Потом я затосковала. Размышлять по десятому кругу, строить в голове безумные теории о происходящем, стало до тошноты скучно. Затекла шея, онемели ноги, я ерзала в меру возможностей, как позволяли ремни, но когда они, наконец, ослабли, с облегчением сползла с кресла.
И еще хотелось есть. Хотя нет... жрать. Я бы съела сейчас целую курицу, наверное.
И все-таки Александр врал насчет мыслей, написанных на лице. Сейчас он не видел моего лица, а мысли все равно прочитал:
- Приходи на мостик, Брилли. Я тебя накормлю.
Логичнее было бы позвать меня на кухню, но, вероятно, когда Александр работал, он ел не отрываясь от этого процесса. Непонятно, конечно, почему я не могла бы поесть одна. Хотя что ж тут непонятного? Зато теперь меня выпускали из комнаты. Один шажок к тому, чтобы не чувствовать себя пленницей.
Я никогда не была на мостике, но меня вела, как ни странно, подсветка коридоров. Я шла по освещенным тоннелям, входила в подсвеченные двери и, как хорошая девочка, избегала темных участков. Не хотелось, чтобы вместо завтрака меня отскребали от частей двигателя.
Оказавшись в святая святых, самом сердце корабля, я замерла, пораженно рассматривая большое куполообразное помещение. Визуально его делили разноуровневые площадки. С той стороны, где зашла я, располагались какие-то экраны со статичными графиками и формулами. Если спуститься на несколько ступеней ниже, то можно увидеть два белоснежных кресла — для пилотов, я полагаю. В одном из них сидел Александр.
Еще тройка кресел была на самом нижнем уровне, а всю стену занимал экран. Он начинался от самого пола и шел до середины купола. Часть экрана демонстрировала черный, с мигающими звездами, космос. А часть служила экраном для каких-то показателей и разной пилотной ерунды.
Я чувствовала себя, как неандерталец в кабине самолета. Александр с явным удовольствием наблюдал за моим шоком. Перед ним прямо в воздухе висел небольшой столик. Сервированный на одну персону.
- Садись. - Мужчина кивнул на соседнее кресло.
- Я могла бы поесть сама на кухне. Если ты занят.
Из большой глубокой, овальной формы, тарелки торчал какой-то голубой хвост, напоминающий креветкин. Если бы креветки были размером с небольшую кошку.
- До прыжка еще долго.
- А где мои приборы?
Вместо этого Александр усмехнулся, выковырял из креветки вилкой кусочек мяса и поднес к моему рту. От запаха съестного закружилась голова, но я нахмурилась.
- А что, нормально мне поесть нельзя?
- Брилли, я имею право на моральную плюшку. Кормить тебя очень захватывающе.
- За что это тебе моральная плюшка? По-моему, тут я жертва похищения, домогательств, насильственного татуирования и чего там еще...
- Ты выучила язык, я всю ночь возился с твоим маячком и теперь тебе не надо носить ошейник. Разве я не заслужил полчаса удовольствия?
- Я... погоди что?! Я выучила язык?
Тут я замерла, вспомнив, что без проблем понимала Хеллу, а ведь вряд ли она знала английский.
- А как это возможно?
- Съешь кусочек, расскажу.
Это походило на игру. Для меня неловкую и смущающую, для него, кажется, веселую и возбуждающую. Все-таки в каждом мужчине есть что-то от мальчика, которым он некогда был. Даже в часы наивысшей сосредоточенности они готовы дурачиться по полной.
- Это морской гад? - Я пожевала нежнейшее сочное мясо голубой креветки и рассмотрела ее подробнее.
Ну да, как есть. Только цвета другого и вместо крошечных лапок вполне себе клешни. Ну и глаза, как два ограненных алмаза, очень необычные. Пожалуй, такой креветкой могли бы наесться три Бриллианы.
- Ну не знаю, насколько он гад, - совершенно серьезно ответил Александр. - Мне он ничего плохого не делал.
- И поэтому ты его сожрал.
Мне сунули второй кусочек.
