Пальцы сами потянулись к точеным золотым зубцам, провели по ним, почувствовали прохладу металла. И тут, что-то неприятно царапнуло кожу. На подушечке безымянного пальца набухла рубиново-темная капля.
Неожиданно, вид собственной крови вызвал ярость, обнажив некие тайные глубины ее души. Сознание заволокло, и, подчиняясь непонятной, руководящей извне, а может шедшей изнутри силе, она встала, подошла к дверям, и с упоительным исступлением ударила по дубовым доскам. Руку пронзило такой острой болью, что из глаз брызнули слезы. Маг, на прощание, наложил еще одно заклятие, именно для таких случаев, чтобы некоторым любопытным особам неповадно было ломиться в чужие покои.
Баюкая кисть, и кусая в отчаянии губы, Тарья решила ретироваться, как вдруг, ненавистная дверь сама собой чуть приоткрылась, будто кто-то толкнул ее с той стороны. Заклятие спало и, забыв про все обиды, и про осторожность, она вошла в комнату.
- Зачем нужно было тащиться по этим пыльным коридорам, когда есть вполне легальный путь!
Всю дорогу до северной башни Эрм не снимал с лица недовольство. Ему пришлось идти пешком, а в последнюю сотню лет делал он это редко. Дай волю, и старый волшебник прибыл бы в Рок Биндвид в своем любимом кресле, но, к его сожалению, зеркало не могло вместить ту махину, которую, как считал Вистан, меньше чем троном, и назвать было нельзя.
- Зато можно спокойно, не боясь лишних ушей, обсудить моменты, в которых мы с вами, уважаемый родственник, пока не нашли консенсуса, - бросил арис через плечо настоятелю. Коридор, в ширину, не вмещал их двоих, поэтому магу приходилось идти позади Вистана.
- Если ты о браке твоей дочери, то пока нечего и обсуждать, - пробурчал настоятель.
- Мне эта идея была сразу не по нутру, - пробасил Вистан. – Я не желал и не желаю для арисы королевской короны***.
- Такие времена настают. Лучшие Дома Кэллорума готовы чуть ли не из колыбели отдать своих дочерей эльфам, - Эрм остановился и перевел дух. Арис терпеливо ждал, когда маг отдышится.
- Никогда не понимал, почему будущая королева обязана прожить три года в Хэри Эльа. Да еще в качестве супруги.
- Такова традиция, - маг пригладил бородку. – Тьфу ты, гадость, - он стряхнул с руки налипшую паутину, и добавил:
- Не нам ее нарушать.
- Торано оживают, - парировал ему Вистан. – А это значит, скоро что-то в мире изменится. Не с этим ли связано то, что Тарье суждено стать целителем?
- А ты я вижу и рад!
- Я пока сам не знаю, радоваться мне или огорчаться, - хозяин Рок Биндвид нахмурил брови. – Может и следовало…, - он не закончил фразу, оставив свои мысли при себе.
- Теперь путь в благословенные земли Хэри Эльа для Тарьи закрыт, - в голосе мага звучало неприкрытое сожаление. – Эльфы не станут связываться с тем, что для них не понятно. Это стезя людей.
- Я знаю, кто поможет моей дочери, - твердо заявил Вистан.
- Ларум?
- Да.
- Хм, - настоятель пригладил пышные усы. - Я не сомневаюсь в талантах Ларума. Но…. Кстати, - переменил он тему. – По какой причине бывший мой ученик покинул Рок Биндвид? И почему ты его отпустил?
- Ларум мне как брат, - Вистан слегка ударил себя кулаком в грудь. – И если он сказал, что ему необходимо уйти, я не вправе требовать от него остаться, или называть причину ухода, как бы мне не хотелось обратного. Он выполнил свое обещание. Тарья здорова.
- Теперь ты рассчитываешь на его возвращение, - подытожил волшебник. - Необычайный Дар у твоей дочери заставит его вернуться.
- Я надеюсь на это.
