Неокортекс

Вдох-выдох, вдох-выдох... Сколько еще Илья сможет терпеть? Минуту? Три? Пять? В голову опять лезли воспоминания о брате. Прям как тогда - у подножия гейзера. Илья отчетливо видел его лицо: светлые редкие волосы, голубые глаза, необычно ровные для подростка зубы - голливудская улыбка, как говорила мама. В детстве отец запрещал Илье соваться к брату без дела. Отец боялся, что в приступе ярости брат может напасть на Илью. На самом деле только к Илье младший брат относился с добротой и отзывчивостью. Даже в моменты психозов, когда ни отец, ни мать не могли успокоить его, при виде Ильи он улыбался. Быть может потому что Илья не колол его лекарствами, не срывался на него, не пытался его вразумлять, не проводил с ним бесконечные утомительные сеансы терапии. Брат видел в Илье такого же заключенного их общего дома. В отличие от Ильи, брат не хотел быть заключенным, не хотел быть подопытным, он хотел жить. Свободным. Пусть жить столько сколько определенно судьбой, но жить полноценной жизнью. Ему нужна была любовь. Каким-то образом он чувствовал, что только Илья мог ее дать. Но Илья испугался...
        Чья-то рука легла Илье не плечо.
        - Ясон...
        - Это я, - прозвучал знакомый детский голос. - Я тебя спасу.
        - Ты откуда здесь? Подожди, ты куда? Беги отсюда.
        Кирилл прислонился спиной к шкафу, присел на корточки, обхватил его обеими руками и всем телом поддался наверх. Шкаф приподнялся. Илья взвыл от боли. Осознав, что ноги высвободились, он на локтях отполз в сторону.
        - Маску! Срочно!
        Кирилл принес из шкафчика две маски. Одну протянул Илье.
        - На себя сначала!
        Кирилл натянул маску. Включил клапан. Исправна.
        Отдышавшись, Илья осторожно попытался привстать. Левая нога болела, но была в порядке. На правую он опираться не смог. Штанины пропитались кровью.
        - Как ты пролез?
        - Через дыру. Вон Там.
        - А мама с тобой?
        - Нет. Я ее не видел.
        - Пошли. Помоги мне. Быстро, быстро.
        Вприпрыжку они добрались до щели. Это была часть дверного проема, чудом уцелевшая при падении ледяной глыбы. На другой стороне уже ждал Ясон Джад с электроножницами. Он прорезал проем до нужного размера. Илья и Кирилл выбрались.
        - Вера! Вы ее видели? - спросил Илья.
        Ясон Джад отрицательно покачал головой.
        - В лабораторию!
        Послышался мужской крик о помощи. Голос звучал со стороны рабочих кабинетов.
        - Идите туда, помогите им, - сказал Илья Ясону Джаду. - А мы найдем Веру.
        Ясон Джад кивнул и побежал на крик.
        Илья и Кирилл добрались до лаборатории. Внутри было темно, сверкали искры от проводов. Илья посвятил фонарем. Стеновые перегородки завалились внутрь, шкафы и столы свалены непроглядной стеной.
        - Мама! - Кирилл рванулся вперед.
        - Стой! - закричал Илья.
        Кирилл не послушал.
        - Я здесь, - послышался голос Веры с обратной стороны завала.
        - Мам, ты в порядке? Ты можешь выбраться? - Кирилл бегал от одной стороны завала к другой, пытаясь отыскать нишу.
        - Вера, это Илья. Как вы?
        - Не пострадала. А вы? Как Кирилл?
        - Мам, все нормально.
        - Нормально, - ответил Илья. - У вас есть маска?
        - Да, я в ней. Но выбраться отсюда сама не смогу.
        - Нужно разбирать завал. Помощь скоро будет.
        - Мам, я знаю, как к тебе пролезть.
        - Никуда не надо лезть, - возмутилась Вера. - Меня освободят, я подожду.
        - Я знаю ход по трубе, мам. С другой стороны. Я тебя вытащу.
        - Кирилл! Я сказала нет! Этим займутся взрослые. Илья, прошу вас не пускайте его. Со мной все в порядке.
        - Не волнуйтесь, я никуда его не отпущу.