- А вопрос? Я еще не задала!
- Как это? Про гада задала. Ам.
Тьфу на него. Надо бы раскричаться и отказаться от такого завтрака, но так не хочется, кто бы знал! И гад вкусный, и гад напротив, зараза, красивый, и когда еще меня будут кормить с вилочки на борту огромного космического корабля голубой креветкой?
- Ладно, - прожевав, я задумалась, о чем бы спросить. - Как я выучила язык?
- Сывороткой.
- Чем?
- Ам.
- Да блин, так нечестно! Сначала скажешь что-то непонятное, а потом засчитываешь мне вопрос. Отвечай развернуто, вдруг я обожрусь раньше, чем выясню все интересное?
- Я вколол тебе ночью сыворотку, подключил к обучающей системе и ты выучила язык. Осталось отшлифовать в диалогах и закрепить все. Технологии.
- Ладно... - Я снова задумалась. - Куда мы дальше?
Получила кусочек гада и подумала, что, пожалуй, ради такого вкуса стоит потерпеть игры Александра. Врут все, кто считает, что если ты живешь рядом с океаном, то непрерывно питаешься деликатесами. Если денег немного, то хоть у океана, хоть в глухом лесу — не до изысков.
- На одну из планет в очень интересной системе. У звезды три планеты. Первая — мир на уровне отсутствия разумной жизни. Что-то типа той, где мы были. Природа, никем не тронутая, красота. Вторая планета с развитием уровня, может, чуть пониже, чем у твоей Земли. Мы ее не трогаем, потому что она застыла в развитии уже много-много сотен лет.
- Это как? - нахмурилась я.
- Сначала ам.
Я с такой силой куснула вилку, что чуть не отхватила часть вместе с креветкой.
- Ну вот так, - продолжил Александр, - мы ее давно ведем исключительно внешне. На орбите висит спутник-невидимка, собирает данные, но... жизнь на планете есть, а исследовательской активности — нет. Они не проводят запуски ракет, не исследуют космос или верхние слои атмосферы, не выводят спутники. Жизнь там словно остановилась по какой-то причине, жители не хотят развиваться. Не слишком типичный случай, но подобное уже бывало. Знаешь, фантастика о мирах, где все ушли в виртуал или потеряли способность к саморазвитию — не такая уж фантастика. Нам в целом интересно выяснить, что там случилось, но такие экспедиции требуют кучи денег и пока бюджета нет.
- А третья планета?
Мне выдали особенно большой кусок креветки, и на несколько секунды я размышляла, как к нему подступиться. Если бы не внимательный взгляд Александра, есть было бы проще. По крайней мере я бы не парилась, достаточно ли изящно жую.
- А третья — что-то вроде курортного местечка для среднего класса. Там достаточно дружелюбная естественная природа, много небольших отелей, куча разных рас и видов. Мы там затеряемся в два счета и немного переждем, ну и заодно я встречусь с одним... м-м-м... существом. Надеюсь, он просветит меня, кого послали за нами на охоту.
Мне еще хотелось спросить, что будет дальше, когда все кончится, что делать мне в новом мире. Что будет, если Александр погибнет. Что будет с папой, если он сдастся им. Что будет с ним, если не сдастся. Но вкусный обед под негромкое гудение корабля и легкий настрой так не хотелось портить, что я проглотила все неприятные вопросы. Только от одного не удержалась.
- А над чем работает папа? Ты говорил, какие-то военные системы, разработки, но что в них такого опасного? Я думала, ничего страшнее ядерного оружия нет.
Александр тяжело вздохнул. Он явно не планировал обсуждать это, но по какой-то причине и не отказывал, как раньше в ответ на все вопросы.
- Это сложно, Брилли. Я не до конца понимаю, что он делает и как, потому что никогда не имел дела с такими технологиями. Но я знаю, что лет десять назад один из наших научных центров совершил прогресс в области матмоделирования будущего. И одна из моделей показала полное уничтожение цивилизации в таком виде, в каком мы ее знаем. Спецы сделали анализ опасности технологий и пришли к выводу, что развитие — это хорошо, но есть некий потолок, когда общество перестает двигать науку во благо и начинает двигать ее во вред.
