Но чем больше он наблюдал за невозмутимостью Платона, тем быстрее рушились его иллюзии. Все вставало на свои места. За попаданием Платона в пилоты корабля, за чудесными совпадениями в его прошлом стоял отец. Всегда. Как же Илья был глуп, поверив в слезливую историю о мальчишке из низов.
Илья вдруг задумался. А если бы он не попросил Ясона Джада отдать место Платону в буровой бригаде? Неужели это тоже было частью плана Платона? Втереться Илье в доверие, а потом управлять, словно куклой на веревочках. Илья заглотил наживку, как глупая рыбешка. И вдоволь отыграв свою роль, стал не нужен. Вот почему с момента прилета они почти не виделись и не общались. Илья убеждал себя, что Платон занят, устал, его мучает депрессия. Ложь Платона поглотила Илью, заставив мыслить по собственным правилам.
- Платон, - разрушил тишину Тетерин. - Вы будете работать здесь или вам подготовить кабинет за стеной? Я распоряжусь вынести оттуда весь хлам и...
Платон встал, прервав монолог бывшего начальника.
- Я прошу всех спокойно заниматься своими обязанностями. Сегодня я пообщаюсь с каждым.
На последнем слове все засобирались. Илья выскочил из кабинета первым, так и не переглянувшись с Платоном ни разу.
***
На следующее утро Ясон и Егерь покинули базу. Их путь пролегал на юг вдоль домашней расщелины, тянувшейся на четыре сотни километров. Местность здесь ничем не отличалась от любой другой на ледяной планете.
Егерь вел транспортник мастерски и, как и обещал, добрался до Изгоя за два часа и ни минутой позже.
С тех пор как двигатель Изгоя навсегда перестал подавать признаки жизни прошло полтора года. Ясон и Егерь посещали брошенного друга дважды. Это стало для них своего рода традицией. Здесь, в полной тишине и гармонии с природой, вдали от отчетов и сроков, они предавались болтовне и воспоминаниям. На этот раз Ясону это было особенно нужно. Накануне он видел сон, заставивший его снова погрузиться в терзавшие последние дни мысли.
- Ты веришь в то, что мы здесь делаем? - спросил он Егеря.
Они сидели в кабине Изгоя - Егерь в кресле управления манипулятором, а Ясон в командирском. В таком же составе два года назад они в течении нескольких месяцев крошили лед бурильными насадками Изгоя, вырубая пещеру под базу. Эта была изнурительная и интересная работа. Настоящее искусство.
- Мы тут гости и наш создатель здесь не властен, - Егерь безотрывно наблюдал за Ио, ближайшему к Юпитеру спутнику. На фоне газового гиганта Ио перемещался довольно быстро и выглядел беззащитной крохой. Казалось, вот-вот Юпитер схватит его и утащит в горячие недра. Но Ио не сдавался.
- Разве мы когда-либо спрашивали разрешения, что нам делать? Ломали, что хотели, бурили где хотели.
- То было наше болото. Здесь все по-другому. Так нам это с рук не сойдет, Яси. Ты видел, что случилось с Мариком. Не ищи ответов в технике.
- А где искать? Я не понимаю, что происходит.
Егерь взглянул на Ясона с серьезным, не свойственным ему выражением лица.
- Я никогда не видел тебя таким напуганным, Яси. И поверь, я боюсь не меньше. Я думал, что смогу спрятаться от страха там, на орбите, но стало только хуже. Мы подошли слишком близко. Нам подали сигнал. Пока еще желтый.
- Кто подал? Дьявол?
Егерь рассмеялся, закашлялся.
- Бог, дьявол - называй как хочешь. Суть не изменится. Мы вторглись в замысел. Мы пришли, думая, что нам все дозволено. Здесь другие правила. И нас наказали.
