Военная группа, снаряженная на поиски пропавшего корабля, приступила к заданию почти сразу после нашего прибытия в поселения. Действительно нашлись два нубийца, которые смогли подробно объяснить, как добраться до железной птицы. К сожалению, разобраться в местных единицах измерения времени и расстояния мы пока не успели, поэтому понять, далеко ли предстоит идти ВБС-никам, не удалось. Но направление было задано, а это уже что-то.
- Запомните: геройство мне не нужно, - напутствовал отряд Макнэлл, раздав военным заключительные указания. Голос стал жёстким, выражение лица – суровым. – Мы не знаем, с чем вам предстоит столкнуться. Я не хочу получить сведения о погибших или технику с корабля ценой ваших жизней. Мы – не флотилия, а всего лишь патрульный корабль. В наши задачи не входит устранение опасных форм жизни на этой планете. Никакого лишнего риска. Если уровень угрозы окажется выше жёлтого, моментально разворачиваетесь и возвращаетесь сюда, попутно отправив уведомление по рации. Это понятно?
После того, как подчинённые подтвердили, что да, всё понятно, капитан дал им добро отправляться в путь. Мы остались в поселении вшестером, как и планировалось изначально.
Если Иолетрия интересовалась языком, я с любопытством разглядывала местных животных. В первую очередь – длинношерстными зверьками величиной с кошку, которые передвигались по земле и по близлежащим деревьям, используя не только четыре лапы, но и подвижный хвост, наподобие того, как это делают мартышки. Эти существа, название которых оказалось столь же непроизносимо, сколь и большая часть нубийских слов (я лишь уловила знакомое «ре», когда Тьекрдо говорил об их количестве), были явно ручными и с удовольствием принимали ласки жителей поселения, выгибая спину, когда их гладили.
Нас как усадили, напоили и накормили, продемонстрировав тем самым, что законы гостеприимства похожи на всех планетах. Чего, впрочем, не скажешь о еде. Первым делом перед нами поставили глубокую миску, наполненную копошащимися белыми червячками. Я с трудом удерживалась от порыва неблагодарно скривиться, лицо Саманты приняло страдальческое выражение, а капитан застыл наподобие каменной статуи, наверняка напряжённо ища способ отмазать нас всех от щедро предложенного кушанья и заодно не обидеть хозяев. Положение, как ни странно, спас Тьекрдо.
- О, кажется, я вспомнил: людям обычно не нравится это блюдо, - сориентировался он. – Наверное, вы из тех, кто ест только растения?
Мы активно закивали: вид содержимого миски и вправду даже самого заядлого мясоеда мог с лёгкостью перевоспитать в столь же убеждённого вегетарианца.
- В таком случае вы предпочтёте вот это.
Нубиец сорвал с ближайшего дерева круглый фиолетовый фрукт и передал его Макнэллу. Затем потянулся за следующим.
Фрукты оказались вкусными и быстро насыщали. Правда, промелькнула мысль, что Уолкс наверняка будет долго ругаться, заявляя, что нельзя есть подобные продукты без проверки, так как они могут оказаться опасными для человеческого и дуэллийского здоровья. Но мы пошли на риск, можно сказать, из дипломатических соображений.
Далее нас предоставили самим себе, давая возможность отдохнуть и пообвыкнуться. Поначалу то Макнэлл, то Аркадайос ещё задавали местным жителям какие-то вопросы при помощи Иолетрии и лингуана. Но постепенно все разбрелись, рассматривая кто животных, кто дома, кто пёструю растительность.
Четверть часа спустя я обнаружила Иолетрию сидящей с электроблокнотом на краю широкого бревна. Вид у неё был уже не воодушевлённый, а скорее растерянный. Лингвист снова и снова пробегала глазами по тускло светящемуся экрану, шевелила при этом губами, а затем разочарованно качала головой.
- Что-то не ладится?
Я подсела рядом.
- Ничего не ладится. Их счётные слова – это какая-то полная бессмыслица.
