Кузьма озадачил меня новым условием к старой задачке — как в новом месте найти новый дом, которому хорватское государство еще не присвоило имя и не отвело на карте законное место.
— Поворот в центр города, вот он. Скоро будет развилке справа, — говорил Кузьма, напряженно сжимая руль и поглядывая в зеркало заднего вида на хвост из машин. — Потом крутой поворот и широкая обочина справа, куда нам надо съехать, а напротив должен быть рекламный щит…
Я почти перестала дышать и глотала ругательства, которым Кузьма успел меня научить. Поскорей бы доехать, поскорей бы… Он точно сумасшедший. Точно!
Мы ехали не меньше шестидесяти, раздражая других участников движения включённым правым поворотником. И вдруг Кузьма вдарил по тормозам и крутанул руль вправо.
— Просил же следить за дорогой! — тут же заорал он на меня.
— Прости, — прошептала я под скрежет гравия под колесами Мерседеса.
Кузьма смотрел не на меня, а на экран с картинкой с задней камеры. За нами мелькали машины одна за другой, и Кузьма ждал, когда поток наконец иссякнет и можно будет сдать назад, чтобы встать мордой в сторону дома, черепичная крыша которого виднелась над кустарниками. Перед нами лежала узенькая дорожка из крупного серого гравия.
— Твою ж мать… — протянул Кузьма, и я кивнула в знак согласия.
Камни скрипели под колесами, которые вертелись еле-еле. Машина двигалась не быстрее пяти километров в час, и все равно камни стучали по днищу. Огромный по моим скромным понятиям двухэтажный дом одиноко белел на фоне гор. Море осталось у нас за спиной, и в его наличие верилось теперь как-то уж с очень большим трудом.
Кузьма затормозил перед белой калиткой и щелкнул кнопкой на конце рычага — раз, и машина смолкла, перед этим недовольно фыркнув. Или это фыркнул уже сам Кузьма…
— Спасибо, — выдохнула я.
— За что?
Кузьма уже отстегнулся и потому повернулся ко мне всем корпусом. В машине с выключенным кондиционером вдруг, так быстро, сделалось нечем дышать. Блииин…
— Ну… — меня совершенно не устраивал скрип, звучащий в голосе, но я ничего не могла с ним поделать. — Спасибо, что довез…
— За это скажешь спасибо, когда вернёмся в Питер.
— А сейчас за что тогда его надо говорить?
Но Кузьма ничего не ответил и открыл дверь, бросив короткое «пошли».
Я с трудом разогнула ноги. Колени дрожали, видимо, от пережитого на горном серпантине страха. Под тяжёлой поступью Кузьмы камни скрипели еще громче, чем под колесами машины. Я, впрочем, тоже не порхала, как бабочка. Мы обогнули заборчик и вошли во двор со стороны лестницы, спускавшейся вниз, наверное, к гаражу. Над головой с деревянной решётки свешивался виноград, мелкий, и скорее всего пока зелёный не только по цвету. Двор уходил вниз, и у каменной стены были сложены из камня скамьи, на которых лежали подушки. Кузьма приподнял третью по счету и взял связку ключей. Во как просто у них все в Хорватии!
Перебрав все ключи, Кузьма нашел подходящий и предложил мне войти в дом первой. Светлый пол, белые стены и двери, белые шкафчики на кухне, и мы совершенно не белые, хоть и без загара.
— Забыл телефон в машине. Я сейчас…
Он ушел, а я сразу разулась и аккуратно поставила кроссовки за дверь к пылесосу. Затем огляделась: в углу под телевизором стояла разобранная гладильная доска. А на деревянном столе на чеканном подносе высились бокалы с рюмками, охранявшими два закупоренных фанфурика — если мыслить логически, наверное, с домашней выпивкой.
Кузьма вернулся и прямо в кроссовках уселся за стол, чтобы поменять в телефоне сим-карты. Я не стала его отвлекать. Просто подсела к краю стола и уставилась в закрытое серыми плотными шторами окно. Осматривать самостоятельно чужой дом показалось мне наглостью. Хотя самую маленькую комнату посетить очень хотелось. Однако Кузьма набрал какой-то номер и приготовился говорить.
