— Ты где была! — накинулась на меня Нина.
— Да уж точно не в подсобке со всадником обнималась, — пробормотала я.
Потом вспомнила, что почти обнималась со всадником в кустах, а чуть позднее — с некромантом где-то рядом с кроватью, и решила помолчать.
— И вообще, мы с тобой договорились, что ты меня прикроешь.
— А я и прикрыла. Смерть приходил, спрашивал, я сказала, ты вышла в туалет, поправить макияж, так как попала под дождь.
— Спасибо, — с удивлением я покосилась на Нину.
Не думала, что она сдержит слово.
— Ага. Только он сказал, что в приемке теперь достаточно одного человека, так что велел отправить тебя приглядеть за студентами, которые отрабатывают летнюю практику. Вот.
Мне протянули папку с заданием. Крупным почерком магистра Смерти были написаны указания, простые даже для меня. Прийти в триста четырнадцатую аудиторию, собрать находящихся там студентов и проконтролировать, чтобы они вымыли окна в ректорском кабинете. Бедняги, я мыла окна в кабинете магистра на первом курсе, в наказание за провал зачета. И, помнится, чуть не выпала из окна, поскользнувшись на мокром подоконнике.
На этот раз мыть окна не предполагалось, так что более-менее я была спокойна.
Студенты расселись на партах. Когда я вошла, они заливисто смеялись, а один даже сложился пополам от хохота. Меня заметили не сразу, а когда заметили, практически проигнорировали.
— Всем привет! — бодро поздоровалась я. — Меня магистр прислал. Он просил помыть окна в его кабинете.
— Ты кто? — перестала смеяться рыжеволосая девушка.
— Практику отрабатываю, — туманно откликнулась я. — На последний курс перешла.
Студенты переглянулись.
— И тебя прислал Смерть? Чтобы мы помыли в его кабинете окна?
Я кивнула. Что за привычка задавать лишние вопросы? Нет, я специально пришла подшутить над ними, вот делать мне нечего было.
Нутром я чувствовала исходящую от ребят враждебность, хоть причин найти и не могла. Меня в свое время такие отработки не злили и не раздражали. По-моему, вымыть окна в ректорском кабинете иной раз было проще, чем сдать особо заковыристый зачет. Жаль, такое прокатывало далеко не со всеми предметами.
— Знаешь, Мор, — фыркнула рыжая девчонка, — мой сама.
— Принцесса нашлась, — поддержала ее вторая.
От удивления я даже не нашлась с ответом. Да и как ответить, если стоишь и не понимаешь, в чем вообще дело?
— До встречи на занятиях, Мор, — напоследок бросил мне парень.
Дверь аудитории с грохотом захлопнулась. Сквозь полнейшее изумление начало доходить. Похоже, я только что познакомилась с новыми однокурсниками, отрабатывавшими летнюю практику. У нас тоже в свое время была неделя уборки в помещениях общественного пользования. Иными словами: оттирали все, что успели испачкать за год. А еще обрекла себя на целый год издевок, будто и без того не хватало мне подколок за неуклюжесть.
Хотя стоп... почему это я обрекла себя? Это Смерть! Как вообще педагогу, всаднику с громадным опытом, может прийти в голову светлая мысль отправить меня согнать на работу моих же однокурсников?
От злости и обиды на магистра я замысловато выругалась. Естественно, ни в коридоре, ни в ректорском кабинете никого не было. Только одинокие ведра и губки для мытья валялись посреди помещения.
Помыть? И прикрыть этих идиотов в надежде, что они оценят поступок? Да, как же, оценят. Скорее, найдут повод еще раз поржать. Не мыть? И выслушать от Смерти, что рано или поздно придется ставить себя в коллективе, смерть должна уметь не только с душами работать, но и подчиненных организовывать, бла-бла-бла и сверху бантик. А если не мыть — придется вернуться к Нине, а вот ей уж я точно не поведаю о знакомстве с новыми товарищами.
Вздохнув, я взялась за губку.
