Они до темноты бродили по городу, обсуждая детали плана, и вернулись домой поздно. В холле их встретила Алина. Но они узнали, что она в доме, еще когда шли через внутренний двор, так как у входа стояли телохранители принцессы.
– О, твоё высочество! – обрадовано воскликнул Тим.
– Ну, и где вы шляетесь? – сердито спросила Алина. – Я уже битых два часа вас жду!
– А сообщение на наручь послать не судьба? – усмехнулась Маша.
– Не судьба! Спалиться не хочу! – ответила Алина. – Я там почти круглые сутки окружена людьми. Родители, гости, горничные, слуги, охранники...
По её тону не было заметно, что ей это не нравится. Маша еще в Звездной Академии заметила, что Алине хочется быть в центре внимания.
– И тебе добрый вечер, – устало сказал Дэн. – Если ты пришла пригласить нас на очередной митинг или благотворительный прием, то зря. У нас нет на это времени.
– Да нет, я просто тоже учиться хочу, – сказала Алина. – Все эти светские мероприятия мне надоели. А у вас такая веселая жизнь.
– Ну что ж, добро пожаловать в дом знаний высшего уровня, – ответила Маша.
И, странное дело, она была рада видеть Алину, хотя даже самой себе не хотела признаться в этом. Может, потому и рада, что только с ней Маша могла не притворяться тенерийкой, потерявшей память, а быть тем, кем на самом деле является – землянкой из будущего.
– Только если твои охранники не будут таскаться за тобой везде и всюду, – добавил Дэн.
– Родители боятся, что я снова убегу, вот и посылают их, – махнула рукой Алина. – Но если я пойду учиться, охранники не будут ходить за мной. Родители считают, если я буду учиться, значит, я остепенилась и перестану делать глупости. Кстати, как успехи в создании зеркала Танта? – как бы между прочим, поинтересовалась она.
– Есть, хотя и небольшие, – ответила Маша.
Еще пару часов назад она сама была уверена, что они не продвинулись ни на шаг, но теперь изменила мнение. Пусть принцесса не думает, что они застряли тут навсегда.
Так как занятия химией или биологией наследной принцессой Тенеры выглядели бы, по меньшей мере, странно, Алина стала учиться на факультет политологии. Чему король с королевой были очень рады, потому что раньше их дочь ничему учиться не хотела, и едва закончила курс дома знаний среднего уровня.
– Да, я даже лучше их настоящей дочери, – с гордостью говорила Алина Маше, Дэну и Тиму. – Я стараюсь быть лучше, чтобы даже если настоящая принцесса найдется, они приняли её за самозванку.
– Это жестоко, твое высочество, – заметил Дэн.
– А не надо было из дому сбегать, – запальчиво ответила Алина. – Все богатенькие думают, что весь мир принадлежит только им, и они могут делать, что хотят. Ну так вот, пусть девочка обломится.
Маша могла бы с ней поспорить, но не стала. Ей даже немного жалко было лже-принцессу. Потому что Алина постоянно пребывала в страхе, что вот-вот настоящая принцесса явится во дворец, и скрывала страх под напускной бравадой. Теперь Маша поняла, у Алины вряд ли был выбор, становиться принцессой или нет. Когда король и королева узнали в ней принцессу, даже если бы Алина стала уверять, что она не их дочь, разве они поверили бы? Но если настоящая Эленна вдруг найдется, Алину тут же обвинят в самозванстве. Так что боится она совсем не без причины.
Маша понимала, что сама не смогла бы так жить.
Заниматься биологией Маше нравилось куда больше, чем химией, и кроме лекций и лабораторных занятий она много времени проводила в библиотеке, изучая древнюю флору и фауну Аканы. Так что с Алиной она общалась не слишком часто. Только по утрам, когда та снова будила ее с видеоэкрана, да иногда по вечерам, когда молодые люди решали отдохнуть и шли куда-нибудь развлекаться.