       
       
        ***
        В зоне рабочих кабинетов не осталось ни одной стеновой перегородки. Шкафы, столы, компьютеры, все было погребено под ними. Сверху лежали останки вентиляционных коробов, отдельные куски каркаса шатра. От всего этого хлама веяло могильным холодом и смертью.
        Голос неизвестного все также тягуче звал на помощь. Ясону казалось, что все это он уже испытывал раньше. Бесконечное дежавю. Но откуда оно взялось? Каждый его шаг, каждый звук и картинка. Будто настоящее перекочевало в прошлое, смешалось с воспоминаниями и теперь дозировано поступало в сознание, минуя логику, скрывая истинную причину.
        Взгляд Ясона блуждал вслед за фонарем. Иногда замирал на очередном завале и подолгу оставался неподвижным. В эти моменты Ясон пытался собраться с мыслями. Заглушить крик о помощи, призывавший его торопиться.
        В его голове звучал Бах. Та самая соната, которую любил слушать перед сном. Каждая нота проникала глубоко, в самое нутро его души, сливаясь с ней неразрывно.
        - Кто-нибудь... Пожалуйста...
        По хриплому голосу не узнать кто кричит. Уже совсем рядом. Метрах в пятнадцати...
        Ясон свернул в другую сторону - к своему кабинету. Или тому, что от него осталось. Разгребая хлам, он наткнулся на то, что искал. Проигрыватель был сломан окончательно и навсегда. Под ним лежал набор пластинок. Всего несколько остались целы. Ясон вынимал их из конвертов и поочередно прикладывал к уху. Вслед за Бахом танцевали вальс Моцарта, сменялись времена года Вивальди, чеканным шагом маршировали крысы Чайковского. После взмахов палочки невидимого дирижера музыкальные раскаты ускоряли темп, потом замедляли и снова ускоряли...
        Ясон ошибался, считая себя в безопасности вдали от буровой площадки. Расправившись с Егерем, и не дождавшись Ясона, Чёрный пришел за ним сюда. Но почему в этот раз Чёрный снова не убил его? Еще не наигрался? Черный хочет оставить Ясона одного на целой планете и смотреть как он сойдет с ума от страха.
        Нет, подумал Ясон. Еще есть шанс сбежать. В космосе Черный его не достанет.
        Ясон заметил человека поодаль от себя. Он лежал на спине, погребенный под завалами, и только окровавленная рука торчала наружу. Раздвинув сваленные перегородки, Ясон вытащил тело на свет. Сын Томаша Янцыча. Платон.
        Лицо мальчишки и голова запеклись слоем багровой крови. С виду он точно труп, но пульс прощупывался. И тут Ясону пришла в голову пугающая мысль. А что если Чёрный каждый раз хочет жертву? Как обмен на временную отсрочку - отложенная казнь. В первый раз это был Марик, во второй Тадлис, потом Егерь, а теперь кто? Неужто на этот раз Чёрный просчитался. Значит ли это, что он сейчас вернется довершить начатое? И разгневавшись, все же придет к Ясону...
        Ясон положил ладонь на лицо мальчишке, перекрыв рот и нос. Все закончится быстро. Чёрный насытиться еще на несколько дней, а потом Ясона уже не будет здесь.
        Осознав вдруг, что собирается сделать, Ясон отдернул руку. Отпрыгнул. Пролетев больше метра, упал в груду мусора.
        - Я здесь, пожалуйста... Я здесь, - звучал голос Тетерина. - Я слышу вас. Я слышу... Помогите!
        Ясон вскочил и отряхнулся. Что он делает? Убивает мальчишку... Своими руками... Чёрный манипулирует им! Это часть его плана. Пытка искушения. И Ясон едва не поддался. Еще бы чуть-чуть и он дожал... И тут Ясон понял почему он чувствовал, что все это уже происходило. Ему приснилось, что так будет. Накануне. Он думал, что забыл тот сон, но теперь он вспомнил. Все было именно так. Землетрясение, завалы, Платон весь в крови. А что было потом? Ясон убил его, а потом убил Тетерина. Закончив, он пришел к льдине в столовой и увидел внутри нее щупальца. Они обхватили его, подобно гигантским змеям и сжимали пока из него не вышел дух. А потом сон повторялся, и он умирал снова и снова каждый раз перенося нестерпимую боль.
        Это было внушение.
