Правда, в наших летописях говорится, что в мире этом есть лишь Тропа и Овраг. Бездонный овраг, который мои родичи сумели заполнить трупами захватчиков. Как уже говорил, наткнувшись на этот мир, я стал свидетелем твоих развлечений. Мне это не понравилось. Трупы эти мои деды отправили так далеко от Нимвода, как только смогли. Похоронили с честью, чтобы упокоить человечьи души и тела. Теперь ты поднимаешь их. Ведая то или нет, ты вновь пробуждаешь армию, едва не уничтожившую мою родину. А теперь я еще раз спрошу — зачем?
При этих словах щелкнул пальцами, отправляя некроманта на «волшебную дыбу».
Зловещая картина. Несметная, молчаливая толпа зомби, силившаяся прорвать барьер, атаковала под вопли поднявшего ее некроманта. Не хватало немного симфонической музыки.
— Прекрати это, безумный дух! — выкрикнул Немигон, дождавшись, когда оркестр закончил первую кантату. Вот зануда!
— Ладно уж.
Тишина была оглушительна. Но длилась совсем недолго. Ох, сколько нового я о себе узнал! Хотя нет, конечно. Все это и так знаю. Но слышать из чужих уст неприятно.
Ладно-ладно. Возвращаемся.
Поставив ногу на «куколку» и схватив мага за рукав, я открыл портал.
Здравствуй, родное гнездовье, я вернулся!
Мы сидели в фиалковой гостиной, попивая из перламутровых кружек травяной отвар. Неспешно беседовали. Сразу после возвращения я посетил премьер-министра, написал отказ от престолонаследия, выслушал длиннющую нотацию о безответственности и отсутствии должного патриотизма. Заплатил налоги, посетил следующего за мной по очереди наследника, выступил перед огнестражами, удостоверив их, что я жив, здоров и сердечен — то есть владею собственным Сердцем — и что добровольно отказываюсь от трона и ухожу на покой. Затем собственноручно снял корону со своего герба. Ура! Свобода!
И так, мы сидели в фиалковой гостиной.
— Не жалко от власти отказываться?
— Ну-у... Если бы трон ограничивался неограниченной властью... Так ведь налетят придворные-притворные, советники-бессовестники... Помру я с ними, бедненький. Зачем мне это? Я богат, здоров и могуч. Почти счастлив. Зачем мне лишняя суета?
— Лентяй. А с этим что делать станешь?
Маг кивнул на Си, понуро жевавшего пирожок.
— А не знаю.
Я на самом деле не знал. Допросив с пристрастием мальчишку, удостоверился, что тайных планов в отношении моей Родины он не вынашивал и действительно лишь играл в солдатиков. А еще ему было всего пятнадцать. Дитя. Но дитя очень способное.
— Что мне с тобой делать, горюшко? — Лорденыш молчал, лишь ниже опустил курчавую голову. — Как у вас, Хранителей, с некромантами обходятся?
— Убивают. — Немигон двинул плечом. — Но он не мой пленник, твой.
— Вот и я думаю, что смерть птенца не исправит. Ладушки. Согласен ли ты, сын лорда Ура, стать моим?
— Что значит — стать вашим? Я не вещь, господин Финор кан Рута.
— Учеником моим стать, Светлые Силы! А ты что подумал?
— Что ты сказал, то он и подумал, глупый дух.
— Сам такой. Так что? Согласен?
Немигон потрепал мальчишку по голове:
— Соглашайся. Второго такого шанса не будет. Да не бойся. Он с виду только сволочь, а вообще — няшка. И научит, и заступится, и рассмешит.
— Ага, и накормит...
Немигон расхохотался:
— Накормит, если вести себя плохо будешь. Страшнее кары и не придумать.
— Вы позволите мне подумать, господин Финор?
Мальчик выглядел растерянным. Интерес в его глазах боролся с недоверием.
— До утра. И надеюсь, ты не вздумаешь будить моих предков.
— Нет, конечно, нет. Я…
— Не оправдывайся. Мне тоже когда-то было пятнадцать.
Вызвав мажордома, велел ему устроить мальчика как моего будущего ученика. Когда Си покинул гостиную, Немигон подошел, положил руку на плечо:
— Он похож на Рргана.
— Да. Словно брат.
— Но он не Ррган.
