Бесцеремонно разорвав обертку, я открыла крышку и застонала от досады. Ну скажите на милость, почему моя матушка считает, что юным девушкам положено надевать на бал лишь белое?
Меня, унаследовавшую от бабки-южанки золотистую кожу и горячий нрав, этот снежно-белый цвет просто убивал. Точнее делал настолько смуглой, что даже самой себе я казалась крестьянкой, вернувшейся с полевых работ.
Погруженная в переживания, я и не услышала, как соседка по комнате подошла и стала за спиной.
- Какое красивое! - воскликнула она, заставив меня подпрыгнуть. Я недовольно покосилась на Мейбл, но та даже не заметила, с тихой грустью рассматривая нежную ткань, расшитую мелким речным жемчугом так, что на свету платье переливалось.
- Да уж, - проворчала я,
- Повезло тебе, - грустно улыбнулась соседка.
- В чем же? – Я все-таки достала платье из коробки и приложила его к себе, взглянула в зеркало, скривилась и небрежно отбросила на кровать.
Мейбл с укором взглянула на меня и нежно расправила смявшуюся ткань.
- Да во всем. У тебя приятная внешность, хорошее приданое, любящие родители, которые тебя балуют, - начала перечислять соседка, загибая пальцы.
Я задумчиво посмотрела на нее, гадая, она действительно такая дура или прикидывается, в надежде выведать что-то по поручению воспитателей. Удивительно, но сейчас Мейбл казалась мне абсолютно искренней. Я вдруг вспомнила, что сама она почти что бесприданница, которую мачеха сослала в пансион. Девочки рассказывали, что за два года Мейбл ни разу не получила весточки от родных. Что же касается нарядов, то я сама видела, как соседка недавно перешивала старое бальное платье, в надежде хоть как-то его обновить. Надевать одно и то же на несколько балов подряд считалось дурным тоном.
Наверное, в глазах соседки я действительно выглядела избалованной богатой девчонкой. Я бросила на нее задумчивый взгляд. А ведь самой Мейбл это платье было к лицу. Фигуры у нас похожие, а вот цвет кожи – совершенно разный.
- Знаешь, если оно тебе нравится – бери! – заявила я.
Соседка, все еще любующаяся платьем, вздрогнула и быстро отошла на свою половину комнаты, потом внимательно взглянула на меня.
- Ты серьезно?
- Конечно.
- Но… Амелия, это очень дорогое платье!
Еще бы! Когда это родители покупали мне дешевые вещи!
- И что? – как можно более беззаботно ответила я. - Я все равно его не надену ни за какие коврижки!
В глазах Мейбл читалась внутренняя борьба. Ей действительно хотелось надеть это платье, но воспитание не позволяло принять моё «щедрое» предложение.
- А.. – сделала она еще одну попытку. – Что на это скажут твои родители?
- Они и не узнают, - отмахнулась я. – Ну же, Мейбл, хотя бы примерь его!
Соседка шумно выдохнула, решаясь.
- Хорошо, но только примерю! – строго сказала она, успокаивая, вероятно, саму себя.
Я закивала, с готовностью подавая наряд.
Мейбл действительно была хороша в этом платье. У неё даже глаза засияли, когда она оглядывала своё отражение в зеркале.
- Вот видишь! – продолжала искушать я. – Я никогда не буду выглядеть в нем так же хорошо! Так что – забирай!
- Спасибо, - соседка вдруг порывисто обняла меня, но тут же отпрянула, несколько устыдившись своих чувств.
Я только хмыкнула: а не такая она уж и лицемерка. Во всяком случае, сейчас она мне даже нравилась.
- А, ерунда, - отмахнулась я, подходя к огромному сундуку и вытаскивая оттуда несколько платьев. – Знаешь, пожалуй, я сама надену вот это, из золотистого шелка…
Чуть позже, вечером, мы стояли в коридоре, готовые к инспекции мадам Клодиль. Как рассказала Мейбл, директриса пансиона перед балом лично проверяла воспитанниц, и не дай бог было не соответствовать её высоким идеалам о приличиях.