- Что ж, - маг пожал плечами. - Имеешь право. А вот на моей памяти много несбывшихся надежд. И одна из них связана как раз с Ларумом. Знаешь, какие подавал он надежды? Он мог бы стать сильнейшим магом воздуха. Так думал не только я. Все наставники Белого Круга так думали.
- И что же? – арис заинтересованно приподнял бровь.
- А, ничего, как видишь, - настоятель стряхнул с рукава очередную налипшую паутину. – Ларум завалил последнее испытание.
- Не справился?
- Если бы, - хмыкнул волшебник. – Он был лучшим из лучших и не мог не справиться.
- Возможно, тому есть причина? - предположил арис.
- Эта причина – умирающая нищенка, попавшая под колеса телеги. Бедняжке перебило ногу, и она истекала кровью. Ларум, силой своего Дара, исцелил ее. При этом сам остался хромым!
- В ваших словах тон Эрм я слышу укор. Но разве хромота мешает быть кому-то целителем? – рассудил хозяин Рок Биндвид.
- Да, не в этом дело, - пробурчал настоятель Тон`ат Альпин.
- Так в чем? – арис с интересом оглянулся назад, отметив на лице мага странную смесь осуждения и сожаления.
- Заботы наши теперь связаны с дальнейшей судьбой твоей дочери, а не с прошлым моего ученика, - уклонился он от ответа. – Об этом думать надобно.
Тарья успела нырнуть под стол, прежде чем потайная дверь распахнулась и в комнату кто-то вошел. Две пары ног: одни в сапогах, а другие в мягких домашних туфлях, остановились прямо напротив того места, где она пряталась.
- Было бы не лишним показать ее Ульдину, - дядюшка Эрм запыхался и тяжело дышал. Похоже, что старый волшебник преодолел пешком не близкий путь.
- Альта сразу учуют магию гномьего короля. Пройди хоть год! А для них это, как запах навоза для чутких носов вельмож Кэллорума, - хохотнул хозяин Рок Бинвид. – Но, вы правы. Нужно крепко подумать, что со всем этим теперь делать.
- Вистан, отдай ее Белому Кругу.
- С каких пор в Тон`ат Альпин стали терпеть женщин? – в голосе ариса сквозило удивление.
- В порядке исключения. Я готов стать ее наставником.
Тарья представила, как дядюшка Эрм пытливо вглядывается в лицо Вистана, надеясь прочесть что у того в мыслях. Но это было не так-то просто.
- Не будем торопиться, - пророкотал голос отца. – Подождем немного.
- Хорошо. Подождем, - ноги, обутые в домашние туфли пошаркали вдоль стола, снова остановились. - Держи меня в курсе. На счет Ларума.
Арис видимо согласно кивнул, раз туфли двинулись дальше, только не в сторону выхода, а в один из углов, где стояло огромное зеркало. Помнится, Тарья очень удивилась, зачем целителю такое, ведь во всем замке подобного было не сыскать.
- Аперими!
Волшебник произнес заклинание, а она еле сдержала любопытство и желание вылезти из-под стола, чтобы хоть краем глаза взглянуть на происходящее. Но арис стоял буквально в нескольких сантиметрах, и мог услышать шорох платья. О том, что будет, если отец застукает ее здесь, в комнате мага, да еще сидящей под столом, вместо того, чтобы быть в своей постели, думать не хотелось. Уж точно не погладит по голове.
- До встречи, Вистан, - Эрм крякнул, будто перешагнул высокий порог. - Подумай над моим предложением.
Раздался хлопок и в воздухе резко запахло озоном.
- Интересно, над каким из его предложений я должен подумать, - иронично заметил арис и к облегчению Тарьи, у которой уже затекли и онемели коленки, тяжело бухая сапожищами, направился в сторону скрытого за стеллажами тайного хода. Тихо щелкнул замок.
Выдохнув, она вылезла из-под стола, радуясь возможности наконец-то остаться одной. Взгляд упал на зеркало, спокойно стоявшее в своем углу. Тарья подошла ближе. Осторожно дотронулась до поверхности. Ничего не случилось. Зеркало все так же отражало ее бледное от испытанного напряжения лицо, растрепанные волосы и помятое платье.