Ясон снова вспомнил сон. Они готовили термобур к спуску. В следующий миг Ясон оказался на месте термобура, подвешенный над скважиной. Он брыкался и кричал Хакасу с Тадлисом освободить его, но они не слушали. Стенки скважины под ним зашевелились, на них блестели зубы - сотни и тысячи рядов, острых, как бритва. Ясон кричал и умолял. Потом он увидел Хакаса, сжимавшего в руке шаманский бубен. Он стукнул по нему колотушкой. Звук был громкий, словно раскат молнии - зов чудовищу внизу. Ясон заплакал. Как тогда в детстве, когда бабушка впервые рассказала ему про Черного. Он рождается вместе с нами и живет пока живы мы, говорила она. Его цель - разрушение и смерть. Он питается страхом и болью, он искушает и толкает на злобу, и победить его можно только став сильным, научившись не слышать его зова. Нужно встретится с ним лицом к лицу и сказать, что ты его не боишься. Сказать без страха.
Бабушка оставила его на ночь в сарае. Ту ночь Ясон запомнил на всю жизнь. Он смотрел в дальний угол куда даже днем никогда не попадал света. Она говорила, Черный появиться там... И он появился. Ясон плакал и закрывал глаза, но даже через непрозрачные веки видел их... Щупальца. Тогда он убежал. Наутро солгал бабушке, что встретился с Черным. Она похвалила сказав, что он выдержал главное в жизни испытание. Чудище испугалось его смелости и теперь навсегда будет похоронено под толстым льдом самого далекого океана. Всю оставшуюся жизнь Ясон считал произошедшее всего лишь детской фантазией. Старой традицией горного народа - фольклором, ставшей частью воспитания настоящего мужчины. Но когда Ясон ступил на поверхность Европы он ощутил то самое чувство. Будто он снова сидит в сарае и смотрит в темноту.
Ясон летел вниз по скважине. Прорастающие сквозь лед зубы раздирали его тело. Оказавшись в воде, он понял, что может дышать. Черный не хотел, чтобы он захлебнулся, хотел сам убить его. Вокруг было темно и холодно. Черный показался из темноты, словно подсвеченный изнутри мелкими извивающимися змеями. И тогда Ясон увидел, что щупальца были крохотной частью его. Чудище было всей планетой.
Проснувшись, разрываемый криком, он осознал, что ему не победить. Нет ни малейшего шанса. Нужно бежать и бежать как можно быстрее.
- Ничего не будет. Я закрыл скважину. Томаш мертв, а значит миссии конец. Мы возвращаемся домой.
Егерь усмехнулся.
- Домой... Не думаю, что это возможно теперь.
- Ты вытащишь нас отсюда, мой друг. Как вытаскивал меня из всех передряг.
- Я больше не чувствую себя достаточно сильным для этого. Прости, Яси. Я не могу. Нужно было отговорить тебя лететь. А теперь...
- У них еще вся жизнь впереди. Мы не можем их подвести.
Егерь покивал.
- Тадлис не простит тебя.
- Он поймет. Когда-нибудь.
***
Со дня прибытия на Зимовье Илья схуднул на восемь килограммов. Такими темпами он в скором времени превратиться в стройняжку. Однако в худобе нашлись и минусы. Скафандр висел на нем, как чехол от рояля.
Уже полчаса буровая бригада ждала Ясона Джада у выходного шлюза. Никто из команды не пытался заговорить с новым механиком, да и Илья не стремился заводить друзей. Больше всего Илье сейчас хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, и он вернулся к работе над МАКС.
За стеклом, отделявшим шлюз от базы, маячил Кирилл. Илья сделал грузное лицо, постучав по несуществующим наручным часам - напомнил мальчику о занятиях, которые начнутся через несколько минут. Улыбнувшись, Кирилл помахал рукой и исчез также быстро как появился.
В юности Илья педантично относился к учебе, стараясь не пропускать ни одного занятия в школе и в университете. Отец как-то сказал ему: "Хочешь стать взрослым учись ответственности и дисциплине". В еще неокрепшем разуме Ильи это засело намертво. И теперь сам того не замечая, он прививал эти ценности Кириллу.
К шлюзу приблизились две фигуры в скафандрах. Когда они вошли внутрь Илья узнал Тадлиса и Надежду Вершинину.
- Здравствуйте, - поздоровалась она первой.
На несколько секунд повисло молчание. Появление в группе Вершининой удивило всех.
