— Правда? – всхлипнула я. — А я думала, что если это нельзя даже моему мужу, то всем остальным его подчиненным это и вовсе запрещено. А оказывается, всякие няни могут меня связывать и головой об камни бить?
— ГДЕ?! — он так сжал мои плечи, что я к головной боли еще и переломанные кости добавятся. Вот бы Василис так трепал!
— Больно, — пискнула я.
Хватка тут же ослабла.
— Где ударилась, показывай!
Я с горестным вздохом указала на затылок, там явственно ощущалась шишка.
— Твою темную! — ругнулся некромант. — Как она посмела!
— Вот и я у нее это спросила. А она сказала, что ты сам разрешил.
— Я? — и такое изумление в глазах.
Со вздохом я пояснила:
— Она сказала, что ты разрешил применять ей любые средства, лишь бы меня из поместья не выпускать. Это правда?
— Отчасти, — задумчиво кивнул муж, смотря поверх моей головы в окно.
— Что значит отчасти? Ты хочешь сказать, что она может меня и покалечить, лишь бы я за забор не выходила?
Он крепче прижал меня к себе и, посмотрев мне в глаза, сказал:
— Нет, конечно! Как тебе такое могло прийти в голову?
— А она меня все время обижает, а ты ей и слова поперек не скажешь. Что мне прикажешь думать по этому поводу?
— А ты не думала, что на все есть свои причины? — он внимательно на меня посмотрел.
— Думала. И если я могу предположить, что ты не выпускаешь меня за ворота из ревности, то когда я думаю о твоих отношениях с леди Василис... мне очень грустно.
— Грустно? Почему? — его бровь изогнулась дугой.
— Я не знаю, как это объяснить. Вот ты мне сказал, что не можешь иметь связи с кем-либо, но при этом ты ее мнением дорожишь больше, чем моим. Она что-то для тебя значит?
— Разве может кто-то сравниться с тобой? — с этими словами в его глазах опять зажегся тот огонек, что и в день нашей свадьбы. Какое это редкое явление!
— Тогда я совсем ничего не понимаю! — вздохнула я.
— Я обязательно тебе все объясню, когда придет время. А сейчас давай соберем вещи, потому что утром мы уезжаем.
-Ты убил принца?! – ужаснулась я, представив причину столь спешного отъезда.
Как только представлю, какие последствия этого поступка нас ждут… Первая мысль, что приходит в голову – спасать сына!
Видно весь страх отразился в моих глазах, потому что муж нежно погладил меня по голове и сказал:
— Жив твой принц. Потрепан, но жив! Можешь не волноваться, — я выдохнула. – Что-то ты сильно за него переживаешь, — удостоилась я сурового взгляда за выдох. Все, пока на этом закончим. Иди собирайся.
— А мы куда? – робко поинтересовалась я.
— Подальше отсюда. Было глупостью привозить тебя сюда.
— А няня? Надеюсь, она останется здесь? – с затаенной надеждой уточнила я.
— Я с ней разберусь, — сквозь зубы процедил супруг. – Она больше не посмеет причинить тебе вред!
Неужели она поедет с нами? Спрашивать не буду, дабы не подтолкнуть его мысли в этом направлении. А еще я буду от всей души надеется, что он ее просто прибьет. Она не принц — ее можно.
В доме царила суматоха. Слуги куда-то носились, что-то таскали, толкались, ругались и спешили, спешили, спешили...
Муж как скрылся за дверью, так больше и не показывался. Няни тоже негде не было видно. Может он ее все же прогнал?
Посреди ночи меня разбудил не шум суетливых, собирающих нас в дорогу слуг, а как кто-то крадется к кровати, на которой спала я с сыном.
Подкравшийся занес руку надомной. В этот момент я порадовалась, что проснулась и, перехватив занесенную руку, другой ударила в живот. Сама от себя не ожидала такой прыти, но видно, сказался нервный день. Муж согнулся пополам, я испуганно пискнула, понимая кого ударила.
— Я... думал... ты... спишь, — выдавил сквозь хрипы супруг.
— Прости, — положила я руку на место удара. — Больно?