Иногда Маше начинало казаться, что она жила так всегда, и в эти мгновения чувствовала себя счастливой здесь и сейчас, и ей даже хотелось, чтобы всё оставалось так, как есть. Но эти мгновения были краткими. Потом она вспоминала тот мир, в котором жила, родителей, брата, Звездную Академию, желание вернуться возрождалось с новой силой, и заставляло с головой погрузиться в изучение древних форм жизни планеты Аканы.
Однажды утром Машу разбудил включившийся видеоэкран, и взволнованный голос Алины с паническими нотками:
– Ааа, Машка! Ты должна мне помочь!
– И тебе доброе утро. Что случилось, Алина? – спросила Маша, поднимаясь с постели.
Был выходной, и на учебу идти было не надо. Маша рассчитывала поспать чуть подольше, но с этой мечтой пришлось расстаться.
– Я рассматривала изображения принцессы, и только что обнаружила, что у неё родинка на... бедре, а у меня её нет! Если король и королева увидят, они поймут, что я не их дочь! И это только вопрос времени, когда они заметят!
– Думаешь, они помнят каждую родинку на теле своей дочери?
– Не знаю, но вдруг помнят!
– Месяц уже прошел, а они ничего не заметили.
Маша имела в виду стандартный месяц, в среднем в тридцать дней, принятый в Галактической федерации. Счет месяцев в Акане отличался от земного. Триста пятьдесят дней аканийского года делились на десять периодов по тридцать пять дней, а периоды – на пять семидневок. Во временах года выделялся только сезон дождей, длившийся один период. В остальное время года стояла ровная умеренно жаркая погода.
– А вдруг всё-таки заметят?
– Ну, а я что могу сделать?
– Ты биолог, и учишься на биолога, и должна знать, как появляются родинки.
– Ты тоже биолог.
– Ну, я вообще-то пошла в Звездную Академию учиться на космобиолога только потому, что на этот факультет был самый маленький конкурс, – призналась Алина.
Она была права, на факультет космобиологии в Звездной Академии конкурс был пять человек на место. На исторический – пять с половиной, на астрофизический – семь. А на навигаторский – все десять. Обычно те, кто хотел поступить на определенный факультет, начинали готовиться со средних классов общеобразовательной школы, посещали различные факультативы и курсы.
– А здесь вообще учусь на политолога, – добавила Алина.
– А, по-моему, родинки потому и называются родинками, что они у человека с рождения, – сказала Маша.
– Да знаю я, знаю! Ну, Машка, ну придумай что-нибудь! Мне нужна эта родинка!
Маша сняла ночную сорочку и прошла в ванную комнату. Видеоэкран на стене спальни погас, и тут же включился в санузле.
– Я только биолог, а не врач, – Маша пожала плечами. – Ну, нарисуй её, что ли.
– Но она сотрется со временем, вдруг я забуду подрисовать, а они заметят?
– Ладно, приходи к нам, подумаем, – предложила Маша и включила воду.
Если Алина что-то еще говорила, её уже было не слышно. Маша завидовала Дэну и Тиму, что в их ванных нет королевских экранов видеосвязи.
Алина прибежала, когда Маша, Дэн и Тим завтракали. Она подбежала к экрану раздачи, взяла завтрак, воспользовавшись своим ключом, и села за стол, за которым уже сидели остальные.
– Какой ты удобный гость, Алина, – съязвила Маша. – Сама платишь за угощение.
– Я просто дома не позавтракала, к вам торопилась, – ответила Алина, но к завтраку не притронулась.
Маша уже видела её в таком состоянии – перед заключительным тестом, правда, сейчас оно выражалось в чуть меньшей степени.
Алина рассказала Дэну и Тиму о своей проблеме. Дэн пожал плечами:
– Могу только посоветовать, никому не показывать это место.
– Можно сделать тату, – подал голос Тим.
– Точно! – обрадовалась Алина. – Тимурчик, дорогой, сделаешь?
– Я вообще-то не умею, – развел руками арракиец. – На нашей планете татуировки не распространены. Я их впервые на Зории увидел, у соседа по комнате с планеты Прайм, который на первом же тесте срезался. Ну, и в Информсети картинки видел.
Алина с надеждой повернулась к Дэну.
