Свернуться клубочком и положить на постель крылья – великолепно, но еще великолепнее ощущение чужой руки в волосах.
- Я вот думаю. Во скольких еще монстрах живут чужие души? Кого еще Акорион из-за ревности и злобы превратил в чудовища?
- Он всю жизнь этим занимался. Тайком от меня, от тебя. Потом, получив власть, уже явно. Я все думал, что он имеет право, в конце-то концов, зачем-то же мироздание подкинуло мне вас. Вдруг именно для того, чтобы и тьма получила шанс на жизнь? И все эти мелкие тварюшки хоть и казались отвратительными, имели право на существование.
- А потом он сделал меня. С крыльями, как у его тварей.
- Не ругай крылья. Они красивые.
Меня передернуло: воспоминания раз за разом возвращались к стрилгам, разбегающимся от огромной туши хозяина.
- Ты красивая. И другая. И не забывай, что в момент соединения сознаний ты не только проникаешь в чужое, но и открываешь свое. Поэтому что бы ни было в прошлом, сейчас он увидел добрую и хорошую девочку Деллин.
- Грозу преподавателей?
- Не без этого. Но злая безумная богиня не расстраивалась из-за загубленных душ.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Кеймана, но крылья мешались нормально ворочаться. Одним крылом я едва не заехала Кросту по лбу.
- Ты просто очень плохо ее знал.
- Возможно, - он не стал отрицать, - но зато знаю сейчас. Вот, держи. Я обещал, если пройдешь практику, и ты прошла.
Я получила вожделенную папку Бастиана, но в темноте, да еще и лежа, не смогла открыть и не рассыпать сложенные в нее листы. А отказываться от мягких поглаживаний макушки не хотелось.
- Это информация о палаче. Все, что может понадобиться. Где живет, откуда приехал, как выглядит и так далее. Тебе нужно ознакомиться. Чтобы не вышло осечек. И еще я хочу, чтобы ты завтра кое-что сделала.
- Что?
- Потренировалась на человеке.
- А… - Рот открылся сам собой.
Единственного кандидата на подопытного я только что отправила к праотцам. Что Крост предлагал сделать? Выйти в город и взять кого-нибудь под контроль? Вряд ли меня, конечно, посадят, да и можно найти какую-нибудь сволочь, которую не жалко, но…
- Погоди!
Я резко села.
- Ты же не имеешь в виду…
- Между контролем над разумом животного, у которого всего пара инстинктов и человека, пусть и не совсем… м-м-м… обычного, огромная разница. Тебе нужно ее почувствовать.
- Кейман! Яспера?! Ты серьезно?! Слушай, я ее не люблю. И если вдруг однажды магистр Ванджерия соверше-е-енно случа-а-айно упадет с лестницы и сломает себе шею, вряд ли буду плакать. Но тебе не кажется, что ты ведешь себя с ней немного… как бы это выразиться? Как мудак.
- Да, пожалуй. Только моя задача – сохранить жизнь максимальному числу людей. А не найти друзей и жить с ними дружной семьей. Ненависть – приемлемая плата за очередной шаг к победе. И Яспера понимает, что это необходимо. Всего несколько попыток, чтобы ты шла не вслепую.
Всего лишь несколько попыток для меня. Всего лишь шаг к общей цели для Кроста.
Как же она его любит, что готова ради его крошечного шага сделать шаг в пропасть? И почему не смогла так полюбить я?
Из приоткрытого окна слышится шум дороги. Там дикая пробка, все сигналят и ругаются. Прямо в середине колонны машин застряла доставка пиццы, и я рассеянно думаю о том, что кто-то сейчас очень голоден и зол.
- Ты здесь жила?
Бастиан смотрится чужеродным в декорациях крошечной комнатушки с не менее крошечной кухней. Как будто Штормхолд, школа, Акорион – все это был сон, и мы на самом деле просто однокурсники в заштатном университете Земли.
Хотя нет. Бастиан даже здесь выглядит золотым мальчиком. Хоть и повзрослевшим.
Я украдкой щупаю спину. Без крыльев так непривычно легко. И грустно. Как будто я лишилась части себя. Зато пусть здесь и нет крыльев, есть Бастиан.
- Да. Я здесь жила.
