Хотя, да, вы правы, - со вздохом согласился Фэн Джинхэй. - После обнародования русскими и японцами информации с «Джаконэзуми» и создания международной комиссии эти операции потеряли привлекательность. Давайте на этом закончим наше совещание. Продолжайте работы по намеченным планам. Я соберу вас следующий раз через две недели.
24.11.2036.
База «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия.
Славик чувствовал себя отвратительно.
Нет, разумеется, у него ничего не болело. Удар током, кома, потеря сознания и серьезные электротравмы были чистой воды притворством. Парень старательно это все изображал, повинуясь тихим распоряжениям, что нашептывал ему через крошечный наушник далекий наблюдающий.
Правда, не обошлось без нескольких синяков и побаливала грудь от чрезмерно активного массажа сердца, но юноша предпочел бы, чтобы боль была еще сильнее. Это куда лучше, чем видеть через щелочку чуть-чуть приоткрытых глаз злые взгляды, которые время от времени кидала на него Элен.
Впрочем, злость проскальзывала лишь пару раз. Девушке было явно не до этого. Она изо всех сил старалась сделать все по-настоящему. Славик прекрасно понимал, как трудно ей давалась реанимация. Как тяжело было ворочать его обмякшее тело, запихивая в скафандр и тащить вдвоем с Виктором к тележке, а потом, вместе с Тимуром, в медицинский отсек базы.
У Славика разок промелькнула гаденькая злорадная мысль: «Так ей и надо, неженке!», но он быстро ее прогнал, и потом долго чувствовал неприятное послевкусие. А еще парень ужасно хотел подыграть своей спасительнице, как-то облегчить ей работу. Но не делал этого. Происходящее было для воспитанника военного училища не впервой. Ему и раньше приходилось изображать раненого во время учений и тренировок санитаров. И он накрепко усвоил, что помогать своим товарищам нельзя. За это наказывали всю команду.
Так что Славик постарался расслабиться… Далее следовало бы продолжить известное выражение словами «и получать удовольствие», но тут все было очень сложно. Когда он первый раз почувствовал прикосновение губ Элен, то чуть не задохнулся. И не от того, что девушка с силой принялась его надувать как воздушный шар. Просто у шестнадцатилетнего парня была маленькая тайна. У него, в отличие от большинства старшекурсников, еще не было ни одной девушки. Увольнения он проводил в одиночестве, изредка заходя в гости к отцу и его новой семье, а обычно просто гуляя по городу.
А тут… Пусть это только реанимация, но уж очень похоже на первый поцелуй. Да еще от такой красивой девушки. Которая ему, не смотря ни на что на самом деле очень и очень нравится. А после того, что он увидел сегодня, после самоотверженной помощи, которую она оказывала пострадавшему, Славик понял, что всерьез влюбился в Элен.
И, именно поэтому, лежать сейчас на стерильной койке, под капельницей с физраствором и витаминками было просто невыносимо.
Потому что остальные, а особенно Элен, изо всех сил трудились.
Как только Элен привезла раненого товарища на базу, Кэйлаш взгромоздилась в седло тележки и укатила на помощь Виктору. Но пробыла она там не долго, часа полтора, пока командир не погнал ее обратно на станцию.
За это время Элен и Тимур извлекли Славика из недр скафандра, дотащили до крошечного медицинского отсека, раздели почти до гола – отчего Станислав густо покраснел, так же, как и Элен, которая старательно отводила глаза от неожиданно прорисовавшегося в трусах…
Она, не глядя, накинула на бедра юноши простынку и принялась колдовать с приборами. На пару со своим очкастым помощником она подключила к Славику кучу датчиков, прижала к сгибу локтя и закрепила там эластичными лентами инъектор. Тоненькая игла автоматически отыскала вену и, проткнув ее, начала по капельке вводить с организм курсанта совершенно безвредную жидкость, обогащенную витаминами и прочими полезными веществами.