– Я тоже не умею, у нас на Волге их вообще не делают.
Алина посмотрела на Машу.
– На Земле сейчас тату не в моде, – сказала она. – А здесь тату-салонов нету. А даже если бы и были, тебе туда нельзя.
– Почему?
– Потому что ты – слишком известная в Тенере личность.
– Ты права, – согласилась Алина и добавила умоляюще: – Ну, ребята, ну помогите! Я же вам помогла!
Маша могла бы сказать, что в её помощи они не очень-то и нуждались. Умереть с голоду в Тенере невозможно. Разве что жизнь была бы менее роскошной. Но Маша промолчала. Принцессе сейчас и так несладко.
– Я отсюда не уйду, пока вы мне не поможете! – истерично выкрикнула Алина.
– Ладно, ребята, давайте посмотрим, может, в наручах найдется какая-то информация, как тату делаются. Алина, у тебя фотка этой родинки есть?
– Да, – с готовностью кивнула Алина.
Она достала из сумочки аканийский планшет и показала Маше фото принцессы Эленны. Девушка лежала на животе, на лежаке около собственного бассейна, в купальнике, состоящем в основном из веревочек. Тим и Дэн тоже потянулись к планшету, чтобы посмотреть.
Маша едва сдержала смешок, и сказала:
– Ну, родинка не совсем на бедре. То есть совсем не на бедре.
– Да какая разница где! – раздраженно ответила Алина. – Важно, что у меня её там нет!
– Может, это вообще не родинка, а какая-то соринка прилипла, – добавил Дэн.
– Не соринка. Она и на других снимках есть.
Алина показала еще несколько фотографий у бассейна.
– Так не надевай больше такой открытый купальник, – посоветовал Тим.
– Да вы поймите, не могу я рисковать! – Алина уже едва не плакала.
– Да поняли уже, поняли, – ответила Маша. – Давай, включай свою наручь и тоже ищи информацию.
Двери пришлось закрыть, будто дома никого нет, потому что в любой момент могли прийти друзья по дому знаний. Маша порадовалась, что окна непрозрачные, и никто с улицы не может увидеть, что они дома. Потому что друзья очень удивились бы, увидев голографические экраны над наручами, которые все считали обычными украшениями.
– Нашла! – радостно воскликнула Алина через полчаса внимательного изучения энциклопедии, которую закачала в планшет наручи еще на родном Корусканте.
Маша, Дэн и Тим выключили планшеты, и подвинулись к Алине.
Еще через полчаса Дэн сказал:
– Принцип мне понятен. Специальной машинки для тату у нас нет, но её можно заменить обычной швейной иголкой, которая есть. Но где мы возьмем краску?
– Тут написано, что раньше люди использовали обычные чернила, – сказала Алина.
– А где мы тебе найдем чернила на Акане? – усмехнулась Маша.
В домах знаний Тенеры писали очень мало, даже в домах знаний низшего уровня дети пользовались планшетами, и писали на них специальными палочками. А если приходилось писать что-то на аканийском аналоге бумаги, это делали карандашами разных цветов. Рисовали тоже ими.
– Можно... можно использовать стержень карандаша, – нашлась Алина. – Это ведь тоже углерод, как сажа, из которой делают краску для тату.
– Но твоя родинка не черная, а коричневая, мы не знаем, какой там используется краситель, – возразила Маша. – Может, он вредный. Вдруг занесем тебе под кожу какую-нибудь отраву? В лучшем случае, у тебя появится сыпь или волдыри от аллергии.
– А в худшем? – спросила Алина, бледнея.
– В худшем ты умрешь, – озвучил Дэн ответ, который хотела дать и Маша, но не хотела огорчать подругу.
Тим подтвердил слова Дэна, печально покачав головой.
– И что мне теперь, снова из дома сбегать? – Алина едва не заплакала.
Тим приобнял Алину за плечи и сказал:
– Да ладно, не плачь. Сейчас Маша изучит состав стержня коричневого карандаша, и мы узнаем, есть в нем что вредное или нет. А я пойду и куплю пузырь самого крепкого алкоголя, который имеется в Тамгарту.
