стоило. Но сразу решила, что раз у нашей любви есть всего неделя, надо взять от неё как можно больше.
И мы снова начали целоваться с еще большей страстью, чем прежде. И возвращались в санаторий по узкой тропинке, идя рядом, тесно прижавшись друг к другу. Я чувствовала себя такой счастливой, как никогда раньше. Мне просто было хорошо здесь и сейчас с любимым человеком.
– Я думал, никогда больше не смогу влюбиться, – признался Алекс, когда мы шли в санаторий.
– Ты до сих пор любил свою бывшую жену? – удивилась я.
– Нет... просто встречаясь с очередной девушкой, я всегда подозревал, что она со мной только ради денег.
– Почему? Ты же не урод какой-нибудь, чтобы встречаться с тобой из корыстных побуждений.
– Да, но стоило только девушке узнать, что я сын владельца автосервисов, она становилась в два раза нежнее и прилипчивее, тут же норовила затащить в постель, а то и сразу под венец. Не знаю, может, у кого-то из этих девушек и были ко мне искренние чувства, но я всё равно подозревал, ничего не мог с собой поделать. И это убивало все чувства. Но ты – совсем другое дело. Я уверен, что ты со мной не из-за денег.
И я уверена, что он со мной не потому, что я «успешная бизнес-леди».
А я с ним уж точно не из-за денег. Пусть на самом деле у меня нет собственного завода, но деньги Алекса мне не нужны, я зарабатываю достаточно. Мне нужно, только чтобы он был рядом со мной всегда.
Что в принципе невозможно.
О том, что будет с нашими отношениями, когда мы разъедемся по домам, мы не говорили. Я даже старалась об этом не думать.
Но вечерами, когда наш корпус и весь санаторий погружались в тишину, я долго не могла уснуть, и думала только о том, что буду делать, когда смена подойдет к концу. Как буду жить дальше без Алекса? Каждый вечер, перед тем, как заснуть, я принимала решение завтра всё рассказать ему. И потом пусть он сам решает, продолжать со мной знакомство, или нет. И засыпала, успокоенная. Но утром, едва увидев Алекса, увидев, как он радостно улыбается, шагая мне навстречу, понимала, что не смогу признаться, что я не та, за кого себя выдаю. Не смогу и всё. Потому что он сразу подумает, что я с ним все-таки из-за денег.
Юля, видя, что я становлюсь всё мрачнее, хотя я старалась скрывать своё настроение, предложила:
– А давай, когда мы уедем домой, ты напишешь Алексу, что твой завод разорился, и тебе пришлось его продать? И врать больше не придется.
– Юль, а давай я сама решу, что ему написать, – ответила я.
– Ну, как хочешь, – обиженно сказала девочка. – Я просто хотела тебе помочь.
– Спасибо, моя дорогая, я подумаю, – ответила я.
Дни пролетали стремительнее, чем мне хотелось бы. В предпоследний день нашей смены дети в последний раз уехали в школу, а мы с Алексом поспешили в свой замок. Еще вечером я решила, что сегодня всё расскажу Алексу, когда мы будем в замке. Соберу всю свою волю в кулак, и расскажу. А потом пусть сам решает, зачем я призналась ему в любви. Потому что хочу поиметь с него денег, или потому что на самом деле полюбила.
Как только мы свернули с тропы здоровья на нашу тайную тропинку, сразу поняли, что по ней кто-то прошел, кроме нас. На тропе были видны следы от лыж, а рядом – следы от лыжных палок.
Выйдя на поляну, мы увидели полуразрушенный замок. Я едва не расплакалась, глядя на валяющиеся на снегу башенки и осколки ледяных окон.
– Хочешь, мы его восстановим? – предложил Алекс.
– Нет, зачем? – ответила я. – Всё равно сломают... Да и не успеем, завтра уже уезжать... Хорошо, что детям не показали... Юлька расстроилась бы. Пойдем отсюда.
Мы медленно пошли по тропинке обратно. Разрушенный замок был для меня, как знак. Знак, что наши отношения с Алексом так же недолговечны, как этот ледяной дворец.
И такие же хрупкие, как лёд. Потому что нельзя строить отношения на лжи.
Необходимость признаваться Алексу в чем-либо отпала. Мы просто расстанемся.
Мы вернулись в корпус расстроенные, и молча разошлись по комнатам. Как будто мы уже далеко друг от друга. Да, в общем, так и есть. Так жаль, что наше общение не зашло дальше поцелуев... Но в детском санатории более интимные отношения нам обоим казались неуместными. Мы об этом не говорили, понимая друг друга без слов. Алекс не предлагал, а я не намекала. Может быть, он рассчитывал на продолжение после? Конечно, иначе, зачем бы ему признаваться мне в любви? Моя надежда на продолжение знакомства затеплилась вновь. И угасла, едва я вспомнила, что между нами стена из моей лжи.
Пока Юля была в школе, я вытащила из-под кровати чемоданы, сняла с вешалок в шкафу всю одежду и разложила по чемоданам, оставив только самое необходимое на сегодняшний день и завтрашнее утро. После ужина запланирован прощальный вечер. А после завтрака все начнут разъезжаться. Лёшка обещал приехать за нами завтра часов в десять. А Алекс еще вчера сказал, что они с Ильей уедут сразу после завтрака – его машина всю смену стояла на санаторской стоянке, мы даже как-то сидели в ней, когда на улице было слишком холодно, и пару раз Алекс возил нас в город по магазинам.
День выдался суматошный, несмотря на то, что никаких лечебных процедур на сегодня назначено не было. Дети должны были только пройти медосмотр. Я сводила Юлю к врачу сразу, как только она приехала из школы, и мы вернулись к себе.
Женщины и дети бегали по комнатам, переписывали друг у друга адреса и номера телефонов. Я особо ни с кем не сдружилась, но со многими отношения установились приятельские, поэтому ко мне тоже забегали соседки, и я обменивалась с ними адресами и телефонами. Юлька с подружками менялись заколками, колечками и ленточками на память, писали пожелания в девичьих дневниках.
Илья и Алекс к нам в комнату не заходили. Да они вообще никогда не заходили, исключая тот единственный раз, когда Алекс после маскарада принес спящую Юльку. Мы к ним тоже не ходили, чтобы не давать лишнего повода для сплетен. Поэтому встретились только за обедом и за ужином.
Мы старались вести себя, как обычно, но я чувствовала, что между мной и Алексом возникло какое-то напряжение. Которое мы оба пытались скрыть за преувеличенно веселыми разговорами.
Дети подготовили к вечеру музыкально-танцевальную программу. Юля с Ильей тоже участвовали. Мы с Алексом в зрительном зале сидели рядом, но не разговаривали.
