– Скоро узнаем, – сказала я. – Когда получим ответ.
Мэт каким-то образом, наверняка с помощью своего артефакта, получил доступ к материалам студенческих звёздных практик, и рассказал нам, как Георг Олегович нашёл браслет.
Его экипаж, как и мы, исследовал планетную систему Альфа-21 Стрелы сначала дальним сканированием, потом зондами. Но только Георг Олегович сумел разглядеть следы древней цивилизации на пятой планете. Так же никто не захотел исследовать её, все хотели третью.
Георг Олегович с трудом уговорил капитана послать разведгруппу на пятую. И то он согласился, только если исследование третьей планеты не затянется.
Оно не затянулось, но экипажу не терпелось поскорее вернуться на Зорию, чтобы быть одними из первых, выполнивших задание.
Сейчас, кстати, звёздную практику не оценивают по скорости выполнения задания. Две недели – или уложились, или нет.
Но пятьдесят лет назад скорость выполнения засчитывалась. Поэтому на посещение пятой планеты было выделено всего четыре часа. Георг Олегович летал туда с капитаном, потому что остальные лететь не захотели, им было интереснее заниматься изучением материалов, собранных на третьей планете.
Но даже те следы, что отец Мэта заметил с орбиты, вблизи практически исчезли. Там, где Георг Олегович видел прямые линии или остатки лестниц и барельефов, его командир не видел ничего. Игра природы, говорил он, и приводил в пример известные на Земле природные образования, которые можно принять за рукотворные. Например, колонны озера Кроули в Калифорнии, или гигантские кристаллы в глубинной пещере под городом Найка в штате Чиуауа в Мексике.
Всё, что Георг Олегович видел на Пятой планете, действительно можно было принять как за развалины рукотворных объектов, так и за игру природы. Но он был уверен, что если бы они пробыли на Пятой подольше, обязательно нашли бы доказательства, что цивилизация здесь была, тысячи, или даже миллионы лет назад. Разглядывая окрестности в бинокль, Георг Олегович заметил среди нагромождения камней арку правильной формы, и предложил командиру сходить туда. Но тот не согласился, сказал, слишком далеко, не уложимся в отведённое время, а арка, скорее всего, тоже игра природы.
Разведчики взяли стандартные пробы и вернулись на корабль.
А браслет Георг Олегович нашёл буквально под ногами, около разведкапсулы, едва не наступив на него, когда садился в капсулу перед отлётом. Что странно, когда выходил, тогда никакого браслета не заметил. Потому и поверил, что это была шутка друзей.
Правда, никто в авторстве шутки не сознался, а он особо и не допытывался. Отмыл, отчистил, отполировал и оставил украшение на память. Как наглядное напоминание о том, что на свете многое является не тем, чем кажется.
Несмотря на невзрачность, браслет очень понравился Ольге, его будущей жене, и Георг Олегович подарил его ей, вместе с историей, как украшение к нему попало.
Рассказал Мэт и о том, как его мать заметила необычные свойства браслета.
Она поняла, что его очень приятно держать в руках, когда впервые взяла в руки. Гладкая поверхность камней казалась тёплой и шелковистой.
Вообще-то в то время Георг и Ольга не собирались жениться, они были друзьями, не более, просто учились вместе в Академии, в одной группе историков-специалистов по контактам. Ольга зашла в комнату Георга, чтобы отдать планшет, который он забыл в одной из аудиторий, и увидела браслет на столе. Он сразу чем-то привлёк её внимание, и она взяла его в руки.
– Какой симпатичный, – сказала она. – Своей девушке в подарок приготовил?
– Нет у меня девушки, – ответил Георг и рассказал, откуда у него украшение. – А хочешь, тебе подарю?
Ольге парень давно нравился, но попыток к сближению не делал, и она ответила:
– Хочу.
С этого момента их дружба начала переходить на другой уровень. Но сначала, примерно полгода, никаких особых свойств у браслета не наблюдалось.
