Ночь была вызывающе красива – расшитое созвездиями огромное распахнутое небо, тёмные резные силуэты деревьев, пляшущие над костром красно-золотые искры. Иногда искры сносило к обрыву и они парили над ним, пока брызги Поющего Водопада не гасили их. Как и обещало его название, водопад действительно пел – красивым глубоким рокочущим голосом.
Сияла ночь, плясали искры, пел водопад. А мы слушали историю…
…Эта поездка была моей идеей. И потому вина за случившееся вроде как тоже лежала на мне. Хотя, когда мы свернули с нахоженной тропы на едва заметную тропинку, я сразу подумал о том, как легко заблудиться в этих зелёных южных дебрях. И даже сказал об этом вслух, но меня никто не послушал. И когда это действительно произошло, я отнёсся к этому философски, чего нельзя было сказать об остальных – тут же начались взаимные обвинения и упрёки.
Катя обвиняла Мишу в том, что он не умеет пользоваться картой. Тот в свою очередь упрекал её в желании посмотреть «нетронутую природу», из-за чего, собственно, мы и свернули с тропинки. Соня оказалась виноватой в том, что поддержала Катю в этом желании. Ну а я, как и следовало ожидать, стал крайним, потому что заманил всех в эту авантюру. Я же считал, что самим отправиться кратчайшим путём к месту назначения и заодно посмотреть окрестности, пока вся группа во главе с гидом движется туда с черепашьей скоростью – хорошая идея. Одно дело наблюдать мир из окна автобуса и совсем другое – окунуться в него с головой. Я был красноречив и сумел убедить друзей. В конце концов, у нас же были карта и навигатор. Правда, последним, по моему настоянию, мы договорились не пользоваться, решив поиграть в бывалых туристов – «как раньше». По уговору, мы должны были прибегнуть к использованию интернета только в самом последнем случае, когда выяснится, что походники из нас никакие. Девочки считали, что этот момент уже наступил, я и Миша были против. И пока Миша был на моей стороне, я мог преспокойно штудировать карту, пытаясь соотнести её с реальной местностью.
– Кать, ты фотки делать не забывай, – пробираясь сквозь кустарник, на ходу посоветовал Миша. – Ради них мы тут и оказались.
Катя повернулась к нему и, взяв крупным планом его вспотевшее лицо, пару раз щёлкнула камерой.
– Доволен?
– Природу снимай, глупышка, – поправляя бандану, добродушно усмехнулся Миша.
– Не умничай, – шутливо оборвала она его. – Кто тут фотограф?
Мы все заканчивали последний курс института, а Катя параллельно отучилась в двухгодичной школе фотографии и надеялась, что в этой поездке ей удастся сделать хорошие фото для дипломной работы. Потому она и решила свернуть с тропинки, чтобы фото были «не как у всех».
Наконец, мы сдались и решили устроить привал. Пока все, продолжая препираться, сбрасывали рюкзаки, я готовил костёр – прошло довольно много времени с тех пор, как мы ели последний раз. К тому времени, когда ссора за неимением новых аргументов окончательно утихла, у меня были пожарены сосиски, нарезаны хлеб и огурцы – нормальный походный обед.
– Присоединяйтесь, – держа в одной руке сосиску, а в другой – огурец, я царственным жестом обвёл импровизированный стол – расстеленные на траве салфетки, на одной из которых лежали хлеб и огурцы, а на другой дымились слегка обугленные сосиски.
Горе-туристы мигом забыли о разногласиях и уселись в кружок.
– Какой ты, Слава, всё же молодец, – стряхивая крошки в траву, похвалила меня Соня. – Но твой кулинарный подвиг никак не решает вопроса, как нам всё-таки добраться туда куда надо.
– Мы же не в тайге, – спокойно заметил Миша, – когда-нибудь, да выйдем.
– С твоим-то умением читать карты… – съязвила Катя.
Я думал, он ей ответит что-нибудь в том же духе, но на Мишу обед подействовал умиротворяюще и он только спокойно улыбнулся.
– А не пора ли нам использовать навигатор? – Катя достала фотоаппарат и нацелила его на позолоченное солнцем кружево листвы.