Во всяком случае, тем, кто не соблюдал строгие правила, на балы в этом сезоне можно было не рассчитывать.
- Девушки, запомните, на балу вы должны вести себя скромно, - напутствовала нас наставница. – Ваша задача – показать себя в выгодном свете перед теми лордами, которые ищут себе именно жен!
- А кого еще могут искать себе лорды? – донеслось откуда-то сбоку.
Несколько девушек рассмеялось.
- Они могут искать себе собаку, - предположила я, втайне надеясь, что за дерзость меня оставят в пансионе. Признаться, в свете родительского письма меня бы это очень устроило.
- Леди Амелия! – возмущенно воскликнула наставница.
- А что? – я наивно захлопала ресницами. – Она ведь тоже покладистая, верная, и, главное, умеет слушать, не перебивая… Я не понимаю, зачем лорду обязательно искать себе жену.
Судя по лицу директрисы, я была близка к тому, чтобы осуществить свой план, но одна из наставниц что-то зашептала. Почтенная дама прислушалась и кивнула.
- Мы не будем сейчас спорить, девочки, - снисходительно произнесла она, - у нас нет времени, ведь кареты уже поданы. А вас, леди Амелия, я попрошу к следующей неделе подготовить эссе на тему различий между женой и собакой.
От досады я закатила глаза, за что мне сразу же сделали еще одно замечание. Я поймала на себе взгляд Мейбл, полный молчаливого неодобрения и фыркнула.
Наставницы предпочли сделать вид, что не заметили. Конечно: третье замечание автоматически бы лишило меня посещения бала, но это не произошло, и мне пришлось чинно вышагивать с остальными в колонне, чтобы занять место в карете.
В экипажи мы садились по четверо, стараясь не помять пышные платья. Моими соседками выпало быть Мейбл, ее подруге Лизетте и еще какой-то долговязой девице, имя которой я постоянно забывала. Проведя в пансионе не один год, эта троица достаточно дружно щебетала ни о чем, я же предпочитала помалкивать, понимая, что злюсь и на этот бал, и на незнакомого мне жениха, и на этих щебечущих ни о чем пансионерок. По всей видимости, годы в пансионе наложили отпечаток на их мозги. Мои спутницы то и дело подозрительно косились на меня, и поняла, что они умышлено щебечут о ерунде,поскольку опасаются, что я могу донести разговоры наставницам.
Даже Мейбл, прекрасно-воздушная в моем новом платье, предпочла переговариваться с Лизеттой.
Это оскорбило меня еще больше, чем неприкрытое презрение, я сердито отвернулась к окну.
Бал в Городской ратуше был одним из главных событий сезона хотя бы потому, что именно на него привозились воспитанницы пансиона «Святой Матильды», из стен которого выходили лучшие жены.
Девушек привозили к десяти часам, и ровно в полночь они должны были выехать обратно в пансион. Эта традиция не нарушалась никогда, впрочем, как и традиция, что с одним партнером девушка могла станцевать лишь один танец.
К половине десятого бальный зал начинал наполняться кавалерами: влюбленные юнцы, охотники за приданным, да и просто те, кому необходимо было найти покорную и добропорядочную жену.
Разумеется, такого сборища женихов не могли пропустить и те матери, кто воспитывал своих дочерей дома. Оттого к десяти часам в бальном зале просто нечем было дышать, а в глазах пестрело от черно-белых вечерних костюмов мужчин и ярких платьев женщин. Граф Рейнард Аттисон не любил суеты, потому предпочел появиться в зале ровно через четверть часа после того, как начинался первый танец. К этому времени бальные книжки дебютанток были расписаны, и Рейнард был волен проводить время так, как ему угодно, а не оказывать любезность очередной подруге матери, танцуя с робкой дебютанткой.
Вот и сейчас граф Аттисон находился со своими друзьями в закрытом экипаже. Они просидели там уже достаточно долго, поскольку не учли то, что сегодня на балу присутствовали воспитанницы пансиона “Святая Матильда”, и подъехали как раз за каретами, которые привезли девушек.
