«Ясно: буду нянькой для непоседы отныне и навеки!» — засмеялся Анда. — «Ох, зачем я согласился на эту авантюру? Глупый я!»
Тем временем Атор изобрёл кое-что интересное. Он поместил частицу своей души в маленький шарик из чёрного кристалла, который от этого наполнился оранжевым и зелёным светом; затем Атор приделал шесть чёрных крыльев, похожих на пчелиные, к шарику. Получилась игрушка — летающий мяч. Атор мог мысленно управлять его движениями, и мяч резвился в воздухе, хлопая крыльями. Изготовив несколько таких устройств, дух выпустил их летать над островом, где их увидела Мирит, которая по-прежнему была серой волчицей. «Мои игрушки!» — обрадовалась она и стала бегать за крылатыми шарами и ловить их зубами, а сами мячи старались не быть пойманными. Схватив один мяч, Мирит отпускала его и бросалась в погоню за другим: игра эта жутко понравилась чудотворице.
Анда был доволен: Мирит нашла себе новую забаву и забыла про него. Гезе тоже впечатлило изобретение Атора: она предположила, что эти летающие штуки могут быть отличными разведчиками. Идея состояла в том, чтобы отправить много крылатых мячей в далёкие небеса. Атор мог духовным взором видеть и чувствовать всё, что находится вокруг каждого мяча: это позволило бы нам изучить мир, не покидая остров и не используя дар ясновидения, предела возможностей которого мы достигли. Увы, замысел был хорош, но провалился. Оказалось, что летающие мячи работали только на Аторамоне, а за его пределами они тускнели и отключались, и крупицы души Атора, заключённые в них, немедленно возвращались к чудотворцу.
В тридцатый день сто двадцать первого года враги снова атаковали остров. Когда огромная туча призраков подошла к Аторамону, наши духи в облике пчёл устремились к ней и стали бить жалами проклятую нечисть. Яд парализовал нескольких врагов, однако остальные твари убили всю нашу команду. Недолго радовались призраки: чудотворцы возродились возле комплекса пирамид и приготовились охранять его. Помочь нам захотела Каюрмэ: она в облике чёрного сокола явилась на остров. «Громить поганых без меня запрещено!» — объявила она, полная гнева и радости, после чего ринулась бить и кромсать монстров силой мысли, заклинаниями холода и огня, а также клювом и когтями. Ярость духа войны и разрушения настолько ошарашила призраков, что многие из них тут же сбежали с поля боя, но все прочие решили драться и набросились на чудотворицу. Изобилие противников не пугало Каюрмэ: она обожает драться в одиночку против огромных армий, а страх ей неведом. «Сородичи, без паники!» — ликовала она. — «Я уничтожу гадов, а вы смотрите и наслаждайтесь!»
Но не думали призраки воевать с одной лишь Каюрмэ: многие из них устремились к пирамидам, чтобы разрушить их. Гезе в облике белой кобры сидела на вершине одной из малых пирамид: призраки заметили гипнотический взгляд чудотворицы, и некоторые из них попали под её чары. Тут пригодилось знание языка врагов: Гезе громким шипением велела тварям атаковать друг друга, и призраки с диким воем принялись рубить и кусать себе подобных. К сожалению, только каждый пятый или шестой призрак мог быть заколдован гипнозом кобры: почему остальных наши чары не брали, выяснить не удалось. Кроме того, гипнотический транс очень быстро рассеивался, и заколдованные враги не успевали убить никого из своих. Однако даже после снятия гипноза призраки не переставали драться между собой, поскольку ненавидели своих так же сильно, как и нас. Три десятка монстров набросились на Гезе, но узнали вкус её змеиного яда и свалились на землю, застыв от ужаса и боли, после чего сдохли и растворились в воздухе.
