Мич стоял и пытался понять что здесь вообще происходит? Почему здесь все такое странное? Почему Морена задаёт такие вопросы? Почему портье такой подозрительный ? И почему не проходит эта дьявольская метель?
Мужчина посмотрел на свою жену, которую, казалось, перестало трясти. Он сел на краю кровати, чтобы вновь дотронуться лба. Совсем увлеченный своей супругой и в мыслях о всем что творилось вокруг, он и не заметил небольшой осколок лампы в углу возле двери своего номера.
Клош? — посуда для подачи горячих вторых блюд в виде плоской металлической тарелки или овального блюда с крышкой в форме колокола.
III
Сара погрузилась в глубокий сон. Её бледный лоб покрыли мелкие испарины пота. Митчелл не считал, сколько он просидел вот так у кровати, но время обеда подошло быстро. Однако, есть ему совсем не хотелось. Но позже температура все же немного спала, и Митчелл решил спуститься, но лишь для того, чтобы узнать о том был ли вызван доктор как он того просил.
Мужчина открыл дверь и едва не ударил ею горничную. Та смотрела своими круглыми испуганными глазами на вышедшего. Она явно стояла слишком близко к двери. Возможно, поглядывала или подслушивала...
– Что вы здесь делаете?
— Я... Мне... Мне... Вы... Эмм... То есть...
— Она собирает вещи в стирку, — ответила за неё Хельга, шедшая по коридору. — Ступай, Джена.
— Да, мэм.
Худощавая горничная поджала губы и склонила голову, промчавшись, мимо Хельги будто за ней гнался сам дьявол.
— Простите её, мистер Кэмпбелл. К сожалению, в наших местах трудно найти хороший персонал. Джена хоть и зажатая, но работу делает свою хорошо.
— Да, понимаю. Я хотел спуститься, чтобы узнать насчёт доктора, — пояснил Митчелл.
— Я как раз к вам по этому поводу. Мы вызвали доктора, но когда он будет трудно предположить, — женщина сомкнула ладони под грудью, — как ваша жена чувствует себя сейчас?
— Спасибо, ей уже лучше. Температура немного спала.
— Если мы ещё чем-то сможем вам помочь — сообщите нам. Я оповестила прислугу о том, чтобы они были более внимательны к вам, — Хельга обаятельно улыбнулась, — Хотела пригласить вас на обед.
— К сожал...
— О, прошу вас, не отказывайтесь. В наших местах так редко встретишь человека полного жизни.
Митчелл бросил взгляд на жену в приоткрытую дверь. Та продолжала спать. Если он будет и днём, и ночью у её кровати это не изменит состояние здоровья к лучшему. Возможно, и правда стоит пообедать, а заодно и дождаться доктора. Впрочем, и Хельга так любезна. Не стоит её обижать.
– У нас ростбиф по ирландскому рецепту моей тётушки. И запечённый картофель с зелёным горошком. Такого давно ещё не пробовали. Не огорчайте меня и Милдред.
– Милдред?
– Наш шеф-повар. Вы не представляете, на что я пошла, чтобы Милдред осталась работать у нас!
– Ну, хорошо. Не будем огорчать Милдред, – произнёс Мич, закрывая дверь, ещё раз взглянув на супругу.
Зачем он принял приглашения? Это жест великодушия, добродетели? Митчелл сам до конца не понимал. Возможно, он просто устал нянчиться с Сарой. Но боялся себе признаться в том, что ему тоже требуется внимание и отдых. Возможно, потому, что Хельга молодая и обаятельная. В конце концов, Митчелл – мужчина и это просто обычный обед, чтобы казнить себя неизвестно за что.
Стол оказался уже накрыт. В столовой обитала тишина, и лишь цокот невысоких каблуков хозяйки нарушал эту идиллию. На этот раз за столом никого не оказалось – ни души. Мич немного смутился, хоть и не показал виду. Он лишь немного прочистил горло и спросил:
– Мы будем одни?
