— Ну... — осторожно откликнулась я.
— Предлагаю перейти сразу к заключительной части фильма.
Я не помнила, чем кончился фильм, но подозревала, что вряд ли романтической песней и победным танцем. Макс смотрел несколько... плотоядно. И я с надеждой протянула ему кокос.
— Это что? — почти ласково спросил Макс.
— Кокос, — тихонько пробормотала я.
И подскочила от вопля:
— КОКОС?! Куда ты нас отправила, Мор?! Это вообще что?
— Остров? Австралия? Эдем?
— Саратовский бассейн и фотообои, — передразнил меня Макс. — На вот, я тебе тут сплел.
Я скептически осмотрела какой-то ворох листьев, палок и цветочков.
— Это что?
— Бикини из листьев.
— Не хочу тебя расстраивать, о достойный последователь Юдашкина, но моя одежда ЦЕЛА!
— Должна же ты мне хоть как-то компенсировать моральный ущерб от падения! Я думал, ты перенесешь нас в безопасное место!
Я промолчала насчет единственной опасности этого чудного острова, которая стоит и на меня орет.
— Сам затащил меня на эту развалюху!
— А чья подружка угрохала нам пилота?
— Его время пришло, — скорбно вздохнула я.
На что Макс отреагировал мрачно:
— Вот и наше скоро придет.
— Дай подумать, ладно? Не мельтеши и не ори! Иди вон... загорай. Скажешь потом, что был на островах с красоткой-блондинкой.
— А где красотка? — тут же завертел головой некромант.
И я даже не поняла, серьезно ли он, или решил меня поддразнить.
Макс и впрямь решил искупаться. Я отстраненно наблюдала, как он стаскивает рубашку, раздевается за камнем и ныряет в бирюзовую воду. Я бы не отказалась повторить, да только была уверена, что получу миллион издевок и прокляну само существование каких-либо водоемов.
Как выпутаться из сложившейся ситуации?
Если бы я была одна — ответ однозначный: наслаждаться жизнью до полуночи и ждать, когда папина магия вытащит меня домой. Но не бросать же горе-некроманта одного в этом забытом вечностью месте! Если я окажусь дома, то вообще никогда его не найду. По правде говоря, мне будет жалко. Как-то я уже привязалась к этому недонекроманту. И отвязываться не слишком хочется.
Но с другой стороны — нигде не сказано, что я должна быть одна. План созрел мгновенно: ждем полночь, беремся за руки, нас переносит домой, а там я Макса тихонько выведу и доведу до портала.
Жуть как страшно: за такое могли и смертной сделать, или в дерево превратить. Вон, Зевс даже детей не щадил, а меня папа пощадит ли? Но перспектива одинокой смерти Макса по моей вине смущала сильнее.
— Снимай балахон, — крикнул мне Макс из воды, — и иди сюда!
— Так, отставить фантазии в стиле «Голубая лагуна», — крикнула я. — И включить фантазии в стиле «Таинственный остров».
— В смысле?
— Иди найди нам еду.
Что-то он явно пробурчал про меня и в целом ситуацию, но что именно, я так и не расслышала. Кокос оказался недозревшим, а шоколадку у меня уничтожил Макс еще в полете. До полуночи примерно... так, как определять время по звездам?
— Ну что, — подошел ко мне Макс, — есть план?
Он не стал надевать рубашку и... был хорош, черт возьми. Капельки воды блестели на рельефном торсе, темные мокрые волосы чуть завивались, а кожа уже схватилась загаром и чуть покраснела. У меня так не получалось: сначала обгорят щеки и нос, потом еще и кожа слезет.
— Есть... — неуверенно ответила я.
Быстро рассказала про полночь и теорию, на что Макс начал озираться.
— Ты чего? — спросила я.
— Ищу кокос, — последовал ответ.
— Нет тут кокосов. Один был, я его разбила.
— То есть, когда ты это придумывала, тебе даже на голову ничего не падало?
Я опасливо покосилась на шкурку разбудившего меня кокоса. Может, и падало. Только у тебя, дорогой некромант, выбора-то все равно нет.
— Джульетта, до полуночи еще долго, можно я отойду? — ныл Макс.