– Думаю, мы ещё не проявили всех своих способностей, – надеясь, что мои слова будут восприняты как призыв взбодриться, ответил я.
– Ну не знаю… – протянула Катя, меняя ракурс. – Мне кажется, из нас больше не выжать.
– Мы заслуживаем ещё шанса, – оптимистично заявил я, поднимаясь и всем видом демонстрируя желание продолжить путь.
Подкрепившись и прибрав за собой мусор, мы отправились дальше. Вокруг буйствовала природа – теплолюбивые рослые деревья с резной листвой иногда полностью смыкались над нами, образуя прямо-таки античные своды, мягко шумело под ветром зелёное травяное море с яркими цветочными островками, крикливо перекликались незнакомые птицы. Из-под ног то и дело прыскали ящерицы и кузнечики – поначалу взвизгивающие девчонки уже давно перестали обращать на них внимание.
Если бы не неизвестность в вопросе возвращения назад, можно было бы считать, что прогулка удалась. Уже и до меня начало доходить, что без помощи современных технологий мы вряд ли найдём нужное нам место, как вдруг мы услышали неясный шум. Как-то все вместе, разом. Это было видно по нашим озарившимся надеждой лицам. Глаза девчонок вспыхнули от радости.
– Это он! – воскликнула Катя и её лицо осветилось улыбкой. – Привет, красивые фото!
Она неожиданно бодро устремилась вперёд и мы все последовали за ней. Мы пробирались сквозь траву и кусты, а шум впереди всё усиливался и вскоре зазвучал в полную силу – деревья словно расступились и перед нами открылась ровная будто хорошо отглаженная зелёная ткань, равнина.
Но самое интересное заключалось в том, что она оканчивалась обрывом, за которым и открывался вид на Поющий Водопад.
– Видите, – после некоторого замешательства сказал я подошедшим друзьям, – мы всё-таки нашли его.
Соня смерила меня убийственным взглядом.
– А ничего, что он находится на другой стороне обрыва?
– Ничего, – отозвался я, – отсюда фотки даже красивее получатся.
– А как мы воды наберём?
– Придумаем что-нибудь, – уклончиво ответил я и двинулся вдоль обрыва, чтобы получше рассмотреть водопад.
На самом деле это был каскад. Сверкающий поток сбегал сверху, падал в природную каменную чашу, вода накапливалась там и затем стекала из неё в следующую. Таких чаш было несколько и всё вместе это выглядело великолепно. Мне стало интересно, сколько их и я подошёл к краю обрыва, чтобы заглянуть вниз.
– Высоко… – опасливо держась за мой рукав, протянула Соня. Я посчитал – чаш было больше десяти. Подсчитать точнее было сложно – на некоторых уровнях располагалось сразу по две-три чаши, вода из них брызгала, сверкала и всё это мешало разглядеть подробности. И всё равно это было очень красиво. Я даже начал подумывать о том, чтобы достать альбом и карандаши и сделать пару набросков.
– А вот и мостик, – вдруг произнесла Катя. Я повернулся к ней и увидел, куда она смотрит. На самом краю обрыва рос кустарник, усыпанный мелкими белыми цветами. Он и скрывал то, что я сразу не заметил – конец перекинутого через пропасть тонкого соснового стволика. Другой его конец лежал на той стороне обрыва, скрывшись среди раскидистых яблонь. Стоял конец мая и яблони ещё не до конца отцвели. Трава под ними была густо усыпана бело-розовыми лепестками.
Я прикинул расстояние – метров пятнадцать, не меньше. Этот импровизированный мост выглядел настолько ненадёжным, что я был уверен в том, что это никакая не переправа, а просто ствол упавшего дерева.
– Это не мост, – самоуверенно заявил я, – никто не рискнёт пойти по такому. С него даже сучья не пообрубали. И вон комель.
Я кивнул на выглядывающие из кустов сухие корни.
– О, смотрите-ка, абориген… – вдруг удивлённо протянул Миша.
