Но как минимум двое из присутствующих – она и я – точно знали, что совсем в ином кроется причина её беспокойства. Кто-то отпустил шуточку о страхе мужчин перед свадьбой. Кто-то решил обвинить во всём погоду: дескать, в такую жару и сознание потерять недолго. Другие подхватили, предложили поскорее ступить под сень храма. Свадьба снова закрутилась-завертелась, одни запели, другие заторопились внутрь, подъехали новые гости, и среди шума, гама и мельтешения праздничных нарядов уже непросто было выловить бледное, затравленное лицо жениха. Тем не менее я сосредоточилась именно на нём: всё прочее было сейчас куда менее интересно.
Казалось бы, прошло не больше минуты, но, думаю, жених почувствовал себя постаревшим на десять лет. Эмоции преобразовывались и сменяли одна другую со стремительной скоростью. Сначала он был просто дезориентирован, потом удивлён, потом шокирован, затем оказался на грани паники, а следующим этапом стала обречённость. Я разочарованно вздохнула. Вряд ли стоило ожидать от человека большего, но иногда так хочется ошибиться… Увы. Должно быть, это недостаток всех социальных существ. Воспротивиться мнению окружающих можно, можно даже взбунтоваться, но лишь при определённых условиях. Не когда за тобой неотрывно следят десятки, если не сотни особей, и все они ждут одного и того же, а у тебя даже нет времени, чтобы подумать и морально подготовиться.
И вот результат: мужчина покорно идёт под венец, хотя больше всего на свете хотел бы оказаться сейчас за тридевять земель. С точки зрения любого суда, идёт добровольно. Общественное давление не в счёт. Можно отвергнуть девушку, отменить помолвку, даже не явиться на собственную свадьбу. Но уж коли явился – изволь действовать по плану. Не расстраивай гостей и будущих родственников. И плевать, что один короткий скандал перенести намного легче, чем бесконечные годы с нелюбимой женой. Разочаровать всех разом настолько страшно, что человек даже не осознаёт всю степень своего ужаса. Он просто не рассматривает подобный поступок всерьёз. У этого страха очень древние корни. С тех пор, когда нарушителя спокойствия вполне могли закидать камнями, а ещё раньше – попросту загрызть.
Что ж, факты налицо, парень практически сдался, и можно спокойно ехать себе дальше: дорога уже давно успела освободиться. И всё-таки что-то в глазах жениха не окончательно потухло, и, может быть, именно поэтому я решила дать ему последний шанс. И, перехватив его взгляд, указала кивком головы на пустовавшее место, соседнее с моим. Больше ничего предпринимать не стала. Просто продолжила наблюдать, как он поступит.
Увы, как и следовало ожидать, представитель рода человеческого разочаровал. Его взгляд почти моментально утратил заинтересованность. Отвернувшись, жених продолжил путь ко входу в храм, до которого ему оставалось каких-нибудь пару шагов. Невеста лепетала что-то радостное, а он нервно теребил браслет, сплетённый из живых цветов, какие по традиции надевали новобрачные. Думаю, это украшение жизни символизирует недолговечность супружеского счастья. Я лично, во всяком случае, другого объяснения найти не могу. Видимо, степень взволнованности у жениха зашкаливала, поскольку он умудрился разорвать стебелёк, и повядшие одуванчики тоскливо упали на ступени.
Парень, такой же вялый, как и цветы, наклонился, чтобы поднять эту сомнительную ценность. И вдруг с нежданной прытью ринулся прочь от храма. Стремительно, не оглядываясь, огибая столпившихся у крыльца гостей. Резво перемахнул через невысокий заборчик, словно специально тренировался по десять раз на дню, и запрыгнул ко мне в колесницу.
- Быстрее! – процедил он, оглядываясь через плечо: море гостей беспокойно колебалось, и волна погони могла захлестнуть нас в любую секунду.