Анда в образе орла золотого расположился на вершине другой малой пирамиды. Сперва он исполнил песню, волшебные звуки которой усыпили некоторых врагов: заснувшие призраки свалились на твёрдые камни Аторамона и разбились насмерть. На других тварей песня Анды повлияла иначе: они пришли в ярость и устремились к чудотворцу, выставив вперёд свои шипы и щупальца. Меткий залп огненного заклинания превратил два десятка нечистых в пепел, а прочие добрались-таки до Анды, и ему пришлось обороняться. Неунывающий орёл силой мысли давил и рвал поганых, радуясь их предсмертным визгам. Призраки выдёргивали ему перья, которые тут же отрастали заново: поняв, что так Анду не победить, враги попробовали оторвать ему крылья. Тварям удалось отсечь одно крыло Анды, и он погиб, но в сей же миг возродился целый и невредимый. «Всегда готов!» — провозгласил счастливый Анда и вернулся в битву.
Атор и Мирит пчёлами летали среди массы врагов и жалами пронзали всех, кто попадётся. Призраки легко убивали пчёл, но бессмертные букашки возрождались и снова нападали. Наша парочка насекомых обезвредила немало противников: парализованные ядом твари валялись на земле и злобно хрипели. Сколь долгим будет действие яда, мы не ведали, поэтому Атор велел Мирит спуститься к отравленным врагам и добить их; только чудотворица не стала слушать Атора. «Сражаться хочу!» — сказала она. — «Я боевая пчёлка!»
Тогда Атор сам занялся этим делом: он сел на землю и превратился в зелёную кобру, после чего начал кусать всех парализованных. Яд кобры убивал призраков слишком медленно, поскольку их внутренности уже были наполнены другим ядом — пчелиным. Атор стал колдовать огненные заклинания, которые и решили проблему: остался от лежащих на земле врагов лишь пепел.
Другие твари пожелали отомстить Атору: они обрушились на него словно ливень, стали колоть и грызть чудотворца. Атор издал грозное шипение и принялся зубами ядовитыми хватать противников. Получив дозу жидкой смерти, призраки корчились и погибали, только одинокому змею не справиться с тучей демонов; Атор скоро оказался разорван на куски. Вернулся он к жизни уже в облике тёмно-зелёного орла и немедленно полетел убивать тех, кто его убил.
А что же Мирит? После очередной своей гибели она догадалась сменить облик на более крепкий и могучий. Чудотворица преобразилась в серую лошадь с белой гривой и чёрными копытами; увидев новую Мирит, призраки захотели растерзать её, но ничего у них не вышло. Весёлая лошадка поднялась на дыбы, стала ногами передними бить врагов и смешно хрюкать при этом. Не достигнув успеха, монстры попытались атаковать сзади, но тут же получили череду мощных ударов задними ногами. Одного призрака, похожего на червя, Мирит зубами схватила и перекусила пополам: оба куска свалились на землю и поспешили уползти в разные стороны, но были раздавлены копытами чудотворицы. «Мирит защитит сородичей!» — заявила серая. — «Остров мой! Никому не отдам!»
Враги несли огромные потери. Когда войско злодеев сократилось раза в три, они внезапно вспомнили, что прилетели сюда не ради драки с нами, а для разрушения пирамид — источников нашей силы в этом мире. Уцелевшие твари все разом рванули к Альдобуриму, и началась самая жаркая фаза сражения. Злодеи стали в бешенстве царапать пирамиды клешнями, зубами, шипами и другими видами оружия. Атор, Гезе, Анда, Мирит и Каюрмэ били противников магией, силой мысли и всем прочим; крики сотен умирающих монстров были слышны повсюду на острове. Чудотворцев раздирали на части, давили, протыкали насквозь, однако бессмертные не сдавались. Атор был убит не менее двух сотен раз; Мирит погибала столь же часто. Каюрмэ крепкой оказалась: ей ни разу не понадобилось возрождать себя. Не зря мы пригласили её в тот мир, хоть она и способна причинить немало проблем из-за своей безумной тяги к разрушениям.
