Алиса осторожно проникла в квартиру через щель между вывороченным косяком и покосившейся дверью. Бросила быстрый взгляд на петлю на полу.
Её хорошо было видно в свете ярких светильников. Андрей смял сигарету в пальцах.
— Что случилось? — с тревогой спросила гостья, поворачиваясь всем телом к полутёмному силуэту на слепой кухне.
— Ничего,— хозяин допил остатки терпкого напитка из фарфоровой чашки.
— Кто-то дверь сломал! — возмутилась Алиса.— Тебя тут что, штурмом брали?
— Почти,— горько усмехнулся Андрей, отворачиваясь к окну.
— Ты кому-то должен, да? — Алиса осторожно прошла на кухню и присела за стол.
— Нихера никому не должен,— отрыгнул хозяин, откидываясь на спинку старого деревянного стула.
— Тогда в полицию,— робко предложила женщина.
— Да не бери в голову, разберусь…— махнул рукой Андрей.
— Налей мне тоже,— тихо попросила Алиса, кивая на почти допитую бутылку. Андрей молча поднялся, достал ещё одну чашку и с грохотом поставил на стол перед гостьей.
— Ты что тут делаешь? — грубо спросил он, пока янтарная жидкость заполняла белую чашу.
— Ты не отвечал на звонки,— тихо сказала женщина,— я подумал, что что-то случилось.
— Только не делай вид, что тебе не похер,— усмехнулся Андрей, доливая и себе.
— Мне не похер,— передразнила его Алиса и выпила залпом всё содержимое своей чашки, сразу пододвигая, прося налить ещё.
— Мама тебя просит привезти ей Таськины вещи.
— Зачем? — голос осип.
— Не знаю,— Алиса пожала плечами.— Если ехать не хочешь, я могу забрать.
— Забирайте,— Андрей потёр лицо руками. Пустота внутри ненадолго отступила. Это алкоголь. Завтра она вернётся, чтобы доглодать то, что осталось.
— Тебе надо отвлечься,— Алиса нашла в полумраке руку мужчины и сжала на ней холодные пальцы.
— Как? — Андрей взглянул на гостью. Даже в темноте её черты были до мурашек знакомы, особенно в темноте. Словно Тася вернулась. Он подался вперёд, боясь спугнуть наваждение, а гостья чуть приблизилась. Почувствовал её дыхание на своей щеке. Нет, это не Тася, её больше нет и не будет. Это фальшивка.
Алиса подняла глаза, вздрогнула и отстранилась.
— Что с тобой? — со страхом спросила она.
— Что? — голос шелестел, как волчья поступь в осеннем лесу. Она такая доверчивая, самонадеянная девочка в незнакомом мире!.. Она думает, что может подобрать то, что осталось. Тася не была такой. Она была смелой. Слишком смелой. Это её и погубило.
— Не знала, что ты носишь линзы,— попыталась оправдать увиденное Алиса, отстраняясь вместе с табуретом.
— Линзы…— прошелестела темнота, и Алиса вздрогнула ещё сильнее, огляделась. В проёме кухни вырос силуэт огромного чёрного кота с жёлтыми, фосфоресцирующими в рассеянном свете глазами.
— Ты меня пугаешь,— неловко улыбнулась гостья.
— Ты же за этим пришла? — Андрей зло улыбнулся и облизнул вытянувшиеся клыки, незаметные во мраке.— Чтобы испугаться…
— Нет, боже! — Алиса вскочила, отпрянула от кота, что оказался неожиданно близко.— Правильно мама говорила…
— Что? — прошуршали осенние листья в промозглом лесу и, казалось, даже подул ветерок.— Что говорила?
— Что с тобой что-то не то! Что ты Таську погубил!
— Я? — И пустота внутри навалилась с новой силой, затопила мысли и глаза, погасив золотую искру, до дрожи напугавшую позднюю гостью.
— Она говорит — ты беду привёл…
— Что? — Андрей хохотнул, не в силах сдерживаться, а в горло ударила волна гнева, выбивая другую искру, злую, разрушающую всё на своём пути, как цунами.— Дура!
— А что, нет? — огрызнулась Алиса, косясь на кота.— Посмотри на себя!