Окна сияли, последние штрихи — нанести специальное зелье, отталкивающее дождь, и можно с чувством не до конца выполненного долга топать на рабочее место. А лучше — домой, потому что пока я мыла, успела с ног до головы облиться водой. И теперь футболка была насквозь мокрой, на штанах виднелись следы от влажных ладоней, а на носу болтался ошметок пены, который я никак не могла сдуть. Красотка, ничего не скажешь. Особенно если учесть, что мокрая футболка обтягивала все, что было под ней. А если быть точнее — ничего под ней не было. Надо будет быстренько сбегать до Харона, скататься домой и переодеться. Имею я право на перерыв?
Внезапно, как снег в начале зимы, в кабинет вошел Смерть. И будто бы сперва меня не заметил. Потом поднял взгляд и долго — во всяком случае, мне так показалось — рассматривал. Даже засмущалась, поняв, что видок у меня явно не представительный.
— Привет, а ты что тут делаешь? — Смерть даже удивился.
Удивился! Будто бы не он велел мне отправить студентов мыть окна. Да, в его радужном мире с розовыми пони, наверное, окна должны были мыть мои новые однокурсники под моим чутким руководством. Да только в реальном мире вместо пони была я — здоровая и злая лошадь.
— Я, кстати, хотел кое о чем тебя спросить, — начал Смерть.
Я спрыгнула с подоконника. В руках у меня все еще была мокрая мыльная губка.
— Вечером не хочешь...
— Знаете что? — Злость немедленно потребовала выхода. — В следующий раз, когда решите отправить меня раздавать приказы — выберите не тех, с кем мне надо учиться целый год!
Опешивший Смерть никак не отреагировал ни на мои слова, ни на то, что я сунула ему в руки губку, намеренно ткнув в идеальную голубую рубашку. По ткани поползло мокрое пятно, разрушая образ выхоленного магистра. Но мне было плевать. Я пролетела мимо Смерти и напоследок хлопнула дверью.
За возмущением я даже не вспомнила, что хотел спросить Смерть, иначе наверняка бы задумалась, что именно. Но обидно было до жути. С самого первого курса я слушаю чужие дурацкие шуточки.
Во-первых, дочка всадника и препода. Со мной почти никто не дружил, боясь, что я буду сливать информацию папе.
Во-вторых, блондинка. Узнаю, какой смертный придумал шутки про блондинок — убью! Потом отправлю на перерождение и снова убью.
В-третьих, я — ходячее недоразумение. И сваливший на вольные хлеба диплом — лучшее тому доказательство.
А теперь я лишена даже шанса выстроить нормальные отношения с новыми однокурсниками. Другой вопрос, надо ли мне строить с ними отношения. Не похоже, чтобы ребята были дружелюбными.
За размышлениями я вернулась на место, где Нина уплетала конфеты из красивой корзинки.
— Хочешь? — Она протянула мне парочку.
Отказалась. Сладкое не поможет, нужна тяжелая артиллерия. Жаль, Нине не подарили гильотину. Автоматическую, самонаводящуюся.
— Опять Война? Интересно, что будет следующим этапом? Фонтан из сгущенки? Букет из котят?
— Очень смешно, я...
По рекреации пролетел громогласный вопль... или, точнее, рык, в котором я с трудом узнала Смерть:
— Нина!
Напарница тут же подскочила и чуть ли не по стойке смирно вытянулась.
То, что магистр был зол, я поняла еще до того, как его увидела. Поспешила слиться со стеной и сделаться как можно незаметней. На всякий случай — вдруг мне перепадет за сцену в кабинете?
Рубашку он, кстати, переодел.
— Я велел тебе проконтролировать отработку студентов пятого курса, — обратился Смерть к... Нине!
От стены я отлепилась и уставилась на «подругу». Не было сомнения, что она специально отправила меня, зная, какая будет реакция у ребят. Да, знала я, что Нина стервь, надо было держать в уме.
— Простите, м-магистр, — она, кажется, начала опять реветь, — я н-не успевала и попросила Джули...
— «Я не успевала и попросила Джули», — передразнил ее Смерть. — Ты уволена. Это третий твой промах, больше я их терпеть не намерен.
— Но...