– Нет, ну что вы? Просто мы пришли раньше всех, – испустила небольшой смешок хозяйка отеля, – впрочем, можно устроить...
– Благодарю, но не стоит.
И правда. Вскоре те же самые люди сели на те же самые места, что и утром, кроме Митчелла. На этот раз его посадили совсем рядом с Хельгой, а прибор для жены вовсе не поставили, но мужчина решил, что это сделано, лишь потому что ей нездоровится.
Обед прошёл легко и непринуждённо. Ростбиф и правда оказался великолепен. На удивление готовили здесь отнюдь не дурно. Надо отдать должное – Милдред и впрямь мастерица. Не зря хозяйка хлопотала за такого шефа. Морена налила кофе в чашку с золотой каймой, поставила на блюдце и разместила напиток по правую руку от мужчины.
Хельга заваливала расспросами, любопытствовала о том, как они встретились с Сарой, о том, чем занимается Митчелл в Виктории, спрашивала о детстве. Это излишне любопытство настораживало. Мич чувствовал, что Хельга явно интересуется им как мужчиной. К сожалению, или, к счастью, не мог отплатить ей той же монетой.
– Так вы были прорабом на стройке?
– Почему был? Я просто решил взять отпуск.
– Ах, ну да, ну да. Всё же Сара – счастливица. Вы рукастый мужчина, с чувством юмора всё в порядке, с деньгами тоже. Вы просто клад. Где же она вас откопала? – Хельга, осторожно прищурив один глаз, отпила напиток.
– Как говорят: где нашла, там уже нет. Но. Надеюсь, меня не придётся закапывать обратно, – хохотнул он, прожевав кусочек мяса.
— Не волнуйтесь, у меня найдётся лопата... если что.
Митчелл улыбнулся хозяйке. Она явно флиртовала с ним. И уже не стыдилась ни постояльцев (впрочем, они совсем не обращали внимания на их разговоров), ни самого Мича. Он лишь надеялся, что Хельга не станет переходить эту тонкую грань. Кофе на этот раз был чуть сладким, что позволило ему сосредоточиться именно на нём. Кофе... Когда он вновь взял небольшую чашку в руку, то мизинцем почувствовал, что-то странное. Что-то царапало палец.
Послышался лай собаки. Хельга поднялась с места:
— Прошу прощенья, это мой пёс.
— Разумеется.
Пока хозяйка отошла, Митчелл допил кофе и разглядел чашку со всех сторон. Ко дну чашки скотчем была приклеена маленькая бумажка размером с цент, свёрнутая в трубочку. Он осторожно оторвал записку со скотчем и положил записку в карман именно в тот момент, когда хозяйка отеля вернулась на своё место.
– Гарм очень скучает, когда меня долго нет рядом. Приходится подбрасывать ему «кости», чтобы не скучал, – сообщила Хельга.
Обед прошёл, Митчелл отправился в свой номер, держа записку рукой в кармане. Ему не терпелось узнать, что в ней. Видимо, это Морена о чём-то хочет сообщить. Но о чём? Он быстро вернулся в комнату и закрыл за собой дверь, предварительно оглядевшись. Жена всё ещё спала. Мужчина подошёл к окну и выглянул в него. Вид открывался почти на центральный вход. Его внимание привлёк старенький форд... Такой же он встретил на перекрёстке... Возможно, это лишь совпадение.
Записка! Достав клочок бумаги Митчелл осторожно отодрал скотч и раскрутил минисверток.
«Не ешьте здешнюю пищу»
Мич нахмурился. Что-что, а еда в этом заведении выше всяких похвал. Зачем Морена просит не есть еду здешних мест? Что кроется за этим? Нужно обязательно поговорить с девочкой. Возможно, это лишь больное воображение ребёнка, или же девочке совсем стало скучно, и она решила запугать взрослого дядьку? Что-то подсказывало, что написанное отражало абсолютную серьёзность.
Мужчина решил умыться, оставив записку на тумбочке. Это какое-то безумие. Он прошёл в уборную. Но умыться так и не удалось, поскольку воды в номере не было.