— Терпимо. Ты зачем дерешься?
— А ты чего крался? — ответила я вопросом на вопрос.
— Я думал, ты спишь и не хотел вас разбудить, — прошептал Орлайн.
— Поспишь тут в такой беготне. А шел сюда зачем? — уточнила я.
Муж не ответил, молча сев на край кровати. Приобняв меня за плечи, он вздохнул.
— Что происходит? Ты встревожен!
— Я вот зачем приходил — хотел спросить, ты сегодня тут останешься или... пойдешь в нашу спальню?
Теперь пришла моя очередь задуматься. А вот хочу ли я таких отношений, когда он метается между мной и другой женщиной. Я понимаю, что связь обязывает не иметь другого партнера, но она не запрещает любить другого.
— А ты ее любишь? — тихонько спросила я.
— Кого? — кажется, я вырвала его из задумчивости.
— Василис, — так же тихо ответила я, даже боясь на него взглянуть, тысячу раз кляня себя за то, что решилась спросить. Надо было молчать! Глупее поступка я еще не совершала.
— Нет. И никогда не испытывал к ней чувств, таких сильных, как к тебе. Ты мой свет.
Я вздохнула. Мне так хотелось ему сказать, что раз он к ней равнодушен, то пусть отправить ее на все четыре стороны. Почему она все еще с нами? Но я сдержалась. Он, наконец, стал прислушиваться ко мне, и пока я не буду этим злоупотреблять и капризничать.
Муж нежно коснулся моей щеки, заставив посмотреть на него и не давая отвернуться. Луна очерчивала его бесподобные скулы, играла бликами в его глазах и ласкала его губы серебристым лучиком. Я невольно сглотнула, вспоминая вчерашнюю ночь и нежность этих губ.
Орлайн поймал мой взгляд и склонился к самым моим губам, выдохнув:
— Значит, в нашу спальню, — и легко коснувшись моих губ, отстранился с улыбкой.
Подхватив меня на руки, легко понес из комнаты. А я улыбалась. Не знаю почему, просто мне было хорошо.
— Ты улыбаешься, — с этими словами муж меня уложил на кровать и подарил ответную улыбку.
Не дожидаясь моего ответа, Орлайн тут же растянулся рядом и провел рукой, спуская с моего плеча лямку. Как только плечо оголилось, муж прикоснулся губами к коже. Тут же толпа мурашек побежала по телу. Я неосознанно прерывисто вздохнула. Супруг расплывшись в улыбке, стал поднимать выше.
Сегодня не было необузданной страсти, только нежность и ласка. Мы ласкали друг друга, целовали, изучали наиболее чувствительные места. Никогда бы не подумала, что для него верх наслаждения, когда я прикусила ему шею.
Это была невероятная ночь. Мы сегодня стали ближе друг другу, но не столько физически, сколько духовно.
А какое блаженство, когда утром тебя будят нежные поглаживания и легкие поцелуи! Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и эту блаженную ночь сменило солнечное утро.
За завтраком, где мы собрались готовые отправиться в путь, царило уныние и тягучая тишина. Я привыкла к этому месту, к этим стенам, просторам и буду по ним скучать.
Я даже не знала, куда мы отправляемся. Часть слуг отправлялась с нами, а часть оставалась присматривать за поместьем, дабы оно не пришло в запустение. Смотреть за всем остался управляющий, а вот несносная няня ехала с нами.
Вчера у Орлайна с ней состоялся разговор. Рила рассказала, что он много на нее кричал, читал морали и взял клятву, что больше она никогда не посмеет применить магию ко мне или к Вилиалу. А еще он потребовал от нее больше не предпринимать плохо обдуманные поступки. Служанка выразила удивление тем, как Василис отвечала ему — твердо и уверенно. Словно она лучше знала, что нужно для меня, чем он. Чувствую, я еще не один раз пожалею, что она поехала с нами.
Слуги стояли тихие и присмиревшие. Даже няня в мою сторону не смотрела. Охранников, что вчера меня не выпускали, не видела. Очень надеюсь, что они живы.
