Снег скрипел под ногами, даже мороз чуть сбавил силу. Красота, иди себе да иди, наслаждайся зимней ночью, вот только на сердце было неспокойно. И я никак не могла понять, в чем дело. А когда перешагнули порог дома Михалыча, все встало на свои места.
Анастасия Егоровна взвизгнула и бросилась вперед, причитая. Я вошла следом, не понимая, что так взбудоражило женщину. Михалыч задержался во дворе, но тут же прибежал на крики. На полу, вниз лицом, раскидав руки, лежала Марина. Жива ли она была или нет, мы не знали. Я боялась прикоснуться к ней, потому что вдруг девушка окажется мертвой, а я до чертиков боялась покойников с самого детства. Выручил Михалыч. Он, не раздумывая, потрогал сначала руки Марины, потом шею.
- Жива, - выдохнул мужчина, поднимая племянницу с пола.
Она была бледной. Даже слишком. Но теплой - раз уж Марина оказалась жива, то я прикоснулась к ее ладони. Дышала девушка размеренно, ровно, как будто просто спала.
- Что же это такое? – крутилась возле кровати Марины Анастасия Егоровна, прижимая руки к груди. – Не болела же вроде. Что с ней?
- А где Ника? – я повертела головой в поисках ребенка. Кроватки в комнате не было. Девочка спала с матерью на одной кровати. Но кроме смятой пеленки и отброшенного на край постели детского одеяла да двух погремушек ничего не было.
Михалыч с женой замерли, вытаращились сначала на меня, потом – на кровать, где лежала только Марина, и снова на меня. Оба побледнели. Мужчина даже за сердце схватился и присел на край постели.
- Как же это? Что же это? Ребенок… Ника… - губы Анастасии Егоровны затряслись. Она попятилась в бок и схватилась за стену, чтобы не упасть.
- Я осмотрю дом, - быстро проговорила я и побежала по комнатам, но девочки нигде не было. Я даже во двор выбежала, заглянула в баню, на летнюю кухню и в сарай. Ники и след простыл.
- Ведьма! – внутри меня поднималась ярость, а вместе с ней и что-то, чего я до этого момента никогда не чувствовала. Это была какая-то огромная волна, переполнявшая все мое существо, и собирающаяся вырваться наружу. У меня даже в глазах потемнело. Я покачнулась и оперлась плечом о стену сарая.
- Максим! – была следующая мысль. Странная волна начала закручиваться спиралью. Я не могла ничего с этим поделать. Да я вообще не понимала, что со мной происходит. Ветер бросил в лицо горсть колючего снега. Это немного привело меня в чувство. Тошнило. Крыльцо, дом, ворота плыли перед глазами. Я зажмурилась, а когда снова огляделась, то обнаружила себя сидящей прямо на снегу.
- Алена! Алена, что с тобой? – надо мной склонился Михалыч. Я даже не услышала его шагов.
- Голова кружится. Помогите мне встать, - ответила не без труда. Опираясь на руку мужчины, я поднялась с земли. – Ники нигде нет, Михалыч. Она пропала.
- Кто? Кто мог такое сделать? – требовал он ответа у меня. – Зачем?
Я впервые видела, как плачет мужчина. Его слезы блестели в свете фонаря, висевшего над крыльцом.
- Не знаю, - произнесла глухо. – Но надо что-то делать, Михалыч. Тот, кто украл Нику, не должен покинуть деревню.
И тут он резко подобрался, выпрямился. Слезы вмиг высохли, а черты лица Михалыча заострились. Я даже испугалась.
- Не покинет, - решительно заявил он.
- Что вы собираетесь делать?
- Надо перекрыть все выезды из деревни. Я в гостевой дом. На снегоходах встанем на выездах. Я машину свою отгоню в начало деревни. Доеду до трассы. Если Ника еще в деревне, мы найдем ее.
И он побежал к воротам.
- Михалыч, а где Максим? – крикнула я ему в спину. Он только рукой неопределенно махнул: то ли, чтобы не останавливала его, то ли, что он не знает, где Максим. В любом случае ответа я так и не получила.