А потом Ольга начала замечать, что ей везёт. И в мелочах, и по-крупному.
На экзаменах часто вытаскивала тот самый билет, который хотела. Не то, чтобы она не знала ответов на другие вопросы, но попадались темы, которые она знала лучше других.
Опаздывала на лайнер с Зории на Землю или наоборот, но звездолёт задерживали, и она успевала.
Хотела встретить Георга, и они обязательно сталкивались где-нибудь в Академии, в общежитии или на улицах города при Академии.
Однажды, возвращаясь в Академию из космопорта, Ольга ясно ощутила, что не должна садиться на направлявшийся в город флаэр, а должна дождаться следующего. Она решила довериться интуиции. Уговорила подругу лететь на следующем, хотя та стремилась поскорее попасть в Академию.
И не зря. Потом узнала, что у флаэра, летевшего первым, в полёте отказал один из двух антигравитационных стабилизаторов, и он совершил аварийную посадку на полпути. Серьёзно никто не пострадал, но синяков и шишек никому избежать не удалось.
Мама рассказывала Мэту и о многих других везениях, но на самом деле их было гораздо больше.
Долго ждать ответа из Академии не пришлось – уже через час мы получили разрешение продолжать экспедицию.
Когда мы, закончив с третьей планетой, отправились на пятую, у нас оставалось восемь дней до возвращения.
Я сама на третью не летала, но на пятую решила слетать. Мы отправились вчетвером: я, Мэт, Энн и Рин.
Джен тоже хотела, но в разведкапсуле всего четыре места. Да и оставлять управление кораблём только на виртуала я опасалась. Случись какая-нибудь неполадка в двигателях, он сам устранить не сможет, даже если знает, как. На время моего отсутствия я назначила подругу капитаном «Звёздного пути». Стэн не возражал.
Вообще-то лететь хотели все, но я выбрала Рин, потому что она вызвалась первой, после Мэта, разумеется, а Энн – потому что планетолог, а не потому что вызвалась второй.
Я постаралась посадить аппарат на том же самом месте, где пятьдесят лет назад приземлялся Георг Олегович. Так как на планете нет атмосферы, следы прекрасно сохранились. Можно было даже представить, как разведчики тут топтались, споря, идти к арке или нет.
К сожалению, мы тоже не увидели ничего, что можно было принять за остатки рукотворных сооружений. Мэт осмотрел все камни вокруг капсулы, словно надеялся найти россыпь артефактов прямо тут, где его отец нашёл один. Но ничего не нашёл. Я так вообще не представляла, по каким признакам можно найти артефакты. И уже склонялась к мысли, что браслет действительно артефакт, но его подбросили или потеряли, а найден он совсем в другом месте, может быть, за сотни световых лет отсюда, и прошёл через многие руки, прежде чем оказаться здесь, на необитаемой затерянной в космосе планете.
– Я вижу арку, – сказала Энн, осматривавшая горизонт в бинокль.
– Где? – спросили мы трое хором.
Энн указала направление, и мы тоже увидели её.
Слишком симметричная, для того чтобы быть природной. А мне ещё показалось, что в арке видно слабое свечение, потому что скалы, возвышающиеся за ней, серого цвета, а в арке они имели голубой оттенок. Но, может, это потому, что арка из камня белого цвета.
– Вы тоже это видите? – спросила я своих спутников.
– Что? – спросила Рин.
– В арке что-то светится.
– Просто она в скале, которая светлее остальных, – сказала Энн.
– Там точно что-то светится, – возразил Мэт.
– Ребята, как у вас там дела? – послышался в шлемофонах голос Джен.
– Всё в порядке, – ответила я.
– Что может случиться с нами на необитаемой планете? – добавила Энн. – Здесь даже бактерий нет.
– А даже если бы были, мы в скафандрах, и заразиться не можем, – продолжила Рин.