Повисшую тишину за завтраком нарушили частые шаги дворецкого. И действительно, из-за двери показался наш дворецкий, неся на серебряном подносе письмо. И от кого в такую рань может прийти послание?
Пока муж пробегал глазами написанное и с каждым прочитанным словом все больше темнел, в моей голове пронеслись мысли о содержании письма: от того, что поездка отменяется, до того, что он принца все-таки побил, и тот скончался.
Наконец муж смял письмо и в приступе гнева смахнул посуду со стола. Затем он вскочил. Слуги моментально разметались по углам. На месте осталась только я, сын и Василис.
Зло посмотрев на меня, муж вышел из столовой. А я что-то натворила? Подумав, я решила прояснить этот вопрос.
— Леди Василис, проследите, что бы Вилиал поел и погулял. И будьте готовы в любой момент уехать.
Получив утвердительный и, что удивительно весьма почтительный, ответ от няни, я пошла искать вылетевшего в дверь мужа. И где мне его искать. Начнем с кабинета, куда я обычно не хожу. Там запрещено появляться всем без исключения. Что особенно приятно, даже Василис. Я один раз попробовала пробраться, когда Орлайна дома не было, так я даже дверь открыть не смогла. И не пожалуешься, что магию применил — к двери же, не ко мне.
Супруг на самом деле оказался в своем кабинете и ругался такими словами, которых я даже в конюшне не слышала. Даже мелькнула мысль к нему не заходить, пусть перебесится, остынет, тогда можно будет и разузнать. Но эту мысль я отмела, вроде он муж мне и мы должны все горести и радости делить на двоих. А вдруг я чем-то помочь смогу.
С этой глупой мыслью я и открыла без стука дверь в его кабинет. И остановилась в дверях под сверкающим взглядом мужа. Ну, да, два огненных шара на его руках, готовые сорваться в любой момент, тоже сыграли свою роль в моем застревании в дверном проеме.
— Ти? — муж моргнул и его глаза стали привычного серого цвета, а горящие руки потухли.
Я оглядела комнату и поняла, что предотвратила большой пожар, потому что по всему кабинету валялись свитки и бумаги, а единственная бумага на столе была скомкана. И судя по всему, именно ее он и хотел спалить таким варварским способом. Как будто каминов ему мало!
— Я совсем не вовремя, да? – подняла я на него глаза.
— Зачем пришла? – потер виски муж.
— Хотела узнать, что тебя так расстроило.
— Содержание письма, — как-то раздраженно ответил супруг.
Я догадалась и сама. Это он так уклоняется от ответа? Ладно, сама посмотрю. Вдруг снова принц мне написал, а он устраивает тут сцены ревности. Вздохнув и набравшись смелости, я перешагнула порог и направилась к столу. Но стоило мне протянуть руку к бумажке, как тут же его рука легла сверху. Я вопросительно посмотрела на мужа, а тот только отрицательно помотал головой.
— Может, тогда сам расскажешь? – попросила я.
Он внимательно на меня посмотрел, словно впервые увидел. Еще бы, такой наглости я еще не проявляла в его присутствии.
— Мы задержимся здесь на два дня. Но вещи не разбирай, после бала, сразу же уедем подальше отсюда.
— Ты устраиваешь бал? – не поверила я.
И правильно сделала, потому что муж, посмотрев на меня горько улыбнулся и произнес:
— Если бы! Нет бал будет во дворце. И мы приглашены как почетные гости.
— И нам обязательно идти? Может, сошлемся на мое плохое самочувствие? – я накрыла руку мужа, что все еще держала меня, своей.
В его глазах мелькнула такая искренняя благодарность, что я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Все же нам придется идти, иначе могут быть совсем нежелательные последствия. Непослушание прямому приказу короля карается смертной казнью. Нам обоим, — грустно покачал головой Орлайн.
— Приказ? Король прислал приглашение в виде приказа?
Мне показалось, что я неправильно поняла услышанное, но муж развеял мои сомнения, подтвердив. Да-а, а я-то думала, что королевская семья порядочная.
