— Будем в молчанку играть? — легкий рык из грудной клетки быстро привел меня в чувство и мое сердце снова бешено забилось, уже не от его прикосновений, а от страха, шумом отозвавшись в ушах.
За этим шумом я никак не могла собрать мысли в кучку и выдать вразумительный ответ, продолжая смотреть на него изумленными глазами.
— Я жду, — вроде и не было угрозы с его стороны, но жар вмиг прошел. У меня даже ладошки похолодели.
«Как он узнал? Как он узнал?» — одновременно с ударами сердца билась мысль в моей голове.
— Что? — после минутной паузы выдала я, так и не придумав, как буду врать.
Зато я пришла к выводу, что данную ситуацию можно отнести к пыткам, потому что тело хочет продолжения, а сознание требует оказаться отсюда подальше.
Да... а обморок — это выход.
— Ты мне расскажешь, что сегодня случилось?
Я сглотнула и быстренько вознесла молитву всем известным мне Богам, даже тем, что противоречат нашей государственной религии.
— С чего ты взял, что что-то случилось? — решила я прощупать почву, на предмет осведомленности мужа. Ведь физически от него никуда не деться, остается один выход — отбрехаться.
— Ты вся напряженная. С того момента, как ты меня увидела, стала натянутая как струна. Сын здоров и доволен жизнью. Значит, проблема лежит где-то между нами. И вот я все жду, когда же ты мне расскажешь, что произошло.
Все видит! Не люблю врать. Потом эта ложь может затянуться так, что и я распутать ее не смогу.
— У нас все хорошо, — уклончиво ответила я.
— Хватит мне ВРАТЬ! — гаркнул у самого моего носа Орлайн. — Вся твоя аура расходиться сполохами лжи. Или ты мне скажешь по-хорошему, или я нарушу обещание не применять к тебе магию! В этом доме не должно быть от меня секретов!
Да что же это такое! Почему мне не досталось счастье иметь нормальную не магическую семью? Мало того, что он сильный маг, так еще и владеет темной магией. Всю душу из меня вынет, изучит и назад упакует.
— Дорогой, не надо, — я предприняла попытку слиться с кроватью, — ничего такого не произошло.
— А не такого, что произошло? — столько злости было в нем, что глаза начали светиться в ночи. Сейчас с ним лучше не шутить.
— Я не хоте...
В этот момент до моих ушей донеслось испуганное: «Мама!» И сразу как-то мне стало все равно, что муж зол, что он нависает сверху и прижимает меня к кровати, что весит он не как пушинка, потому что отлетел он от меня очень даже легко, когда я его толкнула вскакивая и кидаясь к двери. Мне даже стало наплевать на то, что за дверью находиться тьма, что так напугала меня по пути в спальню. Важно было только одно — сын всегда спал крепко, а раз он меня позвал, случилось что-то совсем нехорошее.
И если еще минуту назад, я собиралась благодарить проведение за любую возможность избежать объяснений с мужем, то сейчас я была готова к абсолютно противоположной ситуации. Уж лучше я с магом буду ругаться, чем что-то случиться с моим сыном.
В эти несколько прыжков до его комнаты я успела передумать многое: что забрались воры и по ошибке попали к нему в комнату, что заглянула мышь или какая другая живность, в темноте испугав дитя, что просто упал с кровати... И никак не ожидала того, что таки предстало перед мои взором.
Посреди комнаты, собиралось из сгустка мглы и формировалось нечто, не имеющее форму, но имеющее центр, вокруг которого и формировалось... тело. И даже не смотря на кажущуюся легкость, и на то, что существо пропускало сквозь себя лунный свет, оно держало своими конечностями моего СЫНА. Сейчас я даже порадовалась, что Орлайн растянул шнуровку и мне не грозит обморок.
Наплевав на опасность, и даже не зная, что я собиралась делать, шагнула к этому чудищу. Уж отобрать у него осязаемого сына я смогу. А мой малыш висел в его лапах безвольной куклой, излучая легкое свечение, которое эта мерзкая гадость просто впитывала.