При этом Элен хмурилась и покусывала нижнюю губу, вглядываясь в дисплеи. Там все было плохо. Операторы «с Земли» постарались, передавая на приборы очень тревожные данные.
Так что Элен надолго погрузилась в работу.
Она закончила ее лишь за пять минут до того, как в динамиках громкой связи раздался обеспокоенный голос Виктора.
- Ребята у нас большая проблема! Реактор не удается привести в норму. Придется его гасить. Я займусь этим сам, а Кэйлаш отправляю на базу. Ее задача поотключать все оборудование, которое только можно. А вам предстоит тяжелый труд. Надо срочно развернуть солнечные батареи.
«Бред какой-то! – подумал Славик. – На улице полярная ночь!»
Но по легенде станция размещена на шестьдесят первой параллели в южном полушарии, и сейчас, когда там тоже зима, Солнце хоть поднимается ненадолго и невысоко, но совсем не пропадает. Так что, пусть несколько часов в день, встав почти вертикально, но солнечные батареи смогут подзаряжать аккумуляторы и обеспечивать минимум потребностей базы.
«Купол-П» можно было бы построить и южнее, где-нибудь в Якутии, чтобы добиться большего сходства с условиями освещения, но первоначально марсианскую базу планировали разместить ближе к южному полюсу. Лишь в позапрошлом году ученые обнаружили ледяное подземное озеро на краю плато Сизифа. Оно, конечно, во много раз меньше знаменитого замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии, но, зато, было открыто российскими исследователями. Американцы сразу же заявили, что свою станцию будут строить в районе «Утопического моря». Конечно, можно было бы поступить так же, как китайцы на Луне, когда они построили свою станцию невдалеке от американской на южном полюсе. Русская, японская и индийские станции разместились на северном полюсе Луны, и Китай решил, что не хочет «толкаться с ними локтями» и предоставлять американцам безраздельно властвовать на юге. К тому же это было еще одним пинком бывшему «хозяину мира» от победившей его в 2024 году новой крупнейшей мировой сверхдержавы.
Будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами.
А вот Россия демонстративно показывала, что «космос большой» и делить его со своим старым противником она не собирается.
Об этом и многом другом думал Станислав Бойченко, валяясь под капельницей в окружении попискивающих медицинских приборов. Этим он пытался отвлечься от мыслей о своем тунеядстве. Было жутко неприятно лежать в боксе в то время как все остальные изо всех сил борются за живучесть станции.
- Я быстро! Все отключу и к вам на помощь! – заявила Кэйлаш, подъезжая к станции.
- Давай! – согласился Тимур. – Я уже запустил программу частичной консервации. Посмотри по протоколу, может еще чего-нибудь придумаешь.
- Обязательно! Спасибо, Тимур! – с прорезавшейся теплотой в обычно негромком и стеснительном голосе отозвалась индианка.
Элен почему-то представила ее в образе белокурой жрицы из их виртуальных игр и невольно улыбнулась. Все-таки скромная и тихая девушка – лишь маска Кэйлаш. На самом деле она не такая. И это замечательно!
Но отвлекаться было некогда.
Француженка схватила зажим стропы и зафиксировала на краю панели солнечной батареи.
- Готова! Вира помалу! – козырнула она выученной русской командой.
- Понял! – отозвался из кабины транспортера Тимур.
Космические профессии – вещ очень строгая. Да, каждый участник экспедиции имеет две-три основные и еще одну сейчас осваивает. Но операторы дистанционного управления - Тимур, Владимир и Станислав. Значит, сидеть в кабине и управлять краном крепкому парню, а работать стропальщиком и ворочать тяжелые батареи - хрупкой девушке.
Элен схватилась за следующую, потянула ее из паза, в котором она хранилась. Панель во что-то уперлась, застопорилась.
Элен повисла на ней всем весом, сдвинула с места.
- Уф! – рука машинально поднялась к вспотевшему лбу, и глухо стукнула по стеклу гермошлема.
