– Какое ты хочешь? – она обращалась только к Роману. Ну да ладно, знакомая ситуация.
– Красное.
Жанна махнула рукой, приглашая нас войти. Хочется верить, что нас, а не его одного. Хотя кто знает... Может ли она подобрать платье на меня, просто раз взглянув?
Но Роман обнял меня за плечи и ввёл внутрь.
Мы прошли по коридору и оказались в большой комнате, уставленной шкафами.
– Присаживайся, – она кивнула, как ни странно, мне. Я присела на упругий диван и с любопытством начала оглядываться. Мой спутник по привычке прислонился спиной к стене и скрестил руки.
Жанна распахнула большой шкаф и закопалась во всевозможном тряпье. Почти сразу мне на колени прилетело платье.
Развернула. Приглушённо-красное, наверное, чуть выше колен. Симпатичное, а что?
– Нет-нет! – Роман отобрал его и кинул обратно в мистика. – Жанн, помнишь «Кто подставил кролика Роджера»?
– О, понятно! И правда, красное. Но, Рамон, она же не такая. Типаж не тот.
– Нормальный типаж, – твёрдо ответил он.
– Ей бы лучше что-то нежное, можно яркое, очень жизнерадостное. Пусть цветёт на этом... Ты ведь на вечер её ведёшь?
– Да. Нет, не пойдёт, надо что-то впечатляющее. Поразительное.
– Еретик, она не сможет в нём быть, – убеждающим и виноватым тоном сказала Жанна.
– Сможет, – спокойно ответил Роман.
Я встала и решительно перебила обоих:
– Эй, а может и я что-то могу знать?
– Дашенька, малышка, – он ласково улыбнулся, – я вообще не нуждаюсь ни чьих советах и подсказках. Мне нужно то, что я сказал.
– Как хочешь, – пожала плечами Жанна. – Просто я портниха, и думала, что советы профессионала пригодятся.
– Пригодятся, – с уверенной улыбкой ответил Роман. – Я скажу, когда.
Мне извлекли три платья.
– Упаковывайся, – велела Жанна.
Я беспомощно огляделась. Ничего даже похожего на какую-нибудь ширму не наблюдалось.
– Прямо здесь?
– Портнихи не стоит стесняться, – уверенно сказала та и сунула мне в руки одно из платьев.
Нет, я, в принципе, не то, чтобы стеснялась её... и уж тем более не Романа. Просто вся ситуация... Переодеваться в то время, как на меня глазеют...
Я вздохнула и стала раздеваться.
Первое платье было бархатным. Вернее, это был не совсем бархат – какая-то синтетика. Возможно, благодаря ей сидело очень даже неплохо. Где надо облегало, где надо свисало. Длинное, с юбкой-годе.
Второе оказалось сшито из блестящего алого атласа-стрейч. Узкое, разрез выше середины бедра, треугольный вырез, бретелька через шею.
У третьего платья, цвета красного вина, оказался оригинальный разрез спереди, полностью открытая спина и глубокое декольте. Я увидела, как загорелись яркой тьмой глаза моего мужчины, и поняла, что обречена.
Спасла меня случайность. Декольте оказалось слишком глубоким. Сантиметра на три ниже предельно для меня допустимого.
– Еретик, ну сам посмотри, – оправдывалась Жанна. – У неё же грудь полностью вываливается.
– Но ведь можно как-то подтянуть? – не терял надежды тот.
– Можно только перешить верх. Но это займёт не сутки. И фасон, и ткань сложные в работе. Ну и в самом деле, ты действительно хочешь её так раздеть?
Роман сдался.
Выбрали алое, оно, по утверждениям Жанны лучше сидело. Я ничего сказать по этому поводу не могла, зеркало мне не показали под предлогом: «Пошли, дома посмотришь, надо ещё туфли купить».
На предложение выбрать что-либо из моих он сказал, что у меня нет ничего путного.
Когда он успел порыться в моих туфлях?
95.
Кто сказал, что с мужчинами невозможно ходить по магазинам?
Он был совершенно прав!
Андрей и Егор, попав в любое помещение с кассой и товарами, превращались в тоскливых нытиков. Они вставали в стойку ровно посередине помещения, закатывали глаза и демонстративно вздыхали. На любые вопросы в стиле: «Брать или не стоит?», или «А у нас есть дома?» или «Мне идёт?» шёл ответ ворчливым тоном: «Да бери уже и пойдём!»