- Но ведь все зависит от того, как использовать полученные знания. На Земле технологии не всегда работают правильно, мы могли самоуничтожиться миллион раз.
- Ну да, и многие миры так и делают. Погибают из-за изобретения ядерного оружия или даже огня. Некоторым везет. Нам везло миллионы лет. И мы, кажется, достигли потолка. Понимаешь, есть неопасные технологии — относительно, разумеется. Космические корабли, системы жизнеобеспечения и безопасности можно развивать бесконечно. А есть например редактирование генома... в малых дозах оно полезно: убрать врожденный дефект, спасти жизнь долгожданному ребенку. Дальше — больше. Поменять цвет глаз, волос, кожи. А потом? Приделать крылья, хвост?
- Ядовитые шипы? - не удержалась я.
- Но-но, попрошу не трогать честно полученное от эволюции. Но в целом можно и шипы. И если такая технология станет простой, как три копейки, то каждый сможет вмешиваться в геном человека и мы получим целый мир сверхлюдей с непредсказуемыми ошибками в днк и неизвестно каким характером. То же самое и с клонированием. Хорошо, если это клонирование органов для пересадки. А если это клонирование людей для каких-то темных целей? Поэтому мы отказались от клонирования разумных существ и очень дозировано ведем исследования по оцифровке сознания. И таких нюансов много.
- И папа работает над чем-то опасным?
- Над номером один в рейтинге. Над искусственным интеллектом.
- Над разумным компьютером? Я думала, у вас уже такие есть.
- Компьютеров, которые бы себя осознали — нет. Разумные машины, Брилли, это очень жуткие противники. Гарантии, что не начнется противостояние с ними, нет. А твой отец продвинулся в создании ИИ дальше всех. Именно осознанного искина, который знает, кто он, имеет эмоции, чувства и свои желания.
- А я думала, эмоции — это химические процессы.
- Не всегда и не полностью. Живые существа, несмотря на наш уровень науки и медицины, все еще не слишком хорошо изучены. Мы не можем ответить на вопрос, что такое сознание и в какой момент оно появляется, а твой отец, кажется, смог. И на данный момент, Брилли, искусственный интеллект, осознавший себя — самое страшное оружие во вселенной.
Я передернула плечами, столько в этих словах было мрачного предчувствия. Сложно вообразить все эти опасности человеку, знания о роботах у которого базируются исключительно на искусстве. Хотя и на Земле были параноики, что пытались запретить исследования генома, клонирование и все подобное. В чем-то их аргументы были похожи на те, что привел Александр. Может, не так уж они и не правы.
- Есть еще один вопрос, - вдруг произнес мужчина, - который не дает мне покоя.
Я с интересом повернулась к нему. Черт, а когда с тобой наравне обсуждают свои мысли, это очень приятно.
- Мне очень интересно, - тихим, бархатистым голосом, приближаясь к моему лицу, произнес Александр, - когда я смотрю на твои губы. Действительно ли они такие мягкие, как кажутся. Можно... я проверю?
Словно зачарованная, я кивнула. Потому что сил сопротивляться этому адскому магнетизму не было. Потому что тело помнило, как от одного прикосновения разливается ни с чем не сравнимое блаженство покоя. Потому что удержаться и не дать себя поцеловать космическому принцу оказалось невыносимо сложно.
А еще потому что я никогда толком не целовалась и... черт возьми, очень хотела узнать, каково это.
Вот только вместо ожидаемого поцелуя этот гад в ответ на мой кивок поднял указательный палец к моему лицу и с интересом потыкал им в нижнюю губу.
- И правда, мягонькие.
Я с шумом выдохнула, не сумев скрыть шок и злость.
- Ты... ты...
На что Александр с ехидцей уточнил:
- Думала, я тебя поцелую? Придется попросить, Брилли.
- Размечтался.