Так что он сидел в карете вместе со своими друзьями и внимательно наблюдал, как девицы выпархивали из карет.
- Смотри, а они весьма не дурны собой! – заметил Освальд Горринготон, один из близких друзей Рейнарда.
По всей видимости, он намеревался утешить друга, поскольку единственный из всех присутствующих знал об истинных причинах, заставляющих графа Атисона сидеть в карете и уныло разглядывать юных пансионерок, вместо того, чтобы провести вечер в клубе.
Подбадриваемый одарил друга мрачным взглядом.
- Возможно.
- Да ладно, друзья, я не понимаю, чего мы ждем? Неужели у кого-то из вас есть желание вытанцовывать затейливы па и пить вино? Между прочим, у Ватто сегодня большая игра и, поговаривают, что пришла новая партия контрабандного бренди! – воскликнул Джон. Из всех троих он был самым заядлым игроком, и если бы не неслыханное везение, то приятель давно бы пошел по миру.
Рейнард задумчиво взглянул на Джона, словно решая, можно ли ему доверять.
- Видишь ли, Джон, - наконец решился он. – Похоже, что мне в ближайшее время придется жениться.
- Что? – выпучил глаза тот. – Быть не может!
*Сообщение от авторов*
На Книгомане открыт предзаказ на роман! Срок действия - до 25 декабря. https://noa-lit.ru/institut_idealnyh_zhen.html
- Увы.
- Это, должно быть, какая-то шутка!
- К сожалению, нет.
- Рейнард, но…
- И кто она? – поинтересовался третий из друзей, Фредерик Арно.
- Некая Амалия де Кресси. Юная девица, чье имение находится по соседству с моими землями, - Рейнард говорил с видимым безразличием, хотя внутри него все клокотало от гнева.
- Амелия де Кресси? – Фредерик нахмурился, но имя было явно незнакомо. – Давно она выезжает?
- Она еще не выезжает. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она обучается в пансионе святой Матильды.
- А, эта знаменитая школа невест! – фыркнул Джон, - Узнай, если ей преподавала некая мисс Клавдия, то тебе, мой друг, будет забавно знать, что она думает о тебе в супружеской спальне.
- Ты откуда знаешь? – все трое уставились на приятеля. Тот пожал плечами:
- Я встречался с ней гм… в неформальной обстановке… никогда не думал, что у наставницы невест может быть такая богатая фантазия…
Рейнард невесело усмехнулся.
- Предлагаешь мне надеяться, что ученица превзойдет наставницу?
- На это я бы не рассчитывал, - после недолгих раздумий отозвался Джон. – Впрочем, почему бы тебе сразу не переключиться на мисс Клавдию?
- Потому что на кону честь Аттисонов… - Рейнард вздохнул. - Мой отец устроил помолвку много лет назад, закрепив магической клятвой, и отказаться от нее просто так невозможно!
- Но ведь твой старик умер три года назад! – возмутился Джон.
- Увы, помолвка была заключена гораздо раньше, - Рейнард вновь всмотрелся в стайку пансионерок, щебечущих на крыльце. В своих ярких платьях они напоминали птичек.
Несколько раз среди желтого и голубого мелькнуло белое. Рейнард невольно напрягся, но в темноте и издали, деталей платья было не разглядеть.
Удивительно, но родители невесты почему-то не стали рассказывать про саму девушку, ограничившись лишь описанием ее бального платья.
Узнав, что жена викария была гувернанткой Амалии де Кресси, граф Аттисон не поленился съездить к ней, чтобы расспросить о невесте, но почтенная дама вдруг начала краснеть и лепетать нечто невнятное. Пришлось отступить.
Пансионерки, наконец, вошли в здание, и Рейнард постучал пальцами по стенке кареты, подавая кучеру знак трогать.
Неторопливо, друзья поднялись по ступеням, пошли в здание и, вручив лакею трости и цилиндры, поднялись в бальный зал, откуда доносилась музыка.
Их появление было встречен недоуменными взглядам и шепотом за спиной. Все трое были достаточно завидными женихами, а Рейнард и вовсе занимал высокое положение в столичном обществе, так что их появление на «ярмарке невест» не прошло незамеченным.