Я просияла и взмахнула хлыстом. Моё «животное», замаскированное под лошадь, этого, конечно, даже не почувствовало. Мысленная команда, точнее – просьба, ибо силой такого коня не подчинить, сработала куда как лучше. И мы помчались по пыльной дороге. Раштанг практически не нуждается в разбеге: это существо из мира Тьмы обожает скорость. Сейчас ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, ибо если лошадь, в придачу запряжённая в колесницу, наберёт сто миль в час или, того лучше, полетит над землёй, позабыв законы притяжения… Словом, люди могут неправильно это понять.
Зато они правильно поняли другое: жених буквально срывается с крючка. Совершенно естественно, что это обеспокоило невесту и её отца. Почему растревожились остальные, понять труднее. Вероятно, причина в том, что их лишили возможности порадоваться счастью ближнего (читай: позлорадствовать). Словом, толпа всегда соображает туго, но, когда начинает действовать, лучше держаться от неё подальше. Каждый из них в отдельности может быть отличным парнем, или обаятельной женщиной, но в сумме они представляют собой безумное и беспощадное существо – вопреки всем законам математики. Ещё один феномен человечества, не имеющий более-менее пристойного объяснения.
Так или иначе, вся эта ватага ринулась за нами в погоню. Кое-кто из наиболее резвых даже оседлал коня или вскочил в собственную колесницу. Жених сидел, развернувшись, крепко сдавив кулаками задний бортик, и с зубовным скрежетанием наблюдал за толпой.
- Быстрее! – рявкнул он, на сей раз почти что командуя, но я не обиделась. И с удовольствием передала раштангу просьбу ускориться. Надо ли уточнять, с какой радостью он послушался?
Подставив голову порывам прохладного ветра, я расхохоталась. Погоня шла полным ходом. Люди бежали, кричали, скакали, свистели, но, хоть некоторые и сумели сократить расстояние, догнать нас не могли. Колесница подпрыгивала на дорожных неровностях, улица стремительно убегала назад, впереди замаячил лес. Это было то, что нужно. Ради такого приключения точно стоило проехать через маленький тихий городок.
- Догонят, - покачал головой жених, всматриваясь в повозки особенно ретивых преследователей.
- Никаких шансов, - осклабилась я.
Если мы с раштангом и позволили некоторым приблизиться, то лишь потому, что иначе было бы слишком скучно.
- Послушай, Эйтaн! – Парень лет двадцати пяти-тридцати опасно перегнулся через край, в то время как извозчик управлял колесницей, не жалея бедолагу-лошадь. – Стой! Вернись, пока не поздно! Я понимаю, разволновался, со всяким может случиться. Но нельзя же так! Я тебе как друг говорю!
- Я тебя знаю всего три дня! Какой, к силам Тьмы, друг?! – проорал в ответ жених, даже не думая сдаваться.
Мы снова оторвались от преследователей, и он, развернувшись к погоне спиной, схватился за голову.
- Что за феерическая бессмыслица здесь творилась? – простонал он. – Будто проснулся от кошмара, а твари из сна всё равно за мной гонятся. Или я просто сошёл с ума? Один принц Света разберёт.
- Принц Света здесь ни при чём, - авторитетно заявила я. – Князь Тьмы кстати тоже. Всё дело исключительно рук человеческих. Как и в большинстве случаев, впрочем. Твою невесту, к слову, как зовут?
- Лия, - удивлённо ответил он, не вполне понимая, как мой вопрос связывается с предшествовавшим разговором.
- Красивое имя, - порадовалась я. – И девушка привлекательная. Она, наверное, ещё и готовит прекрасно. Ты как, ел у неё что-нибудь вкусное? Или, может быть, пил?
- Кофе пил, - признался парень. – Я к её отцу по делу заходил. Столоваться неловко было а выпить чашечку – святое дело. У них кофе особенный ещё, со специями, иноземный.
- Ну да, ну да. И давно ты взял в привычку на это «святое дело» заскакивать?
- Да не помню точно, - снова удивился он. – Недели две, должно быть. Ну да, предложение я ровно десять дней назад сделал, стало быть, примерно так выходит… А зачем я его- сделал-то?!