Иолетрия чуть передвинулась, удостоверяясь, что у меня достаточно места. Похоже, она была не прочь поделиться результатами своих исследований, пусть даже на данный момент считала, что похвалиться ей нечем.
- То самое «ре»? – сочувственно спросила я.
Она со вздохом кивнула.
- Понимаешь, выбор счётного слова зависит от существительного, с которым оно используется. У нас, например, можно сказать «семь человек студентов» или «семь голов скота». А наоборот – никак нельзя. «Семь голов студентов» - это разве что если бедолагам по-настоящему головы поотрубать, а «семь человек скота» - и вовсе нонсенс. Потому что при счёте классификатор «голов» используется только для животных (и то редко), а «человек» - только для людей. В нубийском примерно так же. У них есть классификатор «эн» для своих, нубийцев. Есть «ке» для неодушевлённых предметов, правда, не для всех. Есть «ре». И я всё никак не могу разобраться в этой системе. Сначала я думала, - она стала показывать мне начерченные в блокноте таблицы, - что «ре» используется для всех одушевлённых предметов, не считая самих нубийцев. Поэтому его и употребляют, говоря о людях. Эта гипотеза подтвердилась, когда Тьекрдо применил «ре» к дуэллийцам. И в памяти лингуана фигурирует предложение, где это же самое слово используется при подсчёте животных. Но дальше мы пришли сюда – и разговор зашёл об этих обезьянках.
Она отыскала глазами ближайшего четырёхлапого длиннохвостого зверька. Я сильно сомневалась в том, что этих существ следует причислять к приматам, но промолчала, поскольку в данном случае это не имело принципиального значения.
- Так вот, с ними, - увлекшись, Иолетрия начала жестикулировать, - классификатор использовался совершенно другой, «эз». Значит, «ре» - это не просто живые существа, это какой-то подвид живых существ. Дальше – хуже. Выяснилось, что и с растениями всё по-разному! Для одних выбирают «ке», о котором я упоминала, а для других – всё то же «ре»! Представляешь? – Она в отчаянии опустила руки, не переставая крепко сжимать блокнот. – Вот те цветы видишь?
Проследив за взглядом Иолетрии, я обнаружила совсем небольшую, буквально миниатюрную полянку, на которой кучно росли жёлтые цветы с длинными лепестками, чем-то напоминающие ромашки.
- Про них говорят «ре»? – уточнила я.
- Угу, - хмуро пробурчала лингвист. – И что мне теперь с этим «ре» делать? Его используют с разумными расами, но не со всеми (нубийцы - исключение), с животными, но не со всеми, и с растениями, но опять-таки не со всеми. Как тут можно построить хоть какую-то теорию? Я не вижу ни одного обобщения, которое можно было бы сделать с учётом всех фактов.
Я немного подумала: задачка действительно выходила интересной, но в итоге лишь развела руками.
- Фактов не хватает, наверное, - заметила я.
- Не хватает, - согласилась Иолетрия. – Пойду-ка я поброжу немного, подумаю. Может, тогда удастся найти хоть какое-то направление. Новую информацию-то тоже надо собирать с умом, зная хотя бы примерно, в каком направлении ищешь.
- Я с тобой, - тут же вызвался Аркадайос, как оказалось, стоявший поблизости. – Гулять в одиночку – плохая идея, тем более – отходить от лагеря.
Я ухмыльнулась: самой тоже всё время хотелось назвать поселение лагерем, поскольку на город – да что там, даже на деревню! – оно мало походило. Дуэллийцы ушли, я немного посидела в одиночестве, а потом нас (оставшихся членов дипломатической группы) собрал Тьекрдо. И в очередной раз доказал межпланетную природу гостеприимства, пригласив нас в отдельный шалаш, чтобы мы могли принять там ванны! Так, во всяком случае, перевёл его предложение лингуан, которого Иолетрия предусмотрительно нам оставила на это время.
По-моему, капитан совершенно не горел желанием приступать здесь и сейчас к водным процедурам, однако же согласился из чисто дипломатических соображений, то есть с целью не обижать хозяев.