Утро выдалось еще хуже вечера. И не смотря на то, что бал должен был состояться только завтра вечером, портные начали заниматься мной с утра. За целый день я устала стоять расставив руки, пока меня мерили, обматывали тканями и снова мерили. Это был сплошной кошмар. И ведь предлагала мужу одеть платье из уже готовых. Меня в них все равно никто не видел. Так нет, видите ли, не пристало на балы в ношенном ходить. А какие они ношенные, когда по разу одетые?
Пока меня мучали портные, я все думала о том, почему такая срочность в бале и почему нам присутствовать обязательно. Обычно Орлайн на такие мероприятия ходил один, меня с собой не брал. Что изменилось в этот раз? Ответ я видела только один: принц не нашел другого способа увидеться со мной. Но зачем я ему? Я замужняя женщина, да еще и с ребенком.
— А могу я не поехать? — через полдня мучений спросила я у супруга.
— К моему огромно сожалению, ты не можешь не поехать. Было четко сказано, что женатые пары должны быть с супругами, — покачал головой муж. А потом неожиданно добавил: — Я не могу не пойти – будут неприятности. Но то, что мне приходится брать тебя с собой еще хуже...
Как мне стало обидно! И не важно, что он скажет дальше! Это уже не имеет значение, потому что он меня стесняется. Ладно бы синяк его смущал, но завтра от него не останется и следа, благодаря примочкам. А мне уже было показалось, что он меня любит...
— Ты меня слышишь? — вырвал меня из грустных мыслей супруг. — Посмотри на меня, — приподнял меня за подбородок супруг. Это что еще за слезы? Испугалась бала? — я отрицательно помотала головой. Говорить не стала, могла и расплакаться. — Платье не нравится? — снова не то. — Тогда я не понимаю в чем дело! Объяснишь?
Я мочу. Как я могу сказать ему такое, при всей прислуге? Муж верно истолковал мою заминку и грозно рыкнул на слуг. Ветер даже листву так быстро не сдувает, как они скрылись с глаз долой.
— Теперь скажешь? — грозно спросил супруг.
— Ты... ты меня стесняешься! — выпалила я, прикрывая лицо руками, пытаясь сдержать рвущуюся наружу слезы.
— С-стесняюсь? — заикаясь, произнес Орлайн и засмеялся.
А я вот ничего смешного в этом не вижу! Вот ни капельки!
— Тебя действительно расстроило именно это? Не плачь! Я тебя ни капельки не стесняюсь, а даже горжусь, что у меня жена такая красавица! А не беру я тебя с собой, потому что твои родители взяли с меня клятву на крови, что я буду тебя беречь. Они, между прочим, за твою безопасность жизнь отдали...
Это был единственный раз, когда я покидала поместье. Супруг как всегда был молчалив и мрачен. Уехали мы верхом через задние ворота и ехали лесами под охраной десятка стражников. По неизвестной причине мне достался самый быстрый конь из нашей конюшни. И это не смотря на то, что на нем мне ездить не разрешалось. Для меня в конюшне стояла смирная серая в яблоках кобылка.
Ехали мы лесами и ни разу не проехали мимо населенного пункта. Привалы без костров, тишина и никаких разговоров. Только редкие команды и никаких лишних слов. Все отмалчивались, когда я спрашивала, куда мы едем. Даже Орлайн только грустно на меня смотрел, но ничего не объяснял, говоря, что все узнаю, когда прибудем на место.
А когда мы, оставив лошадей двум стражникам, с остальными пошли пешком, я стала узнавать места. Мы шли ко мне домой! Я была так счастлива, что мы навестим родителей! Что, наконец, я их увижу, расскажу им все-все-все!
Мне так хотелось нажаловаться родным людям на некроманта, что он не разговорчив, груб со слугами, что из дома меня никуда не выпускает. Я даже города еще ни разу не видела! Три месяца сижу в заточении, а мне так хочется посмотреть, как люди живут.
По знакомой тропинке я уже бежала впереди всех, давно сняв неудобные туфли. Но выбежав на поляну, я остановилась так, словно стена стояла между лесом и моим домом. А там... вся полянка перед домом была усыпана каплями крови.