Схватив сына за руки, я потянула его на себя. Появившийся в дверях муж, кинул сорвавшийся с рук светящийся шар, который поглотил монстра. Какое заклинание он при этом произносил я не разобрала, да и не пыталась — не до этого мне было... Не до этого, потому что сын все так же висел на моих руках, не подавая признаков жизни.
— Он не дышит! — положив на пол сын, заорала я мужу.
Я начала хлопать малыша по щекам, ничего не видя сквозь слезы. Муж меня грубо оттянул от сына и, рыкнув, чтобы не мешалась, прервал все мое сопротивление. Сам же сев на колени около ребенка, стол нараспев читать заклинание водя руками над его бездыханным телом и касаясь в определенных местах. Я в ожидании сидела и раскачивалась взад-вперед и молилась всем, кому только могла, что бы вернули мне сына.
Когда же я начала предлагать свою жизнь взамен его, меня опять грубо прервал муж, заявив, что бы я не обещала глупостей.
— Глупость? — завизжала я. — Для тебя жизнь сына глупость? Это ты не смог обеспечить ему защиту. Еще магом называется! — вопила я не переставая.
— Замолчи, ты мешаешь мне читать заклинание.
Очень хотелось накричать на него, побить и повыдирать волосы на его голове, за то, что он так поздно появился, но я прекрасно понимала, что кроме него никто сейчас не в состоянии помочь моему сыну. Только он. Так что всю свою злость и бессилие я запихнула куда поглубже и сидела тихонечко... насколько могла. Потому что слезы катились против моей, воли размывая итак нечеткую картинку.
Муж все так же на распев читал заклинания. Время тянулось нескончаемо медленно — и это было для меня самой страшной пыткой, потому что даже я понимала, что сейчас важно каждое мгновение, но продолжала заламывать руки и иногда поскуливать от осознания собственного бессилия. Я готова была на любую жертву, лишь бы вернуть моего малыша.
Каждое мгновение было как приговор, каждый удар сердца - напоминание об упущенном времени.
Наконец муж оторвался от сына, а я вскочила и ринулась так и лежащему неподвижно ребенку. Я так боялась, что он не смог ничего сделать! Но, коснувшись сына, я почувствовала тепло.
— Он жив... ЖИВ! — я прижала мальчики к своей груди и слезы с новой силой потекли из глаз. А я думала, что уже успела все выплакать. — Спасибо, — обернулась я к мужу, — ты все-таки его спас.
А он был весь мокрый. Волосы от пота свисали со лба сосульками, рубашка облепила каждый мускул его тела, и взгляд у него был холодный и потухший. Нелегко далось ему это заклинание, очень нелегко.
Очнувшись от моего голоса и сфокусировав взгляд на мне, он кивнул на кровать. Я послушненько переместилась на указанное место, не выпуская из рук ребенка. Он, шатаясь, тоже сел на край кровати и коснулся ладонью лба ребенка, кивнул каким-то своим мыслям и посмотрел на меня. Я сидела и продолжала прижимать сына раскачиваясь на кровати. Слез уже не было. Они сменились радостью, которая тянула за собой эмоциональную опустошенность. Орлайн коснулся и моего лба.
Когда я открыла глаза, то на кровати сына была одна я. Сын! Его не было рядом! Соскочив с кровати, кинулась к двери и чуть не сбила с ног входящую служанку.
— Вилиал...
— Гуляет с няней на улице. А я Вам завтрак принесла. Господин Орлайн велел сначала накормить Вас и только потом выпускать из комнаты.
Домашний арест? Если раньше нельзя было за ворота, то теперь и за порог комнаты.
— Хорошо, — кивнула я.
Потому что если не выполню его условий, Бетта ему доложит и тогда мне же хуже будет.
Быстренько попив чай с бутербродами, побежала к сыну. Пока жевала бутерброд выведала у Бетты, где конкретно гуляют няня с Вилиалом. Как только был доеден последний бутерброд и выпит чай, настоянный на травах, я поднялась. Потом причешусь и переоденусь, как только буду уверена, что с ним все хорошо.