Роман сам достал меня уже через час.
Первую пару он выбрал почти наугад, надел на меня и долго рассматривал мою ногу, очерчивал пальцем подъём, смотрел стопу. Потом началась, как я поняла, основная примерка. Он выбирал исключительно высокую шпильку, что приводило меня в ужас. Я могу носить высокие каблуки, но перспектива провести на модельной шпильке целый вечер не радовала.
– Даша, дело не в каблуке. Подошва должна идеально поддерживать стопу, а верх удобно облегать. Вот, посмотри вот эти.
После полутора часов ходьбы по комплексу я выдохлась. Но стоило мне заявить, что никуда не пойду и надо брать вот эти, Роман поднял меня на руки и понёс дальше.
Было неудобно перед людьми, но вниз я не просилась. Ноги не казённые.
Я проехала так три бутика, косясь на камеры видеонаблюдения. Потом всё-таки поимела совесть.
Уверена, Роману было весело.
Мои мучения кончились внезапно. Туфли не особенно удобно сидели, но смотрелись очень даже. Уже когда заблестели его глаза, я всё поняла.
– Да, именно это мы и искали.
Спокойно, с довольной улыбкой. Ясно, снова есть два мнения – его и неправильное. И поэтому я не стала возражать. А так же потому, что устала и мне надоело. Ну его, как нибудь прохожу вечер.
Роман подержал каждую туфельку в руках, улыбнулся и дал мне:
– Попробуй теперь.
А теперь – как будто часть моего тела. Вот это да! Кажется, удобнее только кроссовки. И то не факт.
Теперь совершенно ясно, что его интересовал скорее внешний вид обуви. Как она сидит – оказалось вторичным. Интересно, а размеры он подогнать может?
Ладно, потом спрошу.
Пока Роман расплачивался на кассе, я сбежала в отдел этажом ниже. Там он меня и нашёл.
– Даша, нам сюда рановато, – сказал он с мягкой улыбкой.
– А по-моему, в самый раз! – заявила я уверенно. Вручила ему свежекупленную куклу Барби и пошла к выходу.
– М-м... – он, кажется, задумался.
– Что? – непринуждённо спросила я.
Роман догнал меня.
– Даш, объясни.
– Если тебе хочется играть в куколки, используй её. А меня оставь в покое! Я сама в состоянии одеться!
Он всё время был за спиной, и совершенно неожиданно схватил меня, развернул и поднял в воздух, как игрушку.
– Нет, она тебя не заменит. Слишком маленькая, и совсем не такая взбалмошная.
96.
Домой мы приехали очень поздно – как раз поужинать и спать. За какие-то двадцать минут Роман умудрился сделать суп-пюре из красной чечевицы. Я была удивлена, когда узнала, что она после приготовления стала зелёная. Интересно, а как её делают красной?
Вопросов задавать не стала – рот был занят.
Тем более, говорил он. Пока я ела, меня инструктировали.
– Покажи всем класс, а? Изобрази стерву, изобрази королеву, я знаю, ты можешь – что бы ни говорила Жанна. Просто сыграй. Войдёшь – огляди зал, так по-царски, не задерживай внимание на людях. Всем улыбайся, но не тепло, а так, формально, вежливо и холодно.
Я наконец прожевала и перебила его:
– Ром, надо сыграть стерву – я смогу. Кое-что знаю, не только из телевизора. Было у кого поучиться. Но то, что ты говоришь – я половины не запомню.
Он рассмеялся:
– Дашенька, просто покажи всем, что ты самая лучшая, ладно?
– А я самая лучшая? – я выдала улыбку, которую постаралась сделать лукавой.
– Разумеется, – уверенно заявил он. – Я же до сих пор с тобой, верно?
Не занимать нахальства этому человеку...
97.
Роман забрал меня с работы через пару часов после обеда. Несмотря на то, что он сказал, я всё-таки рискнула зайти к директору и отпроситься. Не стала упоминать никакие договорённости, просто сделала вид, что отпрашиваюсь с самого нуля.
Ковшов-Рольсен тоже сделал вид, что отпустил с условием выхода в субботу. Улыбнулась, поблагодарила, вышла за дверь...
И облегчённо выдохнула. Коленки тряслись.
Роман отвёз меня домой, где уже ожидал сюрприз.
