Значит, все это огромное количество топлива надо поднимать с Земли.
Полтора десятка сверхтяжелых ракет в год только с горючкой. А по Миру – почти сотня выходит.
Идеальным решением было бы доставить на орбиту земли большущий кусок льда из космического пространства. А где такие глыбы замерзшей аш два о летают? Правильно – кометы.
Вот к одной из них, имеющей перигелий как раз в районе орбиты Земли и период обращения в пять лет и пять месяцев, и решено было отправить пробную экспедицию. Отколупать от пятикилометровой ледяной глыбы кусочек и отбуксировать его к Земле.
Задача невероятно сложная и интересная.
– И, все-таки, почему я? – с подозрением спросил Славик, хотя внутри него маленький мальчик приплясывал от нетерпения и радости.
– Вас порекомендовал очень серьезный человек.
– Игорь Сергеевич? – удивился и даже немного обидился на тестя Станислав.
– Нет конечно! – возмущенно отмел эту догадку начальник. – Товарищ Мыскин никогда бы этого не сделал! Тем более сейчас, когда вы стали родственниками. Он предельно щепетилен в вопросах чести.
– Тогда кто? – непонимающе воззрился на начальника Бойченко.
– Мы обратились за помощью в разработке программы исследований к самым авторитетным специалистам по малым планетам и астероидам. И одна из них очень настоятельно… рекомендовала вас.
– Понятно, – губы Станислава невольно растянулись в улыбке. – А можете процитировать, какими словами?
– Могу, – после секундной заминки ответил начальник, вздохнул и произнес нарочито тонким голосом: – «Возьмите этого, как там его… который в Анголе юаивцев *****л… Ну Майкиного мужика, в общем. ******ый пилот!»
– Я где-то так и предполагал, – кивнул Славик, едва подавив приступ смеха.
– Ну так как, беретесь? – повеселевшим голосом спросил начальник.
– А куда я денусь, после такой… рекомендации?!
А потом было три года подготовки. Долгой, кропотливой, иногда просто изматывающей. Зато каждый вечер Славик возвращался Домой. Туда, где бегала и лопотала маленькая дочка, где, тоже усталая после тренировок, ждала его Майка. И это было счастье.
Конечно, всякое у них бывало. Иногда супруги ссорились и всерьез ругались, но, к счастью, характер у Майи был отходчивый, и она первая шла мириться с более обидчивым мужем. Потом были полгода без жены, когда та достраивала свое колесо, а Станислав в полной мере хлебнул радости и трудности вождения с двухлетним ребенком.
Хорошо, что помогала бабушка Настя. Она специально выкраивала время из своего супернапряженного графика, чтобы побыть с внучкой.
В общем, хорошие три года были.
Но Станислав невольно ловил себя на том, что воспринимает полет к комете, как прорыв на свободу. Он ругал себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Все-таки космос — это Космос.
И командир корабля смирился с самим собой. А еще окончательно простил жену.
Майя, вместо того, чтобы отменить две следующие вахты, втихую только сдвинула на полгода следующую и отказалась от пятой. Славик узнал об этом случайно. И очень разозлился. Он даже наорал на Майю, обвинив ее в безответственности. Та надулась и целый день с ним не разговаривала.
Потом оба отошли, но все равно осадок остался. Если бы не Дашка, разлад мог бы перерасти во что-то большее. Но невозможно было, глядя на это трехлетнее чудо, оставаться насупленным и обиженным.
А сейчас Славик вдруг осознал, что Майя ведь чувствует к космосу то же, что и он сам. Так что – пусть летит. Правда, Анастасии Сергеевне придется совсем туго, но что поделаешь, наймет нянечку. Ее и так время от времени приглашали из агентства.
– Всем занять места согласно штатного расписания – раздался из динамиков громкой связи как всегда спокойный и даже немного сонный голос Романа. – Через час начинаем разгон.
«Вот и настоящий старт экспедиции!» – с радостным возбуждением подумал Славик.