То, что дядюшка Эрм и Ларум пользовались именно этим «входом-выходом», не вызывало сомнений. Решив, что обязательно раскроет секрет зеркала, она направилась к книгам и свиткам, как вдруг ее сознание обожгла запоздалая мысль: «А если отцу придет в голову поговорить с ней. Сейчас?!».
Тарья не бежала - летела, словно стрела, выпущенная по ветру. Вниз по лестнице, мимо кухни, по галерее, и дальше, не заметив Рани, любовавшегося, тайком от отца, ночными звездами и ставшего единственным свидетелем того, как маленькая хозяйка Рок Биндвид, сломя голову и задрав по колено юбки, пронеслась ураганом мимо, будто гонимая всеми исчадиями Дханг-Кале.
Но ее опасения оказались напрасными. Арис отложил разговоры с дочерью. Его голова была занята другими делами, не требующими отлагательств.
Зато в своей спальне она обнаружила Кайсу. Не дождавшись госпожу, служанка уснула, облокотившись на спинку стула. Быстро и тихо, как только могла Тарья скинула платье, туфли и нырнула под одеяло.
События этого вечера кружились в голове не давая уснуть. Мысли, словно пчелиный рой гудели, жужжали и ни как не хотели раскладываться по полочкам. Ответов на вопросы становилось больше, а истина, что еще недавно хоть и была горька, вновь оказалась не той. Что-то не складывалось в головоломке, будто не хватало самой важной детали.
И все же, молодость и усталость взяли свое. Тарья уснула.
Плотный, белесый туман клубится, и темные тени то появляются, то исчезают в нем. Страха нет. Тени не причиняют зла, они бестелесные души и могут лишь нашептывать, напоминая живущим, о совершенных ими ошибках, будто сами, в прошлых своих перевоплощениях не совершали их.
- Ты помниш-шь! – одна из них подплыла слишком близко, потянулась бесплотными щупальцами, хлестнула холодом по коже.
- Помню, - собственный голос казался чужим, таким же бестелесным, как и эти тени.
- Смотри…, - зашелестело вокруг, словно все обитатели Преддверья, томящиеся здесь, зашептали одновременно. – Не забудь….
Их можно понять. Когда-то она была среди них. Когда-нибудь снова будет. Такой же, как они бесплотной, мятущейся душой, в ожидании избавления от долгого плена. Но, не сейчас. Не сегодня. Ее время еще не настало.
Дальше. Нужно идти дальше. Туда, где туман, истончается, исчезает и взору открываются кристальные стены, отражающие голоса и звуки, создающие музыку чудесного возрождения. Туда, где сила Источника. Туда, где родится ее дитя.
Высокие гости покинули замок на рассвете третьего дня. С собой они увозили несколько сундуков, из тех, что хранились в кабинете ариса, забитых под завязку драгоценными камнями, золотыми и серебряными слитками.
Эльфы получили свою долю сокровищ Мшистых гор и больше здесь их ничего не держало. По крайней мере, на ближайшие двадцать лет.
Эти дни Тарья осторожничала и не совала носа в потайной ход, боясь наткнуться там на отца, или на Иефира, подозревая, что этот эльф знает все закоулки замка не хуже, чем многие старожилы Рок Биндвид. А может и лучше.
Еще, по ночам, ее беспокоили странные сновидения, после которых она просыпалась сама не своя, и какое-то время не могла отличить сон и явь. Так что скорый отъезд Высоких гостей вызвал скорее облегчение. Но лишь до тех пор, пока не стало известно, что арис, с небольшим отрядом рыцарей едет сопровождать обоз эльфов в Песчаную Гавань, и Тарья, по настоятельному желанию последних, отправляется с ним.