Я вздохнул.
— Конечно, он не Ррган. Хотя там, на лужайке…
— Поэтому ты явился ему в ипостаси птицы...
— И поэтому пощадил. Я подозревал, кто зомби поднимает. Потому разозлил. С поличным решил поймать.
— На это ты мастер, угу.
— Да.
Беседа текла лениво. Дрема смежала веки. Наконец, слуга, подливавший нам чай, не выдержал и поинтересовался, не желает ли повелитель в опочивальню. Желает. Еще как. Только вставать неохота. Со стоном поднявшись, потащился в покои. Немигон поплелся в свои.
Дома колдовать портал — моветон.
Отвык я от подобных пробуждений. Но не забыл. Нет. У власти, у богатства есть чем пленить самую свободолюбивую птицу. Месяцок-другой я бы понежился в перинах «повелителя», и мои домочадцы, глядишь, наигрались бы в нянюшек.
Позволив себя одеть и причесать, спустился в лазурный кабинет. В Нимводе крайне бедная на цвета природа, это мы компенсируем убранством гнездовий и, отчасти, пестротой одежды.
Гости уже ожидали, развалившись в мягких креслах и пуфах. Едва я занял свое место, слуга подал завтрак.
— Он летает с помощью магии? Это вы наколдовали? — Си, открыв рот, смотрел на плывущие по воздуху подносы.
Я подтащил поближе один, опустил себе на колени.
— Нет, конечно. Я в гнездовье — немощный неумеха. Иначе домочадцы сожрут.
Слуга, подававший блюда, едва слышно откликнулся:
— Как же иначе, повелитель. Вы — наш вожак.
— В доме моего отца лишь сильнейшие маги способны сотворить заклятие левитации.
— Ну, технически, подносы и не левитируют. Это ведь магнетизм?
— Точно так, повелитель.
— Но вообще ты правильно подметил. Маги Нимвода — сильные.
— Вы, наверное, великий колдун, раз вам прислуживает маг!
— Наверное. Однако данный случай не показателен. Финор кэр Неирра живет в гнездовье с рождения. Как и все его предки. Его род служит моему уже больше тысячи лет.
— И вы рискнули обучить слугу магии...
— Таковы законы Нимвода. Не вижу причин к обратному.
— А если кто-нибудь из слуг превзойдет вас?
— И?
— Решит взять власть...
— В доме твоего отца есть рыцари, сильнее его? Или мудрецы — мудрее? Может, он самый сильный маг в королевстве?
— Нет, но слуги!
— И что? Они не мыслящие разве? Между прочим, ты моего мажордома приметил? В бытность свою огнестражем он превосходил многих вожаков. И сейчас, думаю, совсем не слаб. Миран!
Как я и предполагал главный распорядитель гнездовья был рядом. Забежав в кабинет и отвесив короткий поклон, выпрямился, вперив в меня взгляд ясно-желтых глаз. На мгновение я глянул его глазами. Жалеет меня, засранец? Так уж сильно истощен?
— Я желаю тренироваться. С тобой.
— Как прикажете... — Смутился, отвел взгляд.
Да. Все-таки жалеет.
Закончив трапезу, вышли во двор.
Немигон — все на лету, оказалось, схватывает — укрыл нас ученическим куполом. А я вот не стал жалеть. Молодой, могучий, дерзкий — мой Миран уважал силу. Как и много лет назад, я не сдерживал свой огонь. Тогда капитан огнестражей огреб за дерзкий язык. Огреб неслабо и лишился Сердца. Ух, как он меня в ту пору ненавидел! Сейчас я ненавидел его. За жалость, за покровительственный тон, за весь род птичий. Мое пламя разгоралось все сильнее. Оно уже наполнило все внутреннее купола. Краем глаза заметил домочадцев, сбежавшихся поглазеть на огненное море, бушующее в силовом пузыре. Нет. Я явно слабее не стал — одним ударом Небесного Пламени сбил мажордома с ног. Он, надо отдать ему должное, не растерялся, кувырнувшись, отправил мне в живот разряд молнии. Мазила! Я показал язык, перемахнув пахнувшую озоном смерть. Путы Смерти обвили ноги противника, Сияющий меч обрушился на голову...