— Дуня, здравствуйте. Это Кузьма, — заговорил он по-русски. — Легко нашли, не переживайте. Все хорошо. Конечно, позвоню, если что. Да разберусь, без вопросов. А как часто поливать? Да еще, мама передала вам подарок. Я понял, что должен отдать его кому-то в Дубровнике. Нет, я еще не знаю, когда мы туда поедем. Нет, конечно, буду знать заранее. Дня за два вам обязательно сообщу. Спасибо еще раз. Да? Поищу, конечно. Пришлите мне в Вацап пароль, так быстрее будет. Спасибо, Дуня, вам огромное, что приютили. Ну да… У нас с сестрой все отлично. От нее привет. Нет, вышла осмотреться…
Опаньки… Вот она, ложь в чьё-то спасение. Видимо, не в мое…
— Чего смотришь?
Кажется, это он смотрел на меня. Зло.
— Ничего, — и я снова уставилась в портьеру.
— А что ты хочешь? Мы изначально не говорили про тебя хозяйке. А сейчас я тем более не хочу лишних разговоров про нас с тобой. Уже наслушался от своих. Сыт по горло. Мне в итоге пообещали не портить тренировки и не говорить Дуне, что я притащил к ней в дом бабу.
Я выпрямилась. Вернее, проглотила кислый ком, превратившийся в палку.
— А ты, значит, притащил бабу, да?
Он резко отодвинул стул и вскочил, выругавшись.
— Ты же знаешь, что нет! Но я не считаю нужным доказывать что-то людям, которые изначально мне не верят. Да и не плевать ли тебе, что думают мои родственнички?
Интересно, на что я должна была наплевать? На мнение его мамы и сестры или на то, что Кузьма все же ждет от меня платы за отпуск?
Он резко задвинул стул и остался со спинкой в руках, а сиденье упало на пол. От неожиданности я тоже подскочила со стула.
— Осторожно там! — выдал Кузьма после словесного всплеска возмущения.
Я осторожно, точно хрустальный, задвинула свой стул под стол. Кузьма же принялся собирать развалившийся, точно конструктор. Потом поднял его и отнес в угол, чтобы, видимо, больше на него не садиться.
— Хочешь выпить?
Вместо меня, он смотрел на поднос.
— Нет. На голодный желудок лучше не пить.
Он поднял маленькую бутылочку, но я твердо решила не пить. Но Кузьма лишь покрутил ее в руках и поставил на место:
— Ореховица. А тут у нас что? — он поднял к глазам вторую, чуть побольше размером. — А тут размыто… Придется гадать.
Кузьма вытащил пробку, замотанную в кальку и поднес ко… Нет, не ко рту, а к носу.
— Иди сюда.
Я сделала шаг в его сторону и принюхалась в свой черед.
— Слива, да?
— Похоже. Попробуем?
Я сжала губы на его наглый прищуренный взгляд.
— Кузьма, мы ничего не ели.
— Ты права.
Он поставил выпивку на место и огляделся, потом шагнул к гладильной доске и взял с нее какую-то фигульку с зарядкой и шагнул к розетке.
— Даш, дай свой телефон. Я тебя к вайфаю подключу. Маме позвонишь.
— Он у меня в рюкзаке.
— Сейчас принесу. А ты… Слушай, может, вместо душа, перед ужином устроим вечернее купание? На море ведь приехали.
— А где здесь море?
— Где-то в десяти минутах ходьбы. Будем искать. Дом-то как-то нашли.
— Ты нашел, — ответила я честно, даже с долей восхищения.
Кузьма пожал плечами.
— Ну, значит, пришло время отдавать долги…
О, какой же у него противный взгляд!
— Дорогу к морю ищешь ты, Даш…
Однако ж первым делом я нашла туалет и выяснила, как он закрывается — на ключ. Как-то раз Таська привела меня в одно питерское кафе с таким же странным замком, но тогда я приняла ключ за модную фишку. И да, там ключ не вынимался. А сейчас я закрыла туалетную дверь и осталась стоять с ключом в руке, недоуменно хлопая ресницами. Потрогала дверь — заперта. Вставила ключ — она открылась. Что за детские игры! Пришлось положить его на стиральную машину, примостившуюся в углу напротив душевой кабинки.