По крыльцу поднималась, держась то за перила, то за стену – так качало. В коридоре долго стояла, прислонившись головой к дверям и закрыв глаза. Да что это со мной? Кое-как вошла на кухню, а дальше – в комнату. Марина сидела на кровати и жадно пила воду из кружки. Анастасия Егоровна стояла рядом и обеспокоенно смотрела на племянницу. При моем появлении женщина оглянулась и уставилась на меня в надежде. Я только головой покачала. Она тяжело опустилась на кровать и закрыла глаза. Марина, напившись, посмотрела на меня затуманенным взглядом.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила, внимательно разглядывая ее. Щеки девушки медленно розовели, бледность уходила, только глаза… Она смотрела на меня так, как будто видела впервые.
- Голова болит. И во рту так сухо. Можно мне еще воды?
Анастасия Егоровна тут же заспешила на кухню.
- Ты помнишь, что случилось? – я присела рядом с Мариной. – Почему ты потеряла сознание?
Девушка нахмурилась. Было видно, что она пытается что-то вспомнить.
- Я пошла на кухню приготовить Нике смесь, - Марина говорила медленно и неуверенно. – Слышала, что кто-то зашел. Я стояла спиной к дверям и не видела. Думала, дядя или тетя вернулись. Хотела уже повернуться, но вдруг почувствовала себя плохо. Такая слабость сразу накатила, а потом голова сильно закружилась. Все. Больше я ничего не помню.
И она посмотрела на меня растерянно.
- С Никой все в порядке? Где она?
А я не знала, что ответить. Вернулась Анастасия Егоровна и протянула Марине кружку с водой. Она пила так, как будто провела в пустыне несколько дней без капли жидкости. Подсыпать ей что-то в еду и питье не могли. Слишком уж внезапно девушке стало плохо. Без колдовства тут не обошлось. И снова все мысли вели к Максиму.
- Так где Ника? – спросила Марина, опуская на колени пустую кружку. Мы с Анастасией Егоровной переглянулись.
- Марин, детка, - начала женщина.
Девушка перевела взгляд на меня.
- Ника пропала, - выпалила я без предисловий. К чему тянуть, если правду сказать все равно придется?
- Что? – кружка выпала из рук Марины и она снова побледнела.
- Но мы ее найдем, - тут же попыталась ее успокоить. - Твой дядя и я сделаем для этого все.
- Кто мог ее украсть? Зачем? – девушка смотрела на меня испуганно.
- Я не знаю, - соврала. – Но мы найдем Нику. Обещаю! Анастасия Егоровна, побудете с Мариной? Мне нужно кое-что сделать.
- Алена, ты куда? – бросилась за мной Марина. – Я с тобой.
- Нет, останься дома. Вдруг кто-то подкинет записку с требованиями.
Я, конечно, была уверена, что ребенка похитили не ради выкупа, но сказать девушке правду не могла, чтобы не пугать ее еще больше. Марина отступила, но взгляд, с которым она провожала меня, разрывал мне сердце.
Я вышла за ворота и остановилась. В груди все давило. В крови бушевал адреналин и требовал действия. Да и вообще все изменилось. Краски стали ярче, линии домов, заборов, деревьев – четче, от света фонарей резало глаза. Да что же это? За деревней с разных сторон слышался рев снегоходов – это Михалыч уже организовал облаву. Неужели Максим не понимает, что его все равно поймают? Из Старопяткино ему не уйти, тем более с ребенком. Разве что… Мне стало плохо от мысли, которая родилась в голове. Он не собирается покидать деревню. Ни один, ни с ребенком. Ника нужна ему для какого-то ритуала. И оставлять девочку в живых этот чертов колдун не станет!
По венам разнесся огонь. Порыв ветра взметнул снег с ближайшего сугроба и, закружив его, бросил мне под ноги. Заскрипели ветви яблони, что росла у соседнего дома, где-то рядом хлопнула незапертая калитка, завыли собаки. Я подняла глаза к черному небу, пытаясь вдохнуть полной грудью. Не получалось. Мне не хватало воздуха и было жарко. Даже пуховик расстегнула. Только бы не заболеть. Не время сейчас. Оттолкнувшись от ворот, поспешила домой. Там, в старой книге, я читала про один ритуал. Он был сложный, витиевато описанный и опасный. У меня не было уверенности, что удастся его провести. Но я не могла не попытаться. Ради жизни Ники я готова была пойти на все.
