- Но согласись, твой план был, мягко говоря, не продуман. Я облегчил тебе жизнь. Теперь все свалят на темного мага Даркхолда, устроившего бойню в театре. Никто не заметит хрупкую девочку с крыльями, умыкнувшую тело подруги.
- Только не говори, что в тебе вдруг проснулся альтруизм, и ты решил помочь. Для этого не нужно было убивать палача.
- Ты же не влюбилась в этого неотесанного неудачника?
- Нет, с неудачниками я закончила после того, как перестала спать с тобой.
- Я не буду тебе помогать, если ты будешь так себя вести! – строго, прямо как заправский директор школы, рявкнул Акорион.
Он протянул в направлении Брины руку, и я вскочила.
- Не смей!
- И что я получу взамен?
Вот мы и подобрались к сути всего, произошедшего за вечер.
- На что ты готова обменять жизнь малышки Брины? – улыбнулся он. – Давай заключим сделку. Если хочешь видеть во мне врага – вперед! Сражайся за свои убеждения. Развей пепел, который останется от нее, над морем. Она любила Силбрис. Именно там мы провели первую ночь… уходя, я стоял возле твоей двери и вслушивался, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не войти. Ты была так близко и в то же время так далеко. Я подумал, что все изменится, когда ты вернешься…
Он посмотрел с совершенно искренней безграничной тоской, и меня передернуло от мысли, что ведь Акорион и впрямь меня любит. Извращенно, так, как умеет любить бог без души, созданный из чистого хаоса, но любит. Он не должен был существовать, он – часть меня, которая по чистой случайности обрела разум и облик. Должно быть, это гнетет его сильнее всего прочего.
- Я не враг тебе, Таара, - тихо сказал он. – Я люблю тебя. Если эта девочка тебе дорога – пусть она живет. Но мне кажется, я могу попросить взамен…
Он сделал в направлении меня шаг.
- Всего лишь поцелуй. Один мимолетный настоящий поцелуй. Наш.
- Поцелуй. И я должна поверить, что ты успокоишься и оставишь Брину? За поцелуй?
- Это так невероятно звучит?
Он протянул руку.
- Да. Я оставлю ее и позволю вам уйти.
- А если я откажусь?
- Я не трону тебя, ты же знаешь.
Красноречивый ответ.
- Хорошо. Еще раз: я тебя целую, и ты уходишь. Без двойного смысла. Без подтекста. Без нюансов и скрещенных пальцев. Брина живет, я увожу ее отсюда – и ты не лезешь.
- Да.
Вот так выглядит иллюстрация выражения «загнать в угол». Акорион мог сколь угодно долго изображать страдающего влюбленного, но в глубине его глаз я отчетливо видела торжество. Сегодня он победил, сегодня я сделаю все, о чем он просит, даже если это вытащит мне душу, изорвет ее на лоскутки.
Он обращается к Тааре, но мы оба знаем, что ломает Деллин, потому что его выводит из равновесия одна мысль о том, что той его сестры, что смотрела с обожанием, больше нет, что вместо нее теперь я – неведомая зверушка, не желающая подчиняться.
Я вложила руку в его горячую ладонь и сошла с возвышения, а через секунду оказалась прижата к его груди. Инстинктивно уперлась ладонями и поняла, что сердце не бьется. Скоро магия изменит его до неузнаваемости.
Акорион помедлил, будто собираясь что-то сказать, но все же не стал. Склонился к моим губам и поцеловал, ошеломив реальностью и нежностью, которой меньше всего ожидаешь от съехавшего с катушек бога. Глубокий, чувственный и неторопливый поцелуй, к моим собственным стыду и злости, разбудил внутри болезненно-приятный спазм. В романтических книгах это ощущение приятного напряжения, смешанного с разливающимся по телу теплом, назвали бы бабочками в животе, но в простонародье подобная реакция называлась просто и цинично. Недотрах.
Когда все кончилось, мне стоило нечеловеческих усилий вдохнуть спокойно и равнодушно. Пальцы Акориона скользнули по моим, отпуская руку. И влажных от поцелуя губ мужчины коснулась улыбка:
- Я мог бы попросить все, что хочу.
Голос звучал хрипло.
