Зоолог может оказаться на малоизученной планете полезным, особенно ввиду гипотезы, согласно которой именно неизвестные животные и погубили вторую экспедицию (какой бы маловероятной эта гипотеза ни была). Почему я так рвалась на Нубу? Да просто устала беспрерывно находиться на корабле, который, пусть и трёхэтажный, оставался замкнутым пространством. До сих пор мне не доводилось летать так долго. До университетов, организовывавших конференции, в которых я принимала участие, реально было добраться в течение двух дней, а чаще всего и намного быстрее. Хотелось ступить на твёрдую землю, почувствовать настоящую, а не искусственную, гравитацию, вдохнуть полной грудью свежего, не кондиционированного, воздуха.
Свою позицию пришлось отстоять, но в конечном итоге мне дали добро. Я ведь не рвалась в военный отряд, который снаряжали на поиски пропавшего корабля, а, можно сказать, в дипломатическую группу, нацеленной немного пообщаться с нубийским населением и возвратиться на «Галалэнд». Для обеспечения безопасности к нам присоединили Картера, так что в гости к аборигенам мы отправлялись вшестером. Я поинтересовалась у Тима, не хочет ли он отправиться с нами, но парень лишь принялся отмахиваться примерно с таким же видом, как на заре нашего знакомства, когда я посоветовала ему жениться.
- Что я, с ума сошёл, искать такие приключения на свою голову? – фыркнул он, нисколько не смущённый тем фактом, что обращается к человеку, который эти самые приключения как раз-таки ищет.
Впрочем, меня такой подход в целом устраивал: кому-то следовало остаться при животных, и Тим был самой естественной кандидатурой. Стоит отметить, что за мини-зоопарк он отвечал не только номинально: за эти дни вор успел обучиться худо-бедно управляться со своими обязанностями. Запомнил, кого, чем и как часто следует кормить, наладился менять воду, не заходя в клетку и не подвергаясь при этом опасности. Он не разобрался ещё в повадках зверей и не освоил искусство худо-бедно их успокаивать: это требовало больше времени. Но всё же успехи были налицо, а, как ни крути, для основной части работы, на которую нас наняли, не требовалась докторская степень по зоологии.
Ещё одна подвижка, произошедшая за последние дни, заключалась в том, что я вызволила длинноклюва из клетки. Объяснила это тем, что зверёк совершенно не опасен, при этом нуждается в особом уходе, а также в возможности передвигаться по большему пространству. Разрешение выпустить его и оставлять ночевать в своей каюте получила, правда, с условием, что он не будет перемещаться по кораблю без моего сопровождения. Такой уговор полностью меня устраивал и Хоббита, кажется, тоже.
Впрочем, на Нубу я длинноклюва брать не стала: и риск неоправданный, и экипажу попробуй объясни, для чего это понадобилось. Так зверька я оставила на попечительства Тима, строго-настрого наказав как следует за ним приглядывать. Впрочем, ввиду всё новых способностей, обнаруживавшихся у Хоббита, я была не вполне уверена, кто из этих двоих станет присматривать за кем.
В общей сложности на планету высаживалось четырнадцать человек: восемь бойцов в военном отряде и шестеро специалистов в дипломатической группе. Учитывая отсутствие обустроенного космопорта, крупный, громоздкий звездолёт предпочли не сажать, как из соображений безопасности, так и ради экономии энергии. Вместо этого «Галалэнд» стал кружить по орбите, в то время как на поверхность Нубы отправились два шаттла, каждый из которых вмещал шестерых пассажиров и пилота. За штурвалом нашего аппарата сидел Аркадайос; кто управлял вторым, я понятия не имела. Но точно не первый пилот, каковой, как и старпом, остался на звездолёте.