- Я чувствую себя словно выставленным на витрине, - прошептал Освальд, невольно оглядываясь по сторонам. – Может быть, действительно лучше поехать к Ватто?
- К сожалению, я должен встретиться со своей невестой, - извиняющимся тоном произнес Рейнард. – Впрочем, вы можете уехать…
- И оставить друга одного погибать под этими плотоядными взглядами! – возмущенно воскликнул Джон. – За кого ты нас принимаешь! Мы готовы прикрыть тебя собственными спинами и броситься на амбразуру!
- Я принимаю вас за тех, кто всеми силами пытается избежать брачных уз. И поступает мудро. - Рейнард еще раз огляделся и вздохнул. – Тут ее точно нет.
- Откуда ты знаешь? Отсюда почти не видно лиц.
- Платье. Мне описали его достаточно подробно.
- И какое оно должно быть?
- Белое. С жемчугом и рюшами. Это такие оборки… - Рейнард еще раз покрутил головой, заметил, что одна из девушек, достаточно смуглая брюнетка в золотисто-желтом платье с интересом разглядывает его и отвернулся, не желая обнадеживать девицу. Показалось, или та презрительно фыркнула.
- Если вас так смущают плотоядные взгляды, предлагаю подышать свежим воздухом.
Рейнард уже отдергивал одну из занавесок, прикрывавших маленьким балконы. Предназначались эти укромные места для пар или маленьких компаний, максимум – четверых.
- Здесь милый сад, - заметил Джон, опасно перегибаясь через перила.
- Сад? Да, вполне пригодный, - рассеянно согласился граф.
Природные красоты в данный момент волновали его меньше всего. Но внезапно он уловил внизу движение, присмотрелся, и степень его заинтересованность мгновенно возросла.
- Вот она! – воскликнул Рейнард. – То самое платье!
В этом он даже не усомнился: слишком точно каждая деталь соответствовала описаниям.
- Где?
На сей раз Джон по-настоящему рисковать свалиться в розовые кусты, что плохо повлияло бы на состояние его здоровья, равно как и на настроение местного садовника. Хорошо, если у последнего не мстительный нрав. Рейнарду пришлось применить некоторые усилия, даже водрузить приятеля на место.
- Мне приятен твой порыв, но с девушкой я всё-таки первым познакомлюсь сам. И предпочту сделать это именно сейчас, пока нас не окружила толпа сочувствующих и, того хуже, желающих посодействовать. Простите, господа, я вынужден ненадолго вас оставить.
Господа проявили понимание, и следовать за другом не стали.
Сбежав по ступенькам, Рейнард поставил бокал на серебряный поднос, услужливо протянутый невзрачного вида лакеем, и вышел в сад. На дне ещё плескалось вино, но идти же на знакомство с дамой с выпивкой, в самом деле? После духоты бала снаружи оказалось неожиданно свежо, и он на пару мгновений под начищенными до блеска туфлями с большими квадратными пряжками - писк этого сезона. Рейнард невольно пожалел своих слуг, которым завтра придется полировать царапины, но не идти же на бал в сапогах!
На прежнем месте девушка не обнаружилась. И где она, спрашивается?
Рейнард ухмыльнулся, на миг позволив себе предательскую мысль: а может, оно и к лучшему? В конце концов, он самолично высказал желание не видеть её как можно дольше. Если она столь предупредительно исполняет его желания – что ж, это неплохое начало семейной жизни! Он поджал губы, похлопал себя перчаткой по бедру и всё-таки продолжил поиски. Раз уж решил, не дело отступать. Тем более, познакомиться вот так, в саду, тет-а-тет, намного лучше, чем на балу, в присутствии неутомимых матрон и под взглядами светских зевак.
Гуляющих было мало: празднество не так давно началось, и гости ещё не успели устать от громкой музыки и бесполезных разговоров. Одна парочка, спешившая скрыться от посторонних глаз, один седовласый джентльмен, кажется, представленный графу на каком-то приёме, но имени он бы не вспомнил даже под попытками, - вот и все, кто ему встретился.