- Секс, тебя, твою преданность, любовь. Мог получить все, о чем мечтаю, думая о тебе. А попросил всего лишь поцелуй. Один мимолетный поцелуй, малыш. А что ОНИ хотят за то, чтобы тебя полюбить?
Меня отпустили, и ледяной ветер прошелся по коже.
- У вас есть минут пять, не больше. Стража скоро вернется, - сказал Акорион. – Тебе не стоит им сейчас показываться.
Брина пошевелилась и слабо застонала, и тем самым вывела меня из ступора. Бросившись ее поднимать, я не видела, как ушел Акорион, только усадив ее на полу, поняла, что зал совершенно пуст, и выдохнула с облегчением.
Губы все еще горели, а шрам под сердцем снова противно ныл.
Еще один тихий стон сорвался с губ Брины, но она никак не приходила в себя, тщетно силясь поднять потяжелевшие веки. О том, чтобы идти самой, не было и речи, так что мне пришлось кое-как подхватить ее, перекинув руку себе через шею.
Повезло, что она была в пару раз легче Катарины. Та, впрочем, хотя бы отчасти летела сама, а вот Брину приходилось держать всеми лапами, но за полгода в закрытой школе и без того худенькая девчонка превратилась в привидение, так что я хоть и материлась сквозь зубы, но все же могла тащить ее к выходу.
Холодный осенний воздух ударил в лицо, и я с удивлением поняла, что вокруг беспорядочно кружатся снежинки. Отличный вечер для первого снега! Просто великолепный!
- Надеюсь, тебя хотя бы не укачает…
Я знала место, где мы должны были встретиться, очень примерно. На одной из побочных старых дорог, ближайшей к той, что вела во Фригхейм. Кейман говорил, сначала Бастиан собирался отвезти Брину лично, но рассудил, что перелет верхом на драконе она не перенесет и организовал экипаж. Правда, все равно планировал лететь следом, на случай, если что-то пойдет не так. И я была этому рада. Экипаж ждал, скрытый от посторонних глаз, так что нам предстояло найти его самостоятельно.
Точнее, мне, потому что Брина все еще находилась в полубессознательном состоянии.
Медлить не было времени, я взмахнула крыльями, разогнав снежинки, и поднялась, стараясь как можно быстрее скрыться в плотном снежном смоге и облаках. Как же там было холодно! Просто невыносимо! У меня на запястье болтался браслет с крупицами огня, но я боялась отпустить Брину: одной рукой держала ее руку, второй вцепилась в талию. Лететь так было неудобно, но снижаться и перехватывать ее я не стала. В конце концов, полет займет минут десять, не больше.
Так я думала, а в реальности он занял все двадцать, потому что я четырежды снижалась, чтобы не потерять дорогу и дважды промахнулась мимо нужного места.
- Старая дорога… - бурчала я. – Я и ищу дорогу! А это что?! Заросшая тропинка.
Сил хватило только не садиться близко ко въезду, но вот на поиски Бастиана и остальных я уже не была способна. Руки окоченели, а волосы повисли мокрыми сосульками. Зуб на зуб не попадал, пальцы с трудом слушались, когда я снимала куртку и надевала ее на Брину. Она была одета все в то же серое платье и наверняка уже подхватила все на свете воспаления легких и ангины.
- Эй! – закричала я. – Вы должны быть рядом! Мне нужна помощь!
Потом кое-как отогрела руки огненной крупицей и выпустила в воздух несколько молний, надеясь, что хотя бы Кейман поймет, что это знак.
К счастью, подействовало: я не успела закрыть глаза и привалиться к ближайшему дереву, как кто-то потряс меня за плечи, похлопал по щекам и завернул в теплое драповое пальто, от которого пахло смесью коньяка и сладкой вишни.
- Ты что, прибухивал, пока я спасала Брину? – Язык едва ворочался.
К моим губам тут же прижали горлышко фляжки. Я жадно сделала несколько глотков, почуяв горячее, и закашлялась: это оказался вишневый коньяк.
- Идем в тепло.
«Идем» было лишь фигурой речи, потому что меня в тепло понесли. В карете экипажа я с наслаждением сбросила мокрую одежду, завернулась снова в Кейманово пальто и протянула руки к огню, весело потрескивавшему в печке, пока Крост сушил одежду.