- Сегодня без брифинга. Надеваем маски и выходим, - скомандовал Тадлис, направившись первым к гермоворотам.
- А где Джад? - спросил высокий с широким носом, как у ледокола. Кажется, его Густавом зовут.
- Уехал с Егерем по делам. Сегодня я и.о. начальника бригады.
- Как же без Джада... - протянул неуверенно Густав.
***
Лифтовая площадка с натугом ползла вверх.
- Артур, как вы сегодня спали? - спросила Вершинина у Хакаса.
- Эм, нормально, - ответил он.
- Вы обещали вчера вечером зайти.
- Я забыл.
- Ничего страшного. Если будете себя неважно чувствовать сразу обращайтесь.
- Надежда Николаевна, для личных разговоров общая частота не используется, - сделал ей замечание Тадлис.
- Поняла. Простите. Буду знать.
Илья стоял у края лифтовой платформы, держась за канат. Смотря в стену серого непрозрачного ледника, он вспоминал вчерашний разговор с Платоном.
- Мои няньки называли меня хамелеоном, - говорил Платон неспешно. - Я и не понимал тогда, что они имели ввиду.
Его рассказ не пестрел подробностями, напоминая сухой план. Родился в семье самого богатого человека, объездил весь мир, менял имена, профессии.
- Тебе не интересно? Я никому кроме тебя об этом не рассказывал.
- Я не знаю уже, что правда, а что нет.
- Я тебе не врал, - Платон запнулся. - Только самую малость.
- Думаешь я сдал бы тебя? Рассказал бы им правду о тебе?
Платон хмыкнул.
- Илюха, Илюха... Пора тебе повзрослеть.
- Начну, когда выйду из кабинета.
- Зря ты так. Я тебе зла не желаю. Хочу только помочь.
- Ты уговорил отца меня взять?
- Да.
- С Дельфином справился бы любой механик. Зачем был нужен я?
Платон обошел стол и присел на столешницу напротив Ильи.
- Позволь я тебе все объясню, а потом еще раз задашь этот вопрос, идет?
Илья кивнул.
- Мой отец зарабатывал на всем до чего дотрагивался. К тридцати пяти он уже был миллиардером, в сорок самым богатым человеком в мире. Но деньги никогда не были его самоцелью. Он был романтиком. Художником чей холст простирался на целый свет. Чтобы творить ему нужно было вдохновение. Он готов был озолотить любого, кто заставит его поверить в новую мечту. Ты не представляешь сколько оборванцев нажились на его доверчивости. В один прекрасный день он услышал про американский проект МарсСТО - экспедиция на Марс для поиска жизни. На нее собирали деньги всем миром. Отец готов был финансировать миссию в обмен на право быть главой команды. Американцы испугались, что он начнет ставить невыполнимые условия и отказались. Потом они, конечно, полетели. То ли нашли, то ли не нашли каких-то микробов в песке. В итоге инвесторы обанкротились, а споры не утихают уже десять лет. За это время идея поиска внеземной жизни стала помешательством отца. Марс его уже не интересовал. Ему хотелось прыгнуть вперед не на шаг, а сразу на тысячу. Европа. Ученые сказали невозможно. Он выгнал их и собрал новых. Другие посчитали, что на подготовку уйдет двадцать лет и сумма, неподъемная для всех богачей мира. Тогда он выгнал и тех и сам стал руководителем команды. Сначала хотели обойтись автоматическими термобурами, но идея провалилась. Ни один не смог пробурить в этом льду и пятьсот метров. Тогда отец решился на полноценную космическую одиссею. В команду взял только тех, с кем работал и кому доверял, - Платон усмехнулся. - И вот результат его доверчивости. Сборище проходимцев... Ты думаешь зачем я говорю тебе это? Чтобы ты понял в какую финансовую яму он загнал корпорацию. До сих пор ее держала на плаву только репутация и вера людей в успех. И они обе умерли вместе с ним.
Платон сделал паузу, выжидая реакцию Ильи. Илья молчал.