А он играл на поляне с Василис. Румяный от бега, малыш счастливо смеялся, когда няня с закрытыми глазами искала его и никак не могла найти. По крайней мере, так думал малыш и с заливистым смехом носился по поляне.
Как только он увидел меня, протянув ручки побежал ко мне, громко крича: «Мама!»
— Привет, солнышко! Как твои дела?
— Холосо! Меня Лис помать не мосет, — обнимал меня за шею это маленькое чудо.
— А у тебя ничего не болит? — мальчик усиленно замотал головой. — И головка не болит? Нет? А ручки? Ножки? И животик не болит? — я поцеловал малыша в лобик, приподняв его светлые кудряшки рукой. — Тогда можешь бежать дальше. Вил, ты кушать не хочешь?
— Не, не хочу. Я кафу ел.
— Тогда беги, лучик мой.
Теперь стоит узнать, как давно муж покинул дом и не расспрашивал ли он о вчерашнем дне кого. И как бы мне не хотелось быть подальше от этой леди Василис, но если кто и будет знать все последние новости, то только она.
А она словно знает, что я хочу с ней поговорить, смотрит на меня и ухмыляется уголком рта. А от взгляда холодных колючих глаз каменеет все внутри. Не зря ее прозвали созвучно с василиском, видно в детстве она была еще та... заноза.
Вздохнув полной грудью и набравшись смелости, я все же решилась на разговор с этой дамой.
— Доброе утро, леди Василис! Как Вам спалось?
— Уже давно не утро, — одарили меня очередным хмурым взглядом.
Не утро, так не утро. А вот очень интересно, который час и сколько я проспала.
— И давно проснулся Вил? — продолжила я, пытаясь подойти к нужному мне разговору с другой стороны.
— Достаточно давно. И Вам, как матери, которая спала рядом, должно быть об этом известно.
А вот тут я бы и обиделась, если бы не один момент, в котором она права. Я всегда сплю достаточно чутко... кроме сегодняшней ночи.
— А муж мой давно покинул дом? — спокойно спросила я, собрав всю свою волю в кулак для того, чтобы не начать ругаться с этой «милой» женщиной.
Меня с головы до ног и обратно смерили презрительным взглядом, но до ответа все же снизошли:
— Я повторюсь, что Вам, как любящей жене и матери должно быть известно лучше всех, когда и чем занимаются Ваш муж и сын.
Я явственно скрипнула зубами, потому что пришлось сжать челюсть, так из нее рвались нелицеприятные слова. Видно поняв мое настроение, Василис продолжала, как ни в чем не бывало:
— Орлайн покинул дом еще ночью, разбудив меня и Бетту. Заметьте, Вас он будить не стал.
— Может он не стал этого делать, потому что любит меня.
— Или причина совсем другом, — будничным тоном произнесла няня, доведя меня до точки кипения. А я раздражительностью никогда не отличалась.
Что она себе вообще позволяет?! Относиться тепло к себе я и не требую — любить меня никто не обязан, но проявить маломальское уважение она должна.
— Что вы себе позволяете, леди Василис. Кто дал вам право указывать мне, что и как я должна делать?! Я требую объяснений!
— Я не хотела оскорбить Вас. Только указала на поведение Вашего мужа. А сейчас прошу извинить меня, у нас с Вилом догонялки по плану. Да, мне кажется, что ваш вид его не обрадует, — добила меня Василис.
И плевать ей было, что я не закончила и не получила ответ. Она уверенна, что муж в очередной раз за нее заступиться. Как воевать, когда весь мир против тебя? А самое главное, я так и не узнала, расспрашивал ли Орлайн о вчерашнем дне.
У кого бы узнать? Посмотрев вслед убегающему сыну, который при приближении няни начинал пищать от радости, решила привести себя в порядок и отправиться на поиски новой жертвы. А когда муженек домой придет, устрою ему допрос с пристрастием, что такое он запустил к нам в дом. Я же теперь и уснуть не смогу, буду за сына переживать. Да, и надо будет узнать, как от такого защититься, если его не окажется рядом.