Ай малаца! Выпростав ногу, Миран увернулся от огненной мощи, используя мое заклятие для уничтожения моих же пут. В то же мгновение меня закружил Огненный Вихрь. Скольжение, скольжение до головокружения... Кажется, это песенка такая была. Ты, Миран, птенчик мой, покружишься вместе со мной. Нет. Лучше — вместо меня. Или я не Финор кан Рута.
Крик боли вырвался из глотки мажордома. Руки, ноги, даже голова его внезапно завращались по замысловатым траекториям, сияя ярче бенгальских свечей. Опустившись на землю и смахнув с одежды зеленоватые искры Миранова заклятия, я подал Немигону знак убрать купол. Противник продолжал безумный танец, заключённый в Фирменный Барьер Руты. А барьер мой, скажу не хвастая, куда надежней Немигонова.
— Ну как тебе, мальчик? Оценил силу магии Нимвода?
— Д-да, г-господин Ф-финор, — прозаикался Си.
— Ты спарринг-партнера своего убить решил? — Немигон, склонив голову на бок, наблюдал за световым шоу с Мираном в главной роли.
— Пока не решил. Думаешь, стоит?
— Решать или убивать?
— Решать убивать.
— Думаю, нет.
— И я думаю нет. А вот проучить не помешает.
— За что? Он вроде не совершал ничего...
— Не совершал? Он видел меня слабым!
— Так ты сам говорил, что в гнездовье немощен и неумел.
— Ты не понимаешь. Неважно, как я себя веду. Важно, как меня видит стая. Сейчас они, — я махнул рукой в сторону зевак-домочадцев, — видят меня великим магом, которому императорский дворец что придорожная таверна. А вот он, — простер руку в сторону Мирана, — великим огнестражем империи, жестоким и при этом великодушным. Уж не знаю, почему великодушным...
— Да потому что так оно и есть, глупый дух. Отпусти его уже. Смотреть противно.
И правда. Распорядителя начало тошнить, и содержимое желудка, повинуясь центробежной силе, заляпало стенки силового пузыря.
— Ладно... — Остановив вращение и плюхнув оземь изрядно ослабевшее тело противника, я убрал барьер. — Пожалуйста, милый мой птенчик, в следующий раз, когда в твою глупую голову закрадется мысль о ничтожности Финора кан Руты, разбей ее о камни сам, не труди меня.
— Да. Хорошо, — прошептал Миран и потерял сознание.
Весь долгий нимводский день я провел в лаборатории, силясь постичь первоосновы некромантии. Нет, технически как кастовать магию смерти я знал. Но вот что за Силы действуют при этом, где исток власти над телами… Интересно. Очень интересно. Предполагаемое мною родство этого вида колдовства с эмпатической передачей совсем не радовало. Вообще взаимосвязь разных видов магии весьма занимательная тема. Для понимающих. Но Немигону и Си явно не по душе было столь глубокое погружение в жизнь зомби.
После очередного стона со стороны будущего ученика я взорвался.
— Можешь проваливать в свой Ур, некромант недоделанный! Немигон, адепт секты Хранителей, и тот не ноет. Вон, весь уже в слизи с ног до головы. А ты, «властитель и хозяин» живых мертвецов, знаешь о собственной магии меньше какого-нибудь вшивого первокурсника! «Ногой притопни, рукой прихлопни» — вот и вся твоя некромантия. Так и обезьяну выучить можно!
Си, похоже, испугался. Во всяком случае, ныть перестал. Я, меж тем, внимательно наблюдал за лорденышем. Нет. Решительно я в людях не разбираюсь. Надо с Немигоном посоветоваться. Но это потом. А пока... Пока я стоял на пороге величайшего открытия.
Постоял, постоял и не стал открывать — от греха подальше. Такой вот каламбур.
Похоже, я постиг тайну вечной жизни. Страх, чувство мной уже почти забытое, охватил душу липким холодом. По телу побежала крупная дрожь. Немигон, обреченный жить моими интересами, не осознавая себя, бросился вперед, уронив чан с формалином. Перепрыгнул разлетевшиеся по мрамору внутренности, на излете схватил меня за плечо.
