– А больше тебе ничего не надо? Ты… ты наглец, Златокрылый! Между прочим, я…
Из комнаты Эллы донесся плач. Не став договаривать в надежде, что Кайл сам додумает, за кого я его принимаю, поднялась и направилась в комнату к ребенку.
– Только не говори, что она сама очухается, – бросила новоявленному мужу. – У ребенка ветрянка.
– Жаропонижающие в первом ящике ее комода. – Погонщик зевнул. – Градусник там же.
Надо же, он даже знает, где лекарства. Уж не играет ли наш Погонщик на публику, демонстрируя показное равнодушие к дочери?
Элька потянулась ко мне, едва увидела. И захныкала. Лоб девочки был горячий.
– Тихо, маленькая моя, не хнычь. Сейчас посмотрим, что с температурой, выпьем сиропчику.
– И почитаем? – тихо пролепетала она.
– Может, и почитаем. Водички хочешь? Или чего нибудь сладенького?
– Пить хочу. – Элла облизала губы и тяжело вздохнула.
– Кайл! – рявкнула я так, что у самой уши заложило. – Кайл!
Тут же из спальни донеслось:
– Ты с ума сошла? Я хочу спать!
– Встань и налей ребенку попить! Это твоя дочь! Иначе, честное слово, я тебе в кровать крошек накидаю!
Похоже, угроза оказалась впечатляющей, потому что Кайл все таки прошел куда то, вероятно, в кухню и начал греметь стаканами.
– Мужчины – существа загадочные, – пробормотала я.
Температура была высокой, но я все же засомневалась: давать сироп или нет? Ох, с маленькими детьми такая беда! Не зря их переводят именно в семь восемь лет в другой приют. С этого возраста их можно лечить магией, можно искусственно помогать развиваться и расти. А с мелочью такой фокус не прокатит: у них своя магия еще не проснулась, чего чужой травить?
– Ладно, давай собьем температуру…
Сироп и правда был в верхнем ящике комода. Небольшая баночка со светло сиреневой жидкостью была почата почти на треть. В моем детстве этого не было, температуру мне ни разу не сбивали. Как то пронесло меня, ничем серьезным не заболела, выжила даже.
– Ложку, – сказал Кайл, заметив, как я сижу в замешательстве, не зная, сколько давать.
Элька довольно облизнулась. Сиропы для детей, кажется, сладкими делают. Похоже, ей нравится эта штука.
– Ам! – Она без моей команды все проглотила и облизала ложку.
Смешная девчонка. Вроде болеет, а все равно с любопытством все рассматривает. Вдруг такая нежность к этому ребенку нахлынула. Хотелось обнять и никому не давать, чтобы никто обидеть не смел. И сидеть с ней всю ночь, пока не проснется здоровой и веселой.
– Клюква, – коротко бросил Кайл, сунув мне в руки стакан с теплой жидкостью.
На вкус морс оказался жутко кислым. Бедный ребенок, как она такое пить будет?
– Сходи, сахару добавь.
– Сияющая! – Кайл будто бы разозлился. – Хватит мне указывать! Просто дай стакан девчонке и марш спать.
Не дожидаясь меня, Элька сама сунула нос в стакан и начала пить, с удовольствием причмокивая. И оставила совсем чуть чуть, на дне, шкурки от ягод.
– Она у тебя что, кислое любит? – поразилась я.
Судя по довольной моське девочки – да, любила. Причем явно после дозы сиропа и стакана с морсом почувствовала себя лучше. Покорно подождала, пока я взобью подушку и поправлю одеяло. А потом улеглась и выжидательно посмотрела на нас.
– Спать, – сообщил Кайл.
Мы с Элой одновременно скривились.
– Я ей почитаю, пока не уснет, – попросила я.
И когда заметила, как Кайл упрямо поджал губы, добавила:
– Пожалуйста! Ну куда я денусь отсюда в твоей рубашке, да еще и от больного ребенка. Если тебе надо спать – иди. Я ей почитаю.
Ответить Погонщик не успел – за окном зазвучали голоса, все громче и громче. Потом полутемную комнату осветило вспышкой, и в стекло ударился камень. Стекло выдержало, но Элька взвизгнула и бросилась ко мне в объятия.
– Не высовывайтесь и сидите тихо, – бросил Кайл, отправляясь к дверям.