Я боялась даже подумать, чья эта кровь.
— ГДЕ?! — он так сжал мои плечи, что я к головной боли еще и переломанные кости добавятся. Вот бы Василис так трепал!
— Больно, — пискнула я.
Хватка тут же ослабла.
— Где ударилась, показывай!
Я с горестным вздохом указала на затылок, там явственно ощущалась шишка.
— Твою темную! — ругнулся некромант. — Как она посмела!
— Вот и я у нее это спросила. А она сказала, что ты сам разрешил.
— Я? — и такое изумление в глазах.
Со вздохом я пояснила:
— Она сказала, что ты разрешил применять ей любые средства, лишь бы меня из поместья не выпускать. Это правда?
— Отчасти, — задумчиво кивнул муж, смотря поверх моей головы в окно.
— Что значит отчасти? Ты хочешь сказать, что она может меня и покалечить, лишь бы я за забор не выходила?
Он крепче прижал меня к себе и, посмотрев мне в глаза, сказал:
— Нет, конечно! Как тебе такое могло прийти в голову?
— А она меня все время обижает, а ты ей и слова поперек не скажешь. Что мне прикажешь думать по этому поводу?
— А ты не думала, что на все есть свои причины? — он внимательно на меня посмотрел.
— Думала. И если я могу предположить, что ты не выпускаешь меня за ворота из ревности, то когда я думаю о твоих отношениях с леди Василис... мне очень грустно.
— Грустно? Почему? — его бровь изогнулась дугой.
— Я не знаю, как это объяснить. Вот ты мне сказал, что не можешь иметь связи с кем-либо, но при этом ты ее мнением дорожишь больше, чем моим. Она что-то для тебя значит?
— Разве может кто-то сравниться с тобой? — с этими словами в его глазах опять зажегся тот огонек, что и в день нашей свадьбы. Какое это редкое явление!
— Тогда я совсем ничего не понимаю! — вздохнула я.
— Я обязательно тебе все объясню, когда придет время. А сейчас давай соберем вещи, потому что утром мы уезжаем.
-Ты убил принца?! – ужаснулась я, представив причину столь спешного отъезда.
Как только представлю, какие последствия этого поступка нас ждут… Первая мысль, что приходит в голову – спасать сына!
Видно весь страх отразился в моих глазах, потому что муж нежно погладил меня по голове и сказал:
— Жив твой принц. Потрепан, но жив! Можешь не волноваться, — я выдохнула. – Что-то ты сильно за него переживаешь, — удостоилась я сурового взгляда за выдох. Все, пока на этом закончим. Иди собирайся.
— А мы куда? – робко поинтересовалась я.
— Подальше отсюда. Было глупостью привозить тебя сюда.
— А няня? Надеюсь, она останется здесь? – с затаенной надеждой уточнила я.
— Я с ней разберусь, — сквозь зубы процедил супруг. – Она больше не посмеет причинить тебе вред!
Неужели она поедет с нами? Спрашивать не буду, дабы не подтолкнуть его мысли в этом направлении. А еще я буду от всей души надеется, что он ее просто прибьет. Она не принц — ее можно.
В доме царила суматоха. Слуги куда-то носились, что-то таскали, толкались, ругались и спешили, спешили, спешили...
Муж как скрылся за дверью, так больше и не показывался. Няни тоже негде не было видно. Может он ее все же прогнал?
Посреди ночи меня разбудил не шум суетливых, собирающих нас в дорогу слуг, а как кто-то крадется к кровати, на которой спала я с сыном.
Подкравшийся занес руку надомной. В этот момент я порадовалась, что проснулась и, перехватив занесенную руку, другой ударила в живот. Сама от себя не ожидала такой прыти, но видно, сказался нервный день. Муж согнулся пополам, я испуганно пискнула, понимая кого ударила.
— Я... думал... ты... спишь, — выдавил сквозь хрипы супруг.
— Прости, — положила я руку на место удара. — Больно?
— Терпимо. Ты зачем дерешься?
— А ты чего крался? — ответила я вопросом на вопрос.
