– Немножко, – усмехнулась я. – Да тебя вообще приняли за мертвого и оставили на поле битвы.
– Волка не так просто убить, – ответил Фернан. – Утром меня нашли бы и подобрали те, кто пришел бы хоронить убитых. Но все равно спасибо, что нашла меня раньше.
– А такая простая мысль, что ты мог и не дожить, до утра, в голову не приходила? – сварливо осведомилась я.
Тут меня осенило, что он, может быть, не один такой. Я не стала ждать, что мне ответит Фернан.
– Полежи тут еще минуточку, – сказала я и шагнула к ближайшему телу.
Это оказалось просто тело. Но еще через несколько шагов я нашла живого, а чуть подальше – еще одного. Я вернулась к Фернару, сделала его легким, и поспешила в лагерь. Сдав его целительницам из рук в руки, я направилась к палатке, служившей штабом, и вошла без приглашения.
– Странница! – обрадовался генерал войска. – У нас большие потери, но мы победили ангорцев. И всё это благодаря вам! Если бы не...
– Я пришла не за благодарностью, – прервала я его восторженную речь. – У вас меньше потерь, чем вы думаете. Только что я нашла на поле боя нескольких живых воинов. Но до утра они могут умереть, если им не помогут целители.
– Прочесать поле! – сразу же приказал генерал. – Найти всех выживших, и наших, и ангорцев.
Его помощники тут же выбежали из палатки, я услышала, как они передают приказ в подразделения. Когда генерал снова повернулся ко мне, меня он уже не увидел. Я ушла в тень и вообще внушила ему, что прочесать поле на предмет выживших раненых – его собственная идея, и с чувством выполненного долга отправилась спать в свой шатер.
Утром я узнала, что за ночь нашли девятнадцать выживших, в том числе восемь ангорцев, которых передали ангорским целителям.
Выйдя на поле, я увидела, как вчерашние враги, бившиеся насмерть, мирно ходят вместе и разговаривают, собирая своих павших. Их похоронили рядом, у дороги, в двух братских могилах, насыпав над ними два высоких кургана, основания которых перекрывали друг друга. Через пару лет они зарастут травой.
Фернана целительницы вылечили, остался лишь небольшой шрам с левого бока под ребрами. Они могли убрать и шрам, но у воинов принято оставлять их на память. Когда я пришла в лазарет навестить его, он сам вышел мне навстречу.
– Мне дали отпуск на сутки, – сказал он. – Если ты не против, я хотел бы провести их с тобой.
– Я не против, – ответила я.
Это были самые короткие и жаркие сутки в моей жизни. Мы с Фернаном ушли вглубь леса, нашли маленькое лесное озеро и поставили на берегу шатер. Вокруг был живописный лесной пейзаж, но мы редко выходили из шатра, только чтобы немного освежиться и охладиться в воде. Мы почти не разговаривали, и всё, что я узнала об оборотнях, было опытом физического общения.
Фернан был еще неутомимее в любви, чем я, он был ласков, нежен, но силен, как зверь. И искусен так, словно это не мне тридцать лет, а ему. В его руках я почувствовала себя неопытной восемнадцатилетней девчонкой. Мне нравилось это ощущение.
Следующим утром мы расстались. Фернан пошел догонять свое войско, а я продолжила путь по королевству Ангория, куда и направлялась до того, как встретилась с Фернаном. Нельзя сказать, что мы расстались без сожаления. Мне было очень хорошо с ним. Но, поразмыслив, я поняла, что слишком много хорошего – это плохо. Пожалуй, еще сутки с оборотнем меня бы утомили. Я так насытилась близостью, что недели две даже не думала о других мужчинах.
Конечно, я надеялась, что забеременею, и у меня будет если не сын, то хотя бы дочка. Я гадала, кто же у меня родится, странствующая колдунья или оборотень? Увы, надежда не оправдалась. Кстати, позже, встретив на своем пути еще одного оборотня, девушку-лису по имени Алиса, я узнала, что оборотни могут иметь детей только от своего вида, то есть волчица – от волка, лиса – от лиса, медведица – от медведя. Так что у меня не было шансов.