Он встал с кресла, потянулся. Как всегда в начале полета чуть закружилась голова, а ноги, наоборот, налились излишней тяжестью. Все-таки градиент силы тяжести в пятнадцать процентов на рост человека – вещь неприятная. Со временем к нему привыкаешь и перестаешь замечать, но сначала, когда корабль только-только раскрутился, он изрядно мешает.
В этот раз Станислав ощущал это особенно остро. Наверное, все-таки годы. Черт знает, как они пролетели. Космонавт все время ощущал себя вполне молодым человеком, но полгода назад, на дне рождения, вдруг сообразил, что ему ведь последний раз сорок. В полете полтинник исполнится. А, значит, эта экспедиция скорей всего будет предпоследней.
«А что потом? – с привычным беспокойством подумал Станислав. – Куда мне пристроится, когда придется уйти из космоса? Инструктором или преподавателем в Академию? Но что-то не тянет. На бумажную работу? По примеру Игоря Викторовича отучиться в военной академии и примерить генеральские погоны? Вот не лежит душа… Ладно, все это будет потом!»
И космонавт Бойченко в два шага подошел к ведущей вертикально вверх трубе перехода и стал сноровисто подниматься по ней, ощущая, как уходит из тела вес. Последний метр он лишь подталкивал себя вверх руками. Влетев в люк, сделал ловкий кульбит и направил свое невесомое тело к рубке управления.
Совсем скоро «Бредихин» запустит двигатели и оставит за кормой станцию «Порт». Знаменательно, но именно этот корабль будет для трудяги спутника последним, снаряженным в дальнюю дорогу. Следующая дальняя экспедиция стартанет уже от Лагранжа, а обветшалую станцию отбуксируют туда же и приспособят для каких-нибудь хозяйственных нужд.
«Прям, как меня вскорости, – печально подумал Славик, и помахал рукой крошечной с такого расстояния станции, неярким огоньком горящей на левом обзорном экране.
– Связист готов! – громко и четко сообщил Станислав, мельком проверив аппаратуру. – Земля, как меня слышно?
23.11.2069
под плоскогорьем Найросирис Менсий, Марс
Она была повсюду. Покрывала толстым слоем мелкую щебенку на полу, легким налетом укутывала стены, и даже потолок пещеры, летала густым облаком в разреженном марсианском воздухе, садилась на скафандр и лицевой щиток шлема.
Гэрри уже несколько раз протирал его перчаткой, но это было бесполезно.
«Как под водой!» – подумал астронавт.
Он стоял у самого входа в первый зал. На том же самом месте, что и четыре года назад, когда открыл эти подземелья.
И не узнавал окружающее.
За пыльной пеленой, в которой вяз луч нашлемного фонаря – а Гэрри на этот раз специально нацепил на себя шахтерский, поверх шлема – вырисовывался ровный, четко горизонтальный пол, к которому опускался широкий пандус. Где-то на середине двухсотфутового зала был виден уступ – высокая, футов в десять, ступень с опять-таки пологим съездом.
Ровными были и стены с потолком. Они утратили свою девственную дикую красоту: выступы, трещины, неровности. Все было заглажено, расширено по краям зала, прилизано все тем же горнопроходческим комбайном, что так четко спланировал пол.
«Основательно сменщики поработали!» – с уважением подумал ареолог.
Да, за две двухлетние вахты, что Гэрри промаялся на Земле, сделано было очень многое. Полуавтоматический комбайн буквально выгрыз, а затем и вылизал изнутри три первых зала. Те, которые предназначались для первой очереди марсианского города.
Вот в этом, первом будут жить колонисты. В следующем, поменьше, устроят командный центр, а в еще одном, кривым и узким аппендиксом уходящим вглубь горы, установят оборудование жизнеобеспечения и устроят склад.
«Я устрою, я размещу» – с усмешкой поправил себя Гэрри и довольно улыбнулся.
На этот раз он на своей любимой красной планете надолго. Целых две смены! Вместе с Джорданом Хэллом они подписали контракт, согласившись на этот эксперимент. НАСА надоело возить астронавтов туда-сюда с Земли на Марс и обратно. И умные дяди решили: «А почему бы не сэкономить на этих муравьях? Пусть себе по четыре года зеленую травку и голубое небо не видят!»