- Прямо как в сказке, - саркастично хмыкнула Сэм. – Накормить, напоить и в баньке попарить.
Однако ироничный настрой покинул нас, едва мы оказались внутри предоставленного в наше полное распоряжение шалаша. Здесь действительно располагалось шесть сосудов, размером и формой весьма напоминавших самые настоящие ванны. Судя по их числу, нубийцы просто не рассчитывали на временное отсутствие дуэллийцев. Водопровода, конечно, не было, то есть купальные резервуары явно наполнялись вручную. Жидкость была желтоватой, но при этом не казалась грязной, а, наоборот, наводила на мысль о добавляющем цвет шампуне или ароматическом масле. Именно ароматическом, поскольку в воздухе витал умопомрачительный фруктовый запах. В самой воде плавали лепестки цветов (кажется, тех самых, которые мы с Иолетрией видели на клумбе) и алые ягоды.
- Вот это СПА-салон! – пробормотала Сэм потрясённо.
Поначалу мы стояли в нерешительности, переглядываясь и не зная, как себя повести.
- Ну что ж, - взял ситуацию в свои руки Макнэлл, - водные процедуры, так водные процедуры. Картер, остаёшься часовым, потом я тебя сменю. Или Аркадайос, если они соизволят вернуться в ближайшее время.
Картер вздохнул, но спорить с начальством не рискнул. Воинская дисциплина, как-никак.
Купальных костюмов у нас с собой, ясное дело, не было. Раздеваться донага было не комильфо, но и ложиться в ванну в форменном комбинезоне – некоторым образом нонсенс. Так что пришли к компромиссному решению остаться в нижнем белье. В армии к таким вещам относятся проще, чем на гражданке, а я, хоть и не служила в ВБС, давно успела выйти из юного возраста, когда людям свойственно делать из мухи слона. Цветное бельё – это почти всё равно, что открытый купальник. Ни Картер, ни тем более Макнэлл в присутствии жены меня не съедят.
Словом, вскоре мы втроём опустились в тёплую, ароматную воду. Ощущения были непередаваемые. И правда ничем не хуже любого новомодного СПА-салона. Я даже позволила намокнуть волосам. Пусть сохнуть без фена будут долго, но ведь снаружи всё равно тепло, зато пропитаются приятным запахом.
- А чего это вы здесь делаете, а?
Иолетрия, буквально-таки ворвавшаяся в шалаш, ошарашенно застыла, лишь по инерции успев добраться до его центра. Аркадайос, вошедший следом, остановился ближе к выходу, но примерно с таким же выражением лица. Картер, отреагировавший на резкое движение, с облегчённым выдохом спрятал в кобуру выхваченный пятью секундами ранее бластер.
- Ванну принимаем, - беззаботно отозвалась Сэм. – Скидывайте комбинезоны и присоединяйтесь.
Лингвист судорожно сглотнула, осмысливая эту информацию, затем дёрнулась, будто выходя из состояния оцепенения, и объявила:
- Это вы вылезайте. Никаких ванн. Отсюда надо убираться, и побыстрее.
Мы с Самантой всего лишь перешли из расслабленного положения в более-менее сидячее, насколько это было возможно в наполненном водой сосуде. А вот капитан в один миг перескочил через бортик и уже тянулся за одеждой.
Несмотря на тревожность момента я невольно залюбовалось на крепкое и загорелое мужское тело. Потом пристыдила сама себя – чай, не молоденькая девочка, а доктор наук, к тому же законная супруга рядом, - и полностью сосредоточилась на происходящем вокруг.
- Что случилось?
Макнэлл казался озабоченным, но в его интонациях не было и намёка на панику. Только твёрдость, сосредоточенность и готовность решать проблему.
- Я разобралась в системе счётных слов местного языка, - на полном серьёзе сообщила Иолетрия.