Едва перешагнула порог кухни, как коты попятились назад. Мне сейчас не было никакого дела до их поведения. Сбросив пуховик и шапку прямо на пол, я заспешила в комнату, не разуваясь.
- Это чего это ты?.. – начал Дементий и тут же осекся, помолчал и осторожно спросил:
- Алена, что случилось?
- Нику украли, - бросила, не оглядываясь и пытаясь отыскать ту заветную книгу.
- Какую Нику?
- Внучку Михалыча.
- Которая некрещенная? – уточнил домовой.
- Именно.
Я наконец нашла, что искала и, схватив талмуд, развернулась, собираясь прочитать про ритуал на кухне. Дементий смотрел на меня настороженно, даже шаг назад сделал.
- Ты чего? – кивнула я ему.
- А ты себя в зеркало видела? – он снова попятился.
- Какое зеркало, Дементий? Там ребенка убивают, - отмахнулась, быстро проходя на кухню.
- А ты посмотри, - не отставал, но и не приближался домовой.
- Испачкалась, что ли? Не до красоты сейчас.
Я села за стол и открыла оглавление. Палец заскользил по названиям параграфов, пока не остановился на нужном.
- А ты посмотри, посмотри, - настаивал Дементий.
Я проигнорировала его, вчитываясь в текст. Не уверена, ой, совсем не уверена, что смогу. Слишком все… сложно. И в словах запутаюсь. И вообще все перепутаю. Но надо! Соберись, Алена!
- Посмотри, говорю, в зеркало, - рявкнул домовой так, что я подпрыгнула на лавке, а книга упала на пол, отлетев к стене.
- Да что ты пристал ко мне с этим зеркалом? – разозлилась от его навязчивости. Со стены сорвалась вешалка с кухонной утварью. Прабабка хранила на ней поварёшки да лопатки всякие.
- Оооо, - протянул Дементий.
- Что «оооо»?
Вот пристал!
- Поздравляю! – только и ответил он.
- С чем? – я подняла книгу и снова нашла описание ритуала.
- Ведьма во всей красе, - произнес он, цокнув языком.
- Какая ведьма? – спросила, не отрываясь от текста.
- Да ты, какая ж еще? – не выдержал Дементий.
- Ну ведьма, - даже вникать в его слова особо не стала, пытаясь запомнить, что за чем идет в ритуале.
- Настоящая ведьма! – не унимался домовой, восхищаясь.
- Да ведьма, ведьма, - согласилась лишь бы отстал.
- Зинаида была бы довольна.
Тут я не выдержала и уставилась на него. Чего заладил-то «ведьма, ведьма»? Как будто первый раз меня видит.
- Чем она была бы довольна? – а вот я была недовольна, что меня отвлекают.
- Такая смена ей пришла, - улыбался Дементий.
- Да какая смена?
Нет, достал все-таки!
- Ты хорошо себя чувствуешь? – он подошел поближе.
- Чего? – опешила я. С ума домовой мой сошел сегодня, что ли? Или принял тут чего на грудь, пока меня не было?
- Ну, не чувствуешь в себе чего нового? Изменений каких?
- Каких изменения? Дементий, ты чего? Перепил? Тут ребенка спасать надо, а ты чушь какую-то несешь!
- Домовые не пьют, - обиделся он.
- Может, опять порча какая? – съязвила я.
- Нет никакой порчи, - надулся Дементий. – Ну и ведьма мне досталась!
И он как сквозь землю провалился. А я, тяжело вздохнув и поняв, что, кажется, перегнула палку, отправилась к зеркалу, что висело в зале. И дар речи потеряла. В отражении была девушка, отдаленно напоминающая меня: волосы как будто стали гуще, длиннее и разметались по плечам, на щеках горел яркий румянец, глаза, некогда серые, потемнели, превратившись почти в черные. Что это? Что со мной произошло? Я осторожно потрогала щеку: одну, вторую, обе. Потом покатала в пальцах прядь волос. Наощупь вроде такие же, как и были. Но что произошло с моей внешностью? Откуда все это?
- Дементий? – крикнула требовательно. Тишина. – Дементий!
- Чего тебе? – проворчал недовольно домовой, но не показался.