– Превосходно!
— Мич? — послышалось из комнаты.
— Да, милая, — отозвался мужчина и пошёл на зов.
— Я чувствую себя намного лучше. Когда мы сможем уехать?
Девушку бил озноб, но температуры не было. Её пульс учащён, как и дыхание. Митчелл сел рядом на край кровати и поцеловал жену в лоб. Сара взяла красный платок с тумбочки и негромко чихнула в него.
— Выглядишь не очень.
– Так себе комплимент, – улыбнулась Сара.
— Мы вызвали доктора, он должен приехать.
— Так хочется есть...
Митчелл посмотрел на записку, оставленную на тумбе. Недолго помолчал.
«Не ешьте здешнюю еду»
Но не морить же больную жену голодом?
— Давай я закажу в номер?
— Хорошо.
***
После обеда Саре стало значительно лучше. Ей сварили какой специальный бульон для восстановления сил. Пропала излишняя бледность. На щеках появился небольшой румянец. Доктор так и не появился. Митчелл решил, что эта непогода совсем некстати. Дворник на улице не мог управиться с таким объёмом работы. Старый форд заметало снегом. Что же с его автомобилем, который остался на парковке?
На ужин Митчелл и Сара шли вместе. Мич довольный тем, что супруга вела себя оживлённо, немного расслабился. На вечер вместо кофе было вино. Лишь его пригубил Мич, в отличие от своей жены. Сара ела с большим аппетитом. Супруг не стал отговаривать супругу от еды. Что он скажет? «Вот записка – нельзя есть». Тем более, он уже ел и пока жив. И, как ни странно, сегодня Сара казалась более разговорчива, чем до этого дня. Хельга и Сара много разговаривали, а затем хозяйка отеля обратилась к Митчеллу:
— Вы совсем не едите, вам не нравится лазанья?
— Нет, что вы? Просто у меня, кажется, несварение. Я пока воздержусь от еды, — уклончиво ответил тот.
— Если потребуется отвар из шалфея...?
— О, нет, спасибо. Я, думаю, это скоро пройдёт.
Морена наливала всем гостям вино по ту сторону стола. Он поймал её взгляд. Девочка лишь единожды посмотрела в его сторону. Ему необходимо поговорить с ней. Разъяснить все вопросы, узнать, что скрывается за запиской. Впрочем, зачем это всё? Лучше просто убираться отсюда как можно дальше.
— Теперь, когда Саре лучше, думаю, мы сможем уехать, — произнёс Митчелл вслух то, о чём думал.
— Не торопи события, Мич. Утро вечера мудренее, — неожиданно ответила та.
Подумать только. Ещё утром она была готова уехать в любом состоянии, а теперь передумала. Мич поднял правую бровь в немом вопросе.
— Ну, сейчас мне, конечно, намного лучше. Но ещё впереди ночь и утро..., – оправдывалась Сара.
— Разумеется, милая. Твоё здоровье в приоритете, — Митчелл нежно посмотрел на жену и погладил по руке.
— О, какие вы милые! — протянула Хельга, отпив глоток красного напитка. — Должно быть, вы очень счастливы. В вашей идиллии не хватает лишь деток.
Митчелл занервничал и посмотрел на Сару. Та преспокойно ела лазанью, затем отвлеклась, посмотрела на мужа и тихо сказала:
— Да, именно их нам не хватает. Думаю, это не надолго.
Такие разговоры огорошили мужа. Раньше Сара никогда любила темы о новом ребёнке, а даже если Митчелл пытался заговорить об этом, она уклонялась от темы или уходила вовсе.
— Какие чудесные исцеления творятся в вашем отеле, — искренне удивился тот. Но, по правде сказать это несколько пугало.
— Уверена, это всё тот куриный бульон, что приготовили для меня на обед, — улыбнулась Сара.
— О, не сомневайтесь, — поддержала хозяйка, салютуя бокалом.