Впрочем, рассматривать антураж самой маленькой комнаты в доме было некогда. Кузьма мог вот-вот вернуться — он решил отнести свой рюкзак наверх. Мы поделили дом, как и планировали: ему вершки, мне корешки. На второй этаж вела лестница снаружи дома, так что это было почти что два дома. Ладно, скажем так, два отдельных гостиничных номера без сообщающихся дверей.
Я вышла в столовую, по совместительству гостиную и кухню, но Кузьмы за столом не обнаружила. Там лежал мой Самсунг, которым я до сей минуты жутко гордилась. Купленный за шесть тысяч рублей, он полностью удовлетворял моему эстетическому вкусу и мобильным потребностям. Но в руках Кузьмы показался мне до обидного дешевой игрушкой — ну да, кто к чему привык. Таська все порывалась отдать мне сначала свой шестой, а потом и восьмой айфон, но я хотела чувствовать себя хоть в чем-то независимой от финансовых возможностей ее родителей.
Я снова взяла свой телефон в руки и проверила сообщения от мамы. После уже прочитанного «Отдыхай!» ничего нового не появилось. Меня вот так игнорят или действительно не хотят мешать?
Кузьма, похоже, тоже решил оставить меня в полном покое. Конечно, спасибо ему, что подарил мне личное время — терпеть не могу туалеты за тонкой стенкой. Но где же он сейчас? Впрочем, я могу как бы между делом выйти во двор проверить виноград или… Я видела у дома, кажется, оливковые деревья. Мне даже очень интересно проверить догадку.
— Даш, иди сюда!
Я еще не успела прикрыть входную дверь и задрала голову: Кузьма стоял наверху, опершись локтями на перила.
— Оттуда море видно? — догадалась я.
Кузьма усмехнулся и повторил просьбу подняться, а когда я одолела последнюю выложенную терракотовой плиткой ступеньку, протянул мне ключи.
— Открой. Вдруг у тебя получится.
Он все это время возился с замком? О май гад! Рюкзак до сих пор валялся рядом с дверью. Я вставила в замок указанный ключ. Повернула один раз и другой раз. В одну сторону и в другую. Дверь не поддавалась ни так, ни сяк.
— Что за фигня такая?! — уже разозлилась я.
— Чё, не получается?
Он забрал у меня ключи, вставил в замочную скважину и вытащил свой, последней модели, айфон. Вызвал какой-то номер. Оказалось — хозяйки. После нескольких «ага», сопровождаемых поворотом ключа и нажатием ручки, дверь спокойно открылась. Кузьма поблагодарил Дуню и хотел взять рюкзак, но я уже внесла его внутрь дома.
На этаже имелась крохотная кухонька, обеденный стол со стульями, ванная комнатка и дверь в спальню, в которой уместились две односпальные кровати — на ближнюю я и опустила рюкзак. И только тогда увидела еще и двуспальную за тонкой деревянной перегородкой.
— Хочешь поменяться со мной этажом? Мне плевать, где спать.
— Да нет…
Кузьма стоял на пороге спальни, а я у самой кровати. Воздух между нами, да и на всем этаже, накалился, как в бане при ста градусах.
— Тогда иди вниз. Там кондиционер работает. А здесь я включу, когда вернёмся с моря. Я тоже переоденусь и спущусь за тобой.
Я кивнула и поспешила вон. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Нам с ним вообще на одной плоскости лучше не пересекаться. Мне и с кондиционером тяжело дышать под его взглядом: он явно думает больше, чем говорит мне. Этот Кузьма — вулкан замедленного действия. Он очень странный тип, но хорошо притворяется хорошим.
Я проверила замок на двери одной нижней спальни и второй тоже — ключей не было и задвижек тоже. Пришлось бежать с купальником в туалет. Так, на всякий случай. Но оделась я раньше, чем пришел Кузьма. Он был занят важным делом — проверял сад и вернулся с помидором. Огромным и видимо сочным.
— Апперитивчик «Кровавая Мэри», — сказал он со смехом, протягивая мне помидор. — Я полил огород, чтобы в темноте ничего не потоптать. Пробуй, чего ждешь?