- Что ты там говорил? – я продолжала разглядывать себя в зеркале. Может, у меня уже галлюцинация?
- Я много чего говорил.
- Ты что-то говорил про ведьму.
- Про какую ведьму? – продолжал он вредничать. Понятно, обиделся, а теперь мстит. Я тяжело вздохнула.
- Дементий, прости меня, я была с тобой слишком резка.
Тишина.
- Дементий?
- Что? – появился домовой из-за дивана.
- Что со мной произошло? Почему я изменилась?
Он вздохнул и покачал головой.
- Ничего она не знает. А еще в ведьмы собралась.
- Ну не ворчи. Говори.
- Сила в тебе проснулась в полной мере.
- Это как? Почему? Когда? – захлопала я ресницами удивленно.
- Как? Обыкновенно. Почему? Испытала ты волнение сильное или страх или еще что, но очень сильное. Когда? Наверное, недавно. Утром-то обычная была, - терпеливо объяснял Дементий.
Да, я испытала сильную злость, нет, ярость из-за похищения Ники. Точно! Тогда же почувствовала, что со мной что-то не так.
- И что теперь? – спросила осторожно.
- Ну, сила в тебе сейчас бурлит. Успокоить ее надо бы как-то.
- Как? – растерялась я.
- Можно заговор какой сделать, отвар заговоренный или оберег там.
- А ритуал провести я могу?
- Какой ритуал? – тут же насторожился домовой.
Ответить я не успела. В дверь настойчиво постучали. Решив, что принесли новости о Нике, поспешила открыть и тут же растерялась. На крыльце стоял Максим. Настроен он был решительно. В глазах только что молнии не сверкали. А мне стало не по себе. Я была дома одна. Дементий и коты не в счет. И Максим мог сделать со мной все, что угодно. Тем более во мне теперь было много силы. Колдуну само то пополнить свой резерв.
- Где Ника? – потребовал он ответа.
- Это я у тебя должна спросить, - я решила, что лучшая защита – это нападение. Еще и руки на груди скрестила, давая понять, что в дом не пущу. При этом лихорадочно вспоминала, где метла и как быстро до нее добраться, если придется защищаться.
- В смысле у меня? Я детей не похищаю.
- Серьезно? – хмыкнула я. – Ты еще скажи, что не занимаешься черной магией.
- Что? – опешил Максим. – С чего ты взяла? Какая черная магия?
- Не надо строить из себя невинного ангела. Меня больше не проведешь.
- Ты о чем?
- Лучше по-хорошему скажи, где Ника, и верни ее, - потребовала я.
- Я понятия не имею, где она. С чего ты взяла, что это я ее похитил?
Я смотрела на Максима и пыталась понять, врет он или говорит правду. Моя уверенность в том, что он и есть колдун, начала медленно таять, но я не позволила ей превратиться в океан сомнений. Слишком многое говорило против Максима.
- А с чего бы мне тебе верить?
- А я разве тебя когда-нибудь обманывал? – удивился он.
- Ты и сейчас продолжаешь это делать. Пришел сделать вид, что переживаешь за Нику, чтобы отвести нам всем глаза, пока ты будешь творить черное дело? Я тебе больше не верю!
- Алена, о чем ты? – Максим выглядел растерянным, но вполне мог притворяться. – Какое черное дело? Что происходит?
- Хватит притворяться! – не выдержала я очередного витка спектакля. – Ты и так достаточно долго всех водил за нос! Думаешь, похищение Ники сойдет тебе с рук? Я сделаю все, чтобы тебе помешать.
- Да о чем ты говоришь? Я не похищал Нику! Ты сошла с ума? – Максим перешел на крик.
- Где ты был сегодня?
- В смысле где? – не желал он успокаиваться. – То у Михалыча дома, то в гостевом доме, то туриста этого искали.
- Вечером где ты был? После того, как нашли Сашу? – не отступала я.
Максим вдруг как-то сник. На его лице отразилось напряжение. Какое-то время он хмурился, после чего растерянно посмотрел на меня.
- Я… Я не помню. Наверное, у Михалыча дома.
- Хватит играть спектакль! – теперь и я сорвалась на крик. – А как ты по ночам к Альбине ходишь, ты тоже не помнишь?
- Что? – Максим даже рот открыл от удивления. – К какой Альбине?