Элла испуганно выглядывала у меня из за плеча. Отстранение я слушала, как Погонщик распахивает дверь, и поражалась его невозмутимости. Толпа с камнями и факелами. Кайл вообще не волновался за Эллу?
– Что здесь происходит? – Голос Погонщика звучал лениво и спокойно. – У вас вечеринка или просто фонари не работают?
Кто то в толпе закричал. Раздался звук удара, и я вздрогнула.
– Ну спокойно, – услышав голос Кайла, я крепче прижала к себе Эллу. – Резвый какой. У меня в доме жена и дочь, каждого, кто попытается пройти мимо меня, кастрирую вручную. Тебя, мужик, особенно касается, у тебя прическа дурацкая.
В толпе кто то начал говорить, но слов я разобрать не могла. Кайла было слышно хорошо за счет того, что он стоял частично в доме, распахнув дверь. А вот слова людей заглушали звуки улицы, далеких фейерверков и Элькино сопение.
– И все? – снова очень отчетливо прозвучал голос Златокрылого. – Очень смешно. Вы ради этого перлись в такую даль с камнями? Дамы и господа! Еще раз повторяю то, что говорил вам при захвате «ДА», который благополучно сошел всем с рук. Это – преступление. И если тогда вы якобы проводили мирную демонстрацию, то сейчас пришли громить мой дом. Можете попробовать, но прошу на проломленные головы и сломанные конечности не обижаться.
Он замолчал, вероятно, наблюдая за реакцией толпы.
– Но мы – взрослые люди. И если у вас есть претензии, вы вполне можете высказать их мне лично. Тот, кто желает общаться по человечески, может прийти завтра в мой кабинет. К шести часам. И высказать все свои претензии более… культурно. Таково мое предложение. Кто не согласен – может попробовать и дальше громить мой дом. А еще интересный эффект вызовет попытка войти внутрь.
Элька, послушная девочка, сидела тихо, как мышка, и только смотрела в ту сторону, куда ушел папа. Тяжело было видеть, как ребенок тянется к отцу, а тот это напрочь игнорирует.
– Дамы и господа, я – маг. И Погонщик. Не стоит напоминать, что силой пользоваться я умею. И она во много раз больше, чем сила каждого из вас. На доме такая защита, что ее не пробить и направленным объединенным ударом. А по моей просьбе здесь в течение пяти минут будет минимум два десятка злых невыспавшихся Погонщиков. Прежде чем делать то, зачем пришли, подумайте, пожалуйста, о последствиях и о ваших семьях. Потому что за разбойное нападение на ребенка нападавшему светит казнь, а его семье – ссылка. Впрочем, это вы наверняка и без меня знаете, раз пришли. До свидания.
Хлопнула входная дверь. И спустя пару секунд Кайл показался в проходе.
– Они послушаются?
Мужчина пожал плечами.
– Должны, если не идиоты. Среди них есть маги, они чувствуют, что я не соврал. А бодаться с толпой разъяренных Погонщиков, кстати, пьяных, ибо сегодня Дракониада, никому не хочется. Они надеялись найти здесь сонную семейку придурков. Пускай получат по носу. Завтра побеседуем на моей территории.
– Чего они хотят?
– А кто их знает. Лозунги за освобождение драконов. Только кто этих драконов угнетает, мы понять не можем. Ладно, не забивай голову. Сам разберусь. Кое кого я узнал. Зуб даю, при свете дня и в одиночку они будут не такими смелыми. А там и на руководство этого бардака выйдем. И невинности лишим.
Я фыркнула и сняла Эллу с колен, намереваясь уложить ее.
– Я не пойду к тебе, с ней останусь, она испугалась.
Девочка уже клевала носом.
– Я тоже не пойду. – Кайл зевнул. – Скоро вставать.
Так мы и разместились на достаточно просторной кровати Эллы. Кайл с одной стороны, я с другой, и Элька посередине. Жар спал. Девочка улеглась рядом с отцом в излюбленной позе калачиком и сладко засопела. Сон сморил и меня. Ночью кто то весьма вовремя укрыл нас одеялом.
– Когда там твой придурок придет? – пробормотала я. – С контрактом.
– Разбужу, – шепнул Кайл. – Спи пока.
Сквозь сон я пощупала Элькин лоб. Сироп еще действовал: девочка спала и не температурила.
БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ
Океаниум – водный покров мира. Огромный водоем с теплой, сладковатой на вкус, розоватой водой.
Из учебника географии
Утро прыгало по мне и что то лопотало. Вернее, конечно, это было не утро, а Элла. То ли под действием сиропа, придавшего ребенку сил, то ли просто в силу крепкого здоровья, Элла готова была к активной творческой жизни. Чего никак нельзя было сказать обо мне.
Вчерашний день отозвался серьезным эмоциональным напряжением. Первый полет, поцелуй с Зейном, выступление на Дракониаде, полет с Кайлом, сцена в приюте, совершенно внезапный и сбивший с толку переезд и наконец как вишенка на торте, визит той же толпы, что едва не убила меня камнем во время практики.
Зейн… Надо бы с ним поговорить. Что я ему скажу? Что вышла замуж за Кайла и не знаю, как выпутаться из этой истории?
Элька сунула мне под нос книжку.
– Ну нет. Ты завтракала? Лекарство пила?
– Пила! – сообщило это чудо.
– Кто дал? – Я подозрительно прищурилась.
Уж не няня ли вернулась? Увижу – оттаскаю за волосы, и стыдно мне не будет.
– Папа! – сказала Элла и, запыхавшись, уселась у меня в ногах.
Папа. Папа ее был очень странным человеком. И, похоже, не таким уж гадом. Дал лекарство с утра, принес плед, а вчера лег в детской с нами, вероятно, опасаясь, что толпа все таки решит прорываться с боем. Может, первая злость на мой поступок уже схлынула и со Златокрылым удастся договориться? Хотелось бы.
– Сияющая, вставай, у нас гости. – Голос Кайла прокатился по дому. – Тебе еще нужно поставить свою закорючку.
Все надежды сразу куда то улетучились.
– Одерни рубашку, – хмыкнул зашедший в детскую Погонщик.
Покраснев, я поправила одежду, смявшуюся во время сна. Это я что, так спала? Понимаю, почему Кайл накрыл меня пледом.
– Что будет с Эллой? Когда я вернусь на Дракониаду? Ты же уволил няню.
– Она была шлюхой, – поморщился мужчина.
Я едва успела закрыть уши ребенку. Он ее случайно материться не научил?
– Найди новую няню, проблем то. Давай, шевелись, подпишешь контракт и доспишь. Хотя на кухне есть еда. Небось впервые за последние годы позавтракаешь.
Я даже не стала реагировать на язвительное замечание. Кажется, знакомый Кайл вернулся. Когда он хамит, он как то привычнее.
За окном уже вовсю светило солнце. Кажется, Кайл говорил, что у него выходной. Значит ли это, что меня ждет исключительно приятный день, или позволят посидеть с Эллой? Гулять ей пока нельзя, но разве мало игр для помещения? Пока не поднялась температура, накормлю ее чем нибудь полезным и почитаем, раз девочке так понравились сказки.
Элла, пожалуй, была единственным светлым пятном во всей этой истории. И ее веселые глазки дали мне силы подняться и поплестись в гостиную вслед за Кайлом.
– Я же в рубашке.
– Она закрывает все, что не нужно видеть посторонним, – парировал Златокрылый. – И не оставляет сомнений относительно того, что я сегодня ночью с тобой делал.
Почему то после этих слов в районе живота что то екнуло.
– Но ты со мной ничего не делал.
– Этого не проверить, – безмятежно отозвался Кайл.
Сотрудником отдела регистраций был добродушный толстяк в потертом болотного цвета костюме. Он явно нервничал и уже ждал с готовым комплектом бумаг.
– Слушай, – я повернулась к Погонщику, – не надо. Давай решим все это по другому. Я могу няней работать, могу экономкой. Если так хочешь отомстить, ну… выгони из Академии! Кайл, я не могу быть твоей женой. Я всегда хотела замуж по любви, пусть не за богатого, но за дорогого мне человека. И вот так лишиться этого не могу. Я знаю, что сделала глупость. Я поддалась влиянию момента, сделала поспешные выводы. И я согласна, нужно как то компенсировать тебе это. Но не так, хорошо? Оставь мне хотя бы возможность найти себе хорошую семью.
– Элла – плохая семья? – Кайл поднял брови.