– Зачем? – округлила глаза Алина.
– Для стерилизации иглы, конечно, – ответил Тим и вышел из столовой.
Для изучения стержня коричневого карандаша Маша воспользовалась анализатором наручи. Пришлось небольшой кусочек стержня растереть в мелкую пыль. Прибор просканировал этот порошок. На голографическом экране высветился результат: «Опасных для здоровья человека веществ не выявлено». Маше никогда не приходилось делать расширенный анализ, но теперь она вывела состав вещества и его структуру на экран.
– Посмотри на этот кусочек, – возбужденным шепотом проговорил Дэн, указав в угол экрана.
– Что в нем странного? – тоже шепотом удивилась Маша. – Это микроскопический кусочек дерева, наверное, он попал случайно вместе со стержнем, который я отломила от карандаша.
– Клетки этого дерева очень напоминают те, что я увидел, когда рассматривал под электронным микроскопом зеркало Танта, – радостно ответил Дэн. – Кажется, мы нашли ниточку!
Маша увеличила еще этот кусочек на экране и задала планшету наручи задание установить, что это за дерево. Прибор выдал ответ: «В базе данного растения нет». Маша разочарованно взглянула на Дэна.
– Конечно нет, мы же глубоко в прошлом, – ответил Дэн. – В наши дни оно, возможно, давно вымерло. Но здесь еще растет.
– Это вы о чем шепчетесь? – спросила Алина.
– Да так, нашли кое-что интересное, – ответила Маша.
– Что? Это мне повредит?
– Нет, не волнуйся.
Как ни хотелось Маше прямо сейчас бежать в библиотеку и искать растение похожее клетками на Зеркало Танта, это было невозможно. Библиотеки домов знаний в выходной не работали, а в обычных библиотеках научных материалов не было. Да и проблему Алины нужно решить.
Вернулся Тим с пузырем – в Тенере любые напитки разливали в пузыри из материала, похожего на латекс в оплетке из деревянных или пластмассовых прутиков. Маша и Дэн уже подготовили иголки и краску из коричневого карандаша и капельки секрециума, чистые полотенца и флакон секрециума вместо антисептической повязки.
– Учти, будет больно, – предупредила Маша Алину, и так уже дрожавшую от страха. – Здесь никаких обезболивающих нет. И потом еще несколько дней болеть будет. И я надеюсь, что мы соблюли все предосторожности, чтобы не занести тебе какую-нибудь заразу.
– Может, не надо? – пожалел девушку Тим. – Как-нибудь и без родимого пятна обойдешься.
– Да колите уже давайте быстрее! – ответила Алина.
Она легла на диван и оголила место, где должна быть родинка. Маша по фотографии нарисовала её. Алина мужественно терпела, пока Дэн трудился над родинкой, а потом даже сказала спасибо.
Алина ушла, а Маша, Дэн и Тим никуда не пошли, а до самого вечера обсуждали, почему структура дерева, из которого сделан карандаш, так похожа на структуру осколка зеркала Танта. Неужели зеркало – это растение?
Утром они отправились не на лекции, а в библиотеку, и провели там весь день. Алина тоже не ходила на занятия, но по другой причине. Вечером она позвонила Маше и радостно сообщила, что родинка получилась как настоящая, уже не болит, и краснота прошла.
– Рада за тебя, – ответила Маша.
– А вы почему сегодня в доме знаний не были? – спросила Алина.
– Ты откуда знаешь? – удивилась Маша. – Следишь за нами что ли?
– Нет, просто друзья сказали. Так где вы были? Я звонила тебе днем, и дома всех вас не было.
– Мы были в библиотеке, искали сведения о зеркале Танта.
– Ну и как, нашли? – скептически усмехнулась Алина.
– Представь себе, нашли, – похвасталась Маша.
– О, очень интересно! – воскликнула Алина. – Расскажете? Я сейчас к вам приду.
Через несколько минут она вошла в дом Маши, Дэна и Тима. Все четверо уселись вокруг круглого стола в гостиной, Алина приготовилась слушать, а трое друзей – рассказывать.