Мы все оглянулись на его голос. На другом конце обрыва, среди яблонь появился человек. Высокий, с длинными тёмными волосами, одетый в штаны и рубашку – больше с такого расстояния ничего нельзя было рассмотреть. Он шёл к обрыву, к тому месту, где в траве терялся другой конец ствола.
– Он не станет переходить по нему… – пробормотал Миша.
– Станет… – восхищённо выдохнула Соня. А Катя ахнула, когда человек, дойдя до края обрыва, не задумываясь, ступил на ненадёжный мостик.
– Эх, и ничего себе, – негромко произнёс за моим плечом Миша, – акробат фигов.
Я же просто молча смотрел, как мужчина, даже не пытаясь балансировать руками, спокойно, словно по тропинке, а не по качающемуся бревну, перешёл на нашу сторону.
– Добрый день, – обалдело глядя на него, поздоровался Миша.
Человек повернулся к нам, на смуглом спокойном лице не отразилось никаких эмоций.
– Добрый день, – просто ответил он.
– Здрасьте… – девчонки расплылись в улыбках – красивое лицо незнакомца и его бесшабашный поступок явно произвели на них впечатление.
Он дружески кивнул и отошёл в сторону. Метрах в двадцати от нас сел на траву, повернувшись лицом к полуденному солнцу, и закрыл глаза.
– Что он делает? – наблюдая за ним, спросила Катя. Соня тут же подхватила свой брошенный на траву рюкзачок.
– Пойду узнаю, – кокетливой походкой она направилась к незнакомцу. Переглянувшись, мы потянулись за ней.
Соня тем временем всячески пыталась обратить на себя внимание красивого незнакомца.
– А вы хорошо знаете эту местность? – хлопая длинными ресницами, спрашивала она. – Мы здесь первый раз и даже немного заблудились.
Мужчина взглянул на неё и я понял, что за эту секунду, что он смотрел на Соню, он увидел её всю насквозь – со всеми её желаниями и уловками. Потом он снова опустил глаза.
– Достаточно хорошо.
– А мы сейчас далеко от дороги? – не унималась Соня.
– Часа два шагать в обратную сторону.
– Отлично, – Катя кисло улыбнулась. Мы же с Мишей с интересом наблюдали за представлением, которое устраивала Соня.
– Что вы собираетесь делать? – любопытствовала она. – Йогой заниматься?
– Обычно в это время я медитирую, – не открывая глаз, ответил незнакомец. Наше присутствие его ничуть не волновало.
– Обычно? Но, видимо, не сегодня. – Соня слегка сморщила носик. – Вот как…
Она присела рядом, сорвала травинку и принялась крутить её в пальцах.
– Мы вам мешаем?
По губам человека скользнула тонкая почти незаметная улыбка, но Соня заметила её и приняла как поощрение. Она чуть пододвинулась к незнакомцу, села в такую же позу и запрокинула голову в небо.
– Можно и я с вами помедитирую?
Не выказав ни малейшего раздражения, незнакомец слегка кивнул. Соня удивлённо взглянула на него.
– Что, серьёзно?
Мужчина открыл глаза и обвёл нас спокойным взглядом.
– Это хорошее место, – сказал он. – И хорошее время. Можете провести его с пользой. Бывает, что это место само зовёт к себе. Ему есть о чём рассказать.
Незнакомец снова повернул лицо к солнцу и, закрыв глаза, замер.
– Вы действительно так думаете? – спросила неугомонная Соня.
– Шшш… мужчина протянул руку и на мгновение коснулся её плеча, призывая к тишине. Я заметил, что Соня вздрогнула и переменилась в лице – немного напряглась и слегка прикусила нижнюю губу. Потом приняла ту же позу – ноги скрещены, руки свободно лежат на икрах – и подняла лицо к солнцу.
– Просто расслабьтесь и позвольте этому месту одарить вас энергией, – негромко посоветовал незнакомец.
Почему нет? Мы поскидывали рюкзаки и уселись рядом. Катя и Миша мигом скопировали положение его тела, я же не стал принимать никаких поз и просто развалился на траве.