– Она твоя дочь, Кайл. Ты должен ее воспитывать, а не заставлять меня. Я не хочу в девятнадцать лет сидеть дома с твоей дочерью. Я не хочу жить здесь!
Заткнуться меня заставил рев. Самый настоящий рев Эльки, которая надрывалась, стоя рядом. Как и когда она успела подойти – не знаю. Но, вероятно, слышала мои слова и расстроилась.
– Эльчонок, – я села прямо на пол. – Ну чего ты? Не реви!
Девочка обняла меня за шею и заревела прямо в ухо. Сердце сжалось. Бедная моя девочка, только только привязалась. За пару дней всего, это как же ей хотелось тепла то!
– Ну все, хватит. Не плачь.
– Этого добивалась? – хмуро глянул на меня Кайл. – Ты же хотела для нее лучшей жизни. И прекрасно знаешь, что я эту жизнь обеспечить не могу. Так обеспечь сама. У тебя есть все ресурсы, я тебе предлагаю свою семью, а мог бы просто выкинуть на улицу. Ребенка то не жалко? Вон, привязалась к тебе и ревет. Она так не ревет, даже когда я на неделю уезжаю в рейс.
Почти не глядя, я схватила перо и, не выпуская из рук Эллу, поставила подпись там, где указал регистратор.
– Поздравляю, госпожа Златокрылая, – улыбнулся мужчина. – Вот ваши новые документы.
Быстро как! Кайл вообще денег не жалеет?
– Напоминаю, что контракт завизирован магически и, раз подпись принята, ваше решение добровольно. Подать на развод вы сможете не ранее чем через год после даты заключения брака, сумма выплат в таком случае составит… позвольте, прочту… «один миллион золотом».
Я задохнулась от удивления. У Кайла есть такие деньги? Конечно есть, раз он назначил такую компенсацию. Я миллиона точно не найду. А значит, на развод подать сможет только он. Что ж, отлично.
– До свидания, господин Златокрылый. – Регистратор поклонился. – Госпожа Златокрылая. Милая девочка, выздоравливай. Ветрянка – штука противная, у самого дети болеют. Ну всего доброго. И поздравляю.
Элька всхлипывала, прижавшись носом к моему плечу. Долго держать девочку на руках было тяжело. К тому же у нее, кажется, поднималась температура.
– Все, Эльчонок, – вздохнула я. – Теперь мы с тобой одна семья.
Кайл – он провожал регистратора и вскоре вернулся в гостиную – усмехнулся.
– Да а а, – протянул Погонщик. – Детские слезы, и Блейк подпишет все, что угодно. Как же ты все таки наивна.
Сначала я хотела, видит Высший, проигнорировать эту фразу, брошенную специально для того, чтобы разжечь во мне злость. Но потом что то подтолкнуло меня задать один очень важный, очень интересный вопрос, от ответа на который зависело, казалось, все.
– Кайл, – я затаила дыхание, – ты действительно заключил договор Меридии?
Погонщик удивленно на меня посмотрел:
– Разумеется нет, такого договора не существует в принципе.
Я задохнулась от злости и удивления. Он меня обманул, как ребенка! Я же могла избежать этой свадьбы. Могла уйти, найти работу, комнату, показать этому нахалу, что он не хозяин жизни. И так глупо повелась! Наивная идиотка. Поделом мне. Теперь только Кайл сможет подать на развод: у него такие деньги есть, у меня – ни гроша. И шанс, что через год Погонщик смягчится, призрачный, если честно.
– Элла, иди в комнату, выбирай книжку, – шепнула я девочке.
Та с топотом унеслась, а я не могла не высказать Златокрылому все, что думала.
– Ты! – Я легонько толкнула его в грудь. – Ответишь за это! Сам развода попросишь!
– Серьезно? – Кайл усмехнулся. – Блейк, я сказал, что ты ответишь за свое заявление, и ты ответишь. Завтра, кстати, с утра пойдешь забирать.
Он одним движением смял мое сопротивление и прижал к себе, одной рукой заведя запястье за спину.
– Ситуация такова, – я чувствовала его дыхание, – что этот год ты все равно проведешь со мной. И можешь провести его, как я обещал – в аду. А можешь быть хорошей ласковой девочкой, и через год уйти свободной богатой женщиной. Решать тебе. Я лишь хочу получить свое поздравление с бракосочетанием.