***
За окном показалась глубокая ночь. Ветер бил в окна снежными буранами, словно пытался ворваться внутрь и замести это место до самой крыши. Но, доктор так и не появился. Признаться, Митчелл уже питал глубокие сомнения по поводу его появления. Он уповал на то, что завтра они отчалят от этого зяблого места, поэтому хотелось поскорее лечь спать.
К сожалению, поговорить с Мореной такой и не представилось возможности, и семья Кэмпбеллов отправилась свой номер. Если быть точнее, Митчелл отправился вперёд, чтобы принять душ, а Сара решила пропустить ещё один бокал вина с хозяйкой, и почти следом ушла за мужем. Но искупаться мужчине так и не удалось — вода в номере всё так же отсутствовала.
Будто совсем маленькие дети, они дождались «время сна» и отправились в кровать. Ночь проникала во все уголки отеля, заполняя собой глаза и души. Она царила в гостиной, царила в столовой и на ресепшене, в каждом отдельном номере. Отель погрузился в сумрак, как дайвер погружается на дно океана – медленно, плавно и уверенно монотонно.
Митчеллу снился сон, что он и сам сейчас находится на берегу океана. Ветер дует в его лицо, а лёгкий бриз едва касается кожи. Солнце греет щёки и тело. Сара в его объятиях. Вода шумит, приятно накатывая волной на их ноги. Супруга умилительно щурится от яркого света. Наверное, он мог бы часами стоять вот так с ней вдали от всего мира. Аромат жасмина... Океан. И она.
Его сладкий сон понемногу таял. Мич цеплялся за него будто это спасательный круг, но сон уплывал. Что-то пробуждало его. Поначалу он даже почувствовал раздражение от такого варварского вырывания из сладких сновидений. Но вместе с мозгом начинало просыпаться и тело, которое чувствовало тёплые обволакивающие прикосновения женских рук.
Митчелл чувствовал, как нежные руки гладили его живот, грудь, шею. Даже не открывая глаз, он чувствовал запах жасмина рядом. Но ему даже в какой-то момент не верилось, что это его Сара. Ведь об интимной близости с женой он мог только мечтать с тех самых пор, как не стало Джордана. Тело призывно отреагировало на ласковые прикосновения мгновенно. Возбуждение пронеслось по телу, чувствуя поцелуи в шею. Митчелл едва не мурлыкал от нахлынувших чувств.
Женщина нырнула под одеяло и быстро расположилась внизу, решаясь уступить место губам. Она исследовала тело, ласкала языком и ртом, прикасалась и нежно покусывала, доводя до исступления. Влажный язык проделывал дорогу от самого естества мужчины до широкой груди. Стянув одеяло, женщина расположилась на бёдрах у мужчины и слилась в одно целое, принося обоим небывалое наслаждение.
Митчелл пытался вглядеться в прекрасную Сару, но в кромешной тьме казалось так сложно узнать знакомые черты, только запах жасмина убеждал его в том, что это не кто иной, как супруга. Его руки скользили по нагому женскому телу, сжимали вершины грудей, поглаживали бёдра. На мгновение ему показалось, что в свете луны мелькнули белокурые локоны, но это наносекундное мгновенье затмило будоражащее чувство сладострастия. Они устремились навстречу друг другу, пока Мич не почувствовала, как их обоих настигла вершина блаженства. Любовники закружились в восторженном танце, а после замерли в исступлении от восторга. Тишина. Лишь сбивчивое дыхание двух людей.
Внезапно среди этой триумфальной минуты послышалось, как что-то падает с тумбочки. Прозвучал щелчок включения телевизора. Дверь номера захлопнулась, едва не сотрясая стены. Белый шум на экране осветил комнату, и Митчелл увидел, что всё ещё сидевшая на нём Сара превратилась в какой-то скелет, мумию, из рта которой вытекала жуткая жёлто-зелёная субстанция. Мужчина сбросил её с себя и упал с кровати на пол, в ужасе, пытаясь спастись.