Дорога отлогим серпантином спускалась в Долину, и вела прямо к небольшому селению, видневшемуся отсюда, сверху, как на ладони. Справа поднимались скалы, слева, разверзлось ущелье, по дну которого журчал речной поток. Словно обнявшись с безымянным потоком, вырывающимся из пропасти, сверкая, как змея чешуей, по Долине тянулась серебряною нитью река. Непреступные хребты, чьи склоны, покрытые луговым разнотравьем, а вершины затерялись в густо поросших лесах, придавали этому месту особую живописность. На пути время от времени встречались поросшие мхом валуны. Некоторые были с человеческий рост и напоминали о когда-то случавшихся здесь сильных обвалах.
Конный отряд, состоящий из шести человек и семи эльфов, не спеша обогнул очередной камень, лежащий почти у самого края пропасти и сужавший дорогу так, что телеги, груженные сундуками и походными вещами, еле протиснулись в этот узкий проем, служивший своеобразной линией обороны, в давней войне. На валуне еще сохранились вмонтированные уступы, позволяющие забраться на плоский, искусственно стесанный верх, чтобы разить оттуда врага. Впереди им встретились еще два или три подобных явления, созданных человеческими или же иных существ руками.
Дорога снова расширилась, позволяя не растягивать обоз, который возглавлял Вистан. За ним, парами, держались шестеро всадников-эльфов. Дальше, запряженные мулами, двигались две телеги управляемые возницами – людьми Вистана. После них еще пара вассалов ариса. Альта Иефир и Тарья замыкали отряд.
Бессонная ночь, проведенная накануне, давала о себе знать. Впечатления от окружающих красот быстро утомили: ее то и дело клонило в сон, а жара, монотонное покачивание в седле и молчание эльфа лишь усиливали желание закрыть глаза.
- Странно, что арис посадил свою дочь на лошадь….
Впервые за все время поездки Иефир что-то сказал. Теперь голос его казался приятным: мягким, бархатным, без той завораживающей, обволакивающе-чарующей нотки, заставляющей подчиниться.
- Предлагаете пересесть в телегу? – она потрепала чалую по холке. Макин и отец настояли именно на этой кобыле, смирной и послушной, обосновав это тем, что ее Хэхэй еще слишком молодой и своенравный жеребец.
- В этом нет ничего зазорного, - эльф улыбнулся, неожиданно обнаружив на щеках милые ямочки. – Зато можно выспаться.
- Ну, уж нет, увольте, - Тарья скорчила мину. – Я вам не какая-нибудь крестьянка!
Солнце находилось в зените. Разогретый воздух дрожал, создавая на пути миражи в виде льющихся с неба сверкающих водопадов или мерцающей глади воды. Ее спутник тоже напоминал фантом и казался странным, даже для эльфов. В его движениях, редких, скупых, чувствовалась неуловимая текучесть, будто он находится одновременно в двух пространствах, этом, и каком-то еще.
- Простите, не хотел вас обидеть, - Иефир склонил голову так, чтобы наблюдать и за дорогой, и за собеседницей. - Однако, мне не понятно поведение вашего батюшки. – В наших краях принято беспокоиться за свое потомство.
И он замолчал, словно и не начинал разговора, а Тарья ждала продолжения, бросая на него косые взгляды из-под ресниц, и пытаясь разгадать его мысли.
- Если вы о том несчастном случае, - не выдержав пытки молчанием, заявила она, – то я уже намного лучше держусь в седле. Отец подтвердит.
- Я в этом не сомневаюсь, - соизволил ответить эльф. – И все же, вы, люди, способны на безрассудство.
- А вы, эльфы, само совершенство здравого смысла! – съязвила Тарья.
- Не в этом дело, - не обиделся на ее колкость Иефир. – Просто у нас желания одного не могут входить в разрез с благом всего народа. Нам приходится делать выбор между желанием и долгом.
Неожиданно, вид собственной крови вызвал ярость, обнажив некие тайные глубины ее души. Сознание заволокло, и, подчиняясь непонятной, руководящей извне, а может шедшей изнутри силе, она встала, подошла к дверям, и с упоительным исступлением ударила по дубовым доскам. Руку пронзило такой острой болью, что из глаз брызнули слезы. Маг, на прощание, наложил еще одно заклятие, именно для таких случаев, чтобы некоторым любопытным особам неповадно было ломиться в чужие покои.