- Что там произошло? Тебя кто-нибудь видел?
- Нет, - покачала я головой. – Не в его интересах раскрывать меня сейчас.
- Акорион? Ты говорила с ним?
- Да. Он играл роль нового палача. Дал ей сонное зелье и ждал меня.
- Он ничего тебе не сделал?
- Нет. И отпустил Брину. По крайней мере, я на это надеюсь.
- Что, вот так просто взял и отпустил? Ничего не потребовав взамен?
Он пробуравил меня таким подозрительным взглядом, что даже если я бы и хотела скрыть, то не смогла.
- Попросил поцелуй. Играл роль заботливого братика, рассказывал, как меня никто не любит, а уж он-то в этом деле мастер. А потом отпустил нас. И все.
- И как ты?
Я пожала плечами. Руки отогрелись, и близость к огню стала обжигать. Я бы с удовольствием еще хлебнула коньяку, но Кейман больше не предлагал, а просить не хотелось.
- Меня спасает то, что у него уехала крыша. Акорион непоследователен. Сначала он убивает того, к кому я прониклась симпатией и пугает меня цветами в руках трупа. Потом отказывается сожалеть о Баоне, а уже через секунду играет роль заботливого возлюбленного. Если бы он играл ее с самого начала… если бы не убивал…
- То был бы обычным мужчиной, который за тобой ухаживает. Да, пожалуй, я бы согласился на такой исход.
- Что с Бриной? Ее уже увезли?
- Еще нет, ее осматривает лекарь.
- А ты? Ты ее осмотрел?
- Мельком. Бастиан не в восторге от того, что я рядом. Она в относительном порядке. По крайней мере, жизни ничто не угрожает, а если рядом будут знающие люди, то Брина восстановится. Не быстро, но восстановится.
- Хочу ее увидеть.
- Деллин, мне кажется, это не очень удачная идея…
- Я должна с ней попрощаться! – отрезала я.
Одежда уже лежала на скамейке сухая, и я, игнорируя присутствие Кроста, принялась одеваться. Я до сих пор не верила, что все закончилось. Кейман был прав, день выдался адски длинный, а ночь будет еще длиннее – я вряд ли сумею уснуть.
Выходить на холод не хотелось, но я все же спрыгнула со ступенек кареты прямо в грязь и направилась к еще одному экипажу, запряженному знакомыми огненными лисами.
Вот это сила у Бастиана: он мог одновременно управлять магическим экипажем и сопровождать его в обличье дракона. Интересно, я когда-нибудь восстановлю свои способности до подобного уровня? Не считать же серьезной магией умение летать, бросаться молниями и играть в бесплатное маршрутное такси до загробного мира.
Когда я подошла, из кареты словно по заказу вышел лекарь – немолодой и сутулый мужчина с браслетом, на котором аж в шесть рядов были нанизаны белоснежные крупицы. По его лицу я тщетно попыталась понять, как дела у Брины, и ничего не оставалось, как сунуть нос внутрь.
Брина лежала на скамейке, укрытая сразу двумя теплыми одеялами. Измученная и бледная, но хотя бы в безопасности. Бастиан сидел возле нее, осторожно перебирая волосы сестры. Он не видел меня и не знал, что я смотрю, поэтому несколько секунд я жадно подглядывала за нежностью, предназначавшейся не мне. Сердце жалобно защемило, я больше всего на свете хотела прикоснуться к их теплу и сесть рядом, но реальность была такова, что едва Бастиан почувствовал мое присутствие – тут же выпрямился, и атмосфера пропала.
- Как она?
- Нормально. Относительно того, если бы была казнена. Через пять часов мы будем во Фригхейме, там ее ждут люди ярла. Крост через Бергена договорился.
- Хорошо. Можно я с ней посижу?
- Мы сейчас стартуем.
- Бастиан! Я вытащила ее из лап палача, а мне не дадут даже попрощаться? Имей хоть немного совести! Брина должна знать, что не убийца и что не заслуживает казни!
В кои-то веки я выбрала правильный аргумент. Бастиан, нехотя кивнув, дал королевское разрешение на разговор с принцессой. Но я не собиралась общаться с Бриной в его присутствии.
