— Насколько я знаю — да. А раз так, можно сказать, наш отрезок завершен. Интересно…
Я задумался. Немигон с Корой еще о чем то говорили. Неважно. Все неважно. Исполнение нашего мира… В Нимводе существовала легенда, что мыслящие однажды смогут пройти Путь целиком и присоединиться к Светлым Силам. Мерцающая в свете луны тропка, искрившая серебром, всплыла в памяти.
Интересно, место, куда она тянется — в драконьем мире? Или там ее начало? А конец… в землях гут?
Я был во многих мирах. Даже в тех, что населены не человекоподобными. Был в приграничье, где гуты встречаются чаще, чем их потенциальные носители. Маги из числа жар-птиц способны перемещаться между мирами свободно, минуя Тропу. Я прикрыл глаза, вспоминая ощущение нужного мне места. Гуты и драконы чувствуют биение жизни, а мы — дух местности. Тело мое увлек вихрь энергии, и в следующую секунду я стоял на развалинах старинного замка. Кости древних его обитателей валялись окрест. Пнув оказавшийся под ногой череп, огляделся. Здесь все было как и сто лет назад. Возведя защитный барьер, я направился вниз, к подножию холма.
Тропа искрилась, петляла, огибая кусты чертополоха, в обилии росшие на склоне. Идти по ней было удивительно легко, ноги будто обрели крылья. Столько лет небо копчу, а ни разу не ступал на это чудо!
Пролом в скале был невелик и низковат для моего теперешнего тела. А, плевать! Финор кан Рута, такой, как он есть, пройдет Путь от начала до конца. Все остальное: придворные дрязги, Немигоновы заморочки, собственные планы на жизнь — суета. Если есть хоть маленький шанс, что легенда не врет…
Я закончил трансформацию раньше, чем покинул своды пещеры. Взъерошив вновь ставшие рыжими волосы и подвернув теперь слишком длинные для меня штаны, шагнул вовне. Мир, в который меня занесло — крайний. Я понял это, едва вдохнул пропитанный туманом воздух. Тропа еле заметно мерцала в зыбкой дымке. Местные деревья, похожие на горы, шелестели над головой. Шелестели все громче. Склонялись. Не деревья. Великаны тянули ко мне мохнатые пальцы-щупальца.
Подняв огненный вихрь, я опалил одного из монстров. Я читал о них. Прародители гут. Паразиты отпочковывались и падали на землю, словно перезрелые сливы. Растекались лужицами и устремлялись к тропе.
Интересно, чем они питаются, когда рядом нет…
— Уходи, чужестранец, — зашептал в моей голове чуждый голос, — этот мир проклят много веков назад. — Проклят? — Уходи, пока можешь, иначе голод настигнет тебя.
Голод — это гуты, что ли?
— Я пришел с миром. И с миром уйду, о великаны. Голод не одолеет мое пламя.
— Этот мир проклят. Уходи.
— Кто проклял ваш мир?
— Много веков назад… Мы уже и не помним… Мыслящие погибли… остались лишь мы…
— Разве вы не мыслящие?
— Мыслящие погибли… Уходи...
Живые ручейки текли ко мне со всех сторон, прикасались к барьеру и с тихим шипением испарялись. Интересно, насколько хватит защиты?
— Сущности, что уничтожает мое пламя — ваши порождения?
— Мы… мы и есть… наш голод, наша боль… уходи...
— Уйду. Только скажите, мир этот — начало Пути? Или его конец?
— Конец… и начало… начало и конец… у… уходи…
— Могу ли я помочь вам?
— Нет! Запрещено! Только избранный — только тот, кто пройдет Путь…
— Как же его пройти, если вы сами не знаете, первый ли ваш мир?
— Не первый... — шипели голоса, — не первый, нет, нет…. но начинать нужно здесь. Вот тут, в озере. Иди, мыслящий без сердца, впусти в себя нашу боль… спаси нас…
— Вы только что мне убираться велели, а теперь предлагаете нырнуть в ЭТО?
