К деревне я подошла уже вечером, раздумывая, заходить или нет. Решила зайти. Вдруг именно в этой деревне живет мужчина моей мечты?
За почти пятьдесят лет жизни я не раз влюблялась, но настоящей любви среди этих влюбленностей, видимо, не было, так как ни одна любовь не закончилась рождением ребенка, даже девочки, я уже не говорю о мальчике.
Где вечером в деревне можно встретить мужчину? Конечно, в трактире. Дневные дела уже закончены, можно расслабиться и пропустить кружечку-другую пива. В деревнях пьют немного, а в трактир приходят не столько выпить, сколько поговорить, поиграть в карты или кости, послушать музыку, если музыканты есть, и потанцевать. Что еще в деревне делать? Других развлечений здесь нету.
Но дойти до деревенского трактира я не успела. Кожей почувствовала, что кто-то остро нуждается в моей помощи. Через мгновение я увидела девушку, выбежавшую из крайнего дома, за которой выскочил мужчина, сжимавший в руке кожаный пояс.
Девушка хотела пробежать мимо меня, видимо, не ожидая помощи от неизвестной женщины. Я схватила ее и выставила вперед посох, указывая им на мужчину, и приказала, вложив в голос добрую толику магии:
– Стой!
Он застыл, как вкопанный, сам удивившись, почему не может дальше бежать.
– Успокойся, дитя, он тебя не тронет, – сказала я девушке, которая пыталась вырваться из моих объятий.
Она медленно обернулась, увидела, что ее обидчик стоит и не может сдвинуться с места, и облегченно перевела дыхание.
Девушка была очень юная, лет пятнадцать-шестнадцать, не больше. Хорошенькое личико заплакано, длинная русая коса растрепана, платье для весны слишком легкое, ноги босые. Наверное, она выбежала на улицу, не одевшись, потому что спасалась от разбушевавшегося мужа.
– Вы... вы волшебница? – спросила девушка с восторгом и страхом одновременно.
– Можно сказать и так, – кивнула я. – В вашей деревне нет ни одного волшебника?
– Нет. Мы из села в полдне пути отсюда мага приглашаем, если очень надо.
– Как тебя зовут?
– Мария...
Какое красивое имя. Я всегда хотела, чтобы меня звали чисто женским именем, а не производным от мужского, и дочку хотела бы так назвать. Но разве я вправе нарушать наши традиции, которым семь тысяч лет?
– А это мой муж, Данил.
Сначала я подумала, что мужчина – ее отец, но потом поняла, что, скорее всего муж, так как на вид ему было лет двадцать пять. На первый взгляд он показался мне ужасно уродливым, так как лицо было искажено злобой. Но теперь он забыл о ней, с восхищением глядя на меня.
Надо сказать, что на меня, да и на всех странствующих колдуний мужчины смотрят с восхищением. Не знаю, это тоже побочный эффект заклятия, или наш тип им просто нравится. Я уже к этому привыкла.
Теперь я увидела, что он очень симпатичный, даже красивый.
– За что он тебя бьёт? – спросила я. Хотя могла бы и не спрашивать. Ненавижу мужчин, которые поднимают руку на женщину, даже если она того заслужила.
– Суп пересолила, – тихо ответила Мария.
Платье девушки было без рукавов, и я заметила на руках несколько различной давности синяков и ссадин от кожаного пояса.
– И часто ты суп пересаливаешь? – спросила я.
– Нет... но он всё равно находит, к чему придраться...
– Почему же ты не уйдешь от него, милая? – с сочувствием спросила я.
– Куда же я уйду? Родители мои умерли, а дом развалился. Брат в соседней деревне живет, но у него своя семья, я там не ко двору буду...
Да, не подумала я о том, что обычные люди на нас, странниц, не похожи. Им трудно сняться с места, потому что придется тащить с собой множество вещей. И есть им надо три раза в день.
– Ну, а староста вашей деревни куда смотрит? Пожалуйся ему!
– Так Данил и есть сын старосты... Вы не думайте, госпожа, он любит меня...
Да, слыхала я, что есть такая поговорка – «бьет, значит, любит». Никогда ее не понимала. Если любишь человека, как можно его ударить?