Баюкая кисть, и кусая в отчаянии губы, Тарья решила ретироваться, как вдруг, ненавистная дверь сама собой чуть приоткрылась, будто кто-то толкнул ее с той стороны. Заклятие спало и, забыв про все обиды, и про осторожность, она вошла в комнату.
- Зачем нужно было тащиться по этим пыльным коридорам, когда есть вполне легальный путь!
Всю дорогу до северной башни Эрм не снимал с лица недовольство. Ему пришлось идти пешком, а в последнюю сотню лет делал он это редко. Дай волю, и старый волшебник прибыл бы в Рок Биндвид в своем любимом кресле, но, к его сожалению, зеркало не могло вместить ту махину, которую, как считал Вистан, меньше чем троном, и назвать было нельзя.
- Зато можно спокойно, не боясь лишних ушей, обсудить моменты, в которых мы с вами, уважаемый родственник, пока не нашли консенсуса, - бросил арис через плечо настоятелю. Коридор, в ширину, не вмещал их двоих, поэтому магу приходилось идти позади Вистана.
- Если ты о браке твоей дочери, то пока нечего и обсуждать, - пробурчал настоятель.
- Мне эта идея была сразу не по нутру, - пробасил Вистан. – Я не желал и не желаю для арисы королевской короны***.
- Такие времена настают. Лучшие Дома Кэллорума готовы чуть ли не из колыбели отдать своих дочерей эльфам, - Эрм остановился и перевел дух. Арис терпеливо ждал, когда маг отдышится.
- Никогда не понимал, почему будущая королева обязана прожить три года в Хэри Эльа. Да еще в качестве супруги.
- Такова традиция, - маг пригладил бородку. – Тьфу ты, гадость, - он стряхнул с руки налипшую паутину, и добавил:
- Не нам ее нарушать.
- Торано оживают, - парировал ему Вистан. – А это значит, скоро что-то в мире изменится. Не с этим ли связано то, что Тарье суждено стать целителем?
- А ты я вижу и рад!
- Я пока сам не знаю, радоваться мне или огорчаться, - хозяин Рок Биндвид нахмурил брови. – Может и следовало…, - он не закончил фразу, оставив свои мысли при себе.
- Теперь путь в благословенные земли Хэри Эльа для Тарьи закрыт, - в голосе мага звучало неприкрытое сожаление. – Эльфы не станут связываться с тем, что для них не понятно. Это стезя людей.
- Я знаю, кто поможет моей дочери, - твердо заявил Вистан.
- Ларум?
- Да.
- Хм, - настоятель пригладил пышные усы. - Я не сомневаюсь в талантах Ларума. Но…. Кстати, - переменил он тему. – По какой причине бывший мой ученик покинул Рок Биндвид? И почему ты его отпустил?
- Ларум мне как брат, - Вистан слегка ударил себя кулаком в грудь. – И если он сказал, что ему необходимо уйти, я не вправе требовать от него остаться, или называть причину ухода, как бы мне не хотелось обратного. Он выполнил свое обещание. Тарья здорова.
- Теперь ты рассчитываешь на его возвращение, - подытожил волшебник. - Необычайный Дар у твоей дочери заставит его вернуться.
- Я надеюсь на это.
- Что ж, - маг пожал плечами. - Имеешь право. А вот на моей памяти много несбывшихся надежд. И одна из них связана как раз с Ларумом. Знаешь, какие подавал он надежды? Он мог бы стать сильнейшим магом воздуха. Так думал не только я. Все наставники Белого Круга так думали.
- И что же? – арис заинтересованно приподнял бровь.
- А, ничего, как видишь, - настоятель стряхнул с рукава очередную налипшую паутину. – Ларум завалил последнее испытание.
- Не справился?
- Если бы, - хмыкнул волшебник. – Он был лучшим из лучших и не мог не справиться.