Они поведали, что дерево, из которого сделан карандаш, называется джаха, и является очень дальним родственником зеркала Танта.
– О, твоё высочество! – обрадовано воскликнул Тим.
– Ну, и где вы шляетесь? – сердито спросила Алина. – Я уже битых два часа вас жду!
– А сообщение на наручь послать не судьба? – усмехнулась Маша.
– Не судьба! Спалиться не хочу! – ответила Алина. – Я там почти круглые сутки окружена людьми. Родители, гости, горничные, слуги, охранники...
По её тону не было заметно, что ей это не нравится. Маша еще в Звездной Академии заметила, что Алине хочется быть в центре внимания.
– И тебе добрый вечер, – устало сказал Дэн. – Если ты пришла пригласить нас на очередной митинг или благотворительный прием, то зря. У нас нет на это времени.
– Да нет, я просто тоже учиться хочу, – сказала Алина. – Все эти светские мероприятия мне надоели. А у вас такая веселая жизнь.
– Ну что ж, добро пожаловать в дом знаний высшего уровня, – ответила Маша.
И, странное дело, она была рада видеть Алину, хотя даже самой себе не хотела признаться в этом. Может, потому и рада, что только с ней Маша могла не притворяться тенерийкой, потерявшей память, а быть тем, кем на самом деле является – землянкой из будущего.
– Только если твои охранники не будут таскаться за тобой везде и всюду, – добавил Дэн.
– Родители боятся, что я снова убегу, вот и посылают их, – махнула рукой Алина. – Но если я пойду учиться, охранники не будут ходить за мной. Родители считают, если я буду учиться, значит, я остепенилась и перестану делать глупости. Кстати, как успехи в создании зеркала Танта? – как бы между прочим, поинтересовалась она.
– Есть, хотя и небольшие, – ответила Маша.
Еще пару часов назад она сама была уверена, что они не продвинулись ни на шаг, но теперь изменила мнение. Пусть принцесса не думает, что они застряли тут навсегда.
Так как занятия химией или биологией наследной принцессой Тенеры выглядели бы, по меньшей мере, странно, Алина стала учиться на факультет политологии. Чему король с королевой были очень рады, потому что раньше их дочь ничему учиться не хотела, и едва закончила курс дома знаний среднего уровня.
– Да, я даже лучше их настоящей дочери, – с гордостью говорила Алина Маше, Дэну и Тиму. – Я стараюсь быть лучше, чтобы даже если настоящая принцесса найдется, они приняли её за самозванку.
– Это жестоко, твое высочество, – заметил Дэн.
– А не надо было из дому сбегать, – запальчиво ответила Алина. – Все богатенькие думают, что весь мир принадлежит только им, и они могут делать, что хотят. Ну так вот, пусть девочка обломится.
Маша могла бы с ней поспорить, но не стала. Ей даже немного жалко было лже-принцессу. Потому что Алина постоянно пребывала в страхе, что вот-вот настоящая принцесса явится во дворец, и скрывала страх под напускной бравадой. Теперь Маша поняла, у Алины вряд ли был выбор, становиться принцессой или нет. Когда король и королева узнали в ней принцессу, даже если бы Алина стала уверять, что она не их дочь, разве они поверили бы? Но если настоящая Эленна вдруг найдется, Алину тут же обвинят в самозванстве. Так что боится она совсем не без причины.
Маша понимала, что сама не смогла бы так жить.
Заниматься биологией Маше нравилось куда больше, чем химией, и кроме лекций и лабораторных занятий она много времени проводила в библиотеке, изучая древнюю флору и фауну Аканы. Так что с Алиной она общалась не слишком часто. Только по утрам, когда та снова будила ее с видеоэкрана, да иногда по вечерам, когда молодые люди решали отдохнуть и шли куда-нибудь развлекаться.
Иногда Маше начинало казаться, что она жила так всегда, и в эти мгновения чувствовала себя счастливой здесь и сейчас, и ей даже хотелось, чтобы всё оставалось так, как есть. Но эти мгновения были краткими. Потом она вспоминала тот мир, в котором жила, родителей, брата, Звездную Академию, желание вернуться возрождалось с новой силой, и заставляло с головой погрузиться в изучение древних форм жизни планеты Аканы.