Он снова в отчаянии запустил руки в волосы.
- А потому что кофе от приворотного зелья вкусный да забористый, - просветила я. – Смекаешь?
Эйтан, хмурясь, поднял на меня глаза. Откинулся назад, приложив пальцы ко лбу. Похоже, картинка в мозгу складывалась быстро, потому что лицо его вскоре просветлело.
- А ты права, похоже, - проговорил он наконец.
- «Похоже», - передразнила я. – Даже и не припомню, когда я в последний раз была неправа. Ты в то время ещё на свет не родился.
- Слушай, а ты кто вообще такая? – подозрительно прищурился парень.
Видать, картинка складывалась в его голове даже лучше, чем я ожидала.
- Твоя спасительница, - констатировала очевидное я. – Можно сказать, ангел-хранитель.
Тут я снова расхохоталась, представив себе, как скрежещут зубами настоящие ангелы, если, конечно, кто-то из них меня услышал.
- Это верно, - признал Эйтан, из чувства признательности отметая свои подозрения. Во всяком случае, на время. – Погоди, это что же получается, меня со свадьбы похитила девушка?
Его плечи начали легонько вздрагивать.
- Можно сказать и так.
На сей раз мы рассмеялись вместе. В глазах Эйтана всё сильнее разгорался нездоровый блеск. Резкое снятие проклятия – а как ещё, по-хорошему, назовёшь приворот? – штука специфическая, немного напоминает алкогольное опьянение, и вполне может ввести человека в состояние эйфории.
Я оглянулась. Последние из преследователей заметно отстали. Ветер, потешаясь, весьма отчётливо доносил до нас ругань некоторых из них.
- Ах ты, шлюха черноволосая! – не успокаивался кто-то. – Чтоб тебе всю жизнь хворалось, чтоб твой век был недолог, чтоб перед тобой ангелы двери в небесный чертог захлопнули!
Если первые два пожелания заставили меня лишь похихикать, то на последнем я не на шутку разозлилась. Ангелы? Да чтоб я сама к ним сунулась, была охота! Но уж если мне это зачем-то понадобится, кто из них меня остановит, хотела бы я знать? Нахмуренные брови сошлись на переносице; где-то вдалеке прогрохотал гром. Глаза мои прищурились и вновь широко распахнулись, а навстречу сквернослову полетело проклятие. Жить будет, конечно: не настолько тяжёл его проступок, но ногу или руку сломает, это наверняка.
Эйтан ничего не заметил, разве только поднял глаза, стремясь понять, откуда надвигается гроза. Туч на предзакатном небе не углядел и снова обернулся, оценивая, как далеко мы ушли от погони.
- Ого! Ну у тебя и лошадь! – присвистнул он.
- Лучшая в королевстве! – с гордостью заверила я, не пускаясь в уточнения касательно подлинной природы скакуна.
- Аж ветер в ушах свистит! А ещё быстрее может? – спросил Эйтан с азартом.
- С лёгкостью! – воскликнула я.
И, с моего разрешения, раштанг помчался во всю прыть. Преследователи окончательно скрылись из виду, а других желающих попутешествовать по позднему времени мы не встретили. Так что нам удалось полноценно насладиться сумасшедшей скачкой, вопя во всю глотку. Никто не увидел, как неестественно быстро мчится колесница, а главное, как время от времени она в буквальном смысле летит, не касаясь колёсами земли…
Мы остановились глубокой ночью, когда даже мне стало трудновато удерживать равновесие в бешеной скачке, а мой спутник и вовсе зевал во весь рот. Его по-прежнему поддерживал эффект резко снятого проклятия, я же в принципе нуждалась во сне, равно как и пище, значительно меньше, чем настоящие люди. И всё же человеческое тело требовало отдыха, так что пришлось попросить раштанга об остановке.
- Надеюсь, ты ничего не имеешь против ночлега под открытым небом, - предупредила спутника я, спрыгивая с колесницы. – Потому что даже если ты против, предложить ничего лучшего не могу. Тут на многие мили вокруг ни одного трактира.