Пока все медитировали, я искоса посматривал на незнакомца. На меня, как на художника его лицо тоже произвело впечатление. Оно было действительно красивым, но не это было главным – красивых лиц вокруг сколько угодно – оно было одухотворённым. За каждой его чёрточкой скрывалась история.
Я достал альбом и принялся за набросок. Постепенно на бумаге проступало лицо – удлинённый овал лица, сильная линия челюсти, чуть запавшая скула, едва заметные морщинки у уголка прикрытого глаза. Мне нравилось то, что получалось, но как я ни приглядывался к незнакомцу, я не мог понять, сколько ему лет – на вид около тридцати и двигается молодо, но поведение и эмоции как у пожившего и много повидавшего человека. У меня было чувство, что он перенёс какую-то травму или, может быть, даже трагедию. Не бывает таких печальных всезнающих глаз просто так. Я иногда видел подобный взгляд у своего отца, когда что-нибудь – внезапно зазвучавшая песня или блюдо в ресторане – вдруг напоминало ему о первой жене. Но за взглядом этого человека крылось что-то ещё. Водя карандашом по бумаге, я раздумывал об этом, не замечая, как постепенно удлиняются тени…
…Я очнулся, когда тени от дальних деревьев расчертили траву перед нами. Вечерело. Я приподнялся и очумело покрутил головой. Мои друзья спали. Катя и Соня – повернувшись друг к дружке, Миша – широко раскинув во сне руки.
Незнакомец ходил неподалёку, собирая ветки. Я встал, при этом неловко покачнувшись, и с недоумением огляделся.
– Мы уснули? – недоверчиво глядя на Мишу и девочек, спросил я сам себя. Незнакомец вырос за моим плечом.
– Здесь это нормально. Это место забирает плохую энергию и питает хорошей. У вас было много плохой.
Он улыбнулся мне. Я нахмурился – всё это действительно превращалось в авантюру. Я и в самом деле чувствовал себя отдохнувшим, но происходящее уж слишком сильно отклонялось от плана.
– Так уже вечер, – кивком я указал на заходящее солнце. – Нам нужно вернуться в гостиницу.
Мужчина неопределённо хмыкнул и ссыпал в одну кучу собранные ветки.
– Мы переночуем здесь, а завтра я покажу вам дорогу.
– И как мы переночуем? – поразился я. – Где?
– Здесь, – мужчина обвёл широким жестом поляну. – Будем сидеть у костра, рассказывать истории.
Я увидел, как зашевелился Миша.
– С добрым утром, – угрюмо поприветствовал я его. – И спокойной ночи.
– Я что – уснул? – Миша потёр лицо и вопросительно взглянул на меня.
– Не только ты, – ответил я, подходя к девчонкам. – Подъём, малышки.
Проснувшись, они обе долго смешно таращили глаза, не понимая, как их угораздило уснуть посередине дня. Когда же с объяснениями было покончено, мы все, за неимением другого варианта, уселись в кружок возле разожжённого незнакомцем костра.
– «Поющий водопад» – красивое название, – задумчиво произнесла Соня, глядя на сверкающую в лучах заходящего солнца массу воды.
– У него есть и другое, – заметил незнакомец. – «Слеза Демона».
– Не знали об этом, – настраивая фотоаппарат на ночную съёмку, удивилась Катя. – А откуда взялось такое название? Наверняка у подобного места занятная история.
Мужчина взглянул на неё с интересом.
– Ты права, – сказал он, – эта история действительно занятная.
– И о чём она? – скрестив ноги, Соня пододвинулась к нему поближе, явно готовясь слушать историю, которую ей пока никто не обещал рассказать.
– О добре и зле, о боли и расставании, о подлости и благородстве. Это длинная история, – предупредил незнакомец. – На всю ночь.
– Ну и славно, – заявила Соня, – к тому же мы выспались. Рассказывайте.
Мы поддержали её красноречивыми взглядами. Мужчина несколько секунд смотрел на яблони на той стороне, затем взглянул на нас и начал рассказывать.