Я жутко покраснела, а еще ощутила такой явственный и обидный укол разочарования, что вмиг пропали и предвкушение, и аппетит и заодно благодарность за информацию. Как ему это удается? Я, как ребенок, попадаюсь на простейшие обманки.
- Ты наелась? Хочешь посмотреть на сверхсветовой прыжок к системе отсюда?
Блин! Я закусила губу, потому что до ужаса хотела, но ведь вроде как обиделась...
- Давай, Брилли, попроси хотя бы об этом.
- Почему тебе так нравится играть? - вместо просьбы я задала вопрос. - Почему так важно... противостояние?
Он долго молчал и рассматривал меня так, словно вдруг я открылась с неожиданной стороны. Хотя что в этом неожиданного? Мы вместе уже несколько дней, и, кажется, связаны насмерть. Меня эти узы пугают, а его? Забавляют, интригуют и волнуют? Неужели вот так играючи можно связать себя с едва знакомой девушкой? Пусть даже ему тысячу раз плевать, буду я жить, или нет! Пусть нет никакого дела до того, как больно мне будет, когда он уйдет слишком надолго. Но неужели Александра не пугает сила, способная намертво привязать одного человека к другому?
А может, за маской есть что-то еще. И сила уже не пугает, а обрекает на что-то гораздо более худшее, чем физическая зависимость.
- Просто я гораздо старше, Брилли, и опытней. Когда ты подрастешь, то поймешь, что это — единственная возможная игра. В других победителей не бывает.
- Я хочу посмотреть на прыжок отсюда.
- Тогда доешь обед, - улыбнулся он.
Но почему-то улыбка вышла невеселой, а в глазах промелькнула тоска.
Ладно, Александр Фортем, я выясню, что ты собой представляешь. Докопаюсь до каждой твоей, даже самой маленькой и незначительной тайны, а потом подумаю, как это использовать. Потому что у тебя есть козыри в этой игре, а у меня пока ровным счетом никаких. Не получится поставить шах и мат, переверну нафиг всю доску и потеряю королеву. Тоже стратегия, пусть и в нарушение правил.
В одиночку я ела намного быстрее, а еще — вкуснее. Во-первых, никакой гад не отвлекал от вкусного гада, во-вторых можно было отрывать кусочки побольше. А чем больше кусок, тем явственнее чувствовался нежный сливочно-морской вкус этой креветки. В конце концов я объелась так, что впору было начать волноваться, вдруг нас из-за перегруза куда-нибудь не туда выбросит?
- Пристегнись, Брилли.
- А можно называть меня нормальным именем? - проворчала я больше из вредности, коснулась подлокотника и ремни надежно обвили тело.
- А мне больше нравится Брилли. Оно тебе лучше подходит.
- Хорошо, тогда тебя я буду называть Сашей.
Он странно на меня покосился.
- Тогда я буду вспоминать маму. Знаешь, неловко как-то приставать к женщине, которая называет тебя так, как мама.
- Как вы, мужчины, живете, - рассмеялась я. - То не скажи — к ребенку приставать неловко, другое не скажи — мама так говорит.
- Скажи спасибо, что хоть что-то меня сдерживает, Брилли.
Язва. Я чуть не надулась, но потом передумала, уж очень было интересно, что он такое делает. Словно подслушав мои мысли, Александр начал рассказывать.
- Это база координат. Каждая планета имеет свое положение в пространстве на каждый момент времени. В базу забиты все эти координаты. Когда я хочу выбрать какую-то систему, я выбираю ее из списка и система сама подсчитывает, в каком положении относительно звезды нужная нам планета. Чтобы мы не вписались в нее на сверхсветовой скорости. Но нам это не грозит, потому что мы выйдем из прыжка раньше на пару часов и подойдем на световой, чтобы посмотреть, нет ли засады. Просто на всякий случай.
Я поежилась. Засада, сверхсветовые прыжки... и почему в далеком и счастливом будущем нельзя жить мирно и счастливо? Я вообще наивно верила, что через пару веков изобретут молекулярный генератор еды, секс-роботов и автоматическую чесалку для спины, так что все человечество будет занято исключительно развлечениями. А оно вон как вышло...
