Я не рискнула взобраться на лошадь и малодушно уселась в повозку с приданым к Сате. Незаметно для себя я задремала и увидела кошмар из прошлого. Видимо, разговоры с Ноддом взбередили старые воспоминания.
В сумерках мы въехали в маленький перевалочный город. Мы заранее отправили гонца, чтобы предупредить о визите: подготовить комнаты и горячий ужин. В комнате я сразу повалилась на постель от усталости, и Сате пришлось расталкивать меня, чтобы я поела и приняла ванну. Когда я вернулась с обеда, на моей подушке лежала ветка гибискуса. Сата развела руками, но мне казалось, что она лукавила и знала, от кого подарок. Впрочем, я и сама догадывалась. В тот день у водопада были розовые цветы, а эти белые. Я вдохнула их яркий дурманящий аромат и положила веточку на стол, чтобы первым же делом увидеть ее, как проснусь.
Утром я попросила Сату послать за Ноддом.
– Зачем тебе в город? – он смотрел на меня скорее с любопытством, чем с подозрением.
Я написала записку и свернула ее трубочкой.
– В городе есть целитель. Он занимается лекарственными травами. Закажи ему золотую пудру. Пусть изготовит ее по этому рецепту, – я отдала записку.
И надо же было Рэйдану спуститься по лестнице именно в этот момент! Он был вездесущим, как сквозняк.
– И пусть поторопится, мы не задержимся тут еще на день, – влез Рэйдан в разговор.
– Я не могу приехать в Вирну в неподобающем виде, – возразила я.
– Ваше лицо закрыто вуалью, – парировал Рэйдан.
– Не для жениха.
Рэйдан заскрипел зубами.
– Вы так хорошо делаете лекарства, разве не можете намесить себе краску сами?
– Намесить, как вы выражаетесь, не могу, – процедила я. – И не надо благодарностей. Я рада, что ваша рука заживает.
Рэйдан закипел, как вода в котелке. Я видела, как в нем борется желание быть благодарным и желание не уступать моим капризам. Поэтому я не удержалась и подлила масла в огонь.
– Кстати, у меня есть к вам вопросы. Сядьте на обед рядом со мной.
– Боюсь, в моей варварской голове все также не прибавилось манер. Мой вид может лишить вас аппетита, – Рэйдан стал спускаться дальше. А меня будто столкнули в ледяную воду. Я пеняла ему за отсутствие слов благодарности, а сама была не лучше. В тот раз я оскорбила его и не извинилась. Быть может о той невольной жестокости забыла я, но не забыл он.
Я подошла к Рэйдану, миновав Криста, и уселась слева от него на свободное место. Мы походили на мужа с женой: угрюмый, недовольный замужеством муж и язвительная, обвиняющая во всех грехах жена – идеальная семейная пара.
– За несколько часов я не выучился правилам этикета.
– Не переживайте. Я вас объясню, в какой руке держать ложку, – сказала я, расправляя платье.
Пока я ждала, когда служанка принесет блюда, Рэйдан не произнес ни слова. Другие воины тактично покинули его стол.
– Я хотела извиниться за грубость.
– Это лишнее.
– Нет, послушайте, – я удержала его за локоть и не дала встать. – Мне не стоило упоминать вашу мать. Я знаю, как тяжело расти без нее.
– Если вы решили образовать тесный кружок сироток и жалеть друг друга, то у меня есть более важные дела.
Какой же колючий!
– Нет. Я хочу узнать больше про вашу родину.
Рэйдан недоуменно посмотрел на меня.
– Полуостров входит в состав Вирны. Я хочу знать, чем он богат и почему цицианцы …
– Ударили по нему первым? – продолжил Рэйдан. Он повернулся ко мне и хмыкнул. – Просто не повезло.
– Просто так не жгут леса. Их можно пустить на строительство кораблей. Ведь на Яртыне растут сосны и кедр. Так?
– Раньше росли.
Рэйдан облокотился на стену и посмотрел на меня. Его взгляд ощущался так, будто в меня прицеливались из лука и раздумывали, куда точнее выстрелить.
– Что вы знаете про наш народ?