- Всё, что угодно, лишь бы не брачная ночь, - заверил Эйтан, действуя по моему примеру.
- Ха! Я полагала, мужчины к брачной ночи относятся иначе. Впрочем, ты в чём-то прав, - заметила я, распрягая раштанга.
На это занятие ушло некоторое время, а затем довольная сущность растворилась в темноте.
- Не боишься, что далеко убежит?
Эйтан, хмурясь, вглядывался в ночь, но, конечно, не увидел конского силуэта.
- Вернётся, - уверенно отмахнулась я.
И, недолго думая, улеглась прямо на траву, лицом к небу. Тёмному небу, по которому плыли тёмные же облака. Тем не менее они были отлично видны, ибо тьма тьме рознь, а её оттенков – неисчислимое множество. Пусть человеческий глаз и не всегда способен распознать разницу.
Кусочек неба заслонил плохо освещённый силуэт, затем снова зашуршала трава. Эйтан улёгся поблизости, голова к голове, но под углом, так что соприкасались мы лишь волосами. Оба молчали, глядя на звёзды и вместившую их бездну, и я сама не заметила, как глаза мои сомкнулись.
Проснулась я часа через два: в долгом отдыхе тело не нуждалось. Рядом никого не было, зато слух уловил умиротворяющее потрескивание. Приподнявшись на локте, я первым делом увидела в отдалении небольшой костерок, а затем уж и Эйтана, сидевшего на корточках и помешивавшего хворост при помощи длинной палки. Я встала и, отряхнувшись, подошла поближе.
- Холодно? – спросила первое, что пришло в голову.
Сама я ни капли не замёрзла, но это мало что значило. Других причин для ночного бдения у костра я не находила.
Мой спутник мотнул головой, закинул палку в огонь и сел, обхватив колени руками. Я устроилась поблизости.
- Как работает это…зелье? – спросил Эйтан, глядя на костёр. – Сколько бы она меня им поила?
- Не умею читать мысли. – Это был не сарказм, просто правдивое изложение факта. Способностью к телепатии я не обладала. Многое можно понять по человеческим поступкам, мимике и жестикуляции, но это совсем иное. – Тут лучше спросить у неё. – Недавний жених невесело и откровенно скептически скривился. – Без зелья эффект слетает довольно быстро, так что, думаю, ещё несколько дней она бы тебе его подавала. А вообще вопрос в том, чего она хотела больше: статуса супруги или «большой и чистой любви». Первого она бы добилась уже сегодня, так что с зельем могла завязать хоть сразу. Ну, понял бы ты, что дал маху, а толку? Бракосочетание бы состоялось, как говорится, перед принцем Света и людьми. А вот если ей больше любви хотелось, тогда могла бы и попоить тебя подольше.
- Хоть всю жизнь?
Я видела, как его передёрнуло. Либо всё-таки было холодно, либо второй вариант пугал его куда больше, чем неприятное озарение сразу после свадьбы.
- Хоть всю жизнь, - жестоко подтвердила я, однако сочла возможным добавить ложку мёда в бочку дёгтя: – Но недолгую.
- Почему это?
Он удивился и на сей раз всё-таки посмотрел в мою сторону.
- Ну, видишь ли… Как бы это так сказать помягче? Приворотное зелье работает, конечно, неплохо, но для человеческого организма крайне неполезно. Несколько дней – ерунда, недель – сносно, а вот за несколько месяцев отдал бы ты душу. Принцу или князю, не знаю, тут уж тебе виднее.
- То есть она меня ещё и травила, - подытожил услышанное Эйтан.
- Некоторым образом. Вот знала ли она – вопрос другой.
- Ну, это уже лирика, - отмахнулся парень. – Знала, не знала, результат всё равно один.
- Это правда, - вынуждена была согласиться я. – Но разве тебе как человеку не легче от осознания, что «она это не нарочно»?
Он нетерпеливо передёрнул плечами.
- Не нарочно всякую дрянь в кофе не подсыпают. Сходил, называется, подлатать семейную реликвию, чтоб её!