– Зови меня Иванна.
– Он отходчивый, и, наверное, уже не сердится, – добавила Мария. – Давайте, я уже домой пойду...
Тон девушки был неуверенный, да и я не была уверена, что мужчина уже не сердится.
– Ладно, ты пойдешь домой, Мария, только не сейчас. А сейчас ты пойдешь со мной.
Я развернула девушку и повела к лесной опушке. Она оглянулась на мужа, по-прежнему стоявшего посреди улицы, как столб, и спросила:
– А... как же он?
– Ничего, пусть постоит и подумает над своим поведением. Забудь о нём хотя бы ненадолго. Я тебя в обиду не дам.
Девушка начала дрожать от холода, но мы уже пришли. Я снова выбрала небольшую поляну среди густых елочек, и накрыла ее колпаком невидимости. Если муж Марии очнется от столбняка, и побежит искать жену, он ее здесь не найдет. Вскоре под колпаком стало тепло. Девушка расслабилась и улыбнулась. Я даже шатер ставить не стала, просто постелила одеяла на прошлогоднюю траву.
– Раздевайся, – приказала девушке.
– Зачем? – испуганно спросила она.
– Я перед сном обычно моюсь, а ты? – сказала я и стала раздеваться.
Мария несмело последовала моему примеру.
Она была меньше меня ростом, но фигурку имела стройную, даже более женственную, чем у меня – грудь больше, и бедра шире. Картину портили только синяки, которые обнаружились и на теле.
– А где же мы будем мыться? – запоздало спохватилась Мария.
Рядом с поляной не было ни ручья, ни озера, не было даже лужи, только снег под елками. Да и мыться весной в открытом водоеме – удовольствие небольшое. Я ничего объяснять не стала, просто вызвала дождь. И пока он лил на нас, прошептала заклинание, и синяки и ссадины на теле Марии исчезли. Девушка изумленно поглядывала на свое тело, которое после волшебного душа стало еще красивее. Она любовалась своим телом, и сразу как-то выпрямилась, расправила плечи и даже стала казаться выше.
Пока Мария наслаждалась теплым дождем, я достала дареные ягоды, положила в кружки, залила водой, разожгла небольшой костерок под плоским камнем, поставила на него кружки и заварила ягоды. Вообще-то мы практически никогда не готовим, но минимальный набор посуды в посохе имеем. Так, иногда яйцо зажарить, травяной или ягодный чай заварить.
Над поляной разлился сладкий аромат земляники и малины.
Мы с удовольствием выпили вкусный горячий напиток и легли на постель, я с одного краю, Мария с другого, и завернулись в одеяла.
– Как же мне хорошо! – счастливо выдохнула девушка. – Я давно не чувствовала себя так хорошо.
– Скажи, Мария, почему ты позволяешь мужу так с тобой обращаться? – спросила я.
– Он взял меня в жены из милости, – вздохнула она. – У меня даже приданого не было... А он зажиточный. Хозяйка в доме была нужна. И наследник. Но мы уже три года живем, а детей всё нет. Вот Данил и злится. А так он хороший.
Мария зевнула.
– Ладно, спи, – сказала я. – Отдохни немного от своего хорошего.
Девушка вздохнула и закрыла глаза. А я не могла уснуть. Наверное, бьёт ее, непосильным трудом загружает, и после этого еще хочет, чтобы она ребенка родила. Конечно, люди гораздо плодовитее нас, странниц, могут хоть каждый год рожать, но всё равно нужны благоприятные условия. Если Марии сейчас шестнадцать, значит, было всего тринадцать, когда Данил ее в жены взял. У нее в то время, наверное, даже месячные еще не начались, как же она могла забеременеть? Я ужасно разозлилась на мужа Марии. Заколдовать этого Данила, что ли?..