Вовремя. Лаборатория, а с ней вместе зомботрупы и некромант, служащий им, утонули в жидком золоте плазмы. Это произошло мгновенно. Ни звука не успел издать юный Сиганотаромизалекит, поглощенный энергией моего Сердца. Мраморные опоры дворца плавились, будто свечи, пол превратился в кипящую лаву. Грохот разрушения нарастал. Еще. Еще огня. Плоть моя преобразовывалась. Сила моя росла.
Взрыв.
И темнота.
— Как вы себя чувствуете, повелитель?
Лицо Мирана маячило где-то там, за туманной дымкой. Качалось туда-сюда, туда-сюда...
— Что случилось?
В лаборатории произошел взрыв. Разнесло пол дворца.
— Много пострадавших?
— Три птицы погибли, восемь покалечены, пять отделались легкими травмами.
— И одна контузия, по-видимому.
— Да. Ваших гостей мы не нашли. Там вообще найти ничего невозможно. Оплавленный камень.
— Клятву, клятву проверь.
— Клятву?
— Есть на мне клятва?
Мажордом молчал. Светлые Силы, какое тягостное молчание!
— Я не чувствую, повелитель. Перепроверил все раз десять. Нет клятвы.
— Я видел ее, Миран. Видел дверь в Страну Тлена. Я слышал голоса мертвецов. Слышал, о чем они говорили. Я мог бы открыть… Едва не открыл... Едва не стал их слугой... Миран, ты хотел бы жить вечно?
— Вам надо отдохнуть, повелитель. Поспать.
— Тебе не понять меня. Не понять. И это хорошо. Да, хорошо...
Кровь стучала в висках. Голова кружилась. Светлые Силы, как же мне повезло. Несказанно повезло. Принесли носилки, погрузили меня на них, словно чурку. Я приходил в себя и вновь проваливался в небытие. Неконтролируемые выбросы плазмы — признак скорой кончины. Или проклятия. Аура смерти, отравлявшая меня в Гикарте, исчезла благодаря великодушию Немигона. Клятвы, если верить Мирану, на мне нет. Что же случилось? Неужели это реакция на соприкосновение с Дверью? На искушение вечной жизнью? Вопросов задавать было некому. Единственный маг, сведущий в данной области, лежал на носилках, контуженный собственным Сердцем.
Печалька.
Чуть придя в себя, я вытащил из Лабиринта изрядно осунувшегося Немигона — именно туда я отправил его за мгновение до взрыва. И Нулиз, конечно. Совсем забыл о ней. Хранитель был зол. Уставший. Нулиз истощена и испугана. Ягоды не любит? В моем Огненном Лабиринте с голоду не помрешь. Вместо мха землю устилают кусты брусники. Из-под земли бьют ключи. Стены увешаны огневыми яблоками. Рай для глупого Руты.
Но что для одного рай для другого... Гм...
— Очень надеюсь, что ты объяснишь происшедшее. — Сколько металла в голосе!
— Конечно, объясню. Как только сам разберусь.
— Не так. Сейчас же.
— Не сейчас. — «Исчезни» — одними губами приказал я Нулиз.
Когда портал унес девицу куда подальше, я вызвал Мирана, распорядившись устроить Хранителя на отдых. Пусть успокоится. Проспится.
И мне тоже нужно поспать. И подлечить глупую голову свою.
Пришло время Пути. Ну или время в путь. В смысле — отправляться. Злоба Немигона не исцелилась сном. Впрочем, это было вполне предсказуемо. В лаборатории он вновь почувствовал мою власть над собой. И это ему ой как не понравилось. И спасенная жизнь не могла послужить оправданием. Что тут скажешь? Я вполне мог использовать его как марионетку, как некромант использует зомби. Но я ведь не делал этого! Я не посягал на его свободу. Ну почти. Снова я злобный беспринципный негодяй. Снова тошнотный ком в горле. Снова холодное молчание. Не понимаю я! Святые Силы, зачем я живу среди мыслящих! Я не понимаю их!
Ладно.
Мы шли вдоль подошвы горы — выискивали тропку, ведущую вверх. Провожатый наш, молодой еще пернатый, о чем-то болтал с магом. Меня он избегал. В общем-то, закономерно. Не зная моего имени и звания, он судил по тому, как видят меня другие. То есть Немигон. Интересно, жрецы Светлых Сил тоже на меня Немигоновыми глазами смотреть будут?