– Идём к заинтересовавшему нас объекту, – сказала я. – Он примерно в пяти километрах от нас. Выйдем на связь, когда вернёмся, ориентировочно часа через три.
Связь через коммуникаторы наручей с кораблём на орбите невозможна, говорить можно только через систему радиосвязи капсулы и скафандров. А когда мы отойдем на расстояние километра, связи вообще не будет.
– Вы уже нашли что-нибудь? – в голосе Джен было любопытство.
– Пока нет, – ответила я.
– Счастливо, – пожелала она. – Если что, мы всё время на связи.
– Хорошо. До связи. Ну что, идём?
– Идём, – за всех ответил Мэт и первым направился в сторону арки.
Мы гуськом последовали за ним.
Дорога заняла часа полтора, потому что приходилось обходить большие кучи камней и перебираться через маленькие, ровные участки встречались редко и заканчивались через три шага.
Но в одном месте, где-то на середине пути мы увидели что-то вроде участка мостовой, метра два на три, выложенного шестиугольными каменными плитами. Очень было похоже на Дорогу Гигантов в Северной Ирландии у нас на Земле. Только здесь все плиты ровные, так что это место еще больше походило на рукотворную мостовую.
Мы остановились и немного поспорили насчёт её происхождения. Кучи камней вокруг ничем не напоминали развалины зданий. Поэтому мнения разделились. Я и Мэт считали, что это остатки мостовой, а Энн и Рин были убеждены, что это природные образования.
– Это андезитовые столбы, – со знанием дела заявила Энн. – Они получаются при застывании магмы во время извержения вулкана, в определённых условиях.
Вроде бы не верить ей нет поводов, но мне всё равно казалось, что это кусочек былой разумной жизни. Безумно хотелось увидеть, какой она была миллионы лет назад.
Когда мы подошли к арке на расстояние полукилометра, голубое свечение в ней увидели все.
– Это тоже природное явление? – спросил Мэт.
– Наверное, – ответила Энн, удивлённая не меньше остальных.
Мне казалось, что в арке я вижу голубое небо, но я не могла в это поверить. Голубое небо бывает только на планетах, где есть атмосфера. А здесь её нет.
Но когда мы подошли, просто не поверили глазам. В арке на самом деле было голубое небо, зелёная трава, вдали виднелась река, за ней – лес. Будто за аркой был другой мир. Другая, более удачная версия того, в котором находились мы.
Арка располагалась в плоской скале, толщиной около метра, похожей на остатки монолитной стены. За ней были нагромождения камней. Но вдали, именно там, где в арке была река, в реале можно было разглядеть остатки сухого русла. А, может, нам просто так казалось.
Арка – это портал в прошлое? Или в параллельный мир? Или это просто иллюзия, созданная какой-то внезапно заработавшей машиной древней цивилизации?
Порталы в древних арках для нас не новость. Один такой был найден на планете Эллада лет восемь назад, переносил людей на три тысячи лет в прошлое. Но он сработал несколько раз, и больше не работает. И в нём не было видно другой мир, перемещение происходило неожиданно для проходящего в арку человека.
– Мэт, твой отец видел в арке голубое сияние? – спросила я.
– Нет. Если бы они увидели, наверное, не улетели бы так быстро. И на фотографиях, которые папа сделал, в арке ничего подобного не видно. Но, может быть, потому что слишком далеко, а фото с приближением не очень чёткое, – ответил он.
Я кивнула, соглашаясь.
– Но я думаю, на самом деле это сработал артефакт, – добавил Мэт. – Когда отец его нашёл, он был неактивен, и в арке ничего не светилось. А сейчас – да.
– Почему ты так думаешь? – спросила Рин.
– Не знаю. Просто мне это кажется логичным.
Странно, но и мне предположение Мэта показалось логичным.
– Я уверен, именно там смогу найти еще хотя бы один браслет, – он указал в проём арки.