- Хватит уже врать, Максим. Хватит! Ты и ее использовал в своем грязном деле?
Глава 12
Анастасия Егоровна взвизгнула и бросилась вперед, причитая. Я вошла следом, не понимая, что так взбудоражило женщину. Михалыч задержался во дворе, но тут же прибежал на крики. На полу, вниз лицом, раскидав руки, лежала Марина. Жива ли она была или нет, мы не знали. Я боялась прикоснуться к ней, потому что вдруг девушка окажется мертвой, а я до чертиков боялась покойников с самого детства. Выручил Михалыч. Он, не раздумывая, потрогал сначала руки Марины, потом шею.
- Жива, - выдохнул мужчина, поднимая племянницу с пола.
Она была бледной. Даже слишком. Но теплой - раз уж Марина оказалась жива, то я прикоснулась к ее ладони. Дышала девушка размеренно, ровно, как будто просто спала.
- Что же это такое? – крутилась возле кровати Марины Анастасия Егоровна, прижимая руки к груди. – Не болела же вроде. Что с ней?
- А где Ника? – я повертела головой в поисках ребенка. Кроватки в комнате не было. Девочка спала с матерью на одной кровати. Но кроме смятой пеленки и отброшенного на край постели детского одеяла да двух погремушек ничего не было.
Михалыч с женой замерли, вытаращились сначала на меня, потом – на кровать, где лежала только Марина, и снова на меня. Оба побледнели. Мужчина даже за сердце схватился и присел на край постели.
- Как же это? Что же это? Ребенок… Ника… - губы Анастасии Егоровны затряслись. Она попятилась в бок и схватилась за стену, чтобы не упасть.
- Я осмотрю дом, - быстро проговорила я и побежала по комнатам, но девочки нигде не было. Я даже во двор выбежала, заглянула в баню, на летнюю кухню и в сарай. Ники и след простыл.
- Ведьма! – внутри меня поднималась ярость, а вместе с ней и что-то, чего я до этого момента никогда не чувствовала. Это была какая-то огромная волна, переполнявшая все мое существо, и собирающаяся вырваться наружу. У меня даже в глазах потемнело. Я покачнулась и оперлась плечом о стену сарая.
- Максим! – была следующая мысль. Странная волна начала закручиваться спиралью. Я не могла ничего с этим поделать. Да я вообще не понимала, что со мной происходит. Ветер бросил в лицо горсть колючего снега. Это немного привело меня в чувство. Тошнило. Крыльцо, дом, ворота плыли перед глазами. Я зажмурилась, а когда снова огляделась, то обнаружила себя сидящей прямо на снегу.
- Алена! Алена, что с тобой? – надо мной склонился Михалыч. Я даже не услышала его шагов.
- Голова кружится. Помогите мне встать, - ответила не без труда. Опираясь на руку мужчины, я поднялась с земли. – Ники нигде нет, Михалыч. Она пропала.
- Кто? Кто мог такое сделать? – требовал он ответа у меня. – Зачем?
Я впервые видела, как плачет мужчина. Его слезы блестели в свете фонаря, висевшего над крыльцом.
- Не знаю, - произнесла глухо. – Но надо что-то делать, Михалыч. Тот, кто украл Нику, не должен покинуть деревню.
И тут он резко подобрался, выпрямился. Слезы вмиг высохли, а черты лица Михалыча заострились. Я даже испугалась.
- Не покинет, - решительно заявил он.
- Что вы собираетесь делать?
- Надо перекрыть все выезды из деревни. Я в гостевой дом. На снегоходах встанем на выездах. Я машину свою отгоню в начало деревни. Доеду до трассы. Если Ника еще в деревне, мы найдем ее.
И он побежал к воротам.
- Михалыч, а где Максим? – крикнула я ему в спину. Он только рукой неопределенно махнул: то ли, чтобы не останавливала его, то ли, что он не знает, где Максим. В любом случае ответа я так и не получила.
По крыльцу поднималась, держась то за перила, то за стену – так качало. В коридоре долго стояла, прислонившись головой к дверям и закрыв глаза. Да что это со мной? Кое-как вошла на кухню, а дальше – в комнату. Марина сидела на кровати и жадно пила воду из кружки. Анастасия Егоровна стояла рядом и обеспокоенно смотрела на племянницу. При моем появлении женщина оглянулась и уставилась на меня в надежде. Я только головой покачала. Она тяжело опустилась на кровать и закрыла глаза. Марина, напившись, посмотрела на меня затуманенным взглядом.