Уменьшив количество врагов ещё в три раза, мы победили. Оставшиеся враги ринулись прочь с острова; Каюрмэ и Мирит соколами быстрыми последовали за ними. Главная пирамида уцелела в бою; малые пирамиды тоже выстояли, однако были страшно изуродованы. Атор снова погрузился в печаль, но Анде и Гезе постарались его утешить, и он в образе ласточки занялся восстановлением пирамид. От некоторых призраков опять остались вонючие трупы: насаживать их на колья мы не стали, а просто сожгли. Так же мы поступили и с теми мертвецами, которые давно гнили на кольях по всему острову: эти украшения нам наскучили, и мы пожелали от них избавиться.
Через дней тридцать ремонт пирамид был окончен. Тогда же поступило мысленное сообщение от Каюрмэ и Мирит: они догнали сбежавших призраков и многих из них убили, однако некоторые враги сумели удрать. Сбежал и предводитель этой армии призраков, похожий на толстого летающего слизня: о том, что он у них главный, Каюрмэ поняла, когда услышала его мерзкие речи. Чудотворицы долго преследовали этого монстра, но он оказался невероятно шустрым и сумел-таки уйти от заслуженной кары. «Быстро же бегают тираны, несмотря на свой жирок!» — хохотала Каюрмэ. — «Когда найду этого червя, заставлю его жрать самого себя!»
Мирит и Каюрмэ не стали возвращаться на остров, а продолжили искать врагов в далёких небесах. Атор возобновил строительство третьей малой пирамиды: дополнительный прирост благодатной силы нам был необходим, поскольку не было уверенности, что следующая атака не окажется в несколько раз мощнее этой. Уничтоженная нами армия призраков явно состояла из нескольких племён, презирающих друг друга, то есть враги научились объединяться в союзы, направленные против нас.
Больше в этом году демоны нас не беспокоили, если не считать пары лазутчиков, которых наши воины схватили и допросили, а затем поступили с ними как полагается. Ничего ценного от этих шпионов мы не узнали, да и не надеялись узнать. Чудотворцам стало скучно на острове, но они обязаны были оставаться возле пирамид и охранять источник нашего могущества. Духов утешало то, что с ростом числа пирамид увеличивался наш запас возможностей. Мы верили, что в скором будущем духи Аторамона обретут такие силы, которые позволят нам менять облик мира, уничтожать демонов без особого труда, а также вершить иные славные дела.
В день третий сто двадцать второго года колоссальная синяя туча подошла к острову. Гезе прежде наблюдала такие тучи в своих видениях, и теперь это загадочное природное явление объявилось возле Аторамона. Туча была действительно велика: летающий остров погрузился в неё целиком. Мы думали, что Аторамон случайно оказался на пути этого облака, но нет: окружив остров со всех сторон и покрыв его своей тёмной и влажной пеленой, туча начала греметь и сверкать, и молнии стали бить по пирамидам.
Увидев, что рождаемые тучей молнии не находят себе иных целей, кроме пирамид, мы поняли: перед нами ещё одна злая сила этого мира. Была ли туча результатом колдовства призраков или неизвестной демонической формой жизни, мы не ведали, но не было времени выяснять. От каждого удара молнии уменьшались наши запасы благодати, словно туча намеренно пыталась лишить нас власти.
Атор в образе зелёной ласточки принялся летать над главной пирамидой и силой мысли ловить молнии, не давая им обрушиться на Альдобурим. У сородича неплохо получалось: каждая пойманная молния сворачивалась в яркий шарик света, который шипел и бурлил. Атор затем отпускал этот шарик, и молния взрывалась в воздухе, не причиняя ущерба пирамиде. Взрывы были впечатляющими! Белая ласточка Гезе тоже занялась охотой на молнии, а смелый Анда решил разобраться с источником всего этого безобразия.
Сначала Анда в облике золотого сокола попытался сжечь тучу огненными заклинаниями. Синяя масса ощутила угрозу от чудотворца и стала стрелять в него молниями, и при успешном попадании сокол моментально превращался в пепел. Бессмертному духу надоело, что его постоянно убивают, и он попробовал заморозить тучу заклинаниями холода, но результат оказался тем же. Слишком огромна была туча: наша магия была ещё недостаточно сильна для борьбы против такой напасти.
