- Вы забываетесь, Деллин.
- А вы запутались. В вас нет ни совести, ни ума, ни благородства. Вы убиваете одну девушку из-за предательства по отношению к другой, к дочери… которую тоже убили. Вас не мучает совесть, Ваше величество? Вы хорошо спите? Думаете ли о том, что чувствовала принцесса Катарина, заживо сгорая, запертая в комнате? Кого она звала? Отца? Единственного близкого родственника, оставшегося у нее? Может, надеялась, что вы передумаете? Ради дочери бросите вызов богам? Разве не на это надеятся девочки – что папа защитит и закроет от любой беды? Я всегда мечтала об отце, но знаете, если бы он оказался таким, как вы, я бы от него отреклась.
- Как хорошо, что он отрекся от вас раньше.
- На ваше счастье его просто не существует.
- Вы наговорили достаточно для тюрьмы, леди Шторм, однако я приму во внимание ваше… м-м-м…
Он смерил взглядом, полным отвращения, крылья.
- Уродство, приобретенное вследствие покушения. И эмоциональную несдержанность из-за суда над убийцей. Однако…
- Бросьте, - оборвала его я.
Сорвала с запястья браслет – и бросила на пол. Крошечные черные бусины покатились под ноги королю, и он долго и задумчиво на них смотрел.
- Я наговорила достаточно, чтобы вы включили мозги и сделали правильные выводы. Рекомендую пожаловаться на мои угрозы Кросту и получить неприкосновенность, согласившись на все его условия. Потому что иначе…
Я тоже поднялась.
- Вас не спасет ничто.
На каблуках я была выше Сайлера, а вместе с расправленными крыльями – внушительнее. Король рядом со мной казался каким-то маленьким и растрепанным, как взъерошенный воробушек. Такое ощущение бы не возникало, если бы глазки Сайлера не бегали с такой скоростью, словно он стащил палку колбасы и спрятал в интересном месте. А когда я улыбнулась и сделала книксен, он вообще впал в странную смесь растерянности и паники.
- Ваше величество. Не желаете прогуляться? Здесь неподалеку чудесный сквер.
Не удостоив меня ответом, король направился к стражам. А я и вправду вышла на улицу, глотнула свежий воздух и посмотрела наверх, на традиционные свинцовые тучи.
- Я поняла. Мы живем в Англии. Можно нам их королеву, а? Уж она-то не стала бы творить такую фигню. Носила бы разноцветные шляпки и записывала обращения на Рождество. Это хотя бы мило.
На дворцовой площади раскинулась ярмарка. Я бесцельно бродила между ярких лотков, заваленных всевозможной мелочевкой, и гнала от себя панические мысли, что заседание закончится, а меня там не будет. Кейман сказал, суд продлится не меньше двух-трех часов, а я едва высидела минут тридцать, не больше.
Со стороны продуктовых рядов доносились аппетитные запахи мяса, сдобы и глинтвейна, но от мысли о еде меня мутило. Поэтому, не особенно задумываясь, куда иду, как-то незаметно для самой себя оказалась среди украшений. Бродила, равнодушным взглядом рассматривая горы жемчуга, пафосных ожерелий и гигантских колец, словно созданных для костюмов к сериалу про восточный гарем.
- Что-нибудь нравится? – услышала я, подняла голову и вздрогнула – уж очень экзотично выглядела темнокожая пожилая женщина.
- Я просто смотрю, извините.
- Королеве не хватает свиты.
- Что?
- Взгляд и осанка выдают в вас непростую гостью ярмарки. Странно, что такая девушка бродит одна.
- Я могу себя защитить.
- Не сомневаюсь. Мне знакомо ваше лицо.
- Как выяснилось, обо мне писали.
Я развернулась, чтобы все же дойти до еды, потому что встреча с полоумной ярмарочницей – совершенно не то, что поможет вернуть душевное спокойствие. А оно ой как понадобится перед спасением Брины.
- Нынче тяжелые времена, леди, - вдруг грустно бросила мне в след торговка, - за пять дней ярмарки я ничего не продала. Людям не на что купить крупицы, о жемчуге и думать не приходится.
- Сочувствую.