И еще хотелось есть. Хотя нет... жрать. Я бы съела сейчас целую курицу, наверное.
И все-таки Александр врал насчет мыслей, написанных на лице. Сейчас он не видел моего лица, а мысли все равно прочитал:
- Приходи на мостик, Брилли. Я тебя накормлю.
Логичнее было бы позвать меня на кухню, но, вероятно, когда Александр работал, он ел не отрываясь от этого процесса. Непонятно, конечно, почему я не могла бы поесть одна. Хотя что ж тут непонятного? Зато теперь меня выпускали из комнаты. Один шажок к тому, чтобы не чувствовать себя пленницей.
Я никогда не была на мостике, но меня вела, как ни странно, подсветка коридоров. Я шла по освещенным тоннелям, входила в подсвеченные двери и, как хорошая девочка, избегала темных участков. Не хотелось, чтобы вместо завтрака меня отскребали от частей двигателя.
Оказавшись в святая святых, самом сердце корабля, я замерла, пораженно рассматривая большое куполообразное помещение. Визуально его делили разноуровневые площадки. С той стороны, где зашла я, располагались какие-то экраны со статичными графиками и формулами. Если спуститься на несколько ступеней ниже, то можно увидеть два белоснежных кресла — для пилотов, я полагаю. В одном из них сидел Александр.
Еще тройка кресел была на самом нижнем уровне, а всю стену занимал экран. Он начинался от самого пола и шел до середины купола. Часть экрана демонстрировала черный, с мигающими звездами, космос. А часть служила экраном для каких-то показателей и разной пилотной ерунды.
Я чувствовала себя, как неандерталец в кабине самолета. Александр с явным удовольствием наблюдал за моим шоком. Перед ним прямо в воздухе висел небольшой столик. Сервированный на одну персону.
- Садись. - Мужчина кивнул на соседнее кресло.
- Я могла бы поесть сама на кухне. Если ты занят.
Из большой глубокой, овальной формы, тарелки торчал какой-то голубой хвост, напоминающий креветкин. Если бы креветки были размером с небольшую кошку.
- До прыжка еще долго.
- А где мои приборы?
Вместо этого Александр усмехнулся, выковырял из креветки вилкой кусочек мяса и поднес к моему рту. От запаха съестного закружилась голова, но я нахмурилась.
- А что, нормально мне поесть нельзя?
- Брилли, я имею право на моральную плюшку. Кормить тебя очень захватывающе.
- За что это тебе моральная плюшка? По-моему, тут я жертва похищения, домогательств, насильственного татуирования и чего там еще...
- Ты выучила язык, я всю ночь возился с твоим маячком и теперь тебе не надо носить ошейник. Разве я не заслужил полчаса удовольствия?
- Я... погоди что?! Я выучила язык?
Тут я замерла, вспомнив, что без проблем понимала Хеллу, а ведь вряд ли она знала английский.
- А как это возможно?
- Съешь кусочек, расскажу.
Это походило на игру. Для меня неловкую и смущающую, для него, кажется, веселую и возбуждающую. Все-таки в каждом мужчине есть что-то от мальчика, которым он некогда был. Даже в часы наивысшей сосредоточенности они готовы дурачиться по полной.
- Это морской гад? - Я пожевала нежнейшее сочное мясо голубой креветки и рассмотрела ее подробнее.
Ну да, как есть. Только цвета другого и вместо крошечных лапок вполне себе клешни. Ну и глаза, как два ограненных алмаза, очень необычные. Пожалуй, такой креветкой могли бы наесться три Бриллианы.
- Ну не знаю, насколько он гад, - совершенно серьезно ответил Александр. - Мне он ничего плохого не делал.
- И поэтому ты его сожрал.
Мне сунули второй кусочек.
- А вопрос? Я еще не задала!
- Как это? Про гада задала. Ам.