Однако Анда Избавитель никогда не унывает. Он применил ещё одно оружие: начал петь. Во многих мирах песня Анды помогала нам сражаться против злых сил: от её чарующих звуков разрушались крепости врагов и гибли легионы демонов. К сожалению, в мире Аторамона подобное могущество ещё не было нами достигнуто, поэтому песня чудотворца не произвела на тучу никакого эффекта. Не оценив таланты сокола, туча в очередной раз обратила его в пыль метким ударом молнии. «Почему никто не любит мои концерты?» — смеялся убитый Анда. — «Спокойно, други: я верну вам чистое небо и хорошую погоду!»
Выполнить обещание чудотворец не смог: он продолжал атаковать тучу всеми способами, даже когтями и клювом, но безуспешно. Сила мысли тоже оказалась неспособна отогнать массивное облако от Аторамона. Битва с молниями обещала стать вечной, но нам повезло. В какой-то момент удары молний прекратились, а затем туча начала таять и светлеть; тёплым дождём обрушилась она на пустынную землю острова. Это было незабываемое зрелище: наконец-то появилась жидкая вода на Аторамоне!
Мы сменили тревогу на радость и поспешили насладиться этим замечательным событием. Анда кружился в небе, собирал крыльями капли дождя и мурлыкал от удовольствия, и Гезе делала то же самое. Атор не стал веселиться: он ждал, когда туча окончательно потратит все свои запасы воды и пропадёт. Так и случилось: грозная синяя туча скоро превратилась в белое облако, а затем и вовсе исчезла, а дождь прекратился. Перед смертью туча запустила ещё пару молний в главную пирамиду, но они были перехвачены Андой и Гезе.
Задумал Атор нечто интересное: он быстро изготовил две банки из прозрачного магического кристалла и крышки к ним, а чудотворцы поместили туда пойманные молнии. Находясь в закрытой банке, молния не взрывалась, а оставалась в форме сверкающего шара. Атор предположил, что при разбивании банки молния немедленно взорвётся, то есть эта банка могла использоваться как бомба. Сосуды с молниями Атор забрал себе для изучения, ну а Гезе с Андой нашли себе новое развлечение. Повсюду на острове образовались лужи воды, и духи желали искупаться.
Барахтались птички в лужах и чирикали от счастья, но недолго. Скоро почти вся вода ушла под землю: на острове не было глины, способной удерживать влагу на поверхности. Осталась лишь одна лужа, достаточно глубокая, но вода в ней была смешана с песком и грязью. В тот миг на Аторамоне появилась Мирит в образе серого сокола: она ясновидением узнала, что у нас теперь есть вода, которую чудотворица обожает! Мирит была далеко от Аторамона, но ей захотелось поскорее вернуться, поэтому она покинула своё прежнее тело и моментально возродилась на острове. Птица с великой радостью плюхнулась в грязную лужу, стала плескаться в ней и разные смешные звуки издавать. «Моя водица!» — свистела Мирит. — «Моя! Никому не отдам!»
Анда-сокол решил сразиться с Мирит за право пользоваться лужей, но не понадобилось: серая чудотворица клювом схватила его за крыло и затащила в воду. «Купаться!» — велела она золотому соколу, который от липкой грязи перестал быть золотым. Мирит лапами когтистыми погрузила Анду на дно лужи и удерживала там, чтобы не сбежал. «Люблю купаться с Андой!» — заявила она.
Гезе белым соколом залезла в воду и крылом покрепче обняла Мирит, а та с довольным урчанием попыталась утопить Гезе. Анда тем временем освободился и вылез на сушу, после чего превратился в орла: смена облика мигом сбросила с чудотворца всю грязь и вернула ему великолепный вид. Не желая больше лезть в мутную воду, Анда стал с удовольствием наблюдать за поединком чудотвориц.