Все существа в мире имеют свою пару. Кроме нас, странниц. И за это мы должны благодарить своего предка и его заклятие.
Уснула я поздно, но проснулась рано, и прекрасно отдохнувшей. Я встала, оделась. Домашней одежды у странниц нет, потому что в шатре мы находимся обычно в одном белье или вообще в обнаженном виде, и никакие халаты и тапочки нам не нужны. Пришлось надеть летнее платье и туфли. Я еще вчера заметила, что в замке, несмотря на то, что печь не топилась, довольно тепло. Я не удивилась, потому что знала, многие маги для экономии дров используют специальные магические пластины, которые собирают солнечное тепло и передают его замку, если ими покрыть крышу.
Одевшись, я вышла из комнаты. Осторожно заглянув в соседнюю спальню, увидела, что Михаэль еще спит. Будить его я не стала. Еще мама говорила мне, что сон – лучшее лекарство от всех болезней, хотя мы, странницы, никогда не болеем. А еще она говорила, чтобы быстрее поправиться, нужно хорошо питаться. Поэтому я спустилась вниз и пошла на кухню. В замке по-прежнему никого не было кроме нас двоих, поэтому мне нужно самой что-нибудь приготовить на завтрак.
Замковые кухни мне не приходилось видеть ни разу. Это было большое помещение, с огромной печью и большими разделочными столами посередине. Вдоль стен стояли шкафы с посудой, на стенах висели косы из лука и чеснока. Недалеко от печи стоял каменный чан, в который из отверстия в стене текла вода. Несмотря на то, что помещение было немаленькое, оно не казалось неуютным.
Вот только шкафы, в которых, по идее, должны храниться продукты, были абсолютно и безнадежно пусты. Кроме лука и чеснока съедобного на кухне ничего не было. И в моем посохе тоже было почти пусто, только остатки от сушеных ягод, что мне дали лесовики, да кулек сушеного мяса, хранившийся в пищевом контейнере посоха на всякий случай. Но сушеное мясо – еда не для больных.
Если бы было лето, я сходила бы в лес, набрала бы орехов, ягод и съедобных растений. Но сейчас ранняя весна, и кроме пестов и мелких, едва проклюнувшихся листочков дикого щавеля ничего не найду, и собирать их буду до обеда.
Раздумывая, что же предпринять, я оглядывала кухню. И увидела две двери напротив той, в которую вошла. Одна вела во внутренний дворик, другая – в подвал.
Сначала я обследовала двор. Обнаружила яму для ледника, в которой не было льда. И никаких продуктов, естественно, тоже.
В подвале были бочки с вином, к моему удивлению, не пустые. Но это мне тоже ничем помочь не могло. Алкоголь с утра, без закуски, вместо завтрака – это очень вредно.
Интересно, этот маг ничего не ест, а только пьет? В это я поверить не могла. Люди, пусть и маги, не могут не есть. Даже нам, странницам, требуется еда, хотя и реже, чем обычным людям. И на пьяницу Михаэль не похож.
Нет, скорее всего, он просто не живет в этом замке постоянно.
Всё еще в раздумьях, где взять еды, я вышла из замка.
И сразу наткнулась на лежащего дракона. То есть на драконессу Селенну.
«Доброе утро, странница Иванна», – услышала я ее голос в голове.
– Доброе утро, Селенна, – сказала я.
«Уже уходишь?» – поинтересовалась драконесса.
– Нет, – ответила я. – Не могу оставить твоего друга-мага, пока он не поправится. Но в замке совершенно нет никакой еды. Вот я и решила, а не сходить ли мне в ближайшее селение и не купить ли продуктов.
Эта идея только что пришла мне в голову, и не слишком понравилась. Ближайшая деревня, о которой я знаю, находится в четырех часах пути отсюда. Так что если пойду, то вернусь не раньше, чем к ужину. А его еще приготовить надо.
«Что тебе нужно, Иванна? Я принесу», – сказала Селенна, вставая на ноги и нависая надо мной, как скала.