Мне почему-то волнительно. Он медленно бродит вдоль стен, рассматривая полки. Я стесняюсь прошлой жизни. Она одновременно ужасно дорога и ненавистна. Я собираюсь в нее вернуться, но в то же время совершенно не хочу показывать ее Бастиану, привыкшему к иному. Во сне страхи порой абсурдны, и я боюсь, что увидев этут Деллин, он перестанет приходить даже во сны.
Бастиан останавливается у полки с фотографиями.
- Это твоя мама?
Я долго смотрю на лицо улыбающейся женщины. Вся фотография в заломах и потертостях: я хранила ее, как самое ценное сокровище. Она напоминала о временах, когда я бы счастливым и любимым ребенком. Мы гуляли в парке, кормили уток и была только мамина теплая рука, сжимающая мою, да смешные утиные попки, которые они высовывали из воды, наклоняясь за кусочком хлеба.
- Выбрось ее, - говорю я.
- Почему?
- Эта женщина только притворялась моей матерью. Я не хочу вспоминать ее во сне. Я хочу вспоминать тебя.
А еще я хочу, чтобы он меня обнял. И поцеловал, как в школе, когда мы встречались. Без ненависти, без грубости, просто потому что я его девушка и нам нравилось целоваться.
Но Бастиан словно избегает меня. Не смотрит, не прикасается. В крошечной квартирке стремительно становится душно.
- Что с тобой? – спрашиваю я. – Ты так давно не приходил.
- Кое-что случилось…
Я замираю, поняв, о чем скажет Бастиан, и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
- Что?
- Я ее поцеловал.
- И теперь тебя мучает совесть? С чего вдруг?
Черт, наверное, это звучит слишком жестко. Но я не могу удержаться.
- Понравилось?
- Деллин…
- Что?! – срываюсь на крик, и следом за фотографией в мусорку летит айпод с наушниками. – Что ты еще от меня хочешь, Бастиан?! Теперь будешь приходить и просить разрешения поразвлечься с ней?! Очнись уже! Прекрати делать вид, что не понимаешь!
Его фигура расплывается, ее окутывает туман.
- Нет никакой ее! Слышишь?! Есть я! И если я не нужна тебе – скажи, потому что у меня нет больше сил, я устала! Бастиан! Ты ведь клялся, что любишь! Так почему не замечаешь очевидное?
Только я не знаю, слышит ли он. Потому что просыпаюсь.
Солнце еще не встало, но ночная тьма сменилась первыми утренними красками. Шторм утих, и дождь из неуправляемой стихии превратился в сплошную серую стену. Обычно он навевал уныние, но сейчас был только на руку: отлично скрывал очертания гор, один вид которых напоминал о вчерашнем.
Я обнаружила, что так и уснула в комнате Кеймана, в его рубашке и… с ним же по соседству. Каким-то удивительным образом мы уместились на одной кровати, причем я нахально сложила на него руку, голову и даже немножко ногу. В комнате было прохладно, скорее всего ночью в попытках согреться я и облюбовала большого теплого Кеймана.
От того, что он не стал прогонять и укрыл одеялом, накатила странная, совсем несвойственная мне волна благодарности и нежности. Порыв оказался такой сильный, что я устроилась поудобнее и заботливо накрыла нас обоих крылом. Стало темнее и теплее. Самым большим наслаждением было бы сладко уснуть, но…
Я вспомнила Бастиана, испытала острое чувство стыда, смешанное со злостью, и поняла, что больше не усну.
- Хватит вертеться, - сонно цыкнул Крост.
- Я проснулась.
- Поздравляю. А я – нет.
- Но ты со мной говоришь.
- Тебе кажется.
- Надо вставать.
- Только идиот встает в пять утра.
- Я же встала.
- Тебе кажется, - повторил он.
Но я уже вернулась к привычной вредности, мимолетный порыв умиления прошел.
- Я волнуюсь, между прочим.
- М-м-м… угу.
- А если что-то пойдет не так?
- Если ты не дашь мне поспать, что-то точно пойдет не так.
- А если сюда кто-нибудь зайдет и увидит нас?
- Не увидит. Знаешь, почему?
- А? – Я подняла голову, чтобы убедиться: Кейман проснулся.
- Потому что я тебя сейчас убью! И труп закопаю в саду! И никто. Ничего. Не узнает!