Тем временем Атор изобрёл кое-что интересное. Он поместил частицу своей души в маленький шарик из чёрного кристалла, который от этого наполнился оранжевым и зелёным светом; затем Атор приделал шесть чёрных крыльев, похожих на пчелиные, к шарику. Получилась игрушка — летающий мяч. Атор мог мысленно управлять его движениями, и мяч резвился в воздухе, хлопая крыльями. Изготовив несколько таких устройств, дух выпустил их летать над островом, где их увидела Мирит, которая по-прежнему была серой волчицей. «Мои игрушки!» — обрадовалась она и стала бегать за крылатыми шарами и ловить их зубами, а сами мячи старались не быть пойманными. Схватив один мяч, Мирит отпускала его и бросалась в погоню за другим: игра эта жутко понравилась чудотворице.
Анда был доволен: Мирит нашла себе новую забаву и забыла про него. Гезе тоже впечатлило изобретение Атора: она предположила, что эти летающие штуки могут быть отличными разведчиками. Идея состояла в том, чтобы отправить много крылатых мячей в далёкие небеса. Атор мог духовным взором видеть и чувствовать всё, что находится вокруг каждого мяча: это позволило бы нам изучить мир, не покидая остров и не используя дар ясновидения, предела возможностей которого мы достигли. Увы, замысел был хорош, но провалился. Оказалось, что летающие мячи работали только на Аторамоне, а за его пределами они тускнели и отключались, и крупицы души Атора, заключённые в них, немедленно возвращались к чудотворцу.
В тридцатый день сто двадцать первого года враги снова атаковали остров. Когда огромная туча призраков подошла к Аторамону, наши духи в облике пчёл устремились к ней и стали бить жалами проклятую нечисть. Яд парализовал нескольких врагов, однако остальные твари убили всю нашу команду. Недолго радовались призраки: чудотворцы возродились возле комплекса пирамид и приготовились охранять его. Помочь нам захотела Каюрмэ: она в облике чёрного сокола явилась на остров. «Громить поганых без меня запрещено!» — объявила она, полная гнева и радости, после чего ринулась бить и кромсать монстров силой мысли, заклинаниями холода и огня, а также клювом и когтями. Ярость духа войны и разрушения настолько ошарашила призраков, что многие из них тут же сбежали с поля боя, но все прочие решили драться и набросились на чудотворицу. Изобилие противников не пугало Каюрмэ: она обожает драться в одиночку против огромных армий, а страх ей неведом. «Сородичи, без паники!» — ликовала она. — «Я уничтожу гадов, а вы смотрите и наслаждайтесь!»
Но не думали призраки воевать с одной лишь Каюрмэ: многие из них устремились к пирамидам, чтобы разрушить их. Гезе в облике белой кобры сидела на вершине одной из малых пирамид: призраки заметили гипнотический взгляд чудотворицы, и некоторые из них попали под её чары. Тут пригодилось знание языка врагов: Гезе громким шипением велела тварям атаковать друг друга, и призраки с диким воем принялись рубить и кусать себе подобных. К сожалению, только каждый пятый или шестой призрак мог быть заколдован гипнозом кобры: почему остальных наши чары не брали, выяснить не удалось. Кроме того, гипнотический транс очень быстро рассеивался, и заколдованные враги не успевали убить никого из своих. Однако даже после снятия гипноза призраки не переставали драться между собой, поскольку ненавидели своих так же сильно, как и нас. Три десятка монстров набросились на Гезе, но узнали вкус её змеиного яда и свалились на землю, застыв от ужаса и боли, после чего сдохли и растворились в воздухе.