По дороге в джунгли за фруктами он нашел чудесный родник с чистейшей и вкуснейшей водой. Мне принес половинку от кокоса, а вот сам напился вдоволь, и теперь задолбал меня упрашиванием отойти на пару минут.
Я же боялась пропустить полночь и уже час с небольшим сидела на берегу, сжимая некромантову руку. Полночь все не наступала...
— Джульетта, ну мне очень надо! — снова выступил Макс, и я разозлилась.
— Ну и иди! Только если останешься тут подыхать в одиночестве, не ной, ясно?!
Обрадованный парень побежал в джунгли.
— Далеко не уходи! — крикнула я вслед. — Отвернусь!
Шорох листвы возвестил о том, что чихать Макс хотел на мои предупреждения. Вот, как пить дать, останется тут. Я снова посмотрела в небо, но тамошняя луна ничего мне не сказала. По расчетам до полуночи оставался, может, час-другой, но кто знает, насколько силен Макс в ориентировании? На самом деле оставить его тут одного — страшно. Днем он обошел остров, и понял, что если здесь кто и был, то еще во времена самолета, на котором мы летели.
— Макс! — спустя десять минут крикнула я. — Не смешно! Возвращайся! Макс!
Ответом мне стал только шум волн, да редкий шелест деревьев.
— Макс! — уже не на шутку встревоженная крикнула я.
Тишина.
А потом... потом пришло осознание, что вот оно — полночь. И в считанные секунды я исчезну, а несносный и глупый некромант останется тут доживать недолгие дни. Аж всплакнуть захотелось, но вместо этого я, как ошпаренная, понеслась в чащу, по следам, оставшимся на песке.
Влетела в лес на полной скорости, всерьез рискуя встретить лбом пальму, но встретила Макса, вцепилась всеми четырьмя конечностями и почувствовала, как нас уносит куда-то во тьму. Главное — вместе.
Уже перед самым появлением поняла — что-то пошло не так.
Место, куда мы попали, напоминало лечебницу для душевнобольных. Суматоха, существа в длинных белых балахонах, снующие туда-сюда на бешеной скорости. Только я сразу поняла, что хоть это и похоже на дурдом, но на самом деле все гораздо хуже. Это Академия жизней.
— Где мы? — подал голос Макс.
— У аистов.
— Где?
— У жизней. Похоже, папина магия как-то не так из-за тебя сработала. И выкинула нас чуть раньше положенного.
Жизни не любили смертей, а смерти не любили жизней. И хоть жить друг без друга мы не могли, лишний раз друг к другу старались не ходить.
Я осмотрелась... Жуть.
Вот, например мы, смерти. Мы не тяготеем к черепам, черным свечам и прочей приписываемой нам атрибутике. Моя однокурсница, например, любит стиль «Лолита». Представляете себе смерть с бантом на макушке и сумочкой в виде плюшевого мишки? А мамина лучшая подруга всю жизнь одевается как царица морская — в цветное бикини и шифоновые накидки. Вот радость, на смертном одре встретить порнозвезду фильма «Настоящие приключения русалочки».
Да и стены в нашей академии не были выкрашены в черно-красных тонах. Мы вели себя... как смертные. За исключением магии и специфики работы. Жизни же, напротив, подчеркивали свое предназначение. Все их учреждения были увешаны картинами с младенцами, стены были выкрашены в белый цвет, а розово-голубая лепнина вызывала у меня тошноту радугой. Фанаты тети Аси, чтоб их.
И посередине этого белого великолепия стояла я, в черном балахоне с перекошенным лицом.
— А что это за чернильная клякса? — послышался ненавистный мне с детства голос.
Не мой день. Голос принадлежал Софии, моей троюродной сестричке и, по совместительству, кошмару, отравлявшему мне школьные годы.
Макс с ошарашенным лицом нас рассматривал. Да... нас можно было спутать. Обе блондинки с тонкими чертами лица, обе худые, одинакового роста. Но у меня глаза серые, а у Софии фиолетовые. Мои волосы вьются, а у сестры идеально ровные. Плюс бедра у нее более массивные, хоть где-то в мире настала справедливость.
