Детей в Убежище рождалось немного, но все же не меньше, чем в любой северной деревушке. Каждого ребенка с детства учили выживать в лесу, читать следы, ставить ловушки и, конечно, обращаться с оружием, но никто не принуждал их продолжать дело своих родителей. Впрочем, большинство мальчиков – как и девочек, но кто бы им позволил! – мечтало вступить в ряды повстанцев.
Сантар всегда знал, что пойдет по стопам отца. Он, как и все жители Убежища, ненавидел магов и знать Большого города. Впрочем, будучи честными с самим собой, Сантар понимал: имей он единственный шанс обменять борьбу за свободу на простую вместе с живой мамой, то согласился бы без раздумий. Казалось, ее смерть унесла саму надежду на счастье; Сантар справился с потерей, возмужал и знал только одно – бороться до победного конца. Что будет там, после этой победы, он даже не задумывался.
Отец говорил ему: «Вступить в бой с магом то же самое, что сражаться со злым духом из лесной чащи». Смышленый Сантар читал между строк: жрецы – противники посильнее знати. Можно попробовать потягаться с теми, у кого есть власть, золото и двенадцать легионов, но как одолеть противника, обладающего неведомой силой? Маги могут читать мысли, швырять энергетические шары, управлять погодой и исцелять, щелкнув пальцами! «А еще насылать болезни», - всегда добавляли в Убежище. Доказательств того, что черный мор – дело рук жрецов из Большого города, не было, но это не мешало вольным людям обвинять Первохрам. Сантар слушал учителей, слушал стариков, а также тех повстанцев, кто возвращался из вылазок живыми, и от их рассказов его злость лишь крепла. Стоя на тренировке с мечом в руке, Сантар представлял себе врага, жреца в длинном балахоне, прячущего лицо за маской, и вспоминал то, что отец рассказывал о своем детстве…
Ему едва исполнилось четырнадцать, когда в их деревню прибыл вооруженный отряд. Судя по одеждам, это были послушники из Храма Вечного Солнца, что стоит у южной границы республики. Они собирали подати для какого-то праздника. Глава деревни, старый кмех, чье лицо было высушено жарким пустынным ветром, сказал, что денег у них нет: в этом году редкое дерево урс, из древесины которого кмехи делали основу для луков, зацвело позже обычного, и потому новая партия оружия на продажу запаздывает, а значит, средств расплатиться пока нет… Маговские прихвостни были непреклонны. «Раз нет денег, дай людей, - сказали они. - Мы продадим их на невольничьем рынке в Хадуте!» Старик предложил себя, но выродки только посмеялись над его словами и отобрали тех, за кого могли выручить хорошую сумму: двух мужчин и пятерых юношей, среди которых был отец Сантара. Их связали общей веревкой и повели к следующему селению. Дойти туда так и не удалось: на вторую ночь перехода пленники сумели освободиться и передушили своих погонщиков во сне. Им было невдомек, что жрецы Храма Вечного Солнца сразу же почувствовали гибель своих слуг. Когда беглецы вернулись в родное селение, то застали там пепелище: маги, не утруждая себя деталями, покарали тех, кого посчитали виновными в убийстве.
«Со жрецами сложно бороться, но у тебя нет права проиграть, - учил подрастающего Сантара отец. - Твой враг хитер, он – без лица; снимет маску, и ты не сможешь его узнать, поэтому учись чуять магов. От них разит смрадом: приторность благовоний смешивается с запахом крови тех, кто погиб по их вине. Так пахнет магия… Чтобы одолеть этого врага, нужно думать». «А что, если нам вступить в союз с какими-нибудь хорошими магами?» - разумно предложил Сантар лет в двенадцать. Отец смерил его тяжелым взглядом. «В мире под луной не существует хороших магов! - отрезал он. - Они могут притворяться, но сущность у всех одинаковая». Сантар запомнил это крепко.