— Нина, дорогая, твои «но», «ути-пути», «агу» и прочие страдательные междометия я мог простить, когда ты училась. Пользы от тебя не было никакой, но и вреда не особо. А сейчас я плачу тебе деньги. Платил, если быть точнее. Поэтому — вон! В моей академии ты работать больше не будешь.
И тут, к моему удивлению, Нина сделала нечто неожиданное. Не расплакалась, не начала шмыгать носом и всхлипывать, не съежилась в надежде вызвать жалость магистра. А с легкой улыбкой набросила на плечи курточку и летящей походкой удалилась прочь. Я была так ошарашена, что даже не заметила, что курточка-то была моя.
Смерть вывел меня из оцепенения:
— Я велел разобраться со студентами Нине, а не тебе.
И ничего не скажешь... выходит, зря я на него наехала, надо было Нину ругать. Более неловко, чем сейчас, я себя еще не чувствовала. Прямо чувствовала, как пылают щеки.
— Можешь идти домой и готовиться к началу учебного года.
— А... а приемная комиссия?
— Закончилась, — хмуро ответил Смерть.
Выдавить из себя извинения или что-то приличествующее я не смогла. Так и наблюдала, как удаляется магистр. И только потом осознала: свобода!
Одна часть наказания закончилась. Дело за малым: найти сбежавший диплом.
Поскольку Смерть дал мне вольную, дома я оказалась раньше обычного. А там уже выяснилось: делать было нечего. А что делает студент, когда ему нечего делать? Отсыпается! Поэтому я открыла двери на веранде, плюхнулась на диван и, укрывшись пледом, попыталась уснуть. Не получилось. Мысли, которые днем были вытеснены злостью на Смерть и Нину, успешно захватывали позиции в моей голове сейчас. Хотя какие мысли? Мысль была одна. Что делать с Максом в свете нашего поцелуя. Да я краснеть теперь перед ним еще месяц буду! И это не самая главная проблема.
Хотя тут как посмотреть, конечно.
Та же Нина, не к ночи ее помянуть, просто бы пожала плечами и жила дальше. А у меня это первый поцелуй. Вообще занятная арифметика: без первого поцелуя нет второго свидания. А какие поцелуи у ворот дома всадника апокалипсиса? Разве что торжественные лобызания его руки в немом жесте преклонения перед легендой. Не то вообще.
Я уже начала подумывать о том, чтобы целоваться на первых минутах встречи. А тут... Нашелся инициативный на мою голову. Смертный! Ладно бы смерть или там муз — давно пора. А этот задохлик...
А может, он забыл? Ну да, я была сильно пьяна, он меня поцеловал, захмелел и как обычно все забыл. Я резко крутанулась и уткнулась носом в спинку дивана. Да прям, я хватаюсь даже не за соломинку, за паутинку. Более тупой надежды у меня не было. Зло крутанулась опять и, запутавшись в коконе из пледа, свалилась с дивана.
Зашибись, выспалась.
Ладно, займу вечную позицию «после вечеринки», а именно: «это было ошибкой». Тем более что сие чистейшая правда. Смерть и смертный — разве что сюжет для театра. Теперь, когда у меня был план и нужный настрой, и раз поспать толком не вышло, я решила прогуляться в мир смертных.
А за порогом обнаружилась еще проблема. Было адски холодно. Ну вот, классика жанра. Я с тоской рассматривала пустые плечики из-под куртки, в которой ушла Нина. А эта куртка единственная, которая подходила к этим джинсам! Гр-р-р... Мало мне подставы с окнами, так она мне еще и гардероб проредила. Захлопнув дверцу, вызвала балахон. Ничего, соседи некроманта девицу-гота как-нибудь переживут.
Уже перед дверью Макса я поймала себя на том, что сжимаю в руках буклет из его почтового ящика, который прихватила чисто на автомате. Отлично, осталось себе еще тапки у него завести и дубликат ключей сделать.
Когда открылась дверь, я уронила челюсть. Если бы некромант был в майке-алкоголичке или даже в одном полотенце, я бы не так удивилась, но он открыл дверь с совком, полным мусора, в руках!
— Заходи! — Он приветственно махнул рукой, щедро орошая мой балахон пылью из совка. — Ой!