Я часто заморгала, силясь понять, что бы это могло значить, и вообще шутит ли дуэллийка или всерьёз считает лингвистические изысканию поводом прервать дипломатическую миссию. Рэй тоже остановился, всё ещё вытянув руку к комбинезону, но уже не спеша в него облачаться. Иолетрию наш скептицизм нисколько не смутил. По-моему, она его и не заметила, полностью поглощённая собственным открытием.
- Слово «ре» используется перед теми предметами, которые нубийцы считают съедобными! – выпалила лингвист. – Я долго разбиралась с данными, теми, которые собрали мы, и более старыми, с прошлых экспедиций. Так вот: «ре» сочетается с животными, на которых охотятся, и которых впоследствии едят. И с этой гадостью, которой нас пытались накормить, этими белыми червячками – тоже. А вот перед своими мартышками «ре» не ставят, используют другое счётное слово. Потому что эти мартышки для нубийцев – как домашние питомцы, и их здесь не едят.
Дуэллийка говорила быстро, замолкала, когда в лёгких заканчивался воздух, восстанавливала дыхание и снова продолжала объяснять, стремясь как можно быстрее донести до нас ход своих мыслей.
- С растениями – то же самое. Перед фруктами «ре» используют, перед деревьями – нет. А те цветы, которые мы видели вроде как на клумбе, помнишь, Марина? Вот такие самые, как плавают у вас в воде. – Я согласно кивнула, поскольку цветы действительно хорошо запомнила. – Так вот, оказывается, это не клумба была, а скорее грядка. Эти лепестки здесь едят, одна нубийка мне сама рассказала. Их вовсе не ради красоты выращивают. И «ре» перед ними тоже ставят. А учитывая, что это же счётное слово используется и с людьми, и с дуэллийцами кстати тоже… И одна экспедиция на этой планете уже пропала… Пора уходить, - заключила она, завершив перечень аргументов. – И лишь тогда, исполнив свой долг по передаче сведений, вновь позволила себе чувство удивления.
- А как вы в ванны-то попали?
Я уже собиралась ответить, что самым обыкновенным образом, по приглашению вероломных, как теперь выясняется, хозяев, и спросить, как нам действовать дальше, но меня опередила Сэм. Распрямила спину ещё сильнее, чем прежде, она стала при этом похожа на натянутую до предела струну. И медленно, с ужасом, переходящим в отвращение, произнесла:
- Это не ванна. Это маринад.
Взгляд сам собой переключился на жёлтые лепестки, покачивавшиеся на заволновавшейся от моего движения воде. На ягоды, источавшие такой вкусный запах. Слово «вкусный» отрезвило, вырвав из состояния, близкого к трансу. Я выскочила из сосуда (даже не знаю, как его теперь правильно называть, уж не кастрюлей ли?) так стремительно, что чуть не опрокинула его, несмотря на всю тяжесть. Сэм отстала всего на пару секунд.
- Быстро одевайтесь! – распорядился Макнэлл, подавая пример. – Никаких полотенец, просто комбинезон поверх того, в чём купались. По дороге высохнет. У кого есть оружие, не намочить, но и держать наготове. Иолетрия, там, снаружи, кто-то дежурит?
Он кивнул на выход.
- Да, - ответил на дуэллийку Аркадайос. – По крайней мере стоят совсем близко, и их там несколько…ре нубийцев, - прорычал он, намекая на то, что сейчас сам готов загрызть со злости пару-тройку инопланетян. И даже без маринада.
- Будем прорываться? – спросил Картер, снова берясь за оружие.
- Только в самом крайнем случае, - отрезал капитан. – Если иначе не спастись. Мы не вправе подвергать уничтожению технологически не развитое общество. К тому же у них численное преимущество, поэтому не факт, что бластеры нас спасут. Оружие держать наготове, но надо искать другой выход. Что там? – Он подошёл к стенке, располагавшейся непосредственно напротив выхода.
- Ничего, - ответил Картер. - Там другой шалаш, они стоят практически вплотную.
- А в том шалаше кто-то есть?
- Не знаю.
Макнэлл обвёл взглядом остальных. Мы все разводили руками или качали головой. Никто не имел представления о том, дома ли в данный момент наши случайные соседи.