- Ладно-ладно, - поспешно сказала я и снова спряталась, - сплю.
Пригревшись и вправду начала засыпать, медленно проваливаться в сладкий утренний сон, но тут…
- Я проснулся, - мстительно сообщили мне.
Ладно, это было справедливо.
Ладно, это было справедливо.
- Долго до завтрака? – спросила я, выпутываясь из одеяла. – Сейчас умру от голода.
- А вот не болтала бы вчера, успела поесть. Твой однокурсник успел и поесть, и выпить. Правда, именно поэтому его так тошнило, что из Бавигора пришлось вызвать лекаря.
- Даже если бы я успела поесть, то все равно бы проголодалась. Расход магии получился большой.
- Бедная, несчастная, некормленая и голодная богиня. Ладно, сиди, найду тебе завтрак, если вы вчера в порывах спасти мир не добрались до кухни. Сегодня Ленард везет сдавших экзамен в школу, а Яспера и остальные будут продолжать практику, так что, если хочешь, можешь дождаться, когда большая часть уедет, и забрать вещи из комнаты. Ну или прояви благоразумие и поговори с Аннабет.
- Я подожду, спасибо.
Кейман рассмеялся.
- Что Яспера ей сказала?
- Правду. Отчасти. Что ты – потомок Таары, что в тебе проснулась ее сила, что ей стоит помалкивать об увиденном. И что если бы не ты, Аннабет была бы мертва.
- Ого. Яспера меня защищает.
- Яспера защищает всех детей, которых учит…
- … переписывать учебники, - закончила я.
- Когда ты голодная, ты невыносима.
- Дай новую рубашку, я пошла в душ! – потребовала я.
- Не забудь, что сегодня перед отъездом тренировка.
Тренировка! Он говорил так, словно речь шла о крылогонках или очередном задании. Но Крост хотел, чтобы я взяла под контроль человека. Ясперу! Опустим мысль, что однажды это едва не случилось, и не сказать, чтобы отношение ко мне магистра Ванджерии стало лучше. Но влезть в ее голову? Серьезно? Я не жаждала узнать, что же там увижу.
Как и разговаривать сейчас с Аннабет. Не то чтобы я обиделась, хотя определенно выражение ужаса, смешанного с отвращением, на ее лице не было той реакцией, которая мне нравилась, просто пережить все это еще раз я не была готова. В конце концов, если по возвращении в школу я обнаружу, что Аннабет предпочла сесть где угодно, только не рядом со мной, так тому и быть. Незачем слышать подтверждение собственного прогноза.
Поэтому я приняла душ, переоделась в чистую рубашку, порадовавшись, что она приличной длины, и как хорошая гостья заправила постель.
- Осталось пожарить яичницу и уехать домой на такси, - хмыкнула, вслушиваясь в шум дождя.
- На яичницу я и не рассчитываю, - хмыкнул как нельзя вовремя вернувшийся Крост. – Такси здесь не ходит. Но принес тебе кофе и бутерброд. Больше ничего нет.
- Сойдет.
- Вот это благодарность. Я уж не думал, что доживу до таких теплых слов.
- Ты специально все утро подрабатываешь комедийным актером, чтобы я не паниковала в ожидании путешествия к глубинам сознания Ясперы?
- Возможно. А может, у меня всего лишь хорошее настроение. Ешь и настраивайся. Мы потренируемся, а затем сразу полетим во Флеймгорд, у меня есть еще пара дел.
- Что за дела?
- Директорские. Мой мир, знаешь ли, не вертится только вокруг тебя.
Вместо ответа я показала господину директору язык, отобрала кофе с бутербродом, и разложила на постели папку, переданную Бастианом. Итак, палач.
Сорок восемь лет, урожденный демон, что для демона совсем не возраст. Родился в Бавигоре, в раннем детстве остался сиротой. Из-за клановых войн был вынужден перебраться во Флеймгорд. Был дважды осужден за мелкие кражи, а затем десять лет провел во флеймгордской тюрьме по обвинению в убийстве.
Дальше шли бумаги с обстоятельствами дела – демон-подросток, защищаясь от своры богатеньких детишек, убил одного из них. Я вчиталась в фамилии нападавших и ахнула: среди них был Арен Уотерторн. А имя жертвы – Андре Уотерторн.