Несмотря на малый размер и обманчивую хрупкость транспорта, посадка оказалась мягкой и прошла без каких-либо затруднений. Место выбрали, исходя из карт, составленных участниками удачливых экспедиций. Поэтому ничего удивительного не было в том, что и до поселения мы добрались очень быстро. Точнее сказать, первый нубиец сам вышел нам навстречу, наверняка привлечённый как шумом, так и зрелищным видом спускавшихся с небес шаттлов.
Он был очень похож на человека. Две руки, две ноги, и даже глаз всего лишь две штуки. Даже рост и комплекция близки к человеческим. Правда, у него совсем не росли брови, несмотря на то, что имелись надбровные дуги, и уши были покрупнее. Подобные штрихи делают внешность довольно-таки специфической, но если вы хотя бы изредка совершаете космические путешествия и сталкивались по ходу дела с освеномами, миенгами или, к примеру, йелонди, то к виду нубийцев привыкнете моментально.
- Рад вас приветствовать на нашей земле. – Инопланетянин вычертил указательным пальцем невидимую линию чуть выше глаз, как раз там, где могли бы располагаться отсутствующие брови. – Наш народ всегда рад пришельцам. Тьекрдо, к вашим услугам.
Разумеется, всё это было сказано не по-новоземски. Из уст нубийца лилась череда ничего не значащих для меня звуков, из которых «Тьекрдо» было далеко не самым сложным сочетанием. Но Иолетрия хорошо подготовилась к встрече. У неё на поясе сидел лингуан – робот-переводчик, внешне напоминающий ящерицу и, главное, чрезвычайно похожий на живое существо по повадкам. При виде его во мне неизменно просыпался профессиональный интерес, и всякий раз приходилось напоминать себе, что «зверь» сделан из металла, подключается к плантернету, скачивает информацию с находящихся поблизости компьютеров и даже имеет собственный небольшой экран, расположенный прямо на спинке и защищённый металлической же крышкой. В данный момент крышка была распахнута, и дуэллийка краем глаза следила за сменяющими друг друга строками.
Сама я текст не видела, но в этом и не было необходимости, поскольку лингуан говорил, обеспечивая нам звуковой перевод. Говорил хорошо, живо и с естественными для человека интонациями. Насколько я успела понять, в его памяти хранилась информация по невероятному количеству языков, причём программы постоянно обновлялись, стоило лингвистам выявить новые правила инопланетных языков или дополнить имеющиеся словари. Поэтому всё, что было известно Союзу Гуманоидов о нубийской, знал и «питомец» Иолетрии.
- Мы тоже рады встрече. – Капитан выступил вперёд и ответил на приветственный жест аборигена по-своему: прикоснулся правой рукой к левому плечу. – Мы – гости на этой планете и прибыли с добрыми намерениями. Я – Рейер Макнэлл с Новой Земли, а это члены моего экипажа.
Лингуан и теперь принялся переводить, на сей раз на местное наречие. Невообразимые сочетания звуков произносил идеально. Всякий раз тянуло спросить, как ему это удаётся, и снова я напоминала себе, что речь идёт о компьютере, который создан именно с такой целью. Правда, после слова «Земля», прозвучавшего знакомо, хотя и с небольшим акцентом, он прервался и обратился к капитану:
- В их языке нет слова «экипаж». Предлагаю заменить на «друзья», «спутники» или «соотечественники».
- «Спутники», - мгновенно определился Макнэлл, продолжая смотреть на Тьекрдо с дружелюбием дипломата.
Лингуан заговорил снова. Когда он закончил, нубиец на пару мгновений сцепил пальцы рук, жест, тоже, по-видимому, призванный что-то означать. Иолетрия уже делала пометки в карманном электроблокноте.
- У вас маленькие железные птицы, - заметил наш новый знакомый, и лингуан дополнил перевод собственным уточнением: - По-видимому, так нубийцы называют космические корабли.
Это и вправду представлялось логичным: технологическая революция на этой планете пока не произошла, и, следовательно, такое понятие, как «звездолёт» до появления первой экспедиции здесь просто не существовало.