- Вообще-то у них гуляния начинаются, - заметил Аркадайос. – Большинство уже на улице. Есть неплохая вероятность, что там, - он указал на стенку, - сейчас никого.
- Запомните: геройство мне не нужно, - напутствовал отряд Макнэлл, раздав военным заключительные указания. Голос стал жёстким, выражение лица – суровым. – Мы не знаем, с чем вам предстоит столкнуться. Я не хочу получить сведения о погибших или технику с корабля ценой ваших жизней. Мы – не флотилия, а всего лишь патрульный корабль. В наши задачи не входит устранение опасных форм жизни на этой планете. Никакого лишнего риска. Если уровень угрозы окажется выше жёлтого, моментально разворачиваетесь и возвращаетесь сюда, попутно отправив уведомление по рации. Это понятно?
После того, как подчинённые подтвердили, что да, всё понятно, капитан дал им добро отправляться в путь. Мы остались в поселении вшестером, как и планировалось изначально.
Если Иолетрия интересовалась языком, я с любопытством разглядывала местных животных. В первую очередь – длинношерстными зверьками величиной с кошку, которые передвигались по земле и по близлежащим деревьям, используя не только четыре лапы, но и подвижный хвост, наподобие того, как это делают мартышки. Эти существа, название которых оказалось столь же непроизносимо, сколь и большая часть нубийских слов (я лишь уловила знакомое «ре», когда Тьекрдо говорил об их количестве), были явно ручными и с удовольствием принимали ласки жителей поселения, выгибая спину, когда их гладили.
Нас как усадили, напоили и накормили, продемонстрировав тем самым, что законы гостеприимства похожи на всех планетах. Чего, впрочем, не скажешь о еде. Первым делом перед нами поставили глубокую миску, наполненную копошащимися белыми червячками. Я с трудом удерживалась от порыва неблагодарно скривиться, лицо Саманты приняло страдальческое выражение, а капитан застыл наподобие каменной статуи, наверняка напряжённо ища способ отмазать нас всех от щедро предложенного кушанья и заодно не обидеть хозяев. Положение, как ни странно, спас Тьекрдо.
- О, кажется, я вспомнил: людям обычно не нравится это блюдо, - сориентировался он. – Наверное, вы из тех, кто ест только растения?
Мы активно закивали: вид содержимого миски и вправду даже самого заядлого мясоеда мог с лёгкостью перевоспитать в столь же убеждённого вегетарианца.
- В таком случае вы предпочтёте вот это.
Нубиец сорвал с ближайшего дерева круглый фиолетовый фрукт и передал его Макнэллу. Затем потянулся за следующим.
Фрукты оказались вкусными и быстро насыщали. Правда, промелькнула мысль, что Уолкс наверняка будет долго ругаться, заявляя, что нельзя есть подобные продукты без проверки, так как они могут оказаться опасными для человеческого и дуэллийского здоровья. Но мы пошли на риск, можно сказать, из дипломатических соображений.
Далее нас предоставили самим себе, давая возможность отдохнуть и пообвыкнуться. Поначалу то Макнэлл, то Аркадайос ещё задавали местным жителям какие-то вопросы при помощи Иолетрии и лингуана. Но постепенно все разбрелись, рассматривая кто животных, кто дома, кто пёструю растительность.
Четверть часа спустя я обнаружила Иолетрию сидящей с электроблокнотом на краю широкого бревна. Вид у неё был уже не воодушевлённый, а скорее растерянный. Лингвист снова и снова пробегала глазами по тускло светящемуся экрану, шевелила при этом губами, а затем разочарованно качала головой.
- Что-то не ладится?
Я подсела рядом.
- Ничего не ладится. Их счётные слова – это какая-то полная бессмыслица.
Иолетрия чуть передвинулась, удостоверяясь, что у меня достаточно места. Похоже, она была не прочь поделиться результатами своих исследований, пусть даже на данный момент считала, что похвалиться ей нечем.
- То самое «ре»? – сочувственно спросила я.