- Брат?
- Да. Арен потерял тогда брата и стал королем, - почему-то усмехнулся Кейман.
- И что в этом смешного?
- Читай.
Суд назначил палачу (почему его имя нигде не упоминалось?) двадцать лет заключения, в виду юного возраста смертную казнь посчитали возможным не проводить. Затем Совет Магов смягчил наказание, заменив его общественной работой на корону.
- Ходатайствовал Арен Уотерторн? Зачем? – нахмурилась я.
Дальше интереснее: освобожденному из тюрьмы демону не только предоставили работу, но и подарили дом, и не где-нибудь, а в неплохом районе Флеймгорда. Его лишили имени и голоса, как всех палачей, но дали полную свободу во внерабочее время.
Еще в папке обнаружились несколько копий заявлений: демон частенько летал на Силбрис. И выписка из счетного кабинета корпуса стражи, куда он был прикреплен. Путем нехитрых прикидок я быстро сообразила, что на жалованье палача нереально содержать дом в центре и летать на жутко дорогой курорт.
- Ничего не поняла, - наконец призналась после тщетных попыток поиграть в Шерлока. – Объясни!
Кейман, вздохнув, оторвался от книги.
- Что такое для демона десять лет, как думаешь? Для рожденного демона, не обращенного ритуалом, а появившегося… м-м-м… относительно естественным путем.
- Фигня, - лаконично ответила я. – И что?
- Смотри. В Бавигоре, где темные твари чувствуют себя, как дома, маленький демон остается сиротой. Он мало кому нужен, кроме, разве что, врагов, убивших его родителей. И малец бежит в Штормхолд, где урожденный темный может рассчитывать только на грязную работу. Это сейчас сирена может держать магазинчик, а в то время ему светило мыть туалеты в какой-нибудь затрапезной таверне. И пацан, конечно, начинает воровать. Все как обычно, но уж очень хочется вырваться, выбиться в люди и никогда не голодать. И тут он встречает мальчишку всего на пять лет младше, но словно пришедшего из другого мира: сытого, богатого, роскошного.
- Ты говоришь об Арене?
Кейман кивнул.
- Бастиан считает, что демон и Арен заключили сделку. Демон отдал десять лет жизни за преступление, а взамен получил должность, дом и деньги. Довольно удачное соглашение.
- Лишиться имени и языка? Стать палачом?
- Не забывай, что в то время это было едва ли не лучшим, на что он мог рассчитывать. Палачей на весь Штормхолд – несколько десятков, по одному в каждом крупном городе. На эту должность не брали случайных темных. И зачем, по-твоему, Уотерторну ходатайствовать о пересмотре дела убийцы брата?
- Ты хочешь сказать, что Арен Уотерторн заказал убийство брата, чтобы стать королем? И его совершил демон в обмен на достаток?
- Это теория Бастиана. Но документы ее, мягко говоря, подтверждают.
- Потрясающий мужчина. Мы точно уверены, что он не на стороне Акориона? И нельзя ли через него воздействовать на палача?
- Бастиан пытался. Арен не готов раскрываться. Брина не важна для победы над Акорионом, и Уотерторн вполне готов ею пожертвовать ради сохранения собственной короны. А нам он слишком нужен, чтобы давить.
- Ну и зачем тогда мне рассказывать эту захватывающую историю?
- Скоро узнаешь. К слову, все уже уехали, ты можешь одеваться и спускаться в актовый зал. Пора.
А я уже почти успела забыть о том, что еще предстоит тренировка с Ясперой. Но было бы глупо трусливо прятаться под кроватью, так что я переоделась, наспех покидала в сумку вещи и спустилась в актовый зал, который после вчерашних потопа и драки успели отдраить до блеска.
Тут-то и вскрылась тактическая ошибка: надо было сначала проверить, где Кейман, потому что на первом ряду, положив ногу на ногу, сидела Яспера. И не могу сказать, что она выглядела дружелюбной. Жаль, что тихонько убегать было поздно: она услышала шаги и обернулась.
Черт. Богине не пристало паниковать перед той, кто должен ей поклоняться. Это Яспера должна впадать в панику от моего появления, а не наоборот! Я заставила себя гордо задрать нос и прошествовать к сцене.