– А ты уверен, что туда не опасно идти? – спросила Энн, подняла камешек, отличавшийся по цвету от других, и бросила в проём.
Камень исчез. Но не в траве, он исчез еще в полёте. Энн обошла стену, подобрала камень и вернулась.
– С той стороны в арку тоже виден другой мир, – сказала она. – Там город. Красивый, современный. На улице, которая начинается от арки и идёт вглубь города, никого не видно. Но раз камень не попал в другой мир, значит, это просто иллюзия.
– Не обязательно, – возразила Рин. – Джаваг, например, пропускает только живую материю, и то, что с ней, а просто камень или любой другой неживой предмет от него отскакивает.
Мы дружно обошли стену, и стали разглядывать в проём неизвестный город. Дома стояли ровными рядами, гордо поднимаясь на высоту пятидесяти метров, но все окна были закрыты ставнями, и от этого дома выглядели слепыми и безликими. Город казался вымершим, но настораживало то, что на улице, которую мы видели, была идеальная чистота, не было ни пыли, ни травы в щелях дорожного покрытия. Не было на улице ни деревьев, ни газонов, и от этого город казался мрачным.
Минут через десять Мэт сказал:
– Лан, девочки, давайте уже что-то решать. Идти в портал или нет.
– А ты не пойдёшь, если я не позволю? – спросила я.
– Не пойду, – ответил он. – Зачем мне подставлять тебя и весь экипаж, который отнёсся ко мне с пониманием. Но потом, когда вернёмся на Зорию, найму частный корабль и снова полечу сюда.
А я была уверена, что пойдёт. Чего только не сделаешь ради любви. Но, если он больше не собирается нарушать правила, может, не так уж сильно любит свою девушку? Может, у меня есть шанс?
– Мне надо подумать, – сказала я. – В любом случае, ты один туда не пойдёшь.
– Только думай быстрее, – сказала Рин. – Нам так то пора возвращаться к капсуле, девчонки и Стэн ждут связи.
Трёхчасовой срок, который я выделила на разведку арки, должен закончиться через час. Обратный путь как раз займёт не меньше времени.
– Пять минут, – попросила я.
Я отошла от группы на несколько шагов, и отвернулась, чтобы создать иллюзию одиночества.
Это может быть опасным...
Хотя у нас есть альфа-защита. Это особое энергетическое поле, изобретенное для исследовательских разведкапсул, чтобы любая форма жизни не могла проникнуть в летательный аппарат в то время, пока разведчики отсутствуют. Потом альфа-защиту стали использовать и для индивидуальной планетарной экипировки и скафандров. Она создаёт вокруг предмета или человека непроницаемую оболочку, пропускающую только свет, воздух для дыхания, звуки человеческого звукового диапазона и больше ничего. При включенной альфа-защите исследователь может не бояться, что кто-нибудь выстрелит из кустов ему в спину.
И у нас есть бета-защита, изобретенная в дополнение к альфе. Она основана на особенностях зрения людей. При включенной бете объект или человек исчезает из видимого диапазона. И может быть обнаружен лишь при помощи бинокля, подзорной трубы или других оптических приборов.
Только неизвестно, сработают ли эти защиты в другом пространстве. Но если не проверим, не узнаем. Рисковать или нет, я должна выбрать. Мы исследователи или кто, в конце концов?
А что говорят инструкции по этому поводу? Об этом я подумать не успела.
– Лан, – услышала в шлемофоне голос Энн.
Связь в скафандрах устроена так, что если кто-то обращается к кому-то по имени, разговор услышит только тот, к кому обращаются. А если без обращения, или с обращением «ребята», «коллеги», «друзья» или еще как-то, то слышат все. Видимо, Энн не хотела, чтобы её слышали остальные, отвернулась от всех, будто бы рассматривая что-то среди камней.
Я ответила так, чтобы меня слышала только она.
– Энн, в чем дело? Пять минут еще не прошли!
– Лан, я не поэтому... Кого ты пошлёшь с Мэтом в портал?