Девушка, не давая себе передохнуть, потянулась за стропой, покачивающейся над головой. Руки неприятно слабели и дрожали от непривычных нагрузок. Девушка уже сейчас ужасно устала. День выдался просто кошмарным, и конца ему не виделось.
Кэйлаш присоединилась к ним только к третьему рейсу.
- Извините, - тихо сказала девушка. – Я задержалась. Не могла разобраться что бы еще отключить, чтобы хватило питания от батарей.
- Надеюсь, мою оранжерею ты оставила?! – встрепенулась Элен.
- Да, но я уменьшила освещение и циркуляцию воды.
- Это опасно! Растения могут умереть! Надо скорей включить батареи. И я побегу смотреть, что ты там наотключала!
- Конечно, - согласилась индианка.
- А медотсек как поживает? – осведомился Тимур. – Пациента ты нам не заморозишь?
- Нет, я там ничего не трогала!
- А надо было бы! – зло вырвалось у Элен. – Лежит там, пока мы…
- Не надо, Элен, - негромко попросила Кэйлаш. – Стасику и так хуже нас всех.
- Это еще почему?
- А ты поставь себя на его место, - посоветовал Тимур. – Мы трудимся изо всех сил, а ему валяться и изображать больного.
- Ну и что?
- Есть такое понятие – совесть, - пояснил голос Виктора. – А у курсанта Бойченко, она еще и коммунистическая.
- Пф! – фыркнула Элен, но так, для порядка. Она представила, что вот так лежит себе в кроватке, а остальные надрываются. Бр-р!..
- Так, мы приехали! – подал голос Тимур. – Элен в кузов – стропуй. Кэйлаш, принимай на грунте.
Девушки выбрались из кабины. Это было несложно - дверь не герметизировали и воздух не накачивали. Элен по коротенькой лесенке взобралась на кузов и принялась опять одну за другой цеплять панели батарей.
Потом, все вместе взялись их устанавливать, подключать, тянуть кабель к станции.
Час за часом.
На базу космонавты вернулись, когда запас кислорода уменьшился до трети. Элен еле-еле выбралась из скафандра. Руки и ноги казались совершенно чужими, приходилось прилагать усилие даже для простейших движений.
- Надо пойти посмотреть оранжерею, - тихо прошептала француженка.
- Хорошо, - отозвался Виктор. Командир пришел на станцию буквально за десять минут до их возвращения. Такой же усталый и хмурый. – Тимур, давай проверим, как там пострадавший.
Славик встретил их обиженным взглядом. На щеках явно прорисовались желваки от стиснутых челюстей.
- Очнулся? – осведомился Виктор.
- Да, полчаса назад.
- Не злись, - попросил его Тимур. – На твоем месте мог оказаться любой из нас. А ты хорошо все исполнил. Я бы так, наверное, не смог.
Станислав отвернулся, тихо спросил:
- Как там… девочки?
- Живые. Но устали сильно, - ответил Тимур. – Не беспокойся, Элен только делает вид, что злится на тебя.
- При чем тут она?! – встрепенулся курсант. И чуть слышно: - То есть… Пусть злится, я заслужил.
- Тяжелый случай! – заметил Виктор. – Ладно, Тимур осмотри пациента, если все нормально, перенесем его в каюту.
- Вот еще! Я и сам могу! – возмутился Славик.
- Это уже мне решать! – зловещим тоном сказал Тимур и потер руки.
Элен заглянула к нему через час.
Постучалась в дверцу, и, не ожидая ответа, отодвинула ее в сторону.
Спальня Славика на верхнем ярусе и девушке не пришлось наклоняться. Она устало ухватилась тонкими, чуть дрожащими от усталости пальцами, за край лежанки, посмотрела на Славика.
- Как себя чувствуешь?
- Отвратительно, - хмуро ответил парень.
Элен вопросительно приподняла светло-русую бровь.
- Ощущаю себя подонком, - пояснил Станислав.
- Зря. Ты не виноват. И, спасибо, что не мешал мне тебя спасать. Это был очень полезный опыт.