Тьфу на него. Надо бы раскричаться и отказаться от такого завтрака, но так не хочется, кто бы знал! И гад вкусный, и гад напротив, зараза, красивый, и когда еще меня будут кормить с вилочки на борту огромного космического корабля голубой креветкой?
- Ладно, - прожевав, я задумалась, о чем бы спросить. - Как я выучила язык?
- Сывороткой.
- Чем?
- Ам.
- Да блин, так нечестно! Сначала скажешь что-то непонятное, а потом засчитываешь мне вопрос. Отвечай развернуто, вдруг я обожрусь раньше, чем выясню все интересное?
- Я вколол тебе ночью сыворотку, подключил к обучающей системе и ты выучила язык. Осталось отшлифовать в диалогах и закрепить все. Технологии.
- Ладно... - Я снова задумалась. - Куда мы дальше?
Получила кусочек гада и подумала, что, пожалуй, ради такого вкуса стоит потерпеть игры Александра. Врут все, кто считает, что если ты живешь рядом с океаном, то непрерывно питаешься деликатесами. Если денег немного, то хоть у океана, хоть в глухом лесу — не до изысков.
- На одну из планет в очень интересной системе. У звезды три планеты. Первая — мир на уровне отсутствия разумной жизни. Что-то типа той, где мы были. Природа, никем не тронутая, красота. Вторая планета с развитием уровня, может, чуть пониже, чем у твоей Земли. Мы ее не трогаем, потому что она застыла в развитии уже много-много сотен лет.
- Это как? - нахмурилась я.
- Сначала ам.
Я с такой силой куснула вилку, что чуть не отхватила часть вместе с креветкой.
- Ну вот так, - продолжил Александр, - мы ее давно ведем исключительно внешне. На орбите висит спутник-невидимка, собирает данные, но... жизнь на планете есть, а исследовательской активности — нет. Они не проводят запуски ракет, не исследуют космос или верхние слои атмосферы, не выводят спутники. Жизнь там словно остановилась по какой-то причине, жители не хотят развиваться. Не слишком типичный случай, но подобное уже бывало. Знаешь, фантастика о мирах, где все ушли в виртуал или потеряли способность к саморазвитию — не такая уж фантастика. Нам в целом интересно выяснить, что там случилось, но такие экспедиции требуют кучи денег и пока бюджета нет.
- А третья планета?
Мне выдали особенно большой кусок креветки, и на несколько секунды я размышляла, как к нему подступиться. Если бы не внимательный взгляд Александра, есть было бы проще. По крайней мере я бы не парилась, достаточно ли изящно жую.
- А третья — что-то вроде курортного местечка для среднего класса. Там достаточно дружелюбная естественная природа, много небольших отелей, куча разных рас и видов. Мы там затеряемся в два счета и немного переждем, ну и заодно я встречусь с одним... м-м-м... существом. Надеюсь, он просветит меня, кого послали за нами на охоту.
Мне еще хотелось спросить, что будет дальше, когда все кончится, что делать мне в новом мире. Что будет, если Александр погибнет. Что будет с папой, если он сдастся им. Что будет с ним, если не сдастся. Но вкусный обед под негромкое гудение корабля и легкий настрой так не хотелось портить, что я проглотила все неприятные вопросы. Только от одного не удержалась.
- А над чем работает папа? Ты говорил, какие-то военные системы, разработки, но что в них такого опасного? Я думала, ничего страшнее ядерного оружия нет.
Александр тяжело вздохнул. Он явно не планировал обсуждать это, но по какой-то причине и не отказывал, как раньше в ответ на все вопросы.
- Это сложно, Брилли. Я не до конца понимаю, что он делает и как, потому что никогда не имел дела с такими технологиями. Но я знаю, что лет десять назад один из наших научных центров совершил прогресс в области матмоделирования будущего. И одна из моделей показала полное уничтожение цивилизации в таком виде, в каком мы ее знаем. Спецы сделали анализ опасности технологий и пришли к выводу, что развитие — это хорошо, но есть некий потолок, когда общество перестает двигать науку во благо и начинает двигать ее во вред.