Друг друга мы органически не переваривали. Причем как таковых гадостей ближнему не делали. Просто мамы у нас больные на всю голову. Кто в здравом уме будет постоянно тыкать ребенка носом в сторону сестры? А она получила «пять», а она занимается гимнастикой и играет на виолончели. София в свою очередь слышала почти то же самое от своей мамы. А когда тебе постоянно ставят кого-то в пример, ты вряд ли будешь им восхищаться. Ненавидеть куда реальнее.
В начальной и средней школе мы просто соревновались. У кого бантики красивее, кто лучше доклад напишет. Учителя умилялись и ставили нас в пример другим, что не способствовало популярности. А иногда нас могли стравить и с интересом наблюдать, как мы дискутируем.
Мне надоело это классе в девятом. Сестра тогда подрядилась на каникулах подрабатывать, и мне сразу высказали, что я ленивая задница. Ну, я поплакала немного и села изучать вакансии на лето. И тут меня как молнией ударило! Я угроблю свои каникулы на то, чтобы доказать что-то маме, которая все равно найдет, во что меня ткнуть носом? Зарплата, там, у Софии окажется больше или что. Это при том, что смертям вообще деньги не нужны. И я забила. Хочет Софка весь день корпеть над рефератом ради пятерки, ее дело. Я лучше потрачу три часа ради четверки и буду весь вечер гулять. С тех пор я превратилась в нынешнюю Джульетту-раздолбайку.
А у кузины страсть к идеалу осталась. Вот и сейчас. Снежно-белый, идеально отглаженный балахон, из прически не выбивается ни одного волоса и естественный макияж, который вообще не заметен.
— Кеды, футболка, сползающая с плеча, мятый черный балахон и шухер на голове. Джульетта Мор в своем репертуаре. Что же ты не поддерживаешь «облико МОРале»?
Мою фамилию она выделила особо. Ну да, как я забыла, она уже три месяца как сменила девичью фамилию на мужнину. Помню-помню свадьбу, а особенно букет, который угодил в мою тарелку с тортом и испачкал мне платье брызгами крема. Это была ее месть, когда я на выкупе предложила доплатить жениху, за то, что он на ней женится.
— Пошли! — Меня сгребли за рукав и буквально втолкнули в пустующую аудиторию. — Не хватало мне из-за тебя разборок.
Макс тем временем, отошел к окну и с интересом уставился на темную махину Академии смертей. Вот что магии стоило на пару километров левее взять?
— Она тоже диплом завалила? — С детской непосредственностью поинтересовался Макс. — Чего здесь в такое время тусуется?
Как красиво смотрелись красные пятна на лице на фоне белых одежд жизни.
— Я поступаю в аспирантуру! — рыкнула София и щелкнула пальцами. От них отделилась искра и затерялась в волосах Макса. — Ты! В следующей жизни будешь собачкой.
— Желательно чихуахуа, — добавила я, и на меня сердито посмотрели. — Что? Ты сам хотел! Соф, что ты всполошилась? Сейчас мы уйдем.
Кузина резко развернулась ко мне. Думаю, имей она такую возможность, гарантировала бы мне следующую жизнь в образе таракана. В меня ткнули пальцем, но зашипеть не успели.
— У тебя страз от маникюра отлетел, — невзначай проинформировала я.
Палец убрали.
София заметалась по аудитории, с такой скоростью, что ее хламида развевалась сзади на манер плаща, а цокот каблуков заглушил щебетание птиц за окном.
— Что я всполошилась? Смертный! Здесь! И притащила его моя нерадивая сестричка. Просто чудесно!
— Ну не ты же!
Я не понимала, с чего она взбесилась. Все шишки, если и будут, то только моими. Нет, она будет паниковать и психовать, вместо того чтобы окольными путями проводить нас на выход и, если уж хочется подгадить, поднять тревогу.
— Я вызову охранника.
Что? Не надо охранника, я пошутила.
Я кинулась наперерез жизни и перехватила ее руку, уже протянутую к двери.
— Соф, должна буду! Выведи нас отсюда.
Меня смерили презрительным взглядом. А затем начали по одному отцеплять мои пальцы от своего запястья.
— Сомневаюсь, что неудачница с незаконченным высшим может что-то предложить дипломированному специалисту.
