Записки фаворитки его высочества

       Вилстон нахмурился.
              - Он случайно не прячет под плащом меч? - спросил он, обращаясь к Ланторну.
              - Нет, мы проверили, - сказал тот. - Меча при нём нет.
              - Тебе, Гектор, подвох видится буквально во всём, - покачал головой Рауль. - Такими темпами ты очень быстро испортишь себе нервную систему.
              - Ничего, зато дольше проживу.
              - Не факт.
              - Ты закончил?
              - Да.
              Рауль протянул Вилстону новую версию документа.
              - "Я, Рауль, сын Ирвина, внук Эдварда Пятого Истлендского, законный наследник престола Истленда, клянусь, что не стану вступать в право наследования престола и не буду коронован."
              - Если ты захочешь менять текст в третий раз, моё терпение может лопнуть, - жёстко предупредил Рауль.
              - Вроде бы всё в порядке. Добавь-ка на всякий случай время к числу. Сейчас двенадцать часов сорок минут, ночи, разумеется.
              - Это ещё зачем?
              Рауль ощутимо напрягся.
              - А так, на всякий случай.
              Реакция принца не укрылась от внимания Вилстона.
              - Это глупо. На таких документах никогда не ставят время. Достаточно и числа.
              - А я хочу, чтобы на этом конкретном документе стояло и время, - развёл руками Вилстон. - Могу я позволить себе такую странность?
              - Не можешь, - отрезал Рауль.
              - А я думаю, что могу. Корвин, - кликнул он. - Оставь-ка на её шее небольшой след. Для наглядности. Чтобы было видно, откуда впоследствии захлещет кровь.
              Ну, на этот раз у меня как минимум не связаны руки, так что мы ещё посмотрим, что получится у наёмника. Я приготовилась.
              - Дьявол с тобой, давай сюда. - Рауль протянул руку и отобрал у Вилстона бумагу. Снова черкнул пером. - Так годится?
              - Вот теперь совсем другое дело, - кивнул Вилстон. - Осталась одна маленькая деталь. Подпись.
              Он снова возвратил Раулю документ.
              Принц обмакнул перо в чернила и помедлил, глядя на бумагу. Наверное, мне следовало сказать, чтобы он этого не делал. Думаю, именно так я бы и поступила, если бы с этого всё начиналось. Но теперь не смогла. Слишком свежи были воспоминания, слишком невыносима мысль о том, что я могу снова оказаться в том положении, из которого вырвал меня своим приходом Рауль. И я промолчала.
              Ещё один размашистый росчерк пера. Вилстон выхватил бумагу прежде, чем Рауль успел опустить руку. На лице Гектора заиграла широкая победоносная улыбка. Но если сам Рауль и испытывал в связи с произошедшим сильные эмоции, он это скрывал. Как и всегда.
              - Что ты теперь собираешься делать? - спросил у Вилстона принц... бывший принц. Но я пока не могла думать о нём по-другому. - Ведь главный наследник всё равно не ты. Теперь это Мелинда.
              - Мелинда - девчонка, с ней будет намного проще, - отмахнулся Вилстон, скатывая в трубочку вожделенный документ и унося его подальше от стола. - Думаю, мне удастся добиться пересмотра прав наследования и доказать, что из меня король получится куда лучше. Но даже если нет, на неё тоже найдутся рычаги давления. Насколько мне известно, не так давно у неё появился любовник. Ты не знал? Странная неосведомлённость для человека твоего положения.
              - У меня нет привычки копаться в чужом нижнем белье.
              - Отчего так? Не позволяют высокие моральные принципы?
              - Вовсе нет. Просто мне это неинтересно.
              - Напрасно. Такая информация бывает чрезвычайно полезна.
              - Я это учту на будущее. Я выполнил свою часть договора. Теперь твоя очередь. Мы можем идти?
              Вилстон с деланным сожалением развёл руками.
              - Не так скоро.
              Рауль моментально поднялся на ноги, будто именно этих слов и ждал. Впрочем, действительно, чего ещё он мог ожидать?
              - Ты уверен, что хочешь играть со мной в игры?