- О, у тебя есть семейная реликвия? Какая? – оживилась я. – Колдовской перстень? Бутылка, в которой, если очень хорошо поискать, можно раскопать джинна? Прядь с головы какого-нибудь великомученика? А, может быть, даже перо настоящего ангела?
Казалось бы, прошло не больше минуты, но, думаю, жених почувствовал себя постаревшим на десять лет. Эмоции преобразовывались и сменяли одна другую со стремительной скоростью. Сначала он был просто дезориентирован, потом удивлён, потом шокирован, затем оказался на грани паники, а следующим этапом стала обречённость. Я разочарованно вздохнула. Вряд ли стоило ожидать от человека большего, но иногда так хочется ошибиться… Увы. Должно быть, это недостаток всех социальных существ. Воспротивиться мнению окружающих можно, можно даже взбунтоваться, но лишь при определённых условиях. Не когда за тобой неотрывно следят десятки, если не сотни особей, и все они ждут одного и того же, а у тебя даже нет времени, чтобы подумать и морально подготовиться.
И вот результат: мужчина покорно идёт под венец, хотя больше всего на свете хотел бы оказаться сейчас за тридевять земель. С точки зрения любого суда, идёт добровольно. Общественное давление не в счёт. Можно отвергнуть девушку, отменить помолвку, даже не явиться на собственную свадьбу. Но уж коли явился – изволь действовать по плану. Не расстраивай гостей и будущих родственников. И плевать, что один короткий скандал перенести намного легче, чем бесконечные годы с нелюбимой женой. Разочаровать всех разом настолько страшно, что человек даже не осознаёт всю степень своего ужаса. Он просто не рассматривает подобный поступок всерьёз. У этого страха очень древние корни. С тех пор, когда нарушителя спокойствия вполне могли закидать камнями, а ещё раньше – попросту загрызть.
Что ж, факты налицо, парень практически сдался, и можно спокойно ехать себе дальше: дорога уже давно успела освободиться. И всё-таки что-то в глазах жениха не окончательно потухло, и, может быть, именно поэтому я решила дать ему последний шанс. И, перехватив его взгляд, указала кивком головы на пустовавшее место, соседнее с моим. Больше ничего предпринимать не стала. Просто продолжила наблюдать, как он поступит.
Увы, как и следовало ожидать, представитель рода человеческого разочаровал. Его взгляд почти моментально утратил заинтересованность. Отвернувшись, жених продолжил путь ко входу в храм, до которого ему оставалось каких-нибудь пару шагов. Невеста лепетала что-то радостное, а он нервно теребил браслет, сплетённый из живых цветов, какие по традиции надевали новобрачные. Думаю, это украшение жизни символизирует недолговечность супружеского счастья. Я лично, во всяком случае, другого объяснения найти не могу. Видимо, степень взволнованности у жениха зашкаливала, поскольку он умудрился разорвать стебелёк, и повядшие одуванчики тоскливо упали на ступени.
Парень, такой же вялый, как и цветы, наклонился, чтобы поднять эту сомнительную ценность. И вдруг с нежданной прытью ринулся прочь от храма. Стремительно, не оглядываясь, огибая столпившихся у крыльца гостей. Резво перемахнул через невысокий заборчик, словно специально тренировался по десять раз на дню, и запрыгнул ко мне в колесницу.
- Быстрее! – процедил он, оглядываясь через плечо: море гостей беспокойно колебалось, и волна погони могла захлестнуть нас в любую секунду.
Я просияла и взмахнула хлыстом. Моё «животное», замаскированное под лошадь, этого, конечно, даже не почувствовало. Мысленная команда, точнее – просьба, ибо силой такого коня не подчинить, сработала куда как лучше. И мы помчались по пыльной дороге. Раштанг практически не нуждается в разбеге: это существо из мира Тьмы обожает скорость. Сейчас ему приходилось изо всех сил сдерживать себя, ибо если лошадь, в придачу запряжённая в колесницу, наберёт сто миль в час или, того лучше, полетит над землёй, позабыв законы притяжения… Словом, люди могут неправильно это понять.