- Он позвал меня за год до нашего с тобой вылета, рассказал о болезни. Не знаю какой реакции ждал. За десять лет мы виделись раз пять-шесть. Наверное, поэтому я не чувствую боли от потери, которую должен ощущать сын. Отцом он был никудышным. Но я не жалуюсь. У меня была возможность выбора. Быть кем захочу сегодня, завтра менять все. Надо отдать ему должное, он и не ждал от меня сочувствия. Совет директором давил на него. Ему нужен был человек, которому он мог доверять, который возглавит проект от его имени, - Илья поймал блуждающий взгляд Платона. - Я настоял на пилотируемой миссии. Я должен был увидеть, что происходит здесь своими глазами. Уже тогда я понимал, что отчеты Тетерина пустой звук. Пойми, я не мог лететь в одиночку, не мог раскрыть себя.
- Ты просто использовал меня.
- Каждый день обходился корпорации в миллиарды. У совета директоров лопалось терпение. Но у них была кишка тонка вякать пока он был жив. Я думал, что успею... - Платон встал, выпрямив спину. - Через две недели закроется окно вылета. Другого шанса уже не будет.
Илья усмехнулся.
- Думаешь я радею за наследство? Разве был бы я здесь? Пойми, корпорация это не мой отец, и даже не совет директоров. Это триста миллионов человек и их семей по всему миру. У них тоже есть голос и право решать. Если мой отец останется в сознании сумасшедшим, вбухавшим все в провальную авантюру - корпорации конец. Совет директоров растащит ее на куски. Но если мы добьемся успеха... Репутация это все, что может спасти корпорацию.
Илья прервал Платона взмахом руки. Показалось, что по кабинету пронесся непонятно откуда возникший морозец.
- Мне все понятно.
- Ты мне не веришь, - Платон покачал головой. - Я сдержу обещание отца. Твой проект получит поддержку.
- У тебя есть ко мне поручения?
Платон помолчал несколько секунд и ответил:
- Ты новый механик в буровой бригаде. Приступаешь прямо сейчас.
Илья не возражал. Ему было наплевать.
По какой-то неясной причине Илья только сейчас, стоя на качающейся платформе, осознал свое положение. Какой же он глупец. Он был так ослеплен перспективами МАКС, что готов был отправиться в саму преисподнюю ради финансирования. Но теперь Илья будто раскрыл глаза. Больше не было завтра, не было вчера. Было только сейчас. Он в сотнях миллионах километров от Земли. В любую секунду его может убить радиация, он может упасть в расщелину, задохнуться от нехватки воздуха, и еще тысяча причин по которой его жизнь оборвется. Может хватит летать в облаках? Нужно подумать о себе и о том, как выжить. Сегодня!
Все время в пути до площадки Илью тошнило. Несколько раз вырвало в пакет. Надежда Вершинина дала ему какую-то гадостную жидкость - на вкус как подсолнечное масло.
Полегчало.
Прибыв на буровую, все неспешно покинули транспортник. Илья впервые увидел Исландию. Он представлял ее более масштабной. Расчищенная от неровностей площадка на дне кратера едва превышала в диаметре пятьсот метров. С одного из краев стояла мобильная буровая, напоминающая, в сравнении с нависшим над ними Юпитером, детскую фигурку.
- Леон, ты сегодня с Хакасом. Густав возьмешь Илью, - распределил роли Тадлис.
- А почему я? - возмутился Густав, отшатнувшись от Ильи.
- Эй, Тад, Густав прав. Мы всегда вместе работали, - вмешался Леон. - Пусть новичок с Хакасом идет.
- Он пойдет с тобой, - Тадлис указал на Густава.
- Ага, он под меня накопает, а потом начальнику сдаст. Будто я не знаю, как это делается. Это же друг его. Разряд снимут и премии не видать. Для этого его прислали - чтобы деньги корпорации сэкономить. На мне не выйдет, точно тебе говорю!
- Эй! - крикнул Хакас. - Внимательно слушаем.
Густав и Леон притихли.
- Вы кочегарите реактор, - обратился Тадлис к Густаву и Илье. - А вы готовите термобур, - сказал он следом Хакасу и Леону.