– Привет, заходи и одевайся.
Лана?
– П-привет. Ты тоже с нами идёшь?
– На их рожи смотреть? Очень надо. Я тебя накрасить.
– Ой, спасибо! – я обрадовалась. Просто здорово, что это будет делать Лана – она профессионал. Какие-то курсы закончила.
Меня отправили в душ, а когда вышла, обнаружила их обоих в спальне. Подруга раскладывала на столике косметику и уже заняла большую его часть.
– Так, посмотрим, – она задрала мне халат. – Ноги побрила?
– Конечно! – возмутилась я и отобрала халат обратно.
– Голову почему не вымыла?
– Издеваешься? Мы туда и к ночи не попадём.
– Высушим, – заявила Лана и потащила меня обратно в ванную. Я упёрлась:
– Ты знаешь же, никаких фенов!
– Я знаю, – успокоила она. – Сделаем иначе.
Она посадила меня на край ванны и распустила волосы. Разбирала их Лана осторожно, по прядке, как будто не намыливала, а красила. Спина затекла задолго до того, как она начала смывать, но попытки сменить позу она пресекала. Выпрямиться дала мне только после того, как нанесла кондиционер.
– Посиди так две минуты.
Потом так же долго и тщательно смывала, чтобы не запутать пряди. В конце зашёл Роман. Он что-то держал в руках, но я не разглядела, а голову повернуть мне не дали.
– Подними их, – велел он Лане и протиснулся к ванне.
Я не успела догадаться, надо волноваться или нет, как мою голову окатили чем-то холодным и ароматным.
– Ай!
– Спокойно, Даш, это очень полезно. Лана, сразу не суши, дай запаху впитаться. И полотенцем не обматывай.
– С них же лужи натекут!
– Просто вытри.
Он вышел.
– Лана, а чем это он?
– Отвар трав. Каких – я не знаю, по запаху – тут целый букет. Хмель, крапива, донник, чабрец... много чего. И все свежие. А сейчас май. Хмель, например, только осенью созревает, – она вздохнула. – Ни один мистик больше не может одновременно искажать и время, и пространство. А Рамон никого не желает учить, разумеется.
Она вытерла мне голову.
– Пошли.
Время и пространство. Что значит – искажать? Даже думать не хочу – страшно.
В четыре руки они перебирали мне волосы, поглаживали и расчёсывали. Я не знаю как, но высохла голова полностью за пятнадцать минут. Это называется «сразу не суши»? Вот почему у Ланы сроду не видели фена. Даже у меня был – на всякий случай, хотя, конечно, обычно я обходилась без него.
– Давай сделаем нечто грандиозное с причёской? – предложила Лана. Я думала, она спрашивает меня, но ответил Роман:
– Просто распусти их. Не надо ничего грандиозного. Они сами по себе грандиозны. Гляди, они немного вьются.
– Тогда я просто набросаю вот этих заколок?
– Звёздочки? – его голос потеплел. – Очень красиво.
Я не выдержала и повернулась.
– Даша! – в один голос воскликнули оба. Сильные руки развернули мою голову обратно к зеркалу.
– Посиди смирно. Потом посмотришь.
Нет, ну что это такое? Я правда кукла. Как только за сотни лет не наигрались ещё?
– Ладно, Даш, – Лана сколола волосы. – Одевайся.
Я открыла ящик шкафа.
Что-то не так, а?
Тут же было полно ношеных колготок?
Окуда взялось столько нераспакованных?
Догадываюсь.
Стала перебирать пакетики. Наверное, надо к этому платью простые бежевые.
Вот оно что. Колготок не осталось совсем. Только чулки. Несколько десятков. Разных.
– Тебе они идут, – Роман невинно улыбнулся, когда я повернулась к нему.
Глаза метать молнии не перестали, и я набрала воздуха для гнева...
Он быстро нагнулся, обхватил мою голову ладонями и поцеловал. Страстный крепкий поцелуй – я теряю голову от таких, он знает.
Ну нет, хватит. Он должен был хотя бы спросить меня.
Ещё один поцелуй. Гораздо более долгий.
Всё. Он добился своего.
– Рамон, это жестоко по отношению ко мне, – жалобным голосом сказала Лана.
– Ничуть. Давай, Даш, одевайся.