Я инстинктивно обернулась, чтобы бросить взгляд на припаркованные позади шаттлы. Наверное, они действительно были небольшими по сравнению с полноценными звездолётами, каковые приземлялись здесь прежде.
- На таких удобно летать, - ответил Макнэлл, благоразумно не вдаваясь в подробности.
- Понимаю. Маленький, не громоздкий, - согласился Тьекрдо. – Но места мало, а людей много.
Как ни странно, одно из произнесённых им слов я поняла без перевода, точнее, почти поняла. Сочетание «ре челодевек» прозвучало достаточно отчётливо.
- «Челодевек» - это «человек»? – шёпотом уточнила у Иолетрии я.
Та оторвала взгляд от блокнота.
- Не совсем. «Человек» по-нубийски так и будет «человек», они взяли это слово из новоземского. А «де» - это инфикс. Как суффикс, только добавляется не в конце слова, а в середине. Означает множественное число. «Челодевек» - значит «люди».
Я кивнула в благодарность за объяснение, но тут вспомнила, что не задала ещё один вопрос.
- А «ре»? Это что-то вроде артикля?
- Так называемое «счётное слово», классификатор, - мотнула головой Иолетрия. – Используется после числительных, в данном случае – из-за слова «много». Но точная его функция пока неизвестна.
Из этого объяснения я мало что поняла, но сочла, что слова «неизвестна» вполне достаточно, и решила больше не морочить специалисту голову.
- Мы прилетели по важному делу. – Макнэлл, похоже, счёл замечание нубийца хорошим поводом перейти к главному. – Несколько месяцев назад… - Мы знаем их систему исчисления времени? – перебил он сам себя, обращаясь к лингуану.
Иолетрия покачала головой, а аппарат-переводчик, солидарный с её реакцией, произнёс:
- Нет. Система пока не была расшифрована.
- В таком случае давай скажем так… Некоторое время назад большая железная птица прилетела на эту землю. В ней прибыло семь человек. Никто из них не вернулся домой.
В непонятной речи вновь прозвучало уже знакомое сочетание «ре челодевек». «Люди, - мысленно перевела я для себя, - а «ре», видимо, потому, что использовалось число «семь»».
- Вам ничего неизвестно об этих людях или о том, где может быть та железная птица?
На этот раз слову «челодевек» не предшествовало «ре», наверное, оттого, что людей не считали.
Невзирая на все наши различия, нечто в мимике нубийца было похоже на нашу. Во всяком случае, Тьекрдо ещё не начал говорить, а я уже практически не сомневалась: он понимает, о чём идёт речь, и по меньшей мере догадывается, где следует искать звездолёт. Последующие слова подтвердили мои предположения:
- Есть птица, которая не улетела с Нубы. Он не называет планету «Нуба», - уточнил лингуан, - но, полагаю, использование этого имени собственного уместно при переводе.
Видимо, в этом замечании таился вопрос, поскольку Иолетрия одобрительно кивнула:
- Да. Продолжай.
- О прилетевших людях он ничего не знает, но говорит, что примерно представляет себе, где искать саму птицу. Говорит, что в его поселении есть несколько нубийцев, которые укажут точное место.
Тьекрдо успел к этому времени договорить и теперь с интересом прислушивался к речи лингуана.
- Он сказал «несколько нубийцев», но «ре» не использовал, - прошептала Иолетрии я, отчего-то включившись в эту лингвистическую игру. Будто решала математическую задачку, уравнение с неясным пока количеством неизвестных.
- Для разных слов используют разные классификаторы, - так же шёпотом ответила дуэллийка, которой, похоже, был приятен мой интерес. – Для людей «ре», для нубийцев «эн», а, например, для неодушевлённых предметов вроде камней, - она сверилась с электроблокнотом, - «ке». Я пока ещё не до конца с этим разобралась. Похоже, что «ре» употребляют, когда считают не только людей, но и животных. Возможно, это означает что-то вроде «живое существо, но не нубиец».