Он не сказал “нас”, не сказал “яртын”. Он сказал “наш народ”, будто бы не совсем причислял себя к ним, хотя весь его вид кричал об обратном. На фоне вирнейцев отсутствие кос было почти вызывающим. Я развела руками. Все мои знания были почерпнуты из обрывков разговоров Набиры:
– Островитяне, в основном промышляющие рыбной ловлей, потому что земля на Яртыне – это смесь песка и глины. Верующие в Морского Бога.
– В Морского Дьявола, – поправил меня Рэйдан и вытащил из-под рубахи простую веревку с амулетом. – Уновое дерево охраняет нас от штормов и бурь. Похороненный под уновым деревом не попадет в царство Морского дьявола.
– Они сожгли уновую рощу?
Столь ритуальный кощунственный жест мог напугать людей. Посеять суеверный страх в войске, лишить их опоры. Неудивительно, что битва за полуостров была проиграна, едва начавшись.
Раньше я считала цицианцев безжалостными убийцами, которые жаждут крови и золота, чьи действия бессмысленны. Набира растолковала мне, что их хаотичные удары подчинены определенной стратегии – цицианцы укореняют в наших умах мысль о своей непобедимости. На их стороне магия, на их стороне силы природы. Простые люди не могут им противостоять.
– Огонь перекинулся с уновых деревьев на сосны. Все строящиеся корабли тоже сгорели. Вирна осталась без военного флота, а Вайдо Умелец пропал без вести.
Я кивнула. Жахария располагалась внутри континента и не имела собственных портов, пока к ее составу не примкнула моя родина – Северная Юдоль. Король Жахарии пригласил кораблестроителей и начал закупать дерево в Вирне, но тут напали цицианцы,, его приоритеты сменились. Я сжала край столешницы и уставилась на кусочек унового дерева на шее Рэйдана. Ох, как бы я хотела, чтобы эти мерзкие твари вернулись в чрево морское, откуда выползли, будто черви.
– Они поплатятся за все, что сделали. И за Яртын. И за черные берега. И за смерть ваших родителей, и за мои… за все.
Нас прервал Нодд. Я задержала дыхание и взмолилась взглядом: «Скажи, что ингредиенты закончились, а рецепт знаком целителю. Набира успела первой»
– Заказ будет к вечеру, – обрадовал он.
Моя улыбка погасла. Почему Набира еще не проехала город? Почему они задержались? На них напали? Их предали? Кто-то заболел? Пришлось менять лошадей? Они вернулись назад? Что?
– Солнце на вашей стороне, – усмехнулся Рэйдан. – Ваши капризы выполняются по щелчку пальцев. Не чудо ли?
Я с грохотом поставила стакан на стол. Слишком резко и зло, не в силах дальше поддерживать его шутки. Набира была самым дорогим для меня человеком. И одна мысль, что она попала в беду, вызывала во мне страх и ярость. Пускай Рэйдан не знал, в чем причина моего гнева, но я не позволю насмехаться надо мной.
– Я всегда задавалась вопросом. Если скорпион ужалит сам себя, умрет ли он от собственного яда? Как думаете Рэйдан? – я бросила салфетку на стол и оставила тарелки не тронутыми. – Можете продолжить трапезу. Больше не смею портить вам аппетит.
Я взмахнула подолом платья, разминулась с Кристом, и взлетела по лестнице так быстро, словно за мной гнались враги.
Я искала способ сбежать от тишины и страшных дум, но вместо этого бесцельно ходила и путалась под ногами воинов. Бесспорно, это лишь первая точка пути. Набира жива. С ней все в порядке. В следующий раз мне откажут в продаже ароматного масла.
Я хотела подойти к Нодду и поделиться переживаниями. Но нет. Король сам разрабатывал путь для отрядов, чтобы знать, кого казнить в случае предательства. Набира не должна была говорить мне, какие места будет проезжать. Ведь и я могла бы оказаться убийцей.
Единственный выход – хранить молчание, иначе подставлю других людей. Но вдруг что-то случилось? Вдруг принцесса в беде? Ведь всегда есть самая ничтожная, маленькая вероятность, что домыслы могут оказаться правдой.
Я подошла к Кристу и, как дурочка, стала расспрашивать, что нас ждет в дороге. Сколько дней пути до перевала? Что мне надеть? Я не отлипала от него и болтала без умолку, не замечая, как странно он смотрит на меня.