— Ты хочешь…. сам хочешь… сам предложил…
— И то правда. Ладно. Все равно не жилец, — я шагнул в студенистую массу. Мой барьер задрожал и иссяк, вместе с одеждой растворился в склизкой мерзости. Обнаженная кожа горела и плавилась, преобразуюсь… — И что дальше? — спросил я у тишины. Сущности, присоветовавшие мне столь сомнительное купание, корчились в сиянии, исходившем от моего оперения. — Нет, вы действительно думали, что я убиться в вашем болоте хотел? Или до этого захолустья не дошли новости о влиянии магии птиц на гут? Отвечайте!
— Мыы… не… Пощади…
— Чего-чего? Не пощадить? Да я и не собирался. Никогда никого из вашего племени не щадил.
— Нееет… ярко… Мы умираем…
— Туда вам и дорога. Ишь, дурака из меня решили сделать. Начало и конец!
Взмахнув крыльями, я взмыл над лесом. Кружил огненной молнией, рассекая небосвод от края и до края — искал Начало Пути. У самого Удушного Облака заприметил приземистое строение. Скорее, развалины, ощерившиеся обломками ворот. Из-под нагромождения мусора и веток, как лучик сквозь грозовое облако, пробивалась Тропа. Сложив крылья, я рухнул вниз. У самой земли спланировал, совершив над разрушенным храмом круг почета.
Я нашел его! Начало Пути.
Жар-птицы не слишком сильны физически, наша основная ипостась быстра, светла и воздушна: двигать обломки — только кости ломать. Преобразившись, торопливо возведя барьер, принялся колдовать, очищая проход. Дело непростое, учитывая мой почти опустевший резерв. На разбор завала уходили остатки моей магии. Ну и на поддержку барьера — куда же без него? Гуты шипели и плавились, касаясь невидимой преграды. И с каждым новым паразитом я все больше слабел.
Только бы успеть…
В изнеможении откинув последний камень, ринулся внутрь, по пути преображаясь.
В птичьей ипостаси паразиты не страшны. Один лишь мой вид заставлял их биться в агонии. Жаль, что мы поздно узнали. Племя жар-птиц не очень-то жалует свою основную ипостась. Многие из нас преображаются лишь единожды — чтобы обзавестись потомством. В сравнение с человеческим телом пернатое вовсе не идет. То ли дело у фениксов. Эти огненные исполины мигом уничтожили бы Нимвод, если бы не всеобщее обучение магии в метрополии. Да, человеческая ипостась жар-птиц весьма и весьма одарена. Даже слабейшие из нас далеко превосходят среднего мага других рас. Лишь единицы, такие как Хранитель Немигон, могут сравниться с моими родичами.
Но сейчас мне не поможет колдовство. Резерв магии, который я привык считать едва ли не безграничным, опустел. Еще бы. Битва с драконицей, ее месть, портал через весь Отрезок, трансформация, поддержание барьера, единоборство с Прародителями Гут, уничтожение того живого озера, мгновенные преображения туда-сюда — и все это за одну ночь. Да еще отдача эта…
Осматривать строение в птичьем облике на редкость неудобно. Я стукался хвостом о колонны, вертел головой, как дитя на ярмарке — расположение глаз на птичьей голове — ну сами понимаете… Боясь повредить оперение или травмировать хрупкие кости, старался не совершать резких движений, и все равно нет-нет, да и стукался об архитектурные излишества храма.
Насколько же я был беззащитен сейчас! От ударов, даже небольших, наливались синяки — болезненные и обширные. Надо выбираться. Небо — единственное место, где я буду в безопасности. Чем выше, тем лучше. Только бы тропу из виду не потерять.
Встав на возвышение, из которого, как река из родника, бежала Тропа, я сделал первый шаг. Нет, разумеется, не было нужды идти всю дорогу пешком. Выйдя на воздух, взмыл в облака. Тропка змеилась в темноте серебристым пламенем. Я набирал скорость.
Не набрал. Мир кончился. Спикировав вниз к Проходу, я снова пошел пешком, неуклюже переступая кривыми лапками. Пока в землях Гут — рисковать не стану.
Так и тащился — со скоростью света пересекал миры, и со скоростью черепахи преодолевал Завесы.
Молния рассекла небо от края до края. Еще и еще раз. Немигон сидел на крыльце их с Корой дома и с удивлением наблюдал молчаливую грозу, сверкавшую в утренней лазури.
Как же я соскучился. Не знал, стоит ли беспокоить их своим возвращением. Мой поход растянулся на полтора года, и за это время я не ощущал действия отката. Оно и понятно — влюбленным было не до меня. Поднимать из пепла старые проблемы вовсе не хотелось.