И, глядя, как я копаюсь в ящике с бельём, добавил:
– Лифчиков под это платье не предусмотрено.
Улыбается. Доволен? Чем? Что я при всех буду без бюстгальтера?
Когда Лана меня стала красить, Роман куда-то исчез. Вернулся только под конец и отодвинул мою подругу в сторону.
На грудь легло холодное и тяжёлое колье.
Золото. Это точно золото. Туева хуча золота. И крупные чёрные камни.
– Сапфиры? – с интересом спросила Лана.
Чёрные?
– Да, они.
– Я всегда считала, что чёрный сапфир смотрится куда хуже, чем синий, – подруга надула губки мне в зеркало.
– Они смотрятся сапфирами, – отрезал Роман и застегнул мне в ушах такие же серёжки.
Я не сразу обрела дар речи.
– Ром, но они же жутко дорогие! – тихий протест. Плевал он на такие протесты, да.
– И что?
– А если я их потеряю?
– Пожалуйста, теряй, если хочешь. Только сначала сходи с ними на вечер.
– А если их украдут?
– Долго не проживут, – заверил он меня ласково. Мурашки пробежали по коже, и я не стала развивать тему. – Заканчивайте и пойдём.
Перед выходом решительно направилась к зеркалу. Имею я право знать, что со мной сделали?
Это было шикарное зрелище. Вроде бы я, нельзя сказать, что эта богиня в зеркале неузнаваема. Но в то же время – поразительно яркая и красивая. Лана как-то уложила волосы, что при каждом вдохе они переливались и мерцали многочисленными заколками. Плечи сами собой распрямились, шея гордо вытянулась. Ну что же, вряд ли кто-то на этом вечере будет красивей меня!
98.
Роман молчал, пока вёл меня вниз и сажал в машину. Некоторое время он ещё молчал, положив руки на руль. Потом резко повернулся.
– Не уверен, довезу ли я тебя до места теперь, – вдохнул он и вжал меня в сиденье. Я потянулась навстречу его губам...
Нас прервала лихорадочная дробь по крыше машины. Лана?
Роман открыл окно.
– Да, дорогая? – протянул он с раздражением – но и с неизменной улыбкой.
– Эльвильяр, ты соображаешь?! – возмущённо закричала она. – Я полтора часа возилась с этой причёской и макияжем, а теперь ты хочешь всё начать заново?
– Ладно, понял, – спокойно ответил он и погладил мою шею.
– Там тоже напудрено! – Лана стукнула кулачком по крыше автомобиля. – Даша, не подпускай его к себе! Иначе, Золушка, твой макияж превратится в тыкву. Потерпите до конца вечера, это не смертельно.
Роман пристально посмотрел на меня.
– Ладно, я потом своё возьму, – вкрадчиво сказал он и плавно завёл машину.
– Ром... Может, мне стоит тоже звать тебя Рамоном? – спросила я, помахав Лане в окно. – Это же твоё настоящее имя.
Давно хотела узнать.
Он широко улыбнулся – знакомой дьявольской улыбкой.
– Малышка, называй меня, как тебе хочется.
– Нет, правда, мне всё равно. То есть мне и так и так нравится.
– Мне тоже всё равно. Если хочешь – придумай мне имя.
– Меня всё устраивает! – заверила я. – Просто никто тебя не зовёт Романом. Вот я и подумала.
– Даш, это моё российское имя. Оно здесь звучит привычно. Поэтому меня так зовут, и многие. Не волнуйся.
Ну и хорошо, я уже привыкла.
Мы ехали дольше, чем обычно, остановились только один раз. Роман попросил подождать его и ушёл куда-то.
Вернулся он через минут десять – в костюме.
Чёрный, классический, с лёгким блеском. Белая рубашка, галстук.
Боже мой.
У меня просто дыхание перехватило.
Классический злодей из кино. Самоуверенный, наглый, бессердечный. И эта улыбка...
Кажется, я теряю голову.
Даша, помни о профессиональном макияже. Ты не можешь наброситься на него прямо здесь, в машине.
Лёгкое движение бровью:
– Как я?
– Поразительно, – ответила я сдержанно – изо всех сил следила, чтобы голос звучал ровно. – Почему я тебя раньше так не видела?
– Нравится?
– Великолепно, – всё. Я таю в липкую сладкую лужицу. Даша, держись. Всего-то один вечер.
– Красное.