Мумия встала с кровати. Обнажённая и уродливая двигалась на него, медленно наступала, издавала хриплые и хлюпающие звуки.
Мужчина посмотрел на свою жену, которую, казалось, перестало трясти. Он сел на краю кровати, чтобы вновь дотронуться лба. Совсем увлеченный своей супругой и в мыслях о всем что творилось вокруг, он и не заметил небольшой осколок лампы в углу возле двери своего номера.
***
Клош? — посуда для подачи горячих вторых блюд в виде плоской металлической тарелки или овального блюда с крышкой в форме колокола.
Прода от 24.07.2025, 22:49
III
Сара погрузилась в глубокий сон. Её бледный лоб покрыли мелкие испарины пота. Митчелл не считал, сколько он просидел вот так у кровати, но время обеда подошло быстро. Однако, есть ему совсем не хотелось. Но позже температура все же немного спала, и Митчелл решил спуститься, но лишь для того, чтобы узнать о том был ли вызван доктор как он того просил.
Мужчина открыл дверь и едва не ударил ею горничную. Та смотрела своими круглыми испуганными глазами на вышедшего. Она явно стояла слишком близко к двери. Возможно, поглядывала или подслушивала...
– Что вы здесь делаете?
— Я... Мне... Мне... Вы... Эмм... То есть...
— Она собирает вещи в стирку, — ответила за неё Хельга, шедшая по коридору. — Ступай, Джена.
— Да, мэм.
Худощавая горничная поджала губы и склонила голову, промчавшись, мимо Хельги будто за ней гнался сам дьявол.
— Простите её, мистер Кэмпбелл. К сожалению, в наших местах трудно найти хороший персонал. Джена хоть и зажатая, но работу делает свою хорошо.
— Да, понимаю. Я хотел спуститься, чтобы узнать насчёт доктора, — пояснил Митчелл.
— Я как раз к вам по этому поводу. Мы вызвали доктора, но когда он будет трудно предположить, — женщина сомкнула ладони под грудью, — как ваша жена чувствует себя сейчас?
— Спасибо, ей уже лучше. Температура немного спала.
— Если мы ещё чем-то сможем вам помочь — сообщите нам. Я оповестила прислугу о том, чтобы они были более внимательны к вам, — Хельга обаятельно улыбнулась, — Хотела пригласить вас на обед.
— К сожал...
— О, прошу вас, не отказывайтесь. В наших местах так редко встретишь человека полного жизни.
Митчелл бросил взгляд на жену в приоткрытую дверь. Та продолжала спать. Если он будет и днём, и ночью у её кровати это не изменит состояние здоровья к лучшему. Возможно, и правда стоит пообедать, а заодно и дождаться доктора. Впрочем, и Хельга так любезна. Не стоит её обижать.
– У нас ростбиф по ирландскому рецепту моей тётушки. И запечённый картофель с зелёным горошком. Такого давно ещё не пробовали. Не огорчайте меня и Милдред.
– Милдред?
– Наш шеф-повар. Вы не представляете, на что я пошла, чтобы Милдред осталась работать у нас!
– Ну, хорошо. Не будем огорчать Милдред, – произнёс Мич, закрывая дверь, ещё раз взглянув на супругу.
Зачем он принял приглашения? Это жест великодушия, добродетели? Митчелл сам до конца не понимал. Возможно, он просто устал нянчиться с Сарой. Но боялся себе признаться в том, что ему тоже требуется внимание и отдых. Возможно, потому, что Хельга молодая и обаятельная. В конце концов, Митчелл – мужчина и это просто обычный обед, чтобы казнить себя неизвестно за что.
Стол оказался уже накрыт. В столовой обитала тишина, и лишь цокот невысоких каблуков хозяйки нарушал эту идиллию. На этот раз за столом никого не оказалось – ни души. Мич немного смутился, хоть и не показал виду. Он лишь немного прочистил горло и спросил:
– Мы будем одни?
– Нет, ну что вы? Просто мы пришли раньше всех, – испустила небольшой смешок хозяйка отеля, – впрочем, можно устроить...