- Я вот думаю. Во скольких еще монстрах живут чужие души? Кого еще Акорион из-за ревности и злобы превратил в чудовища?
- Он всю жизнь этим занимался. Тайком от меня, от тебя. Потом, получив власть, уже явно. Я все думал, что он имеет право, в конце-то концов, зачем-то же мироздание подкинуло мне вас. Вдруг именно для того, чтобы и тьма получила шанс на жизнь? И все эти мелкие тварюшки хоть и казались отвратительными, имели право на существование.
- А потом он сделал меня. С крыльями, как у его тварей.
- Не ругай крылья. Они красивые.
Меня передернуло: воспоминания раз за разом возвращались к стрилгам, разбегающимся от огромной туши хозяина.
- Ты красивая. И другая. И не забывай, что в момент соединения сознаний ты не только проникаешь в чужое, но и открываешь свое. Поэтому что бы ни было в прошлом, сейчас он увидел добрую и хорошую девочку Деллин.
- Грозу преподавателей?
- Не без этого. Но злая безумная богиня не расстраивалась из-за загубленных душ.
Я повернулась, чтобы посмотреть на Кеймана, но крылья мешались нормально ворочаться. Одним крылом я едва не заехала Кросту по лбу.
- Ты просто очень плохо ее знал.
- Возможно, - он не стал отрицать, - но зато знаю сейчас. Вот, держи. Я обещал, если пройдешь практику, и ты прошла.
Я получила вожделенную папку Бастиана, но в темноте, да еще и лежа, не смогла открыть и не рассыпать сложенные в нее листы. А отказываться от мягких поглаживаний макушки не хотелось.
- Это информация о палаче. Все, что может понадобиться. Где живет, откуда приехал, как выглядит и так далее. Тебе нужно ознакомиться. Чтобы не вышло осечек. И еще я хочу, чтобы ты завтра кое-что сделала.
- Что?
- Потренировалась на человеке.
- А… - Рот открылся сам собой.
Единственного кандидата на подопытного я только что отправила к праотцам. Что Крост предлагал сделать? Выйти в город и взять кого-нибудь под контроль? Вряд ли меня, конечно, посадят, да и можно найти какую-нибудь сволочь, которую не жалко, но…
- Погоди!
Я резко села.
- Ты же не имеешь в виду…
- Между контролем над разумом животного, у которого всего пара инстинктов и человека, пусть и не совсем… м-м-м… обычного, огромная разница. Тебе нужно ее почувствовать.
- Кейман! Яспера?! Ты серьезно?! Слушай, я ее не люблю. И если вдруг однажды магистр Ванджерия соверше-е-енно случа-а-айно упадет с лестницы и сломает себе шею, вряд ли буду плакать. Но тебе не кажется, что ты ведешь себя с ней немного… как бы это выразиться? Как мудак.
- Да, пожалуй. Только моя задача – сохранить жизнь максимальному числу людей. А не найти друзей и жить с ними дружной семьей. Ненависть – приемлемая плата за очередной шаг к победе. И Яспера понимает, что это необходимо. Всего несколько попыток, чтобы ты шла не вслепую.
Всего лишь несколько попыток для меня. Всего лишь шаг к общей цели для Кроста.
Как же она его любит, что готова ради его крошечного шага сделать шаг в пропасть? И почему не смогла так полюбить я?
Из приоткрытого окна слышится шум дороги. Там дикая пробка, все сигналят и ругаются. Прямо в середине колонны машин застряла доставка пиццы, и я рассеянно думаю о том, что кто-то сейчас очень голоден и зол.
- Ты здесь жила?
Бастиан смотрится чужеродным в декорациях крошечной комнатушки с не менее крошечной кухней. Как будто Штормхолд, школа, Акорион – все это был сон, и мы на самом деле просто однокурсники в заштатном университете Земли.
Хотя нет. Бастиан даже здесь выглядит золотым мальчиком. Хоть и повзрослевшим.
Я украдкой щупаю спину. Без крыльев так непривычно легко. И грустно. Как будто я лишилась части себя. Зато пусть здесь и нет крыльев, есть Бастиан.
- Да. Я здесь жила.