И, открыв дверь, проорала:
— Охрана!
Счастье, что я успела поднапрячься и захлопнуть дверь еще на первом слоге вопля.
— Ты что творишь!
А я пошла вразнос. Упершись ей в плечи, оттолкнула от двери.
— Только попробуй! И я... я...
Кузина гадко ухмыльнулась, не впечатленная моими потугами ее запугать, и тут мне в голову пришла хорошая угроза:
— Я скажу, что ты мне объяснила, как сюда переместиться. Что там у вас за раскрытие секретной информации полагается?
— Ну ты и дрянь... Вся в дядю. Или не в дядю? — улыбка жизни стала на редкость глумливой. — Может, ты этот... байстрюк...
— Что?! — Я с силой смяла ткань ее одеяния в руках.
— Я тут краем уха слышала, что у твоего отца проблемы с осанкой. Рога к земле тянут. Хотя... Если ты вполовину похожа на него, то тетю я понимаю. Кому охота жить с неудачником и плодить от него детей? Удивляюсь, как она на второго ребенка согласилась. Да и, по правде говоря, Офелия получилась так себе. Будь она смертной, жизнь бы за такое распределение от работы отстранили.
Ладно я, мне не привыкать. Стерплю даже про родителей. «Добрые» студенты ежегодно пускают сплетни о романах папы. Но Фели...
Маникюр на этот раз оказался испорчен у меня. Стянув балахон с плеч кузины, я обездвижила ее руки и ударом по голени свалила Софию на пол. Мечты сбываются... Как давно я хотела ей навешать!
Перевернув ее на живот, заломала руку и, сев на спину, вцепилась в волосы, заставляя выгнуть шею. Софа заверещала как потерпевшая.
— Ты, дрянь лицемерная! Что же ты вечно ее везде с собой таскаешь? Развлекаешься? Значит, моя сестра для тебя — что-то типа ручной обезьянки? Вроде забавная, но страшненькая. Давай с подружками позовем ее гулять, а сами будем ржать за ее спиной? Не подходи! — рявкнула на Макса, потеряв концентрацию на секунду.
Кузине этого хватило, чтобы сбросить меня и кинуть заклинанием. Я уклонилась, и оно ушло в окно, которое с готовностью брызнуло осколками.
Некромант меня все-таки оттащил, хотя я всеми силами вырывалась и напоследок хотела оставить отпечаток кроссовки на заду жизни. Макс бы меня не удержал, но тут, привлеченная звуком бьющегося стекла, в аудиторию вломилась охрана. И началось шоу... Жизнь мигом пустила крупные слезы, у нее затряслись губы и появилось выражение лица как у незаслуженно наказанного щенка. Только хвостик поджать осталось. Благодарные зрители оценили, подумали на некроманта и дали Максу по почкам. Меня просто обездвижили, кинув шар-парализатор.
— Они проникли сюда незаконно. А когда я попыталась поднять тревогу, напали на меня! — вытирая слезы услужливо поданным платком, ябедничала Софка.
О да, это она умела. Бабушка с ее подачи о мою задницу не одну розгу сломала. Теперь уровень актерского мастерства кузины стал значительно выше. И если после бабушкиного наказания я сидеть не могла, то сейчас имела все шансы сесть — и надолго. А учитывая, что наказаниями заведует Локи... Трындец мне.
Когда Геракла взяли за уничтожение редких видов животных, Локи приговорил его к ста годам работы сторожем в зоопарке. Правда, через сорок лет наказание пришлось отменить из опасения, что бывший герой сопьется. А Орфей за ночные музыкальные концерты теперь ведет дискотеки в сельских клубах.
— Джульетта Мор!
Крик отца мы услышали, еще когда он подходил к воротам академии. Быстро его вызвали.
Макс тоже напрягся, хоть и не знал, что это за злой мужик влетел в помещение. Видно, чуйка на неприятности с родителями девушки у парней забита в подсознании
— Ай! — Папа схватил меня за воротник и потащил к выходу.
— А я?
Ой, зря Макс подал голос. Папа отпустил меня, подошел к держащему некроманта мордовороту, что-то ему сказал, и парень был свободен.