– Давным-давно, когда прародители нынешних дубов сами были желудями, ангелы и демоны действовали заодно – и те, и другие помогали людям. Когда рождалась новая звезда, рождался ангел. Когда звезда умирала – рождался демон. Родившись, они продолжали жить среди звёзд, постоянно паря в воздухе на своих огромных сильных крыльях.
Сияла ночь, плясали искры, пел водопад. А мы слушали историю…
…Эта поездка была моей идеей. И потому вина за случившееся вроде как тоже лежала на мне. Хотя, когда мы свернули с нахоженной тропы на едва заметную тропинку, я сразу подумал о том, как легко заблудиться в этих зелёных южных дебрях. И даже сказал об этом вслух, но меня никто не послушал. И когда это действительно произошло, я отнёсся к этому философски, чего нельзя было сказать об остальных – тут же начались взаимные обвинения и упрёки.
Катя обвиняла Мишу в том, что он не умеет пользоваться картой. Тот в свою очередь упрекал её в желании посмотреть «нетронутую природу», из-за чего, собственно, мы и свернули с тропинки. Соня оказалась виноватой в том, что поддержала Катю в этом желании. Ну а я, как и следовало ожидать, стал крайним, потому что заманил всех в эту авантюру. Я же считал, что самим отправиться кратчайшим путём к месту назначения и заодно посмотреть окрестности, пока вся группа во главе с гидом движется туда с черепашьей скоростью – хорошая идея. Одно дело наблюдать мир из окна автобуса и совсем другое – окунуться в него с головой. Я был красноречив и сумел убедить друзей. В конце концов, у нас же были карта и навигатор. Правда, последним, по моему настоянию, мы договорились не пользоваться, решив поиграть в бывалых туристов – «как раньше». По уговору, мы должны были прибегнуть к использованию интернета только в самом последнем случае, когда выяснится, что походники из нас никакие. Девочки считали, что этот момент уже наступил, я и Миша были против. И пока Миша был на моей стороне, я мог преспокойно штудировать карту, пытаясь соотнести её с реальной местностью.
– Кать, ты фотки делать не забывай, – пробираясь сквозь кустарник, на ходу посоветовал Миша. – Ради них мы тут и оказались.
Катя повернулась к нему и, взяв крупным планом его вспотевшее лицо, пару раз щёлкнула камерой.
– Доволен?
– Природу снимай, глупышка, – поправляя бандану, добродушно усмехнулся Миша.
– Не умничай, – шутливо оборвала она его. – Кто тут фотограф?
Мы все заканчивали последний курс института, а Катя параллельно отучилась в двухгодичной школе фотографии и надеялась, что в этой поездке ей удастся сделать хорошие фото для дипломной работы. Потому она и решила свернуть с тропинки, чтобы фото были «не как у всех».
Наконец, мы сдались и решили устроить привал. Пока все, продолжая препираться, сбрасывали рюкзаки, я готовил костёр – прошло довольно много времени с тех пор, как мы ели последний раз. К тому времени, когда ссора за неимением новых аргументов окончательно утихла, у меня были пожарены сосиски, нарезаны хлеб и огурцы – нормальный походный обед.
– Присоединяйтесь, – держа в одной руке сосиску, а в другой – огурец, я царственным жестом обвёл импровизированный стол – расстеленные на траве салфетки, на одной из которых лежали хлеб и огурцы, а на другой дымились слегка обугленные сосиски.
Горе-туристы мигом забыли о разногласиях и уселись в кружок.
– Какой ты, Слава, всё же молодец, – стряхивая крошки в траву, похвалила меня Соня. – Но твой кулинарный подвиг никак не решает вопроса, как нам всё-таки добраться туда куда надо.
– Мы же не в тайге, – спокойно заметил Миша, – когда-нибудь, да выйдем.
– С твоим-то умением читать карты… – съязвила Катя.
Я думал, он ей ответит что-нибудь в том же духе, но на Мишу обед подействовал умиротворяюще и он только спокойно улыбнулся.
– А не пора ли нам использовать навигатор? – Катя достала фотоаппарат и нацелила его на позолоченное солнцем кружево листвы.
– Думаю, мы ещё не проявили всех своих способностей, – надеясь, что мои слова будут восприняты как призыв взбодриться, ответил я.