А, если серьезно, то космическое агентство Американского Союза вовсю готовилось к будущей колонизации. Надо было изучить, как влияет на людей очень долгое пребывание на Марсе. Ведь, чтобы довести население городка до ста двадцати человек, что запланировано на первом этапе, надо отправлять туда людей в один конец. Навсегда.
Вот Гэрри и его товарищ и стали подопытными кроликами.
Кстати о кроликах. Вместе с ю тремя астронавтами, не считая четверых членов экипажа, «Джон Белл Худ» привез на Марс и небольшой зверинец с парой десятков этих зверьков. На вырост, размножение и поедание.
Для них отгородили вольеру в оранжерее, будут кормить выращенной здесь же травой.
Это уже не первый опыт разведения животных вне Земли.
Китайцы на одной из своих лунных баз уже откармливают свиней. Русские собираются в Лагранже целую звероферму построить.
«Вот уж где будет весело!» – подумал Гэрри и представил себе летающих в невесомости коров гусей и почему-то карпов.
Даже засмеялся, помотал головой в шлеме.
– Что там у тебя, Гэрри? – спросила Джоди, которая дежурила на связи и дистанционном контроле.
– Да так, тараканы в голове веселятся, – ответил Гэрри. – Представил, как у русских будут летать в невесомости всякие животные на Лагранжской звероферме.
– А почему летать? – удивилась слишком серьезная, хотя и очень красивая метиска. – Они же ее в виде цилиндра сделают и раскрутят. Гравитацию собираются постепенно уменьшать до половины земной.
– А. Ну, тебе, биологу, виднее, – вздохнул Гэрри, прощаясь с образом летающих коров. – Ладно, я пошел вглубь.
– Ты же знаешь, что это запрещено? – спросила его с тревогой в голосе девушка и пояснила: – Входить в пещеру при работающей технике.
– Знаю, но мне можно, – еще раз напомнил ей Гэрри. – Это моя работа – ходить по пещере. И потом, комбайн сейчас в проходе между третьим и пятым залами, прокапывается в него, тележка тем же маршрутом ездит, через туннели в третий зал.
– Ну, как знаешь. Тебе лучше знать, – скептически хмыкнула Джоди. – Отбой связи.
Гэрри подошел к стене пещеры, провел по ней рукой, стирая пыль. Поверхность была шероховатая, вся в выбоинках и выступах. Да, работы, чтобы превратить этот зал в чистенький поселок, предстоит еще море.
Буквально через три дня они приступят к установке гермодверей из второго зала в пятый, а потом из первого в третий. Тем самым отделят будущий зародыш города от остальной пещеры, которую еще только предстоит вот так же выровнять.
Грузовик привез на орбиту Марса целую стопку из восьми ворот.
Тяжеленные конструкции из прочнейшей композитно-титановой брони уже начали опускать на поверхность. Целый год электролизный завод возле первой базы перегонял «сокровища моря Утопии» в ракетное топливо, чтобы накопить достаточное количество для спуска с орбиты всего, что привез туда грузовой корабль.
Хорошо, что «Джон Худ» летает на Марс по однокорабельной схеме, то есть сам себе рабочку на обратный путь везет. Грузовик освободился и теперь каждое противостояние тащит сюда всякие тяжести.
В шестьдесят пятом – горнопроходческую технику и печь для добычи плохонького, но все-таки металла из богатой железом породы. Металл этот целых два года складывали чушками рядом с ней. Пока в шестьдесят седьмом не спустили с неба компактный сталепрокатный стан и не начали изготовлять арматуру и уголки со швеллерами.
Ну, а в этот раз – пачка ворот и строительная техника.
Это вообще самая главная проблема – доставка всего необходимого оборудования с Земли. Сначала его надо поднять из глубокого гравитационного колодца родной планеты, потом провезти через десятки миллионов километров. Затем опустить на Марс. Ресурсов и денег приходится тратить больше, чем если бы вот этот самый кран или комбайн из золота сделать.