Она со вздохом кивнула.
- Понимаешь, выбор счётного слова зависит от существительного, с которым оно используется. У нас, например, можно сказать «семь человек студентов» или «семь голов скота». А наоборот – никак нельзя. «Семь голов студентов» - это разве что если бедолагам по-настоящему головы поотрубать, а «семь человек скота» - и вовсе нонсенс. Потому что при счёте классификатор «голов» используется только для животных (и то редко), а «человек» - только для людей. В нубийском примерно так же. У них есть классификатор «эн» для своих, нубийцев. Есть «ке» для неодушевлённых предметов, правда, не для всех. Есть «ре». И я всё никак не могу разобраться в этой системе. Сначала я думала, - она стала показывать мне начерченные в блокноте таблицы, - что «ре» используется для всех одушевлённых предметов, не считая самих нубийцев. Поэтому его и употребляют, говоря о людях. Эта гипотеза подтвердилась, когда Тьекрдо применил «ре» к дуэллийцам. И в памяти лингуана фигурирует предложение, где это же самое слово используется при подсчёте животных. Но дальше мы пришли сюда – и разговор зашёл об этих обезьянках.
Она отыскала глазами ближайшего четырёхлапого длиннохвостого зверька. Я сильно сомневалась в том, что этих существ следует причислять к приматам, но промолчала, поскольку в данном случае это не имело принципиального значения.
- Так вот, с ними, - увлекшись, Иолетрия начала жестикулировать, - классификатор использовался совершенно другой, «эз». Значит, «ре» - это не просто живые существа, это какой-то подвид живых существ. Дальше – хуже. Выяснилось, что и с растениями всё по-разному! Для одних выбирают «ке», о котором я упоминала, а для других – всё то же «ре»! Представляешь? – Она в отчаянии опустила руки, не переставая крепко сжимать блокнот. – Вот те цветы видишь?
Проследив за взглядом Иолетрии, я обнаружила совсем небольшую, буквально миниатюрную полянку, на которой кучно росли жёлтые цветы с длинными лепестками, чем-то напоминающие ромашки.
- Про них говорят «ре»? – уточнила я.
- Угу, - хмуро пробурчала лингвист. – И что мне теперь с этим «ре» делать? Его используют с разумными расами, но не со всеми (нубийцы - исключение), с животными, но не со всеми, и с растениями, но опять-таки не со всеми. Как тут можно построить хоть какую-то теорию? Я не вижу ни одного обобщения, которое можно было бы сделать с учётом всех фактов.
Я немного подумала: задачка действительно выходила интересной, но в итоге лишь развела руками.
- Фактов не хватает, наверное, - заметила я.
- Не хватает, - согласилась Иолетрия. – Пойду-ка я поброжу немного, подумаю. Может, тогда удастся найти хоть какое-то направление. Новую информацию-то тоже надо собирать с умом, зная хотя бы примерно, в каком направлении ищешь.
- Я с тобой, - тут же вызвался Аркадайос, как оказалось, стоявший поблизости. – Гулять в одиночку – плохая идея, тем более – отходить от лагеря.
Я ухмыльнулась: самой тоже всё время хотелось назвать поселение лагерем, поскольку на город – да что там, даже на деревню! – оно мало походило. Дуэллийцы ушли, я немного посидела в одиночестве, а потом нас (оставшихся членов дипломатической группы) собрал Тьекрдо. И в очередной раз доказал межпланетную природу гостеприимства, пригласив нас в отдельный шалаш, чтобы мы могли принять там ванны! Так, во всяком случае, перевёл его предложение лингуан, которого Иолетрия предусмотрительно нам оставила на это время.
По-моему, капитан совершенно не горел желанием приступать здесь и сейчас к водным процедурам, однако же согласился из чисто дипломатических соображений, то есть с целью не обижать хозяев.
- Прямо как в сказке, - саркастично хмыкнула Сэм. – Накормить, напоить и в баньке попарить.