Меня, унаследовавшую от бабки-южанки золотистую кожу и горячий нрав, этот снежно-белый цвет просто убивал. Точнее делал настолько смуглой, что даже самой себе я казалась крестьянкой, вернувшейся с полевых работ.
Погруженная в переживания, я и не услышала, как соседка по комнате подошла и стала за спиной.
- Какое красивое! - воскликнула она, заставив меня подпрыгнуть. Я недовольно покосилась на Мейбл, но та даже не заметила, с тихой грустью рассматривая нежную ткань, расшитую мелким речным жемчугом так, что на свету платье переливалось.
- Да уж, - проворчала я,
- Повезло тебе, - грустно улыбнулась соседка.
- В чем же? – Я все-таки достала платье из коробки и приложила его к себе, взглянула в зеркало, скривилась и небрежно отбросила на кровать.
Мейбл с укором взглянула на меня и нежно расправила смявшуюся ткань.
- Да во всем. У тебя приятная внешность, хорошее приданое, любящие родители, которые тебя балуют, - начала перечислять соседка, загибая пальцы.
Я задумчиво посмотрела на нее, гадая, она действительно такая дура или прикидывается, в надежде выведать что-то по поручению воспитателей. Удивительно, но сейчас Мейбл казалась мне абсолютно искренней. Я вдруг вспомнила, что сама она почти что бесприданница, которую мачеха сослала в пансион. Девочки рассказывали, что за два года Мейбл ни разу не получила весточки от родных. Что же касается нарядов, то я сама видела, как соседка недавно перешивала старое бальное платье, в надежде хоть как-то его обновить. Надевать одно и то же на несколько балов подряд считалось дурным тоном.
Наверное, в глазах соседки я действительно выглядела избалованной богатой девчонкой. Я бросила на нее задумчивый взгляд. А ведь самой Мейбл это платье было к лицу. Фигуры у нас похожие, а вот цвет кожи – совершенно разный.
- Знаешь, если оно тебе нравится – бери! – заявила я.
Соседка, все еще любующаяся платьем, вздрогнула и быстро отошла на свою половину комнаты, потом внимательно взглянула на меня.
- Ты серьезно?
- Конечно.
- Но… Амелия, это очень дорогое платье!
Еще бы! Когда это родители покупали мне дешевые вещи!
- И что? – как можно более беззаботно ответила я. - Я все равно его не надену ни за какие коврижки!
В глазах Мейбл читалась внутренняя борьба. Ей действительно хотелось надеть это платье, но воспитание не позволяло принять моё «щедрое» предложение.
- А.. – сделала она еще одну попытку. – Что на это скажут твои родители?
- Они и не узнают, - отмахнулась я. – Ну же, Мейбл, хотя бы примерь его!
Соседка шумно выдохнула, решаясь.
- Хорошо, но только примерю! – строго сказала она, успокаивая, вероятно, саму себя.
Я закивала, с готовностью подавая наряд.
Мейбл действительно была хороша в этом платье. У неё даже глаза засияли, когда она оглядывала своё отражение в зеркале.
- Вот видишь! – продолжала искушать я. – Я никогда не буду выглядеть в нем так же хорошо! Так что – забирай!
- Спасибо, - соседка вдруг порывисто обняла меня, но тут же отпрянула, несколько устыдившись своих чувств.
Я только хмыкнула: а не такая она уж и лицемерка. Во всяком случае, сейчас она мне даже нравилась.
- А, ерунда, - отмахнулась я, подходя к огромному сундуку и вытаскивая оттуда несколько платьев. – Знаешь, пожалуй, я сама надену вот это, из золотистого шелка…
Чуть позже, вечером, мы стояли в коридоре, готовые к инспекции мадам Клодиль. Как рассказала Мейбл, директриса пансиона перед балом лично проверяла воспитанниц, и не дай бог было не соответствовать её высоким идеалам о приличиях.
Во всяком случае, тем, кто не соблюдал строгие правила, на балы в этом сезоне можно было не рассчитывать.