Да, еще, в шестьдесят седьмом, отбуксировали сюда и опустили в километре от входа в пещеру новую третью базу. На этот раз большую, на десять астронавтов. Потому что из предыдущей, в тридцати километрах к юго-востоку, не наездишься. Теперь рабочих рук должно хватать. Хотя, и трудиться предстоит ой как много!
После того, как установят гермодвери, начнется генеральная приборка.
Надо будет выдуть всю эту чертову пыль и мелкие камушки наружу.
Воздух на Марсе в сто раз разреженнее земного? Ну так, а компрессор на что? Сжать его как следует, и дуть.
Потом надо будет застелить пол, стены и даже потолок армированными плитами из пенистого камня. Их уже огромные штабеля возле плавильни образовались. Работа предстоит очень сложная и долгая. Но без нее никак – надо устроить термоизоляцию поселка. Не греть же всю гору!
А уже после всего этого астронавты займутся собственно строительством. Из тех же самых каменно-пенных плит будут собирать двухэтажный поселок и командный пункт.
«Да, куда там Майе, жене Славика, до нас!» – довольно подумал Гэрри.
Воспоминание о друге и его половинке кольнуло старой иглой. Печально, но Гэрри так ни разу с ними вживую не увиделся, только в виртуалке. Ну, на свадьбу он бы приехать не смог по-любому. Трудно это сделать за две сотни миллионов километров. Гэрри тогда как раз был на Марсе. Но потом-то.
Он вспомнил тот разговор в любимом ими салуне «Радскорпион» в одной из вирт-игр.
– Понимаешь, Слава, – пряча глаза, сказал тогда Гэрри. – Я бы, конечно, мог к тебе в гости приехать. Но куратор из АНБ очень паршиво к этой идеи отнесся. А у меня вахта на Марс. Знаешь, сколько туда желающих?
– И ты испугался, что тебя отбракуют как несознательный элемент, – криво усмехнулся новороссец. – Мне кажется, что в вашей демократичной и свободной до опупения стране спецслужбы гнобят людей сильнее, чем наше жуткое КГБ.
– Ну, не скажи, – возразил астронавт, – тебя ведь тоже не пустили бы к нам.
– Наверное, нет, – вздохнул Славик. – Сейчас особенно. Из-за Африканской войны отношения между нашими странами ухудшились. Вот ты мне скажи, как такое вообще может быть? У вас негров недолюбливают, культ белого человека и все такое. Фашизм, одним словом.
– У нас не фашизм! – возмутился Гэрри. – Где ты видел, чтобы при фашизме была свободная пресса, разрешено оружие и выбирали губернаторов и сенаторов?!
– У вас, – с усмешкой посмотрел на него Славик. – Ладно, не будем ругаться на политические темы. Но с какого ***, прости, вы поддерживаете и снабжаете оружием черных расистов из Южно-Африканской Империи?
– А вы Эфиопию и Анголу? – запальчиво высказал американец.
– Так мы давно уже с ними дружим. И строй у них один с нами, социалистический. Тут все понятно и ясно.
– Ну и… – Гэрри махнул рукой. – Пошла вся эта политика слону в задницу! Давай лучше мутантов постреляем!
– Давай! – с готовностью отозвался Славик. – Тут как раз интересный квест нарисовался!
И они подхватили свое оружие: Гэрри древний ремингтон, а Славик – такой же старинный АК-47, и отправились на охоту в развалины мегаполиса.
На этот раз рейд прошел очень удачно. Охотники выследили логово когтя смерти и завалили это жуткое порождение постапокалипсиса. А потом, устроившись на капоте искореженного, но почему-то сверкающего свежей краской пикапа, достали сухпай и принялись завтракать.
– Резина, – вздохнул Гэрри, откусывая сэндвич с мясом радиоактивного таракана, – Помнишь, какие вкусные шашлыки мы готовили на Марсе?
– Да, там передача вкуса была на высоте! – подтвердил Славик. – Одним словом: не ширпотреб, а штучная работа виртдизайнеров.