- Ты что, до сих пор мне не доверяешь? Думаешь, я останусь с ней наедине и тут же придушу из вредности? Бастиан, у меня руки едва шевелятся, я почти полчаса летала с ней над лесом в снегопад! И втроем мы здесь не поместимся, потому что крылья не отстегиваются.
Явно нехотя, с выражением крайнего неодобрения этой идеи, Бастиан все же вылез на улицу.
- Если она не захочет просыпаться, не заставляй, - вот и все, что он сказал мне в напутствие.
Огненный индюк в короне.
Но Брина открыла глаза, как только я села у нее в ногах. Ее взгляд с трудом сфокусировался на мне, а потом губы тронула слабая улыбка.
- Это правда ты? Мне не показалось?
- Это я. Привет.
- Я думала, что слышала твой голос… но он так часто снился. Деллин… прости меня!
Из красивых голубых глаз полились слезы, и я сделала то, что еще минуту назад ее брат – аккуратно погладила по мягким волосам.
- Не плачь. Все хорошо.
- Ты ведь знаешь, что я не хотела, да? Я бы не причинила тебе боль, я просто… это так страшно, когда он в твоей голове… когда знает все мысли, когда кажется, что ослушаться невозможно…
- Знаю. Не бойся. Ты не виновата в том, что он заставил тебя делать. Я рада, что ты жива. На севере тебе будет хорошо, там друзья, они спрячут тебя от Акориона так хорошо, что никто не найдет. А я отвлеку его семейными разборками.
Брина вдруг нахмурилась.
- Бастиан сказал, что ты – это не ты. Что Деллин мертва, а ты просто на нее похожа. Он ведь солгал, да? Ты бы не стала меня спасать, если бы не была Деллин?
Я залезла в карман, где все это время таскала подвеску. Тонкая цепочка оказалась на удивление прочной и длинной. Брина едва взглянула на серебряный кусочек пиццы – и ответов ей больше не требовалось. Она протянула руку, а едва получив подвеску, прижала ее к груди. Разговоры и движения еще стоили ей значительных усилий.
- Мне столько хочется спросить, - вздохнула она.
- Потом спросишь.
- Думаешь, мы еще встретимся?
- Конечно. Я ведь ни разу не была во Фригхейме. Обязательно прилечу в гости. Покажешь мне все и расскажешь, как тебе в доме у ярла. Растопишь там все холодные северные мужские сердца.
- Магия ко мне может не вернуться.
- Кейман сказал, что если ты еще в здравом уме и трезвой памяти – то магия себя не исчерпала. Так что все вернется. Будет тяжело… не только в магии. Воспоминания так просто не стереть. И страхи. Но в тебе всегда было столько оптимизма, что я даже не сомневаюсь – о Брине ди Файр мы еще услышим.
- Я тебя так сильно люблю, Деллин Шторм, - слабо засмеялась она.
- Ты вторая в очень коротком списке. Я тоже люблю тебя. Поспи, ладно? Все закончилось. Бастиан будет рядом, а если тебя кто-то обидит – пришли мне письмо. Я прилечу и все там разнесу. У меня богатый опыт.
- Ты злишься. Бастиан ведет себя, как дурак. Но если вдруг…
Она прикрыла на несколько секунд глаза.
- Если вдруг однажды он попросит прощения, то дай ему второй шанс. А не то братик больше никогда не рискнет извиняться.
- Хватит думать о брате. Думай о чем-нибудь приятном. О море. О северных пейзажах. О пицце.
- Думаешь, на севере найдутся тесто, помидоры и сыр?
- Насчет помидор не уверена, но по секрету: тесто можно мазать любым соусом, а ингредиенты брать те, что найдутся на кухне.
В дверь кареты постучали, и я поняла, что пора прощаться.
- Ну вот и все. Пора лететь туда, где тебе будет хорошо. Поправляйся.
- Деллин, - окликнула меня Брина, когда я уже схватилась за ручку, чтобы открыть дверцу кареты и спрыгнуть на землю, - он говорит, что любит тебя. Но в нем нет ни грамма того, что обычно понимают под любовью.
- Я знаю. И обязательно это использую.