Повисла тишина.
- Я думал мы только сканировать приехали, - произнес Густав.
Илья вдруг задумался. А если бы он не попросил Ясона Джада отдать место Платону в буровой бригаде? Неужели это тоже было частью плана Платона? Втереться Илье в доверие, а потом управлять, словно куклой на веревочках. Илья заглотил наживку, как глупая рыбешка. И вдоволь отыграв свою роль, стал не нужен. Вот почему с момента прилета они почти не виделись и не общались. Илья убеждал себя, что Платон занят, устал, его мучает депрессия. Ложь Платона поглотила Илью, заставив мыслить по собственным правилам.
- Платон, - разрушил тишину Тетерин. - Вы будете работать здесь или вам подготовить кабинет за стеной? Я распоряжусь вынести оттуда весь хлам и...
Платон встал, прервав монолог бывшего начальника.
- Я прошу всех спокойно заниматься своими обязанностями. Сегодня я пообщаюсь с каждым.
На последнем слове все засобирались. Илья выскочил из кабинета первым, так и не переглянувшись с Платоном ни разу.
ГЛАВА 5. Изгой
***
На следующее утро Ясон и Егерь покинули базу. Их путь пролегал на юг вдоль домашней расщелины, тянувшейся на четыре сотни километров. Местность здесь ничем не отличалась от любой другой на ледяной планете.
Егерь вел транспортник мастерски и, как и обещал, добрался до Изгоя за два часа и ни минутой позже.
С тех пор как двигатель Изгоя навсегда перестал подавать признаки жизни прошло полтора года. Ясон и Егерь посещали брошенного друга дважды. Это стало для них своего рода традицией. Здесь, в полной тишине и гармонии с природой, вдали от отчетов и сроков, они предавались болтовне и воспоминаниям. На этот раз Ясону это было особенно нужно. Накануне он видел сон, заставивший его снова погрузиться в терзавшие последние дни мысли.
- Ты веришь в то, что мы здесь делаем? - спросил он Егеря.
Они сидели в кабине Изгоя - Егерь в кресле управления манипулятором, а Ясон в командирском. В таком же составе два года назад они в течении нескольких месяцев крошили лед бурильными насадками Изгоя, вырубая пещеру под базу. Эта была изнурительная и интересная работа. Настоящее искусство.
- Мы тут гости и наш создатель здесь не властен, - Егерь безотрывно наблюдал за Ио, ближайшему к Юпитеру спутнику. На фоне газового гиганта Ио перемещался довольно быстро и выглядел беззащитной крохой. Казалось, вот-вот Юпитер схватит его и утащит в горячие недра. Но Ио не сдавался.
- Разве мы когда-либо спрашивали разрешения, что нам делать? Ломали, что хотели, бурили где хотели.
- То было наше болото. Здесь все по-другому. Так нам это с рук не сойдет, Яси. Ты видел, что случилось с Мариком. Не ищи ответов в технике.
- А где искать? Я не понимаю, что происходит.
Егерь взглянул на Ясона с серьезным, не свойственным ему выражением лица.
- Я никогда не видел тебя таким напуганным, Яси. И поверь, я боюсь не меньше. Я думал, что смогу спрятаться от страха там, на орбите, но стало только хуже. Мы подошли слишком близко. Нам подали сигнал. Пока еще желтый.
- Кто подал? Дьявол?
Егерь рассмеялся, закашлялся.
- Бог, дьявол - называй как хочешь. Суть не изменится. Мы вторглись в замысел. Мы пришли, думая, что нам все дозволено. Здесь другие правила. И нас наказали.