- Возможно, вы могли бы… купить что-нибудь? Самую мелочь, леди… чтобы я смогла накормить своих детей.
Я снова посмотрела в небо. Уйди, Деллин, ну уйди! Почему я все время лезу в какие-то странные беседы, завожу нежелательные знакомства и не могу пройти мимо чего-то… вот такого.
Достала из кармана несколько монет и вернулась к лотку.
- Дайте брошку. Жемчужную, я не знаю… любую. Красивую. Для девушки.
- Которую сегодня казнят? – лукаво улыбнулась торговка.
Я сжала ладонь, не давая ей взять монеты.
- Простите, леди, - тут же стушевалась она, - я позволила себе лишнее.
- Ты светлая?
Я пыталась рассмотреть браслет с крупицами на ее руке, но цветастое платье с длинными рукавами надежно скрывало магию женщины от посторонних взглядов.
- В Джахнее светлые маги – что для Штормхолда темные твари. Я обладаю даром прорицания.
- Девушку не казнят.
- Пока я не вижу силы, способной это изменить.
- Она покупает у тебя брошку.
- Как будет угодно леди.
Неожиданно меня всерьез заинтересовал процесс выбора брошки для Брины. Я рассматривала с десяток разных золотых брошей: веточек, корон, птичек и абстракций.
- Я заплачу тебе тройную цену, если сделаешь для меня предсказание.
- Уверены? Некоторые предсказания могут разрушить судьбу.
- Им придется встать в конец длиннющей очереди.
- Девушку казнят. На закате. Ее жемчуг в ваших руках окрасится кровью.
- Я не об этом. Расскажи мне, чем кончится моя история. Перескажи последнюю главу. И получишь деньги.
Я подняла ладони: на одной лежали золотые монеты, а вторая была пустой.
- Голодные дети… предсказание. Перевес очевиден, да?
- Хорошо, - после долгого молчания торговка медленно кивнула. – Выберите для нее брошку. Так нужно, выберите.
Я медленно вела пальцем по целому ряду жемчужных брошек. Брина ассоциировалась именно с жемчугом, к тому же часто его носила. Но ряд абсолютно безликих и скучных брошек мало ей подходил. Я перевела взгляд с предложенного на украшения в других шкатулках. Можно было схватить любое, но последнюю главу нельзя писать наспех.
И тут я увидела в куче серебряных украшений крошечный кулон. Торговка метнулась было спрятать, но я ухватила первой и зажала в кулаке так, что никто бы не отобрал.
- Возьму это.
Женщина воровато и испуганно огляделась.
- Не бойся. Я никому ничего не скажу. Я возьму это. Не стану спрашивать, где взяла.
Кейман говорил, с Земли частенько возят контрабанду, шампанское на практике тому пример. Тащили и украшения, и не знаю, при каких обстоятельствах к торговке из Джахнея попала крошечная серебряная подвеска в виде кусочка пиццы, вероятно, ее владелец был давно мертв, но пицца вдруг напомнила о визите Брины на Землю. Когда мы ели пиццу в гостиной Дэвида Даркхолда и понятия не имели, какое зло совсем скоро я выпущу на свободу. Но Земля и пицца ей понравились.
- Покажи, - наконец сдалась женщина.
Я осторожно, чтобы не привлекать внимание немногочисленных даже для утреннего часа посетителей, показала торговке выбранный кулон. Она просто смотрела, не использовала крупицы, не зажигала свечи и не бормотала заклятья. Но я поежилась: или надвигался шторм и принес с собой ледяной ветер, или от торговки веяло неподвластной мне магией.
- Тьма над старым замком, чудовища вокруг. Темная вода мешается с кровью. Богиня провожает за грань тех, кто стоял рядом. Смерть и хаос сливаются, в их пламени догорают миры. Ты задала неправильный вопрос, богиня. Тебе нужна не последняя глава. В твоем эпилоге – ошейник, догорающее в пламени хаоса сердце дракона и шрамы там, где были крылья.
Она поморщилась и села – расход магии был слишком большой. Я задумчиво смотрела на переливающиеся всеми цветами радуги самоцветы и украшения.
- Зачем? – Женщина подняла голову, чтобы на меня посмотреть. – Зачем тебе мои предсказания? Люди обычно отказываются. И проклинают.