Зато они правильно поняли другое: жених буквально срывается с крючка. Совершенно естественно, что это обеспокоило невесту и её отца. Почему растревожились остальные, понять труднее. Вероятно, причина в том, что их лишили возможности порадоваться счастью ближнего (читай: позлорадствовать). Словом, толпа всегда соображает туго, но, когда начинает действовать, лучше держаться от неё подальше. Каждый из них в отдельности может быть отличным парнем, или обаятельной женщиной, но в сумме они представляют собой безумное и беспощадное существо – вопреки всем законам математики. Ещё один феномен человечества, не имеющий более-менее пристойного объяснения.
Так или иначе, вся эта ватага ринулась за нами в погоню. Кое-кто из наиболее резвых даже оседлал коня или вскочил в собственную колесницу. Жених сидел, развернувшись, крепко сдавив кулаками задний бортик, и с зубовным скрежетанием наблюдал за толпой.
- Быстрее! – рявкнул он, на сей раз почти что командуя, но я не обиделась. И с удовольствием передала раштангу просьбу ускориться. Надо ли уточнять, с какой радостью он послушался?
Подставив голову порывам прохладного ветра, я расхохоталась. Погоня шла полным ходом. Люди бежали, кричали, скакали, свистели, но, хоть некоторые и сумели сократить расстояние, догнать нас не могли. Колесница подпрыгивала на дорожных неровностях, улица стремительно убегала назад, впереди замаячил лес. Это было то, что нужно. Ради такого приключения точно стоило проехать через маленький тихий городок.
- Догонят, - покачал головой жених, всматриваясь в повозки особенно ретивых преследователей.
- Никаких шансов, - осклабилась я.
Если мы с раштангом и позволили некоторым приблизиться, то лишь потому, что иначе было бы слишком скучно.
- Послушай, Эйтaн! – Парень лет двадцати пяти-тридцати опасно перегнулся через край, в то время как извозчик управлял колесницей, не жалея бедолагу-лошадь. – Стой! Вернись, пока не поздно! Я понимаю, разволновался, со всяким может случиться. Но нельзя же так! Я тебе как друг говорю!
- Я тебя знаю всего три дня! Какой, к силам Тьмы, друг?! – проорал в ответ жених, даже не думая сдаваться.
Мы снова оторвались от преследователей, и он, развернувшись к погоне спиной, схватился за голову.
- Что за феерическая бессмыслица здесь творилась? – простонал он. – Будто проснулся от кошмара, а твари из сна всё равно за мной гонятся. Или я просто сошёл с ума? Один принц Света разберёт.
- Принц Света здесь ни при чём, - авторитетно заявила я. – Князь Тьмы кстати тоже. Всё дело исключительно рук человеческих. Как и в большинстве случаев, впрочем. Твою невесту, к слову, как зовут?
- Лия, - удивлённо ответил он, не вполне понимая, как мой вопрос связывается с предшествовавшим разговором.
- Красивое имя, - порадовалась я. – И девушка привлекательная. Она, наверное, ещё и готовит прекрасно. Ты как, ел у неё что-нибудь вкусное? Или, может быть, пил?
- Кофе пил, - признался парень. – Я к её отцу по делу заходил. Столоваться неловко было а выпить чашечку – святое дело. У них кофе особенный ещё, со специями, иноземный.
- Ну да, ну да. И давно ты взял в привычку на это «святое дело» заскакивать?
- Да не помню точно, - снова удивился он. – Недели две, должно быть. Ну да, предложение я ровно десять дней назад сделал, стало быть, примерно так выходит… А зачем я его- сделал-то?!
Он снова в отчаянии запустил руки в волосы.
- А потому что кофе от приворотного зелья вкусный да забористый, - просветила я. – Смекаешь?
Эйтан, хмурясь, поднял на меня глаза. Откинулся назад, приложив пальцы ко лбу. Похоже, картинка в мозгу складывалась быстро, потому что лицо его вскоре просветлело.