— Смотрю! — отчего-то захотелось кричать, и он не стал сдерживаться.— Смотрю на себя! Каждое утро! Каждое грёбаное утро! Что вы хотите, чтобы я увидел? Что?
Он вскочил, не помня себя, и вцепился Алисе пальцами в плечи, словно желая выдавить из неё то, в чём сам боялся себе признаться.
— Я ненавижу себя, поняла, дура! Ненавижу! Вам это надо услышать? Это?
— Пусти! — Алиса вырвалась и выскочила в коридор.— Псих!
— Дура! — и чашка со стола с силой полетела вниз, жалобно щёлкнула и раскололась надвое. Алиса взвизгнула и выскочила на лестничную клетку.
— Псих! Иди лечись! — крикнула она, судорожно терзая кнопку вызова лифта.
— Да иди ты нах,— огрызнулся Андрей, чувствуя, что с её уходом внутри буря внутри успокаивается.— Сука!
— Козёл! — донеслось до него, а после створки лифтовой кабины закрылись, отрезая все звуки.
— Дура,— простонал Андрей, пропуская волосы сквозь пальцы.
Хмель туманил голову, путал мысли, но звон — тонкий, как пение самой тонкой струны, не стихал. Он заливал уши, бил по нервам. Под внимательным взглядом кота он ударил в стену кулаком. И пришло облегчение. В первобытной ярости, в злобе, способной только разрушать. Он бил, пока разбитые костяшки не смазали на обоях густой кровавый след. Только тогда звон внутри ослаб. Он прислонился лбом к стене, равнодушно терпящей вспышку его гнева.
На губах запеклась слюна, а тело перестало слушаться, с трудом удерживая равновесие. Кот потёрся о колено тёплым боком.
— Эй, братан, у тебя всё нормально? — заглянул сосед. Андрей, не отрывая лба от прохладной стены, оглянулся. За спиной сосед прятал столовый нож, тускло отсвечивающий матовой сталью. Даже вооружился, спасатель хренов!
— Нормально,— выдохнул Андрей,— спать иду…
— Ты это…— сосед оглядел развороченный косяк,— у меня братан двери ставит. Если надо…
— Да-да…— Андрей, более не обращая внимания на соседа, прошёл к маленькому диванчику в большой комнате, попутно выключив свет в коридоре. Сосед потоптался и ушёл восвояси.
Ночь прошла без сна. Несмотря на алкоголь. Последние две таблетки снотворного лишь приглушили реальность, как звук в телевизоре.
Так, в полубреду, он и пролежал до рассвета. Потом собрал Тасины вещи в большую хозяйственную сумку. Пропускал в пальцах каждую вещь, ещё хранящую её тепло и запах, словно она только вышла и скоро вернётся, с удивлением посмотрит на дверь, и вместе посмеются над этим. Она прижмётся к груди, и всё станет, как прежде.
Андрей встряхнулся. Нет, не станет. Уже не станет. Они разминутся в последующих жизнях. Теперь Тасина душа пойдёт своей дорогой, позабыв опыт предыдущих жизней, а он, Андрей, как любой Посвящённый, не в силах забыть своей. Таково его проклятье — память: помнить каждого и жить с этим.
По-хорошему, надо бы сходить в магазин за продуктами, и заодно купить сигарет.
Около восьми часов он собрался и отодвинул дверь с дороги. Надо бы ещё поставить новую. Хотя теперь всё равно.
Андрей ступил за порог и замер. На лестничной клетке стояла девочка лет десяти и внимательно наблюдала за ним через щели в разбитой двери. Ничем не примечательная девочка. Потёртые джинсы, грязноватая куртка, резиновые сапожки на подкладе. Но в лице виделась недетская серьёзность. Словно за человеческой личиной скрывалось нечто большее. Губа невольно поднялась, обнажая зубы. Девчушка бесстрастно кивнула и пошла вниз по лестнице. Андрей, посчитав это своеобразным приглашением, потянулся следом.
Девочка спускалась медленно, изводя натянутые нервы своей неторопливостью. Наконец они вместе ступили на площадку четвёртого этажа. Там она отворила старую дверь в тамбур и зашла, оставив створку приоткрытой.
Андрей в нерешительности остановился. С одной стороны, это откровенное приглашение, с другой — может оказаться ловушкой. Посвящённым, даже полукровкам, как он, в мире людей есть чего бояться.