- Пророчествам, - я аккуратно положила горсть монет на свободное место на столе, - свойственно сбываться. А я люблю спойлеры. Детям привет.
Пора было возвращаться. На ярмарке больше нечего делать. Сжимая в руке подвеску для Брины, я поднималась к зданию суда, и на светлые кремовые ступени падали капли крови с руки.
Но их тут же смывал дождь.
Они вышли из зала через четыре часа. Сначала судья, за ним сотрудники, следом Кейман и Бастиан. Странно было то, что Кросту приходилось… нет, не поддерживать Бастиана, он шел сам, но выглядел совершенно точно не так, как человек с которым все в порядке. И характерные жесты Кеймана – он словно то и дело порывался взять его под руку, хотя и понимал, что подобного проявления слабости Бастиан не допустит.
Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что случилось. Я очень хорошо помнила полные огня глаза, горячую на ощупь кожу и обжигающее легкие дыхание. Магия еще не взбунтовалась, но плескалась на грани.
- Все, - вздохнул Крост, когда я подошла. – Закончили.
Двери за ними закрылись.
- А где Брина?
- Увели через другой вход.
- Да что вы оба молчите?! Что они сказали? Как все прошло?!
Но Кейман почти не обращал на меня внимания, неотрывно следя за Бастианом. А он впервые за много времени не делал вид, будто мое присутствие ему совершенно безразлично. Оно ему реально было безразлично – оперевшись на стену, Бастиан боролся с бушующей внутри магией.
Желание помочь ему было сильнее, чем здравый смысл. Голова вообще отключалась, во мне на уровне рефлекса закрепилась последовательность: магия выходит из-под контроля, поцелуй, легкие обжигает горячим дыханием, магия успокаивается.
- Эй, - я тронула его за плечо, - я могу помочь.
Приблизилась вплотную и приподнялась – даже на каблуках я была ниже. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а огонь тронул губы еще до того, как я прикоснулась к губам Бастиана. Что бы ни случилось в зале суда, ему было очень больно, и давно утраченная эмпатия лениво шевельнулась внутри, отзываясь на чужие эмоции.
Сколько можно его мучить? За что столько потерь? За самонадеянность, за тщеславие и ощущение вседозволенности? За школьную травлю и то, что был полным придурком? За это не лишают семьи, не приговаривают к смерти сестру и не убивают медленно магией, которая сжигает изнутри. Зачем вообще миру нужны боги, допускающие подобное?
На ощупь кожа была просто раскаленной, я задохнулась, когда наши губы встретились – как будто вокруг бушевал пожар. Магию можно было пощупать, ей не были нужны крупицы, чтобы принять разрушительную форму.
А потом он меня оттолкнул. Несильно, но до ужаса обидно, одним небрежным движением оттолкнул и направился прочь. Не оглядываясь и не удостоив меня даже словом.
- Что… я же хотела помочь! Я могу… я…
Повернулась к Кейману, чувствуя себя так, словно после поцелуя с пламенем меня вдруг окатили ледяной водой.
- Я не умею по-другому, но я ведь могла погасить магию…
- Я знаю, - Кейман вздохнул, - оставь его. Ему непросто.
- Да, лучше поджечь здание суда! Хм… почему эта мысль не пришла мне до заседания?
- Бастиан справится. В конце концов, я же хоть чему-то научил его за четыре года. Идем домой. День еще не кончился.
- Что там произошло? Что сказал суд? Как Брина?
- Плохо. Она устала. Почти не реагировала на происходящее, только на перерыве сказала пару слов Бастиану, но я не слышал, что именно. Обвинитель настаивал на полном цикле в закрытой школе и опеке семьи, законник ди Файров зачитал прошение о смертной казни. Спросили меня, как эксперта, способна ли Брина стать безопасной для общества. Пришлось сказать, что я не могу дать никаких гарантий, поскольку потенциал ди Файров никогда не оценивался, а Брина вообще попала в школу неожиданно для всех. Потом они зачитали приговор и увели ее. Брина будет ждать казни в камере при зале исполнения приговоров.
- Казнь. – Я закрыла глаза.
- Мы были готовы.