ГЛАВА 10
Однажды утром Машу разбудил включившийся видеоэкран, и взволнованный голос Алины с паническими нотками:
– Ааа, Машка! Ты должна мне помочь!
– И тебе доброе утро. Что случилось, Алина? – спросила Маша, поднимаясь с постели.
Был выходной, и на учебу идти было не надо. Маша рассчитывала поспать чуть подольше, но с этой мечтой пришлось расстаться.
– Я рассматривала изображения принцессы, и только что обнаружила, что у неё родинка на... бедре, а у меня её нет! Если король и королева увидят, они поймут, что я не их дочь! И это только вопрос времени, когда они заметят!
– Думаешь, они помнят каждую родинку на теле своей дочери?
– Не знаю, но вдруг помнят!
– Месяц уже прошел, а они ничего не заметили.
Маша имела в виду стандартный месяц, в среднем в тридцать дней, принятый в Галактической федерации. Счет месяцев в Акане отличался от земного. Триста пятьдесят дней аканийского года делились на десять периодов по тридцать пять дней, а периоды – на пять семидневок. Во временах года выделялся только сезон дождей, длившийся один период. В остальное время года стояла ровная умеренно жаркая погода.
– А вдруг всё-таки заметят?
– Ну, а я что могу сделать?
– Ты биолог, и учишься на биолога, и должна знать, как появляются родинки.
– Ты тоже биолог.
– Ну, я вообще-то пошла в Звездную Академию учиться на космобиолога только потому, что на этот факультет был самый маленький конкурс, – призналась Алина.
Она была права, на факультет космобиологии в Звездной Академии конкурс был пять человек на место. На исторический – пять с половиной, на астрофизический – семь. А на навигаторский – все десять. Обычно те, кто хотел поступить на определенный факультет, начинали готовиться со средних классов общеобразовательной школы, посещали различные факультативы и курсы.
– А здесь вообще учусь на политолога, – добавила Алина.
– А, по-моему, родинки потому и называются родинками, что они у человека с рождения, – сказала Маша.
– Да знаю я, знаю! Ну, Машка, ну придумай что-нибудь! Мне нужна эта родинка!
Маша сняла ночную сорочку и прошла в ванную комнату. Видеоэкран на стене спальни погас, и тут же включился в санузле.
– Я только биолог, а не врач, – Маша пожала плечами. – Ну, нарисуй её, что ли.
– Но она сотрется со временем, вдруг я забуду подрисовать, а они заметят?
– Ладно, приходи к нам, подумаем, – предложила Маша и включила воду.
Если Алина что-то еще говорила, её уже было не слышно. Маша завидовала Дэну и Тиму, что в их ванных нет королевских экранов видеосвязи.
Алина прибежала, когда Маша, Дэн и Тим завтракали. Она подбежала к экрану раздачи, взяла завтрак, воспользовавшись своим ключом, и села за стол, за которым уже сидели остальные.
– Какой ты удобный гость, Алина, – съязвила Маша. – Сама платишь за угощение.
– Я просто дома не позавтракала, к вам торопилась, – ответила Алина, но к завтраку не притронулась.
Маша уже видела её в таком состоянии – перед заключительным тестом, правда, сейчас оно выражалось в чуть меньшей степени.
Алина рассказала Дэну и Тиму о своей проблеме. Дэн пожал плечами:
– Могу только посоветовать, никому не показывать это место.
– Можно сделать тату, – подал голос Тим.
– Точно! – обрадовалась Алина. – Тимурчик, дорогой, сделаешь?
– Я вообще-то не умею, – развел руками арракиец. – На нашей планете татуировки не распространены. Я их впервые на Зории увидел, у соседа по комнате с планеты Прайм, который на первом же тесте срезался. Ну, и в Информсети картинки видел.
Алина с надеждой повернулась к Дэну.
– Я тоже не умею, у нас на Волге их вообще не делают.
Алина посмотрела на Машу.