Полтора десятка сверхтяжелых ракет в год только с горючкой. А по Миру – почти сотня выходит.
Идеальным решением было бы доставить на орбиту земли большущий кусок льда из космического пространства. А где такие глыбы замерзшей аш два о летают? Правильно – кометы.
Вот к одной из них, имеющей перигелий как раз в районе орбиты Земли и период обращения в пять лет и пять месяцев, и решено было отправить пробную экспедицию. Отколупать от пятикилометровой ледяной глыбы кусочек и отбуксировать его к Земле.
Задача невероятно сложная и интересная.
– И, все-таки, почему я? – с подозрением спросил Славик, хотя внутри него маленький мальчик приплясывал от нетерпения и радости.
– Вас порекомендовал очень серьезный человек.
– Игорь Сергеевич? – удивился и даже немного обидился на тестя Станислав.
– Нет конечно! – возмущенно отмел эту догадку начальник. – Товарищ Мыскин никогда бы этого не сделал! Тем более сейчас, когда вы стали родственниками. Он предельно щепетилен в вопросах чести.
– Тогда кто? – непонимающе воззрился на начальника Бойченко.
– Мы обратились за помощью в разработке программы исследований к самым авторитетным специалистам по малым планетам и астероидам. И одна из них очень настоятельно… рекомендовала вас.
– Понятно, – губы Станислава невольно растянулись в улыбке. – А можете процитировать, какими словами?
– Могу, – после секундной заминки ответил начальник, вздохнул и произнес нарочито тонким голосом: – «Возьмите этого, как там его… который в Анголе юаивцев *****л… Ну Майкиного мужика, в общем. ******ый пилот!»
– Я где-то так и предполагал, – кивнул Славик, едва подавив приступ смеха.
– Ну так как, беретесь? – повеселевшим голосом спросил начальник.
– А куда я денусь, после такой… рекомендации?!
А потом было три года подготовки. Долгой, кропотливой, иногда просто изматывающей. Зато каждый вечер Славик возвращался Домой. Туда, где бегала и лопотала маленькая дочка, где, тоже усталая после тренировок, ждала его Майка. И это было счастье.
Конечно, всякое у них бывало. Иногда супруги ссорились и всерьез ругались, но, к счастью, характер у Майи был отходчивый, и она первая шла мириться с более обидчивым мужем. Потом были полгода без жены, когда та достраивала свое колесо, а Станислав в полной мере хлебнул радости и трудности вождения с двухлетним ребенком.
Хорошо, что помогала бабушка Настя. Она специально выкраивала время из своего супернапряженного графика, чтобы побыть с внучкой.
В общем, хорошие три года были.
Но Станислав невольно ловил себя на том, что воспринимает полет к комете, как прорыв на свободу. Он ругал себя за это, но ничего не мог с собой поделать. Все-таки космос — это Космос.
И командир корабля смирился с самим собой. А еще окончательно простил жену.
Майя, вместо того, чтобы отменить две следующие вахты, втихую только сдвинула на полгода следующую и отказалась от пятой. Славик узнал об этом случайно. И очень разозлился. Он даже наорал на Майю, обвинив ее в безответственности. Та надулась и целый день с ним не разговаривала.
Потом оба отошли, но все равно осадок остался. Если бы не Дашка, разлад мог бы перерасти во что-то большее. Но невозможно было, глядя на это трехлетнее чудо, оставаться насупленным и обиженным.
А сейчас Славик вдруг осознал, что Майя ведь чувствует к космосу то же, что и он сам. Так что – пусть летит. Правда, Анастасии Сергеевне придется совсем туго, но что поделаешь, наймет нянечку. Ее и так время от времени приглашали из агентства.
– Всем занять места согласно штатного расписания – раздался из динамиков громкой связи как всегда спокойный и даже немного сонный голос Романа. – Через час начинаем разгон.
«Вот и настоящий старт экспедиции!» – с радостным возбуждением подумал Славик.