- К этому невозможно быть готовой. Я надеялась, что обойдется. И что выдастся возможность хотя бы поговорить.
- Выдастся, если вечером все пройдет как надо.
- Она восстановится? После того, что делали в закрытой школе, Брина сможет стать прежней?
- Ты мне скажи. Из всех нас лишь у тебя есть опыт возрождения после… м-м-м…
- Смерти, - закончила я. – Но Брина не мертва. А меня не мучили на протяжении полугода, выматывая эмоциями. Просто убили… дважды.
Крост помрачнел, и я поспешно добавила:
- Но очень быстро!
- Да, спасибо, я помню. Когда я высказал предположение на совете, меня чуть не повесили. И не бей меня, но я считаю, что в определенной дозе такие нагрузки полезны для контроля над магией. Вспомни, что тебе они пошли на пользу.
- Небольшие, - возразила я, - а не длительностью до полугода. И казнь после.
- Верно. Однако после часа воздействия ты восстановилась за ночь. На Брину воздействовали дольше, но до тех пор, пока в ней есть магия, она сможет оправиться.
- Только для этого неплохо было бы чувствовать себя в безопасности. Пока жив Акорион, Брина вряд ли сумеет бросить все силы на выздоровление.
- Если все получится, Бастиан отправит ее во Фригхейм.
- Ах, да, воздействие низких температур. Я помню, на лекции об этом было. На севере восстановление резерва идет быстрее.
- Именно. Там у меня есть кое-какие знакомые, они спрячут ее так, что сами потом не найдут. Акорион потеряет к ней интерес, едва Брина окажется вдали от тебя.
- Но она – отличный инструмент, чтобы влиять на нас с Бастианом.
- Он не может дергать одновременно за все рычаги. И давай будем честны: Акорион может использовать Брину, Бастиана, Аннабет, Катарину, Ясперу, Сайлера – любого из тех, с кем мы близки. Придется смириться, что они уже давно все в опасности. Поэтому спрятать всех в вечных снегах Фригхейма – не вариант. Придется смириться со страхом, Деллин. И обратить его на нашу сторону.
- Да, именно это я и собираюсь сделать.
- Только не совершай опрометчивых поступков.
- Ого, - я усмехнулась, - ты не станешь расспрашивать, что я имела в виду и запрещать мне влипать в неприятности?
Мы шли по улице, прочь от здания суда, огибая лужи, проталкиваясь среди спешащих куда-то горожан. Я невольно отмечала разницу между Флеймгордом, открывшимся мне в первое появление здесь и Флеймгордом нынешним. В нем как будто погасло солнце.
- Мне в голову пришла интересная мысль. Я вдруг подумал, что ты, возможно, выросла. И мне не надо больше тебя воспитывать, а придется учитывать, что ты… м-м-м… зачастую имеешь собственный взгляд на вещи.
Он опасливо на меня покосился и добавил:
- Но это не значит, что в моей школе ты можешь творить все, что угодно. Есть правила, ты им подчиняешься, а если нет – то я воспитываю и заставляю их учить. Идет?
- Идет. Но если я совсем поеду крышей, ты же мне скажешь?
- Безусловно. Если не поеду ею раньше сам.
- Это было бы интересно, - рассмеялась я.
Потом живо представила такое развитие событий и закашлялась.
- Как хорошо, что у тебя устойчивая психика.
Уже когда мы были у самого дома, снова зарядил дождь. Я зашипела, когда вода попала на руку, где не затянулись следы от впившегося в кожу кулона.
- Что с рукой? – Кейман заметил кровавые следы.
- Так, порезалась. Нестрашно.
- Что-то я уже жалею о принятом решении дать тебе самостоятельность. Что у тебя произошло?
- Купила кулон для Брины на ярмарке. Торговка-прорицательница нагадала кучу всяких гадостей.
- Например?
- Что Брину казнят, что вокруг школы соберутся чудовища, что я буду провожать близких за грань.
- Садись, я залечу руку. Деллин-Деллин. Знаешь, почему светлых магов не видно и не слышно? Почему есть король огня, воды, бог грозы, богиня смерти, темный бог и все такое, а вот о светлых королях или богине света ничего не написано?