- Но ведь все зависит от того, как использовать полученные знания. На Земле технологии не всегда работают правильно, мы могли самоуничтожиться миллион раз.
- Ну да, и многие миры так и делают. Погибают из-за изобретения ядерного оружия или даже огня. Некоторым везет. Нам везло миллионы лет. И мы, кажется, достигли потолка. Понимаешь, есть неопасные технологии — относительно, разумеется. Космические корабли, системы жизнеобеспечения и безопасности можно развивать бесконечно. А есть например редактирование генома... в малых дозах оно полезно: убрать врожденный дефект, спасти жизнь долгожданному ребенку. Дальше — больше. Поменять цвет глаз, волос, кожи. А потом? Приделать крылья, хвост?
- Ядовитые шипы? - не удержалась я.
- Но-но, попрошу не трогать честно полученное от эволюции. Но в целом можно и шипы. И если такая технология станет простой, как три копейки, то каждый сможет вмешиваться в геном человека и мы получим целый мир сверхлюдей с непредсказуемыми ошибками в днк и неизвестно каким характером. То же самое и с клонированием. Хорошо, если это клонирование органов для пересадки. А если это клонирование людей для каких-то темных целей? Поэтому мы отказались от клонирования разумных существ и очень дозировано ведем исследования по оцифровке сознания. И таких нюансов много.
- И папа работает над чем-то опасным?
- Над номером один в рейтинге. Над искусственным интеллектом.
- Над разумным компьютером? Я думала, у вас уже такие есть.
- Компьютеров, которые бы себя осознали — нет. Разумные машины, Брилли, это очень жуткие противники. Гарантии, что не начнется противостояние с ними, нет. А твой отец продвинулся в создании ИИ дальше всех. Именно осознанного искина, который знает, кто он, имеет эмоции, чувства и свои желания.
- А я думала, эмоции — это химические процессы.
- Не всегда и не полностью. Живые существа, несмотря на наш уровень науки и медицины, все еще не слишком хорошо изучены. Мы не можем ответить на вопрос, что такое сознание и в какой момент оно появляется, а твой отец, кажется, смог. И на данный момент, Брилли, искусственный интеллект, осознавший себя — самое страшное оружие во вселенной.
Я передернула плечами, столько в этих словах было мрачного предчувствия. Сложно вообразить все эти опасности человеку, знания о роботах у которого базируются исключительно на искусстве. Хотя и на Земле были параноики, что пытались запретить исследования генома, клонирование и все подобное. В чем-то их аргументы были похожи на те, что привел Александр. Может, не так уж они и не правы.
- Есть еще один вопрос, - вдруг произнес мужчина, - который не дает мне покоя.
Я с интересом повернулась к нему. Черт, а когда с тобой наравне обсуждают свои мысли, это очень приятно.
- Мне очень интересно, - тихим, бархатистым голосом, приближаясь к моему лицу, произнес Александр, - когда я смотрю на твои губы. Действительно ли они такие мягкие, как кажутся. Можно... я проверю?
Словно зачарованная, я кивнула. Потому что сил сопротивляться этому адскому магнетизму не было. Потому что тело помнило, как от одного прикосновения разливается ни с чем не сравнимое блаженство покоя. Потому что удержаться и не дать себя поцеловать космическому принцу оказалось невыносимо сложно.
А еще потому что я никогда толком не целовалась и... черт возьми, очень хотела узнать, каково это.
Вот только вместо ожидаемого поцелуя этот гад в ответ на мой кивок поднял указательный палец к моему лицу и с интересом потыкал им в нижнюю губу.
- И правда, мягонькие.
Я с шумом выдохнула, не сумев скрыть шок и злость.
- Ты... ты...
На что Александр с ехидцей уточнил:
- Думала, я тебя поцелую? Придется попросить, Брилли.
- Размечтался.
Я жутко покраснела, а еще ощутила такой явственный и обидный укол разочарования, что вмиг пропали и предвкушение, и аппетит и заодно благодарность за информацию. Как ему это удается? Я, как ребенок, попадаюсь на простейшие обманки.