— Предлагаю перейти сразу к заключительной части фильма.
Я не помнила, чем кончился фильм, но подозревала, что вряд ли романтической песней и победным танцем. Макс смотрел несколько... плотоядно. И я с надеждой протянула ему кокос.
— Это что? — почти ласково спросил Макс.
— Кокос, — тихонько пробормотала я.
И подскочила от вопля:
— КОКОС?! Куда ты нас отправила, Мор?! Это вообще что?
— Остров? Австралия? Эдем?
— Саратовский бассейн и фотообои, — передразнил меня Макс. — На вот, я тебе тут сплел.
Я скептически осмотрела какой-то ворох листьев, палок и цветочков.
— Это что?
— Бикини из листьев.
— Не хочу тебя расстраивать, о достойный последователь Юдашкина, но моя одежда ЦЕЛА!
— Должна же ты мне хоть как-то компенсировать моральный ущерб от падения! Я думал, ты перенесешь нас в безопасное место!
Я промолчала насчет единственной опасности этого чудного острова, которая стоит и на меня орет.
— Сам затащил меня на эту развалюху!
— А чья подружка угрохала нам пилота?
— Его время пришло, — скорбно вздохнула я.
На что Макс отреагировал мрачно:
— Вот и наше скоро придет.
— Дай подумать, ладно? Не мельтеши и не ори! Иди вон... загорай. Скажешь потом, что был на островах с красоткой-блондинкой.
— А где красотка? — тут же завертел головой некромант.
И я даже не поняла, серьезно ли он, или решил меня поддразнить.
Макс и впрямь решил искупаться. Я отстраненно наблюдала, как он стаскивает рубашку, раздевается за камнем и ныряет в бирюзовую воду. Я бы не отказалась повторить, да только была уверена, что получу миллион издевок и прокляну само существование каких-либо водоемов.
Как выпутаться из сложившейся ситуации?
Если бы я была одна — ответ однозначный: наслаждаться жизнью до полуночи и ждать, когда папина магия вытащит меня домой. Но не бросать же горе-некроманта одного в этом забытом вечностью месте! Если я окажусь дома, то вообще никогда его не найду. По правде говоря, мне будет жалко. Как-то я уже привязалась к этому недонекроманту. И отвязываться не слишком хочется.
Но с другой стороны — нигде не сказано, что я должна быть одна. План созрел мгновенно: ждем полночь, беремся за руки, нас переносит домой, а там я Макса тихонько выведу и доведу до портала.
Жуть как страшно: за такое могли и смертной сделать, или в дерево превратить. Вон, Зевс даже детей не щадил, а меня папа пощадит ли? Но перспектива одинокой смерти Макса по моей вине смущала сильнее.
— Снимай балахон, — крикнул мне Макс из воды, — и иди сюда!
— Так, отставить фантазии в стиле «Голубая лагуна», — крикнула я. — И включить фантазии в стиле «Таинственный остров».
— В смысле?
— Иди найди нам еду.
Что-то он явно пробурчал про меня и в целом ситуацию, но что именно, я так и не расслышала. Кокос оказался недозревшим, а шоколадку у меня уничтожил Макс еще в полете. До полуночи примерно... так, как определять время по звездам?
— Ну что, — подошел ко мне Макс, — есть план?
Он не стал надевать рубашку и... был хорош, черт возьми. Капельки воды блестели на рельефном торсе, темные мокрые волосы чуть завивались, а кожа уже схватилась загаром и чуть покраснела. У меня так не получалось: сначала обгорят щеки и нос, потом еще и кожа слезет.
— Есть... — неуверенно ответила я.
Быстро рассказала про полночь и теорию, на что Макс начал озираться.
— Ты чего? — спросила я.
— Ищу кокос, — последовал ответ.
— Нет тут кокосов. Один был, я его разбила.
— То есть, когда ты это придумывала, тебе даже на голову ничего не падало?
Я опасливо покосилась на шкурку разбудившего меня кокоса. Может, и падало. Только у тебя, дорогой некромант, выбора-то все равно нет.
***
— Джульетта, до полуночи еще долго, можно я отойду? — ныл Макс.