— Раз уж ты на хозяйстве, — я мрачно стянула с себя пыльную тряпку, — тебе и стирать.
— Ну надо же, какие мы брезгливые! Слушай, — внезапно вкрадчиво поинтересовался некромант, разглядывая оставшийся в совке мусор. — Если я тебе рубашку испачкаю — снимешь?
— Сниму! Голову с тебя!
— Какие мы сегодня злые. Головка с утра бо-бо?
Проигнорировав выпад, я прошла мимо него в комнату. Макс явился спустя пару минут, держа что-то за спиной. Чую гадость.
— Это тебе. — Мне протянули букет из девяти цветов. Гвоздик.
— Ты с какого кладбища их упер?
Макс явно обиделся.
— Я тебя порадовать хотел. Думал, ты смерть и все такое.
«Тогда уже чудо, что цветы живые и без ленточки», — была моя первая мысль. Некромант тем временем продолжил защищать свой подарок:
— И вообще, кому как не тебе не знать, что живым дарят нечетное количество. Раз, два три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, — демонстративно пересчитал он.
— Ну, значит, одну гвоздичку для нечетности с соседней могилы спер. Кстати, на заметку, печенье и конфеты из твоих рук не брать.
— Так! — рыкнули на меня. — Сидишь там! И молчишь!
Ткнув для наглядности цветами в сторону кровати, некромант развернулся на пятках и, бухая босыми ногами по полу, куда-то умчался. Вернулся через секунду с жестяной банкой из под кофе, в которую налил воды и поставил цветы.
— А теперь, специально для тормознутой смерти, я проведу краткий курс семейной психологии.
— Но... — робко попыталась я возразить.
На меня тут же рявкнули:
— Молчать! А то заставлю писать конспект и сдавать зачет. — Потом некромант плотоядно окинул меня взглядом, подумал и добавил: — И практику.
— Что?
Я машинально застегнула верхнюю пуговичку на рубашке.
— Носки, говорю, мне стирать будешь
Блин! Что там Смерть про свою смертную возлюбленную говорил? Он ей там часом отсроченный на девять месяцев подарочек не оставил? Тут по ходу его незаконнорожденный праправнук нарисовался. Мозг выносит так же, как и дедуля.
— Когда дарят цветы, надо радоваться, Джульетта. Говорить: «Спасибо, Макс, они красивые!» Понятно?
— Ты смертный.
— И? — Макса такой ответ явно не устроил.
— Нам нельзя встречаться со смертными.
Парень закатил глаза, подошел к гвоздикам и начал сосредоточенно их рассматривать. Целую минуту рассматривал, пока я не устала гадать, что же такое он там узрел.
— Чего ты там ищешь, любимый диванный клоп потерялся?
— Ищу, где написано, что я тебе предлагал встречаться, — хмуро ответил Макс. — Не, не вижу. Может, это был не я?
— Ты меня поцеловал.
— По-це-ло-вал, Мор, от поцелуев дети не рождаются. Захотелось — и поцеловал, да ты бухая была, как бомж Вася!
— Чего сразу бомж?! — возмутилась я. — Просто выпила... чуточку.
— Алкоголь — яд, ты что, не в курсе? — спросил Макс. — Джульетта, признание проблемы — первый путь...
Я тряхнула головой, избавляясь от этого бреда. Это мне некромант будет рассказывать про вред алкоголя? Тот самый, который нажрался с моим однокурсником?
Его поучительную лекцию прервало треньканье оповещения на компьютере. Сначала я не обращала внимания, но оно раздавалось все настойчивей и чаще. Макса тоже начало раздражать это музыкальное сопровождение, и он пошел к компьютеру, чтобы убрать звук. А там... Сотни всплывающих окон с полуголыми, полуодетыми и вооруженными девицами с художественно размазанной по спелым телам грязью.
— Интересно проводишь досуг... Красивые картинки. У этой, — я ткнула пальцем в монитор, — грудь не своя.
— Это не то, что ты подумала! — Макс начал кликать по картинкам, поспешно их закрывая. — Я ввел в поисковую строку слово «зомби», и вот результат.