Анда в образе орла золотого расположился на вершине другой малой пирамиды. Сперва он исполнил песню, волшебные звуки которой усыпили некоторых врагов: заснувшие призраки свалились на твёрдые камни Аторамона и разбились насмерть. На других тварей песня Анды повлияла иначе: они пришли в ярость и устремились к чудотворцу, выставив вперёд свои шипы и щупальца. Меткий залп огненного заклинания превратил два десятка нечистых в пепел, а прочие добрались-таки до Анды, и ему пришлось обороняться. Неунывающий орёл силой мысли давил и рвал поганых, радуясь их предсмертным визгам. Призраки выдёргивали ему перья, которые тут же отрастали заново: поняв, что так Анду не победить, враги попробовали оторвать ему крылья. Тварям удалось отсечь одно крыло Анды, и он погиб, но в сей же миг возродился целый и невредимый. «Всегда готов!» — провозгласил счастливый Анда и вернулся в битву.
Атор и Мирит пчёлами летали среди массы врагов и жалами пронзали всех, кто попадётся. Призраки легко убивали пчёл, но бессмертные букашки возрождались и снова нападали. Наша парочка насекомых обезвредила немало противников: парализованные ядом твари валялись на земле и злобно хрипели. Сколь долгим будет действие яда, мы не ведали, поэтому Атор велел Мирит спуститься к отравленным врагам и добить их; только чудотворица не стала слушать Атора. «Сражаться хочу!» — сказала она. — «Я боевая пчёлка!»
Тогда Атор сам занялся этим делом: он сел на землю и превратился в зелёную кобру, после чего начал кусать всех парализованных. Яд кобры убивал призраков слишком медленно, поскольку их внутренности уже были наполнены другим ядом — пчелиным. Атор стал колдовать огненные заклинания, которые и решили проблему: остался от лежащих на земле врагов лишь пепел.
Другие твари пожелали отомстить Атору: они обрушились на него словно ливень, стали колоть и грызть чудотворца. Атор издал грозное шипение и принялся зубами ядовитыми хватать противников. Получив дозу жидкой смерти, призраки корчились и погибали, только одинокому змею не справиться с тучей демонов; Атор скоро оказался разорван на куски. Вернулся он к жизни уже в облике тёмно-зелёного орла и немедленно полетел убивать тех, кто его убил.
А что же Мирит? После очередной своей гибели она догадалась сменить облик на более крепкий и могучий. Чудотворица преобразилась в серую лошадь с белой гривой и чёрными копытами; увидев новую Мирит, призраки захотели растерзать её, но ничего у них не вышло. Весёлая лошадка поднялась на дыбы, стала ногами передними бить врагов и смешно хрюкать при этом. Не достигнув успеха, монстры попытались атаковать сзади, но тут же получили череду мощных ударов задними ногами. Одного призрака, похожего на червя, Мирит зубами схватила и перекусила пополам: оба куска свалились на землю и поспешили уползти в разные стороны, но были раздавлены копытами чудотворицы. «Мирит защитит сородичей!» — заявила серая. — «Остров мой! Никому не отдам!»
Враги несли огромные потери. Когда войско злодеев сократилось раза в три, они внезапно вспомнили, что прилетели сюда не ради драки с нами, а для разрушения пирамид — источников нашей силы в этом мире. Уцелевшие твари все разом рванули к Альдобуриму, и началась самая жаркая фаза сражения. Злодеи стали в бешенстве царапать пирамиды клешнями, зубами, шипами и другими видами оружия. Атор, Гезе, Анда, Мирит и Каюрмэ били противников магией, силой мысли и всем прочим; крики сотен умирающих монстров были слышны повсюду на острове. Чудотворцев раздирали на части, давили, протыкали насквозь, однако бессмертные не сдавались. Атор был убит не менее двух сотен раз; Мирит погибала столь же часто. Каюрмэ крепкой оказалась: ей ни разу не понадобилось возрождать себя. Не зря мы пригласили её в тот мир, хоть она и способна причинить немало проблем из-за своей безумной тяги к разрушениям.