- А вы запутались. В вас нет ни совести, ни ума, ни благородства. Вы убиваете одну девушку из-за предательства по отношению к другой, к дочери… которую тоже убили. Вас не мучает совесть, Ваше величество? Вы хорошо спите? Думаете ли о том, что чувствовала принцесса Катарина, заживо сгорая, запертая в комнате? Кого она звала? Отца? Единственного близкого родственника, оставшегося у нее? Может, надеялась, что вы передумаете? Ради дочери бросите вызов богам? Разве не на это надеятся девочки – что папа защитит и закроет от любой беды? Я всегда мечтала об отце, но знаете, если бы он оказался таким, как вы, я бы от него отреклась.
- Как хорошо, что он отрекся от вас раньше.
- На ваше счастье его просто не существует.
- Вы наговорили достаточно для тюрьмы, леди Шторм, однако я приму во внимание ваше… м-м-м…
Он смерил взглядом, полным отвращения, крылья.
- Уродство, приобретенное вследствие покушения. И эмоциональную несдержанность из-за суда над убийцей. Однако…
- Бросьте, - оборвала его я.
Сорвала с запястья браслет – и бросила на пол. Крошечные черные бусины покатились под ноги королю, и он долго и задумчиво на них смотрел.
- Я наговорила достаточно, чтобы вы включили мозги и сделали правильные выводы. Рекомендую пожаловаться на мои угрозы Кросту и получить неприкосновенность, согласившись на все его условия. Потому что иначе…
Я тоже поднялась.
- Вас не спасет ничто.
На каблуках я была выше Сайлера, а вместе с расправленными крыльями – внушительнее. Король рядом со мной казался каким-то маленьким и растрепанным, как взъерошенный воробушек. Такое ощущение бы не возникало, если бы глазки Сайлера не бегали с такой скоростью, словно он стащил палку колбасы и спрятал в интересном месте. А когда я улыбнулась и сделала книксен, он вообще впал в странную смесь растерянности и паники.
- Ваше величество. Не желаете прогуляться? Здесь неподалеку чудесный сквер.
Не удостоив меня ответом, король направился к стражам. А я и вправду вышла на улицу, глотнула свежий воздух и посмотрела наверх, на традиционные свинцовые тучи.
- Я поняла. Мы живем в Англии. Можно нам их королеву, а? Уж она-то не стала бы творить такую фигню. Носила бы разноцветные шляпки и записывала обращения на Рождество. Это хотя бы мило.
На дворцовой площади раскинулась ярмарка. Я бесцельно бродила между ярких лотков, заваленных всевозможной мелочевкой, и гнала от себя панические мысли, что заседание закончится, а меня там не будет. Кейман сказал, суд продлится не меньше двух-трех часов, а я едва высидела минут тридцать, не больше.
Со стороны продуктовых рядов доносились аппетитные запахи мяса, сдобы и глинтвейна, но от мысли о еде меня мутило. Поэтому, не особенно задумываясь, куда иду, как-то незаметно для самой себя оказалась среди украшений. Бродила, равнодушным взглядом рассматривая горы жемчуга, пафосных ожерелий и гигантских колец, словно созданных для костюмов к сериалу про восточный гарем.
- Что-нибудь нравится? – услышала я, подняла голову и вздрогнула – уж очень экзотично выглядела темнокожая пожилая женщина.
- Я просто смотрю, извините.
- Королеве не хватает свиты.
- Что?
- Взгляд и осанка выдают в вас непростую гостью ярмарки. Странно, что такая девушка бродит одна.
- Я могу себя защитить.
- Не сомневаюсь. Мне знакомо ваше лицо.
- Как выяснилось, обо мне писали.
Я развернулась, чтобы все же дойти до еды, потому что встреча с полоумной ярмарочницей – совершенно не то, что поможет вернуть душевное спокойствие. А оно ой как понадобится перед спасением Брины.
- Нынче тяжелые времена, леди, - вдруг грустно бросила мне в след торговка, - за пять дней ярмарки я ничего не продала. Людям не на что купить крупицы, о жемчуге и думать не приходится.
- Сочувствую.
- Возможно, вы могли бы… купить что-нибудь? Самую мелочь, леди… чтобы я смогла накормить своих детей.