- Прости, - еще раз тихо попросил Славик.
- Потом, когда-нибудь, - чуть высокомерно ответила девушка.
И внезапно встретилась с ним взглядом. Ярко вспыхнула щеками и поспешно отвела взгляд. Заметила две фотографии на стенке.
Молодая женщина с грустными и какими-то тревожными глазами. И еще две женщины – русская и японка, обнявшиеся, веселые, в одинаковых темно-синих комбинезонах с эмблемами Росскосмоса.
- Это Хана и Анастасия? – спросила Элен.
- Ага, - чуть смущенно ответил Славик.
- А тебе кто из них больше нравится? Мне Хана.
- А мне Анастасия, - и, совсем тихо. – Ты на нее похожа.
- И потому тоже тебе нравлюсь? – вскинулась девушка.
- Нет, не по этому, - серьезно сказал Станислав.
Повисло неловкое, какое-то наэлектризованное, молчание.
- Я пойду, - негромко сказала Элен. - Надо еще раз заглянуть в оранжерею, проверить как там дела.
И, как-то нехотя развернувшись, направилась к шлюзу.
18.12.2036.
Звездный, Московской области.
Полковник Игорь Мыскин сидел в своем кабинете и думал, как он докатился до жизни такой?
А причиной послужил «тектонический сдвиг» в руководстве. Андрей Николаевич, одиннадцать лет руководивший центром подготовки космонавтов, заявил, что: «Стар я стал с этими оболтусами нянчиться!» и окончательно ушел на пенсию.
А продолжать его дело назначили молодого пенсионера Александра Александровича. Тому по возрасту уже пора было приземлиться, а после первой марсианской экспедиции, которой он командовал, и подавно пришлось остаться на Земле. Все-таки дозу радиации они получили основательную. С другой стороны Александр Александрович был одним из опытнейших космонавтов, стал им даже раньше, чем Андрей Николаевич, а последние годы занимал должность командира отряда космонавтов.
Вот эту почетную синекуру и предложили Игорю. И он дал согласие. Хотя, прекрасно понимал, что на самом деле не такая уж она и халявная. В современной российской космонавтике быть командиром отряда в сто семь действующих космонавтов и шестьдесят кандидатов, обучающихся в центре, нелегко. А еще и новый набор в двадцать четыре человека, который начался месяц назад. Даже просто пообщаться со всеми этими людьми было не просо, а вникать в их проблемы, судьбы…
Нет, это не обязательно, для подобного есть целый штат психологов и руководитель центра, который по созданной Андреем Николаевичем традиции, является и главным кадровиком, но Игорь был слишком ответственным человеком, чтобы, получив должность, ничего не делать.
Так что он вот уже две недели вчитывался в личные дела, общался с космонавтами и думал: «Ну зачем я согласился!»
Но отказываться от работы Игорь так и не научился. Да и авторитет его среди космонавтов сложился весьма и весьма серьезный. Сначала его космическая судьба складывалась не особенно успешно. Всего пара полетов к Луне, причем не на поверхность, а на орбиталку. И вдруг – начальник экспедиции к Марсу.
Для Игоря – вдруг. На самом деле его назначение не было случайным. Те, кто работал рядом с ним, давно уже воспринимали подполковника Мыскина, как надежного и ответственного товарища. А обрушившаяся на него слава довершила дело.
Пожалуй, только один старый приятель - Илья Курамшин - хмурился. Амбициозному космонавту то ли не везло, то ли действительно Андрей Николаевич его недолюбливал, но он до сих пор слетал только в те же две лунные экспедиции, что и Игорь. И Мыскин чувствовал, что Курамшин сильно ему завидует. Это отдалило прежних друзей.
Зато Ашот и Жора радовались новому назначению друга.
- Ну наконец-то, дорогой, ты человеком становишься! – прокомментировал новость Ашот. – А то, все никак. И, раз уж с женщинами у тебя не получается поладить, то хоть космонавтами покомандуешь.
- Спасибо на добром слове! – ответил Игорь.