Жанна махнула рукой, приглашая нас войти. Хочется верить, что нас, а не его одного. Хотя кто знает... Может ли она подобрать платье на меня, просто раз взглянув?
Но Роман обнял меня за плечи и ввёл внутрь.
Мы прошли по коридору и оказались в большой комнате, уставленной шкафами.
– Присаживайся, – она кивнула, как ни странно, мне. Я присела на упругий диван и с любопытством начала оглядываться. Мой спутник по привычке прислонился спиной к стене и скрестил руки.
Жанна распахнула большой шкаф и закопалась во всевозможном тряпье. Почти сразу мне на колени прилетело платье.
Развернула. Приглушённо-красное, наверное, чуть выше колен. Симпатичное, а что?
– Нет-нет! – Роман отобрал его и кинул обратно в мистика. – Жанн, помнишь «Кто подставил кролика Роджера»?
– О, понятно! И правда, красное. Но, Рамон, она же не такая. Типаж не тот.
– Нормальный типаж, – твёрдо ответил он.
– Ей бы лучше что-то нежное, можно яркое, очень жизнерадостное. Пусть цветёт на этом... Ты ведь на вечер её ведёшь?
– Да. Нет, не пойдёт, надо что-то впечатляющее. Поразительное.
– Еретик, она не сможет в нём быть, – убеждающим и виноватым тоном сказала Жанна.
– Сможет, – спокойно ответил Роман.
Я встала и решительно перебила обоих:
– Эй, а может и я что-то могу знать?
– Дашенька, малышка, – он ласково улыбнулся, – я вообще не нуждаюсь ни чьих советах и подсказках. Мне нужно то, что я сказал.
– Как хочешь, – пожала плечами Жанна. – Просто я портниха, и думала, что советы профессионала пригодятся.
– Пригодятся, – с уверенной улыбкой ответил Роман. – Я скажу, когда.
Мне извлекли три платья.
– Упаковывайся, – велела Жанна.
Я беспомощно огляделась. Ничего даже похожего на какую-нибудь ширму не наблюдалось.
– Прямо здесь?
– Портнихи не стоит стесняться, – уверенно сказала та и сунула мне в руки одно из платьев.
Нет, я, в принципе, не то, чтобы стеснялась её... и уж тем более не Романа. Просто вся ситуация... Переодеваться в то время, как на меня глазеют...
Я вздохнула и стала раздеваться.
Первое платье было бархатным. Вернее, это был не совсем бархат – какая-то синтетика. Возможно, благодаря ей сидело очень даже неплохо. Где надо облегало, где надо свисало. Длинное, с юбкой-годе.
Второе оказалось сшито из блестящего алого атласа-стрейч. Узкое, разрез выше середины бедра, треугольный вырез, бретелька через шею.
У третьего платья, цвета красного вина, оказался оригинальный разрез спереди, полностью открытая спина и глубокое декольте. Я увидела, как загорелись яркой тьмой глаза моего мужчины, и поняла, что обречена.
Спасла меня случайность. Декольте оказалось слишком глубоким. Сантиметра на три ниже предельно для меня допустимого.
– Еретик, ну сам посмотри, – оправдывалась Жанна. – У неё же грудь полностью вываливается.
– Но ведь можно как-то подтянуть? – не терял надежды тот.
– Можно только перешить верх. Но это займёт не сутки. И фасон, и ткань сложные в работе. Ну и в самом деле, ты действительно хочешь её так раздеть?
Роман сдался.
Выбрали алое, оно, по утверждениям Жанны лучше сидело. Я ничего сказать по этому поводу не могла, зеркало мне не показали под предлогом: «Пошли, дома посмотришь, надо ещё туфли купить».
На предложение выбрать что-либо из моих он сказал, что у меня нет ничего путного.
Когда он успел порыться в моих туфлях?
95.
Кто сказал, что с мужчинами невозможно ходить по магазинам?
Он был совершенно прав!
Андрей и Егор, попав в любое помещение с кассой и товарами, превращались в тоскливых нытиков. Они вставали в стойку ровно посередине помещения, закатывали глаза и демонстративно вздыхали. На любые вопросы в стиле: «Брать или не стоит?», или «А у нас есть дома?» или «Мне идёт?» шёл ответ ворчливым тоном: «Да бери уже и пойдём!»
Роман сам достал меня уже через час.