- А ты права, похоже, - проговорил он наконец.
- «Похоже», - передразнила я. – Даже и не припомню, когда я в последний раз была неправа. Ты в то время ещё на свет не родился.
- Слушай, а ты кто вообще такая? – подозрительно прищурился парень.
Видать, картинка складывалась в его голове даже лучше, чем я ожидала.
- Твоя спасительница, - констатировала очевидное я. – Можно сказать, ангел-хранитель.
Тут я снова расхохоталась, представив себе, как скрежещут зубами настоящие ангелы, если, конечно, кто-то из них меня услышал.
- Это верно, - признал Эйтан, из чувства признательности отметая свои подозрения. Во всяком случае, на время. – Погоди, это что же получается, меня со свадьбы похитила девушка?
Его плечи начали легонько вздрагивать.
- Можно сказать и так.
На сей раз мы рассмеялись вместе. В глазах Эйтана всё сильнее разгорался нездоровый блеск. Резкое снятие проклятия – а как ещё, по-хорошему, назовёшь приворот? – штука специфическая, немного напоминает алкогольное опьянение, и вполне может ввести человека в состояние эйфории.
Я оглянулась. Последние из преследователей заметно отстали. Ветер, потешаясь, весьма отчётливо доносил до нас ругань некоторых из них.
- Ах ты, шлюха черноволосая! – не успокаивался кто-то. – Чтоб тебе всю жизнь хворалось, чтоб твой век был недолог, чтоб перед тобой ангелы двери в небесный чертог захлопнули!
Если первые два пожелания заставили меня лишь похихикать, то на последнем я не на шутку разозлилась. Ангелы? Да чтоб я сама к ним сунулась, была охота! Но уж если мне это зачем-то понадобится, кто из них меня остановит, хотела бы я знать? Нахмуренные брови сошлись на переносице; где-то вдалеке прогрохотал гром. Глаза мои прищурились и вновь широко распахнулись, а навстречу сквернослову полетело проклятие. Жить будет, конечно: не настолько тяжёл его проступок, но ногу или руку сломает, это наверняка.
Эйтан ничего не заметил, разве только поднял глаза, стремясь понять, откуда надвигается гроза. Туч на предзакатном небе не углядел и снова обернулся, оценивая, как далеко мы ушли от погони.
- Ого! Ну у тебя и лошадь! – присвистнул он.
- Лучшая в королевстве! – с гордостью заверила я, не пускаясь в уточнения касательно подлинной природы скакуна.
- Аж ветер в ушах свистит! А ещё быстрее может? – спросил Эйтан с азартом.
- С лёгкостью! – воскликнула я.
И, с моего разрешения, раштанг помчался во всю прыть. Преследователи окончательно скрылись из виду, а других желающих попутешествовать по позднему времени мы не встретили. Так что нам удалось полноценно насладиться сумасшедшей скачкой, вопя во всю глотку. Никто не увидел, как неестественно быстро мчится колесница, а главное, как время от времени она в буквальном смысле летит, не касаясь колёсами земли…
Глава 3
Мы остановились глубокой ночью, когда даже мне стало трудновато удерживать равновесие в бешеной скачке, а мой спутник и вовсе зевал во весь рот. Его по-прежнему поддерживал эффект резко снятого проклятия, я же в принципе нуждалась во сне, равно как и пище, значительно меньше, чем настоящие люди. И всё же человеческое тело требовало отдыха, так что пришлось попросить раштанга об остановке.
- Надеюсь, ты ничего не имеешь против ночлега под открытым небом, - предупредила спутника я, спрыгивая с колесницы. – Потому что даже если ты против, предложить ничего лучшего не могу. Тут на многие мили вокруг ни одного трактира.
- Всё, что угодно, лишь бы не брачная ночь, - заверил Эйтан, действуя по моему примеру.
- Ха! Я полагала, мужчины к брачной ночи относятся иначе. Впрочем, ты в чём-то прав, - заметила я, распрягая раштанга.