Уменьшив количество врагов ещё в три раза, мы победили. Оставшиеся враги ринулись прочь с острова; Каюрмэ и Мирит соколами быстрыми последовали за ними. Главная пирамида уцелела в бою; малые пирамиды тоже выстояли, однако были страшно изуродованы. Атор снова погрузился в печаль, но Анде и Гезе постарались его утешить, и он в образе ласточки занялся восстановлением пирамид. От некоторых призраков опять остались вонючие трупы: насаживать их на колья мы не стали, а просто сожгли. Так же мы поступили и с теми мертвецами, которые давно гнили на кольях по всему острову: эти украшения нам наскучили, и мы пожелали от них избавиться.
Через дней тридцать ремонт пирамид был окончен. Тогда же поступило мысленное сообщение от Каюрмэ и Мирит: они догнали сбежавших призраков и многих из них убили, однако некоторые враги сумели удрать. Сбежал и предводитель этой армии призраков, похожий на толстого летающего слизня: о том, что он у них главный, Каюрмэ поняла, когда услышала его мерзкие речи. Чудотворицы долго преследовали этого монстра, но он оказался невероятно шустрым и сумел-таки уйти от заслуженной кары. «Быстро же бегают тираны, несмотря на свой жирок!» — хохотала Каюрмэ. — «Когда найду этого червя, заставлю его жрать самого себя!»
Мирит и Каюрмэ не стали возвращаться на остров, а продолжили искать врагов в далёких небесах. Атор возобновил строительство третьей малой пирамиды: дополнительный прирост благодатной силы нам был необходим, поскольку не было уверенности, что следующая атака не окажется в несколько раз мощнее этой. Уничтоженная нами армия призраков явно состояла из нескольких племён, презирающих друг друга, то есть враги научились объединяться в союзы, направленные против нас.
Больше в этом году демоны нас не беспокоили, если не считать пары лазутчиков, которых наши воины схватили и допросили, а затем поступили с ними как полагается. Ничего ценного от этих шпионов мы не узнали, да и не надеялись узнать. Чудотворцам стало скучно на острове, но они обязаны были оставаться возле пирамид и охранять источник нашего могущества. Духов утешало то, что с ростом числа пирамид увеличивался наш запас возможностей. Мы верили, что в скором будущем духи Аторамона обретут такие силы, которые позволят нам менять облик мира, уничтожать демонов без особого труда, а также вершить иные славные дела.
В день третий сто двадцать второго года колоссальная синяя туча подошла к острову. Гезе прежде наблюдала такие тучи в своих видениях, и теперь это загадочное природное явление объявилось возле Аторамона. Туча была действительно велика: летающий остров погрузился в неё целиком. Мы думали, что Аторамон случайно оказался на пути этого облака, но нет: окружив остров со всех сторон и покрыв его своей тёмной и влажной пеленой, туча начала греметь и сверкать, и молнии стали бить по пирамидам.
Увидев, что рождаемые тучей молнии не находят себе иных целей, кроме пирамид, мы поняли: перед нами ещё одна злая сила этого мира. Была ли туча результатом колдовства призраков или неизвестной демонической формой жизни, мы не ведали, но не было времени выяснять. От каждого удара молнии уменьшались наши запасы благодати, словно туча намеренно пыталась лишить нас власти.
Атор в образе зелёной ласточки принялся летать над главной пирамидой и силой мысли ловить молнии, не давая им обрушиться на Альдобурим. У сородича неплохо получалось: каждая пойманная молния сворачивалась в яркий шарик света, который шипел и бурлил. Атор затем отпускал этот шарик, и молния взрывалась в воздухе, не причиняя ущерба пирамиде. Взрывы были впечатляющими! Белая ласточка Гезе тоже занялась охотой на молнии, а смелый Анда решил разобраться с источником всего этого безобразия.
Сначала Анда в облике золотого сокола попытался сжечь тучу огненными заклинаниями. Синяя масса ощутила угрозу от чудотворца и стала стрелять в него молниями, и при успешном попадании сокол моментально превращался в пепел. Бессмертному духу надоело, что его постоянно убивают, и он попробовал заморозить тучу заклинаниями холода, но результат оказался тем же. Слишком огромна была туча: наша магия была ещё недостаточно сильна для борьбы против такой напасти.