Из комнаты Эллы донесся плач. Не став договаривать в надежде, что Кайл сам додумает, за кого я его принимаю, поднялась и направилась в комнату к ребенку.
– Только не говори, что она сама очухается, – бросила новоявленному мужу. – У ребенка ветрянка.
– Жаропонижающие в первом ящике ее комода. – Погонщик зевнул. – Градусник там же.
Надо же, он даже знает, где лекарства. Уж не играет ли наш Погонщик на публику, демонстрируя показное равнодушие к дочери?
Элька потянулась ко мне, едва увидела. И захныкала. Лоб девочки был горячий.
– Тихо, маленькая моя, не хнычь. Сейчас посмотрим, что с температурой, выпьем сиропчику.
– И почитаем? – тихо пролепетала она.
– Может, и почитаем. Водички хочешь? Или чего нибудь сладенького?
– Пить хочу. – Элла облизала губы и тяжело вздохнула.
– Кайл! – рявкнула я так, что у самой уши заложило. – Кайл!
Тут же из спальни донеслось:
– Ты с ума сошла? Я хочу спать!
– Встань и налей ребенку попить! Это твоя дочь! Иначе, честное слово, я тебе в кровать крошек накидаю!
Похоже, угроза оказалась впечатляющей, потому что Кайл все таки прошел куда то, вероятно, в кухню и начал греметь стаканами.
– Мужчины – существа загадочные, – пробормотала я.
Температура была высокой, но я все же засомневалась: давать сироп или нет? Ох, с маленькими детьми такая беда! Не зря их переводят именно в семь восемь лет в другой приют. С этого возраста их можно лечить магией, можно искусственно помогать развиваться и расти. А с мелочью такой фокус не прокатит: у них своя магия еще не проснулась, чего чужой травить?
– Ладно, давай собьем температуру…
Сироп и правда был в верхнем ящике комода. Небольшая баночка со светло сиреневой жидкостью была почата почти на треть. В моем детстве этого не было, температуру мне ни разу не сбивали. Как то пронесло меня, ничем серьезным не заболела, выжила даже.
– Ложку, – сказал Кайл, заметив, как я сижу в замешательстве, не зная, сколько давать.
Элька довольно облизнулась. Сиропы для детей, кажется, сладкими делают. Похоже, ей нравится эта штука.
– Ам! – Она без моей команды все проглотила и облизала ложку.
Смешная девчонка. Вроде болеет, а все равно с любопытством все рассматривает. Вдруг такая нежность к этому ребенку нахлынула. Хотелось обнять и никому не давать, чтобы никто обидеть не смел. И сидеть с ней всю ночь, пока не проснется здоровой и веселой.
– Клюква, – коротко бросил Кайл, сунув мне в руки стакан с теплой жидкостью.
На вкус морс оказался жутко кислым. Бедный ребенок, как она такое пить будет?
– Сходи, сахару добавь.
– Сияющая! – Кайл будто бы разозлился. – Хватит мне указывать! Просто дай стакан девчонке и марш спать.
Не дожидаясь меня, Элька сама сунула нос в стакан и начала пить, с удовольствием причмокивая. И оставила совсем чуть чуть, на дне, шкурки от ягод.
– Она у тебя что, кислое любит? – поразилась я.
Судя по довольной моське девочки – да, любила. Причем явно после дозы сиропа и стакана с морсом почувствовала себя лучше. Покорно подождала, пока я взобью подушку и поправлю одеяло. А потом улеглась и выжидательно посмотрела на нас.
– Спать, – сообщил Кайл.
Мы с Элой одновременно скривились.
– Я ей почитаю, пока не уснет, – попросила я.
И когда заметила, как Кайл упрямо поджал губы, добавила:
– Пожалуйста! Ну куда я денусь отсюда в твоей рубашке, да еще и от больного ребенка. Если тебе надо спать – иди. Я ей почитаю.
Ответить Погонщик не успел – за окном зазвучали голоса, все громче и громче. Потом полутемную комнату осветило вспышкой, и в стекло ударился камень. Стекло выдержало, но Элька взвизгнула и бросилась ко мне в объятия.
– Не высовывайтесь и сидите тихо, – бросил Кайл, отправляясь к дверям.