Вокруг нас сгущалась темнота. Я полюбовалась на звезды. Мне нравилось смотреть на эти небесные огни. Иногда они высоко-высоко, а иногда низко, кажется, будто можно достать рукой. Размышления о природе звезд всегда помогали мне уснуть, но не сегодня. Я бросила попытки и достала магический шар, осветивший место ночёвки мягким желтым светом. Маги всегда используют такие шары для освещения, очень удобно. Не надо ни свечей, ни масляных ламп. Их делают разных размеров, от совсем маленьких, с ягоду черешни, до больших, с крупный апельсин. Можно сделать и больше, но они получаются слишком тяжелыми. У меня был магический шар среднего размера, с садовую сливу.
Я достала книгу с заклинаниями, которую мама подарила мне незадолго до того, как наши дороги разошлись. Может, там найдется подходящее. Это была книга по всем четырем существующим магиям: Созидания, Разрушения, Перемещения и Нейтральной. В ней были, конечно, не все заклинания, а только самые основные, ключевые, из которых, видоизменив или дополнив их, маг мог создать свое заклинание, которое ему требовалось в той или иной ситуации.
За час я пролистала полкниги, ничего не нашла, отложила ее, и хотела заснуть. Может, утром какая-нибудь идея меня посетит. Утро вечера мудренее.
Заснуть я не успела. Мария внезапно проснулась и вскочила:
– Госпожа Иванна, мне нужно домой! Данил будет очень сердит, если не найдет меня! Я уже очень хорошо отдохнула, большое спасибо!
Она схватила свое платье и начала натягивать. Я поняла, девушка очень боится гнева своего мужа.
– Ладно, только одну я тебя к нему не отпущу, – сказала я, тоже вставая и одеваясь.
– Может, не надо? Вы и так уже очень мне помогли, – несмело предложила девушка.
– Я должна убедиться, что он тебя больше не обидит, – твердо сказала я.
Я убрала одеяла в посох, и мы пошли в деревню. Чтобы Мария не замерзла, я дала ей свой кожаный плащ и запасные ботинки. Мария глаз не могла отвести от звездочек на плаще. Она сказала:
– Какая у вас одежда красивая, госпожа Иванна.
– Просто Иванна.
– Хорошо... Иванна. Как вы делаете эти звезды? Они не вышиты, и не нарисованы... Они волшебные, да?
– Ты что-нибудь слышала о странствующих колдуньях? – вместо ответа спросила я.
– Я слышала легенду про них. Рассказывали даже, что лет сто назад одна странствующая колдунья через нашу деревню проходила. Я не верила что они... то есть вы всё еще существуете.
– Звезды на одежде – наш отличительный признак, – пояснила я.
Наш разговор прервался, потому что навстречу нам из темноты выскочил Данил.
– Машка! Ты где шляешься? Я всю деревню обыскал!
Его голос был рассерженный, но нотка беспокойства всё же проскользнула. Может, он не совсем безнадежен? Меня Данил не увидел. Мы, странницы, можем быть незаметными, когда этого хотим. Мы это называем иногда «прятаться в тени».
– Данилушка, не сердись, я со странствующей колдуньей была, – сказала Мария в свое оправдание. – Она все мои синяки вылечила, посмотри!
И девушка сняла плащ, показывая мужу чистые руки.
– Дура! Еще раз из дома убежишь, в подполе запру! – Данил замахнулся, и девушка сразу сжалась и сгорбилась.
Пришлось выступить из тени. Мужчина очень удивился, когда между его рукой и Марией возник мой посох.
– Еще одна угроза в адрес жены, и я превращу тебя в лягушку! – пообещала я.
– Ой, нет, нет, не надо! – закричала Мария, уцепившись за мой локоть. – Пожалуйста, не надо!
Вот не понимаю я таких женщин! Мужья их бьют, издеваются над ними, а стоит им пригрозить наказанием, кидаются на защиту. И если бы это был первый такой случай! За тридцать пять лет странствий я не раз встречалась с такими парами. Неужели это и есть любовь? Наверное, ничего я в ней не понимаю. Может, потому и нет у меня детей.
– Хорошо, Мария, только ради тебя, – вздохнула я. – Учти, Данил, я за тобой наблюдать буду. Хоть пальцем тронешь жену, и палец отсохнет.
– Пожалуйста, не надо, – снова попросила Мария.