По дороге в джунгли за фруктами он нашел чудесный родник с чистейшей и вкуснейшей водой. Мне принес половинку от кокоса, а вот сам напился вдоволь, и теперь задолбал меня упрашиванием отойти на пару минут.
Я же боялась пропустить полночь и уже час с небольшим сидела на берегу, сжимая некромантову руку. Полночь все не наступала...
— Джульетта, ну мне очень надо! — снова выступил Макс, и я разозлилась.
— Ну и иди! Только если останешься тут подыхать в одиночестве, не ной, ясно?!
Обрадованный парень побежал в джунгли.
— Далеко не уходи! — крикнула я вслед. — Отвернусь!
Шорох листвы возвестил о том, что чихать Макс хотел на мои предупреждения. Вот, как пить дать, останется тут. Я снова посмотрела в небо, но тамошняя луна ничего мне не сказала. По расчетам до полуночи оставался, может, час-другой, но кто знает, насколько силен Макс в ориентировании? На самом деле оставить его тут одного — страшно. Днем он обошел остров, и понял, что если здесь кто и был, то еще во времена самолета, на котором мы летели.
— Макс! — спустя десять минут крикнула я. — Не смешно! Возвращайся! Макс!
Ответом мне стал только шум волн, да редкий шелест деревьев.
— Макс! — уже не на шутку встревоженная крикнула я.
Тишина.
А потом... потом пришло осознание, что вот оно — полночь. И в считанные секунды я исчезну, а несносный и глупый некромант останется тут доживать недолгие дни. Аж всплакнуть захотелось, но вместо этого я, как ошпаренная, понеслась в чащу, по следам, оставшимся на песке.
Влетела в лес на полной скорости, всерьез рискуя встретить лбом пальму, но встретила Макса, вцепилась всеми четырьмя конечностями и почувствовала, как нас уносит куда-то во тьму. Главное — вместе.
Уже перед самым появлением поняла — что-то пошло не так.
Место, куда мы попали, напоминало лечебницу для душевнобольных. Суматоха, существа в длинных белых балахонах, снующие туда-сюда на бешеной скорости. Только я сразу поняла, что хоть это и похоже на дурдом, но на самом деле все гораздо хуже. Это Академия жизней.
— Где мы? — подал голос Макс.
— У аистов.
— Где?
— У жизней. Похоже, папина магия как-то не так из-за тебя сработала. И выкинула нас чуть раньше положенного.
Жизни не любили смертей, а смерти не любили жизней. И хоть жить друг без друга мы не могли, лишний раз друг к другу старались не ходить.
Я осмотрелась... Жуть.
Вот, например мы, смерти. Мы не тяготеем к черепам, черным свечам и прочей приписываемой нам атрибутике. Моя однокурсница, например, любит стиль «Лолита». Представляете себе смерть с бантом на макушке и сумочкой в виде плюшевого мишки? А мамина лучшая подруга всю жизнь одевается как царица морская — в цветное бикини и шифоновые накидки. Вот радость, на смертном одре встретить порнозвезду фильма «Настоящие приключения русалочки».
Да и стены в нашей академии не были выкрашены в черно-красных тонах. Мы вели себя... как смертные. За исключением магии и специфики работы. Жизни же, напротив, подчеркивали свое предназначение. Все их учреждения были увешаны картинами с младенцами, стены были выкрашены в белый цвет, а розово-голубая лепнина вызывала у меня тошноту радугой. Фанаты тети Аси, чтоб их.
И посередине этого белого великолепия стояла я, в черном балахоне с перекошенным лицом.
— А что это за чернильная клякса? — послышался ненавистный мне с детства голос.
Не мой день. Голос принадлежал Софии, моей троюродной сестричке и, по совместительству, кошмару, отравлявшему мне школьные годы.
Макс с ошарашенным лицом нас рассматривал. Да... нас можно было спутать. Обе блондинки с тонкими чертами лица, обе худые, одинакового роста. Но у меня глаза серые, а у Софии фиолетовые. Мои волосы вьются, а у сестры идеально ровные. Плюс бедра у нее более массивные, хоть где-то в мире настала справедливость.