Но Ашот только начал развивать свою мысль:
Глава 21. Труженики и тунеядец.
24.11.2036.
База «Купол-П», полуостров Таймыр, Россия.
Славик чувствовал себя отвратительно.
Нет, разумеется, у него ничего не болело. Удар током, кома, потеря сознания и серьезные электротравмы были чистой воды притворством. Парень старательно это все изображал, повинуясь тихим распоряжениям, что нашептывал ему через крошечный наушник далекий наблюдающий.
Правда, не обошлось без нескольких синяков и побаливала грудь от чрезмерно активного массажа сердца, но юноша предпочел бы, чтобы боль была еще сильнее. Это куда лучше, чем видеть через щелочку чуть-чуть приоткрытых глаз злые взгляды, которые время от времени кидала на него Элен.
Впрочем, злость проскальзывала лишь пару раз. Девушке было явно не до этого. Она изо всех сил старалась сделать все по-настоящему. Славик прекрасно понимал, как трудно ей давалась реанимация. Как тяжело было ворочать его обмякшее тело, запихивая в скафандр и тащить вдвоем с Виктором к тележке, а потом, вместе с Тимуром, в медицинский отсек базы.
У Славика разок промелькнула гаденькая злорадная мысль: «Так ей и надо, неженке!», но он быстро ее прогнал, и потом долго чувствовал неприятное послевкусие. А еще парень ужасно хотел подыграть своей спасительнице, как-то облегчить ей работу. Но не делал этого. Происходящее было для воспитанника военного училища не впервой. Ему и раньше приходилось изображать раненого во время учений и тренировок санитаров. И он накрепко усвоил, что помогать своим товарищам нельзя. За это наказывали всю команду.
Так что Славик постарался расслабиться… Далее следовало бы продолжить известное выражение словами «и получать удовольствие», но тут все было очень сложно. Когда он первый раз почувствовал прикосновение губ Элен, то чуть не задохнулся. И не от того, что девушка с силой принялась его надувать как воздушный шар. Просто у шестнадцатилетнего парня была маленькая тайна. У него, в отличие от большинства старшекурсников, еще не было ни одной девушки. Увольнения он проводил в одиночестве, изредка заходя в гости к отцу и его новой семье, а обычно просто гуляя по городу.
А тут… Пусть это только реанимация, но уж очень похоже на первый поцелуй. Да еще от такой красивой девушки. Которая ему, не смотря ни на что на самом деле очень и очень нравится. А после того, что он увидел сегодня, после самоотверженной помощи, которую она оказывала пострадавшему, Славик понял, что всерьез влюбился в Элен.
И, именно поэтому, лежать сейчас на стерильной койке, под капельницей с физраствором и витаминками было просто невыносимо.
Потому что остальные, а особенно Элен, изо всех сил трудились.
Как только Элен привезла раненого товарища на базу, Кэйлаш взгромоздилась в седло тележки и укатила на помощь Виктору. Но пробыла она там не долго, часа полтора, пока командир не погнал ее обратно на станцию.
За это время Элен и Тимур извлекли Славика из недр скафандра, дотащили до крошечного медицинского отсека, раздели почти до гола – отчего Станислав густо покраснел, так же, как и Элен, которая старательно отводила глаза от неожиданно прорисовавшегося в трусах…
Она, не глядя, накинула на бедра юноши простынку и принялась колдовать с приборами. На пару со своим очкастым помощником она подключила к Славику кучу датчиков, прижала к сгибу локтя и закрепила там эластичными лентами инъектор. Тоненькая игла автоматически отыскала вену и, проткнув ее, начала по капельке вводить с организм курсанта совершенно безвредную жидкость, обогащенную витаминами и прочими полезными веществами.
При этом Элен хмурилась и покусывала нижнюю губу, вглядываясь в дисплеи. Там все было плохо. Операторы «с Земли» постарались, передавая на приборы очень тревожные данные.
Так что Элен надолго погрузилась в работу.