Элла испуганно выглядывала у меня из за плеча. Отстранение я слушала, как Погонщик распахивает дверь, и поражалась его невозмутимости. Толпа с камнями и факелами. Кайл вообще не волновался за Эллу?
– Что здесь происходит? – Голос Погонщика звучал лениво и спокойно. – У вас вечеринка или просто фонари не работают?
Кто то в толпе закричал. Раздался звук удара, и я вздрогнула.
– Ну спокойно, – услышав голос Кайла, я крепче прижала к себе Эллу. – Резвый какой. У меня в доме жена и дочь, каждого, кто попытается пройти мимо меня, кастрирую вручную. Тебя, мужик, особенно касается, у тебя прическа дурацкая.
В толпе кто то начал говорить, но слов я разобрать не могла. Кайла было слышно хорошо за счет того, что он стоял частично в доме, распахнув дверь. А вот слова людей заглушали звуки улицы, далеких фейерверков и Элькино сопение.
– И все? – снова очень отчетливо прозвучал голос Златокрылого. – Очень смешно. Вы ради этого перлись в такую даль с камнями? Дамы и господа! Еще раз повторяю то, что говорил вам при захвате «ДА», который благополучно сошел всем с рук. Это – преступление. И если тогда вы якобы проводили мирную демонстрацию, то сейчас пришли громить мой дом. Можете попробовать, но прошу на проломленные головы и сломанные конечности не обижаться.
Он замолчал, вероятно, наблюдая за реакцией толпы.
– Но мы – взрослые люди. И если у вас есть претензии, вы вполне можете высказать их мне лично. Тот, кто желает общаться по человечески, может прийти завтра в мой кабинет. К шести часам. И высказать все свои претензии более… культурно. Таково мое предложение. Кто не согласен – может попробовать и дальше громить мой дом. А еще интересный эффект вызовет попытка войти внутрь.
Элька, послушная девочка, сидела тихо, как мышка, и только смотрела в ту сторону, куда ушел папа. Тяжело было видеть, как ребенок тянется к отцу, а тот это напрочь игнорирует.
– Дамы и господа, я – маг. И Погонщик. Не стоит напоминать, что силой пользоваться я умею. И она во много раз больше, чем сила каждого из вас. На доме такая защита, что ее не пробить и направленным объединенным ударом. А по моей просьбе здесь в течение пяти минут будет минимум два десятка злых невыспавшихся Погонщиков. Прежде чем делать то, зачем пришли, подумайте, пожалуйста, о последствиях и о ваших семьях. Потому что за разбойное нападение на ребенка нападавшему светит казнь, а его семье – ссылка. Впрочем, это вы наверняка и без меня знаете, раз пришли. До свидания.
Хлопнула входная дверь. И спустя пару секунд Кайл показался в проходе.
– Они послушаются?
Мужчина пожал плечами.
– Должны, если не идиоты. Среди них есть маги, они чувствуют, что я не соврал. А бодаться с толпой разъяренных Погонщиков, кстати, пьяных, ибо сегодня Дракониада, никому не хочется. Они надеялись найти здесь сонную семейку придурков. Пускай получат по носу. Завтра побеседуем на моей территории.
– Чего они хотят?
– А кто их знает. Лозунги за освобождение драконов. Только кто этих драконов угнетает, мы понять не можем. Ладно, не забивай голову. Сам разберусь. Кое кого я узнал. Зуб даю, при свете дня и в одиночку они будут не такими смелыми. А там и на руководство этого бардака выйдем. И невинности лишим.
Я фыркнула и сняла Эллу с колен, намереваясь уложить ее.
– Я не пойду к тебе, с ней останусь, она испугалась.
Девочка уже клевала носом.
– Я тоже не пойду. – Кайл зевнул. – Скоро вставать.
Так мы и разместились на достаточно просторной кровати Эллы. Кайл с одной стороны, я с другой, и Элька посередине. Жар спал. Девочка улеглась рядом с отцом в излюбленной позе калачиком и сладко засопела. Сон сморил и меня. Ночью кто то весьма вовремя укрыл нас одеялом.
– Когда там твой придурок придет? – пробормотала я. – С контрактом.
– Разбужу, – шепнул Кайл. – Спи пока.
Сквозь сон я пощупала Элькин лоб. Сироп еще действовал: девочка спала и не температурила.
