Пролог
Темный зал с ярко освещенным пятном посередине. В нем находился мужчина лет двадцати пяти, темные волосы коротко стрижены за исключением тонкой косицы, спускающейся ниже талии и идущей от темечка. Нереальные голубые глаза сейчас ярко светились.
— Ты продолжаешь утверждать, что обеспеченные отпрыски не могут быть несчастны? — раздался приятный баритон над головой мужчины.
— Да, наставник, на моем пути такие не встречались, если не считать их глупые сетования на скуку, или про слишком навязчивое внимание, которое им нравится, но они лицемерно называют это несчастьем; или выбор нарядов, от обилия которых рябит в глазах, а вздорным девицам этого мало, они ноют, что им нечего надеть, — мужчина презрительно скривился.
— Что ж, срок у тебя ровно три фазы, ровно столько осталось до открытия ворот Академии надежд, — спокойно отозвался невидимка.
— Наставник? А что я должен сделать? — не совсем понял задачу мужчина.
— Обойти все девять миров, граничащих с Академией, и отыскать самых несчастных людей и нелюдей. За каждый просчет получишь наказание, хватать первых попавшихся нельзя. Они должны сами произнести ритуальную фразу перехода: «Я готов или готова оказаться где угодно, но подальше отсюда». Именно это последняя стадия отчаяния. Вот амулет, он притянет тебя к нужным кандидатам.
В раскрытую ладонь спланировал кругляш, на миг засветился и тут же потух. Мужчина впервые поднял голову вверх.
— А как же межмировые порталы? — Лоб разрезали морщинки.
— Амулет пронесет тебя к нужному объекту без проблем. Отправляйся прямо сейчас. С языком, благодаря ему же, тоже проблем не возникнет. Иди, времени мало.
Ответить мужчина не успел, вокруг него словно маленький тайфун закружился, унося его к первому несчастному кандидату…
***
— Софи, Софи! Ты куда запропастилась, паршивка? — донесся до меня голос Лилии, второй жены папы. Я застыла в беседке в саду. Как же она мне надоела, ее даже выгнать нельзя, так гласило завещание отца. Папа, папа, как же тебя угораздило связаться с этой горгоной, еще и погибнуть из-за нее?
Последние четыре года жизни стали для меня настоящей мукой, моим персональным Адом. Я часто сравнивала себя со сказочной Золушкой. Насколько в детстве любила эту сказку, настолько сейчас ненавижу. Там у героини хотя бы оставалась призрачная надежда на счастье — ее принц, который нашел и увез во дворец. Мне такое не светило, потому что вот уже два года я заперта в золотой клетке собственного дома.
Отрешившись от звуков, прикрыла глаза и вспомнила, с чего наша жизнь пошла наперекосяк.
***
Четыре года назад
У меня была крепкая и любящая семья, росла в нежности и искренности. Даже когда пара вдруг стал стремительно богатеть, это никак не сказалось на характере родителей, только папины подарки стали богаче, да мама, наконец, смогла вздохнуть свободнее, когда появилась возможность нанять повара и, как модно нынче выражаться, прислугу. Но у нас в семье к любому работнику относились с уважением.
А потом мама заболела, врачи только руками разводили, слишком поздно заметили и обратились за помощью. В течение года мама стремительно угасала. Мне тогда было восемь, когда ее не стало.
Отец не опустил рук, он перенес всю свою любовь на меня одну. Он меня воспитывал, прививал навыки поведения, учил, как поставить на место зарвавшегося хама, как давать достойный отпор слишком ретивым поклонникам.
По своему желанию занималась легкой атлетикой, но больше всего меня привлекал тир. Из всех занятий я больше всего увлеклась стрельбой.
Нам было хорошо с отцом вдвоем. Мы поддерживали друг друга. Я была самым счастливым человеком в мире. Но, видимо, в небесной канцелярии сочли, что хорошего нам достаточно. Как только мне исполнилось пятнадцать, отец привел в дом женщину. Она много улыбалась, пыталась понравится всем, но у меня при взгляде на ее лицемерие щемило в груди. Несколько раз пыталась завести разговор с отцом, но он мягко меня журил, говорил, что это ревность, и она пройдет, когда мы станем одной семьей.