– Ты сама не своя, – он усадил меня на скамейку, обвитую диким плющом. Присел на колено передо мной. Я погладила восковые листочки в белую крапинку и вдохнула горьковатый аромат. Воздух был тяжелый, грозовой, но на небе не было ни облачка. – Что тебя беспокоит?
Я пожала плечами, уходя от ответа.
– Устала притворяться.
– Скоро все это закончится, – он коснулся моей вуали, но не решился ее снимать.
Я хотела, чтобы он заглянул в мои глаза и увидел в них страх, смятение. Чтобы сам обо всем догадался.
– Осталось совсем чуть-чуть. Обещаю, скоро все изменится.
Я закусила губу, не зная, как выразить ту бурю эмоций, что бушевала во мне.
– Я волнуюсь за нее. Она – самый близкий мне человек. Я даже думать боюсь, что…
Я вздрогнула. когда меня коснулась ветка плюща. Крист отвел ее и оставил руку на моем плече. Ободряюще сжал. И в этом жесте было столько поддержки, что мне захотелось расплакаться. Я так устала притворяться, рисковать, выживать.
– Если ты позволишь, если перестанешь отталкивать меня, то я сделаю все возможное, чтобы стать тебе опорой и поддержкой. Веришь мне? – он положил мою ладонь себе на грудь. И я почувствовала, как спокойно и ровно бьется его доброе сердце. Сколько бы я не отталкивала Криста, он возвращался ко мне. А я продолжала тянуться к его ласке, как цветок к солнцу.
Я уже не была обманутым ребенком. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина, которая все еще не умела думать о будущем. Жила прошлым. Может быть мне стоило начать? С Кристом?
– Алия…
Я прикрыла глаза и прижалась щекой к его груди. Он крепко обнял меня. Так крепко, словно боялся, что я могу выпорхнуть. Его объятия сковали меня и заземлили. Не дали моим мыслям улететь в сторону беспокойства о Набире. В этом моменте я была только с ним и только здесь. Вскоре воины окликнули Криста, словно бы напоминая нам, что на войне нет места для любви.
Злобный конь Рэйдана вызывал опасения не только у меня, но и у вирнейцев. Он пытался укусить и лягнуть каждого, кто не являлся его хозяином. Поэтому Рэйдан всегда сам отводил этого черта на водопой. В этот раз я от скуки увязалась следом, решив, что это прекрасный момент для расспросов о потенциальной конкурентке Набиры и сестры Рэйдана, Ликке.
– Чем я опять прогневал Богов? – спросил в небо Рэйдан. – Мне уже и в одиночестве побыть нельзя?
– Я решила, что раз вы близкий друг Дарэса, то вам надо привыкать к моему обществу. Мы будем все время вместе.
– Не думаю. После свадьбы мы сразу же уедем на войну.
– Что значит сразу?
Рэйдан отвернулся. Он расседлал лошадь и всецело сосредоточился на завязках, будто решал сложную задачу.
– Лорд Рэйдан! Как бы вам не хотелось избавиться от меня, я все еще здесь. И жду ответа, – напомнила я.
– Военная обстановка, принцесса. Вы же понимаете. Мы не можем гулять вдоль каменной реки, пока гибнут наши люди.
– Вы хотите сказать, что в первый день знакомства мой муж свяжет нас узами брака, честно выполнит свой супружеский долг и покинет меня, чтобы оставить вдовой? Прекрасный план, – я похлопала. – Вы вместе его придумывали? Сколько на него ушло времени? Неделя? Месяц?
Во мне всколыхнулась волна гнева за подругу. О браке договаривались через послов. Она ни разу не видела Дарэса собственными глазами. Только его портрет. Набира знала о его характере и поступках только по сухим доносам разведки. Да, это был политический брак, но в тоже время союз людей, а не бесчувственных кукол. Нельзя впервые взглянуть друг на друга в постели, назваться мужем и женой, а потом ждать следующей встречи еще год.
– Вы утрируете.
– Вы бросаете меня во дворце одну! – вырвалось у меня.