Я снова посмотрела в небо. Уйди, Деллин, ну уйди! Почему я все время лезу в какие-то странные беседы, завожу нежелательные знакомства и не могу пройти мимо чего-то… вот такого.
Достала из кармана несколько монет и вернулась к лотку.
- Дайте брошку. Жемчужную, я не знаю… любую. Красивую. Для девушки.
- Которую сегодня казнят? – лукаво улыбнулась торговка.
Я сжала ладонь, не давая ей взять монеты.
- Простите, леди, - тут же стушевалась она, - я позволила себе лишнее.
- Ты светлая?
Я пыталась рассмотреть браслет с крупицами на ее руке, но цветастое платье с длинными рукавами надежно скрывало магию женщины от посторонних взглядов.
- В Джахнее светлые маги – что для Штормхолда темные твари. Я обладаю даром прорицания.
- Девушку не казнят.
- Пока я не вижу силы, способной это изменить.
- Она покупает у тебя брошку.
- Как будет угодно леди.
Неожиданно меня всерьез заинтересовал процесс выбора брошки для Брины. Я рассматривала с десяток разных золотых брошей: веточек, корон, птичек и абстракций.
- Я заплачу тебе тройную цену, если сделаешь для меня предсказание.
- Уверены? Некоторые предсказания могут разрушить судьбу.
- Им придется встать в конец длиннющей очереди.
- Девушку казнят. На закате. Ее жемчуг в ваших руках окрасится кровью.
- Я не об этом. Расскажи мне, чем кончится моя история. Перескажи последнюю главу. И получишь деньги.
Я подняла ладони: на одной лежали золотые монеты, а вторая была пустой.
- Голодные дети… предсказание. Перевес очевиден, да?
- Хорошо, - после долгого молчания торговка медленно кивнула. – Выберите для нее брошку. Так нужно, выберите.
Я медленно вела пальцем по целому ряду жемчужных брошек. Брина ассоциировалась именно с жемчугом, к тому же часто его носила. Но ряд абсолютно безликих и скучных брошек мало ей подходил. Я перевела взгляд с предложенного на украшения в других шкатулках. Можно было схватить любое, но последнюю главу нельзя писать наспех.
И тут я увидела в куче серебряных украшений крошечный кулон. Торговка метнулась было спрятать, но я ухватила первой и зажала в кулаке так, что никто бы не отобрал.
- Возьму это.
Женщина воровато и испуганно огляделась.
- Не бойся. Я никому ничего не скажу. Я возьму это. Не стану спрашивать, где взяла.
Кейман говорил, с Земли частенько возят контрабанду, шампанское на практике тому пример. Тащили и украшения, и не знаю, при каких обстоятельствах к торговке из Джахнея попала крошечная серебряная подвеска в виде кусочка пиццы, вероятно, ее владелец был давно мертв, но пицца вдруг напомнила о визите Брины на Землю. Когда мы ели пиццу в гостиной Дэвида Даркхолда и понятия не имели, какое зло совсем скоро я выпущу на свободу. Но Земля и пицца ей понравились.
- Покажи, - наконец сдалась женщина.
Я осторожно, чтобы не привлекать внимание немногочисленных даже для утреннего часа посетителей, показала торговке выбранный кулон. Она просто смотрела, не использовала крупицы, не зажигала свечи и не бормотала заклятья. Но я поежилась: или надвигался шторм и принес с собой ледяной ветер, или от торговки веяло неподвластной мне магией.
- Тьма над старым замком, чудовища вокруг. Темная вода мешается с кровью. Богиня провожает за грань тех, кто стоял рядом. Смерть и хаос сливаются, в их пламени догорают миры. Ты задала неправильный вопрос, богиня. Тебе нужна не последняя глава. В твоем эпилоге – ошейник, догорающее в пламени хаоса сердце дракона и шрамы там, где были крылья.
Она поморщилась и села – расход магии был слишком большой. Я задумчиво смотрела на переливающиеся всеми цветами радуги самоцветы и украшения.
- Зачем? – Женщина подняла голову, чтобы на меня посмотреть. – Зачем тебе мои предсказания? Люди обычно отказываются. И проклинают.