Естественно Лилия вцепилась в папу мертвой хваткой. Потребовала шикарную свадьбу, познакомила со своей дочерью, Кристина оказалась на год младше меня.
Два года я забивала свои дни под завязку, чтобы меньше времени находиться дома. Влезла в нелепую ролевку, где всякие «эльфы», «гоблины», «вампиры» и куча других личностей махали мечами, деревянными палками, сражаясь между собой. Уж лучше находиться в компании безумцев, чем дома, где только и слышно было:
— Я хочу манто, бриллиантовое ожерелье, вон Клавке муж подарил, а ты меня не ценишь.
— А я хочу машину, новую и красивую, а еще купи мне права.
— Я хочу…
— Я хочу…
Эти две пришлые только и делали, что чего-то хотели. Именно поэтому я и сбегала подальше от них. Но однажды папе удалось меня отловить до того, как я в очередной раз покину этот змеюшник.
— Софья, я хочу с тобой поговорить, — он взял меня под локоть и отвел в кабинет. Там помолчал, будто собираясь с мыслями, и продолжил: — Ты была права, эта женщина лицемерна до мозга костей, ее интересуют только деньги и драгоценности. Сегодня я был у нотариуса, преданного нашей семье.
— Зачем? Папа… — начала я, стремительно подбежав и обняв. Как в детстве забралась ему на колени и уткнулась в основание шеи.
— Милая, мы не вечные, когда-нибудь я встречусь со своей любимой Надеждой, она мне сегодня снилась, — улыбнулся отец, тепло вспоминая маму. — Она протягивала ко мне руки.
— Папа, нельзя идти с покойниками, — встревоженно произнесла, отстраняясь. — Это не к добру, так говорит наша Юлия Аркадьевна.
Женщина — управляющая, прожившая с нами уже тринадцать лет, была первой, кого наняли папа с мамой, когда появилась возможность.
— Да, моя хорошая, Юлия Аркадьевна плохого не скажет, — согласился папа, приобнимая меня. — Ты уже взрослая, тебе скоро поступать. Деньги на твое обучение уже лежат в банке на твое имя. Моя компания тоже записана на тебя. Так что…
Я ничего не успела сказать, а папа продолжить. В кабинет бесцеремонно вторглась мачеха. Она забрала отца затем, что ей вот прямо сейчас, в разгар зимы, захотелось клубники. Впервые я сорвалась, высказав все, что думаю о наглых шлюховатых девицах, возомнивших о себе невесть что.
Да-да, мама всегда говорила, что доброта спасет мир, но мое терпение подходило к концу, так хотелось выбросить их из нашего дома, да придать ускорения, но не хотелось огорчать папу, в последнее время у него все чаще стало сдавать сердце.
Жаль, в тот момент я не смогла остановить отца. Его убили. Как сказала Лилия, какие-то пьяные гопники, напавшие на них в переулке. На мой вопрос, как они там вообще оказались, она не смогла дать вразумительного ответа.
Во время похорон эта тварь сообщила, чтобы я убиралась из дома, так как он теперь принадлежит ей и ее дочери. От ее слов я опешила. Вот это наглость. Но пока спорить не стала. Похороны не то место и время, чтобы выяснять отношения. Да и не до этого мне было. Я потеряла последнего родного и близкого человека. От горя в груди все горело, слезы душили.
Зато когда все разошлись, нас позвал в кабинет нотариус отца. Седовласый представительный мужчина с добрыми глазами подмигнул мне и подхватил под локоть. Лилия с Кариной шли, ухмыляясь, словно не на похоронах.
— Вы бы хоть для приличия свое мерзкое лицемерие на лицо нацепили, смотреть тошно на ваши ухмыляющиеся рожи, — процедила, теперь окончательно уверившись в том, зачем им нужен был мой отец.