— Да уж точно не в подсобке со всадником обнималась, — пробормотала я.
Потом вспомнила, что почти обнималась со всадником в кустах, а чуть позднее — с некромантом где-то рядом с кроватью, и решила помолчать.
— И вообще, мы с тобой договорились, что ты меня прикроешь.
— А я и прикрыла. Смерть приходил, спрашивал, я сказала, ты вышла в туалет, поправить макияж, так как попала под дождь.
— Спасибо, — с удивлением я покосилась на Нину.
Не думала, что она сдержит слово.
— Ага. Только он сказал, что в приемке теперь достаточно одного человека, так что велел отправить тебя приглядеть за студентами, которые отрабатывают летнюю практику. Вот.
Мне протянули папку с заданием. Крупным почерком магистра Смерти были написаны указания, простые даже для меня. Прийти в триста четырнадцатую аудиторию, собрать находящихся там студентов и проконтролировать, чтобы они вымыли окна в ректорском кабинете. Бедняги, я мыла окна в кабинете магистра на первом курсе, в наказание за провал зачета. И, помнится, чуть не выпала из окна, поскользнувшись на мокром подоконнике.
На этот раз мыть окна не предполагалось, так что более-менее я была спокойна.
Студенты расселись на партах. Когда я вошла, они заливисто смеялись, а один даже сложился пополам от хохота. Меня заметили не сразу, а когда заметили, практически проигнорировали.
— Всем привет! — бодро поздоровалась я. — Меня магистр прислал. Он просил помыть окна в его кабинете.
— Ты кто? — перестала смеяться рыжеволосая девушка.
— Практику отрабатываю, — туманно откликнулась я. — На последний курс перешла.
Студенты переглянулись.
— И тебя прислал Смерть? Чтобы мы помыли в его кабинете окна?
Я кивнула. Что за привычка задавать лишние вопросы? Нет, я специально пришла подшутить над ними, вот делать мне нечего было.
Нутром я чувствовала исходящую от ребят враждебность, хоть причин найти и не могла. Меня в свое время такие отработки не злили и не раздражали. По-моему, вымыть окна в ректорском кабинете иной раз было проще, чем сдать особо заковыристый зачет. Жаль, такое прокатывало далеко не со всеми предметами.
— Знаешь, Мор, — фыркнула рыжая девчонка, — мой сама.
— Принцесса нашлась, — поддержала ее вторая.
От удивления я даже не нашлась с ответом. Да и как ответить, если стоишь и не понимаешь, в чем вообще дело?
— До встречи на занятиях, Мор, — напоследок бросил мне парень.
Дверь аудитории с грохотом захлопнулась. Сквозь полнейшее изумление начало доходить. Похоже, я только что познакомилась с новыми однокурсниками, отрабатывавшими летнюю практику. У нас тоже в свое время была неделя уборки в помещениях общественного пользования. Иными словами: оттирали все, что успели испачкать за год. А еще обрекла себя на целый год издевок, будто и без того не хватало мне подколок за неуклюжесть.
Хотя стоп... почему это я обрекла себя? Это Смерть! Как вообще педагогу, всаднику с громадным опытом, может прийти в голову светлая мысль отправить меня согнать на работу моих же однокурсников?
От злости и обиды на магистра я замысловато выругалась. Естественно, ни в коридоре, ни в ректорском кабинете никого не было. Только одинокие ведра и губки для мытья валялись посреди помещения.
Помыть? И прикрыть этих идиотов в надежде, что они оценят поступок? Да, как же, оценят. Скорее, найдут повод еще раз поржать. Не мыть? И выслушать от Смерти, что рано или поздно придется ставить себя в коллективе, смерть должна уметь не только с душами работать, но и подчиненных организовывать, бла-бла-бла и сверху бантик. А если не мыть — придется вернуться к Нине, а вот ей уж я точно не поведаю о знакомстве с новыми товарищами.
Вздохнув, я взялась за губку.