Наверное, чтобы он отвернулся. Без ножа красиво откусить от огромного помидора не получится. Но он продолжал смотреть на меня в упор. Точно ждал, когда по подбородку у меня потечет сок, ведь слишком проворно поймал пальцем красную каплю.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — протянул Кузьма, не убирая от моего лица горячей руки. — Была бы с нами Таська, она бы меня давно пробила, а ты терпишь…
— Что я терплю?
Я смотрела ему прямо в прищуренные глаза, на которые падала тень от застрявших на лбу спортивных солнцезащитных очков с зеркальными желтоватыми стёклами.
— Меня и мою дурь с этим домом.
— Нормальный дом, — сказала я, игнорируя часть про дурь.
— Это даже не трехзвездочный отель…
— Но это лучше моей дачи. И это Хорватия. И тут есть море. И вкусные помидоры…
Я отвернулась, спасаясь от его руки, надеясь доесть помидор без помощи Кузьмы. Пришлось все же нагнуться вперед, чтобы не закапать помидорным соком майку, которую я надела поверх купальника.
— На, — Кузьма протянул мне бумажное полотенце, взятое на кухне. — Хрюша…
Я вытерлась и бросила его в мусорное ведро. Кузьма продолжал изучать мое лицо, потом спустился взглядом ниже, и я почувствовала, как задрожали не скрытые юбкой колени.
— Даш, ты каким-нибудь спортом занимаешься?
Ну вот, мне почти что прямым текстом заявили, что я толстая. Ну да, не модель в сорок килограммов. Но у меня просто кость широкая.
— Спортивной ходьбой. Я почти не пользуюсь наземным транспортом, — выдала я как можно спокойнее. Пусть не думает, что обидел меня.
— У тебя ноги выглядят сильными. Хочешь со мной побегать?
— Я не смогу, — малость прибалдела я от неожиданного предложения.
— Почему это сразу не сможешь? Или велосипед, как договаривались, взять?
— Я думала, ты оставляешь меня на пляже…
— Я вообще-то собираюсь быть на пляже с тобой. Днем. Бегать я буду утром, пока нет пекла. А вечером надеюсь плавать. Чего так смотришь? Таське я бы не предложил присоединиться к моим тренировкам. Она хиляк. А с тобой можно договориться.
— Я тоже хиляк. Просто привыкла на работе по десять часов на ногах стоять.
— А кем ты работаешь?
— А ты разве не знаешь?
— Даш, я ничего о тебе не знаю. Я сестру не расспрашивал. Но можешь не отвечать, если не хочешь.
Если тебе стыдно, да? Ты так хотел сказать изначально?
— А что скрывать? Продавец-консультант в отделе посуды.
Я не стала добавлять — и постельного белья. Еще подумает лишнее.
— Ну, пойдем, что ли? Я нашел наверху пляжные полотенца. Бросил их на улице в кресло. Где твои очки?
— Солнце почти зашло.
— Ты права, — Кузьма бросил свои очки на стол. — Нацепил по-привычке. Пошли, а то будем искать море в темноте на ощупь.
Мы уже увидели море сверху. Оно через дорогу. Не заблудимся.
— Даш, сейчас я научу тебя переходить дорогу между двумя слепыми поворотами, — выдал Кузьма, схватив меня за руку.
Мы стояли на том самом месте горного серпантина, где всего час назад благополучно съехали к дому Дуни. Внутри все похолодело от прикосновения горячей руки, хотя плечи до этого уже успели задымиться от знойного воздуха. Сколько там на градуснике? По меньшей мере градусов тридцать… Ни дуновения с моря, а уже вечер. Восемь часов почти. Или это я просто ничего не чувствую подле Кузьмы, кроме… страха? Нет, чего-то другого, но тоже холодящего душу…
Что же в нем такого притягательного? На нем сейчас мятая футболка и шорты по колено. Красные! Ну какой нормальный парень купит себе красные шорты? Тот, кто хочет, чтобы на него обратили внимание… Нормальные парни и машины белого цвета не покупают. Только выпендрежники! Как… как Кузьма Тихонов! Но руки я все равно не вырвала.
Вокруг горы, уже посиневшие до почти черного цвета.