- Как ты себя чувствуешь? – спросила, внимательно разглядывая ее. Щеки девушки медленно розовели, бледность уходила, только глаза… Она смотрела на меня так, как будто видела впервые.
- Голова болит. И во рту так сухо. Можно мне еще воды?
Анастасия Егоровна тут же заспешила на кухню.
- Ты помнишь, что случилось? – я присела рядом с Мариной. – Почему ты потеряла сознание?
Девушка нахмурилась. Было видно, что она пытается что-то вспомнить.
- Я пошла на кухню приготовить Нике смесь, - Марина говорила медленно и неуверенно. – Слышала, что кто-то зашел. Я стояла спиной к дверям и не видела. Думала, дядя или тетя вернулись. Хотела уже повернуться, но вдруг почувствовала себя плохо. Такая слабость сразу накатила, а потом голова сильно закружилась. Все. Больше я ничего не помню.
И она посмотрела на меня растерянно.
- С Никой все в порядке? Где она?
А я не знала, что ответить. Вернулась Анастасия Егоровна и протянула Марине кружку с водой. Она пила так, как будто провела в пустыне несколько дней без капли жидкости. Подсыпать ей что-то в еду и питье не могли. Слишком уж внезапно девушке стало плохо. Без колдовства тут не обошлось. И снова все мысли вели к Максиму.
- Так где Ника? – спросила Марина, опуская на колени пустую кружку. Мы с Анастасией Егоровной переглянулись.
- Марин, детка, - начала женщина.
Девушка перевела взгляд на меня.
- Ника пропала, - выпалила я без предисловий. К чему тянуть, если правду сказать все равно придется?
- Что? – кружка выпала из рук Марины и она снова побледнела.
- Но мы ее найдем, - тут же попыталась ее успокоить. - Твой дядя и я сделаем для этого все.
- Кто мог ее украсть? Зачем? – девушка смотрела на меня испуганно.
- Я не знаю, - соврала. – Но мы найдем Нику. Обещаю! Анастасия Егоровна, побудете с Мариной? Мне нужно кое-что сделать.
- Алена, ты куда? – бросилась за мной Марина. – Я с тобой.
- Нет, останься дома. Вдруг кто-то подкинет записку с требованиями.
Я, конечно, была уверена, что ребенка похитили не ради выкупа, но сказать девушке правду не могла, чтобы не пугать ее еще больше. Марина отступила, но взгляд, с которым она провожала меня, разрывал мне сердце.
Я вышла за ворота и остановилась. В груди все давило. В крови бушевал адреналин и требовал действия. Да и вообще все изменилось. Краски стали ярче, линии домов, заборов, деревьев – четче, от света фонарей резало глаза. Да что же это? За деревней с разных сторон слышался рев снегоходов – это Михалыч уже организовал облаву. Неужели Максим не понимает, что его все равно поймают? Из Старопяткино ему не уйти, тем более с ребенком. Разве что… Мне стало плохо от мысли, которая родилась в голове. Он не собирается покидать деревню. Ни один, ни с ребенком. Ника нужна ему для какого-то ритуала. И оставлять девочку в живых этот чертов колдун не станет!
По венам разнесся огонь. Порыв ветра взметнул снег с ближайшего сугроба и, закружив его, бросил мне под ноги. Заскрипели ветви яблони, что росла у соседнего дома, где-то рядом хлопнула незапертая калитка, завыли собаки. Я подняла глаза к черному небу, пытаясь вдохнуть полной грудью. Не получалось. Мне не хватало воздуха и было жарко. Даже пуховик расстегнула. Только бы не заболеть. Не время сейчас. Оттолкнувшись от ворот, поспешила домой. Там, в старой книге, я читала про один ритуал. Он был сложный, витиевато описанный и опасный. У меня не было уверенности, что удастся его провести. Но я не могла не попытаться. Ради жизни Ники я готова была пойти на все.