Ясон снова вспомнил сон. Они готовили термобур к спуску. В следующий миг Ясон оказался на месте термобура, подвешенный над скважиной. Он брыкался и кричал Хакасу с Тадлисом освободить его, но они не слушали. Стенки скважины под ним зашевелились, на них блестели зубы - сотни и тысячи рядов, острых, как бритва. Ясон кричал и умолял. Потом он увидел Хакаса, сжимавшего в руке шаманский бубен. Он стукнул по нему колотушкой. Звук был громкий, словно раскат молнии - зов чудовищу внизу. Ясон заплакал. Как тогда в детстве, когда бабушка впервые рассказала ему про Черного. Он рождается вместе с нами и живет пока живы мы, говорила она. Его цель - разрушение и смерть. Он питается страхом и болью, он искушает и толкает на злобу, и победить его можно только став сильным, научившись не слышать его зова. Нужно встретится с ним лицом к лицу и сказать, что ты его не боишься. Сказать без страха.
Бабушка оставила его на ночь в сарае. Ту ночь Ясон запомнил на всю жизнь. Он смотрел в дальний угол куда даже днем никогда не попадал света. Она говорила, Черный появиться там... И он появился. Ясон плакал и закрывал глаза, но даже через непрозрачные веки видел их... Щупальца. Тогда он убежал. Наутро солгал бабушке, что встретился с Черным. Она похвалила сказав, что он выдержал главное в жизни испытание. Чудище испугалось его смелости и теперь навсегда будет похоронено под толстым льдом самого далекого океана. Всю оставшуюся жизнь Ясон считал произошедшее всего лишь детской фантазией. Старой традицией горного народа - фольклором, ставшей частью воспитания настоящего мужчины. Но когда Ясон ступил на поверхность Европы он ощутил то самое чувство. Будто он снова сидит в сарае и смотрит в темноту.
Ясон летел вниз по скважине. Прорастающие сквозь лед зубы раздирали его тело. Оказавшись в воде, он понял, что может дышать. Черный не хотел, чтобы он захлебнулся, хотел сам убить его. Вокруг было темно и холодно. Черный показался из темноты, словно подсвеченный изнутри мелкими извивающимися змеями. И тогда Ясон увидел, что щупальца были крохотной частью его. Чудище было всей планетой.
Проснувшись, разрываемый криком, он осознал, что ему не победить. Нет ни малейшего шанса. Нужно бежать и бежать как можно быстрее.
- Ничего не будет. Я закрыл скважину. Томаш мертв, а значит миссии конец. Мы возвращаемся домой.
Егерь усмехнулся.
- Домой... Не думаю, что это возможно теперь.
- Ты вытащишь нас отсюда, мой друг. Как вытаскивал меня из всех передряг.
- Я больше не чувствую себя достаточно сильным для этого. Прости, Яси. Я не могу. Нужно было отговорить тебя лететь. А теперь...
- У них еще вся жизнь впереди. Мы не можем их подвести.
Егерь покивал.
- Тадлис не простит тебя.
- Он поймет. Когда-нибудь.
***
Со дня прибытия на Зимовье Илья схуднул на восемь килограммов. Такими темпами он в скором времени превратиться в стройняжку. Однако в худобе нашлись и минусы. Скафандр висел на нем, как чехол от рояля.
Уже полчаса буровая бригада ждала Ясона Джада у выходного шлюза. Никто из команды не пытался заговорить с новым механиком, да и Илья не стремился заводить друзей. Больше всего Илье сейчас хотелось, чтобы все это как можно быстрее закончилось, и он вернулся к работе над МАКС.
За стеклом, отделявшим шлюз от базы, маячил Кирилл. Илья сделал грузное лицо, постучав по несуществующим наручным часам - напомнил мальчику о занятиях, которые начнутся через несколько минут. Улыбнувшись, Кирилл помахал рукой и исчез также быстро как появился.
В юности Илья педантично относился к учебе, стараясь не пропускать ни одного занятия в школе и в университете. Отец как-то сказал ему: "Хочешь стать взрослым учись ответственности и дисциплине". В еще неокрепшем разуме Ильи это засело намертво. И теперь сам того не замечая, он прививал эти ценности Кириллу.
К шлюзу приблизились две фигуры в скафандрах. Когда они вошли внутрь Илья узнал Тадлиса и Надежду Вершинину.
- Здравствуйте, - поздоровалась она первой.
На несколько секунд повисло молчание. Появление в группе Вершининой удивило всех.
- Сегодня без брифинга. Надеваем маски и выходим, - скомандовал Тадлис, направившись первым к гермоворотам.