Мы поднимались долго. Я скучал. Чтобы как то развлечь себя, принялся колдовать. Плюшевые кролики, куклы и разноцветные бегемотики кружились у нас над головами. Взрывались хлопушки, осыпая моих спутников хлопьями сахарной ваты. Они бранились, пытаясь снять налипшую на волосы сладость. Забавно.
При этих словах щелкнул пальцами, отправляя некроманта на «волшебную дыбу».
Зловещая картина. Несметная, молчаливая толпа зомби, силившаяся прорвать барьер, атаковала под вопли поднявшего ее некроманта. Не хватало немного симфонической музыки.
— Прекрати это, безумный дух! — выкрикнул Немигон, дождавшись, когда оркестр закончил первую кантату. Вот зануда!
— Ладно уж.
Тишина была оглушительна. Но длилась совсем недолго. Ох, сколько нового я о себе узнал! Хотя нет, конечно. Все это и так знаю. Но слышать из чужих уст неприятно.
Ладно-ладно. Возвращаемся.
Поставив ногу на «куколку» и схватив мага за рукав, я открыл портал.
Здравствуй, родное гнездовье, я вернулся!
Прода от 01.08.2020, 19:41
Часть 2
Мы сидели в фиалковой гостиной, попивая из перламутровых кружек травяной отвар. Неспешно беседовали. Сразу после возвращения я посетил премьер-министра, написал отказ от престолонаследия, выслушал длиннющую нотацию о безответственности и отсутствии должного патриотизма. Заплатил налоги, посетил следующего за мной по очереди наследника, выступил перед огнестражами, удостоверив их, что я жив, здоров и сердечен — то есть владею собственным Сердцем — и что добровольно отказываюсь от трона и ухожу на покой. Затем собственноручно снял корону со своего герба. Ура! Свобода!
И так, мы сидели в фиалковой гостиной.
— Не жалко от власти отказываться?
— Ну-у... Если бы трон ограничивался неограниченной властью... Так ведь налетят придворные-притворные, советники-бессовестники... Помру я с ними, бедненький. Зачем мне это? Я богат, здоров и могуч. Почти счастлив. Зачем мне лишняя суета?
— Лентяй. А с этим что делать станешь?
Маг кивнул на Си, понуро жевавшего пирожок.
— А не знаю.
Я на самом деле не знал. Допросив с пристрастием мальчишку, удостоверился, что тайных планов в отношении моей Родины он не вынашивал и действительно лишь играл в солдатиков. А еще ему было всего пятнадцать. Дитя. Но дитя очень способное.
— Что мне с тобой делать, горюшко? — Лорденыш молчал, лишь ниже опустил курчавую голову. — Как у вас, Хранителей, с некромантами обходятся?
— Убивают. — Немигон двинул плечом. — Но он не мой пленник, твой.
— Вот и я думаю, что смерть птенца не исправит. Ладушки. Согласен ли ты, сын лорда Ура, стать моим?
— Что значит — стать вашим? Я не вещь, господин Финор кан Рута.
— Учеником моим стать, Светлые Силы! А ты что подумал?
— Что ты сказал, то он и подумал, глупый дух.
— Сам такой. Так что? Согласен?
Немигон потрепал мальчишку по голове:
— Соглашайся. Второго такого шанса не будет. Да не бойся. Он с виду только сволочь, а вообще — няшка. И научит, и заступится, и рассмешит.
— Ага, и накормит...
Немигон расхохотался:
— Накормит, если вести себя плохо будешь. Страшнее кары и не придумать.
— Вы позволите мне подумать, господин Финор?
Мальчик выглядел растерянным. Интерес в его глазах боролся с недоверием.
— До утра. И надеюсь, ты не вздумаешь будить моих предков.
— Нет, конечно, нет. Я…
— Не оправдывайся. Мне тоже когда-то было пятнадцать.
Вызвав мажордома, велел ему устроить мальчика как моего будущего ученика. Когда Си покинул гостиную, Немигон подошел, положил руку на плечо:
— Он похож на Рргана.
— Да. Словно брат.
— Но он не Ррган.
Я вздохнул.
— Конечно, он не Ррган. Хотя там, на лужайке…
— Поэтому ты явился ему в ипостаси птицы...
— И поэтому пощадил. Я подозревал, кто зомби поднимает. Потому разозлил. С поличным решил поймать.