Едва перешагнула порог кухни, как коты попятились назад. Мне сейчас не было никакого дела до их поведения. Сбросив пуховик и шапку прямо на пол, я заспешила в комнату, не разуваясь.
- Это чего это ты?.. – начал Дементий и тут же осекся, помолчал и осторожно спросил:
- Алена, что случилось?
- Нику украли, - бросила, не оглядываясь и пытаясь отыскать ту заветную книгу.
- Какую Нику?
- Внучку Михалыча.
- Которая некрещенная? – уточнил домовой.
- Именно.
Я наконец нашла, что искала и, схватив талмуд, развернулась, собираясь прочитать про ритуал на кухне. Дементий смотрел на меня настороженно, даже шаг назад сделал.
- Ты чего? – кивнула я ему.
- А ты себя в зеркало видела? – он снова попятился.
- Какое зеркало, Дементий? Там ребенка убивают, - отмахнулась, быстро проходя на кухню.
- А ты посмотри, - не отставал, но и не приближался домовой.
- Испачкалась, что ли? Не до красоты сейчас.
Я села за стол и открыла оглавление. Палец заскользил по названиям параграфов, пока не остановился на нужном.
- А ты посмотри, посмотри, - настаивал Дементий.
Я проигнорировала его, вчитываясь в текст. Не уверена, ой, совсем не уверена, что смогу. Слишком все… сложно. И в словах запутаюсь. И вообще все перепутаю. Но надо! Соберись, Алена!
- Посмотри, говорю, в зеркало, - рявкнул домовой так, что я подпрыгнула на лавке, а книга упала на пол, отлетев к стене.
- Да что ты пристал ко мне с этим зеркалом? – разозлилась от его навязчивости. Со стены сорвалась вешалка с кухонной утварью. Прабабка хранила на ней поварёшки да лопатки всякие.
- Оооо, - протянул Дементий.
- Что «оооо»?
Вот пристал!
- Поздравляю! – только и ответил он.
- С чем? – я подняла книгу и снова нашла описание ритуала.
- Ведьма во всей красе, - произнес он, цокнув языком.
- Какая ведьма? – спросила, не отрываясь от текста.
- Да ты, какая ж еще? – не выдержал Дементий.
- Ну ведьма, - даже вникать в его слова особо не стала, пытаясь запомнить, что за чем идет в ритуале.
- Настоящая ведьма! – не унимался домовой, восхищаясь.
- Да ведьма, ведьма, - согласилась лишь бы отстал.
- Зинаида была бы довольна.
Тут я не выдержала и уставилась на него. Чего заладил-то «ведьма, ведьма»? Как будто первый раз меня видит.
- Чем она была бы довольна? – а вот я была недовольна, что меня отвлекают.
- Такая смена ей пришла, - улыбался Дементий.
- Да какая смена?
Нет, достал все-таки!
- Ты хорошо себя чувствуешь? – он подошел поближе.
- Чего? – опешила я. С ума домовой мой сошел сегодня, что ли? Или принял тут чего на грудь, пока меня не было?
- Ну, не чувствуешь в себе чего нового? Изменений каких?
- Каких изменения? Дементий, ты чего? Перепил? Тут ребенка спасать надо, а ты чушь какую-то несешь!
- Домовые не пьют, - обиделся он.
- Может, опять порча какая? – съязвила я.
- Нет никакой порчи, - надулся Дементий. – Ну и ведьма мне досталась!
И он как сквозь землю провалился. А я, тяжело вздохнув и поняв, что, кажется, перегнула палку, отправилась к зеркалу, что висело в зале. И дар речи потеряла. В отражении была девушка, отдаленно напоминающая меня: волосы как будто стали гуще, длиннее и разметались по плечам, на щеках горел яркий румянец, глаза, некогда серые, потемнели, превратившись почти в черные. Что это? Что со мной произошло? Я осторожно потрогала щеку: одну, вторую, обе. Потом покатала в пальцах прядь волос. Наощупь вроде такие же, как и были. Но что произошло с моей внешностью? Откуда все это?
- Дементий? – крикнула требовательно. Тишина. – Дементий!
- Чего тебе? – проворчал недовольно домовой, но не показался.
- Что ты там говорил? – я продолжала разглядывать себя в зеркале. Может, у меня уже галлюцинация?
- Я много чего говорил.