              - Мальчик, играть с тобой в игры теперь никому неинтересно, - возразил Вилстон. - Но, учитывая обстоятельства, я не могу позволить себе оставить тебя в живых. Мало ли что? Заявишься во дворец, начнёшь рассказывать всякие глупости. А то и с архиепископом сговоришься. Что, если он тебя послушает? Надумает объявить твою клятву недействительной? Маловероятно, конечно. Клятва - она клятва и есть, тут никакие обстоятельства значения не имеют, а всё-таки... Слишком уж большой куш поставлен на кон. Так что не сердись. Ланторн! - окликнул он дворянина. - Я доверяю эту почётную миссию тебе. У тебя наконец-то появилась возможность отомстить за своего отца сполна.
              Ланторн, по-прежнему державший в руке обнажённый меч, шагнул к принцу. Рауль не обратил на оружие ни малейшего внимания, глядя исключительно молодому человеку в глаза. Без страха, без угрозы, без мольбы и даже без вызова. Без попытки загипнотизировать. Просто - внимательно. Тимоти постоял на месте, будто в замешательстве, затем опустил руку и обернулся к Вилстону.
              - Я не стану этого делать. - Он выглядел несколько растерянным, но говорил вполне твёрдо. - Я не собираюсь становиться цареубийцей.
              - Каким к дьяволу цареубийцей? - воззрился на него Вилстон. - Ты что, не слышал? Он не король и никогда уже им не будет. И вообще, ты не ягнёнок и не первый день носишь оружие. Тебе не всё равно, кого убивать?
              - Нет, не всё равно, - отрезал Ланторн.
              - Ты же так хотел разделаться с этой династией, хотел раз и на всегда свергнуть их с престола!
              - Свергнуть - да, - кивнул Тимоти. - Но не убивать. Эдварда - да, возможно, но он уже мёртв. А к его внуку у меня личных счётов нет.
              - Глупец! - скривился Вилстон. - Столько лет идти к своей цели, чтобы в самый последний момент перепугаться и отступить!
              - Кто следующий? - осведомился Рауль.
              Вилстон повернулся к тюремщику. Тот замотал головой и испуганно отступил. Убийство наследника, пусть и бывшего, оказалось делом не таким уж лёгким, и уж во всяком случае требовало храбрости, которой тюремщик (тоже кстати бывший) явно не обладал. Я между тем потихоньку придвинулась поближе к Раулю. Может, туза в рукаве у меня и не было, скорее так, валет или даже десятка, но во всяком случае сейчас, с развязанными руками, я могла внести в расклад сил свою посильную лепту.
              - Ничтожество, - в раздражении бросил Вилстон.
              - Не хочешь попробовать сам, Гектор? - поинтересовался Рауль, переводя на Вилстона всё тот же внимательный взгляд. - Что, никогда не приходилось делать это собственными руками, без посредников? Не беда, всё когда-то приходится начинать. Впечатления незабываемые, можешь мне поверить.
              - Зачем же мне действовать самому? - возразил Вилстон. - У меня есть ещё один человек.
              Он мотнул головой в сторону Корвина, и тот не задумываясь шагнул вперёд.
               - Вот этот может, - кивнул Рауль, оценивающе поглядев на наёмника.
              - Могу, - нисколько не смущаясь, подтвердил тот. - Мне всё равно, кого убивать. Хоть принца, хоть сапожника.
              - Так вперёд, - нетерпеливо велел Вилстон, чувствовавший, как и все окружающие, что сцена расправы слегка затянулась.
              Корвин пошёл на принца, поигрывая мечом. Рауль вдруг немного наклонился и схватился рукой за голень. Он что, ранен? Или вывихнул ногу? Наёмник подошёл совсем близко, и я решила, что долее выжидать опасно. К тому же если я что-то понимаю в человеческой психологии, а в ней я определённо разбираюсь хуже, чем в психологии зверей, то против этого ублюдка мой козырь сработает даже лучше, чем против кого-нибудь другого.
              Я звонко щёлкнула пальцами. Серая крыса взбежала по брючине наёмника, ловко перебирая лапками. Тот почувствовал шевеление и дёрнул ногой, должно быть, думая, что сгоняет муху. А крыса между тем перебралась ему на спину, взбежала на плечо и оттуда перескочила на правую руку. Корвин взмахнул мечом, готовясь нанести удар. На этот раз я хлопнула в ладоши, и крыса вонзила в руку наёмника свои острые зубки.