        Как же прав был Егерь. Он был прав во всем. И все же он не верил до конца. Поэтому Ясон больше не чувствовал вины за его смерть. И смерть Тадлиса и Марика. Все они погибли потому что им было суждено. Не потому что так решили духи Хакаса или Чёрный. Так решили их проводники, кем бы они не были. Эта планета - пристанище зла, самого темного и жуткого ужаса. Зло скапливалось здесь миллиардами лет со всей вселенной и теперь встретилось со своими создателями.
        Какие же они были глупцы, прилетев сюда.
       
        ***
        Веру освободили Густав и Винич, спустившиеся с поверхности по лифтовым канатам. Прежде около трех часов девушка просидела в крохотном закутке, окруженная темнотой. Все это время Илья и Вера не прекращали говорить друг с другом. Илью словно прорвало. Это было не только желание поддержать Веру, но отвлечься от тупой ноющей боли в ноге. Разговор тот был странный и откровенный. Они будто исповедовались друг перед другом, как священник и прихожанин. Илья чувствовал прочную незримую связь, вырастающую между ними. Дурманящая легкость раздвигала мир вокруг Ильи далеко за пределы ледяных стен. Как ни глупо это звучит, но Илья благодарил судьбу за ситуацию, в которой они оказались. Разделивший их завал, сделал их ближе друг к другу чем когда-либо. Илье стало жаль каждой минуты, каждого мгновения, упущенного за те дни, что он оказался здесь; за те годы, что он прожил, не зная Веру. Ведь там, за горой завалов сидел родной ему человек. Нет сомнений - он любит ее. Этот вопрос больше не нужно задавать самому себе, также как не нужно спрашивать себя болит ли рана. Ты просто это знаешь.
        Илья никогда не испытывал ничего подобного; не знал, что такое вообще возможно в его мире, в котором ответы на вопросы зависят от строгих переменных, прогнозируемых вероятностей, а чувства сознательно заперты логикой в глухую тюрьму разума. Илья требовал от МАКС быть более человечной, но сам стал машиной. Теперь, когда решетка распахнулась ему стало страшно. Он не знал, что делать с поразившей его бурей эмоций. Он едва сдерживался чтобы не кричать о том, как любит ее, чтобы не броситься к ней через узкий вентиляционный лаз и сжать ее в объятиях, и никогда не отпускать.
       
        ***
        Выбравшись из заточения, Вера держалась стоически и совсем не выглядела уставшей. Она помогла Илье идти, хотя он и твердил ей, что справиться сам. Кирилл к тому времени давно спал на руках Ильи, и они вместе увели его в каюту.
        Как настоящая семья.
       
        ***
        Землетрясение на поверхности не прошло без последствий. В первую очередь всех, конечно, интересовало состояние шаттла. К счастью, он почти не пострадал, не считая глюков в навигационной системе и пары тройки коротких замыканий. Однако команда лишилась основного транспортника. Во время сильных толчков тот съехал в яму и перевернулся. Последний резервный транспортник спасли, закрепив металлическими кольями.
        - Столовую изолировали, кабинеты и спортзал с крайними коридорами тоже, - докладывал Густав на сборе, который созвал Тетерин. - Два вентиляционных насоса из пяти - всё, остальные работают в пол силы. Щели залатали, но потери давления все равно большие. Сейчас поддерживаем семьдесят процентов атмосферного. Винич там еще колдует с насосами, но выше головы не прыгнет.
        - Как долго мы сможем поддерживать давление на этом уровне? - спросил Тетерин.
        - Это не меня надо спрашивать, - Густав говорил через силу, преодолевая тяжелую усталость. - Я не механик. Одно знаю точно - бежать отсюда надо как можно быстрее.
        Илья взглянул боковым зрением на Веру и поймал ее взгляд. Они слегка улыбнулись друг другу. Илья не мог скрыть радость от того, что она и Кирилл в безопасности.
        Рана на ноге все еще ныла. Однако Илье сильно повезло - все кости целы. Колено сгибалось с трудом, однако Илья неплохо приноровился передвигаться на одной ноге.
        - Леон, ты меня слышишь? - сказал Тетерин в рацию.
        - Слышу, говорите, - отозвался Леон с поверхности.
        Тетерин закашлялся. Он получил ушиб ребер и множество царапин на лице от битого стекла. Со стороны выглядел, словно вернувшийся с войны генерал.
        - Кто это? Говорите, ну...