***
Окна сияли, последние штрихи — нанести специальное зелье, отталкивающее дождь, и можно с чувством не до конца выполненного долга топать на рабочее место. А лучше — домой, потому что пока я мыла, успела с ног до головы облиться водой. И теперь футболка была насквозь мокрой, на штанах виднелись следы от влажных ладоней, а на носу болтался ошметок пены, который я никак не могла сдуть. Красотка, ничего не скажешь. Особенно если учесть, что мокрая футболка обтягивала все, что было под ней. А если быть точнее — ничего под ней не было. Надо будет быстренько сбегать до Харона, скататься домой и переодеться. Имею я право на перерыв?
Внезапно, как снег в начале зимы, в кабинет вошел Смерть. И будто бы сперва меня не заметил. Потом поднял взгляд и долго — во всяком случае, мне так показалось — рассматривал. Даже засмущалась, поняв, что видок у меня явно не представительный.
— Привет, а ты что тут делаешь? — Смерть даже удивился.
Удивился! Будто бы не он велел мне отправить студентов мыть окна. Да, в его радужном мире с розовыми пони, наверное, окна должны были мыть мои новые однокурсники под моим чутким руководством. Да только в реальном мире вместо пони была я — здоровая и злая лошадь.
— Я, кстати, хотел кое о чем тебя спросить, — начал Смерть.
Я спрыгнула с подоконника. В руках у меня все еще была мокрая мыльная губка.
— Вечером не хочешь...
— Знаете что? — Злость немедленно потребовала выхода. — В следующий раз, когда решите отправить меня раздавать приказы — выберите не тех, с кем мне надо учиться целый год!
Опешивший Смерть никак не отреагировал ни на мои слова, ни на то, что я сунула ему в руки губку, намеренно ткнув в идеальную голубую рубашку. По ткани поползло мокрое пятно, разрушая образ выхоленного магистра. Но мне было плевать. Я пролетела мимо Смерти и напоследок хлопнула дверью.
За возмущением я даже не вспомнила, что хотел спросить Смерть, иначе наверняка бы задумалась, что именно. Но обидно было до жути. С самого первого курса я слушаю чужие дурацкие шуточки.
Во-первых, дочка всадника и препода. Со мной почти никто не дружил, боясь, что я буду сливать информацию папе.
Во-вторых, блондинка. Узнаю, какой смертный придумал шутки про блондинок — убью! Потом отправлю на перерождение и снова убью.
В-третьих, я — ходячее недоразумение. И сваливший на вольные хлеба диплом — лучшее тому доказательство.
А теперь я лишена даже шанса выстроить нормальные отношения с новыми однокурсниками. Другой вопрос, надо ли мне строить с ними отношения. Не похоже, чтобы ребята были дружелюбными.
За размышлениями я вернулась на место, где Нина уплетала конфеты из красивой корзинки.
— Хочешь? — Она протянула мне парочку.
Отказалась. Сладкое не поможет, нужна тяжелая артиллерия. Жаль, Нине не подарили гильотину. Автоматическую, самонаводящуюся.
— Опять Война? Интересно, что будет следующим этапом? Фонтан из сгущенки? Букет из котят?
— Очень смешно, я...
По рекреации пролетел громогласный вопль... или, точнее, рык, в котором я с трудом узнала Смерть:
— Нина!
Напарница тут же подскочила и чуть ли не по стойке смирно вытянулась.
То, что магистр был зол, я поняла еще до того, как его увидела. Поспешила слиться со стеной и сделаться как можно незаметней. На всякий случай — вдруг мне перепадет за сцену в кабинете?
Рубашку он, кстати, переодел.
— Я велел тебе проконтролировать отработку студентов пятого курса, — обратился Смерть к... Нине!
От стены я отлепилась и уставилась на «подругу». Не было сомнения, что она специально отправила меня, зная, какая будет реакция у ребят. Да, знала я, что Нина стервь, надо было держать в уме.
— Простите, м-магистр, — она, кажется, начала опять реветь, — я н-не успевала и попросила Джули...
— «Я не успевала и попросила Джули», — передразнил ее Смерть. — Ты уволена. Это третий твой промах, больше я их терпеть не намерен.
— Но...
— Нина, дорогая, твои «но», «ути-пути», «агу» и прочие страдательные междометия я мог простить, когда ты училась. Пользы от тебя не было никакой, но и вреда не особо. А сейчас я плачу тебе деньги. Платил, если быть точнее. Поэтому — вон! В моей академии ты работать больше не будешь.