Мэт каким-то образом, наверняка с помощью своего артефакта, получил доступ к материалам студенческих звёздных практик, и рассказал нам, как Георг Олегович нашёл браслет.
Его экипаж, как и мы, исследовал планетную систему Альфа-21 Стрелы сначала дальним сканированием, потом зондами. Но только Георг Олегович сумел разглядеть следы древней цивилизации на пятой планете. Так же никто не захотел исследовать её, все хотели третью.
Георг Олегович с трудом уговорил капитана послать разведгруппу на пятую. И то он согласился, только если исследование третьей планеты не затянется.
Оно не затянулось, но экипажу не терпелось поскорее вернуться на Зорию, чтобы быть одними из первых, выполнивших задание.
Сейчас, кстати, звёздную практику не оценивают по скорости выполнения задания. Две недели – или уложились, или нет.
Но пятьдесят лет назад скорость выполнения засчитывалась. Поэтому на посещение пятой планеты было выделено всего четыре часа. Георг Олегович летал туда с капитаном, потому что остальные лететь не захотели, им было интереснее заниматься изучением материалов, собранных на третьей планете.
Но даже те следы, что отец Мэта заметил с орбиты, вблизи практически исчезли. Там, где Георг Олегович видел прямые линии или остатки лестниц и барельефов, его командир не видел ничего. Игра природы, говорил он, и приводил в пример известные на Земле природные образования, которые можно принять за рукотворные. Например, колонны озера Кроули в Калифорнии, или гигантские кристаллы в глубинной пещере под городом Найка в штате Чиуауа в Мексике.
Всё, что Георг Олегович видел на Пятой планете, действительно можно было принять как за развалины рукотворных объектов, так и за игру природы. Но он был уверен, что если бы они пробыли на Пятой подольше, обязательно нашли бы доказательства, что цивилизация здесь была, тысячи, или даже миллионы лет назад. Разглядывая окрестности в бинокль, Георг Олегович заметил среди нагромождения камней арку правильной формы, и предложил командиру сходить туда. Но тот не согласился, сказал, слишком далеко, не уложимся в отведённое время, а арка, скорее всего, тоже игра природы.
Разведчики взяли стандартные пробы и вернулись на корабль.
А браслет Георг Олегович нашёл буквально под ногами, около разведкапсулы, едва не наступив на него, когда садился в капсулу перед отлётом. Что странно, когда выходил, тогда никакого браслета не заметил. Потому и поверил, что это была шутка друзей.
Правда, никто в авторстве шутки не сознался, а он особо и не допытывался. Отмыл, отчистил, отполировал и оставил украшение на память. Как наглядное напоминание о том, что на свете многое является не тем, чем кажется.
Несмотря на невзрачность, браслет очень понравился Ольге, его будущей жене, и Георг Олегович подарил его ей, вместе с историей, как украшение к нему попало.
Рассказал Мэт и о том, как его мать заметила необычные свойства браслета.
Она поняла, что его очень приятно держать в руках, когда впервые взяла в руки. Гладкая поверхность камней казалась тёплой и шелковистой.
Вообще-то в то время Георг и Ольга не собирались жениться, они были друзьями, не более, просто учились вместе в Академии, в одной группе историков-специалистов по контактам. Ольга зашла в комнату Георга, чтобы отдать планшет, который он забыл в одной из аудиторий, и увидела браслет на столе. Он сразу чем-то привлёк её внимание, и она взяла его в руки.
– Какой симпатичный, – сказала она. – Своей девушке в подарок приготовил?
– Нет у меня девушки, – ответил Георг и рассказал, откуда у него украшение. – А хочешь, тебе подарю?
Ольге парень давно нравился, но попыток к сближению не делал, и она ответила:
– Хочу.
С этого момента их дружба начала переходить на другой уровень. Но сначала, примерно полгода, никаких особых свойств у браслета не наблюдалось.