Первую пару он выбрал почти наугад, надел на меня и долго рассматривал мою ногу, очерчивал пальцем подъём, смотрел стопу. Потом началась, как я поняла, основная примерка. Он выбирал исключительно высокую шпильку, что приводило меня в ужас. Я могу носить высокие каблуки, но перспектива провести на модельной шпильке целый вечер не радовала.
– Даша, дело не в каблуке. Подошва должна идеально поддерживать стопу, а верх удобно облегать. Вот, посмотри вот эти.
После полутора часов ходьбы по комплексу я выдохлась. Но стоило мне заявить, что никуда не пойду и надо брать вот эти, Роман поднял меня на руки и понёс дальше.
Было неудобно перед людьми, но вниз я не просилась. Ноги не казённые.
Я проехала так три бутика, косясь на камеры видеонаблюдения. Потом всё-таки поимела совесть.
Уверена, Роману было весело.
Мои мучения кончились внезапно. Туфли не особенно удобно сидели, но смотрелись очень даже. Уже когда заблестели его глаза, я всё поняла.
– Да, именно это мы и искали.
Спокойно, с довольной улыбкой. Ясно, снова есть два мнения – его и неправильное. И поэтому я не стала возражать. А так же потому, что устала и мне надоело. Ну его, как нибудь прохожу вечер.
Роман подержал каждую туфельку в руках, улыбнулся и дал мне:
– Попробуй теперь.
А теперь – как будто часть моего тела. Вот это да! Кажется, удобнее только кроссовки. И то не факт.
Теперь совершенно ясно, что его интересовал скорее внешний вид обуви. Как она сидит – оказалось вторичным. Интересно, а размеры он подогнать может?
Ладно, потом спрошу.
Пока Роман расплачивался на кассе, я сбежала в отдел этажом ниже. Там он меня и нашёл.
– Даша, нам сюда рановато, – сказал он с мягкой улыбкой.
Продавщица как раз закончила выбивать чек, подгоняемая моими мольбами «Девушка, пожалуйста, очень-очень быстро!»
– А по-моему, в самый раз! – заявила я уверенно. Вручила ему свежекупленную куклу Барби и пошла к выходу.
– М-м... – он, кажется, задумался.
– Что? – непринуждённо спросила я.
Роман догнал меня.
– Даш, объясни.
– Если тебе хочется играть в куколки, используй её. А меня оставь в покое! Я сама в состоянии одеться!
Он всё время был за спиной, и совершенно неожиданно схватил меня, развернул и поднял в воздух, как игрушку.
– Нет, она тебя не заменит. Слишком маленькая, и совсем не такая взбалмошная.
96.
Домой мы приехали очень поздно – как раз поужинать и спать. За какие-то двадцать минут Роман умудрился сделать суп-пюре из красной чечевицы. Я была удивлена, когда узнала, что она после приготовления стала зелёная. Интересно, а как её делают красной?
Вопросов задавать не стала – рот был занят.
Тем более, говорил он. Пока я ела, меня инструктировали.
– Покажи всем класс, а? Изобрази стерву, изобрази королеву, я знаю, ты можешь – что бы ни говорила Жанна. Просто сыграй. Войдёшь – огляди зал, так по-царски, не задерживай внимание на людях. Всем улыбайся, но не тепло, а так, формально, вежливо и холодно.
Я наконец прожевала и перебила его:
– Ром, надо сыграть стерву – я смогу. Кое-что знаю, не только из телевизора. Было у кого поучиться. Но то, что ты говоришь – я половины не запомню.
Он рассмеялся:
– Дашенька, просто покажи всем, что ты самая лучшая, ладно?
– А я самая лучшая? – я выдала улыбку, которую постаралась сделать лукавой.
– Разумеется, – уверенно заявил он. – Я же до сих пор с тобой, верно?
Не занимать нахальства этому человеку...
97.
Роман забрал меня с работы через пару часов после обеда. Несмотря на то, что он сказал, я всё-таки рискнула зайти к директору и отпроситься. Не стала упоминать никакие договорённости, просто сделала вид, что отпрашиваюсь с самого нуля.
Ковшов-Рольсен тоже сделал вид, что отпустил с условием выхода в субботу. Улыбнулась, поблагодарила, вышла за дверь...
И облегчённо выдохнула. Коленки тряслись.