– Но ты не можешь лететь в деревню, – возразила я. – Простые люди не слышат и не понимают драконов, поэтому они боятся их. Ты можешь напугать целую деревню, если приземлишься на ее улице.
«Не беспокойся, странница, я не полечу в деревню».
– А куда же ты полетишь? В город? Думаю, эффект будет тот же.
«Я только пролечу высоко над городом, и приземлюсь в парке замка правительницы этой страны, волшебницы Мелиссы Эвайнон, матери Михаэля. Она даст мне всё, что нужно».
– Спасибо, Селенна, – прочувствованно сказала я. – Мне нужна мука, молоко, яйца. Мясо, крупа, овощи и фрукты...
Я запнулась, потому что мне пришла в голову другая идея, которая, впрочем, мне тоже совсем не нравилась.
– Селенна, а, может быть, ты отнесешь Михаэля домой, к его матери? Она ведь волшебница, и сможет вылечить его, или пригласит мага-целителя.
На самом деле мне совсем не хотелось, чтобы Селенна уносила Михаэля из замка, ведь тогда мы вряд ли еще когда-нибудь встретимся, а я не хотела расставаться с ним так скоро. Но в то же время мне хотелось, чтобы он поскорее поправился.
«Я бы могла унести его домой, но он запретил мне делать это, и сообщать матери о ранении», – ответила Селенна и легко, как маленькая птичка, взлетела в воздух.
А я отправилась искать дрова.
Они нашлись во внутреннем дворе, за ямой для ледника, я набрала большую охапку и принесла на кухню. Растапливать большую печь смысла не было. Я нашла кухне еще маленькую печечку, видимо, предназначенную как раз для таких случаев, и приготовила ее к растопке. Пока я этим занималась, Селенна вернулась, неся в лапе корзину с продуктами, которая в ее когтях казалась маленькой, а на самом деле была такой большой и тяжелой, что мне, чтобы дотащить до кухни, пришлось с помощью магии сделать ее легкой.
– Спасибо, Селенна, – поблагодарила я драконессу.
Благодаря моей второй любви, моряку Санди, когда я хотела стать обычным человеком, готовить худо-бедно научилась, по крайней мере, кашу сварить была в состоянии. Я сварила манную кашу, а на обед поставила тушиться на углях картошку с мясом.
Когда я вошла в комнату к Михаэлю, он уже не спал.
– Завтрак подан, – сказала я, поставив поднос на столик с колесиками.
– Спасибо, – ответил Михаэль. – Мне что-то не хочется есть.
– Ну, знаешь, я тебе в кухарки не нанималась! – я так рассердилась, что перешла на «ты». Вот как будто мне делать больше нечего, кроме как батрачить на кухне. – И если ты не будешь есть мою стряпню, я сдам тебя с потрохами твоей маме!
Если он подумал, что я блефую, то ошибся. А я на самом деле могу. Достаточно представить портрет Михаэля, и открыть портал во дворец его матери. И сказать, или бросить записку с информацией, где находится её сын, и что с ним случилось.
Таинственность странниц оказалась мне на руку. Михаэль поверил, что я могу это сделать. Он, сморщившись от боли, приподнялся, я подложила ему еще одну подушку и придвинула поближе столик. Столешница оказалась прямо над коленями сидевшего в постели мужчины. Очень удобно за таким есть, не вставая с кровати. Михаэль взял ложку и зачерпнул кашу.
– Я надеюсь, госпожа Иванна, что вы ничего не расскажете моей матери, – сказал он.
– Просто Иванна, – поправила я и добавила: – Это зависит от того, как ты будешь себя вести, принц Михаэль.
– Я не принц.
– Как это не принц, если твоя мама – королева? – удивилась я.
Хотя я и нечасто имела дело с королевскими семьями, но точно знала, все дети правящей четы являются принцами и принцессами. Единственное различие между ними – дети с магическим даром – наследные принцы и принцессы, а без него – не наследные. Но они вполне могут стать королями и королевами, если станут супругами наследных. Может быть, он вообще не маг? Тот принц, который был моим первым мужчиной, не был магом. Но тогда как Михаэль сумел подружиться с драконом? Ведь слышать их и общаться с ними простые люди не могут, только маги. Причем маг должен быть не ниже среднего уровня.