– Ну не знаю… – протянула Катя, меняя ракурс. – Мне кажется, из нас больше не выжать.
– Мы заслуживаем ещё шанса, – оптимистично заявил я, поднимаясь и всем видом демонстрируя желание продолжить путь.
Подкрепившись и прибрав за собой мусор, мы отправились дальше. Вокруг буйствовала природа – теплолюбивые рослые деревья с резной листвой иногда полностью смыкались над нами, образуя прямо-таки античные своды, мягко шумело под ветром зелёное травяное море с яркими цветочными островками, крикливо перекликались незнакомые птицы. Из-под ног то и дело прыскали ящерицы и кузнечики – поначалу взвизгивающие девчонки уже давно перестали обращать на них внимание.
Если бы не неизвестность в вопросе возвращения назад, можно было бы считать, что прогулка удалась. Уже и до меня начало доходить, что без помощи современных технологий мы вряд ли найдём нужное нам место, как вдруг мы услышали неясный шум. Как-то все вместе, разом. Это было видно по нашим озарившимся надеждой лицам. Глаза девчонок вспыхнули от радости.
– Это он! – воскликнула Катя и её лицо осветилось улыбкой. – Привет, красивые фото!
Она неожиданно бодро устремилась вперёд и мы все последовали за ней. Мы пробирались сквозь траву и кусты, а шум впереди всё усиливался и вскоре зазвучал в полную силу – деревья словно расступились и перед нами открылась ровная будто хорошо отглаженная зелёная ткань, равнина.
Но самое интересное заключалось в том, что она оканчивалась обрывом, за которым и открывался вид на Поющий Водопад.
– Видите, – после некоторого замешательства сказал я подошедшим друзьям, – мы всё-таки нашли его.
Соня смерила меня убийственным взглядом.
– А ничего, что он находится на другой стороне обрыва?
– Ничего, – отозвался я, – отсюда фотки даже красивее получатся.
– А как мы воды наберём?
– Придумаем что-нибудь, – уклончиво ответил я и двинулся вдоль обрыва, чтобы получше рассмотреть водопад.
На самом деле это был каскад. Сверкающий поток сбегал сверху, падал в природную каменную чашу, вода накапливалась там и затем стекала из неё в следующую. Таких чаш было несколько и всё вместе это выглядело великолепно. Мне стало интересно, сколько их и я подошёл к краю обрыва, чтобы заглянуть вниз.
– Высоко… – опасливо держась за мой рукав, протянула Соня. Я посчитал – чаш было больше десяти. Подсчитать точнее было сложно – на некоторых уровнях располагалось сразу по две-три чаши, вода из них брызгала, сверкала и всё это мешало разглядеть подробности. И всё равно это было очень красиво. Я даже начал подумывать о том, чтобы достать альбом и карандаши и сделать пару набросков.
– А вот и мостик, – вдруг произнесла Катя. Я повернулся к ней и увидел, куда она смотрит. На самом краю обрыва рос кустарник, усыпанный мелкими белыми цветами. Он и скрывал то, что я сразу не заметил – конец перекинутого через пропасть тонкого соснового стволика. Другой его конец лежал на той стороне обрыва, скрывшись среди раскидистых яблонь. Стоял конец мая и яблони ещё не до конца отцвели. Трава под ними была густо усыпана бело-розовыми лепестками.
Я прикинул расстояние – метров пятнадцать, не меньше. Этот импровизированный мост выглядел настолько ненадёжным, что я был уверен в том, что это никакая не переправа, а просто ствол упавшего дерева.
– Это не мост, – самоуверенно заявил я, – никто не рискнёт пойти по такому. С него даже сучья не пообрубали. И вон комель.
Я кивнул на выглядывающие из кустов сухие корни.
– О, смотрите-ка, абориген… – вдруг удивлённо протянул Миша.
Мы все оглянулись на его голос. На другом конце обрыва, среди яблонь появился человек. Высокий, с длинными тёмными волосами, одетый в штаны и рубашку – больше с такого расстояния ничего нельзя было рассмотреть. Он шёл к обрыву, к тому месту, где в траве терялся другой конец ствола.