Долгие годы он готовился, чтобы однажды отправиться в поход вместе с отцом. По правде говоря, внушительное словечко «поход» использовалось для солидности – это были скорее тайные вылазки, но какая, к праотцам, разница? Однажды отец сказал Сантару: «Мне было четырнадцать лет, когда я впервые лишил кого-то жизни. Но воином я стал в шестнадцать, когда смог защитить человека от убийцы. Я не прошу тебя становиться убийцей или воином, просто подожди до шестнадцати – и ты поедешь со мной в Большой город».
В этом году Сантару исполнилось семнадцать, но отец все тянул, выискивая причины не брать сына с собой.
- Эй, малец, папашу ищешь? - раздался вдруг голос.
По улице вразвалочку шел Ягван Крогг, северянин средних лет с высокими залысинами и отвисшим пузцом, которое нисколько не мешало ему снискать славу искусного воина.
- Он у старейшин, и вряд ли эти умники отпустят его до заката! - сообщил Ягван. - Они бы всю ночь заседали, но с утра к ним придет Отшельник, тут уж не до твоего папаши.
- Добрый день, мастер Крогг, - неприветливо пробурчал Сантар, здорово обижаясь на «мальца».
- Добрый, нечего сказать, - подставляя щекастую физиономию прохладному ветерку, согласился Ягван. - Не то что южная жара, от которой плавятся кости и тухнет кровь! Эндрос летом – на редкость мерзкое место… Впрочем, скоро сам увидишь.
У Сантара перехватило дыхание. Северянин вздохнул:
- Мы всю жизнь воевали, чтоб наши дети жили мирно – и вот теперь они занимают наше место!
- Ты знаешь, что выглядишь как наемник с гор? - задумчиво поинтересовался Лим.
Всякой другой одежде Сантар предпочитал назарскую за ее удобство и простоту: темные полотняные штаны, заправленные в невысокие кожаные сапоги; рубашка с высоким воротом; нижний халат до колен с длинными рукавами, стянутый на талии широким кушаком; сверху – еще один халат, покороче и без рукавов.
- Наемники такое не носят, - вздохнул Сантар; ему было лень спорить.
- Ага, скажешь тоже… Если ты в этом поедешь в Большой город, тебя арестуют как имперского шпиона, - фыркнул Лим и раскинул руки в стороны, словно говоря: «Учись у меня!». - Почему бы не одеться во что-то нормальное?
Сантар с сомнением поглядел на наряд друга: Лим, как истинный северян, терпеть не мог назарскую одежду и распашному халату предпочитал куртку с крепкими пуговицами.
- Ты хоть представляешь, как я буду выглядеть в такой рубахе? - поморщился Сантар. - Прибереги этот наряд, пока не придет черед ехать в Большой город!
Лим понуро опустил плечи.
- Уже не верю, что это когда-нибудь случится, - с досадой пнул он еловую шишку. - Вырваться бы отсюда! Я ведь старше тебя на два года… Но все честно, я понимаю. Ты грамотный, языки знаешь, мечом машешь, хоть и тощий как девчонка!
Предаваться саможалению было не в характере Лима. Через пять минут он уже хохотал до упаду над Сантаром, который не хотел рассказывать ему цели поездки.
- Хватит глотку драть, - поморщился Сантар. - У меня последний свободный день, между прочим. Есть предложения?
- Райхану сходи проведай, дуболом!
Такие разговоры Сантар слышал едва ли не каждый день. О его с Райханой женитьбе в Убежище судачили, как о решенном деле, и всерьез интересовались насчет приданого у дяди Райханы, который был ее опекуном. Отца сплетники не трогали – побаивались, зато самого Сантара допекали шуточками про дату свадьбы, будущее потомство и три испытания, которые, по северному поверью, должен был выдержать жених: принести с Черных болот цветок Зарибы-дарящей-любовь; испечь свадебный каравай; про третье испытание сплетники лишь перешептывались, противно хихикая. Сантар старался не обращать на них внимания. Ему, как сыну кмеха и назарки, дела не было до сомнительных северных традиций. И потом, какая еще свадьба? Взять в жены Райхану, с которой выросли вместе? Она была дорога Сантару, за нее он мог подраться с кем угодно… Но жениться? Нет, о таком и думать было странно!