- Девушки, запомните, на балу вы должны вести себя скромно, - напутствовала нас наставница. – Ваша задача – показать себя в выгодном свете перед теми лордами, которые ищут себе именно жен!
- А кого еще могут искать себе лорды? – донеслось откуда-то сбоку.
Несколько девушек рассмеялось.
- Они могут искать себе собаку, - предположила я, втайне надеясь, что за дерзость меня оставят в пансионе. Признаться, в свете родительского письма меня бы это очень устроило.
- Леди Амелия! – возмущенно воскликнула наставница.
- А что? – я наивно захлопала ресницами. – Она ведь тоже покладистая, верная, и, главное, умеет слушать, не перебивая… Я не понимаю, зачем лорду обязательно искать себе жену.
Судя по лицу директрисы, я была близка к тому, чтобы осуществить свой план, но одна из наставниц что-то зашептала. Почтенная дама прислушалась и кивнула.
- Мы не будем сейчас спорить, девочки, - снисходительно произнесла она, - у нас нет времени, ведь кареты уже поданы. А вас, леди Амелия, я попрошу к следующей неделе подготовить эссе на тему различий между женой и собакой.
От досады я закатила глаза, за что мне сразу же сделали еще одно замечание. Я поймала на себе взгляд Мейбл, полный молчаливого неодобрения и фыркнула.
Наставницы предпочли сделать вид, что не заметили. Конечно: третье замечание автоматически бы лишило меня посещения бала, но это не произошло, и мне пришлось чинно вышагивать с остальными в колонне, чтобы занять место в карете.
В экипажи мы садились по четверо, стараясь не помять пышные платья. Моими соседками выпало быть Мейбл, ее подруге Лизетте и еще какой-то долговязой девице, имя которой я постоянно забывала. Проведя в пансионе не один год, эта троица достаточно дружно щебетала ни о чем, я же предпочитала помалкивать, понимая, что злюсь и на этот бал, и на незнакомого мне жениха, и на этих щебечущих ни о чем пансионерок. По всей видимости, годы в пансионе наложили отпечаток на их мозги. Мои спутницы то и дело подозрительно косились на меня, и поняла, что они умышлено щебечут о ерунде,поскольку опасаются, что я могу донести разговоры наставницам.
Даже Мейбл, прекрасно-воздушная в моем новом платье, предпочла переговариваться с Лизеттой.
Это оскорбило меня еще больше, чем неприкрытое презрение, я сердито отвернулась к окну.
Глава 2. Бал
Бал в Городской ратуше был одним из главных событий сезона хотя бы потому, что именно на него привозились воспитанницы пансиона «Святой Матильды», из стен которого выходили лучшие жены.
Девушек привозили к десяти часам, и ровно в полночь они должны были выехать обратно в пансион. Эта традиция не нарушалась никогда, впрочем, как и традиция, что с одним партнером девушка могла станцевать лишь один танец.
К половине десятого бальный зал начинал наполняться кавалерами: влюбленные юнцы, охотники за приданным, да и просто те, кому необходимо было найти покорную и добропорядочную жену.
Разумеется, такого сборища женихов не могли пропустить и те матери, кто воспитывал своих дочерей дома. Оттого к десяти часам в бальном зале просто нечем было дышать, а в глазах пестрело от черно-белых вечерних костюмов мужчин и ярких платьев женщин. Граф Рейнард Аттисон не любил суеты, потому предпочел появиться в зале ровно через четверть часа после того, как начинался первый танец. К этому времени бальные книжки дебютанток были расписаны, и Рейнард был волен проводить время так, как ему угодно, а не оказывать любезность очередной подруге матери, танцуя с робкой дебютанткой.
Вот и сейчас граф Аттисон находился со своими друзьями в закрытом экипаже. Они просидели там уже достаточно долго, поскольку не учли то, что сегодня на балу присутствовали воспитанницы пансиона “Святая Матильда”, и подъехали как раз за каретами, которые привезли девушек.
Так что он сидел в карете вместе со своими друзьями и внимательно наблюдал, как девицы выпархивали из карет.