— Поворот в центр города, вот он. Скоро будет развилке справа, — говорил Кузьма, напряженно сжимая руль и поглядывая в зеркало заднего вида на хвост из машин. — Потом крутой поворот и широкая обочина справа, куда нам надо съехать, а напротив должен быть рекламный щит…
Я почти перестала дышать и глотала ругательства, которым Кузьма успел меня научить. Поскорей бы доехать, поскорей бы… Он точно сумасшедший. Точно!
Мы ехали не меньше шестидесяти, раздражая других участников движения включённым правым поворотником. И вдруг Кузьма вдарил по тормозам и крутанул руль вправо.
— Просил же следить за дорогой! — тут же заорал он на меня.
— Прости, — прошептала я под скрежет гравия под колесами Мерседеса.
Кузьма смотрел не на меня, а на экран с картинкой с задней камеры. За нами мелькали машины одна за другой, и Кузьма ждал, когда поток наконец иссякнет и можно будет сдать назад, чтобы встать мордой в сторону дома, черепичная крыша которого виднелась над кустарниками. Перед нами лежала узенькая дорожка из крупного серого гравия.
— Твою ж мать… — протянул Кузьма, и я кивнула в знак согласия.
Камни скрипели под колесами, которые вертелись еле-еле. Машина двигалась не быстрее пяти километров в час, и все равно камни стучали по днищу. Огромный по моим скромным понятиям двухэтажный дом одиноко белел на фоне гор. Море осталось у нас за спиной, и в его наличие верилось теперь как-то уж с очень большим трудом.
Кузьма затормозил перед белой калиткой и щелкнул кнопкой на конце рычага — раз, и машина смолкла, перед этим недовольно фыркнув. Или это фыркнул уже сам Кузьма…
— Спасибо, — выдохнула я.
— За что?
Кузьма уже отстегнулся и потому повернулся ко мне всем корпусом. В машине с выключенным кондиционером вдруг, так быстро, сделалось нечем дышать. Блииин…
— Ну… — меня совершенно не устраивал скрип, звучащий в голосе, но я ничего не могла с ним поделать. — Спасибо, что довез…
— За это скажешь спасибо, когда вернёмся в Питер.
— А сейчас за что тогда его надо говорить?
Но Кузьма ничего не ответил и открыл дверь, бросив короткое «пошли».
Я с трудом разогнула ноги. Колени дрожали, видимо, от пережитого на горном серпантине страха. Под тяжёлой поступью Кузьмы камни скрипели еще громче, чем под колесами машины. Я, впрочем, тоже не порхала, как бабочка. Мы обогнули заборчик и вошли во двор со стороны лестницы, спускавшейся вниз, наверное, к гаражу. Над головой с деревянной решётки свешивался виноград, мелкий, и скорее всего пока зелёный не только по цвету. Двор уходил вниз, и у каменной стены были сложены из камня скамьи, на которых лежали подушки. Кузьма приподнял третью по счету и взял связку ключей. Во как просто у них все в Хорватии!
Перебрав все ключи, Кузьма нашел подходящий и предложил мне войти в дом первой. Светлый пол, белые стены и двери, белые шкафчики на кухне, и мы совершенно не белые, хоть и без загара.
— Забыл телефон в машине. Я сейчас…
Он ушел, а я сразу разулась и аккуратно поставила кроссовки за дверь к пылесосу. Затем огляделась: в углу под телевизором стояла разобранная гладильная доска. А на деревянном столе на чеканном подносе высились бокалы с рюмками, охранявшими два закупоренных фанфурика — если мыслить логически, наверное, с домашней выпивкой.
Кузьма вернулся и прямо в кроссовках уселся за стол, чтобы поменять в телефоне сим-карты. Я не стала его отвлекать. Просто подсела к краю стола и уставилась в закрытое серыми плотными шторами окно. Осматривать самостоятельно чужой дом показалось мне наглостью. Хотя самую маленькую комнату посетить очень хотелось. Однако Кузьма набрал какой-то номер и приготовился говорить.