- С утра к старейшинам должен был прийти Отшельник, - сказал Сантар, меняя тему.
- Откуда знаешь? - встрепенулся Лим.
- Мастер Крогг говорил.
Они поняли друга с полуслова. Чтобы увидеть таинственного Отшельника, любой парень в Убежище дал бы мизинец на отсечение! Его настоящее никто не знал. Отшельника уважали и боялись одновременно. Он был единственным магом, с которым старейшины поддерживали связь; без его магических штучек лазутчикам в Большом городе пришлось бы несладко. Вольные люди шептались, что Отшельник родом из северного народа моах, ушедшего за дикие земли аж в эпоху Объединения; что поклоняется он лесному лиху и ждет возвращения истинных северян вот уже тысячу лет, от чего малость свихнулся… Сплетникам лишь бы языками чесать! В одном Сантар практически не сомневался: вольные люди могли спокойно жить в диком лесу именно благодаря Отшельнику.
- Попытаем удачи? - Сантар облизнул пересохшие губы.
- Заметь, - поднял палец вверх Лим, - предложил это ты, а не я!
Дом старейшин располагался на окраине Убежища рядом с одним из тайных выходов через пещеры; это был многоярусный сруб, разукрашенный затейливой резьбой. Главная его особенность заключалась не в наружном фасаде, не в маленьких комнатках и зале, где старейшины держали совет – тайна была сокрыта внизу, в подвалах. Сантар не раз видел, как отец, вернувшись из очередного похода, приносил с собой набитые сумки; что в них, он не знал, и эта неизвестность бередила воображение. Однажды Сантар набрался храбрости и спросил у отца. Тот попенял ему за любопытство, а после сказал туманно:
- В подвале лежит оружие, которое помогает нам бороться против Большого города.
Так Сантар впервые узнал истинную цель «походов» отца. Ни разведка, ни даже нападение на стражу – главной мишенью были магические предметы; тащить их нужно было отовсюду, где те плохо лежали.
- Это непросто, - признался отец, хмуря густые черные брови. - Люди могут сказать: эти изгои – обычные воры. Будет стыдно, но... Мы одержим победу любой ценой.
Кто Сантар был такой, чтобы спорить с отцом?
Конечно, лучший друг мгновенно узнал об этой тайне. С тех пор им всегда хотелось попасть в таинственный подвал, но это казалось невозможным. Даже пробраться в Дом старейшин мог не каждый – но ради шанса увидеть Отшельника стоило рискнуть. Таинственного мага невозможно было застать идущим по улицам Убежища; порой кто-то замечал его фигуру у дверей Дома или на опушке леса, но приблизиться к нему никому не удавалось. Порой Отшельник, словно забавляясь, появлялся за спинами пытающейся выследить его детворы, пугая ту до полусмерти. Никто из вольных людей, кроме старейшин, не видел лицо таинственного мага, поэтому ни Сантар, ни Лим не хотели упускать такую великолепную возможность – ведь им был известен способ проникнуть в Дом старейшин незамеченными.
Двигаясь по лесной опушке, Лим и Сантар вышли к задней части высокого здания, прокрались к черному ходу, прикрытому ветвями раскидистой черемухи, и осмотрели дверной косяк. Для защиты своих тайн от врагов – и любопытствующих – старейшины пользовались арсеналом из подвала: все окна и двери Дома по углам украшали металлические пластинки. Ночью можно было заметить слабое свечение, исходившее от них.
- Уверен? - спросил Лим. - Если сцапают, мне-то ладно, а тебя могут не взять в Большой город!
- Накликай еще, - Сантар суеверно сплюнул через плечо и, недолго думая, схватил голыми пальцами одну из пластинок.
- Не жжется? - участливо спросил Лим.
Сантар хмыкнул и спокойно вытащил заряженный металл из дверной рамы.
- Нет, ты все-таки ненормальный! - пробурчал его друг.