Я закрыла рот рукой и отвернулась. Что со мной? Почему я нападала на Рэйдана? Это не он бросает меня, а Дарэс – Набиру. Рэйдан просто проболтался о скором военном походе на цицианцев.
Мне обидно за подругу, сказала я себе. Эти придворные пираньи сожрут ее во дворце. Представляю, какие слухи они пустят. Невеста была так плоха в постели, что муж предпочел сбежать на войну. Или еще краше: принц Дарэс узнал, почему жахарки скрывают лица под вуалью. Отвратительно.
– Вокруг вас будут люди. Вы станете частью королевской семьи, – тактично произнес Рэйдан.
– Я по-прежнему останусь жахаркой. А вы сами говорили, как относятся в Вирне к чужестранцам. Даже к детям, – оправдала я свою импульсивность.
Во дворце я останусь без его защиты. Два раза он уже спасал мне жизнь. И я привыкла. Размякла.
«Так, Алия. Тебе просто понравилось, что есть к кому бежать в случае опасности. Забыла, кто ты есть?»
– Принцесса, – голос Рэйдана стал мягче.
Я заставила его жестом замолчать. Зря набросилась на него. Он здесь для того, чтобы доставить меня ко двору, а не становиться моим другом на века. Я почувствовала себя покинутой и это было неуместно.
– Новость оказалась внезапной. Вы правы. Идет война. Вы нужны на поле боя.
– Я вас провожу, – он подвел лошадь к дереву, чтобы привязать.
– Нет. Я и так отняла у вас достаточно времени. Вернусь той же дорогой. Отсюда прекрасно видно лагерь, – соврала я.
Я скрылась уже за деревьями, когда вспомнила, что так ничего и не спросила про его сестру. Возвращаться для светской беседы уже было неуместно, но мне стало интересно, как ведет себя Рэйдан наедине с собой. Ведомая любопытством и азартом я развернулась и тихо пошла назад. Рэйдан был разным со всеми. Со мной один. С вирнейцами другой. С жахарцами третий.
К тому же неплохо было бы потренировать навыки незаметно подкрадываться. Сможет ли Рэйдан обнаружить меня раньше, чем я позволю ему это? Я прижала к ноге подол верхнего платья, чтобы не выдать себя шорохом. Замедлила дыханье. Каждая сломанная ветка, каждая ямка и кочка могли выдать меня, поэтому я ступала неспешно, глядя себе под ноги.
Я не учла одного. Рэйдан пришел не только напоить лошадь, но и искупать ее. А для этого нужно было раздеться. Он уже сложил седло и подпругу. Снял с себя верхнюю одежду и ножны с оружием. Сбросил жилетку и рубашку. Рана покрылась свежей корочкой и больше не нуждалась в повязке.
Мне стоило уйти, но я не могла отвести взгляд от его крепкого, поджарого тела, покрытого свежими и старыми шрамами. Я не могла отказать себе в удовольствии узнать его настоящего. Он ворковал с конем, как с ребенком, распутывал ему гриву и размашисто чесал пятерней шею и морду, пока животное млело от удовольствия и пыталось ввязать Рэйдана в игру. Конь бодался, фыркал и гарцевал в воде. Рэйдан смеялся, и выглядел совсем молодым. Под каменной маской хмурого вояки скрывался озорной мальчишка, ненамного старше меня. Даже если бы он полностью разделся, я бы не увидела его более обнаженным, открытым, чем сейчас, в этих радостных эмоциях.
– Не упрямься, мальчик, – Рэйдан запрыгнул на коня и направил его плыть в глубину.
Я с горечью подумала, что Рэйдан никогда не подпустит меня ближе, никогда не перестанет отталкивать и обороняться. Никогда не покажет, что умеет улыбаться. Я перевела взгляд с Рэйдана на островки цветков лотоса, медленно кочующие по безмятежной глади озера. Нежно розовые лепестки с темной каемочкой только начали распахиваться навстречу солнцу и пока еще терялись на фоне густой зеленой листвы. Когда лотосы раскроются во всю мощь, озеро превратится в цветущую долину.
Рядом с Рэйданом что-то булькнуло. Наверное, рыба. Рэйдан отвлекся на упрямого коня, мотающего мордой. На лотосы попыталась приземлиться белая маленькая цапля, но едва ее лапы коснулись плавающих цветков, она снова взлетела.