Рука легла на ручку, и тут дверь подалась навстречу. От неожиданности мужчина отступил.
— Андрей?..— удивлённо проговорила Галина Аркадьевна. Осунувшаяся, в чёрном платке. Что она делает здесь? Сколько знал, здесь живет какая-то старуха, а в соседней квартире — молодая пара. Это Тася всех знала по имени, а он не особо интересовался соседями.
— Здравствуйте, Галина Аркадьевна,— выдавил из себя Андрей, судорожно соображая, как следует себя повести. С одной стороны, тёще определённо неприятно видеть его, с другой — они как будто не чужие. Галина Аркадьевна поджала губы, оценивая его потрёпанный вид и несвежее дыхание, отдающее вчерашним алкоголем.
— Я вещи собрал,— виновато выдохнул Андрей.
— Коля заберёт,— согласилась тёща, плотно прикрывая дверь.— Ты чего здесь?
— Так это…— усмехнулся Андрей, придя в себя,— живу я тут. А вы?
— Я тут по личному делу,— отрезала Галина Аркадьевна, отворачиваясь, чтобы спуститься.
Андрей уже потерял к ней интерес. Его теперь тянуло в эту дверь, что-то должно произойти. Что-то…
— Что с квартирой делать будешь, Андрюша? — вырвал его из зыбкой тревоги вопрос.
— А что с ней? — очнулся он.
— Тебе одному такая жилплощадь велика…
— Пока не думал…
— Ну ты подумай… Может тебе продать квартиру-то? — Галина Аркадьевна смотрела на зятя с прищуром шестидесятилетней хищницы.— Оно, конечно, дело молодое, может, и найдёшь себе кого…
— Может…— механически ответил Андрей. Из-за двери било волнами непонятной природы. Что-то жгучее, но вместе с этим манящее.
— Нашёл уже, что ли? — услышал он едкое.
— Что? — очнулся Андрей. Рука легла на ручку двери. Что-то там сейчас происходило. Мелочный интерес женщины вдруг перестал цеплять. Андрей рывком открыл дверь и ступил в полутёмный тамбур.
Дверь в квартиру старухи была открыта, и из-за неё раздавались приглушённые голоса и запах горящих свечей и ладана. Как на похоронах. В голове помутилось, дыхание сбилось, и стало казаться, что темнота давит со всех сторон, уплотняется, грозить зажать в смертельных объятиях. Впрочем, этого он хотел, но не так. Не так! Он судорожно вдохнул, буквально заставляя грудную клетку работать. И понял, что не сможет переступить порог. Перед дверью стояла мощная защита от таких, как он. Вот так сюрприз!
Андрей выскочил на лестницу. Задыхаясь, скатился до первого этажа, обогнав неспешно идущую тёщу. Вылетел на улицу, судорожно вдыхая свежий осенний воздух.
Галина Аркадьевна вышла из подъезда, ещё раз оценила потрёпанный вид. Всё равно.
Андрей поднял ворот выше и пошёл в магазин. Пусть тешит себя своими маленькими незначительными тайнами.
Чуть позже он сидел на скамейке у подъезда, пытаясь совладать с собой. Пакет с продуктами у ног жалко покосился набок. Где-то внутри до сих пор дрожала новая струна — басовитая, как колокол. Сигарета в пальцах легко подрагивала. Что это? Ведающая под боком? Почему до сих пор он не увидел её? Ответ пришёл сам: пока он жил с Тасей, ему было не до них: ни до Посвящённых, ни до Светлых, ни до Падших, ни до ведьм и доморощенных колдунов. Они были счастливы без всякой потусторонней требухи. Пока в дом не прокралась беда. Вот и всё. Никакого секрета.
Пиликнул домофон, и из подъезда вышла та самая девчушка и встала напротив Андрея, сверля его внимательным взглядом.
— Чего? — грубо отозвался он.
Девчушка не ответила. Из подъезда, едва передвигая ноги, вышла девушка, поддерживаемая пожилой женщиной. Девочка отстранённо обошла их, пока те пристроились на скамейку напротив.