Действие этих железяк было впервые проверено самим Лимом несколько лет назад. Он проспорил желание; разумеется, Сантар захотел узнать, в чем магия таинственных пластинок. Надо сказать, они ожидали большего – злобного духа или жуткого воя, но все оказалось проще: стоило Лиму прикоснуться к окну, как пластинки окутались мерцающим светом и шибанули незадачливого лазутчика энергетическим разрядом. Неприятно, конечно, но вполне предсказуемо. И скучно.
Возможность отомстить появилась почти сразу: Сантар тоже проиграл Лиму какой-то спор и отправился за своей порцией разряда. Каково же было его удивление, когда ничего не произошло! Негодующий Лим не поверил своим глазам, полез вперед и вновь получил превосходный энергетический удар. А у Сантара ни один волосок дыбом не встал.
Объяснение странному феномену так и не нашлось. Лим настаивал на экспериментах. Сантар сунулся во все окна и двери Дома старейшин, но не получил даже самого маленького разряда. Он опробовал на себе и те магические штуки, которые удалось стащить у отца: сетку из тонких веревок и порошок в резной коробочке. Лим опутал Сантара сеткой с ног до головы, и тот со скучающим видом просидел под ней целый час, рисуя ножичком каракули на мокрой земле. Сам Лим, едва сетка коснулась его головы, упал на землю, погрузившись в глубокий сон; Сантар немного отдохнул от неуемной энергии друга и милостиво снял сетку. Затем оба друга посыпали себя порошком; Сантар, рисуясь, вывалил на себя половину коробки, Лим опасливо притрусил руку. Порошок подействовал мгновенно: у обоих зуд был такой, что они взвыли и, раздирая кожу до крови, помчались к знахаркам. Те умыли их каким-то отваром, не скрывая своего веселья: порошок оказался немагическим и использовался для защиты от лесных тварей. В тот вечер экспериментаторам здорово досталось от отцов.
После случая с порошком решено было завязать с испытаниями, сделав простой вывод: магические штуки на Сантара не действовали. В Убежище, где магию ненавидел каждый житель, такой дар казался особенно ценным. Возможно, стоило рассказать обо всем отцу, но Сантар предпочел придержать это в секрете до лучшего случая. Он взял с Лима обещание молчать; друг клятвенно заверил, что сохранит тайну.
Положив пластинку на землю, Сантар потянул за ручку – дверь с едва слышным скрипом отворилась. Так полагаться на пластинки, что даже не поставить самой обыкновенной щеколды… Все-таки это странно для людей, которые всю жизнь борются с магией!
Внутри было тихо. Сантар кивком подозвал Лима войти. Прямо над ними шла лестница на второй этаж. По коридору направо можно было выйти к приемному залу; Лим показал глазами в ту сторону, но Сантар покачал головой и кивнул наверх, предлагая сразу идти на второй этаж. Лим с сомнением нахмурился: тесные верхние комнаты, в которых и спрятаться-то было негде, могли сыграть с ними злую шутку. Но Сантар прошептал ему на ухо:
- Отшельника не станут принимать внизу!
Лим, поразмыслив, кивнул. Маг был на особом счету у старейшин; его бы точно пригласили в место покомфортней, чем нижний зал с длинными столами и грубыми лавками. Там даже летом топили камин, чтоб плесень не ползла по стенам!
Сантар пошел первым, напряженно прислушиваясь. В глубине второго этажа, кажется, за дальней дверью слева, слышались голоса. Не дойдя до нужной комнаты, Сантар тихонько потянул на себя соседнюю дверь.
«Это архив», - одними губами сказал Лим. «Без тебя знаю!» - сверкнул глазами Сантар, бесшумно шмыгнул внутрь и сразу же пожалел об этом. В архиве было ужасно пыльно. Стопками высились книги – «Истинная история Обозримых земель», которую писали старейшины. Были видно, что кое-где к верхним книгам с потолка спускается паутина. От пыли в ноздрях опасно защекотало, и Сантар поспешно зажал себе нос рукой.