Меж тем Тьекрдо с капитаном начали потихоньку двигаться по тропе, и мы с лингвистом, как и остальные члены экипажа, последовали за ними. Я заметила, что пара военных на всякий случай держат бластеры наготове, но действуют достаточно осторожно, что абориген, незнакомый с таким видом оружия, не почувствовал потенциальной угрозы.
- Это тоже люди? – спросил, не замедляя шага, нубиец, указав на Иолетрию и шедшего по правую руку от неё Аркадайоса.
Я одобрительно хмыкнула. Молодец, сумел определить разницу между двумя видами, невзирая на то, что сам принадлежит к третьему.
- Нет, - ответила Иолетрия. – Мы – дуэллийцы и родились на другой планете.
Она говорила по-новоземски, предоставив лингуану заниматься переводом.
- Значит, на ваших птицах – люди и два дуэллийца? – сделал вывод Тьекрдо.
Я с гордостью отметила, что поняла почти половину его высказывания в оригинале: «челодевек ардо ре дуэлдела». Видимо, «ардо» означает «и», а Дуэлла – упрощённый вариант названия обитателей этой планеты…
- Он снова сказал «ре»! – тихо, скорее для себя самой, отметила я, и заметила, как Иолетрия делает очередную запись в блокноте.
- Похоже, они действительно используют «ре» для всех не-нубийцев, - удовлетворённо заключила она.
- Хорошо, что вы прилетели сегодня. - Тьекрдо уже переключился на другую тему. – Вечером у нас праздник, Илткмрнаддо. Сейчас вы сможете отдохнуть с дороги, а потом принять участие в гуляниях.
Непроизносимое название праздника лингуан не перевёл, а просто повторил вслед за нашим проводником. Видимо, если у этого слова и имелось какое-то значение, Союзу Гуманоидов оно пока было неизвестно. Впрочем, после сегодняшнего визита нубийский словарь, вне всяких сомнений, существенно пополнится. Вон с каким азартом Иолетрия заглядывает в свои заметки.
До поселения добирались около получаса. В целом размять ноги, дыша свежим воздухом и бродя по настоящей траве, было приятно, но к концу пути я всё же начала с непривычки уставать.
В итоге мы вышли на поляну, которая в моём представлении ассоциировалась скорее с палаточным городком, нежели с настоящим поселением. Но мягкий, тёплый климат этой планеты, похоже, позволял жить в таких условиях на постоянной основе. Здесь было много своеобразных шалашей, довольно высоких, зелёного цвета, с небольшими окошками. Как выяснилось впоследствии, изнутри стены состояли из переплетённых веток прочного, но гибкого местного дерева, а снаружи были покрыты чем-то, весьма напоминавшим мох. Ткань это была или всё же растительность, я так и не поняла. Из очень похожего материала состояла и одежда нубийцев, каковых здесь оказалось очень много. Они сновали туда-сюда, задерживались, чтобы поглазеть на нас с откровенным интересом, и снова направлялись по своим делам. Одеты и мужчины, и женщины были одинаково – в своеобразные то ли платья, то ли туники, отчего-то несимметричные: с левой стороны они были ощутимо длиннее, чем с правой.
В какой-то момент я даже рискнула, получив предварительное разрешение капитана, спросить об этом у Тьекрдо (нубиец продолжил опекать нас и после того, как функция проводника была благополучно выполнена). Последовавший ответ мало что для меня прояснил.
- Когда Контрдт восходит с одной стороны небосклона, впереди долгий день. Когда он заходит с другой стороны, оставшийся день короток.