Он встал с кресла, потянулся. Как всегда в начале полета чуть закружилась голова, а ноги, наоборот, налились излишней тяжестью. Все-таки градиент силы тяжести в пятнадцать процентов на рост человека – вещь неприятная. Со временем к нему привыкаешь и перестаешь замечать, но сначала, когда корабль только-только раскрутился, он изрядно мешает.
В этот раз Станислав ощущал это особенно остро. Наверное, все-таки годы. Черт знает, как они пролетели. Космонавт все время ощущал себя вполне молодым человеком, но полгода назад, на дне рождения, вдруг сообразил, что ему ведь последний раз сорок. В полете полтинник исполнится. А, значит, эта экспедиция скорей всего будет предпоследней.
«А что потом? – с привычным беспокойством подумал Станислав. – Куда мне пристроится, когда придется уйти из космоса? Инструктором или преподавателем в Академию? Но что-то не тянет. На бумажную работу? По примеру Игоря Викторовича отучиться в военной академии и примерить генеральские погоны? Вот не лежит душа… Ладно, все это будет потом!»
И космонавт Бойченко в два шага подошел к ведущей вертикально вверх трубе перехода и стал сноровисто подниматься по ней, ощущая, как уходит из тела вес. Последний метр он лишь подталкивал себя вверх руками. Влетев в люк, сделал ловкий кульбит и направил свое невесомое тело к рубке управления.
Совсем скоро «Бредихин» запустит двигатели и оставит за кормой станцию «Порт». Знаменательно, но именно этот корабль будет для трудяги спутника последним, снаряженным в дальнюю дорогу. Следующая дальняя экспедиция стартанет уже от Лагранжа, а обветшалую станцию отбуксируют туда же и приспособят для каких-нибудь хозяйственных нужд.
«Прям, как меня вскорости, – печально подумал Славик, и помахал рукой крошечной с такого расстояния станции, неярким огоньком горящей на левом обзорном экране.
– Связист готов! – громко и четко сообщил Станислав, мельком проверив аппаратуру. – Земля, как меня слышно?
Глава 7. Марсианская пыль
23.11.2069
под плоскогорьем Найросирис Менсий, Марс
Она была повсюду. Покрывала толстым слоем мелкую щебенку на полу, легким налетом укутывала стены, и даже потолок пещеры, летала густым облаком в разреженном марсианском воздухе, садилась на скафандр и лицевой щиток шлема.
Гэрри уже несколько раз протирал его перчаткой, но это было бесполезно.
«Как под водой!» – подумал астронавт.
Он стоял у самого входа в первый зал. На том же самом месте, что и четыре года назад, когда открыл эти подземелья.
И не узнавал окружающее.
За пыльной пеленой, в которой вяз луч нашлемного фонаря – а Гэрри на этот раз специально нацепил на себя шахтерский, поверх шлема – вырисовывался ровный, четко горизонтальный пол, к которому опускался широкий пандус. Где-то на середине двухсотфутового зала был виден уступ – высокая, футов в десять, ступень с опять-таки пологим съездом.
Ровными были и стены с потолком. Они утратили свою девственную дикую красоту: выступы, трещины, неровности. Все было заглажено, расширено по краям зала, прилизано все тем же горнопроходческим комбайном, что так четко спланировал пол.
«Основательно сменщики поработали!» – с уважением подумал ареолог.
Да, за две двухлетние вахты, что Гэрри промаялся на Земле, сделано было очень многое. Полуавтоматический комбайн буквально выгрыз, а затем и вылизал изнутри три первых зала. Те, которые предназначались для первой очереди марсианского города.
Вот в этом, первом будут жить колонисты. В следующем, поменьше, устроят командный центр, а в еще одном, кривым и узким аппендиксом уходящим вглубь горы, установят оборудование жизнеобеспечения и устроят склад.
«Я устрою, я размещу» – с усмешкой поправил себя Гэрри и довольно улыбнулся.
На этот раз он на своей любимой красной планете надолго. Целых две смены! Вместе с Джорданом Хэллом они подписали контракт, согласившись на этот эксперимент. НАСА надоело возить астронавтов туда-сюда с Земли на Марс и обратно. И умные дяди решили: «А почему бы не сэкономить на этих муравьях? Пусть себе по четыре года зеленую травку и голубое небо не видят!»