– Простите, Иванна, мне нужно отдохнуть, – сказал Михаэль вместо ответа, отложил ложку и закрыл глаза.
– Ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоилась я.
– Нет, просто устал, – ответил он.
Я решила не мешать, и вышла из комнаты. Делать мне было совершенно нечего, и я снова вышла во двор, к драконессе. Она лежала на траве, положив голову на передние лапы и сложив крылья на спине. Когда я вышла она открыла глаза и с любопытством взглянула на меня.
«Я раньше никогда не видела странниц, – услышала я ее голос в голове. – Расскажи, как вы живете, и почему странствуете?»
Я много раз уже слышала этот вопрос, но еще ни разу его не задавал дракон. Я рассказала Селенне то, что обычно рассказывала другим, может быть, немного больше, а потом попросила рассказать о драконах, и о том, как Селенна подружилась с Михаэлем.
И она поведала, что драконы дружат с магами, потому что им интересно. Но у Селенны с Михаэлем совершенно особые отношения. Потому что Селенна не появилась бы на свет, если бы не он.
Это было двадцать лет назад, Михаэлю тогда было десять лет. Я поняла, что немного ошиблась в определении его возраста. Не учла того, что он – маг, а они стареют медленнее обычных людей.
Итак, двадцать лет назад Селенна была еще в яйце, и, когда ей пришло время родиться, она не смогла разбить скорлупу. А драконы считают, что если маленький дракон не может выбраться из скорлупы, он недостоин жить, и оставляют яйцо. Никто раньше не знал, сколько времени дракончик может жить в не расколовшейся скорлупе, Селенна тоже не знала, но она могла различать день и ночь, так как скорлупа чуть просвечивает, и день с ночью сменялись столько раз, сколько когтей на всех четырех лапах дракона. За это время она совсем ослабела, и вскоре умерла бы, если бы случайно недалеко от брошенного драконьего гнезда не оказался десятилетний Михаэль.
Я удивилась, как он там оказался, и Селенна рассказала, что он тайком испытывал подслушанное у взрослых магов заклинание перемещения. Магия Перемещения – наука сложная, в какой-то мере даже опасная, и юных магов начинают обучать заклинаниям перемещения только с четырнадцати лет. Оказавшись рядом с гнездом, Михаэль то ли услышал, то ли почувствовал, что в яйце находится живое существо, и разбил скорлупу. Новорожденный дракон сложен так же, как взрослый, и размером с взрослого барана. Селенна так ослабела в скорлупе, что не могла даже стоять. Мальчик взял ее на руки, создал портал в дворцовый парк и принес дракончика домой. Так что Селенна выросла в городе, и до десяти лет с другими драконами не общалась. Но и сейчас, когда у Селенны много друзей среди драконов, она почти неразлучна с Михаэлем.
Дружба мага и дракона – это навсегда. Вернее, надолго. Пока один из них не умрет. Чаще всего умирает человек, потому что драконы живут раз в десять дольше людей. После этого дракон может подружиться с другим человеком, но не раньше.
Иметь подругу-драконессу – это здорово. У меня тоже однажды было животное-подруга, только не магическое, а обычное.
«Расскажи», – попросила Селенна.
– Мне было тридцать два, и я путешествовала по южным широтам, – начала я, садясь на ступеньки перед дверью.
Моя дорога тогда пересеклась с дорогой передвижного цирка. Он остановился на большой луговине у окраины города.
Я не особенно люблю цирк. Мне нравятся воздушные гимнасты, эквилибристы, клоуны. Даже фокусники. Интересно порой наблюдать, что они вытворяют, причём без всякой магии, только с помощью ловкости рук. Но смотреть на дрессированных животных не люблю. Я видела много разных цирков, и к животным в них относились по-разному, где ласково, а где при помощи кнута, но в этом – просто возмутительно.