— Дуня, здравствуйте. Это Кузьма, — заговорил он по-русски. — Легко нашли, не переживайте. Все хорошо. Конечно, позвоню, если что. Да разберусь, без вопросов. А как часто поливать? Да еще, мама передала вам подарок. Я понял, что должен отдать его кому-то в Дубровнике. Нет, я еще не знаю, когда мы туда поедем. Нет, конечно, буду знать заранее. Дня за два вам обязательно сообщу. Спасибо еще раз. Да? Поищу, конечно. Пришлите мне в Вацап пароль, так быстрее будет. Спасибо, Дуня, вам огромное, что приютили. Ну да… У нас с сестрой все отлично. От нее привет. Нет, вышла осмотреться…
Опаньки… Вот она, ложь в чьё-то спасение. Видимо, не в мое…
— Чего смотришь?
Кажется, это он смотрел на меня. Зло.
— Ничего, — и я снова уставилась в портьеру.
— А что ты хочешь? Мы изначально не говорили про тебя хозяйке. А сейчас я тем более не хочу лишних разговоров про нас с тобой. Уже наслушался от своих. Сыт по горло. Мне в итоге пообещали не портить тренировки и не говорить Дуне, что я притащил к ней в дом бабу.
Я выпрямилась. Вернее, проглотила кислый ком, превратившийся в палку.
— А ты, значит, притащил бабу, да?
Он резко отодвинул стул и вскочил, выругавшись.
— Ты же знаешь, что нет! Но я не считаю нужным доказывать что-то людям, которые изначально мне не верят. Да и не плевать ли тебе, что думают мои родственнички?
Интересно, на что я должна была наплевать? На мнение его мамы и сестры или на то, что Кузьма все же ждет от меня платы за отпуск?
Он резко задвинул стул и остался со спинкой в руках, а сиденье упало на пол. От неожиданности я тоже подскочила со стула.
— Осторожно там! — выдал Кузьма после словесного всплеска возмущения.
Я осторожно, точно хрустальный, задвинула свой стул под стол. Кузьма же принялся собирать развалившийся, точно конструктор. Потом поднял его и отнес в угол, чтобы, видимо, больше на него не садиться.
— Хочешь выпить?
Вместо меня, он смотрел на поднос.
— Нет. На голодный желудок лучше не пить.
Он поднял маленькую бутылочку, но я твердо решила не пить. Но Кузьма лишь покрутил ее в руках и поставил на место:
— Ореховица. А тут у нас что? — он поднял к глазам вторую, чуть побольше размером. — А тут размыто… Придется гадать.
Кузьма вытащил пробку, замотанную в кальку и поднес ко… Нет, не ко рту, а к носу.
— Иди сюда.
Я сделала шаг в его сторону и принюхалась в свой черед.
— Слива, да?
— Похоже. Попробуем?
Я сжала губы на его наглый прищуренный взгляд.
— Кузьма, мы ничего не ели.
— Ты права.
Он поставил выпивку на место и огляделся, потом шагнул к гладильной доске и взял с нее какую-то фигульку с зарядкой и шагнул к розетке.
— Даш, дай свой телефон. Я тебя к вайфаю подключу. Маме позвонишь.
— Он у меня в рюкзаке.
— Сейчас принесу. А ты… Слушай, может, вместо душа, перед ужином устроим вечернее купание? На море ведь приехали.
— А где здесь море?
— Где-то в десяти минутах ходьбы. Будем искать. Дом-то как-то нашли.
— Ты нашел, — ответила я честно, даже с долей восхищения.
Кузьма пожал плечами.
— Ну, значит, пришло время отдавать долги…
О, какой же у него противный взгляд!
— Дорогу к морю ищешь ты, Даш…
Глава 14 "Ключ"
Однако ж первым делом я нашла туалет и выяснила, как он закрывается — на ключ. Как-то раз Таська привела меня в одно питерское кафе с таким же странным замком, но тогда я приняла ключ за модную фишку. И да, там ключ не вынимался. А сейчас я закрыла туалетную дверь и осталась стоять с ключом в руке, недоуменно хлопая ресницами. Потрогала дверь — заперта. Вставила ключ — она открылась. Что за детские игры! Пришлось положить его на стиральную машину, примостившуюся в углу напротив душевой кабинки.