На это занятие ушло некоторое время, а затем довольная сущность растворилась в темноте.
- Не боишься, что далеко убежит?
Эйтан, хмурясь, вглядывался в ночь, но, конечно, не увидел конского силуэта.
- Вернётся, - уверенно отмахнулась я.
И, недолго думая, улеглась прямо на траву, лицом к небу. Тёмному небу, по которому плыли тёмные же облака. Тем не менее они были отлично видны, ибо тьма тьме рознь, а её оттенков – неисчислимое множество. Пусть человеческий глаз и не всегда способен распознать разницу.
Кусочек неба заслонил плохо освещённый силуэт, затем снова зашуршала трава. Эйтан улёгся поблизости, голова к голове, но под углом, так что соприкасались мы лишь волосами. Оба молчали, глядя на звёзды и вместившую их бездну, и я сама не заметила, как глаза мои сомкнулись.
Проснулась я часа через два: в долгом отдыхе тело не нуждалось. Рядом никого не было, зато слух уловил умиротворяющее потрескивание. Приподнявшись на локте, я первым делом увидела в отдалении небольшой костерок, а затем уж и Эйтана, сидевшего на корточках и помешивавшего хворост при помощи длинной палки. Я встала и, отряхнувшись, подошла поближе.
- Холодно? – спросила первое, что пришло в голову.
Сама я ни капли не замёрзла, но это мало что значило. Других причин для ночного бдения у костра я не находила.
Мой спутник мотнул головой, закинул палку в огонь и сел, обхватив колени руками. Я устроилась поблизости.
- Как работает это…зелье? – спросил Эйтан, глядя на костёр. – Сколько бы она меня им поила?
- Не умею читать мысли. – Это был не сарказм, просто правдивое изложение факта. Способностью к телепатии я не обладала. Многое можно понять по человеческим поступкам, мимике и жестикуляции, но это совсем иное. – Тут лучше спросить у неё. – Недавний жених невесело и откровенно скептически скривился. – Без зелья эффект слетает довольно быстро, так что, думаю, ещё несколько дней она бы тебе его подавала. А вообще вопрос в том, чего она хотела больше: статуса супруги или «большой и чистой любви». Первого она бы добилась уже сегодня, так что с зельем могла завязать хоть сразу. Ну, понял бы ты, что дал маху, а толку? Бракосочетание бы состоялось, как говорится, перед принцем Света и людьми. А вот если ей больше любви хотелось, тогда могла бы и попоить тебя подольше.
- Хоть всю жизнь?
Я видела, как его передёрнуло. Либо всё-таки было холодно, либо второй вариант пугал его куда больше, чем неприятное озарение сразу после свадьбы.
- Хоть всю жизнь, - жестоко подтвердила я, однако сочла возможным добавить ложку мёда в бочку дёгтя: – Но недолгую.
- Почему это?
Он удивился и на сей раз всё-таки посмотрел в мою сторону.
- Ну, видишь ли… Как бы это так сказать помягче? Приворотное зелье работает, конечно, неплохо, но для человеческого организма крайне неполезно. Несколько дней – ерунда, недель – сносно, а вот за несколько месяцев отдал бы ты душу. Принцу или князю, не знаю, тут уж тебе виднее.
- То есть она меня ещё и травила, - подытожил услышанное Эйтан.
- Некоторым образом. Вот знала ли она – вопрос другой.
- Ну, это уже лирика, - отмахнулся парень. – Знала, не знала, результат всё равно один.
- Это правда, - вынуждена была согласиться я. – Но разве тебе как человеку не легче от осознания, что «она это не нарочно»?
Он нетерпеливо передёрнул плечами.
- Не нарочно всякую дрянь в кофе не подсыпают. Сходил, называется, подлатать семейную реликвию, чтоб её!
- О, у тебя есть семейная реликвия? Какая? – оживилась я. – Колдовской перстень? Бутылка, в которой, если очень хорошо поискать, можно раскопать джинна? Прядь с головы какого-нибудь великомученика? А, может быть, даже перо настоящего ангела?