- Смотри, а они весьма не дурны собой! – заметил Освальд Горринготон, один из близких друзей Рейнарда.
По всей видимости, он намеревался утешить друга, поскольку единственный из всех присутствующих знал об истинных причинах, заставляющих графа Атисона сидеть в карете и уныло разглядывать юных пансионерок, вместо того, чтобы провести вечер в клубе.
Подбадриваемый одарил друга мрачным взглядом.
- Возможно.
- Да ладно, друзья, я не понимаю, чего мы ждем? Неужели у кого-то из вас есть желание вытанцовывать затейливы па и пить вино? Между прочим, у Ватто сегодня большая игра и, поговаривают, что пришла новая партия контрабандного бренди! – воскликнул Джон. Из всех троих он был самым заядлым игроком, и если бы не неслыханное везение, то приятель давно бы пошел по миру.
Рейнард задумчиво взглянул на Джона, словно решая, можно ли ему доверять.
- Видишь ли, Джон, - наконец решился он. – Похоже, что мне в ближайшее время придется жениться.
- Что? – выпучил глаза тот. – Быть не может!
*Сообщение от авторов*
На Книгомане открыт предзаказ на роман! Срок действия - до 25 декабря. https://noa-lit.ru/institut_idealnyh_zhen.html
****
- Увы.
- Это, должно быть, какая-то шутка!
- К сожалению, нет.
- Рейнард, но…
- И кто она? – поинтересовался третий из друзей, Фредерик Арно.
- Некая Амалия де Кресси. Юная девица, чье имение находится по соседству с моими землями, - Рейнард говорил с видимым безразличием, хотя внутри него все клокотало от гнева.
- Амелия де Кресси? – Фредерик нахмурился, но имя было явно незнакомо. – Давно она выезжает?
- Она еще не выезжает. Ей недавно исполнилось восемнадцать, и она обучается в пансионе святой Матильды.
- А, эта знаменитая школа невест! – фыркнул Джон, - Узнай, если ей преподавала некая мисс Клавдия, то тебе, мой друг, будет забавно знать, что она думает о тебе в супружеской спальне.
- Ты откуда знаешь? – все трое уставились на приятеля. Тот пожал плечами:
- Я встречался с ней гм… в неформальной обстановке… никогда не думал, что у наставницы невест может быть такая богатая фантазия…
Рейнард невесело усмехнулся.
- Предлагаешь мне надеяться, что ученица превзойдет наставницу?
- На это я бы не рассчитывал, - после недолгих раздумий отозвался Джон. – Впрочем, почему бы тебе сразу не переключиться на мисс Клавдию?
- Потому что на кону честь Аттисонов… - Рейнард вздохнул. - Мой отец устроил помолвку много лет назад, закрепив магической клятвой, и отказаться от нее просто так невозможно!
- Но ведь твой старик умер три года назад! – возмутился Джон.
- Увы, помолвка была заключена гораздо раньше, - Рейнард вновь всмотрелся в стайку пансионерок, щебечущих на крыльце. В своих ярких платьях они напоминали птичек.
Несколько раз среди желтого и голубого мелькнуло белое. Рейнард невольно напрягся, но в темноте и издали, деталей платья было не разглядеть.
Удивительно, но родители невесты почему-то не стали рассказывать про саму девушку, ограничившись лишь описанием ее бального платья.
Узнав, что жена викария была гувернанткой Амалии де Кресси, граф Аттисон не поленился съездить к ней, чтобы расспросить о невесте, но почтенная дама вдруг начала краснеть и лепетать нечто невнятное. Пришлось отступить.
Пансионерки, наконец, вошли в здание, и Рейнард постучал пальцами по стенке кареты, подавая кучеру знак трогать.
Неторопливо, друзья поднялись по ступеням, пошли в здание и, вручив лакею трости и цилиндры, поднялись в бальный зал, откуда доносилась музыка.
Их появление было встречен недоуменными взглядам и шепотом за спиной. Все трое были достаточно завидными женихами, а Рейнард и вовсе занимал высокое положение в столичном обществе, так что их появление на «ярмарке невест» не прошло незамеченным.