– Он не станет переходить по нему… – пробормотал Миша.
– Станет… – восхищённо выдохнула Соня. А Катя ахнула, когда человек, дойдя до края обрыва, не задумываясь, ступил на ненадёжный мостик.
– Эх, и ничего себе, – негромко произнёс за моим плечом Миша, – акробат фигов.
Я же просто молча смотрел, как мужчина, даже не пытаясь балансировать руками, спокойно, словно по тропинке, а не по качающемуся бревну, перешёл на нашу сторону.
– Добрый день, – обалдело глядя на него, поздоровался Миша.
Человек повернулся к нам, на смуглом спокойном лице не отразилось никаких эмоций.
– Добрый день, – просто ответил он.
– Здрасьте… – девчонки расплылись в улыбках – красивое лицо незнакомца и его бесшабашный поступок явно произвели на них впечатление.
Он дружески кивнул и отошёл в сторону. Метрах в двадцати от нас сел на траву, повернувшись лицом к полуденному солнцу, и закрыл глаза.
– Что он делает? – наблюдая за ним, спросила Катя. Соня тут же подхватила свой брошенный на траву рюкзачок.
– Пойду узнаю, – кокетливой походкой она направилась к незнакомцу. Переглянувшись, мы потянулись за ней.
Соня тем временем всячески пыталась обратить на себя внимание красивого незнакомца.
– А вы хорошо знаете эту местность? – хлопая длинными ресницами, спрашивала она. – Мы здесь первый раз и даже немного заблудились.
Мужчина взглянул на неё и я понял, что за эту секунду, что он смотрел на Соню, он увидел её всю насквозь – со всеми её желаниями и уловками. Потом он снова опустил глаза.
– Достаточно хорошо.
– А мы сейчас далеко от дороги? – не унималась Соня.
– Часа два шагать в обратную сторону.
– Отлично, – Катя кисло улыбнулась. Мы же с Мишей с интересом наблюдали за представлением, которое устраивала Соня.
– Что вы собираетесь делать? – любопытствовала она. – Йогой заниматься?
– Обычно в это время я медитирую, – не открывая глаз, ответил незнакомец. Наше присутствие его ничуть не волновало.
– Обычно? Но, видимо, не сегодня. – Соня слегка сморщила носик. – Вот как…
Она присела рядом, сорвала травинку и принялась крутить её в пальцах.
– Мы вам мешаем?
По губам человека скользнула тонкая почти незаметная улыбка, но Соня заметила её и приняла как поощрение. Она чуть пододвинулась к незнакомцу, села в такую же позу и запрокинула голову в небо.
– Можно и я с вами помедитирую?
Не выказав ни малейшего раздражения, незнакомец слегка кивнул. Соня удивлённо взглянула на него.
– Что, серьёзно?
Мужчина открыл глаза и обвёл нас спокойным взглядом.
– Это хорошее место, – сказал он. – И хорошее время. Можете провести его с пользой. Бывает, что это место само зовёт к себе. Ему есть о чём рассказать.
Незнакомец снова повернул лицо к солнцу и, закрыв глаза, замер.
– Вы действительно так думаете? – спросила неугомонная Соня.
– Шшш… мужчина протянул руку и на мгновение коснулся её плеча, призывая к тишине. Я заметил, что Соня вздрогнула и переменилась в лице – немного напряглась и слегка прикусила нижнюю губу. Потом приняла ту же позу – ноги скрещены, руки свободно лежат на икрах – и подняла лицо к солнцу.
– Просто расслабьтесь и позвольте этому месту одарить вас энергией, – негромко посоветовал незнакомец.
Почему нет? Мы поскидывали рюкзаки и уселись рядом. Катя и Миша мигом скопировали положение его тела, я же не стал принимать никаких поз и просто развалился на траве.
Пока все медитировали, я искоса посматривал на незнакомца. На меня, как на художника его лицо тоже произвело впечатление. Оно было действительно красивым, но не это было главным – красивых лиц вокруг сколько угодно – оно было одухотворённым. За каждой его чёрточкой скрывалась история.