              Зубы с лёгкостью прокусили рукав и добрались до кожи и мышц. Корвин взвыл и принялся отчаянно трясти рукой, пытаясь сбросить крысу на пол. Крыса отчаянно цеплялась за рукав, всеми силами стараясь удержаться, зато меч такими способностями не обладал и выпал практически мгновенно. Долю секунды спустя его уже подхватил Рауль. Впрочем, он мог и не торопиться. Корвин в любом случае был поглощён не оружием, а крысой. Когда маленький хвостатый зверёк, наконец, сдался и с визгом отлетел в сторону, наёмник продолжил матерно кричать, хватаясь второй рукой за кровоточащую царапину. Первым не выдержал Ланторн.
              - Да успокойся ты! - гаркнул на Корвина он. - Это всего лишь укус, и крысы, а не волкодава.
              - Да? А если она переносит заразу? - завопил в ответ Корвин. - Например, чуму?
              Чуму?! Вот это было бы интересно! Если бы крысы в наше время переносили чуму, люди умирали бы сотнями и тысячами. В то время как ни в нашем королевстве, ни в соседних, ни одного случая этой болезни не было зафиксировано уже лет сто, а то и все сто пятьдесят. Всё-таки я оказалась права касательно психологии. Сорвиголовы, которым не страшны ни битвы, ни смертные грехи, ни нарушение государственных законов, нередко панически боятся хворей. Корвин оказался представителем именно такого типа людей.
              - Чуму? Вполне возможно, - сказала я вслух. - Они могут переносить и другую дрянь, вроде тяжёлой депрессии на почве экзистенциального кризиса.
              - А что это такое? - с любопытством, пересиливающим испуг, спросил тюремщик. - Я про такое даже не знаю.
              - Никто не знает, что это такое, - наставительно сказала я, - потому-то это так и страшно.
              - И что же теперь делать? - вмешался в нашу научную дискуссию Корвин, которого интересовала исключительно практическая сторона вопроса.
              - Ну, вообще-то от всяких ядов и хворей, переносчиками которых являются животные, хорошо помогает кровопускание, - со знанием дела объяснила я.
              - Какое кровопускание? - торопливо спросил Корвин. - Как его делают?
              - Обыкновенно. Ты берёшь и перерезаешь себе вены. - Я показательно провела ребром ладони перпендикулярно линии собственной руки в районе локтя. - И никаких шансов заболеть у тебя не остаётся. Ни чумой, ни экзистенциальным кризисом, ни даже насморком. Могу посодействовать, - альтруистически добавила я.
              - Ах ты...
              Корвин явно собирался нецензурно высказаться в мой адрес, и я даже предположила, какое именно слово он использует, но наёмника остановил Ланторн:
              - Успокойся, ты, размазня! Ты сам на это напросился.
              - Это кто здесь размазня? - заорал на него Корвин, живо забыв о своих недавних страхах.
              Он сделал было шаг в сторону Ланторна, но только тут сообразил, что меча в его руке уже нет. Тимоти только усмехнулся.
              Да, господин Вилстон, вы плохо подобрали себе людей. Слишком мало у них общего, по роду деятельности, по характеру и по целям, чтобы они могли благополучно сработаться друг с другом. Вот если бы их была по меньшей мере дюжина, а то и пару десятков, тогда подобные различия не имели бы столь большого значения. Но когда наёмников всего трое... Впрочем, особого выбора у вас, конечно, не было. Пришлось довольствоваться теми, кто оказался под рукой.
              Вилстон бесспорно осознавал, что его позиции ослабли. Прижимая к груди столь ценный для него документ, он проскользнул мимо Ланторна, а затем, не мешкая и никому ни слова не говоря, выскочил наружу.
              - Куда это он? - удивился тюремщик, обернувшись на шум захлопнувшейся двери.
              - Решил как можно скорее добраться до дворца, - спокойно ответил Рауль.
              Не знаю, планировал ли добраться до дворца тюремщик, но идея покинуть помещение ему без сомнения понравилась. Потому, бочком подобравшись к выходу, он тоже толкнул дверь...
              - А здесь заперто, - растерянно проговорил он.
              - Что значит "заперто"? - нахмурился Корвин.