— Софья, спокойнее, девочка, — стиснул мою руку Эдуард Николаевич. — Возьми себя в руки, отец должен гордиться своей дочерью, достойной сменой, а не базарной девкой.
— Вы правы, сейчас приду в норму, — кивнула, пытаясь успокоиться. Мачеха со своей дочерью попытались что-то ответить, начиная скандал своими визгливыми голосами, но нотариус только глянул так, что те резко замолкли.
В кабинете мужчина занял кресло отца, а мы расселись по креслам, ожидая, зачем нас сюда позвали. Не откладывая, Эдуард Николаевич вытащил конверт, распечатал его и зачитал завещание. По мере чтения лица Лилии и Кристины вытягивались, наливались злостью. И было от чего, отец все оставил мне, сделав приписку: в случае моей смерти или исчезновения, все состояние переходит в детские дома. Одного только не учел отец, что эти мегеры подойдут к делу основательно. Так как на их счет никаких указаний, кроме суммы иждивения, не оказалось, они и не думали покидать дом, более того еще и меня в нем заперли.
Вот тут и начался Ад. Я не могла покинуть родное гнездо, так как мачеха набрала охрану из агентства, сообщив, что им надлежит охранять сумасшедшую сестричку. Зато сами развлекались по полной программе. Я и через забор пыталась перелезть, ловили. И через ворота переодетой выскальзывала, все равно ловили. О телефоне я вообще молчу. Меня изолировали от общества. Я даже драться пробовала. Понятное дело, хорошо обученные охранники скрутили меня на раз.
Ко мне приходили друзья, но им сказали, что я уехала поступать. В банке под моим видом появилась Кристина, подделав мою подпись. Даже обслуживающий персонал весь поменяли, чтобы все за мной следили и не давали подойти к телефону. Сотовый, понятное дело, у меня тоже отобрали. Хорошо хоть кормили, чтобы не умерла с голоду.
Вот так я и стала затворницей в собственном доме. Это была не жизнь, а ужас. И спустя два года я больше не могла выдерживать. Сидя в беседке, вспоминая родителей, я молилась только об одном: чтобы быстрее все закончилось.
***
— Софи, вот ты где, несносная девица, — презрительно выдала Карина, облаченная в мои вещи. — Сегодня прибудут гости, тебя закроют в кладовке, чтобы ты никому ничего не успела рассказать, а потом, если не забудут, откроют и выпустят.
Она откровенно издевалась. Я медленно поднялась, подошла к ней с непроницаемым лицом и… От души врезала так, что она едва ли не кубарем покатилась по лужайке.
— Простите, мама и папа, но мое терпение лопнуло. Как бы я хотела оказаться где угодно, только бы подальше отсюда, — произнесла, смотря в небо.
И тут будто вспышка разрезала пространство. Меня стало затягивать непонятно куда. Последнее, что я увидела, шокированные глаза Эдуарда Николаевича, которые постепенно наполнялись гневом. А потом все исчезло. Меня укутала темнота. Неужели я умерла?
ГЛАВА 1
Лежать было неудобно. Я перевернулась на другой бок, но тут что-то впилось в тело, причиняя дискомфорт. Пришлось открывать глаза. В первое мгновение не сообразила, что происходит и где я нахожусь. Кругом лес, но необычный. На деревьях листья, словно лопухи, на некоторых кора, как у пальм, только сияющая. Так разве бывает?
— Проснулась? — недовольный голос заставил вскочить и обернуться. Пришлось протереть глаза, вдруг это у меня глюки начались. Но экзотический незнакомец никуда не делся.
Удлиненные глаза с вертикальным зрачком смотрели с легким презрением, на виске завитушка, похожая на спираль. Череп абсолютно лысый, сзади на затылке волосы коротко стрижены, если не считать длинной косички. Интересно, что за мода такая?
— По мне не видно? Разве можно спать стоя и с открытыми глазами? — почти спокойно осведомилась, в упор разглядывая необычного мужчину.
— Можно, сама скоро поймешь это, — обронил собеседник, посмотрел на солнечный луч, застывший на корне дерева.