— На это ты мастер, угу.
— Да.
Беседа текла лениво. Дрема смежала веки. Наконец, слуга, подливавший нам чай, не выдержал и поинтересовался, не желает ли повелитель в опочивальню. Желает. Еще как. Только вставать неохота. Со стоном поднявшись, потащился в покои. Немигон поплелся в свои.
Дома колдовать портал — моветон.
***
Отвык я от подобных пробуждений. Но не забыл. Нет. У власти, у богатства есть чем пленить самую свободолюбивую птицу. Месяцок-другой я бы понежился в перинах «повелителя», и мои домочадцы, глядишь, наигрались бы в нянюшек.
Позволив себя одеть и причесать, спустился в лазурный кабинет. В Нимводе крайне бедная на цвета природа, это мы компенсируем убранством гнездовий и, отчасти, пестротой одежды.
Гости уже ожидали, развалившись в мягких креслах и пуфах. Едва я занял свое место, слуга подал завтрак.
— Он летает с помощью магии? Это вы наколдовали? — Си, открыв рот, смотрел на плывущие по воздуху подносы.
Я подтащил поближе один, опустил себе на колени.
— Нет, конечно. Я в гнездовье — немощный неумеха. Иначе домочадцы сожрут.
Слуга, подававший блюда, едва слышно откликнулся:
— Как же иначе, повелитель. Вы — наш вожак.
— В доме моего отца лишь сильнейшие маги способны сотворить заклятие левитации.
— Ну, технически, подносы и не левитируют. Это ведь магнетизм?
— Точно так, повелитель.
— Но вообще ты правильно подметил. Маги Нимвода — сильные.
— Вы, наверное, великий колдун, раз вам прислуживает маг!
— Наверное. Однако данный случай не показателен. Финор кэр Неирра живет в гнездовье с рождения. Как и все его предки. Его род служит моему уже больше тысячи лет.
— И вы рискнули обучить слугу магии...
— Таковы законы Нимвода. Не вижу причин к обратному.
— А если кто-нибудь из слуг превзойдет вас?
— И?
— Решит взять власть...
— В доме твоего отца есть рыцари, сильнее его? Или мудрецы — мудрее? Может, он самый сильный маг в королевстве?
— Нет, но слуги!
— И что? Они не мыслящие разве? Между прочим, ты моего мажордома приметил? В бытность свою огнестражем он превосходил многих вожаков. И сейчас, думаю, совсем не слаб. Миран!
Как я и предполагал главный распорядитель гнездовья был рядом. Забежав в кабинет и отвесив короткий поклон, выпрямился, вперив в меня взгляд ясно-желтых глаз. На мгновение я глянул его глазами. Жалеет меня, засранец? Так уж сильно истощен?
— Я желаю тренироваться. С тобой.
— Как прикажете... — Смутился, отвел взгляд.
Да. Все-таки жалеет.
Закончив трапезу, вышли во двор.
Немигон — все на лету, оказалось, схватывает — укрыл нас ученическим куполом. А я вот не стал жалеть. Молодой, могучий, дерзкий — мой Миран уважал силу. Как и много лет назад, я не сдерживал свой огонь. Тогда капитан огнестражей огреб за дерзкий язык. Огреб неслабо и лишился Сердца. Ух, как он меня в ту пору ненавидел! Сейчас я ненавидел его. За жалость, за покровительственный тон, за весь род птичий. Мое пламя разгоралось все сильнее. Оно уже наполнило все внутреннее купола. Краем глаза заметил домочадцев, сбежавшихся поглазеть на огненное море, бушующее в силовом пузыре. Нет. Я явно слабее не стал — одним ударом Небесного Пламени сбил мажордома с ног. Он, надо отдать ему должное, не растерялся, кувырнувшись, отправил мне в живот разряд молнии. Мазила! Я показал язык, перемахнув пахнувшую озоном смерть. Путы Смерти обвили ноги противника, Сияющий меч обрушился на голову...
Ай малаца! Выпростав ногу, Миран увернулся от огненной мощи, используя мое заклятие для уничтожения моих же пут. В то же мгновение меня закружил Огненный Вихрь. Скольжение, скольжение до головокружения... Кажется, это песенка такая была. Ты, Миран, птенчик мой, покружишься вместе со мной. Нет. Лучше — вместо меня. Или я не Финор кан Рута.