— Я думал, ты спишь и не хотел вас разбудить, — прошептал Орлайн.
— Поспишь тут в такой беготне. А шел сюда зачем? — уточнила я.
Муж не ответил, молча сев на край кровати. Приобняв меня за плечи, он вздохнул.
— Что происходит? Ты встревожен!
— Я вот зачем приходил — хотел спросить, ты сегодня тут останешься или... пойдешь в нашу спальню?
Теперь пришла моя очередь задуматься. А вот хочу ли я таких отношений, когда он метается между мной и другой женщиной. Я понимаю, что связь обязывает не иметь другого партнера, но она не запрещает любить другого.
— А ты ее любишь? — тихонько спросила я.
— Кого? — кажется, я вырвала его из задумчивости.
— Василис, — так же тихо ответила я, даже боясь на него взглянуть, тысячу раз кляня себя за то, что решилась спросить. Надо было молчать! Глупее поступка я еще не совершала.
— Нет. И никогда не испытывал к ней чувств, таких сильных, как к тебе. Ты мой свет.
Я вздохнула. Мне так хотелось ему сказать, что раз он к ней равнодушен, то пусть отправить ее на все четыре стороны. Почему она все еще с нами? Но я сдержалась. Он, наконец, стал прислушиваться ко мне, и пока я не буду этим злоупотреблять и капризничать.
Муж нежно коснулся моей щеки, заставив посмотреть на него и не давая отвернуться. Луна очерчивала его бесподобные скулы, играла бликами в его глазах и ласкала его губы серебристым лучиком. Я невольно сглотнула, вспоминая вчерашнюю ночь и нежность этих губ.
Орлайн поймал мой взгляд и склонился к самым моим губам, выдохнув:
— Значит, в нашу спальню, — и легко коснувшись моих губ, отстранился с улыбкой.
Подхватив меня на руки, легко понес из комнаты. А я улыбалась. Не знаю почему, просто мне было хорошо.
— Ты улыбаешься, — с этими словами муж меня уложил на кровать и подарил ответную улыбку.
Не дожидаясь моего ответа, Орлайн тут же растянулся рядом и провел рукой, спуская с моего плеча лямку. Как только плечо оголилось, муж прикоснулся губами к коже. Тут же толпа мурашек побежала по телу. Я неосознанно прерывисто вздохнула. Супруг расплывшись в улыбке, стал поднимать выше.
Сегодня не было необузданной страсти, только нежность и ласка. Мы ласкали друг друга, целовали, изучали наиболее чувствительные места. Никогда бы не подумала, что для него верх наслаждения, когда я прикусила ему шею.
Это была невероятная ночь. Мы сегодня стали ближе друг другу, но не столько физически, сколько духовно.
А какое блаженство, когда утром тебя будят нежные поглаживания и легкие поцелуи! Но все хорошее когда-нибудь заканчивается. Вот и эту блаженную ночь сменило солнечное утро.
За завтраком, где мы собрались готовые отправиться в путь, царило уныние и тягучая тишина. Я привыкла к этому месту, к этим стенам, просторам и буду по ним скучать.
Я даже не знала, куда мы отправляемся. Часть слуг отправлялась с нами, а часть оставалась присматривать за поместьем, дабы оно не пришло в запустение. Смотреть за всем остался управляющий, а вот несносная няня ехала с нами.
Вчера у Орлайна с ней состоялся разговор. Рила рассказала, что он много на нее кричал, читал морали и взял клятву, что больше она никогда не посмеет применить магию ко мне или к Вилиалу. А еще он потребовал от нее больше не предпринимать плохо обдуманные поступки. Служанка выразила удивление тем, как Василис отвечала ему — твердо и уверенно. Словно она лучше знала, что нужно для меня, чем он. Чувствую, я еще не один раз пожалею, что она поехала с нами.
Слуги стояли тихие и присмиревшие. Даже няня в мою сторону не смотрела. Охранников, что вчера меня не выпускали, не видела. Очень надеюсь, что они живы.
Повисшую тишину за завтраком нарушили частые шаги дворецкого. И действительно, из-за двери показался наш дворецкий, неся на серебряном подносе письмо. И от кого в такую рань может прийти послание?