Я сделал, что задумал — прошел Путь от начала до конца. К Светлым Силам, конечно, не попал, но опыт получил интересный. Во-первых, я полюбил птичью ипостась. Познал ее силу. Все-таки мы многое не знали о себе. Сейчас при любом удобном случае я преображаюсь. Во вторых, и это главное — я понял, как снять проклятие, порождающее гут. Нет, все же придется разрушить Немигонов «рай-на-двоих».
Потоком чистого света я рванул в направлении Гикара Люди кричали и падали ниц, когда видели свет моих крыльев. Не все, конечно. Дети смеялись и хлопали в ладоши. Что-то я не подумал… Снова взмыв в вышину, высмотрел безлюдное местечко и, приземлившись там, преобразился. Как же неудобно в человеческом облике! Я со смехом падал на густую траву, вновь поднимался и снова, подобно младенцу, плюхался всем своим огромным весом. Как не вызвал землетрясение? Удивительно.
Через полчаса я освоился и даже смог сделать пару шагов. Ноги дрожали. А, плевать!
Накастовав вихрь энергии, я подхватил ослабевшее тело и бросил его в портал.
— Привет!
— Раздался голос с того света, — отозвался Немигон.
— Как дела?
— Нормально. Вы так и будете над головой висеть? — Я спустил на землю серебристый вихрь, в котором покоилось мое тельце. — Рад вас видеть, Финор кан Рута.
— Взаимно, Хранитель Немигон.
— Как дела в Нимводе?
— Понятия не имею. Я там от силы минут пять был.
— А остальное время?
— По пещерам ползал.
— В смысле?
— Я пересек наш Отрезок от края до края в ипостаси жар-птицы. Лётом это очень быстро, а вот шагом…
— А зачем вам это?
— Можно на «ты»?
Хорошо. Зачем тебе это?
— Детская мечта у меня такая была. У вас-то как дела?
— Можно на «ты», — напомнил Немигон. — Хорошо. Я женился.
— Поздравляю. На приключения не тянет?
— Пойдем в дом, — понизил голос мой невольный друг.
Пойдем так пойдем. Убрав вихрь я, держась за стенки, заковылял по веранде.
— С кем это ты разговариваешь? — раздался серебристый голосок драконицы.
— Старый друг в гости пришел.
— Ох ты! — Кора всплеснула руками. Она, как любая женщина, мгновенно увидела то, на что Немигон просто не обратил внимания.
— Приготовь одежду и накрой на стол, я пока отведу гостя в ванную комнату.
Видок у меня и правда был кошмарный. Одежда почти истлела и болталась на мне, как драный мешок на пугале, волосы грязные и нечесаные, отрасли ниже плеч. Щеки ввалились, руки как щепки…
— Раздевайся, дружок. Не знаю, что уж за друг ты моему благоверному, но в таком виде я тебя в дом не пущу. Так что вот тебе мыло, вот мочало. Ты краном-то пользоваться умеешь?
— Спасибо, юная фея.
— Да какая я тебе…
Свежевымытый, в чистой одежде, я выглядел как питомец приюта для неизлечимо больных. И зачем, спрашивается, в ванной комнате зеркало вешать?!
Нетвердо ступая по дощатому полу босыми ногами, я озирал дом. Ничего себе так. Не богато, но и не бедно. Со вкусом. Кто бы мог подумать, что Немигону импонирует стиль «не хуже, чем у людей»?. Впрочем, о чем это я? Он женат.
В зале меня ждал накрытый стол и хозяйка, придирчиво оглядевшая меня.
— Ты не человек.
— Взаимно. Это что-то меняет?
— Я не люблю ваше племя. Надеюсь, ты скоро уйдешь.
— Не очень-то вежливо.
— Зато честно.
Повисло молчание. Я сидел, слушая тишину. В комнату, наконец, вернулся хозяин. Принялись за трапезу.
— Я думал, ты погиб, друг Рута. Был в плену? Видок, если честно…
Проглотив, не жуя, свиную котлету, я кивнул:
— Земли драконов стали ловушкой. Едва появился из Прохода, на меня набросилась охрана. Я оторвался, конечно, махнул к Концу Тропы. Там меня поймали местные. Скрутили, связали, избили. Потом год кормили зерном…
— Год?