А потом Ольга начала замечать, что ей везёт. И в мелочах, и по-крупному.
На экзаменах часто вытаскивала тот самый билет, который хотела. Не то, чтобы она не знала ответов на другие вопросы, но попадались темы, которые она знала лучше других.
Опаздывала на лайнер с Зории на Землю или наоборот, но звездолёт задерживали, и она успевала.
Хотела встретить Георга, и они обязательно сталкивались где-нибудь в Академии, в общежитии или на улицах города при Академии.
Однажды, возвращаясь в Академию из космопорта, Ольга ясно ощутила, что не должна садиться на направлявшийся в город флаэр, а должна дождаться следующего. Она решила довериться интуиции. Уговорила подругу лететь на следующем, хотя та стремилась поскорее попасть в Академию.
И не зря. Потом узнала, что у флаэра, летевшего первым, в полёте отказал один из двух антигравитационных стабилизаторов, и он совершил аварийную посадку на полпути. Серьёзно никто не пострадал, но синяков и шишек никому избежать не удалось.
Мама рассказывала Мэту и о многих других везениях, но на самом деле их было гораздо больше.
Долго ждать ответа из Академии не пришлось – уже через час мы получили разрешение продолжать экспедицию.
ГЛАВА 6
Когда мы, закончив с третьей планетой, отправились на пятую, у нас оставалось восемь дней до возвращения.
Я сама на третью не летала, но на пятую решила слетать. Мы отправились вчетвером: я, Мэт, Энн и Рин.
Джен тоже хотела, но в разведкапсуле всего четыре места. Да и оставлять управление кораблём только на виртуала я опасалась. Случись какая-нибудь неполадка в двигателях, он сам устранить не сможет, даже если знает, как. На время моего отсутствия я назначила подругу капитаном «Звёздного пути». Стэн не возражал.
Вообще-то лететь хотели все, но я выбрала Рин, потому что она вызвалась первой, после Мэта, разумеется, а Энн – потому что планетолог, а не потому что вызвалась второй.
Я постаралась посадить аппарат на том же самом месте, где пятьдесят лет назад приземлялся Георг Олегович. Так как на планете нет атмосферы, следы прекрасно сохранились. Можно было даже представить, как разведчики тут топтались, споря, идти к арке или нет.
К сожалению, мы тоже не увидели ничего, что можно было принять за остатки рукотворных сооружений. Мэт осмотрел все камни вокруг капсулы, словно надеялся найти россыпь артефактов прямо тут, где его отец нашёл один. Но ничего не нашёл. Я так вообще не представляла, по каким признакам можно найти артефакты. И уже склонялась к мысли, что браслет действительно артефакт, но его подбросили или потеряли, а найден он совсем в другом месте, может быть, за сотни световых лет отсюда, и прошёл через многие руки, прежде чем оказаться здесь, на необитаемой затерянной в космосе планете.
– Я вижу арку, – сказала Энн, осматривавшая горизонт в бинокль.
– Где? – спросили мы трое хором.
Энн указала направление, и мы тоже увидели её.
Слишком симметричная, для того чтобы быть природной. А мне ещё показалось, что в арке видно слабое свечение, потому что скалы, возвышающиеся за ней, серого цвета, а в арке они имели голубой оттенок. Но, может, это потому, что арка из камня белого цвета.
– Вы тоже это видите? – спросила я своих спутников.
– Что? – спросила Рин.
– В арке что-то светится.
– Просто она в скале, которая светлее остальных, – сказала Энн.
– Там точно что-то светится, – возразил Мэт.
– Ребята, как у вас там дела? – послышался в шлемофонах голос Джен.
– Всё в порядке, – ответила я.
– Что может случиться с нами на необитаемой планете? – добавила Энн. – Здесь даже бактерий нет.
– А даже если бы были, мы в скафандрах, и заразиться не можем, – продолжила Рин.