Но! Прежде чем устроить разборки с мужем, надо узнать, что знает он. Иначе все сведется к избиению младенца, то есть меня. Так что сейчас первым делом на разведку.
Долго думала у кого лучше спросить. Бетта слишком замкнутая и послушная. Она не станет обсуждать со мной моего мужа. А вот Рила может и поддаться на провокацию. С нее и начну.
Служанку я застала на кухне и попросила ее помочь с платьем. Пришлось вытащить платье с наибольшем количеством завязочек. Этот день я буду вспоминать долго... Найти бы мне того, кто придумал корсеты и... заставить его в них ходить всю жизнь не снимая, что б понять какое это удовольствие... в переносном смысле.
Ох уж, эти завязочки и затяжечки... Но пришлось терпеть, потому что простое платье я и сама могу одеть. Так что для конспирации придется потерпеть, нарочито громко охать и всем своим видом показывать, что мне это дело в тягость. Наконец мои мучения возымели должный успех и служанка спросила:
— У Вас сегодня особенный день?
— С чего ты так решила? — прикинулась невинной овечкой я, помогая разговору двигаться в нужном направлении.
— Вы же совсем не любите таких нарядов и одеваете только по особым случаям, потому что господин Орлайн требует чтобы Вы всегда были в платьях самой последней столичной моды.
— Скажу тебе по секрету — мне кажется, что он совсем меня разлюбил, — грустно-грустно вздохнула я.
— Да что Вы такое говорите! Не может этого быть. Вот как такое могло прийти Вам в голову?
— Понимаешь, он сегодня ушел, даже не попрощавшись. Я даже не знаю, когда он покинул дом. Разве любящие мужья так поступают? — со слезами в голосе произнесла я. — Вот и хочу я сегодня выглядеть так, что бы ему понравиться. Именно поэтому одеваю платье, на которое в обычное время я бы и не посмотрела.
— Может я и не права, может это совсем и не мое дело, но лично мне кажется, что Вы ошибаетесь. Он ушел из дома еще затемно и был уставший и бледный. Мне кажется, что-то случилось у него, а раз он не стал Вас беспокоить. Значит, сильно Вас любит и бережет от невзгод.
Какая хорошая служанка — я узнала, что мне было надо. Теперь бы узнать, что он знает о вчерашнем моем приключении.
— Ты действительно так думаешь? А вот мне иногда кажется, что он все время мне что-то недоговаривает, что-то скрывает, — и так горько вздохнула, что сама поверила в то, что сказала.
— Я думаю, он просто бережет Вас от зла окружающего мира. Там много недобрых людей, которые завидуют Вашему положению и богатству.
Что есть, то есть — ходят даже слухи, что мой муж богаче самого короля и денег у нас больше, чем у него казне.
— Но разве это повод скрытничать от меня? Вот был он вчера на празднике по случаю Дня рождения принца, так даже словом не обмолвился как все прошло, что интересного там случилось. Сижу тут взаперти, пока остальные на празднике веселятся. Вот там должно быть было весело!
Служанка улыбнулась и заговорчески зашептала:
— Ох, Вы себе даже не представляете, что вчера было... что было!!! Принц во время праздничного шествия увидел женщину с ребенком и малыш что-то ему закричал. Он, заинтересовавшись, решил подъехать поближе, а она сбежала. Так теперь ее ищут по всему королевству! На балу только об этом и говорили.
— А ты откуда знаешь? Как ты на бал попала?
— Что Вы! Я вчера на кухне помогала. Это рассказала мне женщина, что приносит продукты с рынка, а ей служанка, что на дворцовой кухне готовит. Сегодня эту новость обсуждает весь город.
— Интересная новость. И что говорят, найдут незнакомку?
Вот не думала я никогда, что один единственный выход за пределы поместья может обернуться катастрофой. И вообще, в тот момент я, видимо, думала не тем местом, которым положено думать по определению. И где тогда моя голова была?