— Год я был пленником в землях этих милых ящерок вместо светильника в спальне у их королевы… Да я бы и не против — женщина она на вид привлекательная, но… зерно! Мне заливное ночами снилось! Заливное!
Хранитель покачал головой:
— Так ты в основной ипостаси был. Потому и зерно.
— Между прочим, жар-птицы плотоядны. Во всех ипостасях.
— Ну да. Мышки там, лягушки… Наелся?
— Вполне.
— Пройдемся? — Немигон положил руку мне на плечо, исцеляя и наполняя силой изможденное тело. Уже отойдя достаточно далеко от дома, маг выдохнул: — Чертова драконица. Если бы ты знал, сколько в ней ненависти… Если бы я знал…
— Они все такие. Безотносительно к тому положению, что я занимал в их мире. Между собой у них постоянная грызня.
— Если бы я знал… — повторил Немигон.
— Уйти не пробовал?
— Одного раза хватило. Я… Но не будем об этом. Повернись-ка…
И спутник с известной долей торжественности надел мне на шею Сердце. Ух-ты… Я едва не прослезился. Сентиментальный стал — диву даюсь.
— Спасибо, что сохранил.
— Всегда пожалуйста. Вытащишь меня?
— Хоть сейчас.
Немигон молча кивнул, касаясь протянутой руки. Портал затянул нас в Нимвод.
— Добро пожаловать в родовое имение Финоров. Как тебе?
Человек открыл было рот, но захлопнул, лишь покачал головой.
— Да, наши миры совсем не похожи.
Золотистое небо, освещаемое сотнями светил, отливающих красным. Земля черная и рыхлая, похожая на свежевспаханное поле, но если присмотреться — это и не земля вовсе, а мох. Ноги утопали в нем по щиколотку, а порой и по колено. Черные насекомые, похожие на земных бабочек — мы их называем огги — порхали вокруг остролистых черных гладиолусов.
Первым мое появление заметил, конечно, Пево. Свист и радостное пощелкивание наполнило сад. Следом несся вихрь из ушей, крыльев и когтистых лап. Остановившись в дюйме от меня, грифон плюхнулся на попу и, свесив язык набок, жалобно заскулил, прося ласки. Да. Я тоже тебя люблю. Следом за питомцем, изрядно, разумеется, отстав, бежали слуги и домочадцы. Искренне надеялся, что этих мне не придется чесать за ушком.
— С возвращением, повелитель! — мажордом согнулся в три погибели.
Интересно.
— И вас с моим возвращением. Спина болит?
— Нет, господин...
— Тогда выпрямись. А то скрючился, как старый дед.
Парень распрямился, не поднимая лица. Еще интереснее.
— И что такое случилось за мое отсутствие, что ты, Котар кэр Миран, боишься мне в глаза взглянуть?
— Простите, повелитель. Но вы и сами знаете, что птицы моего сословия не имеют права взирать на императора.
— Дурная шутка, и не к месту. Как дела в гнездовье?
— Изволите ознакомится с отчетом?
— Слова «нормально» вполне хватило бы. Или у меня проблемы?
— О нет, дела идут великолепно! Ваше имение увеличилось за прошедший год в пять раз…
— Стоп. Отчет в мои покои. Моему другу отвести лучшие комнаты и… брачные игры феникса — объясните мне, почему над моим крыльцом имперская тиара?!
— Но… — мажордом осекся. — Разве вы не знаете?..
— Милый мой птенчик, я выгляжу удивленным?
— Да, повелитель.
— Так какого ляда ты спрашиваешь, знаю ли я?! Разве у осведомленных мыслящих такие лица бывают? Ах да, ты же теперь на меня смотреть не желаешь! Но интонацию голоса-то услышать можешь?!
Он упал мне в ноги. Вот такого сроду не водилось за моим Мираном. Как озарение мелькнула мысль…
— Валим отсюда!
Я схватил Немигона и закружил портал… Ну конечно. Пево схватил меня за ногу — не вырваться. Так и полетели втроем подальше от гнездовья.
— Где мы на этот раз? — вяло спросил маг, выпростав голову из-под крыла моего грифона.
— В охотничьем домике дома Томэ. Если происходившее в усадьбе — ловушка, то вот он я, друг Арив.