- Все, - Бастиан сам открыл дверь, - пора лететь, к утру я должен вернуться.
- Только не говори, что в тебе вдруг проснулся альтруизм, и ты решил помочь. Для этого не нужно было убивать палача.
- Ты же не влюбилась в этого неотесанного неудачника?
- Нет, с неудачниками я закончила после того, как перестала спать с тобой.
- Я не буду тебе помогать, если ты будешь так себя вести! – строго, прямо как заправский директор школы, рявкнул Акорион.
Он протянул в направлении Брины руку, и я вскочила.
- Не смей!
- И что я получу взамен?
Вот мы и подобрались к сути всего, произошедшего за вечер.
- На что ты готова обменять жизнь малышки Брины? – улыбнулся он. – Давай заключим сделку. Если хочешь видеть во мне врага – вперед! Сражайся за свои убеждения. Развей пепел, который останется от нее, над морем. Она любила Силбрис. Именно там мы провели первую ночь… уходя, я стоял возле твоей двери и вслушивался, изо всех сил сдерживаясь, чтобы не войти. Ты была так близко и в то же время так далеко. Я подумал, что все изменится, когда ты вернешься…
Он посмотрел с совершенно искренней безграничной тоской, и меня передернуло от мысли, что ведь Акорион и впрямь меня любит. Извращенно, так, как умеет любить бог без души, созданный из чистого хаоса, но любит. Он не должен был существовать, он – часть меня, которая по чистой случайности обрела разум и облик. Должно быть, это гнетет его сильнее всего прочего.
- Я не враг тебе, Таара, - тихо сказал он. – Я люблю тебя. Если эта девочка тебе дорога – пусть она живет. Но мне кажется, я могу попросить взамен…
Он сделал в направлении меня шаг.
- Всего лишь поцелуй. Один мимолетный настоящий поцелуй. Наш.
- Поцелуй. И я должна поверить, что ты успокоишься и оставишь Брину? За поцелуй?
- Это так невероятно звучит?
Он протянул руку.
- Да. Я оставлю ее и позволю вам уйти.
- А если я откажусь?
- Я не трону тебя, ты же знаешь.
Красноречивый ответ.
- Хорошо. Еще раз: я тебя целую, и ты уходишь. Без двойного смысла. Без подтекста. Без нюансов и скрещенных пальцев. Брина живет, я увожу ее отсюда – и ты не лезешь.
- Да.
Вот так выглядит иллюстрация выражения «загнать в угол». Акорион мог сколь угодно долго изображать страдающего влюбленного, но в глубине его глаз я отчетливо видела торжество. Сегодня он победил, сегодня я сделаю все, о чем он просит, даже если это вытащит мне душу, изорвет ее на лоскутки.
Он обращается к Тааре, но мы оба знаем, что ломает Деллин, потому что его выводит из равновесия одна мысль о том, что той его сестры, что смотрела с обожанием, больше нет, что вместо нее теперь я – неведомая зверушка, не желающая подчиняться.
Я вложила руку в его горячую ладонь и сошла с возвышения, а через секунду оказалась прижата к его груди. Инстинктивно уперлась ладонями и поняла, что сердце не бьется. Скоро магия изменит его до неузнаваемости.
Акорион помедлил, будто собираясь что-то сказать, но все же не стал. Склонился к моим губам и поцеловал, ошеломив реальностью и нежностью, которой меньше всего ожидаешь от съехавшего с катушек бога. Глубокий, чувственный и неторопливый поцелуй, к моим собственным стыду и злости, разбудил внутри болезненно-приятный спазм. В романтических книгах это ощущение приятного напряжения, смешанного с разливающимся по телу теплом, назвали бы бабочками в животе, но в простонародье подобная реакция называлась просто и цинично. Недотрах.
Когда все кончилось, мне стоило нечеловеческих усилий вдохнуть спокойно и равнодушно. Пальцы Акориона скользнули по моим, отпуская руку. И влажных от поцелуя губ мужчины коснулась улыбка:
- Я мог бы попросить все, что хочу.
Голос звучал хрипло.