— У них на поиски где-то неделю. Если за это время не найдут, то вряд ли успеют быстрее.
За этим шумом я никак не могла собрать мысли в кучку и выдать вразумительный ответ, продолжая смотреть на него изумленными глазами.
— Я жду, — вроде и не было угрозы с его стороны, но жар вмиг прошел. У меня даже ладошки похолодели.
«Как он узнал? Как он узнал?» — одновременно с ударами сердца билась мысль в моей голове.
— Что? — после минутной паузы выдала я, так и не придумав, как буду врать.
Зато я пришла к выводу, что данную ситуацию можно отнести к пыткам, потому что тело хочет продолжения, а сознание требует оказаться отсюда подальше.
Да... а обморок — это выход.
— Ты мне расскажешь, что сегодня случилось?
Я сглотнула и быстренько вознесла молитву всем известным мне Богам, даже тем, что противоречат нашей государственной религии.
— С чего ты взял, что что-то случилось? — решила я прощупать почву, на предмет осведомленности мужа. Ведь физически от него никуда не деться, остается один выход — отбрехаться.
— Ты вся напряженная. С того момента, как ты меня увидела, стала натянутая как струна. Сын здоров и доволен жизнью. Значит, проблема лежит где-то между нами. И вот я все жду, когда же ты мне расскажешь, что произошло.
Все видит! Не люблю врать. Потом эта ложь может затянуться так, что и я распутать ее не смогу.
— У нас все хорошо, — уклончиво ответила я.
— Хватит мне ВРАТЬ! — гаркнул у самого моего носа Орлайн. — Вся твоя аура расходиться сполохами лжи. Или ты мне скажешь по-хорошему, или я нарушу обещание не применять к тебе магию! В этом доме не должно быть от меня секретов!
Да что же это такое! Почему мне не досталось счастье иметь нормальную не магическую семью? Мало того, что он сильный маг, так еще и владеет темной магией. Всю душу из меня вынет, изучит и назад упакует.
— Дорогой, не надо, — я предприняла попытку слиться с кроватью, — ничего такого не произошло.
— А не такого, что произошло? — столько злости было в нем, что глаза начали светиться в ночи. Сейчас с ним лучше не шутить.
— Я не хоте...
В этот момент до моих ушей донеслось испуганное: «Мама!» И сразу как-то мне стало все равно, что муж зол, что он нависает сверху и прижимает меня к кровати, что весит он не как пушинка, потому что отлетел он от меня очень даже легко, когда я его толкнула вскакивая и кидаясь к двери. Мне даже стало наплевать на то, что за дверью находиться тьма, что так напугала меня по пути в спальню. Важно было только одно — сын всегда спал крепко, а раз он меня позвал, случилось что-то совсем нехорошее.
И если еще минуту назад, я собиралась благодарить проведение за любую возможность избежать объяснений с мужем, то сейчас я была готова к абсолютно противоположной ситуации. Уж лучше я с магом буду ругаться, чем что-то случиться с моим сыном.
В эти несколько прыжков до его комнаты я успела передумать многое: что забрались воры и по ошибке попали к нему в комнату, что заглянула мышь или какая другая живность, в темноте испугав дитя, что просто упал с кровати... И никак не ожидала того, что таки предстало перед мои взором.
Посреди комнаты, собиралось из сгустка мглы и формировалось нечто, не имеющее форму, но имеющее центр, вокруг которого и формировалось... тело. И даже не смотря на кажущуюся легкость, и на то, что существо пропускало сквозь себя лунный свет, оно держало своими конечностями моего СЫНА. Сейчас я даже порадовалась, что Орлайн растянул шнуровку и мне не грозит обморок.
Наплевав на опасность, и даже не зная, что я собиралась делать, шагнула к этому чудищу. Уж отобрать у него осязаемого сына я смогу. А мой малыш висел в его лапах безвольной куклой, излучая легкое свечение, которое эта мерзкая гадость просто впитывала.