Единственным, что я поняла из этих слов, было то, что Контрдт – это звезда системы Апомакрос на местном наречии. В остальном логику нубийцев я не уловила. По-видимому, специфическая мода была как-то связана с особенностями здешней культуры, или религии, или чего-то ещё. Своеобразная метафора, или как это ещё называется. В гуманитарных науках я всегда была несильна, даже странно, что так заинтересовалась счётным словом «ре», которым как раз занималась Иолетрия. Лингвист отрывалась от блокнота лишь изредка, когда это было по-настоящему необходимо.
Свою позицию пришлось отстоять, но в конечном итоге мне дали добро. Я ведь не рвалась в военный отряд, который снаряжали на поиски пропавшего корабля, а, можно сказать, в дипломатическую группу, нацеленной немного пообщаться с нубийским населением и возвратиться на «Галалэнд». Для обеспечения безопасности к нам присоединили Картера, так что в гости к аборигенам мы отправлялись вшестером. Я поинтересовалась у Тима, не хочет ли он отправиться с нами, но парень лишь принялся отмахиваться примерно с таким же видом, как на заре нашего знакомства, когда я посоветовала ему жениться.
- Что я, с ума сошёл, искать такие приключения на свою голову? – фыркнул он, нисколько не смущённый тем фактом, что обращается к человеку, который эти самые приключения как раз-таки ищет.
Впрочем, меня такой подход в целом устраивал: кому-то следовало остаться при животных, и Тим был самой естественной кандидатурой. Стоит отметить, что за мини-зоопарк он отвечал не только номинально: за эти дни вор успел обучиться худо-бедно управляться со своими обязанностями. Запомнил, кого, чем и как часто следует кормить, наладился менять воду, не заходя в клетку и не подвергаясь при этом опасности. Он не разобрался ещё в повадках зверей и не освоил искусство худо-бедно их успокаивать: это требовало больше времени. Но всё же успехи были налицо, а, как ни крути, для основной части работы, на которую нас наняли, не требовалась докторская степень по зоологии.
Ещё одна подвижка, произошедшая за последние дни, заключалась в том, что я вызволила длинноклюва из клетки. Объяснила это тем, что зверёк совершенно не опасен, при этом нуждается в особом уходе, а также в возможности передвигаться по большему пространству. Разрешение выпустить его и оставлять ночевать в своей каюте получила, правда, с условием, что он не будет перемещаться по кораблю без моего сопровождения. Такой уговор полностью меня устраивал и Хоббита, кажется, тоже.
Впрочем, на Нубу я длинноклюва брать не стала: и риск неоправданный, и экипажу попробуй объясни, для чего это понадобилось. Так зверька я оставила на попечительства Тима, строго-настрого наказав как следует за ним приглядывать. Впрочем, ввиду всё новых способностей, обнаруживавшихся у Хоббита, я была не вполне уверена, кто из этих двоих станет присматривать за кем.
В общей сложности на планету высаживалось четырнадцать человек: восемь бойцов в военном отряде и шестеро специалистов в дипломатической группе. Учитывая отсутствие обустроенного космопорта, крупный, громоздкий звездолёт предпочли не сажать, как из соображений безопасности, так и ради экономии энергии. Вместо этого «Галалэнд» стал кружить по орбите, в то время как на поверхность Нубы отправились два шаттла, каждый из которых вмещал шестерых пассажиров и пилота. За штурвалом нашего аппарата сидел Аркадайос; кто управлял вторым, я понятия не имела. Но точно не первый пилот, каковой, как и старпом, остался на звездолёте.
Несмотря на малый размер и обманчивую хрупкость транспорта, посадка оказалась мягкой и прошла без каких-либо затруднений. Место выбрали, исходя из карт, составленных участниками удачливых экспедиций. Поэтому ничего удивительного не было в том, что и до поселения мы добрались очень быстро. Точнее сказать, первый нубиец сам вышел нам навстречу, наверняка привлечённый как шумом, так и зрелищным видом спускавшихся с небес шаттлов.