— Не думаю, что это ловушка. Тебе надо было расспросить мажордома.
Я задумался. Немигон с Корой еще о чем то говорили. Неважно. Все неважно. Исполнение нашего мира… В Нимводе существовала легенда, что мыслящие однажды смогут пройти Путь целиком и присоединиться к Светлым Силам. Мерцающая в свете луны тропка, искрившая серебром, всплыла в памяти.
Интересно, место, куда она тянется — в драконьем мире? Или там ее начало? А конец… в землях гут?
Я был во многих мирах. Даже в тех, что населены не человекоподобными. Был в приграничье, где гуты встречаются чаще, чем их потенциальные носители. Маги из числа жар-птиц способны перемещаться между мирами свободно, минуя Тропу. Я прикрыл глаза, вспоминая ощущение нужного мне места. Гуты и драконы чувствуют биение жизни, а мы — дух местности. Тело мое увлек вихрь энергии, и в следующую секунду я стоял на развалинах старинного замка. Кости древних его обитателей валялись окрест. Пнув оказавшийся под ногой череп, огляделся. Здесь все было как и сто лет назад. Возведя защитный барьер, я направился вниз, к подножию холма.
Тропа искрилась, петляла, огибая кусты чертополоха, в обилии росшие на склоне. Идти по ней было удивительно легко, ноги будто обрели крылья. Столько лет небо копчу, а ни разу не ступал на это чудо!
Пролом в скале был невелик и низковат для моего теперешнего тела. А, плевать! Финор кан Рута, такой, как он есть, пройдет Путь от начала до конца. Все остальное: придворные дрязги, Немигоновы заморочки, собственные планы на жизнь — суета. Если есть хоть маленький шанс, что легенда не врет…
Я закончил трансформацию раньше, чем покинул своды пещеры. Взъерошив вновь ставшие рыжими волосы и подвернув теперь слишком длинные для меня штаны, шагнул вовне. Мир, в который меня занесло — крайний. Я понял это, едва вдохнул пропитанный туманом воздух. Тропа еле заметно мерцала в зыбкой дымке. Местные деревья, похожие на горы, шелестели над головой. Шелестели все громче. Склонялись. Не деревья. Великаны тянули ко мне мохнатые пальцы-щупальца.
Подняв огненный вихрь, я опалил одного из монстров. Я читал о них. Прародители гут. Паразиты отпочковывались и падали на землю, словно перезрелые сливы. Растекались лужицами и устремлялись к тропе.
Интересно, чем они питаются, когда рядом нет…
— Уходи, чужестранец, — зашептал в моей голове чуждый голос, — этот мир проклят много веков назад. — Проклят? — Уходи, пока можешь, иначе голод настигнет тебя.
Голод — это гуты, что ли?
— Я пришел с миром. И с миром уйду, о великаны. Голод не одолеет мое пламя.
— Этот мир проклят. Уходи.
— Кто проклял ваш мир?
— Много веков назад… Мы уже и не помним… Мыслящие погибли… остались лишь мы…
— Разве вы не мыслящие?
— Мыслящие погибли… Уходи...
Живые ручейки текли ко мне со всех сторон, прикасались к барьеру и с тихим шипением испарялись. Интересно, насколько хватит защиты?
— Сущности, что уничтожает мое пламя — ваши порождения?
— Мы… мы и есть… наш голод, наша боль… уходи...
— Уйду. Только скажите, мир этот — начало Пути? Или его конец?
— Конец… и начало… начало и конец… у… уходи…
— Могу ли я помочь вам?
— Нет! Запрещено! Только избранный — только тот, кто пройдет Путь…
— Как же его пройти, если вы сами не знаете, первый ли ваш мир?
— Не первый... — шипели голоса, — не первый, нет, нет…. но начинать нужно здесь. Вот тут, в озере. Иди, мыслящий без сердца, впусти в себя нашу боль… спаси нас…
— Вы только что мне убираться велели, а теперь предлагаете нырнуть в ЭТО?
— Ты хочешь…. сам хочешь… сам предложил…
— И то правда. Ладно. Все равно не жилец, — я шагнул в студенистую массу. Мой барьер задрожал и иссяк, вместе с одеждой растворился в склизкой мерзости. Обнаженная кожа горела и плавилась, преобразуюсь… — И что дальше? — спросил я у тишины. Сущности, присоветовавшие мне столь сомнительное купание, корчились в сиянии, исходившем от моего оперения. — Нет, вы действительно думали, что я убиться в вашем болоте хотел? Или до этого захолустья не дошли новости о влиянии магии птиц на гут? Отвечайте!