- А где Джад? - спросил высокий с широким носом, как у ледокола. Кажется, его Густавом зовут.
- Уехал с Егерем по делам. Сегодня я и.о. начальника бригады.
- Как же без Джада... - протянул неуверенно Густав.
***
Лифтовая площадка с натугом ползла вверх.
- Артур, как вы сегодня спали? - спросила Вершинина у Хакаса.
- Эм, нормально, - ответил он.
- Вы обещали вчера вечером зайти.
- Я забыл.
- Ничего страшного. Если будете себя неважно чувствовать сразу обращайтесь.
- Надежда Николаевна, для личных разговоров общая частота не используется, - сделал ей замечание Тадлис.
- Поняла. Простите. Буду знать.
Илья стоял у края лифтовой платформы, держась за канат. Смотря в стену серого непрозрачного ледника, он вспоминал вчерашний разговор с Платоном.
- Мои няньки называли меня хамелеоном, - говорил Платон неспешно. - Я и не понимал тогда, что они имели ввиду.
Его рассказ не пестрел подробностями, напоминая сухой план. Родился в семье самого богатого человека, объездил весь мир, менял имена, профессии.
- Тебе не интересно? Я никому кроме тебя об этом не рассказывал.
- Я не знаю уже, что правда, а что нет.
- Я тебе не врал, - Платон запнулся. - Только самую малость.
- Думаешь я сдал бы тебя? Рассказал бы им правду о тебе?
Платон хмыкнул.
- Илюха, Илюха... Пора тебе повзрослеть.
- Начну, когда выйду из кабинета.
- Зря ты так. Я тебе зла не желаю. Хочу только помочь.
- Ты уговорил отца меня взять?
- Да.
- С Дельфином справился бы любой механик. Зачем был нужен я?
Платон обошел стол и присел на столешницу напротив Ильи.
- Позволь я тебе все объясню, а потом еще раз задашь этот вопрос, идет?
Илья кивнул.
- Мой отец зарабатывал на всем до чего дотрагивался. К тридцати пяти он уже был миллиардером, в сорок самым богатым человеком в мире. Но деньги никогда не были его самоцелью. Он был романтиком. Художником чей холст простирался на целый свет. Чтобы творить ему нужно было вдохновение. Он готов был озолотить любого, кто заставит его поверить в новую мечту. Ты не представляешь сколько оборванцев нажились на его доверчивости. В один прекрасный день он услышал про американский проект МарсСТО - экспедиция на Марс для поиска жизни. На нее собирали деньги всем миром. Отец готов был финансировать миссию в обмен на право быть главой команды. Американцы испугались, что он начнет ставить невыполнимые условия и отказались. Потом они, конечно, полетели. То ли нашли, то ли не нашли каких-то микробов в песке. В итоге инвесторы обанкротились, а споры не утихают уже десять лет. За это время идея поиска внеземной жизни стала помешательством отца. Марс его уже не интересовал. Ему хотелось прыгнуть вперед не на шаг, а сразу на тысячу. Европа. Ученые сказали невозможно. Он выгнал их и собрал новых. Другие посчитали, что на подготовку уйдет двадцать лет и сумма, неподъемная для всех богачей мира. Тогда он выгнал и тех и сам стал руководителем команды. Сначала хотели обойтись автоматическими термобурами, но идея провалилась. Ни один не смог пробурить в этом льду и пятьсот метров. Тогда отец решился на полноценную космическую одиссею. В команду взял только тех, с кем работал и кому доверял, - Платон усмехнулся. - И вот результат его доверчивости. Сборище проходимцев... Ты думаешь зачем я говорю тебе это? Чтобы ты понял в какую финансовую яму он загнал корпорацию. До сих пор ее держала на плаву только репутация и вера людей в успех. И они обе умерли вместе с ним.
Платон сделал паузу, выжидая реакцию Ильи. Илья молчал.