Крик боли вырвался из глотки мажордома. Руки, ноги, даже голова его внезапно завращались по замысловатым траекториям, сияя ярче бенгальских свечей. Опустившись на землю и смахнув с одежды зеленоватые искры Миранова заклятия, я подал Немигону знак убрать купол. Противник продолжал безумный танец, заключённый в Фирменный Барьер Руты. А барьер мой, скажу не хвастая, куда надежней Немигонова.
— Ну как тебе, мальчик? Оценил силу магии Нимвода?
— Д-да, г-господин Ф-финор, — прозаикался Си.
— Ты спарринг-партнера своего убить решил? — Немигон, склонив голову на бок, наблюдал за световым шоу с Мираном в главной роли.
— Пока не решил. Думаешь, стоит?
— Решать или убивать?
— Решать убивать.
— Думаю, нет.
— И я думаю нет. А вот проучить не помешает.
— За что? Он вроде не совершал ничего...
— Не совершал? Он видел меня слабым!
— Так ты сам говорил, что в гнездовье немощен и неумел.
— Ты не понимаешь. Неважно, как я себя веду. Важно, как меня видит стая. Сейчас они, — я махнул рукой в сторону зевак-домочадцев, — видят меня великим магом, которому императорский дворец что придорожная таверна. А вот он, — простер руку в сторону Мирана, — великим огнестражем империи, жестоким и при этом великодушным. Уж не знаю, почему великодушным...
— Да потому что так оно и есть, глупый дух. Отпусти его уже. Смотреть противно.
И правда. Распорядителя начало тошнить, и содержимое желудка, повинуясь центробежной силе, заляпало стенки силового пузыря.
— Ладно... — Остановив вращение и плюхнув оземь изрядно ослабевшее тело противника, я убрал барьер. — Пожалуйста, милый мой птенчик, в следующий раз, когда в твою глупую голову закрадется мысль о ничтожности Финора кан Руты, разбей ее о камни сам, не труди меня.
— Да. Хорошо, — прошептал Миран и потерял сознание.
***
Весь долгий нимводский день я провел в лаборатории, силясь постичь первоосновы некромантии. Нет, технически как кастовать магию смерти я знал. Но вот что за Силы действуют при этом, где исток власти над телами… Интересно. Очень интересно. Предполагаемое мною родство этого вида колдовства с эмпатической передачей совсем не радовало. Вообще взаимосвязь разных видов магии весьма занимательная тема. Для понимающих. Но Немигону и Си явно не по душе было столь глубокое погружение в жизнь зомби.
После очередного стона со стороны будущего ученика я взорвался.
— Можешь проваливать в свой Ур, некромант недоделанный! Немигон, адепт секты Хранителей, и тот не ноет. Вон, весь уже в слизи с ног до головы. А ты, «властитель и хозяин» живых мертвецов, знаешь о собственной магии меньше какого-нибудь вшивого первокурсника! «Ногой притопни, рукой прихлопни» — вот и вся твоя некромантия. Так и обезьяну выучить можно!
Си, похоже, испугался. Во всяком случае, ныть перестал. Я, меж тем, внимательно наблюдал за лорденышем. Нет. Решительно я в людях не разбираюсь. Надо с Немигоном посоветоваться. Но это потом. А пока... Пока я стоял на пороге величайшего открытия.
Постоял, постоял и не стал открывать — от греха подальше. Такой вот каламбур.
Похоже, я постиг тайну вечной жизни. Страх, чувство мной уже почти забытое, охватил душу липким холодом. По телу побежала крупная дрожь. Немигон, обреченный жить моими интересами, не осознавая себя, бросился вперед, уронив чан с формалином. Перепрыгнул разлетевшиеся по мрамору внутренности, на излете схватил меня за плечо.
Вовремя. Лаборатория, а с ней вместе зомботрупы и некромант, служащий им, утонули в жидком золоте плазмы. Это произошло мгновенно. Ни звука не успел издать юный Сиганотаромизалекит, поглощенный энергией моего Сердца. Мраморные опоры дворца плавились, будто свечи, пол превратился в кипящую лаву. Грохот разрушения нарастал. Еще. Еще огня. Плоть моя преобразовывалась. Сила моя росла.
Взрыв.