— Мыы… не… Пощади…
— Чего-чего? Не пощадить? Да я и не собирался. Никогда никого из вашего племени не щадил.
— Нееет… ярко… Мы умираем…
— Туда вам и дорога. Ишь, дурака из меня решили сделать. Начало и конец!
Взмахнув крыльями, я взмыл над лесом. Кружил огненной молнией, рассекая небосвод от края и до края — искал Начало Пути. У самого Удушного Облака заприметил приземистое строение. Скорее, развалины, ощерившиеся обломками ворот. Из-под нагромождения мусора и веток, как лучик сквозь грозовое облако, пробивалась Тропа. Сложив крылья, я рухнул вниз. У самой земли спланировал, совершив над разрушенным храмом круг почета.
Я нашел его! Начало Пути.
Жар-птицы не слишком сильны физически, наша основная ипостась быстра, светла и воздушна: двигать обломки — только кости ломать. Преобразившись, торопливо возведя барьер, принялся колдовать, очищая проход. Дело непростое, учитывая мой почти опустевший резерв. На разбор завала уходили остатки моей магии. Ну и на поддержку барьера — куда же без него? Гуты шипели и плавились, касаясь невидимой преграды. И с каждым новым паразитом я все больше слабел.
Только бы успеть…
В изнеможении откинув последний камень, ринулся внутрь, по пути преображаясь.
В птичьей ипостаси паразиты не страшны. Один лишь мой вид заставлял их биться в агонии. Жаль, что мы поздно узнали. Племя жар-птиц не очень-то жалует свою основную ипостась. Многие из нас преображаются лишь единожды — чтобы обзавестись потомством. В сравнение с человеческим телом пернатое вовсе не идет. То ли дело у фениксов. Эти огненные исполины мигом уничтожили бы Нимвод, если бы не всеобщее обучение магии в метрополии. Да, человеческая ипостась жар-птиц весьма и весьма одарена. Даже слабейшие из нас далеко превосходят среднего мага других рас. Лишь единицы, такие как Хранитель Немигон, могут сравниться с моими родичами.
Но сейчас мне не поможет колдовство. Резерв магии, который я привык считать едва ли не безграничным, опустел. Еще бы. Битва с драконицей, ее месть, портал через весь Отрезок, трансформация, поддержание барьера, единоборство с Прародителями Гут, уничтожение того живого озера, мгновенные преображения туда-сюда — и все это за одну ночь. Да еще отдача эта…
Осматривать строение в птичьем облике на редкость неудобно. Я стукался хвостом о колонны, вертел головой, как дитя на ярмарке — расположение глаз на птичьей голове — ну сами понимаете… Боясь повредить оперение или травмировать хрупкие кости, старался не совершать резких движений, и все равно нет-нет, да и стукался об архитектурные излишества храма.
Насколько же я был беззащитен сейчас! От ударов, даже небольших, наливались синяки — болезненные и обширные. Надо выбираться. Небо — единственное место, где я буду в безопасности. Чем выше, тем лучше. Только бы тропу из виду не потерять.
Встав на возвышение, из которого, как река из родника, бежала Тропа, я сделал первый шаг. Нет, разумеется, не было нужды идти всю дорогу пешком. Выйдя на воздух, взмыл в облака. Тропка змеилась в темноте серебристым пламенем. Я набирал скорость.
Не набрал. Мир кончился. Спикировав вниз к Проходу, я снова пошел пешком, неуклюже переступая кривыми лапками. Пока в землях Гут — рисковать не стану.
Так и тащился — со скоростью света пересекал миры, и со скоростью черепахи преодолевал Завесы.
Молния рассекла небо от края до края. Еще и еще раз. Немигон сидел на крыльце их с Корой дома и с удивлением наблюдал молчаливую грозу, сверкавшую в утренней лазури.
Как же я соскучился. Не знал, стоит ли беспокоить их своим возвращением. Мой поход растянулся на полтора года, и за это время я не ощущал действия отката. Оно и понятно — влюбленным было не до меня. Поднимать из пепла старые проблемы вовсе не хотелось.