- Ты наелась? Хочешь посмотреть на сверхсветовой прыжок к системе отсюда?
Блин! Я закусила губу, потому что до ужаса хотела, но ведь вроде как обиделась...
- Давай, Брилли, попроси хотя бы об этом.
- Почему тебе так нравится играть? - вместо просьбы я задала вопрос. - Почему так важно... противостояние?
Он долго молчал и рассматривал меня так, словно вдруг я открылась с неожиданной стороны. Хотя что в этом неожиданного? Мы вместе уже несколько дней, и, кажется, связаны насмерть. Меня эти узы пугают, а его? Забавляют, интригуют и волнуют? Неужели вот так играючи можно связать себя с едва знакомой девушкой? Пусть даже ему тысячу раз плевать, буду я жить, или нет! Пусть нет никакого дела до того, как больно мне будет, когда он уйдет слишком надолго. Но неужели Александра не пугает сила, способная намертво привязать одного человека к другому?
А может, за маской есть что-то еще. И сила уже не пугает, а обрекает на что-то гораздо более худшее, чем физическая зависимость.
- Просто я гораздо старше, Брилли, и опытней. Когда ты подрастешь, то поймешь, что это — единственная возможная игра. В других победителей не бывает.
- Я хочу посмотреть на прыжок отсюда.
- Тогда доешь обед, - улыбнулся он.
Но почему-то улыбка вышла невеселой, а в глазах промелькнула тоска.
Ладно, Александр Фортем, я выясню, что ты собой представляешь. Докопаюсь до каждой твоей, даже самой маленькой и незначительной тайны, а потом подумаю, как это использовать. Потому что у тебя есть козыри в этой игре, а у меня пока ровным счетом никаких. Не получится поставить шах и мат, переверну нафиг всю доску и потеряю королеву. Тоже стратегия, пусть и в нарушение правил.
В одиночку я ела намного быстрее, а еще — вкуснее. Во-первых, никакой гад не отвлекал от вкусного гада, во-вторых можно было отрывать кусочки побольше. А чем больше кусок, тем явственнее чувствовался нежный сливочно-морской вкус этой креветки. В конце концов я объелась так, что впору было начать волноваться, вдруг нас из-за перегруза куда-нибудь не туда выбросит?
- Пристегнись, Брилли.
- А можно называть меня нормальным именем? - проворчала я больше из вредности, коснулась подлокотника и ремни надежно обвили тело.
- А мне больше нравится Брилли. Оно тебе лучше подходит.
- Хорошо, тогда тебя я буду называть Сашей.
Он странно на меня покосился.
- Тогда я буду вспоминать маму. Знаешь, неловко как-то приставать к женщине, которая называет тебя так, как мама.
- Как вы, мужчины, живете, - рассмеялась я. - То не скажи — к ребенку приставать неловко, другое не скажи — мама так говорит.
- Скажи спасибо, что хоть что-то меня сдерживает, Брилли.
Язва. Я чуть не надулась, но потом передумала, уж очень было интересно, что он такое делает. Словно подслушав мои мысли, Александр начал рассказывать.
- Это база координат. Каждая планета имеет свое положение в пространстве на каждый момент времени. В базу забиты все эти координаты. Когда я хочу выбрать какую-то систему, я выбираю ее из списка и система сама подсчитывает, в каком положении относительно звезды нужная нам планета. Чтобы мы не вписались в нее на сверхсветовой скорости. Но нам это не грозит, потому что мы выйдем из прыжка раньше на пару часов и подойдем на световой, чтобы посмотреть, нет ли засады. Просто на всякий случай.
Я поежилась. Засада, сверхсветовые прыжки... и почему в далеком и счастливом будущем нельзя жить мирно и счастливо? Я вообще наивно верила, что через пару веков изобретут молекулярный генератор еды, секс-роботов и автоматическую чесалку для спины, так что все человечество будет занято исключительно развлечениями. А оно вон как вышло...