– Благодарю, но не стоит.
И правда. Вскоре те же самые люди сели на те же самые места, что и утром, кроме Митчелла. На этот раз его посадили совсем рядом с Хельгой, а прибор для жены вовсе не поставили, но мужчина решил, что это сделано, лишь потому что ей нездоровится.
Обед прошёл легко и непринуждённо. Ростбиф и правда оказался великолепен. На удивление готовили здесь отнюдь не дурно. Надо отдать должное – Милдред и впрямь мастерица. Не зря хозяйка хлопотала за такого шефа. Морена налила кофе в чашку с золотой каймой, поставила на блюдце и разместила напиток по правую руку от мужчины.
Хельга заваливала расспросами, любопытствовала о том, как они встретились с Сарой, о том, чем занимается Митчелл в Виктории, спрашивала о детстве. Это излишне любопытство настораживало. Мич чувствовал, что Хельга явно интересуется им как мужчиной. К сожалению, или, к счастью, не мог отплатить ей той же монетой.
– Так вы были прорабом на стройке?
– Почему был? Я просто решил взять отпуск.
– Ах, ну да, ну да. Всё же Сара – счастливица. Вы рукастый мужчина, с чувством юмора всё в порядке, с деньгами тоже. Вы просто клад. Где же она вас откопала? – Хельга, осторожно прищурив один глаз, отпила напиток.
– Как говорят: где нашла, там уже нет. Но. Надеюсь, меня не придётся закапывать обратно, – хохотнул он, прожевав кусочек мяса.
— Не волнуйтесь, у меня найдётся лопата... если что.
Митчелл улыбнулся хозяйке. Она явно флиртовала с ним. И уже не стыдилась ни постояльцев (впрочем, они совсем не обращали внимания на их разговоров), ни самого Мича. Он лишь надеялся, что Хельга не станет переходить эту тонкую грань. Кофе на этот раз был чуть сладким, что позволило ему сосредоточиться именно на нём. Кофе... Когда он вновь взял небольшую чашку в руку, то мизинцем почувствовал, что-то странное. Что-то царапало палец.
Послышался лай собаки. Хельга поднялась с места:
— Прошу прощенья, это мой пёс.
— Разумеется.
Пока хозяйка отошла, Митчелл допил кофе и разглядел чашку со всех сторон. Ко дну чашки скотчем была приклеена маленькая бумажка размером с цент, свёрнутая в трубочку. Он осторожно оторвал записку со скотчем и положил записку в карман именно в тот момент, когда хозяйка отеля вернулась на своё место.
– Гарм очень скучает, когда меня долго нет рядом. Приходится подбрасывать ему «кости», чтобы не скучал, – сообщила Хельга.
Обед прошёл, Митчелл отправился в свой номер, держа записку рукой в кармане. Ему не терпелось узнать, что в ней. Видимо, это Морена о чём-то хочет сообщить. Но о чём? Он быстро вернулся в комнату и закрыл за собой дверь, предварительно оглядевшись. Жена всё ещё спала. Мужчина подошёл к окну и выглянул в него. Вид открывался почти на центральный вход. Его внимание привлёк старенький форд... Такой же он встретил на перекрёстке... Возможно, это лишь совпадение.
Записка! Достав клочок бумаги Митчелл осторожно отодрал скотч и раскрутил минисверток.
«Не ешьте здешнюю пищу»
Мич нахмурился. Что-что, а еда в этом заведении выше всяких похвал. Зачем Морена просит не есть еду здешних мест? Что кроется за этим? Нужно обязательно поговорить с девочкой. Возможно, это лишь больное воображение ребёнка, или же девочке совсем стало скучно, и она решила запугать взрослого дядьку? Что-то подсказывало, что написанное отражало абсолютную серьёзность.
Мужчина решил умыться, оставив записку на тумбочке. Это какое-то безумие. Он прошёл в уборную. Но умыться так и не удалось, поскольку воды в номере не было.
– Превосходно!