Она закончила ее лишь за пять минут до того, как в динамиках громкой связи раздался обеспокоенный голос Виктора.
- Ребята у нас большая проблема! Реактор не удается привести в норму. Придется его гасить. Я займусь этим сам, а Кэйлаш отправляю на базу. Ее задача поотключать все оборудование, которое только можно. А вам предстоит тяжелый труд. Надо срочно развернуть солнечные батареи.
«Бред какой-то! – подумал Славик. – На улице полярная ночь!»
Но по легенде станция размещена на шестьдесят первой параллели в южном полушарии, и сейчас, когда там тоже зима, Солнце хоть поднимается ненадолго и невысоко, но совсем не пропадает. Так что, пусть несколько часов в день, встав почти вертикально, но солнечные батареи смогут подзаряжать аккумуляторы и обеспечивать минимум потребностей базы.
«Купол-П» можно было бы построить и южнее, где-нибудь в Якутии, чтобы добиться большего сходства с условиями освещения, но первоначально марсианскую базу планировали разместить ближе к южному полюсу. Лишь в позапрошлом году ученые обнаружили ледяное подземное озеро на краю плато Сизифа. Оно, конечно, во много раз меньше знаменитого замерзшего моря на юго-западе равнины Утопии, но, зато, было открыто российскими исследователями. Американцы сразу же заявили, что свою станцию будут строить в районе «Утопического моря». Конечно, можно было бы поступить так же, как китайцы на Луне, когда они построили свою станцию невдалеке от американской на южном полюсе. Русская, японская и индийские станции разместились на северном полюсе Луны, и Китай решил, что не хочет «толкаться с ними локтями» и предоставлять американцам безраздельно властвовать на юге. К тому же это было еще одним пинком бывшему «хозяину мира» от победившей его в 2024 году новой крупнейшей мировой сверхдержавы.
Будет совершенно не удивительно, если они и на Марсе обустроятся рядом с американцами.
А вот Россия демонстративно показывала, что «космос большой» и делить его со своим старым противником она не собирается.
Об этом и многом другом думал Станислав Бойченко, валяясь под капельницей в окружении попискивающих медицинских приборов. Этим он пытался отвлечься от мыслей о своем тунеядстве. Было жутко неприятно лежать в боксе в то время как все остальные изо всех сил борются за живучесть станции.
- Я быстро! Все отключу и к вам на помощь! – заявила Кэйлаш, подъезжая к станции.
- Давай! – согласился Тимур. – Я уже запустил программу частичной консервации. Посмотри по протоколу, может еще чего-нибудь придумаешь.
- Обязательно! Спасибо, Тимур! – с прорезавшейся теплотой в обычно негромком и стеснительном голосе отозвалась индианка.
Элен почему-то представила ее в образе белокурой жрицы из их виртуальных игр и невольно улыбнулась. Все-таки скромная и тихая девушка – лишь маска Кэйлаш. На самом деле она не такая. И это замечательно!
Но отвлекаться было некогда.
Француженка схватила зажим стропы и зафиксировала на краю панели солнечной батареи.
- Готова! Вира помалу! – козырнула она выученной русской командой.
- Понял! – отозвался из кабины транспортера Тимур.
Космические профессии – вещ очень строгая. Да, каждый участник экспедиции имеет две-три основные и еще одну сейчас осваивает. Но операторы дистанционного управления - Тимур, Владимир и Станислав. Значит, сидеть в кабине и управлять краном крепкому парню, а работать стропальщиком и ворочать тяжелые батареи - хрупкой девушке.
Элен схватилась за следующую, потянула ее из паза, в котором она хранилась. Панель во что-то уперлась, застопорилась.
Элен повисла на ней всем весом, сдвинула с места.
- Уф! – рука машинально поднялась к вспотевшему лбу, и глухо стукнула по стеклу гермошлема.
Девушка, не давая себе передохнуть, потянулась за стропой, покачивающейся над головой. Руки неприятно слабели и дрожали от непривычных нагрузок. Девушка уже сейчас ужасно устала. День выдался просто кошмарным, и конца ему не виделось.