        - Это Семен Геннадьевич. Вы проверили лебедки?
        - Обе заклинило. Лифт никуда не поедет.
        Тетерин выдохнул и посмотрел на присутствующих, как бы говоря им: "Видите, я делаю все, что должен делать настоящий начальник"
        - Какой прогноз?
        - Нужно снимать и перебирать. Там будет видно.
        - Мне нужен ответ, сможете починить или нет, - давил Тетерин.
        - Хакас говорит сможет, - ответил Леон.
        - Сколько нужно времени?
        Леон замолчал.
        - Леон, сколько уйдет времени?
        - Дня два или три. Может больше.
        - Мы все здесь умрем, - вдруг сказал Ясон Джад.
        Тетерин взглянул на него вопросительно, прикусив губу. Не только Илья заметил странное поведение Ясона Джада после землетрясения. Вообще в последние дни он был мало похож на себя прежнего. Лицо его осунулось, он явно страдал от бессонницы.
        Удивительно как бывает, подумал Илья. Ясон Джад, сильный лидер, опытнейший профессионал. Скала! Таким он уехал в тот день с Егерем, но вернулся обратно совсем другой человек. Что сломило его? Провал миссии? Смерть племянника и лучшего друга? Илье пришла мысль, приняв которую, его поведение становилось логичным. Ясон Джад винил себя во всем происходящем.
        - Сообщай если что, - Тетерин выключил рацию, не дождавшись ответа Леона.
        В жилой каюте Тетерина вдруг заморгал свет. Все напряглись, задрав головы. Кирилл сжал руку Илье. Каждый ожидал повторении толчков. Когда все поняли, что это всего лишь сбои в электропроводке, по каюте пронеслись вздохи облегчения.
        - Мы же не будем ждать три дня, Генадич? - заговорил Густав.
        - Без лифта не поднимем оборудование и образцы, - ответил Тетерин, уставившись в стол.
        - Тогда оставим к собачьим херам этот хлам здесь! Поднимемся вручную, цепным путем.
        - Мы отвечаем за результаты миссии. Ты забыл сколько на нее потрачено времени и средств?
        - Я за жизнь свою отвечаю, - Густав повысил голос. - Сейчас это главное. За три дня мы либо задохнемся, либо закипим. Нет гарантий, что лифт вообще заработает. И ради чего? Образцов в которых ничего нет!
        Тетерин собирался ответить, но его опередил Ясон Джад.
        - Нам дали передышку. Нужно улетать сейчас.
        Повисла пауза. Только тихо и сипло дул воздух из вентиляционной трубы.
        - Что ты имеешь ввиду под передышкой? Кто ее дал? - спросил Тетерин с осторожностью.
        - Это рыбы! - вслух сказал Кирилл. - Они умные, они знают про нас...
        Вера шикнула на сына. Ясон Джад умозрительно кивнул. Сказанное Кириллом, кажется, наиболее точно отражало его мысли.
        - Ясон, объясни. Я не понимаю, о чем ты говоришь, - Тетерин выглядел растерянным.
        - Все выбросы были сигналом нам. Убираться пока живы. Мы не послушали. И нас наказали.
        - Хочешь сказать кто-то вызвал землетрясение искусственно? - Тетерин в недоумении развел руки в стороны.
        - И правда, Генадич, - подхватил Густав. - Такое вообще возможно?
        - Коллеги, давайте не будет фантазировать. Все объяснимо с точки зрения геологии. Из-за гейзера на площадке изменилось подледное давление, и ледовые массы пришли в движение.
        - Ты видишь только то, что хочешь, - возразил Ясон Джад. - Я видел, что там случилось своими глазами. Я знаю...
        Ясон Джад запнулся, не сумев подобрать слова.
        - Ясон, расскажи, что ты видел, - призвал его Густав.
        - Коллеги, послушайте, - Тетерин встал. - Я призываю довериться здравому смыслу.
        - Да, успокойся, ты Генадич, - перебил Густав. - Думаешь я не знаю, что ты делаешь? За должность стараешься.
        - Я такой же человек, как и ты, Густав Бошен. И тоже хочу выжить. Но я не забываю о своем месте и об общем деле, за которым мы здесь. Мы все офицеры и у нас есть долг. Если мы сейчас все бросим, значит наши товарищи погибли зря...