- Секс, тебя, твою преданность, любовь. Мог получить все, о чем мечтаю, думая о тебе. А попросил всего лишь поцелуй. Один мимолетный поцелуй, малыш. А что ОНИ хотят за то, чтобы тебя полюбить?
Меня отпустили, и ледяной ветер прошелся по коже.
- У вас есть минут пять, не больше. Стража скоро вернется, - сказал Акорион. – Тебе не стоит им сейчас показываться.
Брина пошевелилась и слабо застонала, и тем самым вывела меня из ступора. Бросившись ее поднимать, я не видела, как ушел Акорион, только усадив ее на полу, поняла, что зал совершенно пуст, и выдохнула с облегчением.
Губы все еще горели, а шрам под сердцем снова противно ныл.
Еще один тихий стон сорвался с губ Брины, но она никак не приходила в себя, тщетно силясь поднять потяжелевшие веки. О том, чтобы идти самой, не было и речи, так что мне пришлось кое-как подхватить ее, перекинув руку себе через шею.
Повезло, что она была в пару раз легче Катарины. Та, впрочем, хотя бы отчасти летела сама, а вот Брину приходилось держать всеми лапами, но за полгода в закрытой школе и без того худенькая девчонка превратилась в привидение, так что я хоть и материлась сквозь зубы, но все же могла тащить ее к выходу.
Холодный осенний воздух ударил в лицо, и я с удивлением поняла, что вокруг беспорядочно кружатся снежинки. Отличный вечер для первого снега! Просто великолепный!
- Надеюсь, тебя хотя бы не укачает…
Я знала место, где мы должны были встретиться, очень примерно. На одной из побочных старых дорог, ближайшей к той, что вела во Фригхейм. Кейман говорил, сначала Бастиан собирался отвезти Брину лично, но рассудил, что перелет верхом на драконе она не перенесет и организовал экипаж. Правда, все равно планировал лететь следом, на случай, если что-то пойдет не так. И я была этому рада. Экипаж ждал, скрытый от посторонних глаз, так что нам предстояло найти его самостоятельно.
Точнее, мне, потому что Брина все еще находилась в полубессознательном состоянии.
Медлить не было времени, я взмахнула крыльями, разогнав снежинки, и поднялась, стараясь как можно быстрее скрыться в плотном снежном смоге и облаках. Как же там было холодно! Просто невыносимо! У меня на запястье болтался браслет с крупицами огня, но я боялась отпустить Брину: одной рукой держала ее руку, второй вцепилась в талию. Лететь так было неудобно, но снижаться и перехватывать ее я не стала. В конце концов, полет займет минут десять, не больше.
Так я думала, а в реальности он занял все двадцать, потому что я четырежды снижалась, чтобы не потерять дорогу и дважды промахнулась мимо нужного места.
- Старая дорога… - бурчала я. – Я и ищу дорогу! А это что?! Заросшая тропинка.
Сил хватило только не садиться близко ко въезду, но вот на поиски Бастиана и остальных я уже не была способна. Руки окоченели, а волосы повисли мокрыми сосульками. Зуб на зуб не попадал, пальцы с трудом слушались, когда я снимала куртку и надевала ее на Брину. Она была одета все в то же серое платье и наверняка уже подхватила все на свете воспаления легких и ангины.
- Эй! – закричала я. – Вы должны быть рядом! Мне нужна помощь!
Потом кое-как отогрела руки огненной крупицей и выпустила в воздух несколько молний, надеясь, что хотя бы Кейман поймет, что это знак.
К счастью, подействовало: я не успела закрыть глаза и привалиться к ближайшему дереву, как кто-то потряс меня за плечи, похлопал по щекам и завернул в теплое драповое пальто, от которого пахло смесью коньяка и сладкой вишни.
- Ты что, прибухивал, пока я спасала Брину? – Язык едва ворочался.
К моим губам тут же прижали горлышко фляжки. Я жадно сделала несколько глотков, почуяв горячее, и закашлялась: это оказался вишневый коньяк.
- Идем в тепло.
«Идем» было лишь фигурой речи, потому что меня в тепло понесли. В карете экипажа я с наслаждением сбросила мокрую одежду, завернулась снова в Кейманово пальто и протянула руки к огню, весело потрескивавшему в печке, пока Крост сушил одежду.
- Что там произошло? Тебя кто-нибудь видел?
- Нет, - покачала я головой. – Не в его интересах раскрывать меня сейчас.
- Акорион? Ты говорила с ним?
- Да. Он играл роль нового палача. Дал ей сонное зелье и ждал меня.
- Он ничего тебе не сделал?
- Нет. И отпустил Брину. По крайней мере, я на это надеюсь.
- Что, вот так просто взял и отпустил? Ничего не потребовав взамен?
Он пробуравил меня таким подозрительным взглядом, что даже если я бы и хотела скрыть, то не смогла.
- Попросил поцелуй. Играл роль заботливого братика, рассказывал, как меня никто не любит, а уж он-то в этом деле мастер. А потом отпустил нас. И все.
- И как ты?
Я пожала плечами. Руки отогрелись, и близость к огню стала обжигать. Я бы с удовольствием еще хлебнула коньяку, но Кейман больше не предлагал, а просить не хотелось.
- Меня спасает то, что у него уехала крыша. Акорион непоследователен. Сначала он убивает того, к кому я прониклась симпатией и пугает меня цветами в руках трупа. Потом отказывается сожалеть о Баоне, а уже через секунду играет роль заботливого возлюбленного. Если бы он играл ее с самого начала… если бы не убивал…
- То был бы обычным мужчиной, который за тобой ухаживает. Да, пожалуй, я бы согласился на такой исход.
- Что с Бриной? Ее уже увезли?
- Еще нет, ее осматривает лекарь.
- А ты? Ты ее осмотрел?
- Мельком. Бастиан не в восторге от того, что я рядом. Она в относительном порядке. По крайней мере, жизни ничто не угрожает, а если рядом будут знающие люди, то Брина восстановится. Не быстро, но восстановится.
- Хочу ее увидеть.
- Деллин, мне кажется, это не очень удачная идея…
- Я должна с ней попрощаться! – отрезала я.
Одежда уже лежала на скамейке сухая, и я, игнорируя присутствие Кроста, принялась одеваться. Я до сих пор не верила, что все закончилось. Кейман был прав, день выдался адски длинный, а ночь будет еще длиннее – я вряд ли сумею уснуть.
Выходить на холод не хотелось, но я все же спрыгнула со ступенек кареты прямо в грязь и направилась к еще одному экипажу, запряженному знакомыми огненными лисами.
Вот это сила у Бастиана: он мог одновременно управлять магическим экипажем и сопровождать его в обличье дракона. Интересно, я когда-нибудь восстановлю свои способности до подобного уровня? Не считать же серьезной магией умение летать, бросаться молниями и играть в бесплатное маршрутное такси до загробного мира.
Когда я подошла, из кареты словно по заказу вышел лекарь – немолодой и сутулый мужчина с браслетом, на котором аж в шесть рядов были нанизаны белоснежные крупицы. По его лицу я тщетно попыталась понять, как дела у Брины, и ничего не оставалось, как сунуть нос внутрь.
Брина лежала на скамейке, укрытая сразу двумя теплыми одеялами. Измученная и бледная, но хотя бы в безопасности. Бастиан сидел возле нее, осторожно перебирая волосы сестры. Он не видел меня и не знал, что я смотрю, поэтому несколько секунд я жадно подглядывала за нежностью, предназначавшейся не мне. Сердце жалобно защемило, я больше всего на свете хотела прикоснуться к их теплу и сесть рядом, но реальность была такова, что едва Бастиан почувствовал мое присутствие – тут же выпрямился, и атмосфера пропала.
- Как она?
- Нормально. Относительно того, если бы была казнена. Через пять часов мы будем во Фригхейме, там ее ждут люди ярла. Крост через Бергена договорился.
- Хорошо. Можно я с ней посижу?
- Мы сейчас стартуем.
- Бастиан! Я вытащила ее из лап палача, а мне не дадут даже попрощаться? Имей хоть немного совести! Брина должна знать, что не убийца и что не заслуживает казни!
В кои-то веки я выбрала правильный аргумент. Бастиан, нехотя кивнув, дал королевское разрешение на разговор с принцессой. Но я не собиралась общаться с Бриной в его присутствии.