Друг друга мы органически не переваривали. Причем как таковых гадостей ближнему не делали. Просто мамы у нас больные на всю голову. Кто в здравом уме будет постоянно тыкать ребенка носом в сторону сестры? А она получила «пять», а она занимается гимнастикой и играет на виолончели. София в свою очередь слышала почти то же самое от своей мамы. А когда тебе постоянно ставят кого-то в пример, ты вряд ли будешь им восхищаться. Ненавидеть куда реальнее.
В начальной и средней школе мы просто соревновались. У кого бантики красивее, кто лучше доклад напишет. Учителя умилялись и ставили нас в пример другим, что не способствовало популярности. А иногда нас могли стравить и с интересом наблюдать, как мы дискутируем.
Мне надоело это классе в девятом. Сестра тогда подрядилась на каникулах подрабатывать, и мне сразу высказали, что я ленивая задница. Ну, я поплакала немного и села изучать вакансии на лето. И тут меня как молнией ударило! Я угроблю свои каникулы на то, чтобы доказать что-то маме, которая все равно найдет, во что меня ткнуть носом? Зарплата, там, у Софии окажется больше или что. Это при том, что смертям вообще деньги не нужны. И я забила. Хочет Софка весь день корпеть над рефератом ради пятерки, ее дело. Я лучше потрачу три часа ради четверки и буду весь вечер гулять. С тех пор я превратилась в нынешнюю Джульетту-раздолбайку.
А у кузины страсть к идеалу осталась. Вот и сейчас. Снежно-белый, идеально отглаженный балахон, из прически не выбивается ни одного волоса и естественный макияж, который вообще не заметен.
— Кеды, футболка, сползающая с плеча, мятый черный балахон и шухер на голове. Джульетта Мор в своем репертуаре. Что же ты не поддерживаешь «облико МОРале»?
Мою фамилию она выделила особо. Ну да, как я забыла, она уже три месяца как сменила девичью фамилию на мужнину. Помню-помню свадьбу, а особенно букет, который угодил в мою тарелку с тортом и испачкал мне платье брызгами крема. Это была ее месть, когда я на выкупе предложила доплатить жениху, за то, что он на ней женится.
— Пошли! — Меня сгребли за рукав и буквально втолкнули в пустующую аудиторию. — Не хватало мне из-за тебя разборок.
Макс тем временем, отошел к окну и с интересом уставился на темную махину Академии смертей. Вот что магии стоило на пару километров левее взять?
— Она тоже диплом завалила? — С детской непосредственностью поинтересовался Макс. — Чего здесь в такое время тусуется?
Как красиво смотрелись красные пятна на лице на фоне белых одежд жизни.
— Я поступаю в аспирантуру! — рыкнула София и щелкнула пальцами. От них отделилась искра и затерялась в волосах Макса. — Ты! В следующей жизни будешь собачкой.
— Желательно чихуахуа, — добавила я, и на меня сердито посмотрели. — Что? Ты сам хотел! Соф, что ты всполошилась? Сейчас мы уйдем.
Кузина резко развернулась ко мне. Думаю, имей она такую возможность, гарантировала бы мне следующую жизнь в образе таракана. В меня ткнули пальцем, но зашипеть не успели.
— У тебя страз от маникюра отлетел, — невзначай проинформировала я.
Палец убрали.
София заметалась по аудитории, с такой скоростью, что ее хламида развевалась сзади на манер плаща, а цокот каблуков заглушил щебетание птиц за окном.
— Что я всполошилась? Смертный! Здесь! И притащила его моя нерадивая сестричка. Просто чудесно!
— Ну не ты же!
Я не понимала, с чего она взбесилась. Все шишки, если и будут, то только моими. Нет, она будет паниковать и психовать, вместо того чтобы окольными путями проводить нас на выход и, если уж хочется подгадить, поднять тревогу.
— Я вызову охранника.
Что? Не надо охранника, я пошутила.
Я кинулась наперерез жизни и перехватила ее руку, уже протянутую к двери.
— Соф, должна буду! Выведи нас отсюда.
Меня смерили презрительным взглядом. А затем начали по одному отцеплять мои пальцы от своего запястья.
— Сомневаюсь, что неудачница с незаконченным высшим может что-то предложить дипломированному специалисту.