Однако ироничный настрой покинул нас, едва мы оказались внутри предоставленного в наше полное распоряжение шалаша. Здесь действительно располагалось шесть сосудов, размером и формой весьма напоминавших самые настоящие ванны. Судя по их числу, нубийцы просто не рассчитывали на временное отсутствие дуэллийцев. Водопровода, конечно, не было, то есть купальные резервуары явно наполнялись вручную. Жидкость была желтоватой, но при этом не казалась грязной, а, наоборот, наводила на мысль о добавляющем цвет шампуне или ароматическом масле. Именно ароматическом, поскольку в воздухе витал умопомрачительный фруктовый запах. В самой воде плавали лепестки цветов (кажется, тех самых, которые мы с Иолетрией видели на клумбе) и алые ягоды.
- Вот это СПА-салон! – пробормотала Сэм потрясённо.
Поначалу мы стояли в нерешительности, переглядываясь и не зная, как себя повести.
- Ну что ж, - взял ситуацию в свои руки Макнэлл, - водные процедуры, так водные процедуры. Картер, остаёшься часовым, потом я тебя сменю. Или Аркадайос, если они соизволят вернуться в ближайшее время.
Картер вздохнул, но спорить с начальством не рискнул. Воинская дисциплина, как-никак.
Купальных костюмов у нас с собой, ясное дело, не было. Раздеваться донага было не комильфо, но и ложиться в ванну в форменном комбинезоне – некоторым образом нонсенс. Так что пришли к компромиссному решению остаться в нижнем белье. В армии к таким вещам относятся проще, чем на гражданке, а я, хоть и не служила в ВБС, давно успела выйти из юного возраста, когда людям свойственно делать из мухи слона. Цветное бельё – это почти всё равно, что открытый купальник. Ни Картер, ни тем более Макнэлл в присутствии жены меня не съедят.
Словом, вскоре мы втроём опустились в тёплую, ароматную воду. Ощущения были непередаваемые. И правда ничем не хуже любого новомодного СПА-салона. Я даже позволила намокнуть волосам. Пусть сохнуть без фена будут долго, но ведь снаружи всё равно тепло, зато пропитаются приятным запахом.
- А чего это вы здесь делаете, а?
Иолетрия, буквально-таки ворвавшаяся в шалаш, ошарашенно застыла, лишь по инерции успев добраться до его центра. Аркадайос, вошедший следом, остановился ближе к выходу, но примерно с таким же выражением лица. Картер, отреагировавший на резкое движение, с облегчённым выдохом спрятал в кобуру выхваченный пятью секундами ранее бластер.
- Ванну принимаем, - беззаботно отозвалась Сэм. – Скидывайте комбинезоны и присоединяйтесь.
Лингвист судорожно сглотнула, осмысливая эту информацию, затем дёрнулась, будто выходя из состояния оцепенения, и объявила:
- Это вы вылезайте. Никаких ванн. Отсюда надо убираться, и побыстрее.
Мы с Самантой всего лишь перешли из расслабленного положения в более-менее сидячее, насколько это было возможно в наполненном водой сосуде. А вот капитан в один миг перескочил через бортик и уже тянулся за одеждой.
Несмотря на тревожность момента я невольно залюбовалось на крепкое и загорелое мужское тело. Потом пристыдила сама себя – чай, не молоденькая девочка, а доктор наук, к тому же законная супруга рядом, - и полностью сосредоточилась на происходящем вокруг.
- Что случилось?
Макнэлл казался озабоченным, но в его интонациях не было и намёка на панику. Только твёрдость, сосредоточенность и готовность решать проблему.
- Я разобралась в системе счётных слов местного языка, - на полном серьёзе сообщила Иолетрия.
Я часто заморгала, силясь понять, что бы это могло значить, и вообще шутит ли дуэллийка или всерьёз считает лингвистические изысканию поводом прервать дипломатическую миссию. Рэй тоже остановился, всё ещё вытянув руку к комбинезону, но уже не спеша в него облачаться. Иолетрию наш скептицизм нисколько не смутил. По-моему, она его и не заметила, полностью поглощённая собственным открытием.