Схватив сына за руки, я потянула его на себя. Появившийся в дверях муж, кинул сорвавшийся с рук светящийся шар, который поглотил монстра. Какое заклинание он при этом произносил я не разобрала, да и не пыталась — не до этого мне было... Не до этого, потому что сын все так же висел на моих руках, не подавая признаков жизни.
— Он не дышит! — положив на пол сын, заорала я мужу.
Я начала хлопать малыша по щекам, ничего не видя сквозь слезы. Муж меня грубо оттянул от сына и, рыкнув, чтобы не мешалась, прервал все мое сопротивление. Сам же сев на колени около ребенка, стол нараспев читать заклинание водя руками над его бездыханным телом и касаясь в определенных местах. Я в ожидании сидела и раскачивалась взад-вперед и молилась всем, кому только могла, что бы вернули мне сына.
Когда же я начала предлагать свою жизнь взамен его, меня опять грубо прервал муж, заявив, что бы я не обещала глупостей.
— Глупость? — завизжала я. — Для тебя жизнь сына глупость? Это ты не смог обеспечить ему защиту. Еще магом называется! — вопила я не переставая.
— Замолчи, ты мешаешь мне читать заклинание.
Очень хотелось накричать на него, побить и повыдирать волосы на его голове, за то, что он так поздно появился, но я прекрасно понимала, что кроме него никто сейчас не в состоянии помочь моему сыну. Только он. Так что всю свою злость и бессилие я запихнула куда поглубже и сидела тихонечко... насколько могла. Потому что слезы катились против моей, воли размывая итак нечеткую картинку.
Муж все так же на распев читал заклинания. Время тянулось нескончаемо медленно — и это было для меня самой страшной пыткой, потому что даже я понимала, что сейчас важно каждое мгновение, но продолжала заламывать руки и иногда поскуливать от осознания собственного бессилия. Я готова была на любую жертву, лишь бы вернуть моего малыша.
Каждое мгновение было как приговор, каждый удар сердца - напоминание об упущенном времени.
Наконец муж оторвался от сына, а я вскочила и ринулась так и лежащему неподвижно ребенку. Я так боялась, что он не смог ничего сделать! Но, коснувшись сына, я почувствовала тепло.
— Он жив... ЖИВ! — я прижала мальчики к своей груди и слезы с новой силой потекли из глаз. А я думала, что уже успела все выплакать. — Спасибо, — обернулась я к мужу, — ты все-таки его спас.
А он был весь мокрый. Волосы от пота свисали со лба сосульками, рубашка облепила каждый мускул его тела, и взгляд у него был холодный и потухший. Нелегко далось ему это заклинание, очень нелегко.
Очнувшись от моего голоса и сфокусировав взгляд на мне, он кивнул на кровать. Я послушненько переместилась на указанное место, не выпуская из рук ребенка. Он, шатаясь, тоже сел на край кровати и коснулся ладонью лба ребенка, кивнул каким-то своим мыслям и посмотрел на меня. Я сидела и продолжала прижимать сына раскачиваясь на кровати. Слез уже не было. Они сменились радостью, которая тянула за собой эмоциональную опустошенность. Орлайн коснулся и моего лба.
Когда я открыла глаза, то на кровати сына была одна я. Сын! Его не было рядом! Соскочив с кровати, кинулась к двери и чуть не сбила с ног входящую служанку.
— Вилиал...
— Гуляет с няней на улице. А я Вам завтрак принесла. Господин Орлайн велел сначала накормить Вас и только потом выпускать из комнаты.
Домашний арест? Если раньше нельзя было за ворота, то теперь и за порог комнаты.
— Хорошо, — кивнула я.
Потому что если не выполню его условий, Бетта ему доложит и тогда мне же хуже будет.
Быстренько попив чай с бутербродами, побежала к сыну. Пока жевала бутерброд выведала у Бетты, где конкретно гуляют няня с Вилиалом. Как только был доеден последний бутерброд и выпит чай, настоянный на травах, я поднялась. Потом причешусь и переоденусь, как только буду уверена, что с ним все хорошо.