– На Земле сейчас тату не в моде, – сказала она. – А здесь тату-салонов нету. А даже если бы и были, тебе туда нельзя.
– Почему?
– Потому что ты – слишком известная в Тенере личность.
– Ты права, – согласилась Алина и добавила умоляюще: – Ну, ребята, ну помогите! Я же вам помогла!
Маша могла бы сказать, что в её помощи они не очень-то и нуждались. Умереть с голоду в Тенере невозможно. Разве что жизнь была бы менее роскошной. Но Маша промолчала. Принцессе сейчас и так несладко.
– Я отсюда не уйду, пока вы мне не поможете! – истерично выкрикнула Алина.
– Ладно, ребята, давайте посмотрим, может, в наручах найдется какая-то информация, как тату делаются. Алина, у тебя фотка этой родинки есть?
– Да, – с готовностью кивнула Алина.
Она достала из сумочки аканийский планшет и показала Маше фото принцессы Эленны. Девушка лежала на животе, на лежаке около собственного бассейна, в купальнике, состоящем в основном из веревочек. Тим и Дэн тоже потянулись к планшету, чтобы посмотреть.
Маша едва сдержала смешок, и сказала:
– Ну, родинка не совсем на бедре. То есть совсем не на бедре.
– Да какая разница где! – раздраженно ответила Алина. – Важно, что у меня её там нет!
– Может, это вообще не родинка, а какая-то соринка прилипла, – добавил Дэн.
– Не соринка. Она и на других снимках есть.
Алина показала еще несколько фотографий у бассейна.
– Так не надевай больше такой открытый купальник, – посоветовал Тим.
– Да вы поймите, не могу я рисковать! – Алина уже едва не плакала.
– Да поняли уже, поняли, – ответила Маша. – Давай, включай свою наручь и тоже ищи информацию.
Двери пришлось закрыть, будто дома никого нет, потому что в любой момент могли прийти друзья по дому знаний. Маша порадовалась, что окна непрозрачные, и никто с улицы не может увидеть, что они дома. Потому что друзья очень удивились бы, увидев голографические экраны над наручами, которые все считали обычными украшениями.
– Нашла! – радостно воскликнула Алина через полчаса внимательного изучения энциклопедии, которую закачала в планшет наручи еще на родном Корусканте.
Маша, Дэн и Тим выключили планшеты, и подвинулись к Алине.
Еще через полчаса Дэн сказал:
– Принцип мне понятен. Специальной машинки для тату у нас нет, но её можно заменить обычной швейной иголкой, которая есть. Но где мы возьмем краску?
– Тут написано, что раньше люди использовали обычные чернила, – сказала Алина.
– А где мы тебе найдем чернила на Акане? – усмехнулась Маша.
В домах знаний Тенеры писали очень мало, даже в домах знаний низшего уровня дети пользовались планшетами, и писали на них специальными палочками. А если приходилось писать что-то на аканийском аналоге бумаги, это делали карандашами разных цветов. Рисовали тоже ими.
– Можно... можно использовать стержень карандаша, – нашлась Алина. – Это ведь тоже углерод, как сажа, из которой делают краску для тату.
– Но твоя родинка не черная, а коричневая, мы не знаем, какой там используется краситель, – возразила Маша. – Может, он вредный. Вдруг занесем тебе под кожу какую-нибудь отраву? В лучшем случае, у тебя появится сыпь или волдыри от аллергии.
– А в худшем? – спросила Алина, бледнея.
– В худшем ты умрешь, – озвучил Дэн ответ, который хотела дать и Маша, но не хотела огорчать подругу.
Тим подтвердил слова Дэна, печально покачав головой.
– И что мне теперь, снова из дома сбегать? – Алина едва не заплакала.
Тим приобнял Алину за плечи и сказал:
– Да ладно, не плачь. Сейчас Маша изучит состав стержня коричневого карандаша, и мы узнаем, есть в нем что вредное или нет. А я пойду и куплю пузырь самого крепкого алкоголя, который имеется в Тамгарту.
– Зачем? – округлила глаза Алина.
– Для стерилизации иглы, конечно, – ответил Тим и вышел из столовой.