Глава десятая
БРАЧНЫЙ КОНТРАКТ
Океаниум – водный покров мира. Огромный водоем с теплой, сладковатой на вкус, розоватой водой.
Из учебника географии
Утро прыгало по мне и что то лопотало. Вернее, конечно, это было не утро, а Элла. То ли под действием сиропа, придавшего ребенку сил, то ли просто в силу крепкого здоровья, Элла готова была к активной творческой жизни. Чего никак нельзя было сказать обо мне.
Вчерашний день отозвался серьезным эмоциональным напряжением. Первый полет, поцелуй с Зейном, выступление на Дракониаде, полет с Кайлом, сцена в приюте, совершенно внезапный и сбивший с толку переезд и наконец как вишенка на торте, визит той же толпы, что едва не убила меня камнем во время практики.
Зейн… Надо бы с ним поговорить. Что я ему скажу? Что вышла замуж за Кайла и не знаю, как выпутаться из этой истории?
Элька сунула мне под нос книжку.
– Ну нет. Ты завтракала? Лекарство пила?
– Пила! – сообщило это чудо.
– Кто дал? – Я подозрительно прищурилась.
Уж не няня ли вернулась? Увижу – оттаскаю за волосы, и стыдно мне не будет.
– Папа! – сказала Элла и, запыхавшись, уселась у меня в ногах.
Папа. Папа ее был очень странным человеком. И, похоже, не таким уж гадом. Дал лекарство с утра, принес плед, а вчера лег в детской с нами, вероятно, опасаясь, что толпа все таки решит прорываться с боем. Может, первая злость на мой поступок уже схлынула и со Златокрылым удастся договориться? Хотелось бы.
– Сияющая, вставай, у нас гости. – Голос Кайла прокатился по дому. – Тебе еще нужно поставить свою закорючку.
Все надежды сразу куда то улетучились.
– Одерни рубашку, – хмыкнул зашедший в детскую Погонщик.
Покраснев, я поправила одежду, смявшуюся во время сна. Это я что, так спала? Понимаю, почему Кайл накрыл меня пледом.
– Что будет с Эллой? Когда я вернусь на Дракониаду? Ты же уволил няню.
– Она была шлюхой, – поморщился мужчина.
Я едва успела закрыть уши ребенку. Он ее случайно материться не научил?
– Найди новую няню, проблем то. Давай, шевелись, подпишешь контракт и доспишь. Хотя на кухне есть еда. Небось впервые за последние годы позавтракаешь.
Я даже не стала реагировать на язвительное замечание. Кажется, знакомый Кайл вернулся. Когда он хамит, он как то привычнее.
За окном уже вовсю светило солнце. Кажется, Кайл говорил, что у него выходной. Значит ли это, что меня ждет исключительно приятный день, или позволят посидеть с Эллой? Гулять ей пока нельзя, но разве мало игр для помещения? Пока не поднялась температура, накормлю ее чем нибудь полезным и почитаем, раз девочке так понравились сказки.
Элла, пожалуй, была единственным светлым пятном во всей этой истории. И ее веселые глазки дали мне силы подняться и поплестись в гостиную вслед за Кайлом.
– Я же в рубашке.
– Она закрывает все, что не нужно видеть посторонним, – парировал Златокрылый. – И не оставляет сомнений относительно того, что я сегодня ночью с тобой делал.
Почему то после этих слов в районе живота что то екнуло.
– Но ты со мной ничего не делал.
– Этого не проверить, – безмятежно отозвался Кайл.
Сотрудником отдела регистраций был добродушный толстяк в потертом болотного цвета костюме. Он явно нервничал и уже ждал с готовым комплектом бумаг.
– Слушай, – я повернулась к Погонщику, – не надо. Давай решим все это по другому. Я могу няней работать, могу экономкой. Если так хочешь отомстить, ну… выгони из Академии! Кайл, я не могу быть твоей женой. Я всегда хотела замуж по любви, пусть не за богатого, но за дорогого мне человека. И вот так лишиться этого не могу. Я знаю, что сделала глупость. Я поддалась влиянию момента, сделала поспешные выводы. И я согласна, нужно как то компенсировать тебе это. Но не так, хорошо? Оставь мне хотя бы возможность найти себе хорошую семью.
– Элла – плохая семья? – Кайл поднял брови.