Он был очень похож на человека. Две руки, две ноги, и даже глаз всего лишь две штуки. Даже рост и комплекция близки к человеческим. Правда, у него совсем не росли брови, несмотря на то, что имелись надбровные дуги, и уши были покрупнее. Подобные штрихи делают внешность довольно-таки специфической, но если вы хотя бы изредка совершаете космические путешествия и сталкивались по ходу дела с освеномами, миенгами или, к примеру, йелонди, то к виду нубийцев привыкнете моментально.
- Рад вас приветствовать на нашей земле. – Инопланетянин вычертил указательным пальцем невидимую линию чуть выше глаз, как раз там, где могли бы располагаться отсутствующие брови. – Наш народ всегда рад пришельцам. Тьекрдо, к вашим услугам.
Разумеется, всё это было сказано не по-новоземски. Из уст нубийца лилась череда ничего не значащих для меня звуков, из которых «Тьекрдо» было далеко не самым сложным сочетанием. Но Иолетрия хорошо подготовилась к встрече. У неё на поясе сидел лингуан – робот-переводчик, внешне напоминающий ящерицу и, главное, чрезвычайно похожий на живое существо по повадкам. При виде его во мне неизменно просыпался профессиональный интерес, и всякий раз приходилось напоминать себе, что «зверь» сделан из металла, подключается к плантернету, скачивает информацию с находящихся поблизости компьютеров и даже имеет собственный небольшой экран, расположенный прямо на спинке и защищённый металлической же крышкой. В данный момент крышка была распахнута, и дуэллийка краем глаза следила за сменяющими друг друга строками.
Сама я текст не видела, но в этом и не было необходимости, поскольку лингуан говорил, обеспечивая нам звуковой перевод. Говорил хорошо, живо и с естественными для человека интонациями. Насколько я успела понять, в его памяти хранилась информация по невероятному количеству языков, причём программы постоянно обновлялись, стоило лингвистам выявить новые правила инопланетных языков или дополнить имеющиеся словари. Поэтому всё, что было известно Союзу Гуманоидов о нубийской, знал и «питомец» Иолетрии.
- Мы тоже рады встрече. – Капитан выступил вперёд и ответил на приветственный жест аборигена по-своему: прикоснулся правой рукой к левому плечу. – Мы – гости на этой планете и прибыли с добрыми намерениями. Я – Рейер Макнэлл с Новой Земли, а это члены моего экипажа.
Лингуан и теперь принялся переводить, на сей раз на местное наречие. Невообразимые сочетания звуков произносил идеально. Всякий раз тянуло спросить, как ему это удаётся, и снова я напоминала себе, что речь идёт о компьютере, который создан именно с такой целью. Правда, после слова «Земля», прозвучавшего знакомо, хотя и с небольшим акцентом, он прервался и обратился к капитану:
- В их языке нет слова «экипаж». Предлагаю заменить на «друзья», «спутники» или «соотечественники».
- «Спутники», - мгновенно определился Макнэлл, продолжая смотреть на Тьекрдо с дружелюбием дипломата.
Лингуан заговорил снова. Когда он закончил, нубиец на пару мгновений сцепил пальцы рук, жест, тоже, по-видимому, призванный что-то означать. Иолетрия уже делала пометки в карманном электроблокноте.
- У вас маленькие железные птицы, - заметил наш новый знакомый, и лингуан дополнил перевод собственным уточнением: - По-видимому, так нубийцы называют космические корабли.
Это и вправду представлялось логичным: технологическая революция на этой планете пока не произошла, и, следовательно, такое понятие, как «звездолёт» до появления первой экспедиции здесь просто не существовало.
Я инстинктивно обернулась, чтобы бросить взгляд на припаркованные позади шаттлы. Наверное, они действительно были небольшими по сравнению с полноценными звездолётами, каковые приземлялись здесь прежде.
- На таких удобно летать, - ответил Макнэлл, благоразумно не вдаваясь в подробности.