– Волка не так просто убить, – ответил Фернан. – Утром меня нашли бы и подобрали те, кто пришел бы хоронить убитых. Но все равно спасибо, что нашла меня раньше.
– А такая простая мысль, что ты мог и не дожить, до утра, в голову не приходила? – сварливо осведомилась я.
Тут меня осенило, что он, может быть, не один такой. Я не стала ждать, что мне ответит Фернан.
– Полежи тут еще минуточку, – сказала я и шагнула к ближайшему телу.
Это оказалось просто тело. Но еще через несколько шагов я нашла живого, а чуть подальше – еще одного. Я вернулась к Фернару, сделала его легким, и поспешила в лагерь. Сдав его целительницам из рук в руки, я направилась к палатке, служившей штабом, и вошла без приглашения.
– Странница! – обрадовался генерал войска. – У нас большие потери, но мы победили ангорцев. И всё это благодаря вам! Если бы не...
– Я пришла не за благодарностью, – прервала я его восторженную речь. – У вас меньше потерь, чем вы думаете. Только что я нашла на поле боя нескольких живых воинов. Но до утра они могут умереть, если им не помогут целители.
– Прочесать поле! – сразу же приказал генерал. – Найти всех выживших, и наших, и ангорцев.
Его помощники тут же выбежали из палатки, я услышала, как они передают приказ в подразделения. Когда генерал снова повернулся ко мне, меня он уже не увидел. Я ушла в тень и вообще внушила ему, что прочесать поле на предмет выживших раненых – его собственная идея, и с чувством выполненного долга отправилась спать в свой шатер.
Утром я узнала, что за ночь нашли девятнадцать выживших, в том числе восемь ангорцев, которых передали ангорским целителям.
Выйдя на поле, я увидела, как вчерашние враги, бившиеся насмерть, мирно ходят вместе и разговаривают, собирая своих павших. Их похоронили рядом, у дороги, в двух братских могилах, насыпав над ними два высоких кургана, основания которых перекрывали друг друга. Через пару лет они зарастут травой.
Фернана целительницы вылечили, остался лишь небольшой шрам с левого бока под ребрами. Они могли убрать и шрам, но у воинов принято оставлять их на память. Когда я пришла в лазарет навестить его, он сам вышел мне навстречу.
– Мне дали отпуск на сутки, – сказал он. – Если ты не против, я хотел бы провести их с тобой.
– Я не против, – ответила я.
Это были самые короткие и жаркие сутки в моей жизни. Мы с Фернаном ушли вглубь леса, нашли маленькое лесное озеро и поставили на берегу шатер. Вокруг был живописный лесной пейзаж, но мы редко выходили из шатра, только чтобы немного освежиться и охладиться в воде. Мы почти не разговаривали, и всё, что я узнала об оборотнях, было опытом физического общения.
Фернан был еще неутомимее в любви, чем я, он был ласков, нежен, но силен, как зверь. И искусен так, словно это не мне тридцать лет, а ему. В его руках я почувствовала себя неопытной восемнадцатилетней девчонкой. Мне нравилось это ощущение.
Следующим утром мы расстались. Фернан пошел догонять свое войско, а я продолжила путь по королевству Ангория, куда и направлялась до того, как встретилась с Фернаном. Нельзя сказать, что мы расстались без сожаления. Мне было очень хорошо с ним. Но, поразмыслив, я поняла, что слишком много хорошего – это плохо. Пожалуй, еще сутки с оборотнем меня бы утомили. Я так насытилась близостью, что недели две даже не думала о других мужчинах.
Конечно, я надеялась, что забеременею, и у меня будет если не сын, то хотя бы дочка. Я гадала, кто же у меня родится, странствующая колдунья или оборотень? Увы, надежда не оправдалась. Кстати, позже, встретив на своем пути еще одного оборотня, девушку-лису по имени Алиса, я узнала, что оборотни могут иметь детей только от своего вида, то есть волчица – от волка, лиса – от лиса, медведица – от медведя. Так что у меня не было шансов.