А, если серьезно, то космическое агентство Американского Союза вовсю готовилось к будущей колонизации. Надо было изучить, как влияет на людей очень долгое пребывание на Марсе. Ведь, чтобы довести население городка до ста двадцати человек, что запланировано на первом этапе, надо отправлять туда людей в один конец. Навсегда.
Вот Гэрри и его товарищ и стали подопытными кроликами.
Кстати о кроликах. Вместе с ю тремя астронавтами, не считая четверых членов экипажа, «Джон Белл Худ» привез на Марс и небольшой зверинец с парой десятков этих зверьков. На вырост, размножение и поедание.
Для них отгородили вольеру в оранжерее, будут кормить выращенной здесь же травой.
Это уже не первый опыт разведения животных вне Земли.
Китайцы на одной из своих лунных баз уже откармливают свиней. Русские собираются в Лагранже целую звероферму построить.
«Вот уж где будет весело!» – подумал Гэрри и представил себе летающих в невесомости коров гусей и почему-то карпов.
Даже засмеялся, помотал головой в шлеме.
– Что там у тебя, Гэрри? – спросила Джоди, которая дежурила на связи и дистанционном контроле.
– Да так, тараканы в голове веселятся, – ответил Гэрри. – Представил, как у русских будут летать в невесомости всякие животные на Лагранжской звероферме.
– А почему летать? – удивилась слишком серьезная, хотя и очень красивая метиска. – Они же ее в виде цилиндра сделают и раскрутят. Гравитацию собираются постепенно уменьшать до половины земной.
– А. Ну, тебе, биологу, виднее, – вздохнул Гэрри, прощаясь с образом летающих коров. – Ладно, я пошел вглубь.
– Ты же знаешь, что это запрещено? – спросила его с тревогой в голосе девушка и пояснила: – Входить в пещеру при работающей технике.
– Знаю, но мне можно, – еще раз напомнил ей Гэрри. – Это моя работа – ходить по пещере. И потом, комбайн сейчас в проходе между третьим и пятым залами, прокапывается в него, тележка тем же маршрутом ездит, через туннели в третий зал.
– Ну, как знаешь. Тебе лучше знать, – скептически хмыкнула Джоди. – Отбой связи.
Гэрри подошел к стене пещеры, провел по ней рукой, стирая пыль. Поверхность была шероховатая, вся в выбоинках и выступах. Да, работы, чтобы превратить этот зал в чистенький поселок, предстоит еще море.
Буквально через три дня они приступят к установке гермодверей из второго зала в пятый, а потом из первого в третий. Тем самым отделят будущий зародыш города от остальной пещеры, которую еще только предстоит вот так же выровнять.
Грузовик привез на орбиту Марса целую стопку из восьми ворот.
Тяжеленные конструкции из прочнейшей композитно-титановой брони уже начали опускать на поверхность. Целый год электролизный завод возле первой базы перегонял «сокровища моря Утопии» в ракетное топливо, чтобы накопить достаточное количество для спуска с орбиты всего, что привез туда грузовой корабль.
Хорошо, что «Джон Худ» летает на Марс по однокорабельной схеме, то есть сам себе рабочку на обратный путь везет. Грузовик освободился и теперь каждое противостояние тащит сюда всякие тяжести.
В шестьдесят пятом – горнопроходческую технику и печь для добычи плохонького, но все-таки металла из богатой железом породы. Металл этот целых два года складывали чушками рядом с ней. Пока в шестьдесят седьмом не спустили с неба компактный сталепрокатный стан и не начали изготовлять арматуру и уголки со швеллерами.
Ну, а в этот раз – пачка ворот и строительная техника.
Это вообще самая главная проблема – доставка всего необходимого оборудования с Земли. Сначала его надо поднять из глубокого гравитационного колодца родной планеты, потом провезти через десятки миллионов километров. Затем опустить на Марс. Ресурсов и денег приходится тратить больше, чем если бы вот этот самый кран или комбайн из золота сделать.