И темнота.
***
— Как вы себя чувствуете, повелитель?
Лицо Мирана маячило где-то там, за туманной дымкой. Качалось туда-сюда, туда-сюда...
— Что случилось?
В лаборатории произошел взрыв. Разнесло пол дворца.
— Много пострадавших?
— Три птицы погибли, восемь покалечены, пять отделались легкими травмами.
— И одна контузия, по-видимому.
— Да. Ваших гостей мы не нашли. Там вообще найти ничего невозможно. Оплавленный камень.
— Клятву, клятву проверь.
— Клятву?
— Есть на мне клятва?
Мажордом молчал. Светлые Силы, какое тягостное молчание!
— Я не чувствую, повелитель. Перепроверил все раз десять. Нет клятвы.
— Я видел ее, Миран. Видел дверь в Страну Тлена. Я слышал голоса мертвецов. Слышал, о чем они говорили. Я мог бы открыть… Едва не открыл... Едва не стал их слугой... Миран, ты хотел бы жить вечно?
— Вам надо отдохнуть, повелитель. Поспать.
— Тебе не понять меня. Не понять. И это хорошо. Да, хорошо...
Кровь стучала в висках. Голова кружилась. Светлые Силы, как же мне повезло. Несказанно повезло. Принесли носилки, погрузили меня на них, словно чурку. Я приходил в себя и вновь проваливался в небытие. Неконтролируемые выбросы плазмы — признак скорой кончины. Или проклятия. Аура смерти, отравлявшая меня в Гикарте, исчезла благодаря великодушию Немигона. Клятвы, если верить Мирану, на мне нет. Что же случилось? Неужели это реакция на соприкосновение с Дверью? На искушение вечной жизнью? Вопросов задавать было некому. Единственный маг, сведущий в данной области, лежал на носилках, контуженный собственным Сердцем.
Печалька.
Чуть придя в себя, я вытащил из Лабиринта изрядно осунувшегося Немигона — именно туда я отправил его за мгновение до взрыва. И Нулиз, конечно. Совсем забыл о ней. Хранитель был зол. Уставший. Нулиз истощена и испугана. Ягоды не любит? В моем Огненном Лабиринте с голоду не помрешь. Вместо мха землю устилают кусты брусники. Из-под земли бьют ключи. Стены увешаны огневыми яблоками. Рай для глупого Руты.
Но что для одного рай для другого... Гм...
— Очень надеюсь, что ты объяснишь происшедшее. — Сколько металла в голосе!
— Конечно, объясню. Как только сам разберусь.
— Не так. Сейчас же.
— Не сейчас. — «Исчезни» — одними губами приказал я Нулиз.
Когда портал унес девицу куда подальше, я вызвал Мирана, распорядившись устроить Хранителя на отдых. Пусть успокоится. Проспится.
И мне тоже нужно поспать. И подлечить глупую голову свою.
***
Пришло время Пути. Ну или время в путь. В смысле — отправляться. Злоба Немигона не исцелилась сном. Впрочем, это было вполне предсказуемо. В лаборатории он вновь почувствовал мою власть над собой. И это ему ой как не понравилось. И спасенная жизнь не могла послужить оправданием. Что тут скажешь? Я вполне мог использовать его как марионетку, как некромант использует зомби. Но я ведь не делал этого! Я не посягал на его свободу. Ну почти. Снова я злобный беспринципный негодяй. Снова тошнотный ком в горле. Снова холодное молчание. Не понимаю я! Святые Силы, зачем я живу среди мыслящих! Я не понимаю их!
Ладно.
Мы шли вдоль подошвы горы — выискивали тропку, ведущую вверх. Провожатый наш, молодой еще пернатый, о чем-то болтал с магом. Меня он избегал. В общем-то, закономерно. Не зная моего имени и звания, он судил по тому, как видят меня другие. То есть Немигон. Интересно, жрецы Светлых Сил тоже на меня Немигоновыми глазами смотреть будут?
Мы поднимались долго. Я скучал. Чтобы как то развлечь себя, принялся колдовать. Плюшевые кролики, куклы и разноцветные бегемотики кружились у нас над головами. Взрывались хлопушки, осыпая моих спутников хлопьями сахарной ваты. Они бранились, пытаясь снять налипшую на волосы сладость. Забавно.