- Пророчествам, - я аккуратно положила горсть монет на свободное место на столе, - свойственно сбываться. А я люблю спойлеры. Детям привет.
Пора было возвращаться. На ярмарке больше нечего делать. Сжимая в руке подвеску для Брины, я поднималась к зданию суда, и на светлые кремовые ступени падали капли крови с руки.
Но их тут же смывал дождь.
***
Они вышли из зала через четыре часа. Сначала судья, за ним сотрудники, следом Кейман и Бастиан. Странно было то, что Кросту приходилось… нет, не поддерживать Бастиана, он шел сам, но выглядел совершенно точно не так, как человек с которым все в порядке. И характерные жесты Кеймана – он словно то и дело порывался взять его под руку, хотя и понимал, что подобного проявления слабости Бастиан не допустит.
Одного взгляда на него хватило, чтобы понять, что случилось. Я очень хорошо помнила полные огня глаза, горячую на ощупь кожу и обжигающее легкие дыхание. Магия еще не взбунтовалась, но плескалась на грани.
- Все, - вздохнул Крост, когда я подошла. – Закончили.
Двери за ними закрылись.
- А где Брина?
- Увели через другой вход.
- Да что вы оба молчите?! Что они сказали? Как все прошло?!
Но Кейман почти не обращал на меня внимания, неотрывно следя за Бастианом. А он впервые за много времени не делал вид, будто мое присутствие ему совершенно безразлично. Оно ему реально было безразлично – оперевшись на стену, Бастиан боролся с бушующей внутри магией.
Желание помочь ему было сильнее, чем здравый смысл. Голова вообще отключалась, во мне на уровне рефлекса закрепилась последовательность: магия выходит из-под контроля, поцелуй, легкие обжигает горячим дыханием, магия успокаивается.
- Эй, - я тронула его за плечо, - я могу помочь.
Приблизилась вплотную и приподнялась – даже на каблуках я была ниже. Сердце билось в сумасшедшем ритме, а огонь тронул губы еще до того, как я прикоснулась к губам Бастиана. Что бы ни случилось в зале суда, ему было очень больно, и давно утраченная эмпатия лениво шевельнулась внутри, отзываясь на чужие эмоции.
Сколько можно его мучить? За что столько потерь? За самонадеянность, за тщеславие и ощущение вседозволенности? За школьную травлю и то, что был полным придурком? За это не лишают семьи, не приговаривают к смерти сестру и не убивают медленно магией, которая сжигает изнутри. Зачем вообще миру нужны боги, допускающие подобное?
На ощупь кожа была просто раскаленной, я задохнулась, когда наши губы встретились – как будто вокруг бушевал пожар. Магию можно было пощупать, ей не были нужны крупицы, чтобы принять разрушительную форму.
А потом он меня оттолкнул. Несильно, но до ужаса обидно, одним небрежным движением оттолкнул и направился прочь. Не оглядываясь и не удостоив меня даже словом.
- Что… я же хотела помочь! Я могу… я…
Повернулась к Кейману, чувствуя себя так, словно после поцелуя с пламенем меня вдруг окатили ледяной водой.
- Я не умею по-другому, но я ведь могла погасить магию…
- Я знаю, - Кейман вздохнул, - оставь его. Ему непросто.
- Да, лучше поджечь здание суда! Хм… почему эта мысль не пришла мне до заседания?
- Бастиан справится. В конце концов, я же хоть чему-то научил его за четыре года. Идем домой. День еще не кончился.
- Что там произошло? Что сказал суд? Как Брина?
- Плохо. Она устала. Почти не реагировала на происходящее, только на перерыве сказала пару слов Бастиану, но я не слышал, что именно. Обвинитель настаивал на полном цикле в закрытой школе и опеке семьи, законник ди Файров зачитал прошение о смертной казни. Спросили меня, как эксперта, способна ли Брина стать безопасной для общества. Пришлось сказать, что я не могу дать никаких гарантий, поскольку потенциал ди Файров никогда не оценивался, а Брина вообще попала в школу неожиданно для всех. Потом они зачитали приговор и увели ее. Брина будет ждать казни в камере при зале исполнения приговоров.
- Казнь. – Я закрыла глаза.
- Мы были готовы.