И тут, к моему удивлению, Нина сделала нечто неожиданное. Не расплакалась, не начала шмыгать носом и всхлипывать, не съежилась в надежде вызвать жалость магистра. А с легкой улыбкой набросила на плечи курточку и летящей походкой удалилась прочь. Я была так ошарашена, что даже не заметила, что курточка-то была моя.
Смерть вывел меня из оцепенения:
— Я велел разобраться со студентами Нине, а не тебе.
И ничего не скажешь... выходит, зря я на него наехала, надо было Нину ругать. Более неловко, чем сейчас, я себя еще не чувствовала. Прямо чувствовала, как пылают щеки.
— Можешь идти домой и готовиться к началу учебного года.
— А... а приемная комиссия?
— Закончилась, — хмуро ответил Смерть.
Выдавить из себя извинения или что-то приличествующее я не смогла. Так и наблюдала, как удаляется магистр. И только потом осознала: свобода!
Одна часть наказания закончилась. Дело за малым: найти сбежавший диплом.
Глава седьмая. Двое могут хранить секрет, только если один из них — кот
Поскольку Смерть дал мне вольную, дома я оказалась раньше обычного. А там уже выяснилось: делать было нечего. А что делает студент, когда ему нечего делать? Отсыпается! Поэтому я открыла двери на веранде, плюхнулась на диван и, укрывшись пледом, попыталась уснуть. Не получилось. Мысли, которые днем были вытеснены злостью на Смерть и Нину, успешно захватывали позиции в моей голове сейчас. Хотя какие мысли? Мысль была одна. Что делать с Максом в свете нашего поцелуя. Да я краснеть теперь перед ним еще месяц буду! И это не самая главная проблема.
Хотя тут как посмотреть, конечно.
Та же Нина, не к ночи ее помянуть, просто бы пожала плечами и жила дальше. А у меня это первый поцелуй. Вообще занятная арифметика: без первого поцелуя нет второго свидания. А какие поцелуи у ворот дома всадника апокалипсиса? Разве что торжественные лобызания его руки в немом жесте преклонения перед легендой. Не то вообще.
Я уже начала подумывать о том, чтобы целоваться на первых минутах встречи. А тут... Нашелся инициативный на мою голову. Смертный! Ладно бы смерть или там муз — давно пора. А этот задохлик...
А может, он забыл? Ну да, я была сильно пьяна, он меня поцеловал, захмелел и как обычно все забыл. Я резко крутанулась и уткнулась носом в спинку дивана. Да прям, я хватаюсь даже не за соломинку, за паутинку. Более тупой надежды у меня не было. Зло крутанулась опять и, запутавшись в коконе из пледа, свалилась с дивана.
Зашибись, выспалась.
Ладно, займу вечную позицию «после вечеринки», а именно: «это было ошибкой». Тем более что сие чистейшая правда. Смерть и смертный — разве что сюжет для театра. Теперь, когда у меня был план и нужный настрой, и раз поспать толком не вышло, я решила прогуляться в мир смертных.
А за порогом обнаружилась еще проблема. Было адски холодно. Ну вот, классика жанра. Я с тоской рассматривала пустые плечики из-под куртки, в которой ушла Нина. А эта куртка единственная, которая подходила к этим джинсам! Гр-р-р... Мало мне подставы с окнами, так она мне еще и гардероб проредила. Захлопнув дверцу, вызвала балахон. Ничего, соседи некроманта девицу-гота как-нибудь переживут.
Уже перед дверью Макса я поймала себя на том, что сжимаю в руках буклет из его почтового ящика, который прихватила чисто на автомате. Отлично, осталось себе еще тапки у него завести и дубликат ключей сделать.
Когда открылась дверь, я уронила челюсть. Если бы некромант был в майке-алкоголичке или даже в одном полотенце, я бы не так удивилась, но он открыл дверь с совком, полным мусора, в руках!
— Заходи! — Он приветственно махнул рукой, щедро орошая мой балахон пылью из совка. — Ой!