Кэйлаш присоединилась к ним только к третьему рейсу.
- Извините, - тихо сказала девушка. – Я задержалась. Не могла разобраться что бы еще отключить, чтобы хватило питания от батарей.
- Надеюсь, мою оранжерею ты оставила?! – встрепенулась Элен.
- Да, но я уменьшила освещение и циркуляцию воды.
- Это опасно! Растения могут умереть! Надо скорей включить батареи. И я побегу смотреть, что ты там наотключала!
- Конечно, - согласилась индианка.
- А медотсек как поживает? – осведомился Тимур. – Пациента ты нам не заморозишь?
- Нет, я там ничего не трогала!
- А надо было бы! – зло вырвалось у Элен. – Лежит там, пока мы…
- Не надо, Элен, - негромко попросила Кэйлаш. – Стасику и так хуже нас всех.
- Это еще почему?
- А ты поставь себя на его место, - посоветовал Тимур. – Мы трудимся изо всех сил, а ему валяться и изображать больного.
- Ну и что?
- Есть такое понятие – совесть, - пояснил голос Виктора. – А у курсанта Бойченко, она еще и коммунистическая.
- Пф! – фыркнула Элен, но так, для порядка. Она представила, что вот так лежит себе в кроватке, а остальные надрываются. Бр-р!..
- Так, мы приехали! – подал голос Тимур. – Элен в кузов – стропуй. Кэйлаш, принимай на грунте.
Девушки выбрались из кабины. Это было несложно - дверь не герметизировали и воздух не накачивали. Элен по коротенькой лесенке взобралась на кузов и принялась опять одну за другой цеплять панели батарей.
Потом, все вместе взялись их устанавливать, подключать, тянуть кабель к станции.
Час за часом.
На базу космонавты вернулись, когда запас кислорода уменьшился до трети. Элен еле-еле выбралась из скафандра. Руки и ноги казались совершенно чужими, приходилось прилагать усилие даже для простейших движений.
- Надо пойти посмотреть оранжерею, - тихо прошептала француженка.
- Хорошо, - отозвался Виктор. Командир пришел на станцию буквально за десять минут до их возвращения. Такой же усталый и хмурый. – Тимур, давай проверим, как там пострадавший.
Славик встретил их обиженным взглядом. На щеках явно прорисовались желваки от стиснутых челюстей.
- Очнулся? – осведомился Виктор.
- Да, полчаса назад.
- Не злись, - попросил его Тимур. – На твоем месте мог оказаться любой из нас. А ты хорошо все исполнил. Я бы так, наверное, не смог.
Станислав отвернулся, тихо спросил:
- Как там… девочки?
- Живые. Но устали сильно, - ответил Тимур. – Не беспокойся, Элен только делает вид, что злится на тебя.
- При чем тут она?! – встрепенулся курсант. И чуть слышно: - То есть… Пусть злится, я заслужил.
- Тяжелый случай! – заметил Виктор. – Ладно, Тимур осмотри пациента, если все нормально, перенесем его в каюту.
- Вот еще! Я и сам могу! – возмутился Славик.
- Это уже мне решать! – зловещим тоном сказал Тимур и потер руки.
Элен заглянула к нему через час.
Постучалась в дверцу, и, не ожидая ответа, отодвинула ее в сторону.
Спальня Славика на верхнем ярусе и девушке не пришлось наклоняться. Она устало ухватилась тонкими, чуть дрожащими от усталости пальцами, за край лежанки, посмотрела на Славика.
- Как себя чувствуешь?
- Отвратительно, - хмуро ответил парень.
Элен вопросительно приподняла светло-русую бровь.
- Ощущаю себя подонком, - пояснил Станислав.
- Зря. Ты не виноват. И, спасибо, что не мешал мне тебя спасать. Это был очень полезный опыт.
- Прости, - еще раз тихо попросил Славик.
- Потом, когда-нибудь, - чуть высокомерно ответила девушка.