Андрей невольно присмотрелся к ним. Судя по одежде, приезжие. Девушка глубоко вдыхала воздух, пытаясь отдышаться. Обычная, ничего примечательного. Бледная кожа, ввалившиеся глаза, коричневая курточка, колготки и грязные ботиночки. Вся бесцветная, как ночная бабочка. Женщина рядом с ней,— в цветастом платке и болоньевой куртке бежевого цвета,— присела сбоку, всем видом демонстрируя готовность помочь.
Девчушка скорбно посмотрела на Андрея, потом перевела взгляд на девушку.
— Да пошла ты!..— огрызнулся мужчина, подхватывая пакет с земли. Чужих проблем ему не хватало. Свои-то решил так, что любо-дорого.
— Молодой человек! — встрепенулась женщина, когда он прошёл мимо к подъезду. Андрей нехотя повернулся. Все трое с ожиданием смотрели на него. Даже бледная девица.— Не знаете ли: автобус до Кротовки когда идёт?
— Не знаю,— огрызнулся Андрей, намереваясь уйти.
— Не поможете? — с ноткой мольбы в голосе попросила женщина.— До автобуса сможете проводить нас?
— Куда? — ветер игриво коснулся обнажившейся шеи. Андрей плотнее запахнул ворот.
— Тут недалеко, до остановочки,— с готовностью объяснила женщина. Девчушка, стоящая рядом осклабилась, растягивая пасть до самых ушей и показывая затёртые копотью зубы. Андрей расправил плечи и дерзко улыбнулся в ответ. А девчушка непроста, совсем не проста. А что же девушка? Тоже из этих? Та повернула к нему бледное как саван лицо.
— А где остановочка-то? — уже мягче спросил он, облизываясь.
— Да тут рядом,— женщина махнула рукой в нужном ей направлении. Ловушка? Уж не думает ли эта мелкая нечисть, что сладит с Посвящённым? Да даже если и сладит. Пусть попробуют. Не всё ли равно? Жизнь в облике человека теперь потеряла краски, и совершенно безразлично, что с ней станет.
— Ну пойдём,— Андрей перехватил пакет поудобнее и шагнул навстречу скалящей зубы девчушке.
— Ко мне,— неожиданно хрипло выдала девушка, протягивая руки. Мужчина накинул её руку на плечо, помогая подняться.
— А вы что здесь делали-то? — выдохнул Андрей, чувствуя, как внутри что-то кольнуло, когда из него потянули Силу.
— К Ефросинии приезжали,— с готовностью ответила женщина, медленно следуя рядом.
— Что за Ефросиния? — выдохнул Андрей. Хрупкая девушка неожиданно навалилась на плечи свинцовым покрывалом.
— Знающая она, знающая…
— Это как?
— Машеньке помогает…
Андрей повернул к девушке голову, и в бесцветных её глазах разгорелся лютый голод, какого давно он не видел среди людей. Он оскалился ей в лицо, а девушка кротко улыбнулась, опустив голову.
— А что с Машенькой? — асфальт под ногами вдруг стал топорщиться преградами для стопы.
— Проклятье на ней,— тихо, как великую тайну, сообщила женщина,— родовое. Пока можно, надо спасти девочку.
— И помогает? — выдохнул мужчина.
— Поможет,— тихо выдала скрипучим голосом на языке, недосягаемом для ушей человека, девчушка следующая за процессией. Интересно, кто из этих двух странных девчушек Машенька. Андрей обернулся, а девочка распахнула почерневшую пасть в широком оскале. Оборотень… интересненько.
— Андрей Васильевич?..— специалист отдела по кадрам — женщина в годах, но тщательно следящая за собой, указала на стул, стоящий по другую сторону столешницы красивого тёмного оттенка.
Андрей кивнул и огладил рубашку на боках. Отчего-то именно сейчас стало неловко за мятую, несвежую одежду. Странно, что до сей поры подобные мелочи его не смущали, как и косые взгляды девчонок проектного отдела. Прошла почти неделя со дня похорон, он так и не переодел рубашку в тёмных пятнах от пота. Назавтра тёща звала его на девять дней. Надо идти, наверное. Только зачем?..
— Присаживайтесь,— повторила менеджер. Смысла вступать в бесполезные споры не было. Андрей присел на стул и расслабленно сложил руки на столе. Тема разговора была ему известна. Об этом шептались на каждом углу умирающей компании. Из Москвы приехал новый директор, грядут перестановки кадров.
— Вы знаете, наверное: сейчас организация переживает не лучшие времена…— издалека начала женщина.
Её хорошо было видно в свете ярких светильников. Андрей смял сигарету в пальцах.
— Что случилось? — с тревогой спросила гостья, поворачиваясь всем телом к полутёмному силуэту на слепой кухне.
— Ничего,— хозяин допил остатки терпкого напитка из фарфоровой чашки.
— Кто-то дверь сломал! — возмутилась Алиса.— Тебя тут что, штурмом брали?
— Почти,— горько усмехнулся Андрей, отворачиваясь к окну.
— Ты кому-то должен, да? — Алиса осторожно прошла на кухню и присела за стол.
— Нихера никому не должен,— отрыгнул хозяин, откидываясь на спинку старого деревянного стула.
— Тогда в полицию,— робко предложила женщина.
— Да не бери в голову, разберусь…— махнул рукой Андрей.
— Налей мне тоже,— тихо попросила Алиса, кивая на почти допитую бутылку. Андрей молча поднялся, достал ещё одну чашку и с грохотом поставил на стол перед гостьей.
— Ты что тут делаешь? — грубо спросил он, пока янтарная жидкость заполняла белую чашу.
— Ты не отвечал на звонки,— тихо сказала женщина,— я подумал, что что-то случилось.
— Только не делай вид, что тебе не похер,— усмехнулся Андрей, доливая и себе.
— Мне не похер,— передразнила его Алиса и выпила залпом всё содержимое своей чашки, сразу пододвигая, прося налить ещё.
— Мама тебя просит привезти ей Таськины вещи.
— Зачем? — голос осип.
— Не знаю,— Алиса пожала плечами.— Если ехать не хочешь, я могу забрать.
— Забирайте,— Андрей потёр лицо руками. Пустота внутри ненадолго отступила. Это алкоголь. Завтра она вернётся, чтобы доглодать то, что осталось.
— Тебе надо отвлечься,— Алиса нашла в полумраке руку мужчины и сжала на ней холодные пальцы.
— Как? — Андрей взглянул на гостью. Даже в темноте её черты были до мурашек знакомы, особенно в темноте. Словно Тася вернулась. Он подался вперёд, боясь спугнуть наваждение, а гостья чуть приблизилась. Почувствовал её дыхание на своей щеке. Нет, это не Тася, её больше нет и не будет. Это фальшивка.
Алиса подняла глаза, вздрогнула и отстранилась.
— Что с тобой? — со страхом спросила она.
— Что? — голос шелестел, как волчья поступь в осеннем лесу. Она такая доверчивая, самонадеянная девочка в незнакомом мире!.. Она думает, что может подобрать то, что осталось. Тася не была такой. Она была смелой. Слишком смелой. Это её и погубило.
— Не знала, что ты носишь линзы,— попыталась оправдать увиденное Алиса, отстраняясь вместе с табуретом.
— Линзы…— прошелестела темнота, и Алиса вздрогнула ещё сильнее, огляделась. В проёме кухни вырос силуэт огромного чёрного кота с жёлтыми, фосфоресцирующими в рассеянном свете глазами.
— Ты меня пугаешь,— неловко улыбнулась гостья.
— Ты же за этим пришла? — Андрей зло улыбнулся и облизнул вытянувшиеся клыки, незаметные во мраке.— Чтобы испугаться…
— Нет, боже! — Алиса вскочила, отпрянула от кота, что оказался неожиданно близко.— Правильно мама говорила…
— Что? — прошуршали осенние листья в промозглом лесу и, казалось, даже подул ветерок.— Что говорила?
— Что с тобой что-то не то! Что ты Таську погубил!
— Я? — И пустота внутри навалилась с новой силой, затопила мысли и глаза, погасив золотую искру, до дрожи напугавшую позднюю гостью.
— Она говорит — ты беду привёл…
— Что? — Андрей хохотнул, не в силах сдерживаться, а в горло ударила волна гнева, выбивая другую искру, злую, разрушающую всё на своём пути, как цунами.— Дура!
— А что, нет? — огрызнулась Алиса, косясь на кота.— Посмотри на себя!
— Смотрю! — отчего-то захотелось кричать, и он не стал сдерживаться.— Смотрю на себя! Каждое утро! Каждое грёбаное утро! Что вы хотите, чтобы я увидел? Что?
Он вскочил, не помня себя, и вцепился Алисе пальцами в плечи, словно желая выдавить из неё то, в чём сам боялся себе признаться.
— Я ненавижу себя, поняла, дура! Ненавижу! Вам это надо услышать? Это?
— Пусти! — Алиса вырвалась и выскочила в коридор.— Псих!
— Дура! — и чашка со стола с силой полетела вниз, жалобно щёлкнула и раскололась надвое. Алиса взвизгнула и выскочила на лестничную клетку.
— Псих! Иди лечись! — крикнула она, судорожно терзая кнопку вызова лифта.
— Да иди ты нах,— огрызнулся Андрей, чувствуя, что с её уходом внутри буря внутри успокаивается.— Сука!
— Козёл! — донеслось до него, а после створки лифтовой кабины закрылись, отрезая все звуки.
— Дура,— простонал Андрей, пропуская волосы сквозь пальцы.
Хмель туманил голову, путал мысли, но звон — тонкий, как пение самой тонкой струны, не стихал. Он заливал уши, бил по нервам. Под внимательным взглядом кота он ударил в стену кулаком. И пришло облегчение. В первобытной ярости, в злобе, способной только разрушать. Он бил, пока разбитые костяшки не смазали на обоях густой кровавый след. Только тогда звон внутри ослаб. Он прислонился лбом к стене, равнодушно терпящей вспышку его гнева.
На губах запеклась слюна, а тело перестало слушаться, с трудом удерживая равновесие. Кот потёрся о колено тёплым боком.
— Эй, братан, у тебя всё нормально? — заглянул сосед. Андрей, не отрывая лба от прохладной стены, оглянулся. За спиной сосед прятал столовый нож, тускло отсвечивающий матовой сталью. Даже вооружился, спасатель хренов!
— Нормально,— выдохнул Андрей,— спать иду…
— Ты это…— сосед оглядел развороченный косяк,— у меня братан двери ставит. Если надо…
— Да-да…— Андрей, более не обращая внимания на соседа, прошёл к маленькому диванчику в большой комнате, попутно выключив свет в коридоре. Сосед потоптался и ушёл восвояси.
Ночь прошла без сна. Несмотря на алкоголь. Последние две таблетки снотворного лишь приглушили реальность, как звук в телевизоре.
Так, в полубреду, он и пролежал до рассвета. Потом собрал Тасины вещи в большую хозяйственную сумку. Пропускал в пальцах каждую вещь, ещё хранящую её тепло и запах, словно она только вышла и скоро вернётся, с удивлением посмотрит на дверь, и вместе посмеются над этим. Она прижмётся к груди, и всё станет, как прежде.
Андрей встряхнулся. Нет, не станет. Уже не станет. Они разминутся в последующих жизнях. Теперь Тасина душа пойдёт своей дорогой, позабыв опыт предыдущих жизней, а он, Андрей, как любой Посвящённый, не в силах забыть своей. Таково его проклятье — память: помнить каждого и жить с этим.
По-хорошему, надо бы сходить в магазин за продуктами, и заодно купить сигарет.
Около восьми часов он собрался и отодвинул дверь с дороги. Надо бы ещё поставить новую. Хотя теперь всё равно.
Андрей ступил за порог и замер. На лестничной клетке стояла девочка лет десяти и внимательно наблюдала за ним через щели в разбитой двери. Ничем не примечательная девочка. Потёртые джинсы, грязноватая куртка, резиновые сапожки на подкладе. Но в лице виделась недетская серьёзность. Словно за человеческой личиной скрывалось нечто большее. Губа невольно поднялась, обнажая зубы. Девчушка бесстрастно кивнула и пошла вниз по лестнице. Андрей, посчитав это своеобразным приглашением, потянулся следом.
Девочка спускалась медленно, изводя натянутые нервы своей неторопливостью. Наконец они вместе ступили на площадку четвёртого этажа. Там она отворила старую дверь в тамбур и зашла, оставив створку приоткрытой.
Андрей в нерешительности остановился. С одной стороны, это откровенное приглашение, с другой — может оказаться ловушкой. Посвящённым, даже полукровкам, как он, в мире людей есть чего бояться.
Рука легла на ручку, и тут дверь подалась навстречу. От неожиданности мужчина отступил.
— Андрей?..— удивлённо проговорила Галина Аркадьевна. Осунувшаяся, в чёрном платке. Что она делает здесь? Сколько знал, здесь живет какая-то старуха, а в соседней квартире — молодая пара. Это Тася всех знала по имени, а он не особо интересовался соседями.
— Здравствуйте, Галина Аркадьевна,— выдавил из себя Андрей, судорожно соображая, как следует себя повести. С одной стороны, тёще определённо неприятно видеть его, с другой — они как будто не чужие. Галина Аркадьевна поджала губы, оценивая его потрёпанный вид и несвежее дыхание, отдающее вчерашним алкоголем.
— Я вещи собрал,— виновато выдохнул Андрей.
— Коля заберёт,— согласилась тёща, плотно прикрывая дверь.— Ты чего здесь?
— Так это…— усмехнулся Андрей, придя в себя,— живу я тут. А вы?
— Я тут по личному делу,— отрезала Галина Аркадьевна, отворачиваясь, чтобы спуститься.
Андрей уже потерял к ней интерес. Его теперь тянуло в эту дверь, что-то должно произойти. Что-то…
— Что с квартирой делать будешь, Андрюша? — вырвал его из зыбкой тревоги вопрос.
— А что с ней? — очнулся он.
— Тебе одному такая жилплощадь велика…
— Пока не думал…
— Ну ты подумай… Может тебе продать квартиру-то? — Галина Аркадьевна смотрела на зятя с прищуром шестидесятилетней хищницы.— Оно, конечно, дело молодое, может, и найдёшь себе кого…
— Может…— механически ответил Андрей. Из-за двери било волнами непонятной природы. Что-то жгучее, но вместе с этим манящее.
— Нашёл уже, что ли? — услышал он едкое.
— Что? — очнулся Андрей. Рука легла на ручку двери. Что-то там сейчас происходило. Мелочный интерес женщины вдруг перестал цеплять. Андрей рывком открыл дверь и ступил в полутёмный тамбур.
Дверь в квартиру старухи была открыта, и из-за неё раздавались приглушённые голоса и запах горящих свечей и ладана. Как на похоронах. В голове помутилось, дыхание сбилось, и стало казаться, что темнота давит со всех сторон, уплотняется, грозить зажать в смертельных объятиях. Впрочем, этого он хотел, но не так. Не так! Он судорожно вдохнул, буквально заставляя грудную клетку работать. И понял, что не сможет переступить порог. Перед дверью стояла мощная защита от таких, как он. Вот так сюрприз!
Андрей выскочил на лестницу. Задыхаясь, скатился до первого этажа, обогнав неспешно идущую тёщу. Вылетел на улицу, судорожно вдыхая свежий осенний воздух.
Галина Аркадьевна вышла из подъезда, ещё раз оценила потрёпанный вид. Всё равно.
Андрей поднял ворот выше и пошёл в магазин. Пусть тешит себя своими маленькими незначительными тайнами.
Чуть позже он сидел на скамейке у подъезда, пытаясь совладать с собой. Пакет с продуктами у ног жалко покосился набок. Где-то внутри до сих пор дрожала новая струна — басовитая, как колокол. Сигарета в пальцах легко подрагивала. Что это? Ведающая под боком? Почему до сих пор он не увидел её? Ответ пришёл сам: пока он жил с Тасей, ему было не до них: ни до Посвящённых, ни до Светлых, ни до Падших, ни до ведьм и доморощенных колдунов. Они были счастливы без всякой потусторонней требухи. Пока в дом не прокралась беда. Вот и всё. Никакого секрета.
Пиликнул домофон, и из подъезда вышла та самая девчушка и встала напротив Андрея, сверля его внимательным взглядом.
— Чего? — грубо отозвался он.
Девчушка не ответила. Из подъезда, едва передвигая ноги, вышла девушка, поддерживаемая пожилой женщиной. Девочка отстранённо обошла их, пока те пристроились на скамейку напротив.
Андрей невольно присмотрелся к ним. Судя по одежде, приезжие. Девушка глубоко вдыхала воздух, пытаясь отдышаться. Обычная, ничего примечательного. Бледная кожа, ввалившиеся глаза, коричневая курточка, колготки и грязные ботиночки. Вся бесцветная, как ночная бабочка. Женщина рядом с ней,— в цветастом платке и болоньевой куртке бежевого цвета,— присела сбоку, всем видом демонстрируя готовность помочь.
Девчушка скорбно посмотрела на Андрея, потом перевела взгляд на девушку.
— Да пошла ты!..— огрызнулся мужчина, подхватывая пакет с земли. Чужих проблем ему не хватало. Свои-то решил так, что любо-дорого.
— Молодой человек! — встрепенулась женщина, когда он прошёл мимо к подъезду. Андрей нехотя повернулся. Все трое с ожиданием смотрели на него. Даже бледная девица.— Не знаете ли: автобус до Кротовки когда идёт?
— Не знаю,— огрызнулся Андрей, намереваясь уйти.
— Не поможете? — с ноткой мольбы в голосе попросила женщина.— До автобуса сможете проводить нас?
— Куда? — ветер игриво коснулся обнажившейся шеи. Андрей плотнее запахнул ворот.
— Тут недалеко, до остановочки,— с готовностью объяснила женщина. Девчушка, стоящая рядом осклабилась, растягивая пасть до самых ушей и показывая затёртые копотью зубы. Андрей расправил плечи и дерзко улыбнулся в ответ. А девчушка непроста, совсем не проста. А что же девушка? Тоже из этих? Та повернула к нему бледное как саван лицо.
— А где остановочка-то? — уже мягче спросил он, облизываясь.
— Да тут рядом,— женщина махнула рукой в нужном ей направлении. Ловушка? Уж не думает ли эта мелкая нечисть, что сладит с Посвящённым? Да даже если и сладит. Пусть попробуют. Не всё ли равно? Жизнь в облике человека теперь потеряла краски, и совершенно безразлично, что с ней станет.
— Ну пойдём,— Андрей перехватил пакет поудобнее и шагнул навстречу скалящей зубы девчушке.
— Ко мне,— неожиданно хрипло выдала девушка, протягивая руки. Мужчина накинул её руку на плечо, помогая подняться.
— А вы что здесь делали-то? — выдохнул Андрей, чувствуя, как внутри что-то кольнуло, когда из него потянули Силу.
— К Ефросинии приезжали,— с готовностью ответила женщина, медленно следуя рядом.
— Что за Ефросиния? — выдохнул Андрей. Хрупкая девушка неожиданно навалилась на плечи свинцовым покрывалом.
— Знающая она, знающая…
— Это как?
— Машеньке помогает…
Андрей повернул к девушке голову, и в бесцветных её глазах разгорелся лютый голод, какого давно он не видел среди людей. Он оскалился ей в лицо, а девушка кротко улыбнулась, опустив голову.
— А что с Машенькой? — асфальт под ногами вдруг стал топорщиться преградами для стопы.
— Проклятье на ней,— тихо, как великую тайну, сообщила женщина,— родовое. Пока можно, надо спасти девочку.
— И помогает? — выдохнул мужчина.
— Поможет,— тихо выдала скрипучим голосом на языке, недосягаемом для ушей человека, девчушка следующая за процессией. Интересно, кто из этих двух странных девчушек Машенька. Андрей обернулся, а девочка распахнула почерневшую пасть в широком оскале. Оборотень… интересненько.
Глава 3
— Андрей Васильевич?..— специалист отдела по кадрам — женщина в годах, но тщательно следящая за собой, указала на стул, стоящий по другую сторону столешницы красивого тёмного оттенка.
Андрей кивнул и огладил рубашку на боках. Отчего-то именно сейчас стало неловко за мятую, несвежую одежду. Странно, что до сей поры подобные мелочи его не смущали, как и косые взгляды девчонок проектного отдела. Прошла почти неделя со дня похорон, он так и не переодел рубашку в тёмных пятнах от пота. Назавтра тёща звала его на девять дней. Надо идти, наверное. Только зачем?..
— Присаживайтесь,— повторила менеджер. Смысла вступать в бесполезные споры не было. Андрей присел на стул и расслабленно сложил руки на столе. Тема разговора была ему известна. Об этом шептались на каждом углу умирающей компании. Из Москвы приехал новый директор, грядут перестановки кадров.
— Вы знаете, наверное: сейчас организация переживает не лучшие времена…— издалека начала женщина.