Все существа в мире имеют свою пару. Кроме нас, странниц. И за это мы должны благодарить своего предка и его заклятие.
***
Уснула я поздно, но проснулась рано, и прекрасно отдохнувшей. Я встала, оделась. Домашней одежды у странниц нет, потому что в шатре мы находимся обычно в одном белье или вообще в обнаженном виде, и никакие халаты и тапочки нам не нужны. Пришлось надеть летнее платье и туфли. Я еще вчера заметила, что в замке, несмотря на то, что печь не топилась, довольно тепло. Я не удивилась, потому что знала, многие маги для экономии дров используют специальные магические пластины, которые собирают солнечное тепло и передают его замку, если ими покрыть крышу.
Одевшись, я вышла из комнаты. Осторожно заглянув в соседнюю спальню, увидела, что Михаэль еще спит. Будить его я не стала. Еще мама говорила мне, что сон – лучшее лекарство от всех болезней, хотя мы, странницы, никогда не болеем. А еще она говорила, чтобы быстрее поправиться, нужно хорошо питаться. Поэтому я спустилась вниз и пошла на кухню. В замке по-прежнему никого не было кроме нас двоих, поэтому мне нужно самой что-нибудь приготовить на завтрак.
Замковые кухни мне не приходилось видеть ни разу. Это было большое помещение, с огромной печью и большими разделочными столами посередине. Вдоль стен стояли шкафы с посудой, на стенах висели косы из лука и чеснока. Недалеко от печи стоял каменный чан, в который из отверстия в стене текла вода. Несмотря на то, что помещение было немаленькое, оно не казалось неуютным.
Вот только шкафы, в которых, по идее, должны храниться продукты, были абсолютно и безнадежно пусты. Кроме лука и чеснока съедобного на кухне ничего не было. И в моем посохе тоже было почти пусто, только остатки от сушеных ягод, что мне дали лесовики, да кулек сушеного мяса, хранившийся в пищевом контейнере посоха на всякий случай. Но сушеное мясо – еда не для больных.
Если бы было лето, я сходила бы в лес, набрала бы орехов, ягод и съедобных растений. Но сейчас ранняя весна, и кроме пестов и мелких, едва проклюнувшихся листочков дикого щавеля ничего не найду, и собирать их буду до обеда.
Раздумывая, что же предпринять, я оглядывала кухню. И увидела две двери напротив той, в которую вошла. Одна вела во внутренний дворик, другая – в подвал.
Сначала я обследовала двор. Обнаружила яму для ледника, в которой не было льда. И никаких продуктов, естественно, тоже.
В подвале были бочки с вином, к моему удивлению, не пустые. Но это мне тоже ничем помочь не могло. Алкоголь с утра, без закуски, вместо завтрака – это очень вредно.
Интересно, этот маг ничего не ест, а только пьет? В это я поверить не могла. Люди, пусть и маги, не могут не есть. Даже нам, странницам, требуется еда, хотя и реже, чем обычным людям. И на пьяницу Михаэль не похож.
Нет, скорее всего, он просто не живет в этом замке постоянно.
Всё еще в раздумьях, где взять еды, я вышла из замка.
ГЛАВА 8
И сразу наткнулась на лежащего дракона. То есть на драконессу Селенну.
«Доброе утро, странница Иванна», – услышала я ее голос в голове.
– Доброе утро, Селенна, – сказала я.
«Уже уходишь?» – поинтересовалась драконесса.
– Нет, – ответила я. – Не могу оставить твоего друга-мага, пока он не поправится. Но в замке совершенно нет никакой еды. Вот я и решила, а не сходить ли мне в ближайшее селение и не купить ли продуктов.
Эта идея только что пришла мне в голову, и не слишком понравилась. Ближайшая деревня, о которой я знаю, находится в четырех часах пути отсюда. Так что если пойду, то вернусь не раньше, чем к ужину. А его еще приготовить надо.
«Что тебе нужно, Иванна? Я принесу», – сказала Селенна, вставая на ноги и нависая надо мной, как скала.
– Но ты не можешь лететь в деревню, – возразила я. – Простые люди не слышат и не понимают драконов, поэтому они боятся их. Ты можешь напугать целую деревню, если приземлишься на ее улице.
«Не беспокойся, странница, я не полечу в деревню».
– А куда же ты полетишь? В город? Думаю, эффект будет тот же.
«Я только пролечу высоко над городом, и приземлюсь в парке замка правительницы этой страны, волшебницы Мелиссы Эвайнон, матери Михаэля. Она даст мне всё, что нужно».
– Спасибо, Селенна, – прочувствованно сказала я. – Мне нужна мука, молоко, яйца. Мясо, крупа, овощи и фрукты...
Я запнулась, потому что мне пришла в голову другая идея, которая, впрочем, мне тоже совсем не нравилась.
– Селенна, а, может быть, ты отнесешь Михаэля домой, к его матери? Она ведь волшебница, и сможет вылечить его, или пригласит мага-целителя.
На самом деле мне совсем не хотелось, чтобы Селенна уносила Михаэля из замка, ведь тогда мы вряд ли еще когда-нибудь встретимся, а я не хотела расставаться с ним так скоро. Но в то же время мне хотелось, чтобы он поскорее поправился.
«Я бы могла унести его домой, но он запретил мне делать это, и сообщать матери о ранении», – ответила Селенна и легко, как маленькая птичка, взлетела в воздух.
А я отправилась искать дрова.
Они нашлись во внутреннем дворе, за ямой для ледника, я набрала большую охапку и принесла на кухню. Растапливать большую печь смысла не было. Я нашла кухне еще маленькую печечку, видимо, предназначенную как раз для таких случаев, и приготовила ее к растопке. Пока я этим занималась, Селенна вернулась, неся в лапе корзину с продуктами, которая в ее когтях казалась маленькой, а на самом деле была такой большой и тяжелой, что мне, чтобы дотащить до кухни, пришлось с помощью магии сделать ее легкой.
– Спасибо, Селенна, – поблагодарила я драконессу.
Благодаря моей второй любви, моряку Санди, когда я хотела стать обычным человеком, готовить худо-бедно научилась, по крайней мере, кашу сварить была в состоянии. Я сварила манную кашу, а на обед поставила тушиться на углях картошку с мясом.
Когда я вошла в комнату к Михаэлю, он уже не спал.
– Завтрак подан, – сказала я, поставив поднос на столик с колесиками.
– Спасибо, – ответил Михаэль. – Мне что-то не хочется есть.
– Ну, знаешь, я тебе в кухарки не нанималась! – я так рассердилась, что перешла на «ты». Вот как будто мне делать больше нечего, кроме как батрачить на кухне. – И если ты не будешь есть мою стряпню, я сдам тебя с потрохами твоей маме!
Если он подумал, что я блефую, то ошибся. А я на самом деле могу. Достаточно представить портрет Михаэля, и открыть портал во дворец его матери. И сказать, или бросить записку с информацией, где находится её сын, и что с ним случилось.
Таинственность странниц оказалась мне на руку. Михаэль поверил, что я могу это сделать. Он, сморщившись от боли, приподнялся, я подложила ему еще одну подушку и придвинула поближе столик. Столешница оказалась прямо над коленями сидевшего в постели мужчины. Очень удобно за таким есть, не вставая с кровати. Михаэль взял ложку и зачерпнул кашу.
– Я надеюсь, госпожа Иванна, что вы ничего не расскажете моей матери, – сказал он.
– Просто Иванна, – поправила я и добавила: – Это зависит от того, как ты будешь себя вести, принц Михаэль.
– Я не принц.
– Как это не принц, если твоя мама – королева? – удивилась я.
Хотя я и нечасто имела дело с королевскими семьями, но точно знала, все дети правящей четы являются принцами и принцессами. Единственное различие между ними – дети с магическим даром – наследные принцы и принцессы, а без него – не наследные. Но они вполне могут стать королями и королевами, если станут супругами наследных. Может быть, он вообще не маг? Тот принц, который был моим первым мужчиной, не был магом. Но тогда как Михаэль сумел подружиться с драконом? Ведь слышать их и общаться с ними простые люди не могут, только маги. Причем маг должен быть не ниже среднего уровня.