- Я предупреждал, - прошептал Лим и, увернувшись от пинка, приложил ухо к стене.
Сантар последовал его примеру.
Сантар всегда знал, что пойдет по стопам отца. Он, как и все жители Убежища, ненавидел магов и знать Большого города. Впрочем, будучи честными с самим собой, Сантар понимал: имей он единственный шанс обменять борьбу за свободу на простую вместе с живой мамой, то согласился бы без раздумий. Казалось, ее смерть унесла саму надежду на счастье; Сантар справился с потерей, возмужал и знал только одно – бороться до победного конца. Что будет там, после этой победы, он даже не задумывался.
Отец говорил ему: «Вступить в бой с магом то же самое, что сражаться со злым духом из лесной чащи». Смышленый Сантар читал между строк: жрецы – противники посильнее знати. Можно попробовать потягаться с теми, у кого есть власть, золото и двенадцать легионов, но как одолеть противника, обладающего неведомой силой? Маги могут читать мысли, швырять энергетические шары, управлять погодой и исцелять, щелкнув пальцами! «А еще насылать болезни», - всегда добавляли в Убежище. Доказательств того, что черный мор – дело рук жрецов из Большого города, не было, но это не мешало вольным людям обвинять Первохрам. Сантар слушал учителей, слушал стариков, а также тех повстанцев, кто возвращался из вылазок живыми, и от их рассказов его злость лишь крепла. Стоя на тренировке с мечом в руке, Сантар представлял себе врага, жреца в длинном балахоне, прячущего лицо за маской, и вспоминал то, что отец рассказывал о своем детстве…
Ему едва исполнилось четырнадцать, когда в их деревню прибыл вооруженный отряд. Судя по одеждам, это были послушники из Храма Вечного Солнца, что стоит у южной границы республики. Они собирали подати для какого-то праздника. Глава деревни, старый кмех, чье лицо было высушено жарким пустынным ветром, сказал, что денег у них нет: в этом году редкое дерево урс, из древесины которого кмехи делали основу для луков, зацвело позже обычного, и потому новая партия оружия на продажу запаздывает, а значит, средств расплатиться пока нет… Маговские прихвостни были непреклонны. «Раз нет денег, дай людей, - сказали они. - Мы продадим их на невольничьем рынке в Хадуте!» Старик предложил себя, но выродки только посмеялись над его словами и отобрали тех, за кого могли выручить хорошую сумму: двух мужчин и пятерых юношей, среди которых был отец Сантара. Их связали общей веревкой и повели к следующему селению. Дойти туда так и не удалось: на вторую ночь перехода пленники сумели освободиться и передушили своих погонщиков во сне. Им было невдомек, что жрецы Храма Вечного Солнца сразу же почувствовали гибель своих слуг. Когда беглецы вернулись в родное селение, то застали там пепелище: маги, не утруждая себя деталями, покарали тех, кого посчитали виновными в убийстве.
«Со жрецами сложно бороться, но у тебя нет права проиграть, - учил подрастающего Сантара отец. - Твой враг хитер, он – без лица; снимет маску, и ты не сможешь его узнать, поэтому учись чуять магов. От них разит смрадом: приторность благовоний смешивается с запахом крови тех, кто погиб по их вине. Так пахнет магия… Чтобы одолеть этого врага, нужно думать». «А что, если нам вступить в союз с какими-нибудь хорошими магами?» - разумно предложил Сантар лет в двенадцать. Отец смерил его тяжелым взглядом. «В мире под луной не существует хороших магов! - отрезал он. - Они могут притворяться, но сущность у всех одинаковая». Сантар запомнил это крепко.
Долгие годы он готовился, чтобы однажды отправиться в поход вместе с отцом. По правде говоря, внушительное словечко «поход» использовалось для солидности – это были скорее тайные вылазки, но какая, к праотцам, разница? Однажды отец сказал Сантару: «Мне было четырнадцать лет, когда я впервые лишил кого-то жизни. Но воином я стал в шестнадцать, когда смог защитить человека от убийцы. Я не прошу тебя становиться убийцей или воином, просто подожди до шестнадцати – и ты поедешь со мной в Большой город».