Мне почему-то волнительно. Он медленно бродит вдоль стен, рассматривая полки. Я стесняюсь прошлой жизни. Она одновременно ужасно дорога и ненавистна. Я собираюсь в нее вернуться, но в то же время совершенно не хочу показывать ее Бастиану, привыкшему к иному. Во сне страхи порой абсурдны, и я боюсь, что увидев этут Деллин, он перестанет приходить даже во сны.
Бастиан останавливается у полки с фотографиями.
- Это твоя мама?
Я долго смотрю на лицо улыбающейся женщины. Вся фотография в заломах и потертостях: я хранила ее, как самое ценное сокровище. Она напоминала о временах, когда я бы счастливым и любимым ребенком. Мы гуляли в парке, кормили уток и была только мамина теплая рука, сжимающая мою, да смешные утиные попки, которые они высовывали из воды, наклоняясь за кусочком хлеба.
- Выбрось ее, - говорю я.
- Почему?
- Эта женщина только притворялась моей матерью. Я не хочу вспоминать ее во сне. Я хочу вспоминать тебя.
А еще я хочу, чтобы он меня обнял. И поцеловал, как в школе, когда мы встречались. Без ненависти, без грубости, просто потому что я его девушка и нам нравилось целоваться.
Но Бастиан словно избегает меня. Не смотрит, не прикасается. В крошечной квартирке стремительно становится душно.
- Что с тобой? – спрашиваю я. – Ты так давно не приходил.
- Кое-что случилось…
Я замираю, поняв, о чем скажет Бастиан, и едва сдерживаюсь, чтобы не рассмеяться.
- Что?
- Я ее поцеловал.
- И теперь тебя мучает совесть? С чего вдруг?
Черт, наверное, это звучит слишком жестко. Но я не могу удержаться.
- Понравилось?
- Деллин…
- Что?! – срываюсь на крик, и следом за фотографией в мусорку летит айпод с наушниками. – Что ты еще от меня хочешь, Бастиан?! Теперь будешь приходить и просить разрешения поразвлечься с ней?! Очнись уже! Прекрати делать вид, что не понимаешь!
Его фигура расплывается, ее окутывает туман.
- Нет никакой ее! Слышишь?! Есть я! И если я не нужна тебе – скажи, потому что у меня нет больше сил, я устала! Бастиан! Ты ведь клялся, что любишь! Так почему не замечаешь очевидное?
Только я не знаю, слышит ли он. Потому что просыпаюсь.
Солнце еще не встало, но ночная тьма сменилась первыми утренними красками. Шторм утих, и дождь из неуправляемой стихии превратился в сплошную серую стену. Обычно он навевал уныние, но сейчас был только на руку: отлично скрывал очертания гор, один вид которых напоминал о вчерашнем.
Я обнаружила, что так и уснула в комнате Кеймана, в его рубашке и… с ним же по соседству. Каким-то удивительным образом мы уместились на одной кровати, причем я нахально сложила на него руку, голову и даже немножко ногу. В комнате было прохладно, скорее всего ночью в попытках согреться я и облюбовала большого теплого Кеймана.
От того, что он не стал прогонять и укрыл одеялом, накатила странная, совсем несвойственная мне волна благодарности и нежности. Порыв оказался такой сильный, что я устроилась поудобнее и заботливо накрыла нас обоих крылом. Стало темнее и теплее. Самым большим наслаждением было бы сладко уснуть, но…
Я вспомнила Бастиана, испытала острое чувство стыда, смешанное со злостью, и поняла, что больше не усну.
- Хватит вертеться, - сонно цыкнул Крост.
- Я проснулась.
- Поздравляю. А я – нет.
- Но ты со мной говоришь.
- Тебе кажется.
- Надо вставать.
- Только идиот встает в пять утра.
- Я же встала.
- Тебе кажется, - повторил он.
Но я уже вернулась к привычной вредности, мимолетный порыв умиления прошел.
- Я волнуюсь, между прочим.
- М-м-м… угу.
- А если что-то пойдет не так?
- Если ты не дашь мне поспать, что-то точно пойдет не так.
- А если сюда кто-нибудь зайдет и увидит нас?
- Не увидит. Знаешь, почему?
- А? – Я подняла голову, чтобы убедиться: Кейман проснулся.
- Потому что я тебя сейчас убью! И труп закопаю в саду! И никто. Ничего. Не узнает!