Роман отвёз меня домой, где уже ожидал сюрприз.
– Привет, заходи и одевайся.
Лана?
– П-привет. Ты тоже с нами идёшь?
– На их рожи смотреть? Очень надо. Я тебя накрасить.
– Ой, спасибо! – я обрадовалась. Просто здорово, что это будет делать Лана – она профессионал. Какие-то курсы закончила.
Меня отправили в душ, а когда вышла, обнаружила их обоих в спальне. Подруга раскладывала на столике косметику и уже заняла большую его часть.
– Так, посмотрим, – она задрала мне халат. – Ноги побрила?
– Конечно! – возмутилась я и отобрала халат обратно.
– Голову почему не вымыла?
– Издеваешься? Мы туда и к ночи не попадём.
– Высушим, – заявила Лана и потащила меня обратно в ванную. Я упёрлась:
– Ты знаешь же, никаких фенов!
– Я знаю, – успокоила она. – Сделаем иначе.
Она посадила меня на край ванны и распустила волосы. Разбирала их Лана осторожно, по прядке, как будто не намыливала, а красила. Спина затекла задолго до того, как она начала смывать, но попытки сменить позу она пресекала. Выпрямиться дала мне только после того, как нанесла кондиционер.
– Посиди так две минуты.
Потом так же долго и тщательно смывала, чтобы не запутать пряди. В конце зашёл Роман. Он что-то держал в руках, но я не разглядела, а голову повернуть мне не дали.
– Подними их, – велел он Лане и протиснулся к ванне.
Я не успела догадаться, надо волноваться или нет, как мою голову окатили чем-то холодным и ароматным.
– Ай!
– Спокойно, Даш, это очень полезно. Лана, сразу не суши, дай запаху впитаться. И полотенцем не обматывай.
– С них же лужи натекут!
– Просто вытри.
Он вышел.
– Лана, а чем это он?
– Отвар трав. Каких – я не знаю, по запаху – тут целый букет. Хмель, крапива, донник, чабрец... много чего. И все свежие. А сейчас май. Хмель, например, только осенью созревает, – она вздохнула. – Ни один мистик больше не может одновременно искажать и время, и пространство. А Рамон никого не желает учить, разумеется.
Она вытерла мне голову.
– Пошли.
Время и пространство. Что значит – искажать? Даже думать не хочу – страшно.
В четыре руки они перебирали мне волосы, поглаживали и расчёсывали. Я не знаю как, но высохла голова полностью за пятнадцать минут. Это называется «сразу не суши»? Вот почему у Ланы сроду не видели фена. Даже у меня был – на всякий случай, хотя, конечно, обычно я обходилась без него.
– Давай сделаем нечто грандиозное с причёской? – предложила Лана. Я думала, она спрашивает меня, но ответил Роман:
– Просто распусти их. Не надо ничего грандиозного. Они сами по себе грандиозны. Гляди, они немного вьются.
– Тогда я просто набросаю вот этих заколок?
– Звёздочки? – его голос потеплел. – Очень красиво.
Я не выдержала и повернулась.
– Даша! – в один голос воскликнули оба. Сильные руки развернули мою голову обратно к зеркалу.
– Посиди смирно. Потом посмотришь.
Нет, ну что это такое? Я правда кукла. Как только за сотни лет не наигрались ещё?
– Ладно, Даш, – Лана сколола волосы. – Одевайся.
Я открыла ящик шкафа.
Что-то не так, а?
Тут же было полно ношеных колготок?
Окуда взялось столько нераспакованных?
Догадываюсь.
Стала перебирать пакетики. Наверное, надо к этому платью простые бежевые.
Вот оно что. Колготок не осталось совсем. Только чулки. Несколько десятков. Разных.
– Тебе они идут, – Роман невинно улыбнулся, когда я повернулась к нему.
Глаза метать молнии не перестали, и я набрала воздуха для гнева...
Он быстро нагнулся, обхватил мою голову ладонями и поцеловал. Страстный крепкий поцелуй – я теряю голову от таких, он знает.
Ну нет, хватит. Он должен был хотя бы спросить меня.
Ещё один поцелуй. Гораздо более долгий.
Всё. Он добился своего.
– Рамон, это жестоко по отношению ко мне, – жалобным голосом сказала Лана.
– Ничуть. Давай, Даш, одевайся.