В сумерках мы въехали в маленький перевалочный город. Мы заранее отправили гонца, чтобы предупредить о визите: подготовить комнаты и горячий ужин. В комнате я сразу повалилась на постель от усталости, и Сате пришлось расталкивать меня, чтобы я поела и приняла ванну. Когда я вернулась с обеда, на моей подушке лежала ветка гибискуса. Сата развела руками, но мне казалось, что она лукавила и знала, от кого подарок. Впрочем, я и сама догадывалась. В тот день у водопада были розовые цветы, а эти белые. Я вдохнула их яркий дурманящий аромат и положила веточку на стол, чтобы первым же делом увидеть ее, как проснусь.
Утром я попросила Сату послать за Ноддом.
– Зачем тебе в город? – он смотрел на меня скорее с любопытством, чем с подозрением.
Я написала записку и свернула ее трубочкой.
– В городе есть целитель. Он занимается лекарственными травами. Закажи ему золотую пудру. Пусть изготовит ее по этому рецепту, – я отдала записку.
И надо же было Рэйдану спуститься по лестнице именно в этот момент! Он был вездесущим, как сквозняк.
– И пусть поторопится, мы не задержимся тут еще на день, – влез Рэйдан в разговор.
– Я не могу приехать в Вирну в неподобающем виде, – возразила я.
– Ваше лицо закрыто вуалью, – парировал Рэйдан.
– Не для жениха.
Рэйдан заскрипел зубами.
– Вы так хорошо делаете лекарства, разве не можете намесить себе краску сами?
– Намесить, как вы выражаетесь, не могу, – процедила я. – И не надо благодарностей. Я рада, что ваша рука заживает.
Рэйдан закипел, как вода в котелке. Я видела, как в нем борется желание быть благодарным и желание не уступать моим капризам. Поэтому я не удержалась и подлила масла в огонь.
– Кстати, у меня есть к вам вопросы. Сядьте на обед рядом со мной.
– Боюсь, в моей варварской голове все также не прибавилось манер. Мой вид может лишить вас аппетита, – Рэйдан стал спускаться дальше. А меня будто столкнули в ледяную воду. Я пеняла ему за отсутствие слов благодарности, а сама была не лучше. В тот раз я оскорбила его и не извинилась. Быть может о той невольной жестокости забыла я, но не забыл он.
***
Прода от 22.06.2022, 13:43
Я подошла к Рэйдану, миновав Криста, и уселась слева от него на свободное место. Мы походили на мужа с женой: угрюмый, недовольный замужеством муж и язвительная, обвиняющая во всех грехах жена – идеальная семейная пара.
– За несколько часов я не выучился правилам этикета.
– Не переживайте. Я вас объясню, в какой руке держать ложку, – сказала я, расправляя платье.
Пока я ждала, когда служанка принесет блюда, Рэйдан не произнес ни слова. Другие воины тактично покинули его стол.
– Я хотела извиниться за грубость.
– Это лишнее.
– Нет, послушайте, – я удержала его за локоть и не дала встать. – Мне не стоило упоминать вашу мать. Я знаю, как тяжело расти без нее.
– Если вы решили образовать тесный кружок сироток и жалеть друг друга, то у меня есть более важные дела.
Какой же колючий!
– Нет. Я хочу узнать больше про вашу родину.
Рэйдан недоуменно посмотрел на меня.
– Полуостров входит в состав Вирны. Я хочу знать, чем он богат и почему цицианцы …
– Ударили по нему первым? – продолжил Рэйдан. Он повернулся ко мне и хмыкнул. – Просто не повезло.
– Просто так не жгут леса. Их можно пустить на строительство кораблей. Ведь на Яртыне растут сосны и кедр. Так?
– Раньше росли.
Рэйдан облокотился на стену и посмотрел на меня. Его взгляд ощущался так, будто в меня прицеливались из лука и раздумывали, куда точнее выстрелить.
– Что вы знаете про наш народ?
Он не сказал “нас”, не сказал “яртын”. Он сказал “наш народ”, будто бы не совсем причислял себя к ним, хотя весь его вид кричал об обратном. На фоне вирнейцев отсутствие кос было почти вызывающим. Я развела руками. Все мои знания были почерпнуты из обрывков разговоров Набиры:
– Островитяне, в основном промышляющие рыбной ловлей, потому что земля на Яртыне – это смесь песка и глины. Верующие в Морского Бога.
– В Морского Дьявола, – поправил меня Рэйдан и вытащил из-под рубахи простую веревку с амулетом. – Уновое дерево охраняет нас от штормов и бурь. Похороненный под уновым деревом не попадет в царство Морского дьявола.
– Они сожгли уновую рощу?
Столь ритуальный кощунственный жест мог напугать людей. Посеять суеверный страх в войске, лишить их опоры. Неудивительно, что битва за полуостров была проиграна, едва начавшись.
Раньше я считала цицианцев безжалостными убийцами, которые жаждут крови и золота, чьи действия бессмысленны. Набира растолковала мне, что их хаотичные удары подчинены определенной стратегии – цицианцы укореняют в наших умах мысль о своей непобедимости. На их стороне магия, на их стороне силы природы. Простые люди не могут им противостоять.
– Огонь перекинулся с уновых деревьев на сосны. Все строящиеся корабли тоже сгорели. Вирна осталась без военного флота, а Вайдо Умелец пропал без вести.
Я кивнула. Жахария располагалась внутри континента и не имела собственных портов, пока к ее составу не примкнула моя родина – Северная Юдоль. Король Жахарии пригласил кораблестроителей и начал закупать дерево в Вирне, но тут напали цицианцы,, его приоритеты сменились. Я сжала край столешницы и уставилась на кусочек унового дерева на шее Рэйдана. Ох, как бы я хотела, чтобы эти мерзкие твари вернулись в чрево морское, откуда выползли, будто черви.
– Они поплатятся за все, что сделали. И за Яртын. И за черные берега. И за смерть ваших родителей, и за мои… за все.
Нас прервал Нодд. Я задержала дыхание и взмолилась взглядом: «Скажи, что ингредиенты закончились, а рецепт знаком целителю. Набира успела первой»
– Заказ будет к вечеру, – обрадовал он.
Моя улыбка погасла. Почему Набира еще не проехала город? Почему они задержались? На них напали? Их предали? Кто-то заболел? Пришлось менять лошадей? Они вернулись назад? Что?
– Солнце на вашей стороне, – усмехнулся Рэйдан. – Ваши капризы выполняются по щелчку пальцев. Не чудо ли?
Я с грохотом поставила стакан на стол. Слишком резко и зло, не в силах дальше поддерживать его шутки. Набира была самым дорогим для меня человеком. И одна мысль, что она попала в беду, вызывала во мне страх и ярость. Пускай Рэйдан не знал, в чем причина моего гнева, но я не позволю насмехаться надо мной.
– Я всегда задавалась вопросом. Если скорпион ужалит сам себя, умрет ли он от собственного яда? Как думаете Рэйдан? – я бросила салфетку на стол и оставила тарелки не тронутыми. – Можете продолжить трапезу. Больше не смею портить вам аппетит.
Я взмахнула подолом платья, разминулась с Кристом, и взлетела по лестнице так быстро, словно за мной гнались враги.
***
Я искала способ сбежать от тишины и страшных дум, но вместо этого бесцельно ходила и путалась под ногами воинов. Бесспорно, это лишь первая точка пути. Набира жива. С ней все в порядке. В следующий раз мне откажут в продаже ароматного масла.
Я хотела подойти к Нодду и поделиться переживаниями. Но нет. Король сам разрабатывал путь для отрядов, чтобы знать, кого казнить в случае предательства. Набира не должна была говорить мне, какие места будет проезжать. Ведь и я могла бы оказаться убийцей.
Единственный выход – хранить молчание, иначе подставлю других людей. Но вдруг что-то случилось? Вдруг принцесса в беде? Ведь всегда есть самая ничтожная, маленькая вероятность, что домыслы могут оказаться правдой.
Я подошла к Кристу и, как дурочка, стала расспрашивать, что нас ждет в дороге. Сколько дней пути до перевала? Что мне надеть? Я не отлипала от него и болтала без умолку, не замечая, как странно он смотрит на меня.