В нашем магическом мире к угрозам магов, добрые они или злые, все относятся серьезно. Данил ничего не ответил, но я поняла, что он поверил. Да и с моей стороны это не пустая угроза. В любой момент я могу открыть портал в это место, и посмотреть, что тут происходит. А то, что я пройти через этот портал не могу, это уже другой вопрос. Зато могу послать что-нибудь, заклинание, например, или просто камень бросить.
– Ты посмотри, какая у тебя жена красавица, – добавила я. – И любит тебя, хотя понять не могу, за что. Пусть она бедная, но богатство не в количестве денег и вещей. Случись пожар, и у тебя тоже ничего не будет. Ее богатство в любви к тебе. Относись с уважением к жене, хотя бы за то, что она мать твоих будущих детей. Надеюсь, ты меня понял.
В последние слова я добавила чуточку магии. Парень снова ничего не ответил, а Мария сказала:
– Спасибо, Иванна. Теперь у нас всё будет хорошо, я вам обещаю. Возьмите свой плащ и ботинки, мне уже тепло.
Она сняла ботинки, отдала всё, и доверчиво прижалась к плечу мужа. Мне показалось, или он на самом деле посмотрел на Марию по-другому? Он даже приобнял ее, защищая от прохладного ветра.
– Ладно. Рада была познакомиться с вами обоими. Прощайте, – сказала я, взяла свои вещи и пошла дальше по темной улице, на ходу уменьшая плащ и ботинки, и складывая их в посох.
Окна таверны еще светились, оттуда была слышна музыка, но после встречи с Марией и Данилом мне уже не хотелось приглашать в свою постель мужчину, будь он даже самым добрым распрекрасным принцем. Поэтому я прошла мимо, и вскоре вышла из деревни. Спать я уже не хотела, но всё равно поставила шатер и забралась в него. В темноте путешествовать неинтересно. Я просто лежала и думала, о том, будет ли всё так хорошо у Марии и Данила, как девушка пообещала. Интересно, как мама и другие странствующие колдуньи справлялись с такими ситуациями? Обязательно спрошу у мамы, когда мы встретимся.
Уже почти тридцать пять лет прошло, как мы с ней расстались на развилке одной из дорог, а я так до сих пор и не узнала, как открыть портал в Долину Странниц. Но я верила, что, когда придёт время, я узнаю. Так уже бывало, как будто в подсознании открывалась какая-то дверца, и я вдруг начинала понимать то, что раньше понять даже не надеялась, или вдруг ощущала, что знаю что-то, о чем мне никто никогда не рассказывал.
***
Первый раз это случилось, когда я уже больше трех лет странствовала одна. Скучала, конечно, по маме, но потом привыкла. Помогать людям мне нравилось. Сначала было немного боязно, что сделаю что-нибудь не так, но вскоре страх прошел. Везде меня принимали с радостью, а я радовалась новым чудесам, которые увидела за время путешествия, и новым знакомствам.
Но с некоторых пор я начала ощущать какой-то дискомфорт, когда останавливалась на ночлег в своем шатре.
Это началось, когда мне было восемнадцать лет, как раз после Праздника Цветов, который празднуется летом, на стыке первого и второго летних месяцев – светень и жарень, его еще называют Праздником самой короткой ночи, и празднуют в лугах. Начинается он вечером в последний день светеня, и заканчивается вечером следующего дня, в первый день жареня. С наступлением темноты маги запускают в небо фейерверки, без них ни один праздник не обходится. Потом все танцуют и поют, жгут костры и прыгают через них. На Праздник Цветов никто не надевает чёрную одежду, а если кто-то наденет, то его сначала обольют сахарным сиропом, а потом обваляют в разноцветных лепестках. Девушки плетут по два венка и надевают их на голову себе и своему парню. А если у девушки нет парня, она носит второй венок на руке, и наденет его тому, кто попросит, но только если этот парень ей понравится.
Я тоже сплела два венка. Претендентов на второй у меня было много. Мне был нужен партнер для танцев, и я надела венок на голову какому-то юноше. И мы протанцевали с ним всю ночь и весь день. А когда праздник закончился, и мы расставались, парень меня поцеловал. Впервые в жизни мужчина прикоснулся губами к моим губам.