Однако Анда Избавитель никогда не унывает. Он применил ещё одно оружие: начал петь. Во многих мирах песня Анды помогала нам сражаться против злых сил: от её чарующих звуков разрушались крепости врагов и гибли легионы демонов. К сожалению, в мире Аторамона подобное могущество ещё не было нами достигнуто, поэтому песня чудотворца не произвела на тучу никакого эффекта. Не оценив таланты сокола, туча в очередной раз обратила его в пыль метким ударом молнии. «Почему никто не любит мои концерты?» — смеялся убитый Анда. — «Спокойно, други: я верну вам чистое небо и хорошую погоду!»
Выполнить обещание чудотворец не смог: он продолжал атаковать тучу всеми способами, даже когтями и клювом, но безуспешно. Сила мысли тоже оказалась неспособна отогнать массивное облако от Аторамона. Битва с молниями обещала стать вечной, но нам повезло. В какой-то момент удары молний прекратились, а затем туча начала таять и светлеть; тёплым дождём обрушилась она на пустынную землю острова. Это было незабываемое зрелище: наконец-то появилась жидкая вода на Аторамоне!
Мы сменили тревогу на радость и поспешили насладиться этим замечательным событием. Анда кружился в небе, собирал крыльями капли дождя и мурлыкал от удовольствия, и Гезе делала то же самое. Атор не стал веселиться: он ждал, когда туча окончательно потратит все свои запасы воды и пропадёт. Так и случилось: грозная синяя туча скоро превратилась в белое облако, а затем и вовсе исчезла, а дождь прекратился. Перед смертью туча запустила ещё пару молний в главную пирамиду, но они были перехвачены Андой и Гезе.
Задумал Атор нечто интересное: он быстро изготовил две банки из прозрачного магического кристалла и крышки к ним, а чудотворцы поместили туда пойманные молнии. Находясь в закрытой банке, молния не взрывалась, а оставалась в форме сверкающего шара. Атор предположил, что при разбивании банки молния немедленно взорвётся, то есть эта банка могла использоваться как бомба. Сосуды с молниями Атор забрал себе для изучения, ну а Гезе с Андой нашли себе новое развлечение. Повсюду на острове образовались лужи воды, и духи желали искупаться.
Барахтались птички в лужах и чирикали от счастья, но недолго. Скоро почти вся вода ушла под землю: на острове не было глины, способной удерживать влагу на поверхности. Осталась лишь одна лужа, достаточно глубокая, но вода в ней была смешана с песком и грязью. В тот миг на Аторамоне появилась Мирит в образе серого сокола: она ясновидением узнала, что у нас теперь есть вода, которую чудотворица обожает! Мирит была далеко от Аторамона, но ей захотелось поскорее вернуться, поэтому она покинула своё прежнее тело и моментально возродилась на острове. Птица с великой радостью плюхнулась в грязную лужу, стала плескаться в ней и разные смешные звуки издавать. «Моя водица!» — свистела Мирит. — «Моя! Никому не отдам!»
Анда-сокол решил сразиться с Мирит за право пользоваться лужей, но не понадобилось: серая чудотворица клювом схватила его за крыло и затащила в воду. «Купаться!» — велела она золотому соколу, который от липкой грязи перестал быть золотым. Мирит лапами когтистыми погрузила Анду на дно лужи и удерживала там, чтобы не сбежал. «Люблю купаться с Андой!» — заявила она.
Гезе белым соколом залезла в воду и крылом покрепче обняла Мирит, а та с довольным урчанием попыталась утопить Гезе. Анда тем временем освободился и вылез на сушу, после чего превратился в орла: смена облика мигом сбросила с чудотворца всю грязь и вернула ему великолепный вид. Не желая больше лезть в мутную воду, Анда стал с удовольствием наблюдать за поединком чудотвориц.