В этом году Сантару исполнилось семнадцать, но отец все тянул, выискивая причины не брать сына с собой.
- Эй, малец, папашу ищешь? - раздался вдруг голос.
По улице вразвалочку шел Ягван Крогг, северянин средних лет с высокими залысинами и отвисшим пузцом, которое нисколько не мешало ему снискать славу искусного воина.
- Он у старейшин, и вряд ли эти умники отпустят его до заката! - сообщил Ягван. - Они бы всю ночь заседали, но с утра к ним придет Отшельник, тут уж не до твоего папаши.
- Добрый день, мастер Крогг, - неприветливо пробурчал Сантар, здорово обижаясь на «мальца».
- Добрый, нечего сказать, - подставляя щекастую физиономию прохладному ветерку, согласился Ягван. - Не то что южная жара, от которой плавятся кости и тухнет кровь! Эндрос летом – на редкость мерзкое место… Впрочем, скоро сам увидишь.
У Сантара перехватило дыхание. Северянин вздохнул:
- Мы всю жизнь воевали, чтоб наши дети жили мирно – и вот теперь они занимают наше место!
***
- Ты знаешь, что выглядишь как наемник с гор? - задумчиво поинтересовался Лим.
Всякой другой одежде Сантар предпочитал назарскую за ее удобство и простоту: темные полотняные штаны, заправленные в невысокие кожаные сапоги; рубашка с высоким воротом; нижний халат до колен с длинными рукавами, стянутый на талии широким кушаком; сверху – еще один халат, покороче и без рукавов.
- Наемники такое не носят, - вздохнул Сантар; ему было лень спорить.
- Ага, скажешь тоже… Если ты в этом поедешь в Большой город, тебя арестуют как имперского шпиона, - фыркнул Лим и раскинул руки в стороны, словно говоря: «Учись у меня!». - Почему бы не одеться во что-то нормальное?
Сантар с сомнением поглядел на наряд друга: Лим, как истинный северян, терпеть не мог назарскую одежду и распашному халату предпочитал куртку с крепкими пуговицами.
- Ты хоть представляешь, как я буду выглядеть в такой рубахе? - поморщился Сантар. - Прибереги этот наряд, пока не придет черед ехать в Большой город!
Лим понуро опустил плечи.
- Уже не верю, что это когда-нибудь случится, - с досадой пнул он еловую шишку. - Вырваться бы отсюда! Я ведь старше тебя на два года… Но все честно, я понимаю. Ты грамотный, языки знаешь, мечом машешь, хоть и тощий как девчонка!
Предаваться саможалению было не в характере Лима. Через пять минут он уже хохотал до упаду над Сантаром, который не хотел рассказывать ему цели поездки.
- Хватит глотку драть, - поморщился Сантар. - У меня последний свободный день, между прочим. Есть предложения?
- Райхану сходи проведай, дуболом!
Такие разговоры Сантар слышал едва ли не каждый день. О его с Райханой женитьбе в Убежище судачили, как о решенном деле, и всерьез интересовались насчет приданого у дяди Райханы, который был ее опекуном. Отца сплетники не трогали – побаивались, зато самого Сантара допекали шуточками про дату свадьбы, будущее потомство и три испытания, которые, по северному поверью, должен был выдержать жених: принести с Черных болот цветок Зарибы-дарящей-любовь; испечь свадебный каравай; про третье испытание сплетники лишь перешептывались, противно хихикая. Сантар старался не обращать на них внимания. Ему, как сыну кмеха и назарки, дела не было до сомнительных северных традиций. И потом, какая еще свадьба? Взять в жены Райхану, с которой выросли вместе? Она была дорога Сантару, за нее он мог подраться с кем угодно… Но жениться? Нет, о таком и думать было странно!
- С утра к старейшинам должен был прийти Отшельник, - сказал Сантар, меняя тему.