— Раз уж ты на хозяйстве, — я мрачно стянула с себя пыльную тряпку, — тебе и стирать.
— Ну надо же, какие мы брезгливые! Слушай, — внезапно вкрадчиво поинтересовался некромант, разглядывая оставшийся в совке мусор. — Если я тебе рубашку испачкаю — снимешь?
— Сниму! Голову с тебя!
— Какие мы сегодня злые. Головка с утра бо-бо?
Проигнорировав выпад, я прошла мимо него в комнату. Макс явился спустя пару минут, держа что-то за спиной. Чую гадость.
— Это тебе. — Мне протянули букет из девяти цветов. Гвоздик.
— Ты с какого кладбища их упер?
Макс явно обиделся.
— Я тебя порадовать хотел. Думал, ты смерть и все такое.
«Тогда уже чудо, что цветы живые и без ленточки», — была моя первая мысль. Некромант тем временем продолжил защищать свой подарок:
— И вообще, кому как не тебе не знать, что живым дарят нечетное количество. Раз, два три, четыре, пять, шесть, семь, восемь, девять, — демонстративно пересчитал он.
— Ну, значит, одну гвоздичку для нечетности с соседней могилы спер. Кстати, на заметку, печенье и конфеты из твоих рук не брать.
— Так! — рыкнули на меня. — Сидишь там! И молчишь!
Ткнув для наглядности цветами в сторону кровати, некромант развернулся на пятках и, бухая босыми ногами по полу, куда-то умчался. Вернулся через секунду с жестяной банкой из под кофе, в которую налил воды и поставил цветы.
— А теперь, специально для тормознутой смерти, я проведу краткий курс семейной психологии.
— Но... — робко попыталась я возразить.
На меня тут же рявкнули:
— Молчать! А то заставлю писать конспект и сдавать зачет. — Потом некромант плотоядно окинул меня взглядом, подумал и добавил: — И практику.
— Что?
Я машинально застегнула верхнюю пуговичку на рубашке.
— Носки, говорю, мне стирать будешь
Блин! Что там Смерть про свою смертную возлюбленную говорил? Он ей там часом отсроченный на девять месяцев подарочек не оставил? Тут по ходу его незаконнорожденный праправнук нарисовался. Мозг выносит так же, как и дедуля.
— Когда дарят цветы, надо радоваться, Джульетта. Говорить: «Спасибо, Макс, они красивые!» Понятно?
— Ты смертный.
— И? — Макса такой ответ явно не устроил.
— Нам нельзя встречаться со смертными.
Парень закатил глаза, подошел к гвоздикам и начал сосредоточенно их рассматривать. Целую минуту рассматривал, пока я не устала гадать, что же такое он там узрел.
— Чего ты там ищешь, любимый диванный клоп потерялся?
— Ищу, где написано, что я тебе предлагал встречаться, — хмуро ответил Макс. — Не, не вижу. Может, это был не я?
— Ты меня поцеловал.
— По-це-ло-вал, Мор, от поцелуев дети не рождаются. Захотелось — и поцеловал, да ты бухая была, как бомж Вася!
— Чего сразу бомж?! — возмутилась я. — Просто выпила... чуточку.
— Алкоголь — яд, ты что, не в курсе? — спросил Макс. — Джульетта, признание проблемы — первый путь...
Я тряхнула головой, избавляясь от этого бреда. Это мне некромант будет рассказывать про вред алкоголя? Тот самый, который нажрался с моим однокурсником?
Его поучительную лекцию прервало треньканье оповещения на компьютере. Сначала я не обращала внимания, но оно раздавалось все настойчивей и чаще. Макса тоже начало раздражать это музыкальное сопровождение, и он пошел к компьютеру, чтобы убрать звук. А там... Сотни всплывающих окон с полуголыми, полуодетыми и вооруженными девицами с художественно размазанной по спелым телам грязью.
— Интересно проводишь досуг... Красивые картинки. У этой, — я ткнула пальцем в монитор, — грудь не своя.
— Это не то, что ты подумала! — Макс начал кликать по картинкам, поспешно их закрывая. — Я ввел в поисковую строку слово «зомби», и вот результат.