- Понимаю. Маленький, не громоздкий, - согласился Тьекрдо. – Но места мало, а людей много.
Как ни странно, одно из произнесённых им слов я поняла без перевода, точнее, почти поняла. Сочетание «ре челодевек» прозвучало достаточно отчётливо.
- «Челодевек» - это «человек»? – шёпотом уточнила у Иолетрии я.
Та оторвала взгляд от блокнота.
- Не совсем. «Человек» по-нубийски так и будет «человек», они взяли это слово из новоземского. А «де» - это инфикс. Как суффикс, только добавляется не в конце слова, а в середине. Означает множественное число. «Челодевек» - значит «люди».
Я кивнула в благодарность за объяснение, но тут вспомнила, что не задала ещё один вопрос.
- А «ре»? Это что-то вроде артикля?
- Так называемое «счётное слово», классификатор, - мотнула головой Иолетрия. – Используется после числительных, в данном случае – из-за слова «много». Но точная его функция пока неизвестна.
Из этого объяснения я мало что поняла, но сочла, что слова «неизвестна» вполне достаточно, и решила больше не морочить специалисту голову.
- Мы прилетели по важному делу. – Макнэлл, похоже, счёл замечание нубийца хорошим поводом перейти к главному. – Несколько месяцев назад… - Мы знаем их систему исчисления времени? – перебил он сам себя, обращаясь к лингуану.
Иолетрия покачала головой, а аппарат-переводчик, солидарный с её реакцией, произнёс:
- Нет. Система пока не была расшифрована.
- В таком случае давай скажем так… Некоторое время назад большая железная птица прилетела на эту землю. В ней прибыло семь человек. Никто из них не вернулся домой.
В непонятной речи вновь прозвучало уже знакомое сочетание «ре челодевек». «Люди, - мысленно перевела я для себя, - а «ре», видимо, потому, что использовалось число «семь»».
- Вам ничего неизвестно об этих людях или о том, где может быть та железная птица?
На этот раз слову «челодевек» не предшествовало «ре», наверное, оттого, что людей не считали.
Невзирая на все наши различия, нечто в мимике нубийца было похоже на нашу. Во всяком случае, Тьекрдо ещё не начал говорить, а я уже практически не сомневалась: он понимает, о чём идёт речь, и по меньшей мере догадывается, где следует искать звездолёт. Последующие слова подтвердили мои предположения:
- Есть птица, которая не улетела с Нубы. Он не называет планету «Нуба», - уточнил лингуан, - но, полагаю, использование этого имени собственного уместно при переводе.
Видимо, в этом замечании таился вопрос, поскольку Иолетрия одобрительно кивнула:
- Да. Продолжай.
- О прилетевших людях он ничего не знает, но говорит, что примерно представляет себе, где искать саму птицу. Говорит, что в его поселении есть несколько нубийцев, которые укажут точное место.
Тьекрдо успел к этому времени договорить и теперь с интересом прислушивался к речи лингуана.
- Он сказал «несколько нубийцев», но «ре» не использовал, - прошептала Иолетрии я, отчего-то включившись в эту лингвистическую игру. Будто решала математическую задачку, уравнение с неясным пока количеством неизвестных.
- Для разных слов используют разные классификаторы, - так же шёпотом ответила дуэллийка, которой, похоже, был приятен мой интерес. – Для людей «ре», для нубийцев «эн», а, например, для неодушевлённых предметов вроде камней, - она сверилась с электроблокнотом, - «ке». Я пока ещё не до конца с этим разобралась. Похоже, что «ре» употребляют, когда считают не только людей, но и животных. Возможно, это означает что-то вроде «живое существо, но не нубиец».
Меж тем Тьекрдо с капитаном начали потихоньку двигаться по тропе, и мы с лингвистом, как и остальные члены экипажа, последовали за ними. Я заметила, что пара военных на всякий случай держат бластеры наготове, но действуют достаточно осторожно, что абориген, незнакомый с таким видом оружия, не почувствовал потенциальной угрозы.