- Откуда знаешь? - встрепенулся Лим.
- Мастер Крогг говорил.
Они поняли друга с полуслова. Чтобы увидеть таинственного Отшельника, любой парень в Убежище дал бы мизинец на отсечение! Его настоящее никто не знал. Отшельника уважали и боялись одновременно. Он был единственным магом, с которым старейшины поддерживали связь; без его магических штучек лазутчикам в Большом городе пришлось бы несладко. Вольные люди шептались, что Отшельник родом из северного народа моах, ушедшего за дикие земли аж в эпоху Объединения; что поклоняется он лесному лиху и ждет возвращения истинных северян вот уже тысячу лет, от чего малость свихнулся… Сплетникам лишь бы языками чесать! В одном Сантар практически не сомневался: вольные люди могли спокойно жить в диком лесу именно благодаря Отшельнику.
- Попытаем удачи? - Сантар облизнул пересохшие губы.
- Заметь, - поднял палец вверх Лим, - предложил это ты, а не я!
***
Дом старейшин располагался на окраине Убежища рядом с одним из тайных выходов через пещеры; это был многоярусный сруб, разукрашенный затейливой резьбой. Главная его особенность заключалась не в наружном фасаде, не в маленьких комнатках и зале, где старейшины держали совет – тайна была сокрыта внизу, в подвалах. Сантар не раз видел, как отец, вернувшись из очередного похода, приносил с собой набитые сумки; что в них, он не знал, и эта неизвестность бередила воображение. Однажды Сантар набрался храбрости и спросил у отца. Тот попенял ему за любопытство, а после сказал туманно:
- В подвале лежит оружие, которое помогает нам бороться против Большого города.
Так Сантар впервые узнал истинную цель «походов» отца. Ни разведка, ни даже нападение на стражу – главной мишенью были магические предметы; тащить их нужно было отовсюду, где те плохо лежали.
- Это непросто, - признался отец, хмуря густые черные брови. - Люди могут сказать: эти изгои – обычные воры. Будет стыдно, но... Мы одержим победу любой ценой.
Кто Сантар был такой, чтобы спорить с отцом?
Конечно, лучший друг мгновенно узнал об этой тайне. С тех пор им всегда хотелось попасть в таинственный подвал, но это казалось невозможным. Даже пробраться в Дом старейшин мог не каждый – но ради шанса увидеть Отшельника стоило рискнуть. Таинственного мага невозможно было застать идущим по улицам Убежища; порой кто-то замечал его фигуру у дверей Дома или на опушке леса, но приблизиться к нему никому не удавалось. Порой Отшельник, словно забавляясь, появлялся за спинами пытающейся выследить его детворы, пугая ту до полусмерти. Никто из вольных людей, кроме старейшин, не видел лицо таинственного мага, поэтому ни Сантар, ни Лим не хотели упускать такую великолепную возможность – ведь им был известен способ проникнуть в Дом старейшин незамеченными.
Двигаясь по лесной опушке, Лим и Сантар вышли к задней части высокого здания, прокрались к черному ходу, прикрытому ветвями раскидистой черемухи, и осмотрели дверной косяк. Для защиты своих тайн от врагов – и любопытствующих – старейшины пользовались арсеналом из подвала: все окна и двери Дома по углам украшали металлические пластинки. Ночью можно было заметить слабое свечение, исходившее от них.
- Уверен? - спросил Лим. - Если сцапают, мне-то ладно, а тебя могут не взять в Большой город!
- Накликай еще, - Сантар суеверно сплюнул через плечо и, недолго думая, схватил голыми пальцами одну из пластинок.
- Не жжется? - участливо спросил Лим.
Сантар хмыкнул и спокойно вытащил заряженный металл из дверной рамы.
- Нет, ты все-таки ненормальный! - пробурчал его друг.