И, открыв дверь, проорала:
— Охрана!
Счастье, что я успела поднапрячься и захлопнуть дверь еще на первом слоге вопля.
— Ты что творишь!
А я пошла вразнос. Упершись ей в плечи, оттолкнула от двери.
— Только попробуй! И я... я...
Кузина гадко ухмыльнулась, не впечатленная моими потугами ее запугать, и тут мне в голову пришла хорошая угроза:
— Я скажу, что ты мне объяснила, как сюда переместиться. Что там у вас за раскрытие секретной информации полагается?
— Ну ты и дрянь... Вся в дядю. Или не в дядю? — улыбка жизни стала на редкость глумливой. — Может, ты этот... байстрюк...
— Что?! — Я с силой смяла ткань ее одеяния в руках.
— Я тут краем уха слышала, что у твоего отца проблемы с осанкой. Рога к земле тянут. Хотя... Если ты вполовину похожа на него, то тетю я понимаю. Кому охота жить с неудачником и плодить от него детей? Удивляюсь, как она на второго ребенка согласилась. Да и, по правде говоря, Офелия получилась так себе. Будь она смертной, жизнь бы за такое распределение от работы отстранили.
Ладно я, мне не привыкать. Стерплю даже про родителей. «Добрые» студенты ежегодно пускают сплетни о романах папы. Но Фели...
Маникюр на этот раз оказался испорчен у меня. Стянув балахон с плеч кузины, я обездвижила ее руки и ударом по голени свалила Софию на пол. Мечты сбываются... Как давно я хотела ей навешать!
Перевернув ее на живот, заломала руку и, сев на спину, вцепилась в волосы, заставляя выгнуть шею. Софа заверещала как потерпевшая.
— Ты, дрянь лицемерная! Что же ты вечно ее везде с собой таскаешь? Развлекаешься? Значит, моя сестра для тебя — что-то типа ручной обезьянки? Вроде забавная, но страшненькая. Давай с подружками позовем ее гулять, а сами будем ржать за ее спиной? Не подходи! — рявкнула на Макса, потеряв концентрацию на секунду.
Кузине этого хватило, чтобы сбросить меня и кинуть заклинанием. Я уклонилась, и оно ушло в окно, которое с готовностью брызнуло осколками.
Некромант меня все-таки оттащил, хотя я всеми силами вырывалась и напоследок хотела оставить отпечаток кроссовки на заду жизни. Макс бы меня не удержал, но тут, привлеченная звуком бьющегося стекла, в аудиторию вломилась охрана. И началось шоу... Жизнь мигом пустила крупные слезы, у нее затряслись губы и появилось выражение лица как у незаслуженно наказанного щенка. Только хвостик поджать осталось. Благодарные зрители оценили, подумали на некроманта и дали Максу по почкам. Меня просто обездвижили, кинув шар-парализатор.
— Они проникли сюда незаконно. А когда я попыталась поднять тревогу, напали на меня! — вытирая слезы услужливо поданным платком, ябедничала Софка.
О да, это она умела. Бабушка с ее подачи о мою задницу не одну розгу сломала. Теперь уровень актерского мастерства кузины стал значительно выше. И если после бабушкиного наказания я сидеть не могла, то сейчас имела все шансы сесть — и надолго. А учитывая, что наказаниями заведует Локи... Трындец мне.
Когда Геракла взяли за уничтожение редких видов животных, Локи приговорил его к ста годам работы сторожем в зоопарке. Правда, через сорок лет наказание пришлось отменить из опасения, что бывший герой сопьется. А Орфей за ночные музыкальные концерты теперь ведет дискотеки в сельских клубах.
— Джульетта Мор!
Крик отца мы услышали, еще когда он подходил к воротам академии. Быстро его вызвали.
Макс тоже напрягся, хоть и не знал, что это за злой мужик влетел в помещение. Видно, чуйка на неприятности с родителями девушки у парней забита в подсознании
— Ай! — Папа схватил меня за воротник и потащил к выходу.
— А я?
Ой, зря Макс подал голос. Папа отпустил меня, подошел к держащему некроманта мордовороту, что-то ему сказал, и парень был свободен.