Пока муж пробегал глазами написанное и с каждым прочитанным словом все больше темнел, в моей голове пронеслись мысли о содержании письма: от того, что поездка отменяется, до того, что он принца все-таки побил, и тот скончался.
Наконец муж смял письмо и в приступе гнева смахнул посуду со стола. Затем он вскочил. Слуги моментально разметались по углам. На месте осталась только я, сын и Василис.
Зло посмотрев на меня, муж вышел из столовой. А я что-то натворила? Подумав, я решила прояснить этот вопрос.
— Леди Василис, проследите, что бы Вилиал поел и погулял. И будьте готовы в любой момент уехать.
Получив утвердительный и, что удивительно весьма почтительный, ответ от няни, я пошла искать вылетевшего в дверь мужа. И где мне его искать. Начнем с кабинета, куда я обычно не хожу. Там запрещено появляться всем без исключения. Что особенно приятно, даже Василис. Я один раз попробовала пробраться, когда Орлайна дома не было, так я даже дверь открыть не смогла. И не пожалуешься, что магию применил — к двери же, не ко мне.
Супруг на самом деле оказался в своем кабинете и ругался такими словами, которых я даже в конюшне не слышала. Даже мелькнула мысль к нему не заходить, пусть перебесится, остынет, тогда можно будет и разузнать. Но эту мысль я отмела, вроде он муж мне и мы должны все горести и радости делить на двоих. А вдруг я чем-то помочь смогу.
С этой глупой мыслью я и открыла без стука дверь в его кабинет. И остановилась в дверях под сверкающим взглядом мужа. Ну, да, два огненных шара на его руках, готовые сорваться в любой момент, тоже сыграли свою роль в моем застревании в дверном проеме.
— Ти? — муж моргнул и его глаза стали привычного серого цвета, а горящие руки потухли.
Я оглядела комнату и поняла, что предотвратила большой пожар, потому что по всему кабинету валялись свитки и бумаги, а единственная бумага на столе была скомкана. И судя по всему, именно ее он и хотел спалить таким варварским способом. Как будто каминов ему мало!
— Я совсем не вовремя, да? – подняла я на него глаза.
— Зачем пришла? – потер виски муж.
— Хотела узнать, что тебя так расстроило.
— Содержание письма, — как-то раздраженно ответил супруг.
Я догадалась и сама. Это он так уклоняется от ответа? Ладно, сама посмотрю. Вдруг снова принц мне написал, а он устраивает тут сцены ревности. Вздохнув и набравшись смелости, я перешагнула порог и направилась к столу. Но стоило мне протянуть руку к бумажке, как тут же его рука легла сверху. Я вопросительно посмотрела на мужа, а тот только отрицательно помотал головой.
— Может, тогда сам расскажешь? – попросила я.
Он внимательно на меня посмотрел, словно впервые увидел. Еще бы, такой наглости я еще не проявляла в его присутствии.
— Мы задержимся здесь на два дня. Но вещи не разбирай, после бала, сразу же уедем подальше отсюда.
— Ты устраиваешь бал? – не поверила я.
И правильно сделала, потому что муж, посмотрев на меня горько улыбнулся и произнес:
— Если бы! Нет бал будет во дворце. И мы приглашены как почетные гости.
— И нам обязательно идти? Может, сошлемся на мое плохое самочувствие? – я накрыла руку мужа, что все еще держала меня, своей.
В его глазах мелькнула такая искренняя благодарность, что я не смогла не улыбнуться в ответ.
— Все же нам придется идти, иначе могут быть совсем нежелательные последствия. Непослушание прямому приказу короля карается смертной казнью. Нам обоим, — грустно покачал головой Орлайн.
— Приказ? Король прислал приглашение в виде приказа?
Мне показалось, что я неправильно поняла услышанное, но муж развеял мои сомнения, подтвердив. Да-а, а я-то думала, что королевская семья порядочная.