Впрочем, рассматривать антураж самой маленькой комнаты в доме было некогда. Кузьма мог вот-вот вернуться — он решил отнести свой рюкзак наверх. Мы поделили дом, как и планировали: ему вершки, мне корешки. На второй этаж вела лестница снаружи дома, так что это было почти что два дома. Ладно, скажем так, два отдельных гостиничных номера без сообщающихся дверей.
Я вышла в столовую, по совместительству гостиную и кухню, но Кузьмы за столом не обнаружила. Там лежал мой Самсунг, которым я до сей минуты жутко гордилась. Купленный за шесть тысяч рублей, он полностью удовлетворял моему эстетическому вкусу и мобильным потребностям. Но в руках Кузьмы показался мне до обидного дешевой игрушкой — ну да, кто к чему привык. Таська все порывалась отдать мне сначала свой шестой, а потом и восьмой айфон, но я хотела чувствовать себя хоть в чем-то независимой от финансовых возможностей ее родителей.
Я снова взяла свой телефон в руки и проверила сообщения от мамы. После уже прочитанного «Отдыхай!» ничего нового не появилось. Меня вот так игнорят или действительно не хотят мешать?
Кузьма, похоже, тоже решил оставить меня в полном покое. Конечно, спасибо ему, что подарил мне личное время — терпеть не могу туалеты за тонкой стенкой. Но где же он сейчас? Впрочем, я могу как бы между делом выйти во двор проверить виноград или… Я видела у дома, кажется, оливковые деревья. Мне даже очень интересно проверить догадку.
— Даш, иди сюда!
Я еще не успела прикрыть входную дверь и задрала голову: Кузьма стоял наверху, опершись локтями на перила.
— Оттуда море видно? — догадалась я.
Кузьма усмехнулся и повторил просьбу подняться, а когда я одолела последнюю выложенную терракотовой плиткой ступеньку, протянул мне ключи.
— Открой. Вдруг у тебя получится.
Он все это время возился с замком? О май гад! Рюкзак до сих пор валялся рядом с дверью. Я вставила в замок указанный ключ. Повернула один раз и другой раз. В одну сторону и в другую. Дверь не поддавалась ни так, ни сяк.
— Что за фигня такая?! — уже разозлилась я.
— Чё, не получается?
Он забрал у меня ключи, вставил в замочную скважину и вытащил свой, последней модели, айфон. Вызвал какой-то номер. Оказалось — хозяйки. После нескольких «ага», сопровождаемых поворотом ключа и нажатием ручки, дверь спокойно открылась. Кузьма поблагодарил Дуню и хотел взять рюкзак, но я уже внесла его внутрь дома.
На этаже имелась крохотная кухонька, обеденный стол со стульями, ванная комнатка и дверь в спальню, в которой уместились две односпальные кровати — на ближнюю я и опустила рюкзак. И только тогда увидела еще и двуспальную за тонкой деревянной перегородкой.
— Хочешь поменяться со мной этажом? Мне плевать, где спать.
— Да нет…
Кузьма стоял на пороге спальни, а я у самой кровати. Воздух между нами, да и на всем этаже, накалился, как в бане при ста градусах.
— Тогда иди вниз. Там кондиционер работает. А здесь я включу, когда вернёмся с моря. Я тоже переоденусь и спущусь за тобой.
Я кивнула и поспешила вон. Мухи отдельно, котлеты отдельно. Нам с ним вообще на одной плоскости лучше не пересекаться. Мне и с кондиционером тяжело дышать под его взглядом: он явно думает больше, чем говорит мне. Этот Кузьма — вулкан замедленного действия. Он очень странный тип, но хорошо притворяется хорошим.
Я проверила замок на двери одной нижней спальни и второй тоже — ключей не было и задвижек тоже. Пришлось бежать с купальником в туалет. Так, на всякий случай. Но оделась я раньше, чем пришел Кузьма. Он был занят важным делом — проверял сад и вернулся с помидором. Огромным и видимо сочным.
— Апперитивчик «Кровавая Мэри», — сказал он со смехом, протягивая мне помидор. — Я полил огород, чтобы в темноте ничего не потоптать. Пробуй, чего ждешь?