— Мич? — послышалось из комнаты.
— Да, милая, — отозвался мужчина и пошёл на зов.
— Я чувствую себя намного лучше. Когда мы сможем уехать?
Девушку бил озноб, но температуры не было. Её пульс учащён, как и дыхание. Митчелл сел рядом на край кровати и поцеловал жену в лоб. Сара взяла красный платок с тумбочки и негромко чихнула в него.
— Выглядишь не очень.
– Так себе комплимент, – улыбнулась Сара.
— Мы вызвали доктора, он должен приехать.
— Так хочется есть...
Митчелл посмотрел на записку, оставленную на тумбе. Недолго помолчал.
«Не ешьте здешнюю еду»
Но не морить же больную жену голодом?
— Давай я закажу в номер?
— Хорошо.
***
После обеда Саре стало значительно лучше. Ей сварили какой специальный бульон для восстановления сил. Пропала излишняя бледность. На щеках появился небольшой румянец. Доктор так и не появился. Митчелл решил, что эта непогода совсем некстати. Дворник на улице не мог управиться с таким объёмом работы. Старый форд заметало снегом. Что же с его автомобилем, который остался на парковке?
На ужин Митчелл и Сара шли вместе. Мич довольный тем, что супруга вела себя оживлённо, немного расслабился. На вечер вместо кофе было вино. Лишь его пригубил Мич, в отличие от своей жены. Сара ела с большим аппетитом. Супруг не стал отговаривать супругу от еды. Что он скажет? «Вот записка – нельзя есть». Тем более, он уже ел и пока жив. И, как ни странно, сегодня Сара казалась более разговорчива, чем до этого дня. Хельга и Сара много разговаривали, а затем хозяйка отеля обратилась к Митчеллу:
— Вы совсем не едите, вам не нравится лазанья?
— Нет, что вы? Просто у меня, кажется, несварение. Я пока воздержусь от еды, — уклончиво ответил тот.
— Если потребуется отвар из шалфея...?
— О, нет, спасибо. Я, думаю, это скоро пройдёт.
Морена наливала всем гостям вино по ту сторону стола. Он поймал её взгляд. Девочка лишь единожды посмотрела в его сторону. Ему необходимо поговорить с ней. Разъяснить все вопросы, узнать, что скрывается за запиской. Впрочем, зачем это всё? Лучше просто убираться отсюда как можно дальше.
— Теперь, когда Саре лучше, думаю, мы сможем уехать, — произнёс Митчелл вслух то, о чём думал.
— Не торопи события, Мич. Утро вечера мудренее, — неожиданно ответила та.
Подумать только. Ещё утром она была готова уехать в любом состоянии, а теперь передумала. Мич поднял правую бровь в немом вопросе.
— Ну, сейчас мне, конечно, намного лучше. Но ещё впереди ночь и утро..., – оправдывалась Сара.
— Разумеется, милая. Твоё здоровье в приоритете, — Митчелл нежно посмотрел на жену и погладил по руке.
— О, какие вы милые! — протянула Хельга, отпив глоток красного напитка. — Должно быть, вы очень счастливы. В вашей идиллии не хватает лишь деток.
Митчелл занервничал и посмотрел на Сару. Та преспокойно ела лазанью, затем отвлеклась, посмотрела на мужа и тихо сказала:
— Да, именно их нам не хватает. Думаю, это не надолго.
Такие разговоры огорошили мужа. Раньше Сара никогда любила темы о новом ребёнке, а даже если Митчелл пытался заговорить об этом, она уклонялась от темы или уходила вовсе.
— Какие чудесные исцеления творятся в вашем отеле, — искренне удивился тот. Но, по правде сказать это несколько пугало.
— Уверена, это всё тот куриный бульон, что приготовили для меня на обед, — улыбнулась Сара.
— О, не сомневайтесь, — поддержала хозяйка, салютуя бокалом.