Я сделал, что задумал — прошел Путь от начала до конца. К Светлым Силам, конечно, не попал, но опыт получил интересный. Во-первых, я полюбил птичью ипостась. Познал ее силу. Все-таки мы многое не знали о себе. Сейчас при любом удобном случае я преображаюсь. Во вторых, и это главное — я понял, как снять проклятие, порождающее гут. Нет, все же придется разрушить Немигонов «рай-на-двоих».
Потоком чистого света я рванул в направлении Гикара Люди кричали и падали ниц, когда видели свет моих крыльев. Не все, конечно. Дети смеялись и хлопали в ладоши. Что-то я не подумал… Снова взмыв в вышину, высмотрел безлюдное местечко и, приземлившись там, преобразился. Как же неудобно в человеческом облике! Я со смехом падал на густую траву, вновь поднимался и снова, подобно младенцу, плюхался всем своим огромным весом. Как не вызвал землетрясение? Удивительно.
Через полчаса я освоился и даже смог сделать пару шагов. Ноги дрожали. А, плевать!
Накастовав вихрь энергии, я подхватил ослабевшее тело и бросил его в портал.
— Привет!
— Раздался голос с того света, — отозвался Немигон.
— Как дела?
— Нормально. Вы так и будете над головой висеть? — Я спустил на землю серебристый вихрь, в котором покоилось мое тельце. — Рад вас видеть, Финор кан Рута.
— Взаимно, Хранитель Немигон.
— Как дела в Нимводе?
— Понятия не имею. Я там от силы минут пять был.
— А остальное время?
— По пещерам ползал.
— В смысле?
— Я пересек наш Отрезок от края до края в ипостаси жар-птицы. Лётом это очень быстро, а вот шагом…
— А зачем вам это?
— Можно на «ты»?
Хорошо. Зачем тебе это?
— Детская мечта у меня такая была. У вас-то как дела?
— Можно на «ты», — напомнил Немигон. — Хорошо. Я женился.
— Поздравляю. На приключения не тянет?
— Пойдем в дом, — понизил голос мой невольный друг.
Пойдем так пойдем. Убрав вихрь я, держась за стенки, заковылял по веранде.
— С кем это ты разговариваешь? — раздался серебристый голосок драконицы.
— Старый друг в гости пришел.
— Ох ты! — Кора всплеснула руками. Она, как любая женщина, мгновенно увидела то, на что Немигон просто не обратил внимания.
— Приготовь одежду и накрой на стол, я пока отведу гостя в ванную комнату.
Видок у меня и правда был кошмарный. Одежда почти истлела и болталась на мне, как драный мешок на пугале, волосы грязные и нечесаные, отрасли ниже плеч. Щеки ввалились, руки как щепки…
— Раздевайся, дружок. Не знаю, что уж за друг ты моему благоверному, но в таком виде я тебя в дом не пущу. Так что вот тебе мыло, вот мочало. Ты краном-то пользоваться умеешь?
— Спасибо, юная фея.
— Да какая я тебе…
***
Свежевымытый, в чистой одежде, я выглядел как питомец приюта для неизлечимо больных. И зачем, спрашивается, в ванной комнате зеркало вешать?!
Нетвердо ступая по дощатому полу босыми ногами, я озирал дом. Ничего себе так. Не богато, но и не бедно. Со вкусом. Кто бы мог подумать, что Немигону импонирует стиль «не хуже, чем у людей»?. Впрочем, о чем это я? Он женат.
В зале меня ждал накрытый стол и хозяйка, придирчиво оглядевшая меня.
— Ты не человек.
— Взаимно. Это что-то меняет?
— Я не люблю ваше племя. Надеюсь, ты скоро уйдешь.
— Не очень-то вежливо.
— Зато честно.
Повисло молчание. Я сидел, слушая тишину. В комнату, наконец, вернулся хозяин. Принялись за трапезу.
— Я думал, ты погиб, друг Рута. Был в плену? Видок, если честно…
Проглотив, не жуя, свиную котлету, я кивнул:
— Земли драконов стали ловушкой. Едва появился из Прохода, на меня набросилась охрана. Я оторвался, конечно, махнул к Концу Тропы. Там меня поймали местные. Скрутили, связали, избили. Потом год кормили зерном…
— Год?