– Ты сама не своя, – он усадил меня на скамейку, обвитую диким плющом. Присел на колено передо мной. Я погладила восковые листочки в белую крапинку и вдохнула горьковатый аромат. Воздух был тяжелый, грозовой, но на небе не было ни облачка. – Что тебя беспокоит?
Я пожала плечами, уходя от ответа.
– Устала притворяться.
– Скоро все это закончится, – он коснулся моей вуали, но не решился ее снимать.
Я хотела, чтобы он заглянул в мои глаза и увидел в них страх, смятение. Чтобы сам обо всем догадался.
– Осталось совсем чуть-чуть. Обещаю, скоро все изменится.
Я закусила губу, не зная, как выразить ту бурю эмоций, что бушевала во мне.
– Я волнуюсь за нее. Она – самый близкий мне человек. Я даже думать боюсь, что…
Я вздрогнула. когда меня коснулась ветка плюща. Крист отвел ее и оставил руку на моем плече. Ободряюще сжал. И в этом жесте было столько поддержки, что мне захотелось расплакаться. Я так устала притворяться, рисковать, выживать.
– Если ты позволишь, если перестанешь отталкивать меня, то я сделаю все возможное, чтобы стать тебе опорой и поддержкой. Веришь мне? – он положил мою ладонь себе на грудь. И я почувствовала, как спокойно и ровно бьется его доброе сердце. Сколько бы я не отталкивала Криста, он возвращался ко мне. А я продолжала тянуться к его ласке, как цветок к солнцу.
Я уже не была обманутым ребенком. Из зеркала на меня смотрела молодая женщина, которая все еще не умела думать о будущем. Жила прошлым. Может быть мне стоило начать? С Кристом?
– Алия…
Я прикрыла глаза и прижалась щекой к его груди. Он крепко обнял меня. Так крепко, словно боялся, что я могу выпорхнуть. Его объятия сковали меня и заземлили. Не дали моим мыслям улететь в сторону беспокойства о Набире. В этом моменте я была только с ним и только здесь. Вскоре воины окликнули Криста, словно бы напоминая нам, что на войне нет места для любви.
Прода от 23.06.2022, 06:13
Глава 10.1
Злобный конь Рэйдана вызывал опасения не только у меня, но и у вирнейцев. Он пытался укусить и лягнуть каждого, кто не являлся его хозяином. Поэтому Рэйдан всегда сам отводил этого черта на водопой. В этот раз я от скуки увязалась следом, решив, что это прекрасный момент для расспросов о потенциальной конкурентке Набиры и сестры Рэйдана, Ликке.
– Чем я опять прогневал Богов? – спросил в небо Рэйдан. – Мне уже и в одиночестве побыть нельзя?
– Я решила, что раз вы близкий друг Дарэса, то вам надо привыкать к моему обществу. Мы будем все время вместе.
– Не думаю. После свадьбы мы сразу же уедем на войну.
– Что значит сразу?
Рэйдан отвернулся. Он расседлал лошадь и всецело сосредоточился на завязках, будто решал сложную задачу.
– Лорд Рэйдан! Как бы вам не хотелось избавиться от меня, я все еще здесь. И жду ответа, – напомнила я.
– Военная обстановка, принцесса. Вы же понимаете. Мы не можем гулять вдоль каменной реки, пока гибнут наши люди.
– Вы хотите сказать, что в первый день знакомства мой муж свяжет нас узами брака, честно выполнит свой супружеский долг и покинет меня, чтобы оставить вдовой? Прекрасный план, – я похлопала. – Вы вместе его придумывали? Сколько на него ушло времени? Неделя? Месяц?
Во мне всколыхнулась волна гнева за подругу. О браке договаривались через послов. Она ни разу не видела Дарэса собственными глазами. Только его портрет. Набира знала о его характере и поступках только по сухим доносам разведки. Да, это был политический брак, но в тоже время союз людей, а не бесчувственных кукол. Нельзя впервые взглянуть друг на друга в постели, назваться мужем и женой, а потом ждать следующей встречи еще год.
– Вы утрируете.
– Вы бросаете меня во дворце одну! – вырвалось у меня.
Я закрыла рот рукой и отвернулась. Что со мной? Почему я нападала на Рэйдана? Это не он бросает меня, а Дарэс – Набиру. Рэйдан просто проболтался о скором военном походе на цицианцев.