Наверное, чтобы он отвернулся. Без ножа красиво откусить от огромного помидора не получится. Но он продолжал смотреть на меня в упор. Точно ждал, когда по подбородку у меня потечет сок, ведь слишком проворно поймал пальцем красную каплю.
— Знаешь, о чем я сейчас думаю? — протянул Кузьма, не убирая от моего лица горячей руки. — Была бы с нами Таська, она бы меня давно пробила, а ты терпишь…
— Что я терплю?
Я смотрела ему прямо в прищуренные глаза, на которые падала тень от застрявших на лбу спортивных солнцезащитных очков с зеркальными желтоватыми стёклами.
— Меня и мою дурь с этим домом.
— Нормальный дом, — сказала я, игнорируя часть про дурь.
— Это даже не трехзвездочный отель…
— Но это лучше моей дачи. И это Хорватия. И тут есть море. И вкусные помидоры…
Я отвернулась, спасаясь от его руки, надеясь доесть помидор без помощи Кузьмы. Пришлось все же нагнуться вперед, чтобы не закапать помидорным соком майку, которую я надела поверх купальника.
— На, — Кузьма протянул мне бумажное полотенце, взятое на кухне. — Хрюша…
Я вытерлась и бросила его в мусорное ведро. Кузьма продолжал изучать мое лицо, потом спустился взглядом ниже, и я почувствовала, как задрожали не скрытые юбкой колени.
— Даш, ты каким-нибудь спортом занимаешься?
Ну вот, мне почти что прямым текстом заявили, что я толстая. Ну да, не модель в сорок килограммов. Но у меня просто кость широкая.
— Спортивной ходьбой. Я почти не пользуюсь наземным транспортом, — выдала я как можно спокойнее. Пусть не думает, что обидел меня.
— У тебя ноги выглядят сильными. Хочешь со мной побегать?
— Я не смогу, — малость прибалдела я от неожиданного предложения.
— Почему это сразу не сможешь? Или велосипед, как договаривались, взять?
— Я думала, ты оставляешь меня на пляже…
— Я вообще-то собираюсь быть на пляже с тобой. Днем. Бегать я буду утром, пока нет пекла. А вечером надеюсь плавать. Чего так смотришь? Таське я бы не предложил присоединиться к моим тренировкам. Она хиляк. А с тобой можно договориться.
— Я тоже хиляк. Просто привыкла на работе по десять часов на ногах стоять.
— А кем ты работаешь?
— А ты разве не знаешь?
— Даш, я ничего о тебе не знаю. Я сестру не расспрашивал. Но можешь не отвечать, если не хочешь.
Если тебе стыдно, да? Ты так хотел сказать изначально?
— А что скрывать? Продавец-консультант в отделе посуды.
Я не стала добавлять — и постельного белья. Еще подумает лишнее.
— Ну, пойдем, что ли? Я нашел наверху пляжные полотенца. Бросил их на улице в кресло. Где твои очки?
— Солнце почти зашло.
— Ты права, — Кузьма бросил свои очки на стол. — Нацепил по-привычке. Пошли, а то будем искать море в темноте на ощупь.
Мы уже увидели море сверху. Оно через дорогу. Не заблудимся.
Глава 15 "Пробежка"
— Даш, сейчас я научу тебя переходить дорогу между двумя слепыми поворотами, — выдал Кузьма, схватив меня за руку.
Мы стояли на том самом месте горного серпантина, где всего час назад благополучно съехали к дому Дуни. Внутри все похолодело от прикосновения горячей руки, хотя плечи до этого уже успели задымиться от знойного воздуха. Сколько там на градуснике? По меньшей мере градусов тридцать… Ни дуновения с моря, а уже вечер. Восемь часов почти. Или это я просто ничего не чувствую подле Кузьмы, кроме… страха? Нет, чего-то другого, но тоже холодящего душу…
Что же в нем такого притягательного? На нем сейчас мятая футболка и шорты по колено. Красные! Ну какой нормальный парень купит себе красные шорты? Тот, кто хочет, чтобы на него обратили внимание… Нормальные парни и машины белого цвета не покупают. Только выпендрежники! Как… как Кузьма Тихонов! Но руки я все равно не вырвала.
Вокруг горы, уже посиневшие до почти черного цвета.