- К этому невозможно быть готовой. Я надеялась, что обойдется. И что выдастся возможность хотя бы поговорить.
- Выдастся, если вечером все пройдет как надо.
- Она восстановится? После того, что делали в закрытой школе, Брина сможет стать прежней?
- Ты мне скажи. Из всех нас лишь у тебя есть опыт возрождения после… м-м-м…
- Смерти, - закончила я. – Но Брина не мертва. А меня не мучили на протяжении полугода, выматывая эмоциями. Просто убили… дважды.
Крост помрачнел, и я поспешно добавила:
- Но очень быстро!
- Да, спасибо, я помню. Когда я высказал предположение на совете, меня чуть не повесили. И не бей меня, но я считаю, что в определенной дозе такие нагрузки полезны для контроля над магией. Вспомни, что тебе они пошли на пользу.
- Небольшие, - возразила я, - а не длительностью до полугода. И казнь после.
- Верно. Однако после часа воздействия ты восстановилась за ночь. На Брину воздействовали дольше, но до тех пор, пока в ней есть магия, она сможет оправиться.
- Только для этого неплохо было бы чувствовать себя в безопасности. Пока жив Акорион, Брина вряд ли сумеет бросить все силы на выздоровление.
- Если все получится, Бастиан отправит ее во Фригхейм.
- Ах, да, воздействие низких температур. Я помню, на лекции об этом было. На севере восстановление резерва идет быстрее.
- Именно. Там у меня есть кое-какие знакомые, они спрячут ее так, что сами потом не найдут. Акорион потеряет к ней интерес, едва Брина окажется вдали от тебя.
- Но она – отличный инструмент, чтобы влиять на нас с Бастианом.
- Он не может дергать одновременно за все рычаги. И давай будем честны: Акорион может использовать Брину, Бастиана, Аннабет, Катарину, Ясперу, Сайлера – любого из тех, с кем мы близки. Придется смириться, что они уже давно все в опасности. Поэтому спрятать всех в вечных снегах Фригхейма – не вариант. Придется смириться со страхом, Деллин. И обратить его на нашу сторону.
- Да, именно это я и собираюсь сделать.
- Только не совершай опрометчивых поступков.
- Ого, - я усмехнулась, - ты не станешь расспрашивать, что я имела в виду и запрещать мне влипать в неприятности?
Мы шли по улице, прочь от здания суда, огибая лужи, проталкиваясь среди спешащих куда-то горожан. Я невольно отмечала разницу между Флеймгордом, открывшимся мне в первое появление здесь и Флеймгордом нынешним. В нем как будто погасло солнце.
- Мне в голову пришла интересная мысль. Я вдруг подумал, что ты, возможно, выросла. И мне не надо больше тебя воспитывать, а придется учитывать, что ты… м-м-м… зачастую имеешь собственный взгляд на вещи.
Он опасливо на меня покосился и добавил:
- Но это не значит, что в моей школе ты можешь творить все, что угодно. Есть правила, ты им подчиняешься, а если нет – то я воспитываю и заставляю их учить. Идет?
- Идет. Но если я совсем поеду крышей, ты же мне скажешь?
- Безусловно. Если не поеду ею раньше сам.
- Это было бы интересно, - рассмеялась я.
Потом живо представила такое развитие событий и закашлялась.
- Как хорошо, что у тебя устойчивая психика.
Уже когда мы были у самого дома, снова зарядил дождь. Я зашипела, когда вода попала на руку, где не затянулись следы от впившегося в кожу кулона.
- Что с рукой? – Кейман заметил кровавые следы.
- Так, порезалась. Нестрашно.
- Что-то я уже жалею о принятом решении дать тебе самостоятельность. Что у тебя произошло?
- Купила кулон для Брины на ярмарке. Торговка-прорицательница нагадала кучу всяких гадостей.
- Например?
- Что Брину казнят, что вокруг школы соберутся чудовища, что я буду провожать близких за грань.
- Садись, я залечу руку. Деллин-Деллин. Знаешь, почему светлых магов не видно и не слышно? Почему есть король огня, воды, бог грозы, богиня смерти, темный бог и все такое, а вот о светлых королях или богине света ничего не написано?