- Я чувствую себя словно выставленным на витрине, - прошептал Освальд, невольно оглядываясь по сторонам. – Может быть, действительно лучше поехать к Ватто?
- К сожалению, я должен встретиться со своей невестой, - извиняющимся тоном произнес Рейнард. – Впрочем, вы можете уехать…
- И оставить друга одного погибать под этими плотоядными взглядами! – возмущенно воскликнул Джон. – За кого ты нас принимаешь! Мы готовы прикрыть тебя собственными спинами и броситься на амбразуру!
- Я принимаю вас за тех, кто всеми силами пытается избежать брачных уз. И поступает мудро. - Рейнард еще раз огляделся и вздохнул. – Тут ее точно нет.
- Откуда ты знаешь? Отсюда почти не видно лиц.
- Платье. Мне описали его достаточно подробно.
- И какое оно должно быть?
- Белое. С жемчугом и рюшами. Это такие оборки… - Рейнард еще раз покрутил головой, заметил, что одна из девушек, достаточно смуглая брюнетка в золотисто-желтом платье с интересом разглядывает его и отвернулся, не желая обнадеживать девицу. Показалось, или та презрительно фыркнула.
- Если вас так смущают плотоядные взгляды, предлагаю подышать свежим воздухом.
Рейнард уже отдергивал одну из занавесок, прикрывавших маленьким балконы. Предназначались эти укромные места для пар или маленьких компаний, максимум – четверых.
- Здесь милый сад, - заметил Джон, опасно перегибаясь через перила.
- Сад? Да, вполне пригодный, - рассеянно согласился граф.
Природные красоты в данный момент волновали его меньше всего. Но внезапно он уловил внизу движение, присмотрелся, и степень его заинтересованность мгновенно возросла.
- Вот она! – воскликнул Рейнард. – То самое платье!
В этом он даже не усомнился: слишком точно каждая деталь соответствовала описаниям.
- Где?
На сей раз Джон по-настоящему рисковать свалиться в розовые кусты, что плохо повлияло бы на состояние его здоровья, равно как и на настроение местного садовника. Хорошо, если у последнего не мстительный нрав. Рейнарду пришлось применить некоторые усилия, даже водрузить приятеля на место.
- Мне приятен твой порыв, но с девушкой я всё-таки первым познакомлюсь сам. И предпочту сделать это именно сейчас, пока нас не окружила толпа сочувствующих и, того хуже, желающих посодействовать. Простите, господа, я вынужден ненадолго вас оставить.
Господа проявили понимание, и следовать за другом не стали.
Сбежав по ступенькам, Рейнард поставил бокал на серебряный поднос, услужливо протянутый невзрачного вида лакеем, и вышел в сад. На дне ещё плескалось вино, но идти же на знакомство с дамой с выпивкой, в самом деле? После духоты бала снаружи оказалось неожиданно свежо, и он на пару мгновений под начищенными до блеска туфлями с большими квадратными пряжками - писк этого сезона. Рейнард невольно пожалел своих слуг, которым завтра придется полировать царапины, но не идти же на бал в сапогах!
На прежнем месте девушка не обнаружилась. И где она, спрашивается?
Рейнард ухмыльнулся, на миг позволив себе предательскую мысль: а может, оно и к лучшему? В конце концов, он самолично высказал желание не видеть её как можно дольше. Если она столь предупредительно исполняет его желания – что ж, это неплохое начало семейной жизни! Он поджал губы, похлопал себя перчаткой по бедру и всё-таки продолжил поиски. Раз уж решил, не дело отступать. Тем более, познакомиться вот так, в саду, тет-а-тет, намного лучше, чем на балу, в присутствии неутомимых матрон и под взглядами светских зевак.
Гуляющих было мало: празднество не так давно началось, и гости ещё не успели устать от громкой музыки и бесполезных разговоров. Одна парочка, спешившая скрыться от посторонних глаз, один седовласый джентльмен, кажется, представленный графу на каком-то приёме, но имени он бы не вспомнил даже под попытками, - вот и все, кто ему встретился.