– Простите, Иванна, мне нужно отдохнуть, – сказал Михаэль вместо ответа, отложил ложку и закрыл глаза.
– Ты плохо себя чувствуешь? – забеспокоилась я.
– Нет, просто устал, – ответил он.
Я решила не мешать, и вышла из комнаты. Делать мне было совершенно нечего, и я снова вышла во двор, к драконессе. Она лежала на траве, положив голову на передние лапы и сложив крылья на спине. Когда я вышла она открыла глаза и с любопытством взглянула на меня.
«Я раньше никогда не видела странниц, – услышала я ее голос в голове. – Расскажи, как вы живете, и почему странствуете?»
Я много раз уже слышала этот вопрос, но еще ни разу его не задавал дракон. Я рассказала Селенне то, что обычно рассказывала другим, может быть, немного больше, а потом попросила рассказать о драконах, и о том, как Селенна подружилась с Михаэлем.
И она поведала, что драконы дружат с магами, потому что им интересно. Но у Селенны с Михаэлем совершенно особые отношения. Потому что Селенна не появилась бы на свет, если бы не он.
Это было двадцать лет назад, Михаэлю тогда было десять лет. Я поняла, что немного ошиблась в определении его возраста. Не учла того, что он – маг, а они стареют медленнее обычных людей.
Итак, двадцать лет назад Селенна была еще в яйце, и, когда ей пришло время родиться, она не смогла разбить скорлупу. А драконы считают, что если маленький дракон не может выбраться из скорлупы, он недостоин жить, и оставляют яйцо. Никто раньше не знал, сколько времени дракончик может жить в не расколовшейся скорлупе, Селенна тоже не знала, но она могла различать день и ночь, так как скорлупа чуть просвечивает, и день с ночью сменялись столько раз, сколько когтей на всех четырех лапах дракона. За это время она совсем ослабела, и вскоре умерла бы, если бы случайно недалеко от брошенного драконьего гнезда не оказался десятилетний Михаэль.
Я удивилась, как он там оказался, и Селенна рассказала, что он тайком испытывал подслушанное у взрослых магов заклинание перемещения. Магия Перемещения – наука сложная, в какой-то мере даже опасная, и юных магов начинают обучать заклинаниям перемещения только с четырнадцати лет. Оказавшись рядом с гнездом, Михаэль то ли услышал, то ли почувствовал, что в яйце находится живое существо, и разбил скорлупу. Новорожденный дракон сложен так же, как взрослый, и размером с взрослого барана. Селенна так ослабела в скорлупе, что не могла даже стоять. Мальчик взял ее на руки, создал портал в дворцовый парк и принес дракончика домой. Так что Селенна выросла в городе, и до десяти лет с другими драконами не общалась. Но и сейчас, когда у Селенны много друзей среди драконов, она почти неразлучна с Михаэлем.
Дружба мага и дракона – это навсегда. Вернее, надолго. Пока один из них не умрет. Чаще всего умирает человек, потому что драконы живут раз в десять дольше людей. После этого дракон может подружиться с другим человеком, но не раньше.
Иметь подругу-драконессу – это здорово. У меня тоже однажды было животное-подруга, только не магическое, а обычное.
«Расскажи», – попросила Селенна.
– Мне было тридцать два, и я путешествовала по южным широтам, – начала я, садясь на ступеньки перед дверью.
***
Моя дорога тогда пересеклась с дорогой передвижного цирка. Он остановился на большой луговине у окраины города.
Я не особенно люблю цирк. Мне нравятся воздушные гимнасты, эквилибристы, клоуны. Даже фокусники. Интересно порой наблюдать, что они вытворяют, причём без всякой магии, только с помощью ловкости рук. Но смотреть на дрессированных животных не люблю. Я видела много разных цирков, и к животным в них относились по-разному, где ласково, а где при помощи кнута, но в этом – просто возмутительно.