– Идём к заинтересовавшему нас объекту, – сказала я. – Он примерно в пяти километрах от нас. Выйдем на связь, когда вернёмся, ориентировочно часа через три.
Связь через коммуникаторы наручей с кораблём на орбите невозможна, говорить можно только через систему радиосвязи капсулы и скафандров. А когда мы отойдем на расстояние километра, связи вообще не будет.
– Вы уже нашли что-нибудь? – в голосе Джен было любопытство.
– Пока нет, – ответила я.
– Счастливо, – пожелала она. – Если что, мы всё время на связи.
– Хорошо. До связи. Ну что, идём?
– Идём, – за всех ответил Мэт и первым направился в сторону арки.
Мы гуськом последовали за ним.
Дорога заняла часа полтора, потому что приходилось обходить большие кучи камней и перебираться через маленькие, ровные участки встречались редко и заканчивались через три шага.
Но в одном месте, где-то на середине пути мы увидели что-то вроде участка мостовой, метра два на три, выложенного шестиугольными каменными плитами. Очень было похоже на Дорогу Гигантов в Северной Ирландии у нас на Земле. Только здесь все плиты ровные, так что это место еще больше походило на рукотворную мостовую.
Мы остановились и немного поспорили насчёт её происхождения. Кучи камней вокруг ничем не напоминали развалины зданий. Поэтому мнения разделились. Я и Мэт считали, что это остатки мостовой, а Энн и Рин были убеждены, что это природные образования.
– Это андезитовые столбы, – со знанием дела заявила Энн. – Они получаются при застывании магмы во время извержения вулкана, в определённых условиях.
Вроде бы не верить ей нет поводов, но мне всё равно казалось, что это кусочек былой разумной жизни. Безумно хотелось увидеть, какой она была миллионы лет назад.
Когда мы подошли к арке на расстояние полукилометра, голубое свечение в ней увидели все.
– Это тоже природное явление? – спросил Мэт.
– Наверное, – ответила Энн, удивлённая не меньше остальных.
Мне казалось, что в арке я вижу голубое небо, но я не могла в это поверить. Голубое небо бывает только на планетах, где есть атмосфера. А здесь её нет.
Но когда мы подошли, просто не поверили глазам. В арке на самом деле было голубое небо, зелёная трава, вдали виднелась река, за ней – лес. Будто за аркой был другой мир. Другая, более удачная версия того, в котором находились мы.
Арка располагалась в плоской скале, толщиной около метра, похожей на остатки монолитной стены. За ней были нагромождения камней. Но вдали, именно там, где в арке была река, в реале можно было разглядеть остатки сухого русла. А, может, нам просто так казалось.
Арка – это портал в прошлое? Или в параллельный мир? Или это просто иллюзия, созданная какой-то внезапно заработавшей машиной древней цивилизации?
Порталы в древних арках для нас не новость. Один такой был найден на планете Эллада лет восемь назад, переносил людей на три тысячи лет в прошлое. Но он сработал несколько раз, и больше не работает. И в нём не было видно другой мир, перемещение происходило неожиданно для проходящего в арку человека.
– Мэт, твой отец видел в арке голубое сияние? – спросила я.
– Нет. Если бы они увидели, наверное, не улетели бы так быстро. И на фотографиях, которые папа сделал, в арке ничего подобного не видно. Но, может быть, потому что слишком далеко, а фото с приближением не очень чёткое, – ответил он.
Я кивнула, соглашаясь.
– Но я думаю, на самом деле это сработал артефакт, – добавил Мэт. – Когда отец его нашёл, он был неактивен, и в арке ничего не светилось. А сейчас – да.
– Почему ты так думаешь? – спросила Рин.
– Не знаю. Просто мне это кажется логичным.
Странно, но и мне предположение Мэта показалось логичным.
– Я уверен, именно там смогу найти еще хотя бы один браслет, – он указал в проём арки.
– А ты уверен, что туда не опасно идти? – спросила Энн, подняла камешек, отличавшийся по цвету от других, и бросила в проём.