Для изучения стержня коричневого карандаша Маша воспользовалась анализатором наручи. Пришлось небольшой кусочек стержня растереть в мелкую пыль. Прибор просканировал этот порошок. На голографическом экране высветился результат: «Опасных для здоровья человека веществ не выявлено». Маше никогда не приходилось делать расширенный анализ, но теперь она вывела состав вещества и его структуру на экран.
– Посмотри на этот кусочек, – возбужденным шепотом проговорил Дэн, указав в угол экрана.
– Что в нем странного? – тоже шепотом удивилась Маша. – Это микроскопический кусочек дерева, наверное, он попал случайно вместе со стержнем, который я отломила от карандаша.
– Клетки этого дерева очень напоминают те, что я увидел, когда рассматривал под электронным микроскопом зеркало Танта, – радостно ответил Дэн. – Кажется, мы нашли ниточку!
Маша увеличила еще этот кусочек на экране и задала планшету наручи задание установить, что это за дерево. Прибор выдал ответ: «В базе данного растения нет». Маша разочарованно взглянула на Дэна.
– Конечно нет, мы же глубоко в прошлом, – ответил Дэн. – В наши дни оно, возможно, давно вымерло. Но здесь еще растет.
– Это вы о чем шепчетесь? – спросила Алина.
– Да так, нашли кое-что интересное, – ответила Маша.
– Что? Это мне повредит?
– Нет, не волнуйся.
Как ни хотелось Маше прямо сейчас бежать в библиотеку и искать растение похожее клетками на Зеркало Танта, это было невозможно. Библиотеки домов знаний в выходной не работали, а в обычных библиотеках научных материалов не было. Да и проблему Алины нужно решить.
Вернулся Тим с пузырем – в Тенере любые напитки разливали в пузыри из материала, похожего на латекс в оплетке из деревянных или пластмассовых прутиков. Маша и Дэн уже подготовили иголки и краску из коричневого карандаша и капельки секрециума, чистые полотенца и флакон секрециума вместо антисептической повязки.
– Учти, будет больно, – предупредила Маша Алину, и так уже дрожавшую от страха. – Здесь никаких обезболивающих нет. И потом еще несколько дней болеть будет. И я надеюсь, что мы соблюли все предосторожности, чтобы не занести тебе какую-нибудь заразу.
– Может, не надо? – пожалел девушку Тим. – Как-нибудь и без родимого пятна обойдешься.
– Да колите уже давайте быстрее! – ответила Алина.
Она легла на диван и оголила место, где должна быть родинка. Маша по фотографии нарисовала её. Алина мужественно терпела, пока Дэн трудился над родинкой, а потом даже сказала спасибо.
Алина ушла, а Маша, Дэн и Тим никуда не пошли, а до самого вечера обсуждали, почему структура дерева, из которого сделан карандаш, так похожа на структуру осколка зеркала Танта. Неужели зеркало – это растение?
Утром они отправились не на лекции, а в библиотеку, и провели там весь день. Алина тоже не ходила на занятия, но по другой причине. Вечером она позвонила Маше и радостно сообщила, что родинка получилась как настоящая, уже не болит, и краснота прошла.
– Рада за тебя, – ответила Маша.
– А вы почему сегодня в доме знаний не были? – спросила Алина.
– Ты откуда знаешь? – удивилась Маша. – Следишь за нами что ли?
– Нет, просто друзья сказали. Так где вы были? Я звонила тебе днем, и дома всех вас не было.
– Мы были в библиотеке, искали сведения о зеркале Танта.
– Ну и как, нашли? – скептически усмехнулась Алина.
– Представь себе, нашли, – похвасталась Маша.
– О, очень интересно! – воскликнула Алина. – Расскажете? Я сейчас к вам приду.
Через несколько минут она вошла в дом Маши, Дэна и Тима. Все четверо уселись вокруг круглого стола в гостиной, Алина приготовилась слушать, а трое друзей – рассказывать.
Они поведали, что дерево, из которого сделан карандаш, называется джаха, и является очень дальним родственником зеркала Танта.