И внезапно встретилась с ним взглядом. Ярко вспыхнула щеками и поспешно отвела взгляд. Заметила две фотографии на стенке.
Молодая женщина с грустными и какими-то тревожными глазами. И еще две женщины – русская и японка, обнявшиеся, веселые, в одинаковых темно-синих комбинезонах с эмблемами Росскосмоса.
- Это Хана и Анастасия? – спросила Элен.
- Ага, - чуть смущенно ответил Славик.
- А тебе кто из них больше нравится? Мне Хана.
- А мне Анастасия, - и, совсем тихо. – Ты на нее похожа.
- И потому тоже тебе нравлюсь? – вскинулась девушка.
- Нет, не по этому, - серьезно сказал Станислав.
Повисло неловкое, какое-то наэлектризованное, молчание.
- Я пойду, - негромко сказала Элен. - Надо еще раз заглянуть в оранжерею, проверить как там дела.
И, как-то нехотя развернувшись, направилась к шлюзу.
Глава 22. Новое назначение.
18.12.2036.
Звездный, Московской области.
Полковник Игорь Мыскин сидел в своем кабинете и думал, как он докатился до жизни такой?
А причиной послужил «тектонический сдвиг» в руководстве. Андрей Николаевич, одиннадцать лет руководивший центром подготовки космонавтов, заявил, что: «Стар я стал с этими оболтусами нянчиться!» и окончательно ушел на пенсию.
А продолжать его дело назначили молодого пенсионера Александра Александровича. Тому по возрасту уже пора было приземлиться, а после первой марсианской экспедиции, которой он командовал, и подавно пришлось остаться на Земле. Все-таки дозу радиации они получили основательную. С другой стороны Александр Александрович был одним из опытнейших космонавтов, стал им даже раньше, чем Андрей Николаевич, а последние годы занимал должность командира отряда космонавтов.
Вот эту почетную синекуру и предложили Игорю. И он дал согласие. Хотя, прекрасно понимал, что на самом деле не такая уж она и халявная. В современной российской космонавтике быть командиром отряда в сто семь действующих космонавтов и шестьдесят кандидатов, обучающихся в центре, нелегко. А еще и новый набор в двадцать четыре человека, который начался месяц назад. Даже просто пообщаться со всеми этими людьми было не просо, а вникать в их проблемы, судьбы…
Нет, это не обязательно, для подобного есть целый штат психологов и руководитель центра, который по созданной Андреем Николаевичем традиции, является и главным кадровиком, но Игорь был слишком ответственным человеком, чтобы, получив должность, ничего не делать.
Так что он вот уже две недели вчитывался в личные дела, общался с космонавтами и думал: «Ну зачем я согласился!»
Но отказываться от работы Игорь так и не научился. Да и авторитет его среди космонавтов сложился весьма и весьма серьезный. Сначала его космическая судьба складывалась не особенно успешно. Всего пара полетов к Луне, причем не на поверхность, а на орбиталку. И вдруг – начальник экспедиции к Марсу.
Для Игоря – вдруг. На самом деле его назначение не было случайным. Те, кто работал рядом с ним, давно уже воспринимали подполковника Мыскина, как надежного и ответственного товарища. А обрушившаяся на него слава довершила дело.
Пожалуй, только один старый приятель - Илья Курамшин - хмурился. Амбициозному космонавту то ли не везло, то ли действительно Андрей Николаевич его недолюбливал, но он до сих пор слетал только в те же две лунные экспедиции, что и Игорь. И Мыскин чувствовал, что Курамшин сильно ему завидует. Это отдалило прежних друзей.
Зато Ашот и Жора радовались новому назначению друга.
- Ну наконец-то, дорогой, ты человеком становишься! – прокомментировал новость Ашот. – А то, все никак. И, раз уж с женщинами у тебя не получается поладить, то хоть космонавтами покомандуешь.
- Спасибо на добром слове! – ответил Игорь.
Но Ашот только начал развивать свою мысль:
