Андрей на ходу достал сигарету и закурил. Холод пробирался под одежду. А снег неспешно падал, образуя причудливый узор в свете редких фонарей. Благодать-то какая!
Андрей поднял глаза. Жаль девчонку. Не увидит этого снегопада, если ничего не выйдет. Пальцы, держащие сигарету, мёрзли на усиливающемся морозе. Взгляд зацепился за чёрную тень, притаившуюся в стороне от пятен света, отбрасываемого фонарями.
— Я не тебе ли сказал сидеть дома? — прохрипел Андрей, вытягивая шею. Кот, уже не скрываясь, перемахнул через сугроб на неровную тропу.
— Тоже мне бунтарь…— Андрей нашёл глазами урну и ловким движением отправил окурок туда. Кот мявкнул и чёрным росчерком умчался куда-то в сторону.
Вот и перекрёсток. Сегодня тут тишина. Нет ни машин, ни пешеходов. Над переходом горит жёлтый фонарь, освещая знак и занесённую снегом разметку. Следы вчерашней трагедии тоже замело. Андрей вздохнул и опёрся плечом о фонарный столб. Да, точно здесь.
Он закрыл глаза. Вчера тоже шёл снег. Жёлтый фонарь мигнул с противным металлическим звуком.
Андрей взглянул на перекрёсток. Вот и оно.
Вчера. Снег кружился, повинуясь порывам ветра, швырял хлопья в лицо прохожим и на лобовые стёкла автомобилей. На другой стороне улицы по дорожке спешила девушка. Но не одна. С ней… Андрей пригляделся. С ней был ещё кто-то. Ребёнок. Вот они вышли на тротуар у дороги, готовясь ступить на проезжую часть. Едущий по крайней полосе «Ларгус» медленно притормозил, пропуская их. Андрей напрягся.
— Браток…— рядом нарисовались трое крепких парней, загородив Андрею вид на дорогу.— Сигаретки не будет?
— Да, да,— мужчина, шаря в карманах в поисках пачки сигарет, вытягивал шею, чтобы увидеть, когда Леся вместе с неизвестной девочкой выйдет на дорогу, но проклятая картонка упорно не находилась. Секунда — визг тормозов, крик случайных свидетелей… «Опель», пролетев юзом перекрёсток, затормозил далеко от места аварии, размазав кровавый след. Парни, отвлекшись на происшествие, забыли про сигареты. Андрей выругался про себя. Первая попытка впустую. Взглянул на молодцев перед собой. Те, увидав в прищуренных глазах страшное, попятились, а после и вовсе побежали прочь.
— Мля,— процедил Андрей сквозь зубы. Трагедия собирала толпу. Кто-то уже звонил в скорую. Здесь делать уже нечего.
Андрей снова закрыл глаза, перебирая мгновенья. Неприятно лязгнул фонарь, а потом подмигнул жёлтым глазом. Снег летел в лицо колкими льдинками. Вот завтра погода будет — что надо. Тебе, Леся, обязательно надо это видеть.
Девушка спешит по тротуару, держа за руку тепло одетую девчушку. Вот они выходят к дороге, и «Ларгус» в крайнем ряду начинает тормозить.
— Браток…
— Не курю…— огрызнулся Андрей, даже не глядя на парней. Леся,— девушка, одетая в мятного цвета пуховичок,— пошла по переходу, следом потянулась и девочка лет десяти. Андрей направился им навстречу по проезжей части. «Опель» ещё далеко.
Яркий свет фар осветил всех троих. Андрей приготовился к прыжку.
— Девушка!..— Андрей растопырил руки с твёрдым намерением не пустить её на середину дороги. Но Леся не растерялась, увидев перед собой неопрятно одетого, пахнущего алкоголем и табаком человека. Она нырнула под руку с твёрдым намерением продолжить свой путь. «Опель» пролетел, не снижая скорости, смял всех троих, закрутился от удара и затормозил на середине перекрёстка.
Андрей выругался бы, но мысли уплывали, зато над головой крутились снежные вихри в свете жёлтого фонаря. Последним усилием Андрей сжал окровавленный кулак правой руки, отматывая время назад. Снова не то.
Со стальным лязгом мигнул фонарь. Потрепыхавшись немного, жёлтый огонёк снова засветился ровно. Андрей вдохнул несколько раз, привалившись к столбу. Упрямая девица. Остановить её до дороги?
Утерев со лба пот, мужчина перебежал проезжую часть, выскочив на тротуар. Вот и они. Две девчонки, чьи жизни надо спасти.
— А где ты живешь? — услышал Андрей чистый мелодичный голос. В ответ девчушка пробормотала что-то невнятное.
— Девушка! — Андрей подступил к ним. Леся помедлила и остановилась, задвинув девочку себе за спину.— Интернационала, пятьдесят не подскажете где?
Леся задумалась. Верно, думай, нет такого адреса. Перекрёсток медленно пересёк «Ларгус».
— Ой, мама! — девчушка дёрнулась и побежала на проезжую часть.— Там мама встречает меня!
— Куда??? — Андрей попытался схватить её за пуховик, но скользкая ткань не дала зацепиться. А Леся побежала следом, вывернувшись из рук. Мгновенье — удар, крик, скорая. Андрей вздохнул глубоко. Что ж так крепко-то сидит эта авария в её судьбе? Никак не разъединить точку встречи девушки и лихача-водителя. Точно… Водителя. Только придётся потратить намного больше сил. Считай — последняя попытка.
Андрей взглянул в небо. Фонарь мигнул жёлтым, раздался клацающий металлический звук.
— Я тебе говорю, мля…— водитель «Опеля» лихо заложил руль влево на повороте. Андрея мотнуло на переднем сиденье, почти вжало в пахнущую дорогой отделкой дверь,— Кать…
Водитель прижал трубку к уху, вполглаза приглядывая за дорогой. Вот он встал на светофоре, следующий перекрёсток — роковой. В трубке, повизгивая, верещал женский голос. Что — не разобрать. Андрей втянул носом воздух. Для людей сейчас он — невидимка, пока хватит сил. Пригляделся к водителю. Разговор всё больше выводил того из себя. Сейчас мужик достигнет точки кипения, ослепнет от злобы и станет убийцей.
— Кать…— жёлтый сигнал моргнул, и водитель вдавил педаль в пол.— Да еду я! Поняла? Уже… еду… домой!
— Купи цветов! — рявкнул Андрей, съезжая на сиденье в сторону, когда водитель крутил руль, обгоняя попутки.
— Чего? — словно очнулся тот, опуская руку с телефоном, и резко нажал на тормоз, снижая скорость. С проклятьем сбросил вызов, швырнул сотовый на приборную панель. Перекрёсток приближался, вот и «Ларгус», притормозивший по непонятной пока для водителя причине.
— Цветов купи своей!..— крикнул Андрей в ухо водителю, а тот от неожиданно влетевшей в голову мысли смешался и ударил по тормозам. Из-за «Ларгуса», семеня, выскочила Леся, ведя за руку девчушку.
— Вот мля…— водитель вытер внезапно проступивший на лбу пот, когда понял, что мог их и не заметить. Трясущейся рукой кинул телефон с приборной панели на сиденье рядом.
Андрей, опершись о столб, смотрел, как Леся пересекает такую недосягаемую для неё черту тротуара на другой стороне дороги. Ноги подкашивались, и всё тело дрожало, словно от холода. Надо подождать, и все пройдет. Много, много ушло сил на это чудо. Вот Леся прошла мимо, а фонарь снова звякнул, и снежинки замерли в воздухе, как в смоле. Девчушка повернула голову к Андрею в застывшем мгновении и оскалилась, растянув рот до самых ушей.
— Ты испортил охоту, полукровка, и пожалеешь…— прошипела она скрипучим голосом на языке, запретном для человека.
— Тебе ли грозить, пёс? — огрызнулся Андрей, поворачиваясь к девчушке всем телом. Позади обеих на снегу мелькнула чёрная клякса.
— Она всё рано умрёт!
— Конечно, умрёт, она же человек…— усмехнулся Андрей, сжимая кулаки в карманах.
— Умрешь и ты…— девчушка вдруг вскрикнула, и снежинки снова заметались в свете фонаря. Девочка припустила по натоптанной тропе прочь, а следом помчался огромный чёрный кот.
Леся с удивлением проводила спутницу глазами и повернулась к Андрею.
— Попросила через дорогу перевести, маму увидала, наверное. У вас всё хорошо? — с участием спросила она, делая шаг навстречу. Андрей трясущимися руками достал сигарету, прикурил, оттягивая ответ.
— Да,— наконец выдавил он,— да…
— Выглядите не очень…
«Чувствую себя так же»,— хотелось ответить, но вместо этого Андрей затянулся и попытался улыбнуться.
— А можно вас проводить? — спросил он, лихо наклоняя голову к плечу. Леся оглянулась в поисках хоть какого-нибудь свидетеля, но улица была пуста. Лишь на другой стороне дороги по тротуару двигались смутные тени.
— Нет, спасибо,— девушка попятилась и робко улыбнулась.
— Нет — так нет,— глухо отозвался мужчина, поднимая ворот выше, чтобы снег не сыпался за шиворот.— Береги себя… Леся.
Девушка, уже отойдя, чуть замедлила шаг, а потом ускорила, стараясь уйти подальше от странного человека под жёлтым фонарем.
Чудо по просьбе Марата, старого приятеля, недёшево обошлось Андрею, но отчего-то в душе стало светлее. Исчезла привычная уже духота из жизни, словно кто-то приоткрыл окно, впустив немного свежего воздуха. Странно, что Марат не взялся за дело сам. В его руках — Силы, не сравнимые с возможностями какого-то полукровки.
Пару дней после возвращения в настоящее Андрей просто отлёживался дома, пережидая слабость от чрезмерных усилий. Тело физическое нисколько не пострадало, но то, что питает ту, вторую натуру, изрядно истончилось,— как пять лет назад в Кротовке.
Звонили с работы. Леночка, бухгалтер, интересовалась, когда он выйдет на смену. Андрей выпросил пару дней отдыха, сославшись на болезнь. Леночка хмыкнула в трубку, и он даже представил себе, как она поджимает накрашенные губы. Ясное дело, уже вообразила себе причину недомогания, и обязательно доложит шефу. А раз так, то и разочаровывать людей не стоит. На лице расползлась злая улыбка. Почему нет?
Уже вечером Андрей стоял у двери соседа, дядьки Михи, с пакетом из супермаркета, в котором лежал батон колбасы, буханка хлеба и какая-то дешёвая выпивка.
Дядька Миха был не против, даже рад. Поспешил на кухоньку, пропахшую старым линолеумом. Андрей шёл следом, вдыхая запах застарелой холостяцкой берлоги. Точно так же будет пахнуть и в его доме: старым, ношеным бельём, линолеумом и немного туалетом.
Пока он выкладывал продукты на старую клеёнку стола, зазвонил телефон. Андрей взглянул на экран. «Марат». Сжал телефон пальцами. Пять лет не звонил, не появлялся, а тут вдруг н? тебе…
— Слушаю,— Андрей прижал телефон к уху.
«Звоню благодарность тебе выписать…».
— В жопу иди со своей благодарностью…
«Грубо… грубо… Но чувствуешь, да? Понравилось?».
— Я думал, ты не вмешиваешься…
Дядька Миха суетливо взял колбасу из расслабленной руки и поспешил наломать её неровными кусками тупым ножом на доске.
«Как правило — нет. Это особый случай».
— Понятно… это другое, да? — усмехнулся Андрей.
«Можно и так сказать. Я… предупредить хочу. Натаныч может и обидеться… Ты, если что, дай знать».
Андрей брезгливо сбросил вызов. Опять игры. Снова…
А дядька Миха уже разлил водку по стаканам и кивнул головой на нехитрую закуску.
— С работы? — сипло спросил он, поднимая стакан трясущейся рукой.
— Ага,— Андрей поднял свой замутнённый от старости стакан.— Девчонка сегодня чудом из-под машины выскочила…
— Да?..— с фальшивым интересом уточнил старичок и опрокинул спиртное в горло. Андрей отвернулся и выпил свою порцию. Отчего-то стало мутно от этих замусоленных стен, непрозрачного стекла и рыхлой россыпи хлебных крошек на столе.
— Да, чудо…— кивнул он.
— Чудо,— эхом повторил дядька Миха, и в голосе его отчётливо послышался чужой тембр. Дальше всё случилось быстро. Или замутнённое алкоголем сознание не захотело реагировать. Дядька Миха схватил со стола нож в жире и хлебном мякише и надвинулся на гостя, выкинув вперёд руку с оружием. Боль под ребром бросила в жар, затем в холод. Андрей только впился взглядом в пустые стариковские глаза, а потом медленно повалился назад, на старый линолеум, попутно стягивая слабеющей рукой клеёнку со всем, что на ней лежало. Последнее, что запомнил — безумные глаза соседа, осознавшего только что совершённое.
Что было потом, Андрей уже не помнил. Наверняка скорая, операция. Тяжёлый наркоз, капельницы, бессонные ночи под обезболивающими склеились в памяти в большой липкий ком. Врач, седовласый благообразный мужчина, спустя несколько дней разрешил вставать до уборной: лежать в постели было выше всяких сил. Хотелось курить и на воздух.
За неимением родственников обратиться, чтобы привезли вещи, было не к кому, потому после операции Андрей первые дни лежал в казенной, на три размера больше пижаме в мерзкую клетку. Штаны заворачивал в боках, а рубаха сползала в горловине до самого плеча. Но ему было наплевать. Толстый валик из пропитанных сукровицей и кровью бинтов неприятно тёр под ребрами. При неловком движении кожа натягивалась и болела.
Приходила Тасина сестра, Алиса. В первый раз за ключами, во второй раз принесла вещи: халат и кружку. Андрей старался не смотреть в накрашенное лицо. Они с Тасей так похожи!.. Алиса присела на край кровати, отложив свёрток с вещами в ноги.
— Боже, Андрей, на кого ты стал похож! — посетовала она, вглядываясь в лицо. Не получив ответа и не заметив отклика в глазах, продолжила.
— Совсем опустился… ну зачем?
— Что «зачем»? — прохрипел Андрей, нервно дергая головой, тщательно избегая взгляда на припудренное лицо.
— На человека не похож. Мама говорит, тебе надо продать квартиру, купить себе малогабаритку, остальные деньги на счёт положить…
Андрей не ответил, а Алиса продолжила.
— Ну зачем тебе такая квартира? Хоть деньги на похороны будут…
— Чьи похороны? — просипел мужчина, наконец взглянув в лицо гостье.
— Твои, Андрюша, не бережёшься совсем, пьёшь с кем попало,— Алиса окинула взглядом палату. Крашеные, кое-где облупившиеся стены и белёный потолок со следами протечек, и более всего сидящая в ногах женщина вдруг стали вызывать раздражение. Андрей стиснул зубы, чтобы наружу не вырвались резкие слова.
— Ну посмотри на себя,— продолжала Алиса,— на кого похож? В квартире — помойка, в жизни — тоже, и сам… словно из неё вылез…
— Ты закончила? — перебил Андрей, приподнимаясь на локтях, в порыве встать и вытолкать эту куклу с лицом Таси за дверь. Словно кто-то подсунул фальшивку.
— Да,— Алиса встала и сделала несколько шагов к двери, встала в проёме.— Ключи в пакете, твоё животное я покормила… Жалко соседей: он орет, как мамонт…
— Спасибо за труды…— Андрей бессильно откинулся на жидкую подушку. Алиса, бросив прощальный взгляд, ушла. Стало тошно до боли. Зачем она пришла, растревожила затянувшуюся рану? Зачем она так похожа на Тасю? Зачем?..
Приходил следователь. Вежливо задавал вопросы. Давно ли знакомы с дядькой Михой? Часто пьёте вместе? Что спровоцировало ссору? Сошлись на том, что дед поймал «белочку». Теперь дядьку Миху ждет комиссия и срок, немалый. Но и эта новость не вызвала отклика. Андрея подмывало попросить у полицейского сигарет, но сосед по палате внимательно прислушивался к разговору, и вопрос отчего-то застрял в глотке.
Подмывало позвонить Марату, но то ли гордость не позволяла, то ли упрямство. Номер Андрей так и не набрал.
— Укольчики, укольчики…— мимо пациентов, жарко споривших в фойе возле старенького телевизора, пролетела, щёлкая каблуками, симпатичная медсестра Галочка.
— Идём в процедурную…— напомнила она ещё раз, послав улыбку помятым, бледным лицам. Пациенты первого хирургического местной клинической больницы, собрав мужество и все свои пакеты, хитрым способом примотанные к телу, засобирались на уколы. Спор о политике быстро потерял лоск на фоне предстоящих процедур.
Андрей поднял глаза. Жаль девчонку. Не увидит этого снегопада, если ничего не выйдет. Пальцы, держащие сигарету, мёрзли на усиливающемся морозе. Взгляд зацепился за чёрную тень, притаившуюся в стороне от пятен света, отбрасываемого фонарями.
— Я не тебе ли сказал сидеть дома? — прохрипел Андрей, вытягивая шею. Кот, уже не скрываясь, перемахнул через сугроб на неровную тропу.
— Тоже мне бунтарь…— Андрей нашёл глазами урну и ловким движением отправил окурок туда. Кот мявкнул и чёрным росчерком умчался куда-то в сторону.
Вот и перекрёсток. Сегодня тут тишина. Нет ни машин, ни пешеходов. Над переходом горит жёлтый фонарь, освещая знак и занесённую снегом разметку. Следы вчерашней трагедии тоже замело. Андрей вздохнул и опёрся плечом о фонарный столб. Да, точно здесь.
Он закрыл глаза. Вчера тоже шёл снег. Жёлтый фонарь мигнул с противным металлическим звуком.
Андрей взглянул на перекрёсток. Вот и оно.
Вчера. Снег кружился, повинуясь порывам ветра, швырял хлопья в лицо прохожим и на лобовые стёкла автомобилей. На другой стороне улицы по дорожке спешила девушка. Но не одна. С ней… Андрей пригляделся. С ней был ещё кто-то. Ребёнок. Вот они вышли на тротуар у дороги, готовясь ступить на проезжую часть. Едущий по крайней полосе «Ларгус» медленно притормозил, пропуская их. Андрей напрягся.
— Браток…— рядом нарисовались трое крепких парней, загородив Андрею вид на дорогу.— Сигаретки не будет?
— Да, да,— мужчина, шаря в карманах в поисках пачки сигарет, вытягивал шею, чтобы увидеть, когда Леся вместе с неизвестной девочкой выйдет на дорогу, но проклятая картонка упорно не находилась. Секунда — визг тормозов, крик случайных свидетелей… «Опель», пролетев юзом перекрёсток, затормозил далеко от места аварии, размазав кровавый след. Парни, отвлекшись на происшествие, забыли про сигареты. Андрей выругался про себя. Первая попытка впустую. Взглянул на молодцев перед собой. Те, увидав в прищуренных глазах страшное, попятились, а после и вовсе побежали прочь.
— Мля,— процедил Андрей сквозь зубы. Трагедия собирала толпу. Кто-то уже звонил в скорую. Здесь делать уже нечего.
Андрей снова закрыл глаза, перебирая мгновенья. Неприятно лязгнул фонарь, а потом подмигнул жёлтым глазом. Снег летел в лицо колкими льдинками. Вот завтра погода будет — что надо. Тебе, Леся, обязательно надо это видеть.
Девушка спешит по тротуару, держа за руку тепло одетую девчушку. Вот они выходят к дороге, и «Ларгус» в крайнем ряду начинает тормозить.
— Браток…
— Не курю…— огрызнулся Андрей, даже не глядя на парней. Леся,— девушка, одетая в мятного цвета пуховичок,— пошла по переходу, следом потянулась и девочка лет десяти. Андрей направился им навстречу по проезжей части. «Опель» ещё далеко.
Яркий свет фар осветил всех троих. Андрей приготовился к прыжку.
— Девушка!..— Андрей растопырил руки с твёрдым намерением не пустить её на середину дороги. Но Леся не растерялась, увидев перед собой неопрятно одетого, пахнущего алкоголем и табаком человека. Она нырнула под руку с твёрдым намерением продолжить свой путь. «Опель» пролетел, не снижая скорости, смял всех троих, закрутился от удара и затормозил на середине перекрёстка.
Андрей выругался бы, но мысли уплывали, зато над головой крутились снежные вихри в свете жёлтого фонаря. Последним усилием Андрей сжал окровавленный кулак правой руки, отматывая время назад. Снова не то.
Со стальным лязгом мигнул фонарь. Потрепыхавшись немного, жёлтый огонёк снова засветился ровно. Андрей вдохнул несколько раз, привалившись к столбу. Упрямая девица. Остановить её до дороги?
Утерев со лба пот, мужчина перебежал проезжую часть, выскочив на тротуар. Вот и они. Две девчонки, чьи жизни надо спасти.
— А где ты живешь? — услышал Андрей чистый мелодичный голос. В ответ девчушка пробормотала что-то невнятное.
— Девушка! — Андрей подступил к ним. Леся помедлила и остановилась, задвинув девочку себе за спину.— Интернационала, пятьдесят не подскажете где?
Леся задумалась. Верно, думай, нет такого адреса. Перекрёсток медленно пересёк «Ларгус».
— Ой, мама! — девчушка дёрнулась и побежала на проезжую часть.— Там мама встречает меня!
— Куда??? — Андрей попытался схватить её за пуховик, но скользкая ткань не дала зацепиться. А Леся побежала следом, вывернувшись из рук. Мгновенье — удар, крик, скорая. Андрей вздохнул глубоко. Что ж так крепко-то сидит эта авария в её судьбе? Никак не разъединить точку встречи девушки и лихача-водителя. Точно… Водителя. Только придётся потратить намного больше сил. Считай — последняя попытка.
Андрей взглянул в небо. Фонарь мигнул жёлтым, раздался клацающий металлический звук.
— Я тебе говорю, мля…— водитель «Опеля» лихо заложил руль влево на повороте. Андрея мотнуло на переднем сиденье, почти вжало в пахнущую дорогой отделкой дверь,— Кать…
Водитель прижал трубку к уху, вполглаза приглядывая за дорогой. Вот он встал на светофоре, следующий перекрёсток — роковой. В трубке, повизгивая, верещал женский голос. Что — не разобрать. Андрей втянул носом воздух. Для людей сейчас он — невидимка, пока хватит сил. Пригляделся к водителю. Разговор всё больше выводил того из себя. Сейчас мужик достигнет точки кипения, ослепнет от злобы и станет убийцей.
— Кать…— жёлтый сигнал моргнул, и водитель вдавил педаль в пол.— Да еду я! Поняла? Уже… еду… домой!
— Купи цветов! — рявкнул Андрей, съезжая на сиденье в сторону, когда водитель крутил руль, обгоняя попутки.
— Чего? — словно очнулся тот, опуская руку с телефоном, и резко нажал на тормоз, снижая скорость. С проклятьем сбросил вызов, швырнул сотовый на приборную панель. Перекрёсток приближался, вот и «Ларгус», притормозивший по непонятной пока для водителя причине.
— Цветов купи своей!..— крикнул Андрей в ухо водителю, а тот от неожиданно влетевшей в голову мысли смешался и ударил по тормозам. Из-за «Ларгуса», семеня, выскочила Леся, ведя за руку девчушку.
— Вот мля…— водитель вытер внезапно проступивший на лбу пот, когда понял, что мог их и не заметить. Трясущейся рукой кинул телефон с приборной панели на сиденье рядом.
Андрей, опершись о столб, смотрел, как Леся пересекает такую недосягаемую для неё черту тротуара на другой стороне дороги. Ноги подкашивались, и всё тело дрожало, словно от холода. Надо подождать, и все пройдет. Много, много ушло сил на это чудо. Вот Леся прошла мимо, а фонарь снова звякнул, и снежинки замерли в воздухе, как в смоле. Девчушка повернула голову к Андрею в застывшем мгновении и оскалилась, растянув рот до самых ушей.
— Ты испортил охоту, полукровка, и пожалеешь…— прошипела она скрипучим голосом на языке, запретном для человека.
— Тебе ли грозить, пёс? — огрызнулся Андрей, поворачиваясь к девчушке всем телом. Позади обеих на снегу мелькнула чёрная клякса.
— Она всё рано умрёт!
— Конечно, умрёт, она же человек…— усмехнулся Андрей, сжимая кулаки в карманах.
— Умрешь и ты…— девчушка вдруг вскрикнула, и снежинки снова заметались в свете фонаря. Девочка припустила по натоптанной тропе прочь, а следом помчался огромный чёрный кот.
Леся с удивлением проводила спутницу глазами и повернулась к Андрею.
— Попросила через дорогу перевести, маму увидала, наверное. У вас всё хорошо? — с участием спросила она, делая шаг навстречу. Андрей трясущимися руками достал сигарету, прикурил, оттягивая ответ.
— Да,— наконец выдавил он,— да…
— Выглядите не очень…
«Чувствую себя так же»,— хотелось ответить, но вместо этого Андрей затянулся и попытался улыбнуться.
— А можно вас проводить? — спросил он, лихо наклоняя голову к плечу. Леся оглянулась в поисках хоть какого-нибудь свидетеля, но улица была пуста. Лишь на другой стороне дороги по тротуару двигались смутные тени.
— Нет, спасибо,— девушка попятилась и робко улыбнулась.
— Нет — так нет,— глухо отозвался мужчина, поднимая ворот выше, чтобы снег не сыпался за шиворот.— Береги себя… Леся.
Девушка, уже отойдя, чуть замедлила шаг, а потом ускорила, стараясь уйти подальше от странного человека под жёлтым фонарем.
Глава 2. Зима
Чудо по просьбе Марата, старого приятеля, недёшево обошлось Андрею, но отчего-то в душе стало светлее. Исчезла привычная уже духота из жизни, словно кто-то приоткрыл окно, впустив немного свежего воздуха. Странно, что Марат не взялся за дело сам. В его руках — Силы, не сравнимые с возможностями какого-то полукровки.
Пару дней после возвращения в настоящее Андрей просто отлёживался дома, пережидая слабость от чрезмерных усилий. Тело физическое нисколько не пострадало, но то, что питает ту, вторую натуру, изрядно истончилось,— как пять лет назад в Кротовке.
Звонили с работы. Леночка, бухгалтер, интересовалась, когда он выйдет на смену. Андрей выпросил пару дней отдыха, сославшись на болезнь. Леночка хмыкнула в трубку, и он даже представил себе, как она поджимает накрашенные губы. Ясное дело, уже вообразила себе причину недомогания, и обязательно доложит шефу. А раз так, то и разочаровывать людей не стоит. На лице расползлась злая улыбка. Почему нет?
Уже вечером Андрей стоял у двери соседа, дядьки Михи, с пакетом из супермаркета, в котором лежал батон колбасы, буханка хлеба и какая-то дешёвая выпивка.
Дядька Миха был не против, даже рад. Поспешил на кухоньку, пропахшую старым линолеумом. Андрей шёл следом, вдыхая запах застарелой холостяцкой берлоги. Точно так же будет пахнуть и в его доме: старым, ношеным бельём, линолеумом и немного туалетом.
Пока он выкладывал продукты на старую клеёнку стола, зазвонил телефон. Андрей взглянул на экран. «Марат». Сжал телефон пальцами. Пять лет не звонил, не появлялся, а тут вдруг н? тебе…
— Слушаю,— Андрей прижал телефон к уху.
«Звоню благодарность тебе выписать…».
— В жопу иди со своей благодарностью…
«Грубо… грубо… Но чувствуешь, да? Понравилось?».
— Я думал, ты не вмешиваешься…
Дядька Миха суетливо взял колбасу из расслабленной руки и поспешил наломать её неровными кусками тупым ножом на доске.
«Как правило — нет. Это особый случай».
— Понятно… это другое, да? — усмехнулся Андрей.
«Можно и так сказать. Я… предупредить хочу. Натаныч может и обидеться… Ты, если что, дай знать».
Андрей брезгливо сбросил вызов. Опять игры. Снова…
А дядька Миха уже разлил водку по стаканам и кивнул головой на нехитрую закуску.
— С работы? — сипло спросил он, поднимая стакан трясущейся рукой.
— Ага,— Андрей поднял свой замутнённый от старости стакан.— Девчонка сегодня чудом из-под машины выскочила…
— Да?..— с фальшивым интересом уточнил старичок и опрокинул спиртное в горло. Андрей отвернулся и выпил свою порцию. Отчего-то стало мутно от этих замусоленных стен, непрозрачного стекла и рыхлой россыпи хлебных крошек на столе.
— Да, чудо…— кивнул он.
— Чудо,— эхом повторил дядька Миха, и в голосе его отчётливо послышался чужой тембр. Дальше всё случилось быстро. Или замутнённое алкоголем сознание не захотело реагировать. Дядька Миха схватил со стола нож в жире и хлебном мякише и надвинулся на гостя, выкинув вперёд руку с оружием. Боль под ребром бросила в жар, затем в холод. Андрей только впился взглядом в пустые стариковские глаза, а потом медленно повалился назад, на старый линолеум, попутно стягивая слабеющей рукой клеёнку со всем, что на ней лежало. Последнее, что запомнил — безумные глаза соседа, осознавшего только что совершённое.
Что было потом, Андрей уже не помнил. Наверняка скорая, операция. Тяжёлый наркоз, капельницы, бессонные ночи под обезболивающими склеились в памяти в большой липкий ком. Врач, седовласый благообразный мужчина, спустя несколько дней разрешил вставать до уборной: лежать в постели было выше всяких сил. Хотелось курить и на воздух.
За неимением родственников обратиться, чтобы привезли вещи, было не к кому, потому после операции Андрей первые дни лежал в казенной, на три размера больше пижаме в мерзкую клетку. Штаны заворачивал в боках, а рубаха сползала в горловине до самого плеча. Но ему было наплевать. Толстый валик из пропитанных сукровицей и кровью бинтов неприятно тёр под ребрами. При неловком движении кожа натягивалась и болела.
Приходила Тасина сестра, Алиса. В первый раз за ключами, во второй раз принесла вещи: халат и кружку. Андрей старался не смотреть в накрашенное лицо. Они с Тасей так похожи!.. Алиса присела на край кровати, отложив свёрток с вещами в ноги.
— Боже, Андрей, на кого ты стал похож! — посетовала она, вглядываясь в лицо. Не получив ответа и не заметив отклика в глазах, продолжила.
— Совсем опустился… ну зачем?
— Что «зачем»? — прохрипел Андрей, нервно дергая головой, тщательно избегая взгляда на припудренное лицо.
— На человека не похож. Мама говорит, тебе надо продать квартиру, купить себе малогабаритку, остальные деньги на счёт положить…
Андрей не ответил, а Алиса продолжила.
— Ну зачем тебе такая квартира? Хоть деньги на похороны будут…
— Чьи похороны? — просипел мужчина, наконец взглянув в лицо гостье.
— Твои, Андрюша, не бережёшься совсем, пьёшь с кем попало,— Алиса окинула взглядом палату. Крашеные, кое-где облупившиеся стены и белёный потолок со следами протечек, и более всего сидящая в ногах женщина вдруг стали вызывать раздражение. Андрей стиснул зубы, чтобы наружу не вырвались резкие слова.
— Ну посмотри на себя,— продолжала Алиса,— на кого похож? В квартире — помойка, в жизни — тоже, и сам… словно из неё вылез…
— Ты закончила? — перебил Андрей, приподнимаясь на локтях, в порыве встать и вытолкать эту куклу с лицом Таси за дверь. Словно кто-то подсунул фальшивку.
— Да,— Алиса встала и сделала несколько шагов к двери, встала в проёме.— Ключи в пакете, твоё животное я покормила… Жалко соседей: он орет, как мамонт…
— Спасибо за труды…— Андрей бессильно откинулся на жидкую подушку. Алиса, бросив прощальный взгляд, ушла. Стало тошно до боли. Зачем она пришла, растревожила затянувшуюся рану? Зачем она так похожа на Тасю? Зачем?..
Приходил следователь. Вежливо задавал вопросы. Давно ли знакомы с дядькой Михой? Часто пьёте вместе? Что спровоцировало ссору? Сошлись на том, что дед поймал «белочку». Теперь дядьку Миху ждет комиссия и срок, немалый. Но и эта новость не вызвала отклика. Андрея подмывало попросить у полицейского сигарет, но сосед по палате внимательно прислушивался к разговору, и вопрос отчего-то застрял в глотке.
Подмывало позвонить Марату, но то ли гордость не позволяла, то ли упрямство. Номер Андрей так и не набрал.
— Укольчики, укольчики…— мимо пациентов, жарко споривших в фойе возле старенького телевизора, пролетела, щёлкая каблуками, симпатичная медсестра Галочка.
— Идём в процедурную…— напомнила она ещё раз, послав улыбку помятым, бледным лицам. Пациенты первого хирургического местной клинической больницы, собрав мужество и все свои пакеты, хитрым способом примотанные к телу, засобирались на уколы. Спор о политике быстро потерял лоск на фоне предстоящих процедур.