- Возможно, тому есть причина? - предположил арис.
- Эта причина – умирающая нищенка, попавшая под колеса телеги. Бедняжке перебило ногу, и она истекала кровью. Ларум, силой своего Дара, исцелил ее. При этом сам остался хромым!
- В ваших словах тон Эрм я слышу укор. Но разве хромота мешает быть кому-то целителем? – рассудил хозяин Рок Биндвид.
- Да, не в этом дело, - пробурчал настоятель Тон`ат Альпин.
- Так в чем? – арис с интересом оглянулся назад, отметив на лице мага странную смесь осуждения и сожаления.
- Заботы наши теперь связаны с дальнейшей судьбой твоей дочери, а не с прошлым моего ученика, - уклонился он от ответа. – Об этом думать надобно.
Тарья успела нырнуть под стол, прежде чем потайная дверь распахнулась и в комнату кто-то вошел. Две пары ног: одни в сапогах, а другие в мягких домашних туфлях, остановились прямо напротив того места, где она пряталась.
- Было бы не лишним показать ее Ульдину, - дядюшка Эрм запыхался и тяжело дышал. Похоже, что старый волшебник преодолел пешком не близкий путь.
- Альта сразу учуют магию гномьего короля. Пройди хоть год! А для них это, как запах навоза для чутких носов вельмож Кэллорума, - хохотнул хозяин Рок Бинвид. – Но, вы правы. Нужно крепко подумать, что со всем этим теперь делать.
- Вистан, отдай ее Белому Кругу.
- С каких пор в Тон`ат Альпин стали терпеть женщин? – в голосе ариса сквозило удивление.
- В порядке исключения. Я готов стать ее наставником.
Тарья представила, как дядюшка Эрм пытливо вглядывается в лицо Вистана, надеясь прочесть что у того в мыслях. Но это было не так-то просто.
- Не будем торопиться, - пророкотал голос отца. – Подождем немного.
- Хорошо. Подождем, - ноги, обутые в домашние туфли пошаркали вдоль стола, снова остановились. - Держи меня в курсе. На счет Ларума.
Арис видимо согласно кивнул, раз туфли двинулись дальше, только не в сторону выхода, а в один из углов, где стояло огромное зеркало. Помнится, Тарья очень удивилась, зачем целителю такое, ведь во всем замке подобного было не сыскать.
- Аперими!
Волшебник произнес заклинание, а она еле сдержала любопытство и желание вылезти из-под стола, чтобы хоть краем глаза взглянуть на происходящее. Но арис стоял буквально в нескольких сантиметрах, и мог услышать шорох платья. О том, что будет, если отец застукает ее здесь, в комнате мага, да еще сидящей под столом, вместо того, чтобы быть в своей постели, думать не хотелось. Уж точно не погладит по голове.
- До встречи, Вистан, - Эрм крякнул, будто перешагнул высокий порог. - Подумай над моим предложением.
Раздался хлопок и в воздухе резко запахло озоном.
- Интересно, над каким из его предложений я должен подумать, - иронично заметил арис и к облегчению Тарьи, у которой уже затекли и онемели коленки, тяжело бухая сапожищами, направился в сторону скрытого за стеллажами тайного хода. Тихо щелкнул замок.
Выдохнув, она вылезла из-под стола, радуясь возможности наконец-то остаться одной. Взгляд упал на зеркало, спокойно стоявшее в своем углу. Тарья подошла ближе. Осторожно дотронулась до поверхности. Ничего не случилось. Зеркало все так же отражало ее бледное от испытанного напряжения лицо, растрепанные волосы и помятое платье.
То, что дядюшка Эрм и Ларум пользовались именно этим «входом-выходом», не вызывало сомнений. Решив, что обязательно раскроет секрет зеркала, она направилась к книгам и свиткам, как вдруг ее сознание обожгла запоздалая мысль: «А если отцу придет в голову поговорить с ней. Сейчас?!».
Тарья не бежала - летела, словно стрела, выпущенная по ветру. Вниз по лестнице, мимо кухни, по галерее, и дальше, не заметив Рани, любовавшегося, тайком от отца, ночными звездами и ставшего единственным свидетелем того, как маленькая хозяйка Рок Биндвид, сломя голову и задрав по колено юбки, пронеслась ураганом мимо, будто гонимая всеми исчадиями Дханг-Кале.
Но ее опасения оказались напрасными. Арис отложил разговоры с дочерью. Его голова была занята другими делами, не требующими отлагательств.
Зато в своей спальне она обнаружила Кайсу. Не дождавшись госпожу, служанка уснула, облокотившись на спинку стула. Быстро и тихо, как только могла Тарья скинула платье, туфли и нырнула под одеяло.
События этого вечера кружились в голове не давая уснуть. Мысли, словно пчелиный рой гудели, жужжали и ни как не хотели раскладываться по полочкам. Ответов на вопросы становилось больше, а истина, что еще недавно хоть и была горька, вновь оказалась не той. Что-то не складывалось в головоломке, будто не хватало самой важной детали.
И все же, молодость и усталость взяли свое. Тарья уснула.
***
Плотный, белесый туман клубится, и темные тени то появляются, то исчезают в нем. Страха нет. Тени не причиняют зла, они бестелесные души и могут лишь нашептывать, напоминая живущим, о совершенных ими ошибках, будто сами, в прошлых своих перевоплощениях не совершали их.
- Ты помниш-шь! – одна из них подплыла слишком близко, потянулась бесплотными щупальцами, хлестнула холодом по коже.
- Помню, - собственный голос казался чужим, таким же бестелесным, как и эти тени.
- Смотри…, - зашелестело вокруг, словно все обитатели Преддверья, томящиеся здесь, зашептали одновременно. – Не забудь….
Их можно понять. Когда-то она была среди них. Когда-нибудь снова будет. Такой же, как они бесплотной, мятущейся душой, в ожидании избавления от долгого плена. Но, не сейчас. Не сегодня. Ее время еще не настало.
Дальше. Нужно идти дальше. Туда, где туман, истончается, исчезает и взору открываются кристальные стены, отражающие голоса и звуки, создающие музыку чудесного возрождения. Туда, где сила Источника. Туда, где родится ее дитя.
*** Договор между людьми и эльфами гласит, что Высокие Дома Кэллорума могут отдавать своих дочерей в обучение магическому искусству в земли Хэри Эльа, что поднимало статус Дома и приближало его к Королевскому, где предпочитали именно таких невест. Но этому договору противоречит древний закон, запрещающий эльфам «открывать суть вещей другим народам», в том числе людям. Заключая с эльфом фиктивный брак, человеческая девушка становилась частью эльфийского народа и закон не нарушался. Такой брак мог перерасти в настоящий. Кроме того, часто, девушки оказывались случайными «жертвами» эльфийских чар. Первые волшебники среди людей – это полукровки рожденные в таких браках и от подобных связей. Например, упомянутый в книге Скаттербран, был сыном королевы Кэллорума Солеи и альта Илес - владыки эльфов. Именно таким образом, люди и получили свой магический Дар.
ГЛАВА 9.
Высокие гости покинули замок на рассвете третьего дня. С собой они увозили несколько сундуков, из тех, что хранились в кабинете ариса, забитых под завязку драгоценными камнями, золотыми и серебряными слитками.
Эльфы получили свою долю сокровищ Мшистых гор и больше здесь их ничего не держало. По крайней мере, на ближайшие двадцать лет.
Эти дни Тарья осторожничала и не совала носа в потайной ход, боясь наткнуться там на отца, или на Иефира, подозревая, что этот эльф знает все закоулки замка не хуже, чем многие старожилы Рок Биндвид. А может и лучше.
Еще, по ночам, ее беспокоили странные сновидения, после которых она просыпалась сама не своя, и какое-то время не могла отличить сон и явь. Так что скорый отъезд Высоких гостей вызвал скорее облегчение. Но лишь до тех пор, пока не стало известно, что арис, с небольшим отрядом рыцарей едет сопровождать обоз эльфов в Песчаную Гавань, и Тарья, по настоятельному желанию последних, отправляется с ним.
Дорога отлогим серпантином спускалась в Долину, и вела прямо к небольшому селению, видневшемуся отсюда, сверху, как на ладони. Справа поднимались скалы, слева, разверзлось ущелье, по дну которого журчал речной поток. Словно обнявшись с безымянным потоком, вырывающимся из пропасти, сверкая, как змея чешуей, по Долине тянулась серебряною нитью река. Непреступные хребты, чьи склоны, покрытые луговым разнотравьем, а вершины затерялись в густо поросших лесах, придавали этому месту особую живописность. На пути время от времени встречались поросшие мхом валуны. Некоторые были с человеческий рост и напоминали о когда-то случавшихся здесь сильных обвалах.
Конный отряд, состоящий из шести человек и семи эльфов, не спеша обогнул очередной камень, лежащий почти у самого края пропасти и сужавший дорогу так, что телеги, груженные сундуками и походными вещами, еле протиснулись в этот узкий проем, служивший своеобразной линией обороны, в давней войне. На валуне еще сохранились вмонтированные уступы, позволяющие забраться на плоский, искусственно стесанный верх, чтобы разить оттуда врага. Впереди им встретились еще два или три подобных явления, созданных человеческими или же иных существ руками.
Дорога снова расширилась, позволяя не растягивать обоз, который возглавлял Вистан. За ним, парами, держались шестеро всадников-эльфов. Дальше, запряженные мулами, двигались две телеги управляемые возницами – людьми Вистана. После них еще пара вассалов ариса. Альта Иефир и Тарья замыкали отряд.
Бессонная ночь, проведенная накануне, давала о себе знать. Впечатления от окружающих красот быстро утомили: ее то и дело клонило в сон, а жара, монотонное покачивание в седле и молчание эльфа лишь усиливали желание закрыть глаза.
- Странно, что арис посадил свою дочь на лошадь….
Впервые за все время поездки Иефир что-то сказал. Теперь голос его казался приятным: мягким, бархатным, без той завораживающей, обволакивающе-чарующей нотки, заставляющей подчиниться.
- Предлагаете пересесть в телегу? – она потрепала чалую по холке. Макин и отец настояли именно на этой кобыле, смирной и послушной, обосновав это тем, что ее Хэхэй еще слишком молодой и своенравный жеребец.
- В этом нет ничего зазорного, - эльф улыбнулся, неожиданно обнаружив на щеках милые ямочки. – Зато можно выспаться.
- Ну, уж нет, увольте, - Тарья скорчила мину. – Я вам не какая-нибудь крестьянка!
Солнце находилось в зените. Разогретый воздух дрожал, создавая на пути миражи в виде льющихся с неба сверкающих водопадов или мерцающей глади воды. Ее спутник тоже напоминал фантом и казался странным, даже для эльфов. В его движениях, редких, скупых, чувствовалась неуловимая текучесть, будто он находится одновременно в двух пространствах, этом, и каком-то еще.
- Простите, не хотел вас обидеть, - Иефир склонил голову так, чтобы наблюдать и за дорогой, и за собеседницей. - Однако, мне не понятно поведение вашего батюшки. – В наших краях принято беспокоиться за свое потомство.
И он замолчал, словно и не начинал разговора, а Тарья ждала продолжения, бросая на него косые взгляды из-под ресниц, и пытаясь разгадать его мысли.
- Если вы о том несчастном случае, - не выдержав пытки молчанием, заявила она, – то я уже намного лучше держусь в седле. Отец подтвердит.
- Я в этом не сомневаюсь, - соизволил ответить эльф. – И все же, вы, люди, способны на безрассудство.
- А вы, эльфы, само совершенство здравого смысла! – съязвила Тарья.
- Не в этом дело, - не обиделся на ее колкость Иефир. – Просто у нас желания одного не могут входить в разрез с благом всего народа. Нам приходится делать выбор между желанием и долгом.