              - Заперто, - развёл руками тюремщик.
              Он снова, напоказ, попытался открыть дверь. Та не поддалась. Ланторн подошёл к выходу и тоже толкнул дверь. Никакого результата.
              - Хороший засов, - констатировал он.
              Особого волнения дворянин не испытывал, скорее просто был сбит с толку. Беспокоивший всех вопрос снова озвучил тюремщик.
              - А зачем он нас запер?
              Все как-то автоматически устремили взгляды на Рауля.
              - Хочет выиграть время, - рассудил он. - Надеется оказаться во дворце прежде, чем я сумею его догнать.
              - А как же мы отсюда выберемся? - не отставал тюремщик.
              - А это уже ваша проблема, - отрезал принц. - Сами влезли в эту историю, сами и выкручивайтесь.
              В поисках решения проблемы тюремщик бросился к окну, лишь для того, чтобы в последнее мгновение вспомнить весьма малоприятную деталь: окно было забрано решёткой. Уж не знаю, зачем понадобилась решётка в этом простеньком домишке. Могу лишь предположить, что мельник использовал эту меру предосторожности, дабы обезопасить себя от воров, которые пожелали бы разживиться бесплатным зерном или мукой.
              Из всех присутствующих наибольший дискомфорт в связи с создавшимся положением испытывали тюремщик и Корвин. Ланторн сохранял как минимум видимое хладнокровие. Я воспринимала сложившуюся ситуацию почти как послеобеденный отдых в Оранжерее в сравнении с тем, какими были предыдущие часы. Рауль также не спешил впадать в панику.
              - Ты хочешь сказать, что в этот раз тоже не было никакой магии? - недоверчиво спросил он, кивая на пригревшуюся у меня в руках крысу.
              Я подобрала несчастную зверюшку сразу после того, как Корвин сбросил её на пол, и теперь старалась компенсировать нанесённый ей моральный ущерб, почёсывая грызуна по головке.
              - Какая к чёрту магия? - отозвалась я. - Я несколько часов кряду эту крысу дрессировала, пока была заперта в сарае. Там всё равно больше нечем было заняться.
              - Ты обучила её всего за несколько часов?
              - А что тут такого? - удивилась я. - Крысы очень умные звери, прекрасно обучаемые.
              - Крысы - умные?! - вылупил глаза Корвин.
              - А ты лучше помолчи! - рявкнули на него мы с принцем одновременно.
              - На ком же ты отрабатывала эти трюки? - продолжал допытываться Рауль.
              - Подъём вверх по телу - на себе, - ответила я. - А вот укусы - на набитом соломой мешке.
              - Ты страшный человек, - заметил Рауль.
              И, хотя в его устах это прозвучало как комплимент, я поспешила обиженно добавить:
              - А также неуважительный и с богатым воображением.
              - Угу, и злопамятный, - согласно кивнул он. - Зачем тебе понадобилось выкладывать перед Вилстоном трогательные подробности того, что мы не любовники?
              - Затем, чтобы успеть перед смертью увидеть его перекошенную физиономию, - огрызнулась я.
              - Увидела?
              - Представь себе, увидела.
              - Помогло?
              Я потупилась. Откровенно говоря, не слишком.
              - Ты должна была делать с точностью до наоборот! - почти набросился на меня Рауль. - Клясться в том, что мы любовники, что дороже тебя у меня нет никого на свете и что я точно за тобой приду!
              - Это ещё зачем?
              - Затем, чтобы выиграть время! Думаешь, я не заметил, что собирался сделать этот ублюдок, когда я вошёл? - Рауль бросил взгляд в сторону Корвина, который на пару с тюремщиком пытался открыть запертую дверь при помощи меча. - Он уже был почти готов тебя убить!
              Я отвела глаза, но не стала объяснять, что в тот момент ублюдок был почти готов сделать совсем другое. Если мужчина уверен в собственной правоте, не стоит его разубеждать. Хоть я и плохо разбираюсь в человеческой психологии, а это усвоить успела.
              Рауль интерпретировал мою напряжённость по-своему.
              - Прости.
              Он протянул мне левую руку, по-прежнему не выпуская из правой меч. Когда я подошла, он обнял меня и поцеловал в макушку. Я прижалась щекой к его груди.