- Ты что-то говорил про ведьму.
- Про какую ведьму? – продолжал он вредничать. Понятно, обиделся, а теперь мстит. Я тяжело вздохнула.
- Дементий, прости меня, я была с тобой слишком резка.
Тишина.
- Дементий?
- Что? – появился домовой из-за дивана.
- Что со мной произошло? Почему я изменилась?
Он вздохнул и покачал головой.
- Ничего она не знает. А еще в ведьмы собралась.
- Ну не ворчи. Говори.
- Сила в тебе проснулась в полной мере.
- Это как? Почему? Когда? – захлопала я ресницами удивленно.
- Как? Обыкновенно. Почему? Испытала ты волнение сильное или страх или еще что, но очень сильное. Когда? Наверное, недавно. Утром-то обычная была, - терпеливо объяснял Дементий.
Да, я испытала сильную злость, нет, ярость из-за похищения Ники. Точно! Тогда же почувствовала, что со мной что-то не так.
- И что теперь? – спросила осторожно.
- Ну, сила в тебе сейчас бурлит. Успокоить ее надо бы как-то.
- Как? – растерялась я.
- Можно заговор какой сделать, отвар заговоренный или оберег там.
- А ритуал провести я могу?
- Какой ритуал? – тут же насторожился домовой.
Ответить я не успела. В дверь настойчиво постучали. Решив, что принесли новости о Нике, поспешила открыть и тут же растерялась. На крыльце стоял Максим. Настроен он был решительно. В глазах только что молнии не сверкали. А мне стало не по себе. Я была дома одна. Дементий и коты не в счет. И Максим мог сделать со мной все, что угодно. Тем более во мне теперь было много силы. Колдуну само то пополнить свой резерв.
- Где Ника? – потребовал он ответа.
- Это я у тебя должна спросить, - я решила, что лучшая защита – это нападение. Еще и руки на груди скрестила, давая понять, что в дом не пущу. При этом лихорадочно вспоминала, где метла и как быстро до нее добраться, если придется защищаться.
- В смысле у меня? Я детей не похищаю.
- Серьезно? – хмыкнула я. – Ты еще скажи, что не занимаешься черной магией.
- Что? – опешил Максим. – С чего ты взяла? Какая черная магия?
- Не надо строить из себя невинного ангела. Меня больше не проведешь.
- Ты о чем?
- Лучше по-хорошему скажи, где Ника, и верни ее, - потребовала я.
- Я понятия не имею, где она. С чего ты взяла, что это я ее похитил?
Я смотрела на Максима и пыталась понять, врет он или говорит правду. Моя уверенность в том, что он и есть колдун, начала медленно таять, но я не позволила ей превратиться в океан сомнений. Слишком многое говорило против Максима.
- А с чего бы мне тебе верить?
- А я разве тебя когда-нибудь обманывал? – удивился он.
- Ты и сейчас продолжаешь это делать. Пришел сделать вид, что переживаешь за Нику, чтобы отвести нам всем глаза, пока ты будешь творить черное дело? Я тебе больше не верю!
- Алена, о чем ты? – Максим выглядел растерянным, но вполне мог притворяться. – Какое черное дело? Что происходит?
- Хватит притворяться! – не выдержала я очередного витка спектакля. – Ты и так достаточно долго всех водил за нос! Думаешь, похищение Ники сойдет тебе с рук? Я сделаю все, чтобы тебе помешать.
- Да о чем ты говоришь? Я не похищал Нику! Ты сошла с ума? – Максим перешел на крик.
- Где ты был сегодня?
- В смысле где? – не желал он успокаиваться. – То у Михалыча дома, то в гостевом доме, то туриста этого искали.
- Вечером где ты был? После того, как нашли Сашу? – не отступала я.
Максим вдруг как-то сник. На его лице отразилось напряжение. Какое-то время он хмурился, после чего растерянно посмотрел на меня.
- Я… Я не помню. Наверное, у Михалыча дома.
- Хватит играть спектакль! – теперь и я сорвалась на крик. – А как ты по ночам к Альбине ходишь, ты тоже не помнишь?
- Что? – Максим даже рот открыл от удивления. – К какой Альбине?
- Хватит уже врать, Максим. Хватит! Ты и ее использовал в своем грязном деле?