Камень исчез. Но не в траве, он исчез еще в полёте. Энн обошла стену, подобрала камень и вернулась.
– С той стороны в арку тоже виден другой мир, – сказала она. – Там город. Красивый, современный. На улице, которая начинается от арки и идёт вглубь города, никого не видно. Но раз камень не попал в другой мир, значит, это просто иллюзия.
– Не обязательно, – возразила Рин. – Джаваг, например, пропускает только живую материю, и то, что с ней, а просто камень или любой другой неживой предмет от него отскакивает.
Мы дружно обошли стену, и стали разглядывать в проём неизвестный город. Дома стояли ровными рядами, гордо поднимаясь на высоту пятидесяти метров, но все окна были закрыты ставнями, и от этого дома выглядели слепыми и безликими. Город казался вымершим, но настораживало то, что на улице, которую мы видели, была идеальная чистота, не было ни пыли, ни травы в щелях дорожного покрытия. Не было на улице ни деревьев, ни газонов, и от этого город казался мрачным.
Минут через десять Мэт сказал:
– Лан, девочки, давайте уже что-то решать. Идти в портал или нет.
– А ты не пойдёшь, если я не позволю? – спросила я.
– Не пойду, – ответил он. – Зачем мне подставлять тебя и весь экипаж, который отнёсся ко мне с пониманием. Но потом, когда вернёмся на Зорию, найму частный корабль и снова полечу сюда.
А я была уверена, что пойдёт. Чего только не сделаешь ради любви. Но, если он больше не собирается нарушать правила, может, не так уж сильно любит свою девушку? Может, у меня есть шанс?
– Мне надо подумать, – сказала я. – В любом случае, ты один туда не пойдёшь.
– Только думай быстрее, – сказала Рин. – Нам так то пора возвращаться к капсуле, девчонки и Стэн ждут связи.
Трёхчасовой срок, который я выделила на разведку арки, должен закончиться через час. Обратный путь как раз займёт не меньше времени.
– Пять минут, – попросила я.
Я отошла от группы на несколько шагов, и отвернулась, чтобы создать иллюзию одиночества.
Это может быть опасным...
Хотя у нас есть альфа-защита. Это особое энергетическое поле, изобретенное для исследовательских разведкапсул, чтобы любая форма жизни не могла проникнуть в летательный аппарат в то время, пока разведчики отсутствуют. Потом альфа-защиту стали использовать и для индивидуальной планетарной экипировки и скафандров. Она создаёт вокруг предмета или человека непроницаемую оболочку, пропускающую только свет, воздух для дыхания, звуки человеческого звукового диапазона и больше ничего. При включенной альфа-защите исследователь может не бояться, что кто-нибудь выстрелит из кустов ему в спину.
И у нас есть бета-защита, изобретенная в дополнение к альфе. Она основана на особенностях зрения людей. При включенной бете объект или человек исчезает из видимого диапазона. И может быть обнаружен лишь при помощи бинокля, подзорной трубы или других оптических приборов.
Только неизвестно, сработают ли эти защиты в другом пространстве. Но если не проверим, не узнаем. Рисковать или нет, я должна выбрать. Мы исследователи или кто, в конце концов?
А что говорят инструкции по этому поводу? Об этом я подумать не успела.
– Лан, – услышала в шлемофоне голос Энн.
Связь в скафандрах устроена так, что если кто-то обращается к кому-то по имени, разговор услышит только тот, к кому обращаются. А если без обращения, или с обращением «ребята», «коллеги», «друзья» или еще как-то, то слышат все. Видимо, Энн не хотела, чтобы её слышали остальные, отвернулась от всех, будто бы рассматривая что-то среди камней.
Я ответила так, чтобы меня слышала только она.
– Энн, в чем дело? Пять минут еще не прошли!
– Лан, я не поэтому... Кого ты пошлёшь с Мэтом в портал?