А он играл на поляне с Василис. Румяный от бега, малыш счастливо смеялся, когда няня с закрытыми глазами искала его и никак не могла найти. По крайней мере, так думал малыш и с заливистым смехом носился по поляне.
Как только он увидел меня, протянув ручки побежал ко мне, громко крича: «Мама!»
— Привет, солнышко! Как твои дела?
— Холосо! Меня Лис помать не мосет, — обнимал меня за шею это маленькое чудо.
— А у тебя ничего не болит? — мальчик усиленно замотал головой. — И головка не болит? Нет? А ручки? Ножки? И животик не болит? — я поцеловал малыша в лобик, приподняв его светлые кудряшки рукой. — Тогда можешь бежать дальше. Вил, ты кушать не хочешь?
— Не, не хочу. Я кафу ел.
— Тогда беги, лучик мой.
Теперь стоит узнать, как давно муж покинул дом и не расспрашивал ли он о вчерашнем дне кого. И как бы мне не хотелось быть подальше от этой леди Василис, но если кто и будет знать все последние новости, то только она.
А она словно знает, что я хочу с ней поговорить, смотрит на меня и ухмыляется уголком рта. А от взгляда холодных колючих глаз каменеет все внутри. Не зря ее прозвали созвучно с василиском, видно в детстве она была еще та... заноза.
Вздохнув полной грудью и набравшись смелости, я все же решилась на разговор с этой дамой.
— Доброе утро, леди Василис! Как Вам спалось?
— Уже давно не утро, — одарили меня очередным хмурым взглядом.
Не утро, так не утро. А вот очень интересно, который час и сколько я проспала.
— И давно проснулся Вил? — продолжила я, пытаясь подойти к нужному мне разговору с другой стороны.
— Достаточно давно. И Вам, как матери, которая спала рядом, должно быть об этом известно.
А вот тут я бы и обиделась, если бы не один момент, в котором она права. Я всегда сплю достаточно чутко... кроме сегодняшней ночи.
— А муж мой давно покинул дом? — спокойно спросила я, собрав всю свою волю в кулак для того, чтобы не начать ругаться с этой «милой» женщиной.
Меня с головы до ног и обратно смерили презрительным взглядом, но до ответа все же снизошли:
— Я повторюсь, что Вам, как любящей жене и матери должно быть известно лучше всех, когда и чем занимаются Ваш муж и сын.
Я явственно скрипнула зубами, потому что пришлось сжать челюсть, так из нее рвались нелицеприятные слова. Видно поняв мое настроение, Василис продолжала, как ни в чем не бывало:
— Орлайн покинул дом еще ночью, разбудив меня и Бетту. Заметьте, Вас он будить не стал.
— Может он не стал этого делать, потому что любит меня.
— Или причина совсем другом, — будничным тоном произнесла няня, доведя меня до точки кипения. А я раздражительностью никогда не отличалась.
Что она себе вообще позволяет?! Относиться тепло к себе я и не требую — любить меня никто не обязан, но проявить маломальское уважение она должна.
— Что вы себе позволяете, леди Василис. Кто дал вам право указывать мне, что и как я должна делать?! Я требую объяснений!
— Я не хотела оскорбить Вас. Только указала на поведение Вашего мужа. А сейчас прошу извинить меня, у нас с Вилом догонялки по плану. Да, мне кажется, что ваш вид его не обрадует, — добила меня Василис.
И плевать ей было, что я не закончила и не получила ответ. Она уверенна, что муж в очередной раз за нее заступиться. Как воевать, когда весь мир против тебя? А самое главное, я так и не узнала, расспрашивал ли Орлайн о вчерашнем дне.
У кого бы узнать? Посмотрев вслед убегающему сыну, который при приближении няни начинал пищать от радости, решила привести себя в порядок и отправиться на поиски новой жертвы. А когда муженек домой придет, устрою ему допрос с пристрастием, что такое он запустил к нам в дом. Я же теперь и уснуть не смогу, буду за сына переживать. Да, и надо будет узнать, как от такого защититься, если его не окажется рядом.