– Она твоя дочь, Кайл. Ты должен ее воспитывать, а не заставлять меня. Я не хочу в девятнадцать лет сидеть дома с твоей дочерью. Я не хочу жить здесь!
Заткнуться меня заставил рев. Самый настоящий рев Эльки, которая надрывалась, стоя рядом. Как и когда она успела подойти – не знаю. Но, вероятно, слышала мои слова и расстроилась.
– Эльчонок, – я села прямо на пол. – Ну чего ты? Не реви!
Девочка обняла меня за шею и заревела прямо в ухо. Сердце сжалось. Бедная моя девочка, только только привязалась. За пару дней всего, это как же ей хотелось тепла то!
– Ну все, хватит. Не плачь.
– Этого добивалась? – хмуро глянул на меня Кайл. – Ты же хотела для нее лучшей жизни. И прекрасно знаешь, что я эту жизнь обеспечить не могу. Так обеспечь сама. У тебя есть все ресурсы, я тебе предлагаю свою семью, а мог бы просто выкинуть на улицу. Ребенка то не жалко? Вон, привязалась к тебе и ревет. Она так не ревет, даже когда я на неделю уезжаю в рейс.
Почти не глядя, я схватила перо и, не выпуская из рук Эллу, поставила подпись там, где указал регистратор.
– Поздравляю, госпожа Златокрылая, – улыбнулся мужчина. – Вот ваши новые документы.
Быстро как! Кайл вообще денег не жалеет?
– Напоминаю, что контракт завизирован магически и, раз подпись принята, ваше решение добровольно. Подать на развод вы сможете не ранее чем через год после даты заключения брака, сумма выплат в таком случае составит… позвольте, прочту… «один миллион золотом».
Я задохнулась от удивления. У Кайла есть такие деньги? Конечно есть, раз он назначил такую компенсацию. Я миллиона точно не найду. А значит, на развод подать сможет только он. Что ж, отлично.
– До свидания, господин Златокрылый. – Регистратор поклонился. – Госпожа Златокрылая. Милая девочка, выздоравливай. Ветрянка – штука противная, у самого дети болеют. Ну всего доброго. И поздравляю.
Элька всхлипывала, прижавшись носом к моему плечу. Долго держать девочку на руках было тяжело. К тому же у нее, кажется, поднималась температура.
– Все, Эльчонок, – вздохнула я. – Теперь мы с тобой одна семья.
Кайл – он провожал регистратора и вскоре вернулся в гостиную – усмехнулся.
– Да а а, – протянул Погонщик. – Детские слезы, и Блейк подпишет все, что угодно. Как же ты все таки наивна.
Сначала я хотела, видит Высший, проигнорировать эту фразу, брошенную специально для того, чтобы разжечь во мне злость. Но потом что то подтолкнуло меня задать один очень важный, очень интересный вопрос, от ответа на который зависело, казалось, все.
– Кайл, – я затаила дыхание, – ты действительно заключил договор Меридии?
Погонщик удивленно на меня посмотрел:
– Разумеется нет, такого договора не существует в принципе.
Я задохнулась от злости и удивления. Он меня обманул, как ребенка! Я же могла избежать этой свадьбы. Могла уйти, найти работу, комнату, показать этому нахалу, что он не хозяин жизни. И так глупо повелась! Наивная идиотка. Поделом мне. Теперь только Кайл сможет подать на развод: у него такие деньги есть, у меня – ни гроша. И шанс, что через год Погонщик смягчится, призрачный, если честно.
– Элла, иди в комнату, выбирай книжку, – шепнула я девочке.
Та с топотом унеслась, а я не могла не высказать Златокрылому все, что думала.
– Ты! – Я легонько толкнула его в грудь. – Ответишь за это! Сам развода попросишь!
– Серьезно? – Кайл усмехнулся. – Блейк, я сказал, что ты ответишь за свое заявление, и ты ответишь. Завтра, кстати, с утра пойдешь забирать.
Он одним движением смял мое сопротивление и прижал к себе, одной рукой заведя запястье за спину.
– Ситуация такова, – я чувствовала его дыхание, – что этот год ты все равно проведешь со мной. И можешь провести его, как я обещал – в аду. А можешь быть хорошей ласковой девочкой, и через год уйти свободной богатой женщиной. Решать тебе. Я лишь хочу получить свое поздравление с бракосочетанием.