Мне обидно за подругу, сказала я себе. Эти придворные пираньи сожрут ее во дворце. Представляю, какие слухи они пустят. Невеста была так плоха в постели, что муж предпочел сбежать на войну. Или еще краше: принц Дарэс узнал, почему жахарки скрывают лица под вуалью. Отвратительно.
– Вокруг вас будут люди. Вы станете частью королевской семьи, – тактично произнес Рэйдан.
– Я по-прежнему останусь жахаркой. А вы сами говорили, как относятся в Вирне к чужестранцам. Даже к детям, – оправдала я свою импульсивность.
Во дворце я останусь без его защиты. Два раза он уже спасал мне жизнь. И я привыкла. Размякла.
«Так, Алия. Тебе просто понравилось, что есть к кому бежать в случае опасности. Забыла, кто ты есть?»
– Принцесса, – голос Рэйдана стал мягче.
Я заставила его жестом замолчать. Зря набросилась на него. Он здесь для того, чтобы доставить меня ко двору, а не становиться моим другом на века. Я почувствовала себя покинутой и это было неуместно.
– Новость оказалась внезапной. Вы правы. Идет война. Вы нужны на поле боя.
– Я вас провожу, – он подвел лошадь к дереву, чтобы привязать.
– Нет. Я и так отняла у вас достаточно времени. Вернусь той же дорогой. Отсюда прекрасно видно лагерь, – соврала я.
Я скрылась уже за деревьями, когда вспомнила, что так ничего и не спросила про его сестру. Возвращаться для светской беседы уже было неуместно, но мне стало интересно, как ведет себя Рэйдан наедине с собой. Ведомая любопытством и азартом я развернулась и тихо пошла назад. Рэйдан был разным со всеми. Со мной один. С вирнейцами другой. С жахарцами третий.
К тому же неплохо было бы потренировать навыки незаметно подкрадываться. Сможет ли Рэйдан обнаружить меня раньше, чем я позволю ему это? Я прижала к ноге подол верхнего платья, чтобы не выдать себя шорохом. Замедлила дыханье. Каждая сломанная ветка, каждая ямка и кочка могли выдать меня, поэтому я ступала неспешно, глядя себе под ноги.
Я не учла одного. Рэйдан пришел не только напоить лошадь, но и искупать ее. А для этого нужно было раздеться. Он уже сложил седло и подпругу. Снял с себя верхнюю одежду и ножны с оружием. Сбросил жилетку и рубашку. Рана покрылась свежей корочкой и больше не нуждалась в повязке.
Мне стоило уйти, но я не могла отвести взгляд от его крепкого, поджарого тела, покрытого свежими и старыми шрамами. Я не могла отказать себе в удовольствии узнать его настоящего. Он ворковал с конем, как с ребенком, распутывал ему гриву и размашисто чесал пятерней шею и морду, пока животное млело от удовольствия и пыталось ввязать Рэйдана в игру. Конь бодался, фыркал и гарцевал в воде. Рэйдан смеялся, и выглядел совсем молодым. Под каменной маской хмурого вояки скрывался озорной мальчишка, ненамного старше меня. Даже если бы он полностью разделся, я бы не увидела его более обнаженным, открытым, чем сейчас, в этих радостных эмоциях.
– Не упрямься, мальчик, – Рэйдан запрыгнул на коня и направил его плыть в глубину.
Я с горечью подумала, что Рэйдан никогда не подпустит меня ближе, никогда не перестанет отталкивать и обороняться. Никогда не покажет, что умеет улыбаться. Я перевела взгляд с Рэйдана на островки цветков лотоса, медленно кочующие по безмятежной глади озера. Нежно розовые лепестки с темной каемочкой только начали распахиваться навстречу солнцу и пока еще терялись на фоне густой зеленой листвы. Когда лотосы раскроются во всю мощь, озеро превратится в цветущую долину.
Рядом с Рэйданом что-то булькнуло. Наверное, рыба. Рэйдан отвлекся на упрямого коня, мотающего мордой. На лотосы попыталась приземлиться белая маленькая цапля, но едва ее лапы коснулись плавающих цветков, она снова взлетела.