— Год я был пленником в землях этих милых ящерок вместо светильника в спальне у их королевы… Да я бы и не против — женщина она на вид привлекательная, но… зерно! Мне заливное ночами снилось! Заливное!
Хранитель покачал головой:
— Так ты в основной ипостаси был. Потому и зерно.
— Между прочим, жар-птицы плотоядны. Во всех ипостасях.
— Ну да. Мышки там, лягушки… Наелся?
— Вполне.
— Пройдемся? — Немигон положил руку мне на плечо, исцеляя и наполняя силой изможденное тело. Уже отойдя достаточно далеко от дома, маг выдохнул: — Чертова драконица. Если бы ты знал, сколько в ней ненависти… Если бы я знал…
— Они все такие. Безотносительно к тому положению, что я занимал в их мире. Между собой у них постоянная грызня.
— Если бы я знал… — повторил Немигон.
— Уйти не пробовал?
— Одного раза хватило. Я… Но не будем об этом. Повернись-ка…
И спутник с известной долей торжественности надел мне на шею Сердце. Ух-ты… Я едва не прослезился. Сентиментальный стал — диву даюсь.
— Спасибо, что сохранил.
— Всегда пожалуйста. Вытащишь меня?
— Хоть сейчас.
Немигон молча кивнул, касаясь протянутой руки. Портал затянул нас в Нимвод.
— Добро пожаловать в родовое имение Финоров. Как тебе?
Человек открыл было рот, но захлопнул, лишь покачал головой.
— Да, наши миры совсем не похожи.
Золотистое небо, освещаемое сотнями светил, отливающих красным. Земля черная и рыхлая, похожая на свежевспаханное поле, но если присмотреться — это и не земля вовсе, а мох. Ноги утопали в нем по щиколотку, а порой и по колено. Черные насекомые, похожие на земных бабочек — мы их называем огги — порхали вокруг остролистых черных гладиолусов.
Первым мое появление заметил, конечно, Пево. Свист и радостное пощелкивание наполнило сад. Следом несся вихрь из ушей, крыльев и когтистых лап. Остановившись в дюйме от меня, грифон плюхнулся на попу и, свесив язык набок, жалобно заскулил, прося ласки. Да. Я тоже тебя люблю. Следом за питомцем, изрядно, разумеется, отстав, бежали слуги и домочадцы. Искренне надеялся, что этих мне не придется чесать за ушком.
— С возвращением, повелитель! — мажордом согнулся в три погибели.
Интересно.
— И вас с моим возвращением. Спина болит?
— Нет, господин...
— Тогда выпрямись. А то скрючился, как старый дед.
Парень распрямился, не поднимая лица. Еще интереснее.
— И что такое случилось за мое отсутствие, что ты, Котар кэр Миран, боишься мне в глаза взглянуть?
— Простите, повелитель. Но вы и сами знаете, что птицы моего сословия не имеют права взирать на императора.
— Дурная шутка, и не к месту. Как дела в гнездовье?
— Изволите ознакомится с отчетом?
— Слова «нормально» вполне хватило бы. Или у меня проблемы?
— О нет, дела идут великолепно! Ваше имение увеличилось за прошедший год в пять раз…
— Стоп. Отчет в мои покои. Моему другу отвести лучшие комнаты и… брачные игры феникса — объясните мне, почему над моим крыльцом имперская тиара?!
— Но… — мажордом осекся. — Разве вы не знаете?..
— Милый мой птенчик, я выгляжу удивленным?
— Да, повелитель.
— Так какого ляда ты спрашиваешь, знаю ли я?! Разве у осведомленных мыслящих такие лица бывают? Ах да, ты же теперь на меня смотреть не желаешь! Но интонацию голоса-то услышать можешь?!
Он упал мне в ноги. Вот такого сроду не водилось за моим Мираном. Как озарение мелькнула мысль…
— Валим отсюда!
Я схватил Немигона и закружил портал… Ну конечно. Пево схватил меня за ногу — не вырваться. Так и полетели втроем подальше от гнездовья.
— Где мы на этот раз? — вяло спросил маг, выпростав голову из-под крыла моего грифона.
— В охотничьем домике дома Томэ. Если происходившее в усадьбе — ловушка, то вот он я, друг Арив.
— Не думаю, что это ловушка. Тебе надо было расспросить мажордома.