***
За окном показалась глубокая ночь. Ветер бил в окна снежными буранами, словно пытался ворваться внутрь и замести это место до самой крыши. Но, доктор так и не появился. Признаться, Митчелл уже питал глубокие сомнения по поводу его появления. Он уповал на то, что завтра они отчалят от этого зяблого места, поэтому хотелось поскорее лечь спать.
К сожалению, поговорить с Мореной такой и не представилось возможности, и семья Кэмпбеллов отправилась свой номер. Если быть точнее, Митчелл отправился вперёд, чтобы принять душ, а Сара решила пропустить ещё один бокал вина с хозяйкой, и почти следом ушла за мужем. Но искупаться мужчине так и не удалось — вода в номере всё так же отсутствовала.
Будто совсем маленькие дети, они дождались «время сна» и отправились в кровать. Ночь проникала во все уголки отеля, заполняя собой глаза и души. Она царила в гостиной, царила в столовой и на ресепшене, в каждом отдельном номере. Отель погрузился в сумрак, как дайвер погружается на дно океана – медленно, плавно и уверенно монотонно.
Митчеллу снился сон, что он и сам сейчас находится на берегу океана. Ветер дует в его лицо, а лёгкий бриз едва касается кожи. Солнце греет щёки и тело. Сара в его объятиях. Вода шумит, приятно накатывая волной на их ноги. Супруга умилительно щурится от яркого света. Наверное, он мог бы часами стоять вот так с ней вдали от всего мира. Аромат жасмина... Океан. И она.
Его сладкий сон понемногу таял. Мич цеплялся за него будто это спасательный круг, но сон уплывал. Что-то пробуждало его. Поначалу он даже почувствовал раздражение от такого варварского вырывания из сладких сновидений. Но вместе с мозгом начинало просыпаться и тело, которое чувствовало тёплые обволакивающие прикосновения женских рук.
Митчелл чувствовал, как нежные руки гладили его живот, грудь, шею. Даже не открывая глаз, он чувствовал запах жасмина рядом. Но ему даже в какой-то момент не верилось, что это его Сара. Ведь об интимной близости с женой он мог только мечтать с тех самых пор, как не стало Джордана. Тело призывно отреагировало на ласковые прикосновения мгновенно. Возбуждение пронеслось по телу, чувствуя поцелуи в шею. Митчелл едва не мурлыкал от нахлынувших чувств.
Женщина нырнула под одеяло и быстро расположилась внизу, решаясь уступить место губам. Она исследовала тело, ласкала языком и ртом, прикасалась и нежно покусывала, доводя до исступления. Влажный язык проделывал дорогу от самого естества мужчины до широкой груди. Стянув одеяло, женщина расположилась на бёдрах у мужчины и слилась в одно целое, принося обоим небывалое наслаждение.
Митчелл пытался вглядеться в прекрасную Сару, но в кромешной тьме казалось так сложно узнать знакомые черты, только запах жасмина убеждал его в том, что это не кто иной, как супруга. Его руки скользили по нагому женскому телу, сжимали вершины грудей, поглаживали бёдра. На мгновение ему показалось, что в свете луны мелькнули белокурые локоны, но это наносекундное мгновенье затмило будоражащее чувство сладострастия. Они устремились навстречу друг другу, пока Мич не почувствовала, как их обоих настигла вершина блаженства. Любовники закружились в восторженном танце, а после замерли в исступлении от восторга. Тишина. Лишь сбивчивое дыхание двух людей.
Внезапно среди этой триумфальной минуты послышалось, как что-то падает с тумбочки. Прозвучал щелчок включения телевизора. Дверь номера захлопнулась, едва не сотрясая стены. Белый шум на экране осветил комнату, и Митчелл увидел, что всё ещё сидевшая на нём Сара превратилась в какой-то скелет, мумию, из рта которой вытекала жуткая жёлто-зелёная субстанция. Мужчина сбросил её с себя и упал с кровати на пол, в ужасе, пытаясь спастись.
Мумия встала с кровати. Обнажённая и уродливая двигалась на него, медленно наступала, издавала хриплые и хлюпающие звуки.