- Ладно-ладно, - поспешно сказала я и снова спряталась, - сплю.
Пригревшись и вправду начала засыпать, медленно проваливаться в сладкий утренний сон, но тут…
- Я проснулся, - мстительно сообщили мне.
Ладно, это было справедливо.
Ладно, это было справедливо.
- Долго до завтрака? – спросила я, выпутываясь из одеяла. – Сейчас умру от голода.
- А вот не болтала бы вчера, успела поесть. Твой однокурсник успел и поесть, и выпить. Правда, именно поэтому его так тошнило, что из Бавигора пришлось вызвать лекаря.
- Даже если бы я успела поесть, то все равно бы проголодалась. Расход магии получился большой.
- Бедная, несчастная, некормленая и голодная богиня. Ладно, сиди, найду тебе завтрак, если вы вчера в порывах спасти мир не добрались до кухни. Сегодня Ленард везет сдавших экзамен в школу, а Яспера и остальные будут продолжать практику, так что, если хочешь, можешь дождаться, когда большая часть уедет, и забрать вещи из комнаты. Ну или прояви благоразумие и поговори с Аннабет.
- Я подожду, спасибо.
Кейман рассмеялся.
- Что Яспера ей сказала?
- Правду. Отчасти. Что ты – потомок Таары, что в тебе проснулась ее сила, что ей стоит помалкивать об увиденном. И что если бы не ты, Аннабет была бы мертва.
- Ого. Яспера меня защищает.
- Яспера защищает всех детей, которых учит…
- … переписывать учебники, - закончила я.
- Когда ты голодная, ты невыносима.
- Дай новую рубашку, я пошла в душ! – потребовала я.
- Не забудь, что сегодня перед отъездом тренировка.
Тренировка! Он говорил так, словно речь шла о крылогонках или очередном задании. Но Крост хотел, чтобы я взяла под контроль человека. Ясперу! Опустим мысль, что однажды это едва не случилось, и не сказать, чтобы отношение ко мне магистра Ванджерии стало лучше. Но влезть в ее голову? Серьезно? Я не жаждала узнать, что же там увижу.
Как и разговаривать сейчас с Аннабет. Не то чтобы я обиделась, хотя определенно выражение ужаса, смешанного с отвращением, на ее лице не было той реакцией, которая мне нравилась, просто пережить все это еще раз я не была готова. В конце концов, если по возвращении в школу я обнаружу, что Аннабет предпочла сесть где угодно, только не рядом со мной, так тому и быть. Незачем слышать подтверждение собственного прогноза.
Поэтому я приняла душ, переоделась в чистую рубашку, порадовавшись, что она приличной длины, и как хорошая гостья заправила постель.
- Осталось пожарить яичницу и уехать домой на такси, - хмыкнула, вслушиваясь в шум дождя.
- На яичницу я и не рассчитываю, - хмыкнул как нельзя вовремя вернувшийся Крост. – Такси здесь не ходит. Но принес тебе кофе и бутерброд. Больше ничего нет.
- Сойдет.
- Вот это благодарность. Я уж не думал, что доживу до таких теплых слов.
- Ты специально все утро подрабатываешь комедийным актером, чтобы я не паниковала в ожидании путешествия к глубинам сознания Ясперы?
- Возможно. А может, у меня всего лишь хорошее настроение. Ешь и настраивайся. Мы потренируемся, а затем сразу полетим во Флеймгорд, у меня есть еще пара дел.
- Что за дела?
- Директорские. Мой мир, знаешь ли, не вертится только вокруг тебя.
Вместо ответа я показала господину директору язык, отобрала кофе с бутербродом, и разложила на постели папку, переданную Бастианом. Итак, палач.
Сорок восемь лет, урожденный демон, что для демона совсем не возраст. Родился в Бавигоре, в раннем детстве остался сиротой. Из-за клановых войн был вынужден перебраться во Флеймгорд. Был дважды осужден за мелкие кражи, а затем десять лет провел во флеймгордской тюрьме по обвинению в убийстве.
Дальше шли бумаги с обстоятельствами дела – демон-подросток, защищаясь от своры богатеньких детишек, убил одного из них. Я вчиталась в фамилии нападавших и ахнула: среди них был Арен Уотерторн. А имя жертвы – Андре Уотерторн.