- Ты что, до сих пор мне не доверяешь? Думаешь, я останусь с ней наедине и тут же придушу из вредности? Бастиан, у меня руки едва шевелятся, я почти полчаса летала с ней над лесом в снегопад! И втроем мы здесь не поместимся, потому что крылья не отстегиваются.
Явно нехотя, с выражением крайнего неодобрения этой идеи, Бастиан все же вылез на улицу.
- Если она не захочет просыпаться, не заставляй, - вот и все, что он сказал мне в напутствие.
Огненный индюк в короне.
Но Брина открыла глаза, как только я села у нее в ногах. Ее взгляд с трудом сфокусировался на мне, а потом губы тронула слабая улыбка.
- Это правда ты? Мне не показалось?
- Это я. Привет.
- Я думала, что слышала твой голос… но он так часто снился. Деллин… прости меня!
Из красивых голубых глаз полились слезы, и я сделала то, что еще минуту назад ее брат – аккуратно погладила по мягким волосам.
- Не плачь. Все хорошо.
- Ты ведь знаешь, что я не хотела, да? Я бы не причинила тебе боль, я просто… это так страшно, когда он в твоей голове… когда знает все мысли, когда кажется, что ослушаться невозможно…
- Знаю. Не бойся. Ты не виновата в том, что он заставил тебя делать. Я рада, что ты жива. На севере тебе будет хорошо, там друзья, они спрячут тебя от Акориона так хорошо, что никто не найдет. А я отвлеку его семейными разборками.
Брина вдруг нахмурилась.
- Бастиан сказал, что ты – это не ты. Что Деллин мертва, а ты просто на нее похожа. Он ведь солгал, да? Ты бы не стала меня спасать, если бы не была Деллин?
Я залезла в карман, где все это время таскала подвеску. Тонкая цепочка оказалась на удивление прочной и длинной. Брина едва взглянула на серебряный кусочек пиццы – и ответов ей больше не требовалось. Она протянула руку, а едва получив подвеску, прижала ее к груди. Разговоры и движения еще стоили ей значительных усилий.
- Мне столько хочется спросить, - вздохнула она.
- Потом спросишь.
- Думаешь, мы еще встретимся?
- Конечно. Я ведь ни разу не была во Фригхейме. Обязательно прилечу в гости. Покажешь мне все и расскажешь, как тебе в доме у ярла. Растопишь там все холодные северные мужские сердца.
- Магия ко мне может не вернуться.
- Кейман сказал, что если ты еще в здравом уме и трезвой памяти – то магия себя не исчерпала. Так что все вернется. Будет тяжело… не только в магии. Воспоминания так просто не стереть. И страхи. Но в тебе всегда было столько оптимизма, что я даже не сомневаюсь – о Брине ди Файр мы еще услышим.
- Я тебя так сильно люблю, Деллин Шторм, - слабо засмеялась она.
- Ты вторая в очень коротком списке. Я тоже люблю тебя. Поспи, ладно? Все закончилось. Бастиан будет рядом, а если тебя кто-то обидит – пришли мне письмо. Я прилечу и все там разнесу. У меня богатый опыт.
- Ты злишься. Бастиан ведет себя, как дурак. Но если вдруг…
Она прикрыла на несколько секунд глаза.
- Если вдруг однажды он попросит прощения, то дай ему второй шанс. А не то братик больше никогда не рискнет извиняться.
- Хватит думать о брате. Думай о чем-нибудь приятном. О море. О северных пейзажах. О пицце.
- Думаешь, на севере найдутся тесто, помидоры и сыр?
- Насчет помидор не уверена, но по секрету: тесто можно мазать любым соусом, а ингредиенты брать те, что найдутся на кухне.
В дверь кареты постучали, и я поняла, что пора прощаться.
- Ну вот и все. Пора лететь туда, где тебе будет хорошо. Поправляйся.
- Деллин, - окликнула меня Брина, когда я уже схватилась за ручку, чтобы открыть дверцу кареты и спрыгнуть на землю, - он говорит, что любит тебя. Но в нем нет ни грамма того, что обычно понимают под любовью.
- Я знаю. И обязательно это использую.
- Все, - Бастиан сам открыл дверь, - пора лететь, к утру я должен вернуться.