Утро выдалось еще хуже вечера. И не смотря на то, что бал должен был состояться только завтра вечером, портные начали заниматься мной с утра. За целый день я устала стоять расставив руки, пока меня мерили, обматывали тканями и снова мерили. Это был сплошной кошмар. И ведь предлагала мужу одеть платье из уже готовых. Меня в них все равно никто не видел. Так нет, видите ли, не пристало на балы в ношенном ходить. А какие они ношенные, когда по разу одетые?
Пока меня мучали портные, я все думала о том, почему такая срочность в бале и почему нам присутствовать обязательно. Обычно Орлайн на такие мероприятия ходил один, меня с собой не брал. Что изменилось в этот раз? Ответ я видела только один: принц не нашел другого способа увидеться со мной. Но зачем я ему? Я замужняя женщина, да еще и с ребенком.
— А могу я не поехать? — через полдня мучений спросила я у супруга.
— К моему огромно сожалению, ты не можешь не поехать. Было четко сказано, что женатые пары должны быть с супругами, — покачал головой муж. А потом неожиданно добавил: — Я не могу не пойти – будут неприятности. Но то, что мне приходится брать тебя с собой еще хуже...
Как мне стало обидно! И не важно, что он скажет дальше! Это уже не имеет значение, потому что он меня стесняется. Ладно бы синяк его смущал, но завтра от него не останется и следа, благодаря примочкам. А мне уже было показалось, что он меня любит...
— Ты меня слышишь? — вырвал меня из грустных мыслей супруг. — Посмотри на меня, — приподнял меня за подбородок супруг. Это что еще за слезы? Испугалась бала? — я отрицательно помотала головой. Говорить не стала, могла и расплакаться. — Платье не нравится? — снова не то. — Тогда я не понимаю в чем дело! Объяснишь?
Я мочу. Как я могу сказать ему такое, при всей прислуге? Муж верно истолковал мою заминку и грозно рыкнул на слуг. Ветер даже листву так быстро не сдувает, как они скрылись с глаз долой.
— Теперь скажешь? — грозно спросил супруг.
— Ты... ты меня стесняешься! — выпалила я, прикрывая лицо руками, пытаясь сдержать рвущуюся наружу слезы.
— С-стесняюсь? — заикаясь, произнес Орлайн и засмеялся.
А я вот ничего смешного в этом не вижу! Вот ни капельки!
— Тебя действительно расстроило именно это? Не плачь! Я тебя ни капельки не стесняюсь, а даже горжусь, что у меня жена такая красавица! А не беру я тебя с собой, потому что твои родители взяли с меня клятву на крови, что я буду тебя беречь. Они, между прочим, за твою безопасность жизнь отдали...
Это был единственный раз, когда я покидала поместье. Супруг как всегда был молчалив и мрачен. Уехали мы верхом через задние ворота и ехали лесами под охраной десятка стражников. По неизвестной причине мне достался самый быстрый конь из нашей конюшни. И это не смотря на то, что на нем мне ездить не разрешалось. Для меня в конюшне стояла смирная серая в яблоках кобылка.
Ехали мы лесами и ни разу не проехали мимо населенного пункта. Привалы без костров, тишина и никаких разговоров. Только редкие команды и никаких лишних слов. Все отмалчивались, когда я спрашивала, куда мы едем. Даже Орлайн только грустно на меня смотрел, но ничего не объяснял, говоря, что все узнаю, когда прибудем на место.
А когда мы, оставив лошадей двум стражникам, с остальными пошли пешком, я стала узнавать места. Мы шли ко мне домой! Я была так счастлива, что мы навестим родителей! Что, наконец, я их увижу, расскажу им все-все-все!
Мне так хотелось нажаловаться родным людям на некроманта, что он не разговорчив, груб со слугами, что из дома меня никуда не выпускает. Я даже города еще ни разу не видела! Три месяца сижу в заточении, а мне так хочется посмотреть, как люди живут.
По знакомой тропинке я уже бежала впереди всех, давно сняв неудобные туфли. Но выбежав на поляну, я остановилась так, словно стена стояла между лесом и моим домом. А там... вся полянка перед домом была усыпана каплями крови.
Я боялась даже подумать, чья эта кровь.