— Где я? Кто вы? — придя в себя от необычности ситуации, начала задавать вопросы.
— Мы сейчас на перекрестке миров, я должен доставить тебя в Академию надежды, — поведали мне, заставив усомниться в здравости рассудка.
— Куда, простите? Это что за учебное заведение такое? Впервые слышу, — даже нахмурилась, пытаясь вспомнить, какой университет могли так обозвать. Но на ум ничего не шло.
— Самая обычная Магическая Академия надежды, находится она на стыке девяти миров, — начал объяснять незнакомец.
— Так, все, хватит! Спасибо, что вытащил меня из моей тюрьмы, но на этом достаточно, я ухожу, — произнесла, разворачиваясь. Собралась махнуть рукой и тут… дерево вместо с корнем вылетело и отправилось в полет вслед за моей рукой.
— Софи, подожди, — бросился ко мне незнакомец. Резко повернулась к нему и выставила руки в инстинктивном жесте.
— Не подходи, стой! Откуда знаешь мое имя? — выдохнула, наблюдая за тем, как мужчина застыл прямо в прыжке. — Ой, мама!
Я была настолько потрясена происходящим, что стала пятиться назад, попутно соображая, что происходит. Неужели действительно мой разум решил таким образом избавиться от домашней тюрьмы? Нога зацепилась за корень, и я со всего маху упала на пятую точку. Застонала, наблюдая за мужчиной. Его тело начало светиться, а потом будто поплыло. Он пришел в себя.
— Н-да, еще и с большим потенциалом, — скорее сам себе, чем мне, поведал незнакомец. — Ты понимаешь, что сама не справишься с магией? Ей нужно обучаться.
— Никуда я не пойду, пока ты мне не расскажешь, как я здесь оказалась, и что осталось там, откуда ты меня забрал, — строго произнесла, хотя внутри все леденело от страха. Я оглядывалась вокруг, а в голове проносились мысли одна страшнее другой, но остановилась я на том, что мачеха со своей дочкой упекла-таки меня в психушку, а там добрые доктора от души накачали галоперидолом, отсюда и странные видения. Но когда они успели? Там же вроде бы был наш семейный нотариус? Или это еще одно видение? Ой, что-то я совсем запуталась.
В голове начался хаос, виски заломило, я пыталась понять, что происходит, не мерещится ли мне подобное. Но вполне серьезное лицо моего спутника заставляло поверить в происходящее, хоть и не до конца.
Щипать себя не видела смысла, только лишних синяков мне не хватало. Хотя происходящее напрягало все больше. Я пыталась решить вопрос своего умственного состояния. Других видений у меня нет, меня только что назвали магианной, значит, мир, куда меня перенесли, магический? Да нет, абсурд. Так ведь не бывает. Или я каким-о образом умерла? Да вроде опасности никакой и не было, значит, этот вариант отпадает.
Я еще раз осмотрелась, подошла ближе к дереву, приложила к нему руку. Мне показалось или я ощутила тепло. Может, со мной и правда чудо произошло? Незнакомец молча наблюдал за мной и не торопил, наверное он тоже плод моего воображения, хотя я себе такое даже в кошмарах представить не могла, поэтому встал вопрос: моего ли он воображения?
Вспомнились слова отца: «В любой нестандартной ситуации старайся расслабить мозг, отрешиться от всего и посмотреть со стороны хладнокровным взглядом». Ага, посмотришь тут. Магия, летающие деревья, застывший мужчина — и это все моих рук дело. Как у меня такое вообще получилось? И почему дома такого не было? Тогда бы я точно спокойно сбежала и жила бы в свое удовольствие.
— Ты готова к конструктивному диалогу? — осторожно уточнил мой спутник. Хотелось зажать уши и не слушать, но с другой стороны, любопытство и кошку сгубило, так и я, стало весьма интересно, что мне сейчас поведают.
— Готова, если это окончательно не взорвет мой мозг, он и так готов вот-вот сбежать от меня и отключиться от реальности, — предупредила на всякий случай, чтобы потом не было проблем.