Я достал альбом и принялся за набросок. Постепенно на бумаге проступало лицо – удлинённый овал лица, сильная линия челюсти, чуть запавшая скула, едва заметные морщинки у уголка прикрытого глаза. Мне нравилось то, что получалось, но как я ни приглядывался к незнакомцу, я не мог понять, сколько ему лет – на вид около тридцати и двигается молодо, но поведение и эмоции как у пожившего и много повидавшего человека. У меня было чувство, что он перенёс какую-то травму или, может быть, даже трагедию. Не бывает таких печальных всезнающих глаз просто так. Я иногда видел подобный взгляд у своего отца, когда что-нибудь – внезапно зазвучавшая песня или блюдо в ресторане – вдруг напоминало ему о первой жене. Но за взглядом этого человека крылось что-то ещё. Водя карандашом по бумаге, я раздумывал об этом, не замечая, как постепенно удлиняются тени…
…Я очнулся, когда тени от дальних деревьев расчертили траву перед нами. Вечерело. Я приподнялся и очумело покрутил головой. Мои друзья спали. Катя и Соня – повернувшись друг к дружке, Миша – широко раскинув во сне руки.
Незнакомец ходил неподалёку, собирая ветки. Я встал, при этом неловко покачнувшись, и с недоумением огляделся.
– Мы уснули? – недоверчиво глядя на Мишу и девочек, спросил я сам себя. Незнакомец вырос за моим плечом.
– Здесь это нормально. Это место забирает плохую энергию и питает хорошей. У вас было много плохой.
Он улыбнулся мне. Я нахмурился – всё это действительно превращалось в авантюру. Я и в самом деле чувствовал себя отдохнувшим, но происходящее уж слишком сильно отклонялось от плана.
– Так уже вечер, – кивком я указал на заходящее солнце. – Нам нужно вернуться в гостиницу.
Мужчина неопределённо хмыкнул и ссыпал в одну кучу собранные ветки.
– Мы переночуем здесь, а завтра я покажу вам дорогу.
– И как мы переночуем? – поразился я. – Где?
– Здесь, – мужчина обвёл широким жестом поляну. – Будем сидеть у костра, рассказывать истории.
Я увидел, как зашевелился Миша.
– С добрым утром, – угрюмо поприветствовал я его. – И спокойной ночи.
– Я что – уснул? – Миша потёр лицо и вопросительно взглянул на меня.
– Не только ты, – ответил я, подходя к девчонкам. – Подъём, малышки.
Проснувшись, они обе долго смешно таращили глаза, не понимая, как их угораздило уснуть посередине дня. Когда же с объяснениями было покончено, мы все, за неимением другого варианта, уселись в кружок возле разожжённого незнакомцем костра.
– «Поющий водопад» – красивое название, – задумчиво произнесла Соня, глядя на сверкающую в лучах заходящего солнца массу воды.
– У него есть и другое, – заметил незнакомец. – «Слеза Демона».
– Не знали об этом, – настраивая фотоаппарат на ночную съёмку, удивилась Катя. – А откуда взялось такое название? Наверняка у подобного места занятная история.
Мужчина взглянул на неё с интересом.
– Ты права, – сказал он, – эта история действительно занятная.
– И о чём она? – скрестив ноги, Соня пододвинулась к нему поближе, явно готовясь слушать историю, которую ей пока никто не обещал рассказать.
– О добре и зле, о боли и расставании, о подлости и благородстве. Это длинная история, – предупредил незнакомец. – На всю ночь.
– Ну и славно, – заявила Соня, – к тому же мы выспались. Рассказывайте.
Мы поддержали её красноречивыми взглядами. Мужчина несколько секунд смотрел на яблони на той стороне, затем взглянул на нас и начал рассказывать.
– Давным-давно, когда прародители нынешних дубов сами были желудями, ангелы и демоны действовали заодно – и те, и другие помогали людям. Когда рождалась новая звезда, рождался ангел. Когда звезда умирала – рождался демон. Родившись, они продолжали жить среди звёзд, постоянно паря в воздухе на своих огромных сильных крыльях.