Но! Прежде чем устроить разборки с мужем, надо узнать, что знает он. Иначе все сведется к избиению младенца, то есть меня. Так что сейчас первым делом на разведку.
Долго думала у кого лучше спросить. Бетта слишком замкнутая и послушная. Она не станет обсуждать со мной моего мужа. А вот Рила может и поддаться на провокацию. С нее и начну.
Служанку я застала на кухне и попросила ее помочь с платьем. Пришлось вытащить платье с наибольшем количеством завязочек. Этот день я буду вспоминать долго... Найти бы мне того, кто придумал корсеты и... заставить его в них ходить всю жизнь не снимая, что б понять какое это удовольствие... в переносном смысле.
Ох уж, эти завязочки и затяжечки... Но пришлось терпеть, потому что простое платье я и сама могу одеть. Так что для конспирации придется потерпеть, нарочито громко охать и всем своим видом показывать, что мне это дело в тягость. Наконец мои мучения возымели должный успех и служанка спросила:
— У Вас сегодня особенный день?
— С чего ты так решила? — прикинулась невинной овечкой я, помогая разговору двигаться в нужном направлении.
— Вы же совсем не любите таких нарядов и одеваете только по особым случаям, потому что господин Орлайн требует чтобы Вы всегда были в платьях самой последней столичной моды.
— Скажу тебе по секрету — мне кажется, что он совсем меня разлюбил, — грустно-грустно вздохнула я.
— Да что Вы такое говорите! Не может этого быть. Вот как такое могло прийти Вам в голову?
— Понимаешь, он сегодня ушел, даже не попрощавшись. Я даже не знаю, когда он покинул дом. Разве любящие мужья так поступают? — со слезами в голосе произнесла я. — Вот и хочу я сегодня выглядеть так, что бы ему понравиться. Именно поэтому одеваю платье, на которое в обычное время я бы и не посмотрела.
— Может я и не права, может это совсем и не мое дело, но лично мне кажется, что Вы ошибаетесь. Он ушел из дома еще затемно и был уставший и бледный. Мне кажется, что-то случилось у него, а раз он не стал Вас беспокоить. Значит, сильно Вас любит и бережет от невзгод.
Какая хорошая служанка — я узнала, что мне было надо. Теперь бы узнать, что он знает о вчерашнем моем приключении.
— Ты действительно так думаешь? А вот мне иногда кажется, что он все время мне что-то недоговаривает, что-то скрывает, — и так горько вздохнула, что сама поверила в то, что сказала.
— Я думаю, он просто бережет Вас от зла окружающего мира. Там много недобрых людей, которые завидуют Вашему положению и богатству.
Что есть, то есть — ходят даже слухи, что мой муж богаче самого короля и денег у нас больше, чем у него казне.
— Но разве это повод скрытничать от меня? Вот был он вчера на празднике по случаю Дня рождения принца, так даже словом не обмолвился как все прошло, что интересного там случилось. Сижу тут взаперти, пока остальные на празднике веселятся. Вот там должно быть было весело!
Служанка улыбнулась и заговорчески зашептала:
— Ох, Вы себе даже не представляете, что вчера было... что было!!! Принц во время праздничного шествия увидел женщину с ребенком и малыш что-то ему закричал. Он, заинтересовавшись, решил подъехать поближе, а она сбежала. Так теперь ее ищут по всему королевству! На балу только об этом и говорили.
— А ты откуда знаешь? Как ты на бал попала?
— Что Вы! Я вчера на кухне помогала. Это рассказала мне женщина, что приносит продукты с рынка, а ей служанка, что на дворцовой кухне готовит. Сегодня эту новость обсуждает весь город.
— Интересная новость. И что говорят, найдут незнакомку?
Вот не думала я никогда, что один единственный выход за пределы поместья может обернуться катастрофой. И вообще, в тот момент я, видимо, думала не тем местом, которым положено думать по определению. И где тогда моя голова была?
— У них на поиски где-то неделю. Если за это время не найдут, то вряд ли успеют быстрее.