И, глядя, как я копаюсь в ящике с бельём, добавил:
– Лифчиков под это платье не предусмотрено.
Улыбается. Доволен? Чем? Что я при всех буду без бюстгальтера?
Когда Лана меня стала красить, Роман куда-то исчез. Вернулся только под конец и отодвинул мою подругу в сторону.
На грудь легло холодное и тяжёлое колье.
Золото. Это точно золото. Туева хуча золота. И крупные чёрные камни.
– Сапфиры? – с интересом спросила Лана.
Чёрные?
– Да, они.
– Я всегда считала, что чёрный сапфир смотрится куда хуже, чем синий, – подруга надула губки мне в зеркало.
– Они смотрятся сапфирами, – отрезал Роман и застегнул мне в ушах такие же серёжки.
Я не сразу обрела дар речи.
– Ром, но они же жутко дорогие! – тихий протест. Плевал он на такие протесты, да.
– И что?
– А если я их потеряю?
– Пожалуйста, теряй, если хочешь. Только сначала сходи с ними на вечер.
– А если их украдут?
– Долго не проживут, – заверил он меня ласково. Мурашки пробежали по коже, и я не стала развивать тему. – Заканчивайте и пойдём.
Перед выходом решительно направилась к зеркалу. Имею я право знать, что со мной сделали?
Это было шикарное зрелище. Вроде бы я, нельзя сказать, что эта богиня в зеркале неузнаваема. Но в то же время – поразительно яркая и красивая. Лана как-то уложила волосы, что при каждом вдохе они переливались и мерцали многочисленными заколками. Плечи сами собой распрямились, шея гордо вытянулась. Ну что же, вряд ли кто-то на этом вечере будет красивей меня!
98.
Роман молчал, пока вёл меня вниз и сажал в машину. Некоторое время он ещё молчал, положив руки на руль. Потом резко повернулся.
– Не уверен, довезу ли я тебя до места теперь, – вдохнул он и вжал меня в сиденье. Я потянулась навстречу его губам...
Нас прервала лихорадочная дробь по крыше машины. Лана?
Роман открыл окно.
– Да, дорогая? – протянул он с раздражением – но и с неизменной улыбкой.
– Эльвильяр, ты соображаешь?! – возмущённо закричала она. – Я полтора часа возилась с этой причёской и макияжем, а теперь ты хочешь всё начать заново?
– Ладно, понял, – спокойно ответил он и погладил мою шею.
– Там тоже напудрено! – Лана стукнула кулачком по крыше автомобиля. – Даша, не подпускай его к себе! Иначе, Золушка, твой макияж превратится в тыкву. Потерпите до конца вечера, это не смертельно.
Роман пристально посмотрел на меня.
– Ладно, я потом своё возьму, – вкрадчиво сказал он и плавно завёл машину.
– Ром... Может, мне стоит тоже звать тебя Рамоном? – спросила я, помахав Лане в окно. – Это же твоё настоящее имя.
Давно хотела узнать.
Он широко улыбнулся – знакомой дьявольской улыбкой.
– Малышка, называй меня, как тебе хочется.
– Нет, правда, мне всё равно. То есть мне и так и так нравится.
– Мне тоже всё равно. Если хочешь – придумай мне имя.
– Меня всё устраивает! – заверила я. – Просто никто тебя не зовёт Романом. Вот я и подумала.
– Даш, это моё российское имя. Оно здесь звучит привычно. Поэтому меня так зовут, и многие. Не волнуйся.
Ну и хорошо, я уже привыкла.
Мы ехали дольше, чем обычно, остановились только один раз. Роман попросил подождать его и ушёл куда-то.
Вернулся он через минут десять – в костюме.
Чёрный, классический, с лёгким блеском. Белая рубашка, галстук.
Боже мой.
У меня просто дыхание перехватило.
Классический злодей из кино. Самоуверенный, наглый, бессердечный. И эта улыбка...
Кажется, я теряю голову.
Даша, помни о профессиональном макияже. Ты не можешь наброситься на него прямо здесь, в машине.
Лёгкое движение бровью:
– Как я?
– Поразительно, – ответила я сдержанно – изо всех сил следила, чтобы голос звучал ровно. – Почему я тебя раньше так не видела?
– Нравится?
– Великолепно, – всё. Я таю в липкую сладкую лужицу. Даша, держись. Всего-то один вечер.