- Брат?
- Да. Арен потерял тогда брата и стал королем, - почему-то усмехнулся Кейман.
- И что в этом смешного?
- Читай.
Суд назначил палачу (почему его имя нигде не упоминалось?) двадцать лет заключения, в виду юного возраста смертную казнь посчитали возможным не проводить. Затем Совет Магов смягчил наказание, заменив его общественной работой на корону.
- Ходатайствовал Арен Уотерторн? Зачем? – нахмурилась я.
Дальше интереснее: освобожденному из тюрьмы демону не только предоставили работу, но и подарили дом, и не где-нибудь, а в неплохом районе Флеймгорда. Его лишили имени и голоса, как всех палачей, но дали полную свободу во внерабочее время.
Еще в папке обнаружились несколько копий заявлений: демон частенько летал на Силбрис. И выписка из счетного кабинета корпуса стражи, куда он был прикреплен. Путем нехитрых прикидок я быстро сообразила, что на жалованье палача нереально содержать дом в центре и летать на жутко дорогой курорт.
- Ничего не поняла, - наконец призналась после тщетных попыток поиграть в Шерлока. – Объясни!
Кейман, вздохнув, оторвался от книги.
- Что такое для демона десять лет, как думаешь? Для рожденного демона, не обращенного ритуалом, а появившегося… м-м-м… относительно естественным путем.
- Фигня, - лаконично ответила я. – И что?
- Смотри. В Бавигоре, где темные твари чувствуют себя, как дома, маленький демон остается сиротой. Он мало кому нужен, кроме, разве что, врагов, убивших его родителей. И малец бежит в Штормхолд, где урожденный темный может рассчитывать только на грязную работу. Это сейчас сирена может держать магазинчик, а в то время ему светило мыть туалеты в какой-нибудь затрапезной таверне. И пацан, конечно, начинает воровать. Все как обычно, но уж очень хочется вырваться, выбиться в люди и никогда не голодать. И тут он встречает мальчишку всего на пять лет младше, но словно пришедшего из другого мира: сытого, богатого, роскошного.
- Ты говоришь об Арене?
Кейман кивнул.
- Бастиан считает, что демон и Арен заключили сделку. Демон отдал десять лет жизни за преступление, а взамен получил должность, дом и деньги. Довольно удачное соглашение.
- Лишиться имени и языка? Стать палачом?
- Не забывай, что в то время это было едва ли не лучшим, на что он мог рассчитывать. Палачей на весь Штормхолд – несколько десятков, по одному в каждом крупном городе. На эту должность не брали случайных темных. И зачем, по-твоему, Уотерторну ходатайствовать о пересмотре дела убийцы брата?
- Ты хочешь сказать, что Арен Уотерторн заказал убийство брата, чтобы стать королем? И его совершил демон в обмен на достаток?
- Это теория Бастиана. Но документы ее, мягко говоря, подтверждают.
- Потрясающий мужчина. Мы точно уверены, что он не на стороне Акориона? И нельзя ли через него воздействовать на палача?
- Бастиан пытался. Арен не готов раскрываться. Брина не важна для победы над Акорионом, и Уотерторн вполне готов ею пожертвовать ради сохранения собственной короны. А нам он слишком нужен, чтобы давить.
- Ну и зачем тогда мне рассказывать эту захватывающую историю?
- Скоро узнаешь. К слову, все уже уехали, ты можешь одеваться и спускаться в актовый зал. Пора.
А я уже почти успела забыть о том, что еще предстоит тренировка с Ясперой. Но было бы глупо трусливо прятаться под кроватью, так что я переоделась, наспех покидала в сумку вещи и спустилась в актовый зал, который после вчерашних потопа и драки успели отдраить до блеска.
Тут-то и вскрылась тактическая ошибка: надо было сначала проверить, где Кейман, потому что на первом ряду, положив ногу на ногу, сидела Яспера. И не могу сказать, что она выглядела дружелюбной. Жаль, что тихонько убегать было поздно: она услышала шаги и обернулась.
Черт. Богине не пристало паниковать перед той, кто должен ей поклоняться. Это Яспера должна впадать в панику от моего появления, а не наоборот! Я заставила себя гордо задрать нос и прошествовать к сцене.