- Это тоже люди? – спросил, не замедляя шага, нубиец, указав на Иолетрию и шедшего по правую руку от неё Аркадайоса.
Я одобрительно хмыкнула. Молодец, сумел определить разницу между двумя видами, невзирая на то, что сам принадлежит к третьему.
- Нет, - ответила Иолетрия. – Мы – дуэллийцы и родились на другой планете.
Она говорила по-новоземски, предоставив лингуану заниматься переводом.
- Значит, на ваших птицах – люди и два дуэллийца? – сделал вывод Тьекрдо.
Я с гордостью отметила, что поняла почти половину его высказывания в оригинале: «челодевек ардо ре дуэлдела». Видимо, «ардо» означает «и», а Дуэлла – упрощённый вариант названия обитателей этой планеты…
- Он снова сказал «ре»! – тихо, скорее для себя самой, отметила я, и заметила, как Иолетрия делает очередную запись в блокноте.
- Похоже, они действительно используют «ре» для всех не-нубийцев, - удовлетворённо заключила она.
- Хорошо, что вы прилетели сегодня. - Тьекрдо уже переключился на другую тему. – Вечером у нас праздник, Илткмрнаддо. Сейчас вы сможете отдохнуть с дороги, а потом принять участие в гуляниях.
Непроизносимое название праздника лингуан не перевёл, а просто повторил вслед за нашим проводником. Видимо, если у этого слова и имелось какое-то значение, Союзу Гуманоидов оно пока было неизвестно. Впрочем, после сегодняшнего визита нубийский словарь, вне всяких сомнений, существенно пополнится. Вон с каким азартом Иолетрия заглядывает в свои заметки.
До поселения добирались около получаса. В целом размять ноги, дыша свежим воздухом и бродя по настоящей траве, было приятно, но к концу пути я всё же начала с непривычки уставать.
В итоге мы вышли на поляну, которая в моём представлении ассоциировалась скорее с палаточным городком, нежели с настоящим поселением. Но мягкий, тёплый климат этой планеты, похоже, позволял жить в таких условиях на постоянной основе. Здесь было много своеобразных шалашей, довольно высоких, зелёного цвета, с небольшими окошками. Как выяснилось впоследствии, изнутри стены состояли из переплетённых веток прочного, но гибкого местного дерева, а снаружи были покрыты чем-то, весьма напоминавшим мох. Ткань это была или всё же растительность, я так и не поняла. Из очень похожего материала состояла и одежда нубийцев, каковых здесь оказалось очень много. Они сновали туда-сюда, задерживались, чтобы поглазеть на нас с откровенным интересом, и снова направлялись по своим делам. Одеты и мужчины, и женщины были одинаково – в своеобразные то ли платья, то ли туники, отчего-то несимметричные: с левой стороны они были ощутимо длиннее, чем с правой.
В какой-то момент я даже рискнула, получив предварительное разрешение капитана, спросить об этом у Тьекрдо (нубиец продолжил опекать нас и после того, как функция проводника была благополучно выполнена). Последовавший ответ мало что для меня прояснил.
- Когда Контрдт восходит с одной стороны небосклона, впереди долгий день. Когда он заходит с другой стороны, оставшийся день короток.
Единственным, что я поняла из этих слов, было то, что Контрдт – это звезда системы Апомакрос на местном наречии. В остальном логику нубийцев я не уловила. По-видимому, специфическая мода была как-то связана с особенностями здешней культуры, или религии, или чего-то ещё. Своеобразная метафора, или как это ещё называется. В гуманитарных науках я всегда была несильна, даже странно, что так заинтересовалась счётным словом «ре», которым как раз занималась Иолетрия. Лингвист отрывалась от блокнота лишь изредка, когда это было по-настоящему необходимо.