- Слово «ре» используется перед теми предметами, которые нубийцы считают съедобными! – выпалила лингвист. – Я долго разбиралась с данными, теми, которые собрали мы, и более старыми, с прошлых экспедиций. Так вот: «ре» сочетается с животными, на которых охотятся, и которых впоследствии едят. И с этой гадостью, которой нас пытались накормить, этими белыми червячками – тоже. А вот перед своими мартышками «ре» не ставят, используют другое счётное слово. Потому что эти мартышки для нубийцев – как домашние питомцы, и их здесь не едят.
Дуэллийка говорила быстро, замолкала, когда в лёгких заканчивался воздух, восстанавливала дыхание и снова продолжала объяснять, стремясь как можно быстрее донести до нас ход своих мыслей.
- С растениями – то же самое. Перед фруктами «ре» используют, перед деревьями – нет. А те цветы, которые мы видели вроде как на клумбе, помнишь, Марина? Вот такие самые, как плавают у вас в воде. – Я согласно кивнула, поскольку цветы действительно хорошо запомнила. – Так вот, оказывается, это не клумба была, а скорее грядка. Эти лепестки здесь едят, одна нубийка мне сама рассказала. Их вовсе не ради красоты выращивают. И «ре» перед ними тоже ставят. А учитывая, что это же счётное слово используется и с людьми, и с дуэллийцами кстати тоже… И одна экспедиция на этой планете уже пропала… Пора уходить, - заключила она, завершив перечень аргументов. – И лишь тогда, исполнив свой долг по передаче сведений, вновь позволила себе чувство удивления.
- А как вы в ванны-то попали?
Я уже собиралась ответить, что самым обыкновенным образом, по приглашению вероломных, как теперь выясняется, хозяев, и спросить, как нам действовать дальше, но меня опередила Сэм. Распрямила спину ещё сильнее, чем прежде, она стала при этом похожа на натянутую до предела струну. И медленно, с ужасом, переходящим в отвращение, произнесла:
- Это не ванна. Это маринад.
Взгляд сам собой переключился на жёлтые лепестки, покачивавшиеся на заволновавшейся от моего движения воде. На ягоды, источавшие такой вкусный запах. Слово «вкусный» отрезвило, вырвав из состояния, близкого к трансу. Я выскочила из сосуда (даже не знаю, как его теперь правильно называть, уж не кастрюлей ли?) так стремительно, что чуть не опрокинула его, несмотря на всю тяжесть. Сэм отстала всего на пару секунд.
- Быстро одевайтесь! – распорядился Макнэлл, подавая пример. – Никаких полотенец, просто комбинезон поверх того, в чём купались. По дороге высохнет. У кого есть оружие, не намочить, но и держать наготове. Иолетрия, там, снаружи, кто-то дежурит?
Он кивнул на выход.
- Да, - ответил на дуэллийку Аркадайос. – По крайней мере стоят совсем близко, и их там несколько…ре нубийцев, - прорычал он, намекая на то, что сейчас сам готов загрызть со злости пару-тройку инопланетян. И даже без маринада.
- Будем прорываться? – спросил Картер, снова берясь за оружие.
- Только в самом крайнем случае, - отрезал капитан. – Если иначе не спастись. Мы не вправе подвергать уничтожению технологически не развитое общество. К тому же у них численное преимущество, поэтому не факт, что бластеры нас спасут. Оружие держать наготове, но надо искать другой выход. Что там? – Он подошёл к стенке, располагавшейся непосредственно напротив выхода.
- Ничего, - ответил Картер. - Там другой шалаш, они стоят практически вплотную.
- А в том шалаше кто-то есть?
- Не знаю.
Макнэлл обвёл взглядом остальных. Мы все разводили руками или качали головой. Никто не имел представления о том, дома ли в данный момент наши случайные соседи.
- Вообще-то у них гуляния начинаются, - заметил Аркадайос. – Большинство уже на улице. Есть неплохая вероятность, что там, - он указал на стенку, - сейчас никого.