Да, еще, в шестьдесят седьмом, отбуксировали сюда и опустили в километре от входа в пещеру новую третью базу. На этот раз большую, на десять астронавтов. Потому что из предыдущей, в тридцати километрах к юго-востоку, не наездишься. Теперь рабочих рук должно хватать. Хотя, и трудиться предстоит ой как много!
После того, как установят гермодвери, начнется генеральная приборка.
Надо будет выдуть всю эту чертову пыль и мелкие камушки наружу.
Воздух на Марсе в сто раз разреженнее земного? Ну так, а компрессор на что? Сжать его как следует, и дуть.
Потом надо будет застелить пол, стены и даже потолок армированными плитами из пенистого камня. Их уже огромные штабеля возле плавильни образовались. Работа предстоит очень сложная и долгая. Но без нее никак – надо устроить термоизоляцию поселка. Не греть же всю гору!
А уже после всего этого астронавты займутся собственно строительством. Из тех же самых каменно-пенных плит будут собирать двухэтажный поселок и командный пункт.
«Да, куда там Майе, жене Славика, до нас!» – довольно подумал Гэрри.
Воспоминание о друге и его половинке кольнуло старой иглой. Печально, но Гэрри так ни разу с ними вживую не увиделся, только в виртуалке. Ну, на свадьбу он бы приехать не смог по-любому. Трудно это сделать за две сотни миллионов километров. Гэрри тогда как раз был на Марсе. Но потом-то.
Он вспомнил тот разговор в любимом ими салуне «Радскорпион» в одной из вирт-игр.
– Понимаешь, Слава, – пряча глаза, сказал тогда Гэрри. – Я бы, конечно, мог к тебе в гости приехать. Но куратор из АНБ очень паршиво к этой идеи отнесся. А у меня вахта на Марс. Знаешь, сколько туда желающих?
– И ты испугался, что тебя отбракуют как несознательный элемент, – криво усмехнулся новороссец. – Мне кажется, что в вашей демократичной и свободной до опупения стране спецслужбы гнобят людей сильнее, чем наше жуткое КГБ.
– Ну, не скажи, – возразил астронавт, – тебя ведь тоже не пустили бы к нам.
– Наверное, нет, – вздохнул Славик. – Сейчас особенно. Из-за Африканской войны отношения между нашими странами ухудшились. Вот ты мне скажи, как такое вообще может быть? У вас негров недолюбливают, культ белого человека и все такое. Фашизм, одним словом.
– У нас не фашизм! – возмутился Гэрри. – Где ты видел, чтобы при фашизме была свободная пресса, разрешено оружие и выбирали губернаторов и сенаторов?!
– У вас, – с усмешкой посмотрел на него Славик. – Ладно, не будем ругаться на политические темы. Но с какого ***, прости, вы поддерживаете и снабжаете оружием черных расистов из Южно-Африканской Империи?
– А вы Эфиопию и Анголу? – запальчиво высказал американец.
– Так мы давно уже с ними дружим. И строй у них один с нами, социалистический. Тут все понятно и ясно.
– Ну и… – Гэрри махнул рукой. – Пошла вся эта политика слону в задницу! Давай лучше мутантов постреляем!
– Давай! – с готовностью отозвался Славик. – Тут как раз интересный квест нарисовался!
И они подхватили свое оружие: Гэрри древний ремингтон, а Славик – такой же старинный АК-47, и отправились на охоту в развалины мегаполиса.
На этот раз рейд прошел очень удачно. Охотники выследили логово когтя смерти и завалили это жуткое порождение постапокалипсиса. А потом, устроившись на капоте искореженного, но почему-то сверкающего свежей краской пикапа, достали сухпай и принялись завтракать.
– Резина, – вздохнул Гэрри, откусывая сэндвич с мясом радиоактивного таракана, – Помнишь, какие вкусные шашлыки мы готовили на Марсе?
– Да, там передача вкуса была на высоте! – подтвердил Славик. – Одним словом: не ширпотреб, а штучная работа виртдизайнеров.