- Он позвал меня за год до нашего с тобой вылета, рассказал о болезни. Не знаю какой реакции ждал. За десять лет мы виделись раз пять-шесть. Наверное, поэтому я не чувствую боли от потери, которую должен ощущать сын. Отцом он был никудышным. Но я не жалуюсь. У меня была возможность выбора. Быть кем захочу сегодня, завтра менять все. Надо отдать ему должное, он и не ждал от меня сочувствия. Совет директором давил на него. Ему нужен был человек, которому он мог доверять, который возглавит проект от его имени, - Илья поймал блуждающий взгляд Платона. - Я настоял на пилотируемой миссии. Я должен был увидеть, что происходит здесь своими глазами. Уже тогда я понимал, что отчеты Тетерина пустой звук. Пойми, я не мог лететь в одиночку, не мог раскрыть себя.
- Ты просто использовал меня.
- Каждый день обходился корпорации в миллиарды. У совета директоров лопалось терпение. Но у них была кишка тонка вякать пока он был жив. Я думал, что успею... - Платон встал, выпрямив спину. - Через две недели закроется окно вылета. Другого шанса уже не будет.
Илья усмехнулся.
- Думаешь я радею за наследство? Разве был бы я здесь? Пойми, корпорация это не мой отец, и даже не совет директоров. Это триста миллионов человек и их семей по всему миру. У них тоже есть голос и право решать. Если мой отец останется в сознании сумасшедшим, вбухавшим все в провальную авантюру - корпорации конец. Совет директоров растащит ее на куски. Но если мы добьемся успеха... Репутация это все, что может спасти корпорацию.
Илья прервал Платона взмахом руки. Показалось, что по кабинету пронесся непонятно откуда возникший морозец.
- Мне все понятно.
- Ты мне не веришь, - Платон покачал головой. - Я сдержу обещание отца. Твой проект получит поддержку.
- У тебя есть ко мне поручения?
Платон помолчал несколько секунд и ответил:
- Ты новый механик в буровой бригаде. Приступаешь прямо сейчас.
Илья не возражал. Ему было наплевать.
По какой-то неясной причине Илья только сейчас, стоя на качающейся платформе, осознал свое положение. Какой же он глупец. Он был так ослеплен перспективами МАКС, что готов был отправиться в саму преисподнюю ради финансирования. Но теперь Илья будто раскрыл глаза. Больше не было завтра, не было вчера. Было только сейчас. Он в сотнях миллионах километров от Земли. В любую секунду его может убить радиация, он может упасть в расщелину, задохнуться от нехватки воздуха, и еще тысяча причин по которой его жизнь оборвется. Может хватит летать в облаках? Нужно подумать о себе и о том, как выжить. Сегодня!
Все время в пути до площадки Илью тошнило. Несколько раз вырвало в пакет. Надежда Вершинина дала ему какую-то гадостную жидкость - на вкус как подсолнечное масло.
Полегчало.
Прибыв на буровую, все неспешно покинули транспортник. Илья впервые увидел Исландию. Он представлял ее более масштабной. Расчищенная от неровностей площадка на дне кратера едва превышала в диаметре пятьсот метров. С одного из краев стояла мобильная буровая, напоминающая, в сравнении с нависшим над ними Юпитером, детскую фигурку.
- Леон, ты сегодня с Хакасом. Густав возьмешь Илью, - распределил роли Тадлис.
- А почему я? - возмутился Густав, отшатнувшись от Ильи.
- Эй, Тад, Густав прав. Мы всегда вместе работали, - вмешался Леон. - Пусть новичок с Хакасом идет.
- Он пойдет с тобой, - Тадлис указал на Густава.
- Ага, он под меня накопает, а потом начальнику сдаст. Будто я не знаю, как это делается. Это же друг его. Разряд снимут и премии не видать. Для этого его прислали - чтобы деньги корпорации сэкономить. На мне не выйдет, точно тебе говорю!
- Эй! - крикнул Хакас. - Внимательно слушаем.
Густав и Леон притихли.
- Вы кочегарите реактор, - обратился Тадлис к Густаву и Илье. - А вы готовите термобур, - сказал он следом Хакасу и Леону.
Повисла тишина.
- Я думал мы только сканировать приехали, - произнес Густав.