Действие этих железяк было впервые проверено самим Лимом несколько лет назад. Он проспорил желание; разумеется, Сантар захотел узнать, в чем магия таинственных пластинок. Надо сказать, они ожидали большего – злобного духа или жуткого воя, но все оказалось проще: стоило Лиму прикоснуться к окну, как пластинки окутались мерцающим светом и шибанули незадачливого лазутчика энергетическим разрядом. Неприятно, конечно, но вполне предсказуемо. И скучно.
Возможность отомстить появилась почти сразу: Сантар тоже проиграл Лиму какой-то спор и отправился за своей порцией разряда. Каково же было его удивление, когда ничего не произошло! Негодующий Лим не поверил своим глазам, полез вперед и вновь получил превосходный энергетический удар. А у Сантара ни один волосок дыбом не встал.
Объяснение странному феномену так и не нашлось. Лим настаивал на экспериментах. Сантар сунулся во все окна и двери Дома старейшин, но не получил даже самого маленького разряда. Он опробовал на себе и те магические штуки, которые удалось стащить у отца: сетку из тонких веревок и порошок в резной коробочке. Лим опутал Сантара сеткой с ног до головы, и тот со скучающим видом просидел под ней целый час, рисуя ножичком каракули на мокрой земле. Сам Лим, едва сетка коснулась его головы, упал на землю, погрузившись в глубокий сон; Сантар немного отдохнул от неуемной энергии друга и милостиво снял сетку. Затем оба друга посыпали себя порошком; Сантар, рисуясь, вывалил на себя половину коробки, Лим опасливо притрусил руку. Порошок подействовал мгновенно: у обоих зуд был такой, что они взвыли и, раздирая кожу до крови, помчались к знахаркам. Те умыли их каким-то отваром, не скрывая своего веселья: порошок оказался немагическим и использовался для защиты от лесных тварей. В тот вечер экспериментаторам здорово досталось от отцов.
После случая с порошком решено было завязать с испытаниями, сделав простой вывод: магические штуки на Сантара не действовали. В Убежище, где магию ненавидел каждый житель, такой дар казался особенно ценным. Возможно, стоило рассказать обо всем отцу, но Сантар предпочел придержать это в секрете до лучшего случая. Он взял с Лима обещание молчать; друг клятвенно заверил, что сохранит тайну.
Положив пластинку на землю, Сантар потянул за ручку – дверь с едва слышным скрипом отворилась. Так полагаться на пластинки, что даже не поставить самой обыкновенной щеколды… Все-таки это странно для людей, которые всю жизнь борются с магией!
Внутри было тихо. Сантар кивком подозвал Лима войти. Прямо над ними шла лестница на второй этаж. По коридору направо можно было выйти к приемному залу; Лим показал глазами в ту сторону, но Сантар покачал головой и кивнул наверх, предлагая сразу идти на второй этаж. Лим с сомнением нахмурился: тесные верхние комнаты, в которых и спрятаться-то было негде, могли сыграть с ними злую шутку. Но Сантар прошептал ему на ухо:
- Отшельника не станут принимать внизу!
Лим, поразмыслив, кивнул. Маг был на особом счету у старейшин; его бы точно пригласили в место покомфортней, чем нижний зал с длинными столами и грубыми лавками. Там даже летом топили камин, чтоб плесень не ползла по стенам!
Сантар пошел первым, напряженно прислушиваясь. В глубине второго этажа, кажется, за дальней дверью слева, слышались голоса. Не дойдя до нужной комнаты, Сантар тихонько потянул на себя соседнюю дверь.
«Это архив», - одними губами сказал Лим. «Без тебя знаю!» - сверкнул глазами Сантар, бесшумно шмыгнул внутрь и сразу же пожалел об этом. В архиве было ужасно пыльно. Стопками высились книги – «Истинная история Обозримых земель», которую писали старейшины. Были видно, что кое-где к верхним книгам с потолка спускается паутина. От пыли в ноздрях опасно защекотало, и Сантар поспешно зажал себе нос рукой.
- Я предупреждал, - прошептал Лим и, увернувшись от пинка, приложил ухо к стене.
Сантар последовал его примеру.
